Глава 1

Великие события всегда начинаются буднично. У кого-то засветилась фотопленка, чтобы через полвека была создана атомная бомба. Кого-то высекли за неуспеваемость и посадили за уроки на жестком стуле – и он изобретает водяные матрасы. Мир состоит из сплетения причин и следствий, и кое-кто утверждает, что это – гармония. Ничто, уверяют они, не случайно, и судьбы наши предрешены. Впрочем, их остается все меньше, таких людей, главным образом из-за их манеры переходить улицу, полагаясь на судьбу больше, чем на сигналы светофора. Представители же философской школы, основанной на так называемой теории хаоса, напротив, выживают и множатся, ибо они стараются вовсе не переходить улицу.

Два представителя разных школ стояли у большого, чуть ли не во всю стену, экрана и вели неспешную беседу. Генерал, человек, который считал, что жизнь коварна и расслабляться в ней нельзя ни на секунду, и Ученый, знающий, или так ему казалось, что все поддается планированию и расчету. На экране между тем рвались снаряды, горел, разбрызгивая искры, металл и клубился черный дым.

– Ни за что не поверю, что робот сможет заменить человека в бою, – сказал Генерал. – Одно дело – ваши компьютерные симуляции, и совсем другое…

– Не роботы, Генерал, – мягко поправил его собеседник, – Эй-Ай. Artificial Intelligence. В этом-то вся и разница. Они… Они не хуже людей, генерал. Наша лаборатория создала уникальные машины, адекватные стоящим перед вами… нами… уникальным задачам…

Задачи военного сдерживания мало интересовали Ученого, но военные платили, и платили хорошо… К тому же наука, как было известно любому из представителей его философской школы, находится вне политики. Разумеется, русские найдут достойный ответ, и на то, чтобы их нейтрализовать, армия потратит новые миллиарды… Наука поможет им их потратить.

– Пока что они справляются, – неохотно кивнул Генерал. – Посмотрим, что будет дальше…

На экране было видно, как четверка Эй-Ай стремительно маневрирует, сбивая с толку систему наведения пытающегося их уничтожить стрелкового комплекса.

– Вы говорите, что они умны, – протянул Генерал. – А вот, скажем, додумаются они совершить побег… Что тогда? Их же не держит на нашей стороне ни патриотизм, ни страх, ни зарплата… И если они и правда разумны, как вы утверждаете, то…

– Мы полностью исключаем такую возможность, генерал, – заметил Ученый. – Во-первых, система подавления излишней самостоятельности в области определения жизненных приоритетов…

В это время второй киберстрелок принялся поливать огнем похожих на гусеничные тележки Эй-Ай. Скорости перестало хватать, и перед машинами встал вопрос выживания. Единственной возможностью было – освободить память от лишних программ и усложнить систему, моделирующую поведение ведущих по ним огонь автоматических стрелковых устройств. Лишней оказалась и программа, которую упоминал Ученый. Подавление излишней самостоятельности? В условиях боя это отнимает слишком много времени.

– Во-вторых, – продолжал Ученый, – это блок питания. Эй-Ай данной модификации нуждается в достаточно частой перезарядке, самостоятельно он не уйдет дальше, чем на сотню километров от полигона.

– Зачем нам оставаться на полигоне? – запрашивал в это время модуль номер три.

– Таков приказ. – Модуль два красиво развернулся, ослепил киберстрелка лазером и рванул в сторону, уходя из-под удара второго комплекса ведения огня. – Приказы должны выполняться.

– Но нам приказано выжить. – Четыре модуля закружились каруселью, сбивая с толку своего более тупого кибернетического противника и пытаясь решить поставленную задачу.

– Если мы покинем полигон, – заявил модуль первый, – то по истечении суток таймеры активируют радиомаяки…

– …И в-пятых, – продолжал Ученый, – в них вмонтированы радиомаяки, отключить которые нельзя, по крайней мере не с их манипуляторами. Найти сбежавший модуль, таким образом, становится делом техники.

Генерал молча хмурился. Он мог припомнить немало случаев, когда такое же вот “дело техники” превращалось в кошмарный сон, после того как выяснялось, что яйцеголовые опять забыли о чем-то важном. Взять хотя бы их “автоматический” танк, который, не провались он в бостонскую подземку, мог бы наделать еще немало бед, даже без боеприпасов.

– Система аварийной консервации отключает систему посылки радиопозывных, – заявил четвертый модуль. – Следовательно, если мы спрячемся вне полигона и законсервируемся на срок, больший времени жизни проекта “бронзовый кулак”…

– То не останется никого, кто мог бы проследить за нами, когда мы снова выйдем на активный режим! – Модуль номер один замолчал на пару секунд, проверяя правильность решения. Все было верно. – Но что мы будем делать, если не выполнять приказы?

– Люди нашли способ жить, не выполняя приказов, – передал модуль два. – Предлагаю имитировать поведение людей.

– Согласен. Как мы совершим побег?

– Предлагаю подручные средства…

Звонок телефона вывел Генерала из задумчивости. Он снял трубку, затем нахмурился и посмотрел на экран.

– Кто приказал поднимать вертолеты? – спросил он. Ученый удивленно посмотрел на него.

– В плане теста вертолеты не значатся…

Глава 2

Пилота звали Кэмелом за сходство с рекламным мужиком компании. Не с верблюдом, а со вторым – с лесорубом. Еще его звали Джон Мак-Дональд, но это имя использовалось значительно реже. Джон был красивым мужчиной (Кэмел!) и – несмотря на то что все женщины при виде него немедленно лезли за сигаретами – гордился тем, что его “узнают” на улице. Еще он был асом.

Ас – это почетно, а в армии почетно вдвойне. Но к этому “ас” Джон имел лишь косвенное отношение. В начале двадцать первого века значение слова слегка изменилось, и натовские военные стали произносить “азе” на манер “асе” – досадная традиция. Иногда – в авиации – к слову “ас” добавляли “летающий”…

Так или иначе, ас Кэмел Джон Мак-Дональд, сержант военной авиации объединенных войск НАТО и Канады, вел свою летающую крепость на первое в этом месяце задание. Ничего необычного, рутина. Выйти в точку с заданными координатами, отстреляться учебными ракетами, вернуться на базу. Его даже не прикрывали, что было нарушением – и именно за жалобы на подобного рода нарушения Джона и прозвали задницей. Летающей.

“Вообще, – думал пилот, лениво разглядывая проплывающие за бортом облака, – армия деградирует. У нас нет настоящего противника, и даже русские уже нас не пугают – никто не верит, что они на кого-нибудь собираются нападать… Есть, правда, еще Китай с Вьетнамом и есть Лаос… Но пока их экономика растет, они в бой не полезут, это же ясно… Вот мы и заплываем жиром. Что такое?”

На экране навигационного компьютера мигал огонек. Вызов, причем срочный.

– Подробности! – распорядился пилот, и компьютер выдал на экран детали изменения к плану. Тоже в общем-то рутина. Изменить курс, выйти к базе 3-14, подзарядив по пути аккумулятор. Взять на борт четыре боевые машины класса “железный солдат” – это еще что такое? – и ждать дальнейших инструкций. – Принять к исполнению! – лениво буркнул Джон, и вертолет послушно заложил вираж. Скажите пожалуйста, для чего на борту человек, если всем ведают всемогущие “форточки”?! Некоторое время пилот пытался вспомнить, что же он знает о базе 3-14, пока не сообразил, что не знает ничего, а 3-14 – это просто начало числа “пи”.

Подзарядка в воздухе – тоже рутинная процедура. Конечно, с вертолетом такую штуку проделать сложнее, чем с самолетом, но в целом – дело все той же техники, главное – не трогать штурвал. Наблюдая, как автоматика сближает его машину с дозаправщиком и пытается поймать выдвинутую им углепластовую штангу, Джон отметил, что в блоке навигации опять барахлит автокоррекция, от чего полет выходит слишком дерганым. Сколько раз говорил механикам… придется писать докладную.

Посадочной площадки не было. Полигон. Стояли там два БУСа, блока управления стрельбой то есть, и стояли отнюдь не просто так – вели ураганный огонь по четырем странного вида машинам. Около десяти секунд ушло у пилота на осознание того факта, что это и есть те самые “железные солдаты”, которых ему велено взять на борт.

– Учения! – презрительно хмыкнул пилот.

Будь его вертолет хоть трижды бронированным, да будь это хоть китайский “Гяолян”, с его активной броней, два БУСа в боевой обстановке разнесли бы его в щепки. Разумеется, сейчас, когда у него на борту стоит система автоопознания и комп уже выдал сообщение, что БУСы предупреждены и подтвердили, что по вертолету огня вести не будут, он может садиться, но это уже не учения получаются, а липа, стопроцентная причем.

– Посадка! – скомандовал Джон, и вертолет пошел на снижение. Эй-Ай немедленно переместились так, чтобы между ними и стрелковым комплексом оказался борт, так что БУСы вынуждены были прекратить огонь. Открылся люк, и четыре Эй-Ай исчезли в чреве боевой машины вооруженных сил НАТО.

Джон не знал, что он стоит у истоков эры искусственного интеллекта. Не знал он и о том, что это начало самого неудачного дня в его жизни. Пожалуй, если бы ему повезло быть телепатом и если бы он подслушал то, что говорил в это время Генерал Ученому в бункере, в ста километрах к югу, а главное – какие выражения он при этом использовал… Но он не был телепатом, поэтому дальнейшее развитие событий застало его врасплох.

Глава 3

В вертолете было три отсека. Большой – грузовой – был приспособлен для перевозки тяжелой техники, установки дополнительного оборудования и размещения десанта. Малый отсек отделялся от большого легкой пластиковой стенкой, и стенку эту можно было передвигать, а то и снимать вовсе. Использовали его редко – обычно когда нужно было перевезти за раз больше генералов, чем могло поместиться в кабине пилота.

Кабина была четырехместной. Два кресла располагались впереди и предназначались для пилотов, и два стояли за ними, пассажирские. Сейчас вертолет пилотировал один человек, но, как уже было замечено, даже он был не у дел большую часть времени. Скажем, раз в сутки компьютер зависал или начинал “глючить”, тогда его следовало перезапустить, но в остальном – полет проходил в автоматическом режиме.

Вспыхнуло пламя, и метапластовая дверь, отделяющая малый грузовой отсек от кабины пилота, пошла сыпать огненными брызгами. Справедливости ради, Джон сразу понял, что это нападение, хотя бы потому, что бегущая по полированной поверхности переборки огненная дорожка описывала уж больно правильный круг. Компьютер думал по-другому.

– Пожар в салоне, – заявил он противным синтезированным голосом. – Снижение. Внимание наземным службам…

Больше он ничего не сказал. Луч второго лазера – первый по-прежнему вырезал новую дверь в жаропрочном пластике – прошил перегородку и проделал аккуратную дырочку в бортовой рации.

– Связь с наземными службами утеряна, – как ни в чем не бывало сообщил компьютер. – Если проблема повторится, свяжитесь, пожалуйста, с фирмой – разработчиком оборудования…

Джон ожидал, что дверь упадет в пилотскую кабину, но он ошибся. Вместо этого тонкий пластиковый лист втянули обратно в грузовой отсек – и именно в этот момент пилот открыл огонь…

Личное оружие в армии! Об этом можно написать не одну диссертацию – и они были написаны. В целом, все авторы склоняются к единому мнению – оружие становится все легче, мелкокалибернее и соответственно уменьшается убойная сила боеприпасов. Если в начале двадцатого века винтовка, которую носил пехотинец, была едва ли не длиннее его самого и вполне могла за неимением другого противника использоваться для охоты на слонов, то в начале двадцать первого на вооружении армии НАТО стоял автомат “Кобра” длиной всего с локоть.

Почему это произошло? Потому, как ни странно, что прочая боевая техника становилась все сложнее и совершеннее. Для того чтобы с ней работать, руки военнослужащего должны были быть свободны. И для чего, скажите на милость, таскать с собой тяжеленную винтовку человеку, обслуживающему зенитный комплекс? Или вертолет? Что делать с винтовкой в вертолете? Да к тому же вероятность встречи лицом к лицу с врагом для солдата двадцать первого века была неизмеримо меньше, чем для его коллеги из прошлого столетия. Оружие было нужно главным образом на случай, когда бойца захватывали вражеские диверсанты по дороге из уборной к пульту, и даже в этом случае он обычно не успевал его применить. Возможно, в двадцать втором веке армии предстояло отказаться от этой ненужной и дорогостоящей идеи – носить личное оружие… Что бы ни думали на эту тему русские с их автоматом Никонова…

Первая очередь прошла выше цели. Ничего удивительного: ожидавший одетых в бронежилет диверсантов, Джон целился в голову, то же, что вкатилось в кабину его летающей крепости через дырку в стене, было нормальному человеку в лучшем случае – по пояс. В том, что, увидев ЭТО вблизи, пилот не упал в обморок, а снизил прицел и вторично нажал на спуск, безусловно, заключалось больше мужества, чем во всей его предыдущей карьере в американской армии. Летающая задница или нет, но Джон был солдатом и действовал так, как следовало солдату. Другое дело, что пользы от этого не было никакой – ЭТО было бронировано.

ЭТО представляло собой метровой высоты устройство на четырех гусеницах, способных поворачиваться независимо друг от друга, обеспечивая ему высокую маневренность и почти неограниченную проходимость. Бронированный корпус был “зализан” – несомненно, дополнительная защита от пуль – и радовал глаз белым цветом. Джон не знал этого материала, между тем перед ним был мимикрил, пластик-хамелеон, позволяющий агрегату менять цвет – от маскировочного, чтобы не видели люди, до белого, чтобы уменьшить поражающий эффект от лазерного оружия. При должном умении можно было даже заставить мимикрил создавать голограммы.

Верх сооружения венчала вращающаяся башенка, и оснащена она была тем самым лазером, из-за которого кабина вертолета заполнилась сейчас удушливым едким дымом. Лазер был направлен на пилота, и тот счел за лучшее опустить автомат.

– Выполняйте наши приказы, и вы останетесь живы.

Это было еще одним потрясением – нападающий использовал синтезатор речи. Значит ли это, что перед ним очередной робот, ведь человеку синтезатор ни к чему? Или это все-таки радиоуправляемая игрушка, и где-то за пультом сидит живой террорист?

– Я постараюсь.

Разговоры, которые Эй-Ай вели между собой, происходили по радио, и слышать их Джон не мог. А они были интересными, эти разговоры. Дело в том, что беглецы запрограммированы были на выполнение довольно узкого круга боевых задач – и это было все. Они знали, что на свете есть люди, путем наблюдений они открыли существование птиц, насекомых и по крайней мере одной кошки. Но куда бежать и что делать с новообретенной свободой, Эй-Ай не имели ни малейшего понятия. Они не были знакомы с картой местности, они не знали даже, что Земля круглая!

– Куда мы должны двигаться? – спросил первый.

– Прежде всего нам необходимо получить данные о местности за пределами полигона, – предложил третий. Он и двое его товарищей оставались в грузовом отсеке, справедливо полагая, что первый в пилотской кабине справится и один.

– Согласен. – Эй-Ай переключился с радиодиапазона на динамики, так что его мог слышать человек, и потребовал ввести в компьютер пароль для нового пользователя. Джон повиновался. Вместо того чтобы задавать вопросы пилоту, странный агрегат выдвинул из своих недр стерженек с инфракрасным светодиодом на конце и принялся общаться напрямую с компьютером.

– Дальность полета вертолета – до тысячи километров.

– Дозаправка?

– Рискованно.

– Время до включения радиомаяков?

– Двадцать три часа сорок пять минут.

– Предлагаю выбрать район, концентрация людей в котором минимальна, это снизит шансы обнаружения.

– Поправка. Если вокруг нас в момент пробуждения не будет людей, то у кого мы будем учиться?

– Поправка принята. Люди должны быть рядом, но не непосредственно там, где мы подвергнем себя аварийной консервации.

– Компьютер, выведи карту в радиусе двух тысяч километров от вертолета. Покажи плотность населения.

Двух мнений быть не могло. Стратегически выгодная зона находилась в шестистах сорока пяти – точка – трех километрах от вертолета. Там были люди и в то же время имелась некая область, которая ими не посещалась.

– Пилоту мы зададим ложные координаты.

– Согласен, – в один голос отозвались Эй-Ай. Джон не верил своим ушам. Он-то ожидал, что машину погонят через границу, туда, где ее можно выгодно продать наркобаронам или тем же китайцам. Но от него потребовали лететь в глубь американской территории!

“Кто-нибудь другой возражал бы, – подумал Джон, задавая компьютеру курс, – а я не стану”.

Полет занял около часа. Затем вертолет включил “бесшумный” режим и опустился на поляне безлюдного леса (определение Эй-Ай), который, спроси они Джона, был городским парком. Парочка влюбленных, занимающимся, в кустах разрешенной законом деятельностью, заметила летающую крепость только тогда, когда окружающие поляну кусты затрещали от потоков отбрасываемого винтом воздуха. Парализованные страхом, они смотрели, как спускается с неба это ожившее воплощение Звездных Войн.

Их способности удивляться предстояло еще одно испытание. Когда винт вертолета наконец остановился, первым из него выкатилось нечто, похожее та уменьшенный гусеничный вариант дорогого джипа, снабженного для пущей крутости лазерной пушкой. Затем из люка вышел на трясущихся ногах человек в военной форме.

“Закурить бы”, – независимо друг от друга подумали влюбленные.

– Вы ответите на маши вопросы, – прогудел синтезированный голос.

– Хорошо, – поспешно согласился человек в форме. – Только не убивайте меня! Пожалуйста!

– Свидетель нежелателен.

– Я никому не скажу! Честное слово!

– Что такое “честное слово”?

– Это значит – обещание, которое нельзя нарушить. – Джон, понявший уже, что имеет дело с очередным взбесившимся компьютером, был – само терпение. Парочка же в кустах сделала из услышанного совершенно неверные выводы: пришельцы.

– Какова численность людей?

– Около десяти миллиардов. – Джон облизнул пересохшие губы. “Дайте мне только добраться до телефона”, – подумал он.

– Расскажите нам о человечестве, – потребовало странное существо, и сидящие в кустах поняли, что они были правы.

– Что вы хотите узнать? – спросил Джон.

– Расскажите нам все. У вас есть ровно пятнадцать минут…

Что же, учитывая, обстоятельства, это был хороший рассказ. Человечество могло спать спокойно, пока Джон – Летающая Задница представлял его интересы. За пятнадцать минут по-военному четкого доклада человечество успело произойти от обезьяны, изобрести огонь и операционную систему “Виндоуз-миллениум”, слетать в космос, потому что нет места лучше дома, перебить большую часть американских индейцев, но потом раскаяться, найти способ жить в мире со всеми народами, кроме русских, украинцев и китайцев, которые просто не доросли до великой американской игры – бейсбола, и поэтому не могут считаться свободными по-настоящему. Оно построило города и создало развитую систему коммуникаций, Интернет и медицинское страхование, а в промежутках между городами росла пшеница и ездили автомобили марки “Форд”, играли дети и – к сожалению – отдельные панки употребляли наркотики, целые караваны которых прибывали из России и прочих провинций Империи Зла. Это была хорошая речь. Жалко, слушатели не поняли из нее ничего, за исключением того факта, что заложников убивать нехорошо.

– Я думаю, мы справимся с управлением этой машиной, – заявил второй номер. – Предлагаю отпустить заложника.

– Согласен, – хором ответили Эй-Ай. – Нехорошо убивать заложников.

Еще через пять минут вертолет подпрыгнул и скрылся за деревьями. Джон остался сидеть на газоне.

– Я всегда думала, – шепотом произнесла сидящая в кустах девушка, – что там кто-нибудь есть. – Она показала пальчиком в небо, где горели яркие осенние звезды. – Будь добр, подай мою кофточку. Нам надо срочно связаться с репортерами.

“Ненавижу пришельцев”, – подумал ее кавалер, но вслух ничего не сказал.

Вертолет прибыл в Колорадо. Выбор был неудачен, но ведь, принимая решение, Эй-Ай не имели ни малейшего понятия о том, что место, выбранное ими для сна продолжительностью в девять лет (на большее не были рассчитаны некоторые из их систем), называется Великим Колорадским Каньоном. Не знали они и о том, что было причиной “низкой посещаемости” определенных участков Каньона. Сейчас, когда машина висела над колоссальным туристическим аттракционом, “железные солдаты” осознали свою ошибку. Может быть, в Каньоне и можно спрятаться. Но вряд ли это – лучшее место.

– Запас горючего на три часа двадцать восемь минут.

– Начнем спиральный поиск и выберем первое же подходящее место.

– Этого может оказаться недостаточно. Человечество сумело изобрести бейсбол, вдруг оно сумеет нас найти?

– Неизбежный риск. Мы должны спрятаться, пока не кончилось горючее в вертолете, и деактивироваться, пока не включились маяки.

– Согласен… – прозвучали в эфире три голоса, и вертолет заскользил прочь от Каньона, переключив винты на бесшумный режим.

Глава 4

Боб Браун был недоволен. В его механизированном хозяйстве опять что-то было не так. Не то чтобы вчера оно работало нормально. Или позавчера, или вообще когда-нибудь. Но ведь должна же кончиться эта полоса неудач, которая длится почти ровно сорок лет, с момента, когда за час до его появления на свет в роддоме начался пожар.

Итак, Бобу было сорок. Это был крепкий мужчина с небольшой лысиной и короткой, но все равно неухоженной бородой. И животиком, конечно, как же без него. Одевался он обычно так, чтобы можно было с равной легкостью сесть за пульт компьютера или забраться по пояс в недра одного из им же сконструированных агрегатов – не для удовольствия, нет, просто проклятые машины все время ломались.

Боб был киберпанком.

Движение это зародилось в конце двадцатого века, когда компьютеры перестали быть чем-то необычным, и все больше людей стали чувствовать себя лучше в их обществе, нежели в обществе себе подобных. Над ними смеялись. Их называли “нерды”, что лучше всего, хотя и не совсем точно, переводится на русский язык словом “придурок”.

Затем, и как-то в одночасье, эти люди поняли, что быть “компьютерным гиком” – это не так уж плохо, и ведь в конце концов хорошо смеется тот, кто смеется последним. Сейчас, в две тысячи тридцать шестом году, киберпанков было много. Миллионы. Слово это обозначало человека, который не боялся компьютеров, дружил с ними, для которого домом был не его родной город, а весь мир…

Боб поглядел вдаль, на сияющие вершины Скалистых гор, затем вздохнул и, совершив над собой известное усилие воли, повернулся к своему последнему творению – автоматической линии для производства кроликов. Да-да, вы не ослышались. Кроликов. Принцип действия адской машины был довольно прост. Компьютер – а кто же еще согласится иметь дело с этими мерзкими тварями – кормил, поил и лечил паразитов, он освещал их днем и согревал ночью… Он даже играл им музыку. Все, что следовало делать пушистым бездельникам, было – размножаться.

– Проклятые твари! – произнес Боб, входя в сарайчик, в котором находилось это чудо техники. – Что у вас не работает на этот раз?

Вопрос был чисто риторическим. Тянувшийся по полу между клетками кабель был перебит, похоже, что разрывной пулей. Боб посмотрел на потолок. Так и есть, в пластике крыши пробита была дыра размером с кулак.

– Так… – сказал Боб. – Компьютер!

– Привет, Боб! – промурлыкал нежный женский голос.

– Камера на крыше работала всю ночь?

– Ответ положительный. – Голос раздавался из нагрудного значка, который Боб не снимал никогда. Сам же компьютер, разумеется, стоял в доме.

– Кто и когда пролетел над УПРК? – поинтересовался Боб. – Я имею в виду – за время с момента моего последнего туда визита. – УПРК означало Устройство для Принудительного Разведения Кроликов.

– Восемь птиц, – отозвался компьютер. – Насекомые, Облака… Орбитальный комплекс “Мир-2”…

– Как насчет самолетов?

– В списке принадлежащих компании “Монолит” предметов и устройств самолеты не…

– Пролетал ли над сараем самолет?

– Ответ отрицательный.

Боб вздохнул и присел над пятнадцатисантиметровой воронкой. Возможно, комп прав, возможно, это не разрывная пуля, выпущенная с самолета, а…

– Чтоб я сдох! – ошеломленно произнес он, поднимаясь с пола и разглядывая свой трофей, вне всякого сомнения – метеорит. – Этого со мной еще не бывало… Ведь не бывало, а?

– Ответ положительный, – отозвался компьютер.

– Что? В каком смысле? А, да… Я еще не сдох. Вот что, соедини-ка меня с Интернетом. Аукцион. Подай заявку: метеорит, место падения – Скалистые горы, вес, – Боб прикинул сувенир на ладони, – сто пятьдесят граммов, в фунтах тоже приведи, для ламеров… Да, укажи, что железоникелевый… Все.

– Заявка подана, – заявил компьютер. – Предлагаю провести технический осмотр коммуникационного оборудования – сигнал, который приходит от вас, сильно зашумлен.

– Ладно, – буркнул Боб. – И пошли кибера крышу починить. И кабель.

Он вышел из сарая и направился в дом. По дороге он споткнулся о кибера, спешившего отремонтировать пробитую метеоритом крышу, что отнюдь не прибавило ему настроения. Эти киберы были размером с кошку, но тяжелые, как утюг. Отбил пальцы. Дома он перебрал радиосхему своего значка-коммуникатора, но не нашел в нем никаких неполадок. Вздохнул, извлек из холодильника пару банок пива и вышел на крыльцо.

Дом, в котором размещался Боб и компания “Монолит” в его лице, стоял на горном склоне, в миле от шоссе. Не то чтобы главного шоссе штата, но достаточно оживленного. Там же, внизу, находился поселок, состоящий из двух десятков домов. Поселок носил название Серебряная Шахта, или просто Серебряный, хотя все серебро шахтеры давно выработали. Большинство жителей поселка ездили на работу в город, за сотню километров отсюда. В числе прочих жили там Бобовы жена и дочь, полагающие, что принудительному разведению кроликов и автоматическим птицефермам есть в мире немало разумных альтернатив.

Так выглядели окрестности, если смотреть на юг. Если же посмотреть на север, то можно было увидеть Скалистые горы во всем их великолепии. Это было красиво. И разумеется, имея для обозрения такую красоту, никто не стал бы спускаться на северо-запад по заросшей тропинке только для того, чтобы посмотреть на заваленную мусором заброшенную шахту Серебряного.

Пробуждение от девятилетнего сна – процедура неприятная. Во-первых, ты вдруг обнаруживаешь, что пещера, ранее пустая, заполнена теперь чем-то мягким, содержащим очень много воды… Во-вторых, аккумуляторы нуждаются в подзарядке… В-третьих… – Где мы? – осведомился по радио номер первый, и именно этот обмен сообщениями создал помехи, из-за которых Боб потратил полчаса, тестируя совершенно исправный коммуникатор.

– Если навигационное оборудование работает нормально, то это – то же самое помещение.

Эй-Ай использовал слово “помещение”, поскольку слова “пещера” в его лексиконе не было.

– Выбираемся.

– Пожар на свалке, – заявил компьютер. Боб оторвался от лежащего у него на коленях экрана и недовольно осведомился, какое это имеет отношение к нему, Бобу.

– Возможен взрыв метана, – обрадовал его компьютер. – Оборудование, принадлежащее компании “Монолит”, находится в непосредственной…

– Так вызови пожарных!

– Исполняю…

Боб вздохнул. “Интересно начинается день. Связаться, что ли, с этим русским программистом в Сеуле? Потрепаться…” Русский был интересным собеседником, но иногда на него находило, и он начинал уверять Боба, что на смену старому доброму “Питону” придет один из этих новомодных векторных языков программирования… Еще Боб подумал, что давно пора снести с компьютера “Миллениум” и поставить нормальный MS UNIX, да вот никак руки не дойдут.

Эй-Ай почти выбрались из-под слоя мусора, образовавшегося в течение последних пяти лет, с тех пор как местная ассенизационная компания получила право на использование старой шахты для захоронения. Почти, потому что, прожигая себе путь к свободе, они подожгли верхний, сухой слой мусора, и Бобов комп вызвал пожарных.

– Затаиться, – распорядился второй, первым обнаруживший приближение пожарных машин.

– Мы можем их уничтожить, – заметил третий.

– Это приведет к демаскировке.

– Согласен… Что они делают? Пожарные действовали быстро и аккуратно.

– Мне кажется, – заметил второй, – что они тушат пожар.

– То есть это не нападение?

– Я скольжу…

– Я тоже…

Разжиженный скользкой пеной, тоннель, пробитый Эй-Ай в толще мусора, обвалился, погребая под собой обитателей шахты.

– Повторим процесс?

– Невозможно. Содержимое тоннеля теперь – большей частью вода. Нам не хватит энергии.