Кристалл (№3) - Это сон

Неумело — их инструктор умел ненамного больше своих учеников, но с каким-то остервенением. Похоже, их здорово припекло там, с Кристалле. Интересно, а почему — Кристалл? Имеет ли это какое-нибудь отношение к той зеленой стекляшке, которую они мне на шею повесили? Андрей не знает… И кто это — они? И почему я так одет? Дурацкие правила игры. Если ты сломал руку, то самый быстрый способ поправиться — это перерезать себе горло. В следующий раз будешь как новенький. Иначе — так и ходи со сломанной рукой, пока не срастется. Говорят… Колокольчик, кажется, вправил себе плечо, когда разбился и пару порезов залечил…

Раз в три дня школа собиралась в актовом зале, втайне от взрослых, кроме историка, который, кажется знал, или догадывался, по крайней мере молча делал все, о чем просили его ребята. И обменивались новостями. Пока Лерке не повезло, он не попал на тот сбор, что случился за день до его прихода, а следующий будет только завтра. И завтра же ему дадут прочитать журнал с описанием всего, что там удалось узнать. Говорят — довольно толстый. Жалко, что завтра.

Из спортзала он пошел домой и посмотрел первые в своей жизни мультфильмы. Муть. Если бы эти черепашки были ниндзя, они ни за что бы не были такими тупыми. И вообще — ниндзя, который любит пиццу, это…

Почитать… Лерка пробежал глазами список книг, подготовленных для него Алексеем Петровичем. Надо. И вообще — непонятно, как готовить себя к поединку не на жизнь а насмерть. В детдоме говорили — поспи… Смешно даже.

Книга называлась «Хоббит», и Лерка легко и быстро проглядел ее по диагонали. Очень забавная книга, а главное — очень похожая. Слишком похожая.

Он снял трубку, задумался, вспоминая андреев телефон, и набрал номер.

— Андрей?

— Лерка? Ты… как?

— Пока не спал. Слушай, ты «Хоббита» читал?

— Читал, не то, — Андрей, похоже, сразу понял, о чем идет речь.

— Описания сходятся…

— Чего? Летающих островов? Ледяных троллей? Болотных пиявок? Нет, это не наш мир. И карта — совершенно другая.

— Ладно, я так… Подумал…

— Мы тоже думали — раньше. Не получается.

— Ладно. Пока.

Повесив трубку, Лерка еще некоторое время ходил из угла в угол, затем открыл портфель, и надолго задумался, глядя на коробку с ампулами. А ведь не прав Андрей. Эльфы сходятся, гномы и гобблины живут в горах и друг с другом воюют, тролли эти… Хотя и без чешуи… Орки — в словаре вообще этого слова нет. А в книге — есть. Волшебники, правда… непохожие. Вроде…

Он достал и прокипятил шприц, и отломал хвостик у ампулы. «Родители» в театре, это до одиннадцати. Сейчас — девять. Поехали, чего тянуть? Засыпать по желанию их учили на курсах, вот только как на это дело наложится наркотик — Лерка не знал.

— Ты мой!

— Опять началось! — он стоял на коленях, и сжимал обрянутую чем-то вроде шкурки, только помягче, рукоять своего недруга. Аминазин… вроде действовал, вот только и правда — слабо. Когда Лерка засыпал, ему море было по колено, а теперь… И больно-то как!

— Подчиняйся!

— Фигу! Сказал — нет! — Лерка вспомнил, как боролся с овчаркой, взглядом боролся, кто кого переглядит, и ему сразу полегчало. Он же все-таки победил тогда.

— Ты… — боль становилась все сильнее, и Лерка подумал, что надо было колоть не модулятор, а обезболивающее. Ну что за издевательство!

— Ты — вещь! Железка! — выкрикнул он, пытаясь устоять хотя бы на коленях, пока новая волна боли вжимала его в желтый кирпич. — Я — тебя — за-туп-лю!

Мир вокруг померк, оставались только он и боль. Сколько прошло времени?

— Ты — мой!

— Вот ведь заладил! — подумал Лерка. — Этак я сдохну тут, на этой дороге. И что будет дальше? Ах, да — гобблины меня сожрут. Класс!

— Подчинись, человечек!

— Это кто здесь — человечек? — Лерка напрягся, пытаясь не закричать, и вдруг заметил… Или это ему показалось?

— Ты не устал? — издевательски спросил он. Кричать уже не хотелось. Ну точно, боль стала потише.

— Ты — мой! — меч не сдавался.

— А кроме «тымой» ты что-нибудь говорить умеешь? Скажи «кошка».

— Кошка, — сказал вдруг черный меч. Молча сказал, просто вернул леркину мысль.

— Умница. А теперь скажи — «Я — твой»…

— Ты … — меч замолчал, и Лерка понял, что продолжения не будет. Выдохлась железяка. Он лежал на дороге, в грязи, свернувшись калачиком, и держа меч друмя руками. Руки в свою очередь зажаты между коленями. Ничего себе — стойка! Так что — я победил?

— Нет, — ответил меч.

— Но и ты не победил?

Пауза.

— Нет…

— Так не бывает… — Лерка посмотрел на черный клинок, затем осторожно встал на колени. Опять руки трясутся.

— Отдай меня первому встречному орку, и все будет забыто. — Опять это не было словами, а скорее — знанием, словно фраза прозвучала, и Лерка ее помнил, но только вот — не звучало ничего, была только память…

— Я отдам тебя первому встречному слесарю, — пообещал Лерка, — и он сделает из тебя набор подков для цирковых пони. Понял меня?

Меч надолго замолчал. Лерка уже почти было собрался встать на ноги, когда вдруг понял, что победил. Это было именно ощущение, словно меч перестал быть куском железа, который он держал в руках, но сделался его, Лерки, частью.

— Сдаешься…

— Ты победил.

Лерка засунул оружие в ножны, и вытянул перед собой руки, растопырив пальцы. Трясутся, проклятые. Затем он встал, и с негодованием отметил, что колени трясутся тоже. Не просто трясутся — подгибаются. Аминазин, называется! Надо было колоть соли лития.

Он здесь, — сказал человек в черном. Его собеседник, больше похожий на тюленя, чем на человека, если бывают такие старые тюлени, молчал. Он не мигая глядел на три огонька, мерцавших внутри черной сферы на столе.

— Красный — означает огонь, — сказал он. — Зеленый — уж не отродье ли магов Светлого Сна подняло голову вновь? Я-то думал, вы их все перерубили, добрейший Гевол. И что означает голубой огонь? Хотел бы я знать…

— Не называйте меня добрейшим, — огрызнулся человек. — И я знаю не больше вашего об этих двух огнях. Разберемся.

— Разберемся?! — неожиданно взорвался «тюлень». — Это все, что вы можете сказать, там, наверху — «разберемся»?! Зеленый огонь! Синий огонь! Да это же ОН! ОН вернулся! Ты имеешь наглость притащить мне свою стекляшку, словно он уже у тебя в руках?! Где он?! Где?!

Эта пламенная речь не произвела на его собеседника особого впечатления. Народ визанги вспыльчив, но с этим приходится иметь дело. В целом — разумная раса.

— Это не обязательно рыцарь Света, — примирительно сказал он. Как-никак, до Большого Противостояния шестьдесят три года, и если он явился в наш мир сейчас, то к моменту, когда, согласно Предсказанию он остановит идущего на Черный Трон…

— Он будет дряхлым стариком, ты хочешь сказать? — визанги смешно покрутил носом — это у него означало улыбку. — Да… возможно. Хотя — что для Предсказания ошибка в полвека?

— Все, что мы знаем, это что кто-то подчинил себе черный меч, примирительно сказал Гевол. — Причем не Черный Меч, а просто черный меч, одну из поделок наших друзей с юго-восточных земель.

— Орки — великие мастера. И их мечи…

— Не чета вашим, — парировал человек. — Кроме того, — он наклонился вперед, положив оба кулака на стол, — один раз он уже проделал эту операцию, зачем бы ему вступать в магический поединок вторично?

— Да, да… — протянул визанги. — И все же. Три огня, образующих вместе Белый Свет…

— Случайность, Орта, просто совпадение.

— Припомни-ка мне пару подобных совпадений, добрейший… То-то. — Визанги покосился на сферу и побарабанил когтями по столу. — Да… Странно все это. Голубой огонь…

— Но мастер! — не выдержал Гевол, — голубой огонь не означает ничего!

— Вот именно! — рявкнул тюлень. Затем другим, гораздо более мягким голосом, продолжал:

— Сделай мне одолжение, добрейший… Ты ведь знаешь, где он и кто он, а?

— Человек или эльф, — пожал плечами его собеседник. — Может быть, лер. Не гном.

— Да уж, откуда у гнома зеленый огонь. Кстати, в прошлый раз он вообще маскировался под демона…

— А что касается «где», — с некоторой, впрочем, тщательно дозированной, издевкой произнес Гевол, то где-то там, — он небрежно махнул рукой в сторону висящей на стене карты Континента.

— Вот и славно, — усмехнулся визанги. — Приведи мне его, ладно? Даже если для этого тебе придется лично передушить всех людей и эльфов, населяющих континент. И возможно, всех леров…

— Вы… — изумился Гевол, — вам… нужен рыцарь Света?

— Не обязательно — целиком, — уточнил Орта. — Головы или, скажем, сердца будет вполне достаточно…

Глава 9

Трудные горы состояли главным образом из мергеля, и пылили страшно. Волосы и лицо у Лерки очень скоро стали пепельно серыми, а вот одежда оставалась коричневой — к ней пыль не приставала. Это было плохо.

Горы были серыми, и он смотрелся на их фоне как яркое цветное пятно. Плохо. Любой, у кого есть глаза, заметит его с большого расстояния. Впрочем, еще в горах рос кустарник и плющ. Подумав, Лерка уселся на камешек, и принялся плести себе из плюща маскировочный халат. Времени у него было навалом, да и какая разница — идти или сидеть? Все равно, он вот-вот должен был проснуться.

Халат — это было сильно сказано. Маскировочное одеяло — вот что у него получилось. Он расстелил свое произведение на скале и отошел в сторонку. Ну что же! Стелется по скале плющ. Нормальное явление в этих местах. Лерка накинул «одеяло» себе на голову, и пошел, но не по тропинке, а рядом, метрах в двадцати — так, на всякий случай. Больше всего он опасался драконов — с высоты-то его ничего не стоит засечь.

Что-то его смущало, и через какое-то время он понял — что. Рядом с утоптанной тропинкой, шла еще одна, почти незаметная, как раз в двадцати метрах от первой. По ней-то Лерка и топал. То есть, не он один был такой умный, и эти — умные — за долгие годы протоптали вторую тропинку. Альтернативную. Ага, а вон и кости лежат. Возьмем-ка мы еще правее…

Костей хватало. Хватало и обломков оружия, но ни одного целого клинка, щита или копья Лерка не заметил. Подбирают? Выходит, что так. Затем он увидел рисунок.

Это надо было разглядывать с дороги, а Лерка брел в стороне, так что тени и свет складывались не совсем так, как задумали создатели шедевра. И все-таки это было здорово. Со склона горы на Лерку глядело стометровое бородатое лицо, перекошенное нечеловеческой яростью. Аж мурашки по спине… Лерка сделал шаг назад, и лицо изменилось — не чуть чуть, а… На нем появилось … словно появилось… выражение злобного торжества. Ты бежишь! говорило оно.

Мальчишка пошел дальше, поминутно оглядываясь на рисунок. Словно живой, тот провожал путника прищуренным взглядом. Ты не уйдешь. Ты — мой! Тьфу!

И все-таки это было искусство. Лерка до сих пор как-то не задумывался над вопросом — а как проводят досуг все эти «плохие»? Едят, пьют, пытают пленных, вот пожалуй, и все. А они, оказывается, еще и скульптурой занимаются. И ведь талантливо… Теперь, издалека, видно было, что лицо на горном склоне скучает. Не надо было рожи корчить…

Он нашел себе подходящее укрытие — впадину в скале, почти пещеру, а если завесить вход «маскировочным одеялом», то и вполне подходящее укрытие. Можно ложиться спать. Лерка поерзал, пытаясь устроиться поудобнее на жестком камне. Еще одно преимущество нашего советского спецкостюма перед кожей — в нем гораздо мягче. Затем он услышал скрежет.

Скрежет металла по камню — это не очень громкий звук, но здесь, в горах, звуки, похоже, разносились далеко, к тому же было очень тихо. Вечер. Ни ветерка. Птиц нет, насекомых… Где вы видели насекомых, которые скребут металлом по камню?

Маленький обитатель пещеры проворно перекатился к выходу и прислушался. Вот опять! Тогда он выглянул наружу, сквозь сетку плюща. Никого. Справа… Слева… Лечь на спину и изучить склон горы сверху… Чисто.

— Не дадут поспать человеку, — проворчал Лерка, выбираясь наружу. Не ночевать же рядом с неизвестной опасностью… Хотя, по правилам, ее лучше переждать… Впрочем, к его, леркиному случаю, многие правила ведения разведки были просто неприменимы. Еще чуть-чуть — и его вышибет в «мир иной», хочет он этого, или нет — какое уж тут ожидание!

Это был гобблин, у Лерки на сей счет не было ни малейших сомнений. Маленький гобблин. Мальчишка. До сегодняшнего дня Лерка как-то не задумывался над вопросом — откуда берутся взрослые гобблины. Если вдуматься

— его можно было понять — всегда находились дела поважнее. То болото, то меч. И вот — ответ на все вопросы. Впрочем — не на все.

Он был в беде, этот гобблин. Собственно, это было первым вопросом — как он ухитрился загнать свою ногу по щиколотку в гладкую скалу? Это могло быть трещиной, но тогда спросить можно было по-другому — как он ухитрился средь бела дня попасть ногой в эту самую трещину? Сейчас гобблин ожесточенно ковырял скалу кинжалом, вот откуда брался этот скрежещущий звук.

Андрей говорил, что эти горы полны ловушек. Гобблинских ловушек, правда. Может быть, это одна из них? И этот парень попался в соответствии с поговоркой — «не рой другому яму»? Или ловушки здесь ставят не только гобблины?

Тем временем маленький пленник отчаялся расковырять скалу своим ножиком, и вытащил из ножен меч.

— Ого! — прошептал Лерка. Похоже, этот парень собирался рубить собственную ногу. Он прицелился, взмахнул мечом, замер на мгновенье в этой странной позе, стоя на одном колене, затем вздохнул, и засунул меч обратно в ножны. Ясное дело — духу не хватило.

Лерка задумался. То, что он собирался проделать, было почерпнуто им из учебника по древней истории — как раз сегодня он прочитал его целиком. У строителей египетских пирамид был очень забавный способ раскалывать камни… Вот только сработает ли?

Выбрав одно из росших на горном склоне деревьев, посуше, он взмахнул мечом… При первом же звуке удара гобблин обернулся, Лерка увидел его лицо и задумался — а стоит ли спасать… такого? Затем решил, что хуже от этого никому не будет. Маленькому же пленнику все было предельно ясно, хотя он и ошибался на сто процентов. Конечно, боясь напасть на него с мечом, этот мальчишка вырубает себе дубинку подлиннее. Выставив перед собой меч, гобблин приготовился сражаться, что было непросто, если учесть, что стоял он к Лерке спиной.

— Возьми, — Лерка бросил метровый кол к ногам пленника. — Не понимаешь? Тейк! — Обойдя «собеседника» сбоку, и стараясь не наступать на пленившую того каменную плиту, он показал жестами, что кол надо забить в трещину рядом с ногой. Приволок и бросил туда же камень в полпуда весом — в качестве молотка. В зеленые глаза спасаемого он старался не смотреть.

Гобблин очень скоро понял, что от него требуется, хотя, явно не понял зачем. Наконец он очень по-человечески пожал плечами, и выполнил требуемое.

— Сильнее! — сказал Лерка. Да как же ему объяснить?! То, что говорил пленник в ответ на его инструкции, не было похоже ни на один язык, которому его учили. Однако, объяснились — кол был загнан в трещину до упора.

— Теперь — жди. Вейт. Понял?

Лерка пошел к тому месту, где недавно видел воду. Тоненькую струйку, стекавшую по каменной стене. Метров пятьсот в каждую сторону. Наполнить обе перчатки… Надо же — не текут. Пятьсот метров назад. Он по одной передал перчатки пленнику, и это было самым сложным — не наступая на камень с трещиной. Если это ловушка, то не будем совать в нее нос… или ногу. Пленник не понимал, для чего это все нужно, однако послушно вылил на забитый в трещину кол воду из перчаток.

Затем Лерка сходил за водой еще раз, а когда собрался в третий поход, за спиной у него словно из пушки выпалили. Получилось, надо же! Молодцы, египтяне! Набухшее дерево раскололо скалу, и бывший пленник поспешно отковылял на безопасное расстояние. Вид у него был обескураженный, судя по всему, он так и не понял, почему вдруг лопнул каменный монолит и смотрел на сотворившее это чудо чародея с опаской. Лерка встретился с ним взглядом, и помахал рукой, пока, мол, топай. Маленький гобблин шмыгнул носом, и поспешно захромал прочь от дороги и от своего спасителя.

— Теперь — точно спать, — решительно сказал Лерка, и пошел обратно к «своей» пещере. И как прикажете различать эти ловушки среди обычных камней? На вид — то же самое… Он обернулся и удовлетворенно кивнул, так и есть, никакой трещины в коварном камне уже не осталось. Ждет новую жертву. И перчатки промочил…

Глава 10

— Живой!

Лерка впервые в жизни становился предметом такого ажиотажа, и ему было неловко. Пол-школы собралось. Называется — агент не привлекал к себе внимания…

— Я в порядке, — в сотый раз подтвердил он.

— Это наркотик? — поинтересовался протолкавшийся сквозь толпу Колокольчик.

— Помог… Но все равно — еще бы чуть-чуть…

— Везучий…

— Негра этого благодарите, — усмехнулся Лерка. Победитель, надо же!

— Негра… — задумчиво сказал Андрей, когда они оказались наконец одни и за партой. — Это может стать проблемой. Если все начнут покупать этот… аминазин…

— Аминазин недостаточно силен, — заметил Лерка. — Я там чуть не помер, все равно. А более мощные лекарства вырубят нас тут, я имею в виду всерьез. В больницу уложат. Почки и все такое. У меня сейчас голова — как котел, и это после одного укола! Лучше не рисковать, а кому надо — у меня еще четыре ампулы остались. Кстати, и хранить их лучше — не у меня.

— Почему? — не понял Андрей.

— Мои разбираются в медицине. Увидят — в обморок упадут.

— А-а…

— Главное — сегодня четверг, — сказал Лерка. — Бончика день рожденья.

— Не напоминай! — Андрей вздохнул. — Если окажется, что это на всю жизнь, то … не знаю. Лучше, как говорится, в воду.

— Еще чего!

— Ты еще не врубился, — усмехнулся Андрей. — Меня вот сегодня ночью плеткой избили…

— За что? — изумился Лерка.

— Я в трактир устроился. Работать. Ну — есть-то хочется…

— Я пока еще не ел…

— Это ты от потрясения, а вообще-то, то, что ты тут ешь, туда не передается.

— А в обратную сторону?

— Там можно накачать мускулы — они и здесь вырастут. Это передается. Болезни — оттуда — нет, отсюда — да. Смерть — тоже… Ну и по мелочам.

— Ясно. А за что — плеткой?

— Клиенту не угодил, — вздохнул Андрей. — Такая свинья…

— Поэтому — карате?

— А что делать? — Андрей развел руками.

— Ребенку со взрослым не справиться.

— Какой взрослый… И потом, ты-то теперь вообще супермен.

— Супермен, — подумал Лерка. — Как в воду глядел дядя Сема.

— Почему — супермен? — спросил он вслух.

— Мастер Черного Меча… — Андрей удивленно уставился на своего собеседника. — Тебе что же — не сказал никто?!

— Не сказал — чего?

— Ну… В общем, по легенде, ты теперь фехтуешь как мастер. Любой черный меч в твоих руках оживет, ну из числа зачарованных. А светлые — нет, но все равно… Да…

Похоже, что-то еще дошло до него, так как он вдруг нахмурился.

— Ну, говори, — поторопил его Лерка.

— Ты для них теперь — демон с черным мечом… — Андрею было явно не по себе. — Они же тебя на кусочки разорвут…

— Кто?

— Да горожане! Слушай, спрятал бы ты этот свой меч, а? Хотя бы в мешок… Или вообще — зарой где-нибудь. Они не ржавеют, заговоренные. Нам только демона с орковским мечом не хватало! Всем ведь дадут по шее, не только тебе.

— Я подумаю, — согласился Лерка. — Я вообще не знаю, что в этом городе за порядки. Я пока что в горах, в пещере сплю.

— Ну еще два — три дня на горы, — сказал Андрей. — А то и все четыре. И три дня на лес. Неделя пути. Про порядки сегодня вечером послушаешь, и в журнале почитаешь.

— Ладно. А что — со светлым мечом там можно ходить — я имею в виду ребенку?

— Да хоть с пушкой. Хотя, кстати — пушки там не действуют.

— То есть? — удивился Лерка.

— Вот так. Олег, который Восьмеркин, раздобыл все компоненты, специально вычитывал, как это при Петре Первом делали, уголь жег березовый…

— Ну и?..

— Горит, но вяло. Без хлопка. Не взрывается.

— Лихо. Хотя и так ясно, что там другие законы — в нашем мире дракон летать бы не смог, например…

— Драконы — волшебные существа. В них магия, — поучительно сказал Андрей. — А вот…

Но тут начался урок английского. Тоже — издевательство. «Петя и Вася идут домой». А ведь школа, хоть и не спец, но с уклоном… Непонятно… Вот кто бы гобблинскому научил…

Самое интересное началось после уроков — в актовом зале. Народу набилось довольно много — кажется, все, с четвертых по седьмые. Историк этот самый зал открыл, затем отдал семиклассникам ключ, и сказал, что будет в учительской. И началось…

Лерка слушал и листал журнал. Техника быстрого чтения, которой его учили на спецкурсе, не работала с рукописным текстом, так что все было очень медленно. Кого-то прогнали из леса — эльфы прогнали. Сказали, что в лесу демонам делать нечего, даже маленьким. Кто-то шел с торговым караваном через горы Суриади, и за ними третий день следил дракон. Дискуссия на тему — где ты проснешься в следующий раз, если тебя проглотил дракон. Оле Гжель показали заклинание, зажигающее свечу, только она пока ничего зажечь не может, а только плачет. Заклинанье — вот оно, а плачет, потому что опять оставили без ужина, а есть-то хочется.

Лерка старательно запомнил заклинанье. Восемь слов на эльфийском, хотя колдунья — женщина. В смысле — человек, не эльф. Забавно… Аталета хочет перестать посылать своих людей в Крепость, потому, что их там все время вешают за дуэли. А дуэли — с эльфами и гномами.

Про гномов говорили мало — у них под землей работали только двое квадратный от мускулов, сам похожий на скалу Федя Решетников — в мастерской, и маленькая Рита Березовская — на кухне. Гномы были веселым народом, но на посторонних смотрели косо. Зато не били и кормили хорошо.

Семеро ребят были у Черных людей. Лерка думал — у негров, но оказалось, Черные — значит Злые. Не только орки и гобблины, но и люди служили Злу, что обычно означало — не враждовали с орками и с гобблинами, как в Джиу, или вовсе ходили с ними вместе в набеги, как на Черном Острове. В Джиу, впрочем, никого из ребят не было. Сначала были, но потом их всех пораспродали в рабство — ребенок без семьи — значит ничей. Таких было довольно много. Несколько человек жили на Черном Острове, там, как ни странно, к детям относились не так уж и плохо, а беспризорников было — чуть ли не большинство. Зато узнай они, что дети эти — демоны…

У эльфов, точнее, рядом с эльфами, жило четверо, и отношения у них были те еще. Эльфы не терпели посторонних. Хотя, вроде, были добрыми и мудрыми… Непонятно.

Один — шестиклассник из параллельного «Б» класса — даже жил на горе в гнезде дракона. Дракон затащил его туда со скуки, да так и оставил. Дым, жара… Зато — безопасно. Дракон учил мальчишку языку — один из немногих случаев, когда их хоть чему-то учили целенаправленно, возил на экскурсии, и вообще — развлекал. Хороший был дракон, да и похоже, попроси его как следует — отпустил бы на все четыре стороны. Пока не просили.

У пиратов с острова Рталаг жило двое, незнакомый угрюмый парень из пятого «А», и Таня Остапчук. Ну кто бы мог подумать… Было у пиратов самое настоящее береговое братство, вот только другие пираты — плохие, с Черного Острова, все лезли куда их не звали, да еще была работорговля, которой Таня не одобряла.

Ага, вот и карта… Лерка изучил этот образец рисовального искусства, и закрыл журнал. Все. Прочитал.

Дальше выступали четверо — два парня и две девчонки — из города Тимман-Ту государства Тимман. Государство готовилось к войне, причем одновременно против города Лоас и против гобблинов в какой-то горе. Непонятно было, когда и на кого нападут первыми, зато одного из ребят взяли, наконец, в одну из тамошних школ. В школе учили только драться, никакой грамоты или письма. Тимману эти глупости ни к чему.

— Теперь Лерка! — распорядился кто-то, и Лерка пошел к сцене, пытаясь на ходу сообразить, что же он должен сказать. Сказать, что всему виной овчарка, которая когда-то научила его не бояться? Сказать, что все будет хорошо? Соврать, то есть…

— Не буду я ничего рассказывать, — сказал он. — Вы все и так все знаете. Я о другом.

Все молчали. Все ждали.

— Влетит мне от дяди Семы, — весело подумал Лерка. — А что он может сделать? Ничего не может. Даже забрать меня отсюда — заклинанье не позволит.

— Вы все время говорите, что вас там притесняют, — сказал он. — Но притесняют всегда слабых. Тех, кто не может дать сдачи.

— Тебя бы туда! — выкрикнул кто-то.

— Мне замолчать? — поинтересовался Лерка.

— Пусть говорит!

— Вы думаете, что вы слабые, — сказал Лерка. — Потому, что ваших мускулов не хватит, чтобы дать обидчику по морде. Так?

Ему никто не ответил — все молча ждали продолжения.

— Подумайте головой, — сказал Лерка. — Мир, в котором куча вооруженных дураков дерется друг с другом. Эльфы косо смотрят на гномов, гномы говорят, что эльфы слишком задирают нос… Кто-то с кем-то готовится воевать… Кто-то с кем-то уже воюет… А теперь скажите, что в этом мире дороже всего? Дороже золота, оружия, армии? А?

Опять молчание.

— Шпионская информация, — сказал Лерка.

Глава 11

— Ты — что?

— Пошел на самораскрытие, — повторил Лерка. — У меня не было другого выхода. Там чрезвычайное положение в этой школе.

— В школе… — задумчиво повторил Семен Семенович. — Чрезвычайное положение… — Он как бы пробовал это слово на вкус. — Вот что, Валера, я знаю тебя довольно давно… Человек ты серьезный… Расскажи-ка мне все по порядку.

Лерка вздохнул и заплакал. Этого, похоже, его куратор не ожидал.

— Что-то я не так сказал, — поинтересовался он, — или это просто нервы? Ну же, малыш, успокойся.

— Если бы вы мне не поверили… — Лерка всхлипнул и резко замолчал. Все, — сказал он, — больше не буду.

— Я верю тебе, Валера, что бы ты там не натворил. — Семен Семенович достал пачку сигарет, задумался, затем убрал ее в карман. — Начинай, сказал он.

Лерка уложился в десять минут — только суть, никаких приключений. Семен Семенович слушал не перебивая, и Лерка все пытался понять, что он думает об этом рассказе. Наконец он замолчал.

— Аминазин, значит, — задумчиво протянул Семен Семеныч. Лерка молча закатал рукав, и показал след от укола.

— Да верю я, верю… — На идеальном лице разведчика наконец-то отражалась озабоченность. — Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

— Ничего не будет, — пожал плечами Лерка. — Заслать туда взрослых вы не можете. Детей только. Меня вывезти — так ведь тоже ногу сломаете, как Ленкин отец. Или арестуют вас. Инструктора бы им хорошего, по основам рукопашной, а?

— Не торопись, малыш. Давай еще раз, подробнее. Я буду перебивать.

— Дракон летел? Точно?

— Да.

— И порох не горит?

— Зато они магию используют, — возразил Лерка. — Это тоже — оружие.

— Магию — это еще посмотреть надо. Хотя да — твой меч…

— Меч, это раз. Дракон. Скала, которая поймала гобблина. Она треснула, а потом заросла… Сам видел.

— Это — один из приоритетов — магия.

— Я понимаю…

— Теперь насчет того, как долго вы там можете находиться за один раз, сказал Семен Семенович. Шел уже десятый час вечера, но он, похоже, только входил во вкус. — Тут какое-то противоречие, тебе не кажется?

— Да. То есть — нет. То есть…

— Разведчик, — усмехнулся куратор.

— Если я засну, — Лерка постарался говорить связно, — то я просплю недолго. Восемь часов… Пять минут… Но там я все равно пробуду шестнадцать часов. Или пока не засну, или… пока сознание не потеряю… кажется… И это можно сделать только раз в сутки.

— То есть, если ты ночью проснешься, то когда заснешь во второй раз…

— Это будет просто сон, — кивнул Лерка. — Там еще несколько правил, например, что все должны заснуть одновременно. А если кому-то спать не давать, то он в нужный момент «клюнет носом», и этой секунды хватит.

— Забавно. Получается, что там время течет иначе.

— Быстрее, — кивнул Лерка. — Или рывками. Но это неточно. Магия…

— Постарайся пореже использовать это слово, разведчик. Прозеваешь что-то важное иначе. Понял?

— Есть, — устало сказал Лерка. — Теперь насчет уголовного дела…

— Это я беру на себя. — Семен Семеныч задумчиво потер переносицу. — Если там есть какие-нибудь зеленые кристаллы, мы их найдем. Вот только — что я начальству скажу?

— Маги из числа эльфов и орков… — радостно подсказад Лерка. Вторглись… Ох, пошлют вас лечиться…

— Да… Знаешь, я пока ничего им не скажу. Добывай доказательства. И еще — завтра спишь в Университете. Готовься.

— Где?!

— В лаборатории исследования сна, — объяснил куратор. — Посмотрим, как это устроенно.

— Ага…

— Давай-ка еще раз, — сказал Семен Семенович. — Что конкретно ты рассказал ребятам?

— Немного, — признался Лерка. — Насчет самораскрытия — это я так…

— Меня проверял?

— Я… Я сказал, что я из школы с военным уклоном, и что у меня есть связи… Знакомства, то есть… С военными. Не с разведкой.

— Армия. Ясно. Неплохая идея. Но… Ну неважно. Можно работать. Эх, разведчик! — куратор потрепал Лерку по затылку. — Чаю тебе налить? Ладно, ладно, это я так спросил. Знаю, что не любишь.

— Теперь насчет языка, которым они там пользуются…

— Я не хочу сейчас об этом говорить, — твердо сказал Лерка. — Завтра после школы пойду в Университет, проверю одну идею.

— Что за идея? — насторожился Семен Семенович.

— Дурацкая. Сначала проверю, ладно? А вообще-то, это английский, но сильно искаженный. Как… Как русский и украинский — звучит похоже, а понять ничего нельзя. Алфавит изменен тоже…

— Изменен как?

— Вместо «ти-эйч» один значок, перечеркнутое зет, ну и так далее. Ребята переписали, и словарик у них есть, слов на пятьсот.

— Пятьсот слов за месяц… Негусто.

— Они там в очень невыгодном положении… Были. — Лерка подчеркнул последнее слово.

— А теперь, значит, нет? — уточнил Семен Семенович. А теперь с ними великий разведчик Валерий Смирнов? Так?