Современная электронная библиотека ModernLib.Net

MYST. Черная книга 18+ - Приют

ModernLib.Net / Научная фантастика / Варго Александр / Приют - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Варго Александр
Жанр: Научная фантастика
Серия: MYST. Черная книга 18+

 

 


      – Собственно, рассказ у меня будет недлинным, – произнесла она. У нее был очаровательный грудной голос с легкой хрипотцой. – Я из Литвы, в десять лет перебралась с родителями в Россию. Когда умер отец, мать стала жить с каким-то сумасшедшим выродком. Оба проводили время за бутылкой. Она пила вместе с этим ублюдком, а в перерывах он отрабатывал на мне удары и пинки, после чего они вновь садились за стол и снова пили. Все бы ничего, но однажды он распустил руки. Он был пьян. – Голос девушки стал тише. – Я ничего не могла поделать – он вдвое больше меня весом. Правда, он долго не мог справиться со своей вялой штукой, так как от постоянных попоек она, как говаривала моя мамаша, превратилась в переваренную макаронину.
      Рута замолчала.
      – И что? – нетерпеливо спросил Митрич, ерзая на сиденье. Задев раненый бок, он скривился.
      – А ничего. – Рута вдруг хищно улыбнулась, из-под алых губ влажно блеснули зубки. – Когда он уснул, я сходила на кухню, взяла самый большой тесак и отрезала ему член. Ума не приложу, как эта мысль не приходила мне в голову раньше.
      Ярик с Митричем переглянулись.
      – Ярик, следи за дорогой. – Митрич рассмеялся. – Черт, здорово! Значит, мы волки из одной стаи.
      – Выходит, так, – краем рта улыбнулась Рута. – Теперь я в бегах.
      – Он остался жить? – поинтересовался Ярик, вглядываясь вперед.
      – Не знаю. – Голос девушки был лишен каких-либо эмоций.
      Некоторое время они ехали молча, затем Митрич вновь подал голос:
      – А парень у тебя есть? Или его ты тоже евнухом сделала?
      – По-моему, у каждой девушки должен быть парень, как и у парня – девушка, – осторожно ответила Рута.
      – Позволь не согласиться с тобой. Во-первых, вот, например, у моего братца была постоянная девушка, а он так ни разу с ней не трахнулся. Зато он трахнул дочку начальника ментовки. Но это не важно. А во-вторых, я не спрашиваю тебя о том, как должно быть по-твоему. Я спрашиваю, есть ли у тебя парень?
      – Я что-то не пойму, тебя интересует, трахалась я с кем-то еще, кроме своего отчима?
      – Ты долго соображаешь, детка…
      – Митрич, заткнись! – Ярик чувствовал, как его щеки запылали от стыда.
      – Ты рули, Ярик, рули… Ну, так что, Рута?
      Ярик повернулся к Митричу:
      – Оставь ее в покое. Слышишь?
      – Ярик, что ты кипятишься? Тебе что, под венец с ней идти? Не мешай мне, лучше следи за дорогой, – с этими словами он наклонился к девушке и накрыл ее колено рукой.
      – Убери, – голос девушки сразу стал бесцветным, однако выражение лица оставалось прежним.
      – А что будет, если я не уберу? Если я подниму руку чуть выше?
      Ярик покрылся холодным потом.
      – Митрич, угомонись! Нашел время!
      – Закрой пасть! – вдруг рявкнул Митрич. – Она, в отличие от тебя, не целка! Или ты думаешь, она собиралась после бара поехать с этими дерьмовозами в ближайшую библиотеку?!
      Ярик стал притормаживать.
      – Митрич, сядь на переднее сиденье, – сказал Ярик, и эта фраза прозвучала почти как приказ. Митрич не ответил, продолжая гладить ногу девушки.
      – Я в последний раз предупреждаю, убери свою лапу, – спокойно сказала Рута.
      – Тебе нравится мой брат? Ты еще не поняла, что мы близнецы? Так что тебе должно быть без раз…
      Голос Митрича прервался на полуслове, и Ярику в зеркало заднего вида было видно, как Рута неожиданно сделала рукой какое-то движение. Он не верил своим глазам – ее рука, ее тоненькая, красивая рука держала бритву Митрича, и эта бритва своим острием упиралась в шею его брата!
      – Если ты сейчас не уберешь свою граблю, я зарежу тебя, – тихо и раздельно сказала она. Лицо ее оставалось невозмутимым, но глаза сверкали от ярости.
      Митрич, не отрывая глаз от девушки, медленно убрал руку. От него не ускользнуло, что рука дрожит, но причина этой дрожи не в его пагубном пристрастии к белому порошку, что бывало очень часто. Он испугался! Впервые в жизни ему было страшно, даже там, в закусочной, когда он дрался один против троих, его не охватывал этот всепоглощающий страх.
      – Я… ты должна быть благодарна, мы… спасли тебя, – выдавил он. Лоб покрылся крупными каплями пота, его всего трясло. – Послушай, какого черта, это моя «мойка», как ты посмела украсть ее у меня?..
      – Отвечаю по порядку. – Девушка жестко улыбнулась. – Я не просила вас меня спасать – раз. Кроме того, это твой брат принял решение забрать меня от тех ублюдков, а не ты. Ты же сказал… Позволь, сейчас вспомню… «Думаешь, я буду горевать из-за ее смерти?» Или я ошибаюсь?
      Митрич побледнел и облизал губы.
      – Это два. А спереть твою «мойку» не составило большого труда, ты так обдолбался, что с тебя можно было снять трусы и надеть тебе же на голову, и ты бы этого не заметил. И третье. Тебе мало кайфа от своего шмыгалова? Совет на будущее – лучше дрочи, а ко мне не лезь.
      Ярик сидел, как каменное изваяние. Он не мог поверить, что эта хрупкая девушка вот так спокойно приставила бритву к горлу его брата, его сумасшедшего брата, который в любой другой ситуации порвал бы в клочья любого, кто только осмелиться сказать хоть одно слово из тех, которые только что произнесла она.
      – Рута, пожалуйста, убери бритву, – мягко промолвил он.
      – Пусть пообещает, что никогда больше не прикоснется ко мне. – Она перевела взгляд на Ярика.
      – Он не дотронется до тебя.
      – Я хочу, чтобы он сам это сказал. – Ее голос снова стал безжизненным.
      – Митрич?
      Митрич исподлобья взглянул на брата. Он уже пришел в себя, но все еще тяжело дышал, словно раздувшаяся кобра.
      – Прости, я больше не дотронусь до тебя. Я думал, что ты шлюха, – нехотя сказал он.
      Рута убрала бритву. Она сложила ее и протянула Митричу, лучезарно улыбнувшись при этом.
      Ярик тоже не мог удержаться от улыбки. Да, старина Митрич уже не тот, что был раньше.
      Митрич нахмурился.
      – Какого черта ты стоишь? – накинулся он на Ярика, убирая бритву в карман. Ярик ухмыльнулся и завел мотор.
      Митрича всего трясло от злости, словно у него снова началась ломка. У этой чертовки оказались на редкость проворные руки, поэтому нужно быть начеку. Но этого Митрич никогда ей не простит, черт возьми. Никто приставивший к его горлу лезвие не оставался потом живым, и эта гребаная сучка не будет исключением. «Лучше дрочи». Ну хорошо, она еще узнает, на кого осмелилась тявкнуть, шавка облезлая!
      Рута смотрела в окно, будто ничего не случилось. Процесс вынашивания Митричем планов мести внезапно прервал Ярик.
      – Впереди у обочины белая машина. Митрич, она очень смахивает на ментовскую, – произнес он.
      Все замолчали. Вскоре стало видно всем, что машина действительно милицейская.
      – Не останавливайся, – процедил Митрич.
      Ярик чувствовал, как заколотилось сердце. До машины оставалось не больше сотни метров, и он уже ясно видел, как у заднего колеса возится здоровенный патрульный. Увидев «пятерку», он выпрямился и упер руки в бока, следя за приближением автомобиля.
      – Документы на машину у тебя? – пытаясь унять дрожь, спросил Ярик.
      Митрич хмыкнул:
      – Братец, да ты, я вижу, окончательно сдурел. Посмотри на себя. А кроме того, у тебя все равно нет прав, как и у меня, – добавил он.
      Милиционер энергично махнул рукой, приказывая им остановиться.
      – Ну все, это конец, – севшим голосом произнес Ярик. – Что делать?
      Митрич наклонился и ударил брата по спине:
      – Идиот, нам все равно терять нечего! Не останавливайся!
      Ярик выругался вполголоса. Мент был уже рядом, и он внимательно смотрел прямо на них. Нога машинально нажала на педаль тормоза, и «пятерка» остановилась.
      – И дал же мне Господь такого брата, – пробормотал Митрич. – Ладно, спокойно. Ты глухонемой, она – он ткнул пальцем в Руту, – моя невеста…
      – Это почему твоя? – недовольно спросил Ярик. Милиционер не спеша приближался к ним.
      – Ярик, заткнись и слушай. Она моя невеста, мы едем в Красноярск, машина твоего брата, как там этого хрена зовут?
      – Витек.
      – Во-во, Виктора. По дороге в закусочной на нас напали, порезали мне бок. Наши документы похитили вместе с деньгами… Сейчас мы едем в больницу. По крайней мере, это не ДПС, права проверять, может, и не станет…
      – Черт, бред какой-то! – в сердцах бросил Ярик. – Он поедет на заправку, и Витек ему все выложит!
      – У тебя есть история получше? Тогда заткнись!
      Ярик стиснул зубы, про себя проклиная все на свете. На Митрича у ментов был отличный компромат, который заметно пополнился с тех недавних пор, как тот стал заниматься наркотой. Пару раз засветился и Ярик, и теперь он с отчаянием понял, что назад пути нет. Достаточно этому менту навести кое-какие справки, и им кранты.
      Милиционер подошел вплотную к машине:
      – Куда так спешим, ребята?
      Ярик застыл на месте, продолжая стискивать руль. Мент остановился напротив его окна, и в глаза Ярику сразу бросился пистолет в кобуре.
      – Это мой двоюродный брат, он глухонемой, – раздался сзади голос Митрича, и Ярик чуть не подскочил от неожиданности.
      Мент улыбнулся краем рта:
      – Я разве спросил, кто из вас кто? Пока я лишь спросил, куда вы направляетесь.
      Ярик глубоко вздохнул, заставив себя смотреть прямо перед собой. Он не мог понять почему, но вид этого спокойного (на первый взгляд) милиционера очень пугал его. Он смотрел на него и испытывал те же чувства, если бы смотрел на заряженный капкан в праздничной упаковке с разноцветными ленточками.
      – Конечно, мы собирались в Осипово, – голос Митрича прозвучал немного резче, чем того требовалось.
      «Твою мать, что он несет? – изумленно подумал Ярик. – Какое, в задницу, Осипово?!»
      – Осипово? – задумчиво протянул мент. – Вы едете не в том направлении. Дальше дорога раздваивается – одна идет на Красноярск, а вторая проселочная, пролегает через заповедный лес «Изумруд». А за «Изумрудом» вообще начинается сплошная тайга.
      – Да что вы говорите? – воскликнул Митрич, на мгновение замявшись; очевидно, он и сам понял свою оплошность. – Значит, нам неправильно показали дорогу. Вот невезение! – Он театрально ахнул, и Ярик, несмотря на охвативший его испуг, с трудом сдержал смех. Парадокс заключался в том, что мент, словно подыгрывая Митричу, тут же изобразил на лице неподдельное огорчение:
      – Ага, это так. На дорогах встречается столько врунов! Документы у вас хоть какие-то есть?
      Пока Митрич самозабвенно врал об их фантастических приключениях, мент не сводил тяжелого взгляда с Ярика.
      – Значит, ты глухонемой? – прервал он Митрича. Первой реакцией Ярика было кивнуть, однако он вовремя спохватился. Он продолжал молча сидеть, безучастно наблюдая за пустой дорогой. Милиционер легонько дотронулся до его плеча. Ярик поднял голову, изображая на лице недоумение.
      Губы милиционера зашевелились, и он вдруг быстро произвел в воздухе несколько жестов. С нарастающим страхом Ярик понял, что мент пытается объясниться на языке глухонемых.
      «Черт бы подрал этого Митрича! – ожесточенно думал он. – И зачем было придумывать этот трюк с глухотой?»
      – Он меня не понимает! – с неприкрытым огорчением сказал мент, но Ярик отлично видел, как смеялись его глаза.
      «Ну, не сиди сиднем, делай же что-нибудь!» – приказал он сам себе и, не придумав ничего другого, выдавил из себя жалкую улыбку.
      – Видите ли, Антон стал глухонемым совсем недавно и не успел обучиться их языку. На его глазах погибла любимая девушка – ее сбила машина. Теперь… – Митрич не успел закончить.
      – Ты читаешь по губам? – медленно, с расстановкой произнес милиционер.
      Мент приблизил к Ярику свое лицо, и парень с отчаянием понял, что не в силах играть дальше. Нет, такому парню, как этот легавый, просто невозможно врать. Темно-синие глаза, как лесные озера, казалось, заполонили все лицо милиционера. Ярик издал свистящий звук и, показав на свой рот, отрицательно замотал головой. Милиционер знаком показал, чтобы Ярик вышел из машины.
      «Ну вот и все, – отрешенно подумал Ярик. – Покатались!»
      Он медленно вышел из машины. Ветер сразу бросил в лицо горсть песчинок. Ярик поморщился. Сейчас будет обыскивать. Хлопнула дверь. Значит, Митрич с Рутой тоже вышли.
      Мент в упор рассматривал Ярика. Возникла неловкая пауза. В конце концов милиционер прочистил горло и ненавязчиво обратился к Митричу:
      – Ответь мне на такой вопрос. Твой брат – не двоюродный, а родной, так как только слепой не увидит, что вы близнецы, – все время ходит с расстегнутой ширинкой? Или он вздумал подрочить по дороге? В таком случае я восхищаюсь его умением водить автомобиль – управлять машиной и одновременно онанировать великое искусство.
      Ярик машинально опустил взгляд вниз, на джинсы. Эта чертова «молния» на джинсах очень часто расходилась, и ему приходилось постоянно ее подтягивать. Он понял свою ошибку слишком поздно. Убедившись, что с его ширинкой все в полном порядке, он в недоумении поднял глаза и увидел перед собой ухмыляющееся лицо милиционера.
      – Так-так. Прорезался слух? – негромко произнес он, и в голосе его зазвучали металлические нотки. – Отойди от машины и держи свои руки так, чтобы я их хорошо видел. Теперь ты, герой, – он вперил острый взгляд в Митрича. – Выворачивай карманы, только очень медленно.
      Мент сделал шаг назад и внимательно следил за братьями. Рута стояла по другую сторону машины и, закусив губу, со страхом смотрела на происходящее. Ярик облизал пересохшие губы. Тем временем мент расстегнул кобуру и извлек пистолет. Солнечный луч тускло сверкнул на гладкой черной стали.
      – Бензоколонку в Дмитровке вы почистили? Молчите? А как дела с травкой обстоят? Или предпочитаете что-нибудь покрепче? – Он перевел взгляд на Ярика. Тот, словно загипнотизированный, застыл на месте. Ему стоило неимоверного труда выдержать взгляд мента.
      – Теперь оглох ты? – Милиционер выжидательно смотрел на Митрича, держа пистолет у самого пояса, однако не направляя его ни на кого конкретно. – Я сказал тебе вывернуть карманы.
      «Успеет ли Митрич воспользоваться „пушкой“?» – мелькнуло у Ярика. От него не ускользнуло, что глаза брата снова загорелись и в них появился какой-то болезненный блеск, дыхание стало прерывистым. Это означало только одно – ему вновь нужна была доза.
      – Ну?! – повысил голос мент и слегка приподнял пистолет. Митрич издал нервный смешок, больше напоминающий звук падающего куска грязи в лужу, и вытащил из кармана пистолет.
      – Брось его возле своих ног, – сказал милиционер.
      Митрич продолжал улыбаться улыбкой идиота, держа пистолет большим и указательным пальцем за рукоятку, как какую-то грязную тряпку, при этом его остальные пальцы были по-женски забавно отставлены в сторону.
      Хлоп! Пистолет упал на землю, дуло наполовину зарылось в пыль, пистолет словно обиженно укорял: «Зачем ты бросил меня? Ведь я не раз спасал тебе жизнь, а ты меня бросил…»
      – Ты! – мент махнул оружием в сторону Руты. – Подойди сюда. Ты тоже, – он обратился к Ярику. – Вытряхивайте свои карманы.
      Мимо пронеслась ярко-желтая «Нива». Ярик с завистью проводил глазами удаляющуюся машину, втайне мечтая в настоящий момент оказаться внутри ее салона. Рута обошла машину и встала рядом с Митричем. Милиционер заметно успокоился.
      – Теперь сделай три шага назад. И без резких движений.
      К этому времени Ярик и Рута почти полностью опорожнили карманы. Почти, потому что в правом переднем кармане Ярика все еще покоилась сложенная опасная бритва.
      – А теперь повернитесь-ка ко мне…
      – Вы правы, – вдруг раздался тихий, почти мурлыкающий голос Митрича. Он умиротворенно смотрел на мента каким-то сонным взглядом и, очевидно, совсем не обращал внимания на направленный на него пистолет. – Мы предпочитаем кое-что покрепче.
      Воцарилась гнетущая тишина. Митрич держал в руках белую пластиковую коробочку. Лениво вертя ее в разные стороны, он с интересом разглядывал милиционера. Ветер усилился, на небе появились тучи.
      – Положи ее на землю, – бесцветным голосом произнес милиционер. Чуть прищурившись, он теперь внимательно следил за всеми троими. Только еле заметное движение указательного пальца, плавно опустившегося на спусковой крючок, выдало его волнение.
      – Угадайте, что у меня в этой коробочке? – тихо прозвучал голос Митрича.

6

      Толстуха вопила. Она не просто вопила, она орала, причем орала так, словно участвовала в конкурсе «Кто перекричит самолет?» и имела реальные шансы стать победителем. Виктор чувствовал, как от ее пронзительного визга его ушные раковины набухают жаром.
      – Ирка, заткнись! – злобно прошипел он, но в его голосе было больше испуга, чем злости. Он подошел к кричащей женщине и с размаху залепил ей пощечину. На секунду его жена замолчала, недоуменно хлопая глазами, затем разразилась новой серией воплей.
      – Закрой свою пасть, дура! – Виктор снова ударил ее, на этот раз разбив в кровь губы жены. – Убирайся наверх!
      Когда женщина, подвывая, как сирена, наконец удалилась на второй этаж, Виктор налил себе водки. Залпом выпив, он оглядел помещение закусочной.
      Поведение тех двоих молодых ублюдков не укладывалось ни в какие рамки. Пришли в бар, сходили по очереди в сортир (где, скорее всего, нанюхались какой-нибудь дряни!), сожрали по порции картошки с мясом, выпили пива, а потом устроили мясорубку, искромсав бритвами его постоянных клиентов, учинили пальбу и убрались восвояси на его (!) тачке, прихватив с собой его любимый карабин и какую-то шлюху, собственно из-за которой и разгорелся весь сыр-бор!..
      «Может, им не понравилось мясо?» – подумал Виктор и нервно хихикнул. Он налил себе еще водки.
      «Пиво должно быть холодным. Пиво, а не мясо с картошкой», – вспомнил он слова бритоголового.
      «Пошел ты к такой-то матери, педик гребаный!» – подумал Виктор.
      Да, что и говорить, он знал, что приготовленное Иркой мясо напоминает по внешнему виду (да и по вкусу тоже) подметку от старого башмака, а пиво похоже на козлиную мочу, но он и не брал много за эту еду. Впрочем, его клиенты никогда не жаловались на качество… Он снова выпил.
      Эти двое оборвали телефонный провод, однако сумасшедшему бритоголовому этого показалось мало, и он разбил вдребезги сам аппарат. Черт бы их подрал!
      Нужно что-то предпринять. В его в заведении гора трупов, у него угнали автомобиль, оставив, правда, взамен, пыльный «Опель», который наверняка краденый. Телефона нет, нужно ехать в город. Нужно, но…
      У Виктора вдруг вспотели ладони. Телефон не работает, и менты будут здесь не скоро. Врачи тут тоже не нужны – все дальнобойщики наверняка мертвы. Кирилл, которого длинноволосый пырнул в яйца бритвой, затих последним. Он стонал, что-то бормотал, но Виктор так и не решился приблизиться к нему. Он в третий раз наполнил стакан и, выдохнув воздух, проглотил обжигающую жидкость. Глаза его заслезились.
      У них ведь наверняка куча денег. Несмотря на то что вся эта компания одета как бомжи, Виктору было известно, что бабки у них водятся. Перед тем как принести им пиво, от его цепкого взгляда не ускользнуло, что бумажник у Олега был весьма внушительных размеров.
      Все равно они мертвы. А мертвецам, как известно, деньги ни к чему. Виктор усмехнулся, обнажив гнилые зубы. По большому счету, скажет он потом оперативникам, деньги забрали эти два обкурившихся отморозка, а он, Виктор Донин, хозяин скромной закусочной, лежал в это время без сознания под стойкой. Ха-ха!
      Водка очень скоро дала о себе знать. Спотыкаясь, Виктор вышел из-за стойки и подошел к трупам. Ему необходимо было выпить, иначе он никогда бы в жизни не решился приблизиться к мертвецам. В воздухе стоял тяжелый запах, но бармен с удовольствием вдыхал его. Так, Олег. Опустившись на колени, Виктор, пыхтя и ругаясь вполголоса, принялся обшаривать карманы великана. Вот он! Бумажник!
      Стоя на коленях, бармен, покрякивая от возбуждения, пересчитал деньги. Двенадцать тысяч!
      Не вставая с коленей, мужчина пополз к следующему, Борису, которому сумасшедший бритоголовый располосовал горло. У него оказалось чуть меньше – семь тысяч, но взгляд Виктора упал на перстень и часы мужчины. Идите сюда, мои сладкие! Перстень упрямился и никак не желал покидать своего привычного места, но это не смутило бармена. Он слегка надрезал перочинным ножом кожу вокруг пальца, давая крови вытечь на перстень. После этого перстень с легкостью соскользнул с пальца, как прозрачный пеньюар с тела невесты в брачную ночь.
      У третьего, Игоря, которому наркоман отрезал ухо, а затем всадил пулю в грудь, четыре штуки и какая-то мелочь. Бумажные купюры он засунул в задний карман брюк, мелочь же раскидал веером по бару, чтобы ментам были видны последствия ограбления.
      Колени насквозь промокли от пива и крови, но Виктор едва ли придавал этому значение. Слишком много чести каждый раз вставать и снова опускаться!
      Оставался последний, Кирюша. По мнению Виктора, ему повезло меньше других – сначала ему зарядили ногой в живот, после чего сделали обрезание, при этом слегка перестаравшись. Мужчина неподвижно лежал в огромной луже крови, напоминая только что убитого слона, и Виктор поразился, как много крови может быть в одном человеке.
      Бумажник Кирилла был толстым. Таким же толстым, как и он сам, ха! Однако Виктор с разочарованием обнаружил, что ничего ценного в нем не было – только куча всяких абсолютно никому не нужных бумажек – просроченные счета, гарантийные талоны, корешки от квитанций… Денег было немного – рублей семьсот. Бармен скорчил недовольную физиономию. Может, он проигрался в карты своим друзьям? В одном из карманов он наткнулся на потертую фотографию. На ней был изображен Кирилл в молодости, рядом с ним, доверчиво прижавшись, стояла стройная девушка с темными волосами. Виктор скривил в презрительной ухмылке губы и швырнул снимок в лужу крови.
      Итого… Его мозг заработал, словно прочихавшийся двигатель. Почти двадцать четыре штуки, плюс перстень с часами… Он продолжал беззвучно шевелить губами, как неожиданно почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Виктор похолодел, на голове зашевелились жалкие остатки волос. Он медленно опустил голову вниз.
      Его запястье обхватывала рука Кирилла. Виктор издал звук спускаемого колеса и попытался осторожно освободиться. Кирилл застонал.
      – Эй… Эй, Кирюша. – У Виктора пересохло в горле. – Все в порядке. Я… я просто хочу тебе помочь… – Он дернул руку сильнее, но мужчина не отпускал. Кирилл приподнял голову.
      – Витя… – прохрипел он. – Прошу, помоги…
      – Э-э-э… Кирилл, тебя ранили…
      – Я знаю это без тебя, твою мать! – Дальнобойщик пытался повернуться на бок. – Черт, как больно! – выдавил он, всхлипнув.
      Виктор незаметно спрятал бумажник за ремень брюк.
      – Посмотри, что там у меня… – Кирилл, неловко ворочаясь, принялся расстегивать комбинезон. Бармен с отвращением наблюдал за этим. Мужчина снова всхлипнул и сказал:
      – Почему так темно, Витек? Ты что, выключил свет?
      – Нет, – начиная раздражаться, ответил бармен.
      Кириллу наконец удалось справиться с пуговицами, и он просипел:
      – Посмотри… Пожалуйста, посмотри, насколько там все хреново.
      Виктор осторожно приспустил мокрую от крови штанину, и отвращение на его лице быстро сменилось ужасом. Острое лезвие бритвы почти надвое рассекло пенис, словно вареную сосиску, глубоко проникнув в опоясанный жирными складками живот.
      «Если этот парень и будет жить, то всю оставшуюся жизнь он будет мочиться через пластиковую трубку, не говоря уже о том, чтобы развлекаться с девочками», – промелькнула у Виктора мысль.
      – Ничего страшного. – Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал уверенно. – Небольшая царапина, просто много крови.
      – Царапина? – слабо отозвался Кирилл. – Я чувствую, как у меня там все горит огнем…
      – Кирюша, дружище, – голос бармена понемногу выравнивался. – Эти подонки оборвали телефон, угнали мою тачку. Я, конечно, могу попробовать перевязать тебя…
      – У нас… там, в фуре… мобильный телефон Игоря… Вызови врача… – задыхаясь, перебил его дальнобойщик.
      Виктор поднялся на ноги. Он не заметил, как кошелек Кирилла вывалился из-за ремня на пол.
      – Ладно, попробую. Где ключи от машины?
      – Они лежали на столе… – Голос раненого слабел с каждой секундой.
      Виктор быстро нашел ключи.
      – Все будет в порядке. Ты только…
      – Витя? Что ты делаешь? – раздался дрожащий голос Ирины.
      Бармен с ненавистью посмотрел наверх. Если бы взглядом можно было убить, то голова его супруги тут же взорвалась бы подобно зажженной тротиловой шашке.
      – Пошла прочь! – заорал он. – Ты что, не видишь, что я занят?!
      Женщина быстро исчезла. Виктор направился к выходу. Если бы он обернулся, то увидел, что взгляд дальнобойщика упал сначала на упавший бумажник, затем на фотографию. Она уже была почти наполовину залита кровью. Тем не менее тяжело раненный мужчина все равно узнал ее.
      Милая, любимая Дашка… Она казалось ему такой ненастоящей, далекой! Из уголка глаза Кирилла выкатилась слеза. Затем лицо исказилось яростью. Витек! Сучий выродок! Как он посмел?! Стиснув зубы, он, кряхтя от напряжения и нечеловеческой боли, дотянулся до фотографии и притянул ее к себе. Глубоко вздохнув, он, скрежеща зубами, пополз к Игорю. Точнее, к большому охотничьему ножу, который валялся рядом с его трупом. Ему всегда хотелось иметь подобный нож, и Игорь как-то обещал достать Кириллу такой же. Перед глазами все расплывалось, будто он находился под водой, краски сгущались, но он упорно полз вперед, оставляя за собой широкий красный след. Он чувствовал, что умирает, но чувствовал, что во что бы то ни стало он должен успеть сделать еще одно очень важное дело.
 
      Виктор вышел наружу, дрожа от страха. Что теперь делать? Пропади все пропадом, но он был уверен, что все мертвы. Оставлять все в таком виде крайне опасно… Он сразу нашел телефон. Кроме того, он захватил с собой монтировку. Хорошая, тяжелая монтировочка. Очень универсальная штучка. Приятная тяжесть холодного металла немного его успокоила. С ней Виктор чувствовал себя уверенней. Единственное, чего не хватает, – это еще пропустить рюмашку.
      Погода начала портиться. Тучи на западе темнели прямо на глазах, сгущаясь и разрастаясь, подобно расплывающимся чернильным кляксам. На обратном пути ему под ноги попался тощий щенок. Весело тявкнув, он попытался потереться о ногу бармена, но тот, пробурчав ругательство, пинком отбросил его в сторону.
      Виктор вошел в закусочную. Его покрасневшие глаза не сразу заметили, что Кирилла нет на прежнем месте, и некоторое время он тупо разглядывал огромную, подсыхающую лужу крови. Вслед за ним зашла облезлая собака. Повизгивая от возбуждения, она подошла к телу Олега и с жадным урчанием принялась слизывать кровь.
      Виктор наконец увидел в углу тело Кирилла. Втайне надеясь, что он уже отдал концы, мужчина подошел к телу и легонько пнул его носком стоптанного ботинка.
      – Кирюша?.. – позвал он. Монтировку он держал в правой руке. Левая неосознанно потянулась к ремню. Не обнаружив там кошелька, Виктор в растерянности оглянулся.
      – Ты вызвал врача, Витек? – донесся до него хриплый голос Кирилла.
      – Д-д-а, – ответил тот, напряженно осматривая в пол. Вот он! Лежит в двух шагах.
      – Ты что-то потерял, Витя? – еле слышно прошептал Кирилл. Говорить ему становилось все труднее, с каждым словом ему казалось, будто жизнь по капле вытекает из него вместе с кровью.
      Виктор поднял бумажник и, отряхнув его от крови, торопливо запихнул поглубже в карман. Так будет надежнее.
      – Витек?..
      – Ну что? – злясь, обернулся бармен. Его начинала бесить эта упрямая гора мяса, почему-то не желающая умирать. С минуты на минуту здесь могли появиться менты (наверняка выстрелы кто-то слышал из проезжающих мимо машин!), и тогда у него начнутся проблемы. Пора с этим заканчивать.
      – Мне нужно кое-что сказать тебе…
      – Ну? – Виктор подошел вплотную к Кириллу, крепко сжимая в руках монтировку.
      – У нас с Игорем… В фуре… Пятнадцать штук зелени…
      – Что? – У Виктора перехватило дыхание.
      – Помоги мне… И половина твои…
      – Где они?! – Бармен схватил Кирилла за шиворот, глаза его алчно засверкали.
      Кирилл устало вздохнул.
      Лицо Виктора перекосилось от ярости:
      – Говори, ты, жирный индюк!
      – В фуре… Там… – Голос Кирилла становился все тише, и Виктору пришлось наклониться еще ниже. Их лица почти соприкасались, и Виктор с омерзением почувствовал исходящий от мужчины запах мочи. Еще и обмочился!
      – Ну, говори! Говори, черт тебя дери! Где деньги?! – возбужденно закричал Виктор.
      Губы Кирилла раздвинулись в улыбке:
      – В аду…
      В следующее мгновение Виктор почувствовал резкую боль в животе. Что это, колики? Или он на что-то наткнулся?
      Глаза Кирилла закрылись, на лице застыла счастливая улыбка. Виктор медленно поднялся на ноги, которые почему-то вдруг стали мягкими и непослушными.
      – А-а-ах ты… СУКА!!! – заорал он. Виктор принялся в исступлении лупить Кирилла монтировкой по голове, выкрикивая ругательства, однако он был бы несказанно огорчен, узнав, что стал наносить удары после того, как Кирилл испустил дух. Смятая фотография, выроненная из рук дальнобойщика, полностью окрасилась кровью.
      Перед глазами появились темные расплывчатые круги, в ушах стучало. Во всем теле появилось онемение, живот почему-то стал мокрым. Только сейчас Виктор обратил внимание на большой охотничий нож, который сжимала рука Кирилла.
      Черт! Мать твою! МАТЬ ТВОЮ!!!
      Значит, этот сукин сын все-таки достал его. Шатаясь, он направился к выходу. Монтировка с грохотом упала на пол. Снаружи уже падали первые капли дождя.
      Виктор, спотыкаясь, вышел на крыльцо и упал на колени. Теперь он видел рану. Очень, очень плохая рана. Через нее он даже мог видеть свои внутренности, такие бедные и беззащитные. Будь все проклято.
      Сзади послышались всхлипывания Ирины.
      Виктор скатился с крыльца, в глазах багровело. Последнее, что он увидел в своей жизни сквозь красный туман, была туча над дорогой, по которой полчаса назад укатили те двое сумасшедших. Она была намного темнее других туч, почти черная, как сажа, и по форме напоминала гигантскую оскаленную пасть волка.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5