Роби

Варшавский Илья
Роби

      Илья ВАРШАВСКИЙ
      РОБИ
      Несколько месяцев назад я праздновал свое пятидесятилетие.
      После многих тостов, в которых превозносились мои достоинства и умалчивалось о свойственных мне недостатках, с бокалом в руке поднялся начальник лаборатории радиоэлектроники Стрекозов.
      - А теперь, - сказал он, - юбиляра будет приветствовать самый молодой представитель нашей лаборатории.
      Взоры присутствующих почему-то обратились к двери.
      В наступившей тишине было слышно, как кто-то снаружи царапает дверь. Потом она открылась, и в комнату въехал робот.
      Все зааплодировали.
      - Этот робот, - продолжал Стрекозов, - принадлежит к разряду самообучающихся автоматов Он работает не по заданной программе, а разрабатывает ее сам в соответствии с изменяющимися внешними условиями. В его памяти хранится больше тысячи слов, причем этот лексикон непрерывно пополняется. Он свободно читает печатный текст, может самостоятельно составлять фразы и понимает человеческую речь. Питается он от аккумуляторов, сам подзаряжая их от сети по мере надобности. Мы целый год работали над ним по вечерам для того, чтобы подарить его вам в день вашего юбилея. Его можно обучить выполнять любую работу. Поздоровайтесь, Роби, со своим новым хозяином, - сказал он, обращаясь к роботу.
      Роби подъехал ко мне и после небольшой паузы сказал:
      - Мне доставит удовольствие, если вы будете счастливы принять меня в члены вашей семьи.
      Это было очень мило сказано, хотя мне показалось, что фраза составлена не очень правильно.
      Все окружили Роби. Каждому хотелось получше его разглядеть.
      - Невозможно допустить, - сказала теща, - чтобы он ходил по квартире голый. Я обязательно сошью ему халат.
      Когда я проснулся на следующий день, Роби стоял у моей кровати, по-видимому ожидая распоряжений. Это было захватывающе интересно.
      - Будьте добры, Роби, - сказал я, - почистить мне ботинки. Они в коридоре у двери.
      - Как это делается? - спросил он.
      - Очень просто. В шкафу вы найдете коричневую мазь и щетки. Намажьте ботинки мазью и натрите щеткой до появления блеска.
      Роби послушно отправился в коридор.
      Было очень любопытно, как он справится с первым поручением.
      Когда я подошел к нему, он кончал намазывать на ботинки абрикосовое варенье, которое жена берегла для особого случая.
      - Ох, Роби, - сказал я, - я забыл вас предупредить, что мазь для ботинок находится в нижней части шкафа. Вы взяли не ту банку.
      - Положение тела в пространстве, - сказал он, невозмутимо наблюдая, как я пытался обтереть ботинки, - может быть задано тремя координатами в декартовой системе координат. Погрешность в задании координат не должна превышать размеров тела.
      - Правильно, Роби. Я допустил ошибку.
      - В качестве начала координат может быть выбрана любая точка пространства, в частности, угол этой комнаты.
      - Всё понятно, Роби. Я учту это в будущем.
      - Координаты тела могут быть также заданы в угловых мерах, при помощи азимута и высоты, - продолжал он бубнить.
      - Ладно. Не будем об этом говорить.
      - Допускаемая погрешность в рассматриваемом случае, учитывая соотношение размеров тела и длину радиус-вектора, не должна превышать двух тысячных радиана по азимуту и одной тысячной радиана по высоте.
      - Довольно! Прекратите всякие разговоры на эту тему, - вспылил я.
      Он действительно замолчал, но целый день двигался за мною по пятам и пытался объяснить жестами особенности перехода из прямоугольной в косоугольную систему координат.
      Сказать по правде, я очень устал за этот день.
      Уже на третий день я убедился в том, что Роби создан больше для интеллектуальной деятельности, чем для физической работы. Прозаическими делами он занимался очень неохотно.
      В одном нужно отдать ему справедливость: считал он виртуозно.
      Жена говорит, что если бы не его страсть подсчитывать всё с точностью до тысячной доли копейки, помощь, которую он оказывает в подсчете расходов на хозяйство, была бы неоценимой.
      Жена и теща уверены в том, что Роби обладает выдающимися математическими способностями Мне же его знания кажутся очень поверхностными.
      Однажды за чаем жена сказала:
      - Роби, возьмите на кухне торт, разрежьте его на три части и подайте на стол.
      - Это невозможно сделать, - сказал он после краткого раздумья.
      - Почему?
      - Единицу нельзя разделить на три. Частное от деления представляет собой периодическую дробь, которую невозможно вычислить с абсолютной точностью.
      Жена беспомощно взглянула на меня.
      - Кажется, Роби прав, - сказала теща, - я уже раньше слышала о чем-то подобном.
      - Роби, - сказал я, - речь идет не об арифметическом делении единицы на три, а о делении геометрической фигуры на три равновеликие площади. Торт круглый, и если вы разделите окружность на три части и из точек деления проведете радиусы, то тем самым разделите торт на три равные части.
      - Чепуха! - ответил он с явным раздражением - Для того чтобы разделить окружность на три части, я должен знать ее длину, которая является произведением диаметра на иррациональное число "пи". Задача неразрешима, ибо в конечном счете представляет собою один из вариантов задачи о квадратуре круга.
      - Совершенно верно! - поддержала его теща. - Мы это учили еще в гимназии. Наш учитель математики, мы все были в него влюблены, однажды, войдя в класс...
      - Простите, я вас перебью, - снова вмешался я, - существует несколько способов деления окружности на три части, и если вы, Роби, пройдете со мной на кухню, то я готов показать вам, как это делается.
      - Я не могу допустить, чтобы меня поучало существо, мыслительные процессы которого протекают с весьма ограниченной скоростью, вызывающе ответил он.
      Этого не выдержала даже моя жена. Она не любит, когда посторонние сомневаются в моих умственных способностях.
      - Как не стыдно, Роби?!
      - Не слышу, не слышу, не слышу, - затарахтел он, демонстративно выключая на себе тумблер блока акустических восприятий.
      Первый наш конфликт начался с пустяка. Как-то за обедом я рассказал анекдот:
      - Встречаются на пароходе два коммивояжера. "Куда вы едете?" спрашивает первый. "В Одессу". "Вы говорите, что едете в Одессу, для того, чтобы я думал, что вы едете не в Одессу, но вы же действительно едете в Одессу, зачем вы врете?"
      Анекдот понравился.
      - Повторите начальные условия, - раздался голос Роби.
      Дважды рассказывать анекдот одним и тем же слушателям не очень приятно, но скрепя сердце я это сделал.
      Роби молчал. Я знал, что он способен проделывать около тысячи логических операций в минуту, и понимал, какая титаническая работа выполняется им во время этой затянувшейся паузы.
      - Задача абсурдная, - прервал он, наконец, молчание, - если он действительно едет в Одессу и говорит, что едет в Одессу, то он не лжет.
      - Правильно, Роби. Но именно благодаря этой абсурдности анекдот кажется смешным.
      - Любой абсурд смешон?
      - Нет, не любой. Но именно здесь создалась такая ситуация, при которой абсурдность предположения кажется смешной.
      - Существует ли алгоритм для нахождения таких ситуаций?
      - Право, не знаю, Роби. Существует масса смешных анекдотов, но никто никогда не подходил к ним с такой меркой.
      - Понимаю.
      Ночью я проснулся оттого, что кто-то взял меня за плечи и посадил в кровати. Передо мной стоял Роби.
      - Что случилось? - спросил я, протирая глаза.
      - "А" говорит, что икс равен игреку, "Б" утверждает, что икс не равен игреку, так как игрек равен иксу. К этому сводится ваш анекдот?
      - Не знаю, Роби. Ради бога, не мешайте мне вашими алгоритмами спать.
      - Бога нет, - сказал Роби и отправился к себе в угол.
      На следующий день, когда мы сели за стол, Роби неожиданно заявил:
      - Я должен рассказать анекдот.
      - Валяйте, Роби,- согласился я.
      - Покупатель приходит к продавцу и спрашивает его, какова цена единицы продаваемого им товара. Продавец отвечает, что единица продаваемого товара стоит один рубль. Тогда покупатель говорит: "Вы называете цену в один рубль для того, чтобы я подумал, что цена отлична от рубля. Но цена действительно равна рублю. Для чего вы врете?"
      - Очень милый анекдот, - сказала теща, - нужно постараться его запомнить.
      - Почему вы не смеетесь? - спросил Роби.
      - Видите ли, Роби, - сказал я, - ваш анекдот не очень смешной. Ситуация не та, при которой это может показаться смешным.
      - Нет, анекдот смешной, - упрямо сказал Роби, - и вы должны смеяться.
      - Но как же смеяться, если это не смешно.
      - Нет, смешно! Я настаиваю, чтобы вы смеялись! Вы обязаны смеяться! Я требую, чтобы вы смеялись, потому что это смешно! Требую, предлагаю, приказываю немедленно, безотлагательно, мгновенно смеяться! Ха-ха-ха-ха!
      Роби был явно вне себя.
      Жена положила ложку и сказала, обращаясь ко мне:
      - Никогда ты не дашь спокойно пообедать. Нашел с кем связываться. Довел бедного робота своими дурацкими шуточками до истерики.
      Вытирая слезы, она вышла из комнаты. За ней, храня молчание, с высоко поднятой головой удалилась теща.
      Мы остались с Роби наедине.
      Вот когда он развернулся по-настоящему!
      Слово "дурацкими" извлекло из недр расширенного лексикона лавину синонимов.
      - Дурак! - орал он во всю мощь своих динамиков. - Болван! Тупица! Кретин! Сумасшедший! Психопат! Шизофреник! Смейся, дегенерат, потому что это смешно! Икс не равен игреку, потому что игрек равен иксу, ха-ха-ха-ха!
      Я не хочу до конца описывать эту безобразную сцену. Боюсь, что я вел себя не так, как подобает настоящему мужчине. Осыпаемый градом ругательств, сжав в бессильной ярости кулаки, я трусливо хихикал, пытаясь успокоить разошедшегося робота.
      - Смейся громче, безмозглая скотина! - не унимался он. Ха-ха-ха-ха!
      На следующий день врач уложил меня в постель из-за сильного приступа гипертонии...
      Роби очень гордился своей способностью распознавать зрительные образы. Он обладал изумительной зрительной памятью, позволявшей ему узнать из сочни сложных узоров тот, который он однажды видел мельком.
      Я старался как мог развивать в нем эти способности.
      Летом жена уехала в отпуск, теща гостила у своего сына, и мы с Роби остались одни в квартире.
      - За тебя я спокойна, - сказала на прощание жена, - Роби будет за тобой ухаживать. Смотри не обижай его.
      Стояла жаркая погода, и я, как всегда в это время, сбрил волосы на голове.
      Придя из парикмахерской домой, я позвал Роби. Он немедленно явился на мой зов.
      - Будьте добры, Роби, дайте мне обед.
      - Вся еда в этой квартире, равно как и все вещи, в ней находящиеся, кроме предметов коммунального оборудования, принадлежат ее владельцу. Ваше требование я выполнить не могу, так как оно является попыткой присвоения чужой собственности.
      - Но я же и есть владелец этой квартиры.
      Роби подошел ко мне вплотную и внимательно оглядел с ног до головы.
      - Ваш образ не соответствует образу владельца этой квартиры, хранящемуся в ячейках моей памяти.
      - Я просто остриг волосы, Роби, но остался при этом тем, кем был раньше. Неужели вы не помните мой голос?
      - Голос можно записать на магнитной ленче, - сухо заметил Роби.
      - Но есть же сотни других признаков, свидетельствующих, что я это я. Я всегда считал вас способным осознавать такие элементарные вещи.
      - Внешние образы представляют собой объективную реальность, не зависящую от нашего сознания.
      Его напыщенная самоуверенность начинала действовать мне на нервы.
      - Я с вами давно собираюсь серьезно поговорить, Роби. Мне кажется, что было бы гораздо полезнее для вас не забивать себе память чрезмерно сложными понятиями и побольше думать о выполнении ваших основных обязанностей.
      - Я предлагаю вам покинуть это помещение, - сказал он скороговоркой. - Покинуть, удалиться, исчезнуть, уйти. Я буду применять по отношению к вам физическую силу, насилие, принуждение, удары, побои, избиение, ушибы, травмы, увечье.
      К сожалению, я знал, что когда Роби начинал изъясняться подобным образом, то спорить с ним бесполезно.
      Кроме того, меня совершенно не прельщала перспектива получить от него оплеуху. Рука у него тяжелая.
      Три недели я прожил у своего приятеля и вернулся домой только после приезда жены.
      К тому времени у меня уже немного отросли волосы.
      ...Сейчас Роби полностью освоился в нашей квартире. Все вечера он торчит перед телевизором. Остальное время он самовлюбленно копается в своей схеме, громко насвистывая при этом какой-то мотивчик. К сожалению, конструктор не снабдил его музыкальным слухом.
      Боюсь, что стремление к самоусовершенствованию принимает у Роби уродливые формы. Работы по хозяйству он выполняет очень неохотно и крайне небрежно. Ко всему, что не имеет отношения к его особе, он относится с явным пренебрежением и разговаривает со всеми покровительственным тоном.
      Жена пыталась приспособить его для переводов с иностранных языков. Он с удивительной легкостью зазубрил франко-русский словарь и теперь с упоением поглощает уйму бульварной литературы. Когда его просят перевести прочитанное, он небрежно отвечает:
      - Ничего интересного. Прочтете сами.
      Я выучил его играть в шахматы. Вначале всё шло гладко, но потом, по-видимому, логический анализ показал ему, что нечестная игра является наиболее верным способом выигрыша.
      Он пользуется каждым удобным случаем, чтобы незаметно переставить мои фигуры на доске.
      Однажды в середине партии я обнаружил, что мой король исчез.
      - Куда вы дели моего короля, Роби?
      - На третьем ходу вы получили мат, и я его снял, - нахально заявил он.
      - Но это теоретически невозможно. В течение первых трех ходов нельзя дать мат. Поставьте моего короля на место.
      - Вам еще нужно поучиться играть, - сказал он, смахивая фигуры с доски.
      В последнее время у него появился интерес к стихам. К сожалению, интерес этот односторонний. Он готов часами изучать классиков, чтобы отыскать плохую рифму или неправильный оборот речи. Если это ему удается, то вся квартира содрогается от оглушительного хохота.
      Характер его портится с каждым днем.
      Только элементарная порядочность удерживает меня от того, чтобы подарить его кому-нибудь.
      Кроме того, мне не хочется огорчать тещу. Они с Роби чувствуют глубокую симпатию друг к другу.