— Эй, бард, там, — старик изогнул палец к обитой медью двери. — Сразу увидишь. В синем сафьяновом переплете. А ты возьми это, Астра Пэй.
      — Что «это»? — Астра наклонилась, разглядывая останки прежнего тела эклектика.
      — Кольцо. Видишь там, с полупрозрачным камешком? Вот возьми его. Оно силу имеет — многие за ним гонялись. В чем сила — не скажу. Ведь ты хорошая мэги — сама разберешься… когда-нибудь.
      — Она лучшая мэги! Самая! — Леос вышел с книгой, глаза его блестели торжеством.
      — Ну, так уж и самая… — закинув руки за голову, Керлок перевернулся на спину. — Впрочем, ты прав, бард. Люби ее всем сердцем. И ступайте отсюда, пока я не передумал. Ступайте! Здесь больше нет ничего вам полезного. Если, конечно, ты, мэги, не хочешь прихватить что-нибудь из довольно редких составов там, на полках.
      — Спасибо, мастер, — Астра медлила. — Спасибо. Мы славно развлеклись. Ангро-воэта-диан-спелл! — прошептала она, плавно опуская ладони, из туманного облачка, заклубившегося под потолком, упали кали воды, зашипев в пламени над столом. Огонь сник и скоро погас совсем. — А это, — мэги обвела пальцем в воздухе круг, намекая на сотворенную собственной хитростью сферу, — скоро рассеется, — можешь пугать незваных гостей дальше.
      От дома Керлока они бежали, не останавливаясь до самого берега моря. Тропа здесь была столь крутой, что быстрый спуск по ней казался полетом. Астра, прижав крепко книгу, бежала впереди. Ее волосы, разметавшиеся в стороны ветром, были подобны крыльям, черным с яркими рыжими отблесками солнца. Расставив руки, Леос ястребом стремился за ней, из груди его вырывался восторженный смех, небо блестело в глазах, мимо проносились скалы с перьями пышных трав, снизу набегало море, хохочущее хлопьями белой пены.
      Радостные, как дети, они пронеслись по кромке воды к мысу, выступавшему серыми ноздреватыми скалами. Астра поскользнулась и едва не упала, путаясь в намокшем платье — преследователь был уже рядом, поднимая фонтаны звенящих брызг.
      — Леос! Ты сумасшедший! — мэги фыркнула, вытирая лицо и отплевывая горькую воду. — Книга намокла! — она выскочила на берег и, пробежав с десяток шагов, упала в траву.
      — Госпожа Пэй! Ты заработала пятьсот сальдов! Надо же, так отважно и хитро усмирить ужасного Керлока! — он повалился с ней рядом, подняв китару над головой и глядя в небо, которое кружилось в ослепительно-синей круговерти. — Госпожа Пэй, это была славная победа! Я буду петь о ней громче, чем о деяниях древних героев!
      — Да, господин бард, это была вторая моя победа. Сначала тебе придется сложить балладу о трупнике и глупом рейнджере, — отбросив с лица волосы, она открыла книгу, разглядывая замысловатые знаки и такие же мудреные пояснения к ним, выделенные темно-зеленой и синей краской, со столбцами знаков Го и рисунками на полях.
      — Теперь ты даже не хочешь на меня смотреть? — он подполз, прижимаясь подбородком к ее плечу. — Не хочешь…
      — Я жду эпитафию трупнику, — взгляд ее был строгим, но на губах таилась улыбка, похоже, она снова шутила над ним и испытывала от этого удовольствие.
      — Да, только мне нужно немного вдохновения. Всего один твой поцелуй, принцесса.
      — Наверное, твое второе имя — Рыжий Лис. Нет уж, — она легонько оттолкнула его, — сначала стишки. Сначала стишки! Или ты думаешь так легко выпросить поцелуй у мэги?
      — Ох, — отбросив китару в сторону, он вдруг схватился за живот, поморщился, будто от боли, и повалился на спину. — Знаешь, грибы те… кажется, действовать начинают. Коварные оказались… твои грибочки…
      — Что, Леос? — Астра, озаботившись, наклонилась над ним, он уже не смотрел на нее — прикрыл глаза и, отвернувшись, скорчился. — Леос, живот скрутило тебе, что ли?
      — Не знаю, сними, пожалуйста… рубаху… мокрая, липнет и тяжело от нее, — бард поднял руки, прижимаясь щекой к ее колену.
      — Ты совсем раскис! — расстегнув быстро тугой ремень, она вытащила край рубашки и закатила, обнажая его вздымавшуюся часто грудь. — Не молчи, Леос!
      — Ох и грибочки, действуют как… — он положил ее ладонь себе на живот и едва приподнял веки. — Лукавые крайне оказались. Принцесса, послушай… а сердце мое бьется?
      — Ты точно сошел с ума! Как же оно может не биться?! — она все же склонилась над ним и приложила ухом к его груди. — Нет, ты ерунду говоришь.
      Он обнял ее сильно и, прижав к себе, впился в губы поцелуем.
      — Леос! — от неожиданности мэги рванулась, пытаясь освободиться.
      — Госпожа, это все грибы виноваты, — бард держал ее нежно и властно, потом перевернул на спину.
      — Лжец! Хитрый обманщик, — она обняла его, сначала легко, едва касаясь, гладя плечи и нехотя отвечая на поцелуй.
      — Пошутил. Я только хотел проверить, — передразнил он, напоминая каверзу, разыгранную мэги с грибами, и опуская взгляд к ее груди, проступающей под влажной тканью.
      — Что проверить? — упираясь локтями, Астра отодвинулась выше и опустила голову в траву. Запах цветов, плеск близкого шумящего моря и вкус поцелуя барда соединились в какое-то хмельное дразнящее ощущение, неведомое и приятное, которое хотелось продлить, продлить еще… и которое одновременно пугало ее неизвестностью, чувством какой-то постыдной девичьей слабости.
      — Что проверить? — с вызовом повторила она.
      — Снимешь ли ты рубашку, — опираясь на руку, Леос нависал над ней, глядя в глаза, похожие на золотисто-темные пьяные капли эля, — капли с его длинных мокрых волос стекли по щеке и упали ей на шею, на грудь, вздымавшуюся высоко, рвущуюся из разреза под золотистым кружевом. Он наклонился и выпил эти капли, расстегивая платье и опускаясь с нежными поцелуями ниже, втягивая в себя ее вздрагивающее тело.
      — Леос… — Астра гладила пальцами светлые локоны и не знала, что сказать еще. Она почувствовала, как ладонь барда коснулась ее колена, сминая бархат, поднялась медленно и осторожно выше. Воздух казался густым, сладким будто сок, мэги пила его частыми маленькими глотками, закрыв глаза. От ласки барда ей стало тепло, томно, откуда-то издалека приближалась, нарастала волна могучей, опасной стихии, которая грозила захватить и подчинить все ее существо.
      — Леос… — повторила она, ощущая новый болезненный нажим страха за свою слабость, беспомощность, которой не испытывала никогда прежде. — Слышишь? Прекрати. — Астра взяла его голову ладонями, приблизила к своему лицу. — Здесь будто кто-то смотрит на нас. Чувствую я… Идем в Иальс. Пожалуйста.
      — Но там не будет этих душистых трав, не будет моря, которое я так хочу с тебя пить, — задержав дыхание, бард отвел глаза.
      — Там будет вино.
      — И его пьяные капли на твоей груди?
      — Да. Мы снимем комнату в самой лучшей таверне. Одну на двоих. Но здесь я не хочу, — она поджала губы в извиняющейся улыбке и потянула платье на свои обнаженные плечи.
      — Астра, — он взял свою рубаху, стряхивая с нее крупицы земли, и продолжил: — еще вчера я думал, что просто безумно люблю этот мир. Море вольное, орущие рынки, вино вечерами в трактирах, небо, поющее звездами, звуки медовые струн и стихи. А теперь я знаю, что весь этот мир — ничто без тебя.
      — Спасибо, господин бард, я уже успела понять, что ты — очень хитрый лис, — рассмеявшись, она встала и увидела вдруг лодку со спущенным парусом, качавшуюся недалеко у оконечности мыса.
      — Каждый день я буду стараться доказать, что значишь ты для меня, госпожа Пэй, — Леос теперь тоже видел странное суденышко, появившееся так некстати. Он поднял китару и пошел за подругой к расселине, заросшей кустарником по извилистым склонам, которая должна была вывести к дороге на Иальс.
      Еще не доходя до поворота тропы, огибавшей черные каменные глыбы, мэги заподозрила неладное — сухая трава впереди шевельнулась, выдавая чье-то присутствие, и дальше у противоположного ската Астра заметила высунувшуюся на миг голову, покрытую синей банданой.
      — Леос, назад! — бросила она, поворачиваясь.
      Но было уже поздно. Отрезая путь из узкой лощины, сверху выскочило двое головорезов в широких морских рубахах, подняв изогнутые мечи.
      — Авро-канья-фаэ!.. — призвала мэги, запрыгивая на камень и протягивая руки в сторону нападавших.
      — Не дури, девка! — поднявшись над кустами, грозно прикрикнул третий, целясь в нее из тугого кардорского лука.
      — …спелл! — Астра отпустила заклинание в него. В тот момент что-то тяжело и сильно толкнуло ее в спину. Фаерболлрассыпался шипящими искрами, зажигая траву рядом с Леосом и бегущими к нему людьми, а сама она упала ничком, едва успев подставить локоть, чтобы не разбить лицо. Отплевывая комья земли, и, не то видя, не то чувствуя метнувшуюся к ней тень, мэги откатилась в сторону. Собраться с новым заклинанием она так и не успела, только распрямила пальцы, текущие бледным разрядом.
      — Питху твою! — содрогаясь, выругался бородач, державший веревку, и рухнул на колени возле нее.
      Другой, бросившийся сзади, прижал ее к земле, беспощадно заломив руки. В глаза ударил острый багровый свет, Астра вскрикнула от боли, и воздух выскочил из груди, словно рвотный ком. Она еще пыталась вывернуться, встать, различая через красный туман, железный гул в голове и слезы, как Леоса сбили с ног, как кто-то крикнул: «Кончай шута!», и человек в бандане, сдвинутой низко на лоб, вонзил меч в барда. Ей сунули в рот смятую мокрую тряпку и поволокли к лодке, уже подошедшей к берегу.
      — Книгу взяли? — привстав, басовито спросил рулевой.
      — Со мной. Вроде, самая та, — ответил хриплый голос из-за ее спины.
      Еще Астра слышала хруст китары и жалобный стон умирающих струн. Леос лежал, скорчившись на камнях, с губ его текла кровь. От боли в заломленных руках, груди или может быть этой мимолетной, страшной картины — скрученного смертной судорогой тела барда, колени согнулись, она лишь почувствовала грубые руки под собой и касание холодной воды.
      Открыв глаза, Астра еще некоторое время лежала неподвижно, сжимая зубами до скрипа раскисшую тряпку, что была во рту, слушая мучительный пульс боли в спине и отекших руках. Где-то за щелистой, деревянной стеной тихо плескалось море, лодки постукивали о причал. Ночь, наверное, наступила давно — в оконце сквозь гнутые железные прутья светила луна и крупные мерцающие звезды. Сырым сквозняком приносило запах смолы, пеньковых веревок и кислого эля. Дверь за ящиками была приоткрыта, и, повернув голову, мэги увидела скорбно знакомого бородача, сидевшего возле светильника с кем-то за столом. Тут же вспомнилось о Леосе, кольнуло глубоко в грудь, и она выгнулась от этой мысли, упираясь затылком в пол. Бард был мертв. Убит жестоко и бессмысленно этими ублюдками, называвшими себя Братством Пери или еще как-то. Почему они заступились, тогда, возле доков, когда ее с Леосом преследовала шайка рыночных воришек? Им нужна была книга… Господин Давпер не собирался ничего платить! Книга! И еще зачем-то сама Астра Пэй… Она выгнулась снова, упираясь головой и пятками в прикрытый соломой пол — боль в стянутых запястьях стала столь острой, что огненные иглы сверкнули в глазах, но и в этой боли было лишь слабое избавление от терзавших сердце и ум мыслей.
      Рыжебородый пират бормотал что-то, бросая игральные кости и ухмыляясь мокрыми пунцовыми губами. Его друг, булькая, пил из кружки.
      «Шетовы выродки! Я отомщу за Леоса! Я убью вас всех!» — вспыхивало гневным пламенем в ее голове. — «И ты, Давпер, будешь корчиться и плевать кровью! Я убью вас! Клянусь, перед Архором! Клянусь под его Праведной Плетью! Я отомщу жестоко! Только бы мне освободиться! Только бы руки развязать!» — Астра перевернулась на бок, стараясь ослабить узел, но путы, завязанные умело и туго, лишь глубже врезались в запястья. «Сила мэги — в желании и руках», — вспомнила она слова Изольды, звучащие, как насмешка сейчас, выгнулась и попробовала произнести заклинание. Тряпка затыкала рот — вышло беззвучно, совсем не внятно.
      — Авро-канья-фаэ! — повторяла она непослушным языком.
      — Авро-канья-фаэ… — ладони бесполезно жгло магическим огнем.
      — Авро-канья-фаэ-спелл… — от боли и отчаянья горло сдавил горький ком, из глаз текли слезы.
      — Девка что-то завозилась, — бросая игральные кости, заметил охранник. — Пойду, погляжу.
      Он поднялся из-за стола, за ним, вытирая жирные руки о край рубахи, вышел его приятель.
      — Ожила? Вот то сиди тихо, — сказал он, открывая ногой дверь. — Будешь дергаться — у нас разговор короткий, но болезненный. Верно, Бот? — усмехнувшись, он покосился на рыжебородого.
      Злость распирала грудь мэги, приподнявшись на локтях, она прорычала ругательства, неразборчиво из-за удушающего кляпа, но весьма грозно, глаза ее блестели, словно ядовитые огни Некрона.
      — Молчи, сучка! Мало затычки? Так я гринхом твой рот приткну! — наклонившись, проговорил названный Ботом. — Поняла?
      — А чего? Давай потешимся, пока Давпера нет? — подхватил второй. — Не только же ему. Хочешь, лапонька?
      Вскинув голову, Астра с пронзающей ненавистью смотрела на него, вдруг ее глаза округлились — она увидела тень, скользнувшую в проходе и следом Голафа Бриса, появившегося бесшумно, как призрак.
      — Эй! — окликнул он, держа наготове меч.
      — Ох, ты ше!.. — пират не договорил — пошатнулся и упал на ящики, судорожно хватаясь за распоротый живот.
      Бот успел выхватить кривой абордажный клинок и, по-бычьи взревев, бросился к рейнджеру. Уступая место дурной дикой силе, Брис увернулся, освобождая проход и, едва пират поравнялся с ним, ударил снизу вверх, рассекая крепкие мышцы его спины. Оба они выскочили в коридор. Еще несколько долгих мгновений слышались зудяще-нервное пение металла, рычание бородача и топот быстрых ног. Потом все прервалось тишиной.
      — Сбежал, гнида, — Голаф остановился в проеме двери, все еще сжимая рукоять окровавленного оружия. — Подранил я его… но сбежал. А это плохо — может скоро дружков привести.
      Он опустился, рядом с ней, осторожно перерезал веревки и выдернул кляп из ее рта.
      — Голаф! — едва освободившись, мэги метнулась к нему. — Они Леоса убили! — она упала на его плечо и затряслась в рыданиях. — Я сожгу их логово, я жилы из них вытяну!.. Клянусь, все пеплом станут! И Давпер на самом медленном огне! Сейчас же, Голаф! — оттолкнув франкийца, она вскочила, красная от слез и гнева.
      — Ну, ну, успокойся! Успокойся, Астра! — Брис тоже встал, несильно прижав ее к себе.
      — Идем в «Краб» или ту таверну на углу! Или я пойду сама!
      — Их слишком много, мэги, — он удержал ее, терпеливо вглядываясь в блестящие, мечущиеся глаза. — Я признаю — в тебе завидная сила, но их слишком много, опытных в кровавых склоках, беспощадных головорезов. Вот так, наскоком, в слепой ярости, мы ничего не сделаем, только себя погубим.
      — Я не прощу этого, Голаф! За Леоса! — она тряхнула головой, роняя волосы на его плечи, всхлипнула совсем по-женски. — Я поклялась перед богом Праведным! Я отомщу!
      — Нужно бы уходить отсюда. Я многое узнал за эти дни о господине Хивсе. Вот вторые сутки глаз не смыкаю, — Брис взял ее за руку, направляясь к выходу. — И то, зачем ты ему нужна, я понял, увы, слишком поздно. Давпер — редкий негодяй. Гилен пиратского братства. Теперь у меня с ним особые счеты.
      — Постой, — вырвав руку, Астра, подбежала к столу и сбросила на пол светильник — масло, брызнувшее на доски, быстро занялось пламенем.
      — Зачем? — с недовольством произнес рейнджер.
      — Так хочу!
      Когда они добрались до темной улочки, ведущей к мосту Раи, над причалом полыхало зарево пожара.

Глава четвертая Магия письма

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.