В немыслимо далекие времена уходит прошлое восточноазиатских народов, и в значительно более ранние, чем предполагалось еще совсем недавно, века появились здесь и люди неандертальского обличья, и человек современного вида.
Когда открыли Мальту и Буреть, многие стали говорить, что найденное здесь — результат деятельности каких-то пришельцев с Запада, которые сумели сохранить старые традиции палеолитического искусства, приобретенные на родине. Конечно, утверждали сторонники этой точки зрения, что-то видоизменилось, но в целом оба памятника — несомненное порождение палеолита Европы.
Теперь ученые все больше и больше убеждались в том, что подобные суждения поспешны.
Это не значит, разумеется, что те или иные группы населения не могли проникнуть с европейской территории за Урал и дальше. Это как раз происходило при благоприятных условиях. Значительные передвижения подчас немалых человеческих групп, как справедливо подчеркнул в одной из своих статей доктор исторических наук профессор Н. Я. Мерперт, бесспорно, составляют одну из закономерностей истории. И весьма существенную роль эти передвижения играли начиная еще со времен расселения предков человека и формирования первоначальной ойкумены. Бесконечно разнообразны были человеческие перемещения, миграции. Помимо всего прочего, их результатом было освоение новых территорий, нередко, в особенности на заре человеческой истории, «означавшее подлинное открытие новых миров».
Все это так, конечно. Несомненно и то, как свидетельствует академик А. П. Окладников, что маленькие группы переселенцев — первобытных охотников на мамонта, северного оленя и носорога — доходили и до Байкала. Но…
В 1961 году в Сибири, на Алтае была сделана еще одна находка. В Горно-Алтайске, у подножия возвышающейся над городом горки, как расскажет впоследствии А. П. Окладников, археологам удалось обнаружить слой с очень примитивными каменными орудиями.
Палеомагнитный анализ — один из самых точных методов определения дат, употребляемых в современном естествознании, показал, что возраст верхней границы слоя глины, в котором найдены орудия, составляет не менее 300 тысяч лет, а нижний приближается к… миллиону.
«Своими находками мы вовсе не собирались «обижать» синантропа или питекантропа, — заметит Алексей Павлович Окладников. — Однако стало ясно, что Сибирь, Алтай являлись одним из центров, где, возможно, происходило формирование человека». И добавит: «Этот факт потрясающий, одно из достижений нашей археологии 60-х, 70-х годов. Открылась грандиозная панорама истории человека в Сибири — от древнейшего архантропа к неандертальцу, затем к жителю верхнего палеолита Мальты и Бурети, многочисленным поселениям неолита с их многообразной и сложной культурой…»
…Пока близ Малой Сыи основные раскопки еще впереди. Но и того, что найдено, с лихвой хватает, чтобы понять: здесь, на берегах Белого Июса, судьбе было угодно послать нам, людям XX века, поистине бесценные сведения о людях, населявших Южную Хакассию 20–30 тысячелетий назад.
Оказалось, что раскапываемое поселение занимало большую — для людей древнекаменного века — территорию: несколько тысяч квадратных метров. И насколько можно было судить, это было не временное стойбище. Крупный поселок, а по палеолитическим масштабам, как пишет В. Е. Ларичев, подлинный «город», своеобразный культурный центр в благодатной Алтае-Саянской горной стране. «Дома» — полуземлянки буквально лепились друг к другу.
Люди ледниковой эпохи Сибири были неплохими строителями. «Сначала, — рассказывает В. Е. Ларичев, — выкапывался округлый котлован землянки. Наиболее углубленная часть его располагалась в центре, а менее глубокая полоса, шириной 1,5–2 м, образовывала уступ, или, как его называют иначе, «плечики». Они шли по кругу центральной части котлована и представляли собой нечто вроде «лежанок», где проводили большую часть времени обитатели дома. В этих «лежанках» на равном расстоянии друг от друга выкапывались ямки для очагов, по-видимому, для каждого семейства свои собственные. Около горящих костров выполнялась самая разнообразная работа — здесь, судя по костям, хозяйки готовили еду, охотники кололи камень, резали кость и рог, кроили шкуры».
Большую часть ножей, скребков, шильев, резцов, игл археологи нашли в основном на лежанках, прилегавших, как мы уже знаем, к очагам.
Найти следы опорных конструкций крыши исследователям не удалось. По мнению В. Е. Ларичева, она был, земляной, куполообразной.
И еще одно: входили в землянку, очевидно, через крышу! Здесь явно жили охотничьи, но оседлые племена с развитой и достаточно сложной культурой. Об этом свидетельствовали и орудия. Хотя им были присущи свои оригинальные черты, в целом они нисколько не уступали аналогичным орудиям Европы.
…В красивой горной долине Кузнецкого Алатау сюрпризам, казалось, не будет конца.
Представьте себе удивление исследователей, когда им все чаще стали попадаться… многоцветные кусочки краски: красная, желтая, малиновая, черная, зеленая, фиолетовая. А вскоре стало понятно, из какого сырья изготовлялась краска. Это были гематитовые и магнетитовые железные руды. И залежи малахита с вкраплениями медной руды.
Руда при помощи каменных отбойников дробилась, а затем полученные кусочки растирали специальными терками. Полученный порошок смешивался с животным жиром.
До выплавки металла, до начал металлургии должны были пройти еще века и века. Но не с этих ли давних времен ведет человек свое знакомство с рудами?
Еще одно новейшее открытие: при раскопках палеолитического поселения Толбага в Забайкалье — дело происходило в 1979 году — археологи нашли скульптурное изображение головы медведя. Древний мастер прекрасно владел резцом. Приподнятый кверху кончик носа медведя, оттопыренная нижняя губа, маленькие глаза — все это передано удивительно точно. Медвежий «портрет» был, как пишут сделавшие открытие специалисты, изготовлен из зубовидного отростка второго шейного позвонка шерстистого носорога.
Само поселение состояло из нескольких наземных жилищ округлой или овальной формы. Внутри жилищ археологи нашли остатки очагов. Близ одного из очагов и лежало скульптурное изображение головы медведя.
Возраст — не менее тридцати тысяч лет.
Все дальше вглубь уходят в Сибири следы человека разумного. И весьма похоже, что господствовавшие недавно представления, будто истоки древнейшей культуры каменного века Сибири нужно искать вне ее границ — к югу или к Западу, на просторах Центральной Азии и в Казахстане, нуждаются в основательной корректировке.
В свете новых открытий вполне оправданной представляется мысль, высказанная В. Е. Ларичевым: «Пришло время ставить на очередь дня интереснейшую проблему зарождения и формирования верхнепалеолитической культуры Сибири в ее границах».
20 октября 1933 года в Париже состоялся короткий телефонный разговор между Рене Дюссаном, хранителем восточных древностей музея в Лувре, и уже в ту пору известным знатоком древней истории Ближнего Восток Андре Парро.
— Можете ли вы немедленно выехать в Абу-Кемаль? — спросил тогда Дюссан.
— Немедленно, это как? В течение двух недель? — вежливо осведомился Парро. — Быстрее ведь не получится. Собраться надо. Добраться до Сирии. Да и там тоже намучаешься с дорогой.
Век космических скоростей был еще впереди. Самолеты в Бейрут летали от случая к случаю. В основном туда ездили железной дорогой, пароходами. В экспедиционной практике использовали верблюдов и ослов.
А ведь ослам случалось и заупрямиться.
Для понимания последующих событий стоит учесть два обстоятельства. Первое, что на слоеный пирог с самой неожиданной начинкой похожи земли Сирии. Издавна живут тут люди, на протяжении последних десяти тысячелетий сменяли друг друга, впрочем, как и в соседнем Ираке, различные племена и народы, в том числе аккадцы и митанни, хетты, арамейцы, ассирийцы, вавилоняне, медеи, персы. Проходили тут и армии Александра Македонского, а после неожиданной его смерти весь здешний регион попал под тяжелую руку Селевка — одного из удачливых военачальников Александра. В 64 году уже нашей эры в Сирию вторглись римские легионы. Сирийское царство Селевкидов было уничтожено, страна стала римской провинцией.
Крестный путь древней страны, чье выгоднейшее географическое положение — на пересечении морских и торговых путей — притягивало алчные взоры завоевателей чуть ли не всех времен, продолжался.
В XII веке на земли Сирии пришли крестоносцы, потом ею завладели египетские властители. Их сменили — и на целых 400 лет — турецкие захватчики. И лишь в 1920 году, после того как Турция, сражавшаяся во время первой мировой войны на стороне Германии, потерпела оглушительное поражение, Сирия по Версальскому миру была объявлена самостоятельным государством. Правда (колониальная система в ту пору действовала еще довольно исправно), под протекторатом Франции. И французским капиталистам очень не хотелось упускать завидные богатства здешней земли.
Естественно, что «опекуны» ввели в Сирию некоторый контингент войск, занявших стратегически важные пункты. В ряде мест были учреждены военные комендатуры.
И еще об одном хотелось бы напомнить: холм Телль-Харрири, а это был большой и давно всем известный холм, находится в Северном Двуречье, примерно в 120 километрах южнее слияния Хабура и Евфрата.
В первых числах августа все того же, теперь кажущегося таким далеким 1933 года лейтенант Кабан, офицер специальных служб при комендатуре в городке Абу-Кемаль вблизи границы с Ираком, совершая обычный объезд своего участка, увидел на склоне холма Телль-Харрири группу бедуинов, искавших, как они ему объяснили, большой камень.
Камень был нужен для надгробной плиты умершему сородичу. Искали они уже давно, однако здесь, в пустыне, найти его было непросто. Посоветовав все-таки поискать в другом месте, — может, там повезет — Кабан продолжил свой путь.
Но несколько дней спустя к нему вдруг пришел один из бедуинов и спросил, что делать с найденным человеком.
Кабан вновь едет к Телль-Харрири. Вот склон холма — и впрямь послушались его совета бедуины, принялись копать в другом месте. А вот и человек — большая, в человеческий рост высеченная из камня фигура. Голов нет. Руки скрещены — такое впечатление, что «человек» просит о чем-то или, быть может, кого-то.
По низу скульптуры виднелась какая-то клинописная надпись.
С помощью сослуживцев Кабан перевозит найденный монумент в Абу-Кемаль.
300 килограммов весила скульптура.
О находке лейтенант, как и положено, доложил по начальству.
Местные французские власти связались с Парижем, там обратились в Лувр.
Конечным итогом всех этих действий явилось то, что Андре Парро оказался во главе небольшой экспедиции выехавшей в Телль-Харрири.
Вскоре после начала раскопок обнаружилось место древнего паломничества.
Взорам исследователей открылся храм, вернее остатки некогда находившегося тут храма Иштар, богини войны и плодородия. Стали попадаться и культовые статуэтки, изображавшие мужчин и женщин, поклоняющихся божествам. В их числе «управитель» по имени Эвхил, «мельник» Идинерум.
И тогда же — Парро точно приводит дату: 23 января 1934 года — они разыскали еще одну статуэтку. Она была сделана из красивого белого камня, чуть больше четверти метра высотой, и изображала идущего с молитвенно-скрещенными руками человека. Узкая диадема поддерживала собранные в пучок на затылке волосы. У человека, была длинная ухоженная бородка — в XIX веке такие бородки называли эспаньолками. И хотя поврежденные нос и губы несколько обезображивали лицо, в целом он производил впечатление лукавого и тертого господина вполне себе на уме.
На левом плече статуэтки — короткая строчка надписи, исполненная все той же клинописью. (Когда Нибур 1780 году привез первые образцы клинописи в Европу и до расшифровки ее было еще далеко, ученые мужи никак не хотели принять ее всерьез. «Это выглядит так, будто по мокрому песку проскакали воробьи», — полупрезрительно говорили они.) Надпись свидетельствовала, что в камне запечатлен «Ламчи-Мари, царь Мари, великого Ишшаку».
Царь Мари. Не означало ли это, что здесь, под холмом, названным в честь известного арабского поэта, таятся остатки давно уже возбуждавшего любопытство и интерес специалистов древнего города Мари, знаменитого Мари, неуловимого Мари, казалось, напрочь исчезнувшего с земной поверхности?
А находки продолжались. Археологи обнаружили несколько маленьких, сделанных из алебастра женских фигурок. Одна из женщин восседала на троне. На женщинах были длинные, до пят, ворсистые платья. И высокие расширяющиеся кверху головные уборы без полей. Нашлись и многочисленные священные сосуды. Позднее в двух помещениях храма — вероятно, некогда там жили жрецы — сыскалось множество относящихся к середине третьего тысячелетия бус из лапис-лазури с нацепленными на них амулетами — вырезанными из перламутра совами, рыбами, птицами.
А на каменных скамейках по сторонам храма верующие оставили множество статуй и статуэток в молитвенных позах — чтобы боги не забывали и после того, как уходили люди, их просьб.
Имя этого города не единожды встречалось в давних документах. Судя по ним, город возник где-то в начале четвертого тысячелетия до нашей эры. Но уже в первой трети третьего тысячелетия, после двух или трех столетий расцвета, успехи его были приостановлены, и весьма резко, соперниками, обосновавшимися на юге, — то ли царем Лагаша Эаннаду (около 2850 г. до н. э.), то ли царем Саргоном Аккадским (около 2750 г. до н. э.).
Более или менее достоверно одно: вначале Мари вынужден был покориться Эаннаду, потом Саргону и, наконец, Нарамсину.
На три или четыре столетия — так свидетельствуют источники — воцаряется тишина.
Вновь о Мари начинают говорить во времена третьей династии города Ура, около 2300 года до нашей эры. Некий Ишта-Ира становится царем города Изин, соперника Ура. В конце концов Изину удается одержать верх над Уром. К этому времени относится и новый взлет Мари.
Занимая ключевые позиции на Среднем Евфрате опираясь на родственную династию в Изине, находящемся километрах в 700 к югу, правители Мари осуществляют контроль едва ли не над всей Южной Месопотамией и над торговыми путями, которые ведут из Анатолии (ныне территория Турции) в Персидский залив.
От тех и несколько более ранних времен сохранилось немало работ художников и ремесленников, увы, в своем большинстве безымянных. Но так хороши утварь, предметы обихода, драгоценности, так подчас совершенны, что еще сто лет назад, когда были найдены следы этой древней цивилизации, им отвели почетное место своих коллекциях музеи Востока и Запада.
А между тем основные находки были еще впереди они нам добавили немало новых сведений о том, что представляло собой государство Мари.
Эти сведения были получены в ходе многолетних раскопок, осуществленных экспедицией Парро.
Пять сезонов успели до начала второй мировой войн поработать на холме Телль-Харрири Парро и его товарищи. Двое из них — архитектор-реставратор и фотограф — стали жертвами несчастного случая. В 1951 году раскопки продолжили.
20 лет раскапывали археологи древний холм в пустынном уголке Сирии. И открыли поистине фантастические вещи.
20 сезонов раскопок! И все же до сих пор не исчерпаны богатства, которые таит Телль-Харрири.
Итак, мы остановились на том, что Мари вошел в силу и стал одним из поистине великолепных центров цивилизаций, некогда существовавших на берегах Евфрата.
Но судьба переменчива.
Проходит время, и в Вавилоне, старом недруге, давнем сопернике, воцаряется новая династия. Шаг за шагом, не торопясь, но и не отклоняясь от намеченных целей, она укрепляет свои позиции.
Такое впечатление (не исключено, что в этом повинна нехватка источников), будто Мари первоначально лишь наблюдает за действиями Хаммурапи, когда тот захватывает Урук, затем Изин. Впрочем, некоторые данные позволяют считать, что город участвовал в коалиции, направленной против Вавилона. Возглавлял ее Рим-Син, властитель Ларсы.
Но коалиция потерпела поражение. Рим-Син лишается и столицы и трона.
Властитель Мари Симрилим не сомневается в том, что и над его городом нависла смертельная опасность.
И действительно, хотя некоторое время Хаммурапи еще шлет ласковые письма «своему брату Симрилиму», он лишь выжидает удачный момент. И когда этот момент настает, его войска начинают поход.
Движется пехота, вооруженная копьями, боевыми топорами и серпами. Едут боевые колесницы, те, кто сражается на них, вооружены луками. В специальных ящиках хранятся стрелы с различными наконечниками: кремневыми или из твердых пород дерева.
…33-й год царствования Хаммурапи. Войска Вавилона держат путь строго на северо-восток.
25 километров в сутки. Привал. И — снова вперед.
В точно намеченный срок боевые подразделения Хаммурапи начинают осаду Мари.
Мы не знаем, упорно ли сопротивлялся город. Известно только, что вскоре Хаммурапи объявил о своей победе.
Удалось ли городу откупиться, отвлекли ли Хаммурапи другие дела и планы, или просто не к его выгоде сложились обстоятельства, но он милостиво обошелся с Мари, во всяком случае не разрушил его. Не исключено, что он просто счел это для себя в то время невыгодным. Так или иначе, но Хаммурапи оставляет его в покое. Однако ненадолго.
…На 35-м году своего 43-летнего правления (ок. 1792–1750 гг. до н. э.) властитель Вавилона наносит еще один, на сей раз поистине сокрушительный удар ненавистному городу.
«По велению Ану и Энлила (двух главных божеств — бога неба и бога Земли) он разрушил стены Мари». Так сказано в одном из сохранившихся текстов того времени.
Захватчики сожгли царский дворец. Они разграбили и уничтожили посад, сровняв с землей домишки городской бедноты; нанесли жестокий урон кварталам ремесленников.
Город был уничтожен.
…Казалось, сама земля, прикрывая следы разбоя еще хранила память о злосчастном дне.
От наружных городских стен едва ли не на всем из протяжении сохранились лишь остатки насыпи. Пред ставшие перед учеными руины дворца были опалены огнем. На кое-где уцелевших стенах, казалось, еще играют отблески сгубившего их пламени. В огромном зале — следы гигантского костра, разожженного некогда захватчиками и придавленного тяжестью обрушившихся потолочных балок и алебастровой лепнины.
И такой же раззор, грабеж, неистовство пламени, красноречивые следы вражьей злобы открылись археологам в святилище Иштар. В одном из колодцев найдена изуродованная статуэтка: ее лицо расплющено ударами молотка. Всласть поиздевались чужеземцы и над большой статуей, сделанной из долговечного диорита. Отдельные обломки этой статуи были найдены все в том же колодце, остальные раскиданы.
И с бешеной злобой рушат, ломают, уничтожают воины Хаммурапи запечатленные в глине клинописные донесения, счета, расписки, хранившиеся в апартаментах царя.
Через 39 веков, уже в нашем столетии, знаменитому немецкому археологу Роберту Кольдевею довелось раскопать Вавилон эпохи наивысшего его расцвета — Вавилон эпохи «царя царей» Навуходоносора. Кольдевей сделав при этом три ошеломляющие находки. Он обнаружил сад легендарной царицы Семирамиды, Вавилонскую башню и «Дорогу процессий» в честь бога Мардука. Помимо этого, Кольдевей отыскал в Вавилоне вывезенные из Мари, угодившие, так сказать, в плен статуи некоторых царей поверженного города.
Бывшая столица Среднего Евфрата после нанесенного поражения уже никогда не сумела подняться.
Примерно десять веков спустя, во времена ассирийского владычества, в Мари находилась резиденция губернатора. Город в те годы ничего особенного собой не представлял. Привлекательным было лишь его географическое положение: на перекрестке торговых дорог, на берегу Евфрата.
Но канули в Лету и ассирийцы. Песок, ветры заносят руины былого Мари.
Проходят века и века. И, наконец, теряются в безбрежной Сирийской пустыне с ее бесчисленными теллями даже следы Мари.
Медленно струится в этом царстве желтых песков и голубого неба, под испепеляюще жарким солнцем время.
…1933 год. Мари найден!
Можно много и подробно рассказывать о результатах раскопок Парро и его коллег, приоткрывших интереснейшую страницу древней истории Сирии, поведавших нам о величии и падении одного из центров здешних начальных цивилизаций. Города, где соприкоснулись шумерский мир и мир эгейский. Столицы царства на краю Сирийской пустыни, но одновременно и на берегу — кстати сказать, на правом берегу — Евфрата. Заметим: все мало-мальски значительные поселения и в древности — Ашарах, Дура-Эуропос, Хана, и в наше время — Деир, Абу-Кемаль, Анах — возвышаются именно на правом берегу этой самой большой реки Передней Азии. Евфрат берет начало в Турции и несет свои воды сквозь Сирию и Ирак, вместе с Тигром орошая земли древней Месопотамии.
Но вот что самое главное: раскопки позволили добыть много новых, ранее неведомых науке, а потому и особенно заманчивых для исследователей данных, относящихся к одной из малоизученных эпох истории человечества. Эпох, где каждый факт нередко дороже золота. Впрочем, стоит ли вообще сравнивать переменчивую ценность желтого металла с поистине бесценными сокровищами знания?
«Мы разыскали, напишет впоследствии Парро, 15 храмов самых различных божеств этой политеистической цивилизации со множеством культовых скульптур. И хотя большинство из них предстало перед нами в виде обломков, многие тем не менее удалось реставрировать. Но наибольшее впечатление производили храм богини Иштар, раскопанный еще до войны и датируемый третьим тысячелетием до нашей эры, и остатки огромного дворца, занимавшего территорию по меньшей мере в 2,5 гектара, возведенного в XIX–XVIII вв. до н. э. Здесь находилась резиденция династии, представителем которой и был царь Симрилим — тот самый, что вел войны с Хаммурапи и пал жертвой вавилонского владыки.
Еще в 1936 году превосходно сохранившиеся стен дворца (сейчас они, увы, превратились в руины) достигали пяти метров в высоту!»
…Около трехсот помещений и внутренних двориков насчитали исследователи, и, судя по всему, те, кто строил этот огромный дворец, придерживались одного основного правила: они группировали вокруг того или иного открытого двора множество комнат и помещений, обычно сообщавшихся друг с другом. Двор этот служил и источником света, поскольку окон — на нижнем этаже уж определенно — не было. Может быть, отсутствие окон объяснялось климатом?
Конечно, десятилетиями строился дворцовый комплекс, работали тут, вероятно, поколения архитекторов, и остается только удивляться, как гармонично «подстраивались» к ансамблю последующие сооружения. Правда, материалы, находившиеся в распоряжении зодчих, на отличались разнообразием: кирпич-сырец для стен, обожженный кирпич на плиточное покрытие, гипс для полов в помещениях, которые отделывались особенно тщательно.
Стены, имеющие в центральной части три, иногда четыре метра в ширину, покрывались своего рода облицовкой — смесью глины с изрубленной соломой. Это покрытие, когда оно ветшало, недолго было и восстановить — ремонтные работы были не слишком хлопотными!
Входили во дворец через единственные ворота, расположенные с северной стороны. Его легко было охранять и наверное, удобно защищать. Миновав наружную лестницу с ее каменными плитами, несколько ходов, переходов дворов, посетитель попадал в главный двор. 49 метров имел этот двор в длину, 33 — в ширину.
Лестница с несколькими ступенями вела в зал, разукрашенный фресками.
Это здесь собирались некогда те, кто имел доступ в королю (придворные, послы иноземных держав, богатые купцы, члены администрации), в ожидании приема. Здесь был центр царства.
Апартаменты царя находились в северо-восточной части дворца. Хорошо защищенные с наружной стороны стенами высотой в семь, десять, а порой и пятнадцать метров, они были связаны между собой изнутри узкими проходами со множеством перегородок. Анфилада комнат вела из внутренних покоев монарха в тронный зал, находившийся всего в восьмидесяти метрах от опочивальни, причем царь мог проделать этот путь будучи практически невидимым.
Помещения для царских чиновников, частные покои, ванные комнаты — обычно с двумя терракотовыми ваннами тут же специальные, сделанные из битума сидения с подлокотниками — для массажей. Целая система отводных сооружений. Когда уже в наши дни однажды случился ливень, и казалось, вскрытые археологами помещения неминуемо затопит, ничего подобного не произошло: система сработала отменно.
И к большому удивлению исследователей — вполне современного типа туалеты с канализацией, напоминающие те, что повсеместно можно увидеть и до сих пор на вокзалах, с небольшими, сделанными из асфальта подставками для ног.
Главная кухня помещалась рядом с одним из внутренних двориков: так и остались сводчатые печи. И бессчетное количество всяких форм и формочек: рыбы, звери, даже царь пустыни лев. Другие формы украшены геометрическими узорами. Нашлось здесь и множество блюд — среди них и прямоугольные и круглые.
Чудо как хороша была эта разукрашенная всякого рода рельефными изображениями древняя утварь. Человек ведет козу. В стремительном броске лев настигает здоровенного быка. Птицы в полете. Еж в поисках пищи вместе с целым выводком ежат. Порой целыми группами собаки, шакалы, газели…
В нескольких метрах от кухни находилась обширная зона складов и кладовых. В одном месте так и остались на века 11 больших амфор, стоявших на длинной подставке вдоль стены. К ним вели маленькие ступени.
Было найдено множество святилищ. Одно находилось в самом центре дворика. Извлекли археологи из подземных кладовых большую статую богини Иштар. Голова и руки у нее были отбиты; однако недостающие фрагменты удалось сыскать. И перед исследователями предстала богиня с вазой в руках. Благодаря системе сообщающихся сосудов из вазы могла литься вода. Богиня плодородия!
Обнаружена и статуя бритоголового мужчины с бородой, завитой в локоны. Глаза у него, как и у многих других статуэток, инкрустированы лапис-лазурью. Найден также слепок с лица молодого человека — в святилище, относящемся к третьему тысячелетию.
На многочисленных фресках — сцены жертвоприношений; некоторые фрески украшены геометрическими узорами.
А на полу Тронного зала археологи обнаружили большую, в человеческий рост статую правителя Иштупилима, сброшенную с пьедестала, видимо, в тот черный для Мари день, когда город стал добычей вавилонской солдатни.
И было найдено великое множество глиняных табличек — архив правителей царства Мари. Это, вероятно, самое ценное из всех богатств, обнаруженных в Мари экспедицией, возглавлявшейся Андре Парро.
Всего лишь навсего небольшая прямоугольная пластинка — в длину тридцать, в ширину — девять, толщиной в два, два с половиной сантиметра. Глиняная табличка с нанесенными на ее поверхности странного вида знаками — клинописью. Материал, который оказало прочнее бумаги, которому не очень страшны пожары, который способен тысячелетиями лежать в земле, ведь глина — это тоже в конце концов земля.
На этих рукотворных табличках запечатлена бездна премудрости прошедших времен, практически все знания века. В их числе и сведения о том, как жили люди, что ели, как работали, какие события происходили в их время. С помощью этих табличек легче было вести счет, учет и в конечном счете — управлять.
Насколько беднее были бы наши представления прошлом, если бы не дошли до нас древние эти тексты. А ведь еще полтораста лет назад даже уже обнаруженные клинописные документы казались людям тайной за семью печатями.
Какой бездной любознательности, каким терпением, какой любовью к делу нужно было обладать исследователям, чтобы добиться первых скромных результатов.
Здесь все бралось с бою; здесь каждый шаг, даже если он был неверным, в конечном итоге приближал к разгадке. Личное самопожертвование и благородное бескорыстие были само собой разумеющимися. Поколения ученых не жалели ни времени, ни сил во имя истины.
И если человеческому разуму все же было суждено проникнуть в эпохи, считавшиеся древними и напрочь забытыми уже во времена Древней Греции, если науке удалось отыскать следы древней культуры на нынешних территориях Сирии, Ирака, Ирана, Турции, если из небытия были вызволены Ассирия и Вавилон, открыт Шумер, если удалось разобраться в истории древних хеттов и совершить много других не менее важных деяний, то славу здесь, и по праву, вместе с археологами разделяют филологи и дешифровщики. Их совместными усилиями линия исторического знания, исторического горизонта далеко отодвинута ныне в глубь времен.
Найденные в Мари бесчисленные документы открывают целый неведомый нам мир.
Они рассказывают о строе и о верованиях, о социальных порядках и разнообразнейших событиях — политических, военных. В них и будничное течение жизни со всеми присущими ей в те времена особенностями. Читаешь эти тексты — и перед тобой словно слепок давным-давно ушедших в небытие дней. И как бы порой ни были несовершенны и неполны содержащиеся здесь сведения, как бы ни были они подчас отрывочны, взятые в целом, все эти указы, расписки, отчеты, установления, предписания и прочее многое позволяют нам понять в истории исчезнувшего с лица земли государства.
…Мы узнаем, например, что однажды, примерно четыре тысячелетия назад, несколько человек доставили в королевский дворец в Мари какие-то таблички (послания? счета? секретные документы? — тут можно только гадать) и что в награду было им выдано по мере масла наивысшего качества.
В царской канцелярии Мари господствовал строжайший порядок. Все регистрировалось, все записывалось, все складывалось — чуть не сказал было в папки, но нет — в большие корзины строго по принадлежности. «Родственные» корзины хранились вместе.
