– Слабый умрет с голоду, – сказал Калджаг, позволив замечанию повиснуть над головой адмирала на несколько секунд, прежде чем ужасная хищная усмешка отразилась на его лице.
      Очередь двигались медленно, и Спок решил подождать с едой. Он двигался по периметру зала, изучая картины и прочие произведения искусства, украшавшие стены, когда сзади его окликнул голос.
      – Капитан Спок?
      Он обернулся и увидел клингона, одетого не в солдатскую униформу, а скорее в ниспадающие одежды делегата. Они были не столь богаты и красочны, как одежды клингонского посла или других сановников в его комнады.
      – Да? – ответил вулканец.
      Улыбка вспыхнула на лице клингона.
      – Великолепно. Я Толадал, помощник посла Калджага. Для меня честь встретить вас, капитан. Ваша репутация известна в Империи.
      В ответ на это бровь Спока взмыла вверх.
      – В самом деле?
      В действительности он прекрасно знал, что был объектом изучения, учитывая многочисленные столкновения «Энтерпрайза» с клингонами за эти годы. Толадал кивнул.
      – Мы следили за карьерами нескольких офицеров Звездного флота много лет, и вы были в той группе избранных. Ваше взаимодействие с представителями Империи всегда были прямыми и благородными, даже во время боя.
      – Кажется клингоны ценят такие черты, особенно во время боя, – ответил Спок.
      – Возможно это не всегда проявлялось, капитан, но будьте уверены, что Империя выросла из воинственных банд дикарей, с которыми Федерация столкнулась в первый раз много лет назад. Мы тоже развивались как раса. И хотя все еще нужно проделать немало работы, многие из нас верят, что мы прогрессировали достаточно, чтобы предпринять эту попытку переговоров.
      Спок проглотил слова Толадала, отметив странность таких мыслей, исходящих от клингона. Он знал, что Маккой получил бы удовольствие от мысли о том, что он позволил, хотя и мимолетно, выказать подозрительность, слушая помощника посла. Он укорил себя за мимолетное сомнение. Слова Толадала, какими бы странными они ни казались из уст клингона, нельзя было не учитывать. Если не слушать слова, тогда нельзя понять и идеи, стоящие за ними. Спок построил свой собственный ответ с практичесокой осторожностью, легко приспособившись к дипломатической атмосфере, пропитавшей конференц-зал.
      – Нельзя забывать, что клингоны гордый народ, с богатой историей традиций и военных достижений. При нашей поспешности отвергать наши различия, Федерация тоже должна была осознать клингонскую культуру и принять меры, чтобы она не стала жертвой бесчестия или пренебрежения. Мирный процесс должен быть выгодным и приятным для всех заинтересованных сторон, в противном случае мы обрекаем себя на неудачу даже не начав.
      Толадал улыбнулся его невозмутимй оценке.
      – Вы озвучиваете мысли, разделяемые все увеличивающимся числом моих соотечественников, капитан, включая и некоторых членов Высшего Совета.
      Помощник на мгновение сделал паузу, и Спок заметил изменение языка его тела, когда клингон подстраховался, чтобы никто не услышал их разговор. Он возобновил разговор более тихим голосом.
      – Один из недавно избранных членов Совета, Горкон, часто говорит о необходимости мира и сотрудничества между нашими народами. Пока часть его идей испытывают сопротивление, но некоторые из них быстро получили поддержку. Фактически именно Горкон выдвинул инициативу собрать эту конференцию.
      – Очаровательно, – сказал Спок. – Этот Горкон кажется личность, с которой я очень хотел бы однажды встретиться, если позволят обстоятельства.
      – Это возможно, если вы выйдете на политическую арену, капитан, – ответил Толадал, показывая на конференц-зал и множество дипломатов движением руки. – Всем известно, что ваш отец сам солидный и всеми уважаемый посол. Для вас было бы неплохо подумать о следовании по пути, которым прошел он, когда закончится ваша карьера в Звездном флоте.
      Не впервые Спок был заинтригован идеей относительно дипломатии в качестве второй карьеры после Звездного флота.
      – Всегда есть возможности.
      – Я не вижу поблизости знаменитых бобов Маккоя, Боунз.
      Маккой бросил на Кирка пренебрежительный взгляд, пока они двигались вдоль линии сервированных столов.
      – Не моя вина, что повара на этой Звездной Базе понятия не имеют, на чем основана хорошая южная кулинария. – Он указал на одно из блюд взмахом вилки. – Вот мне кто-нибудь скажет, что это такое?
      Ухура из-за его спины уставилась на блюдо.
      – Что бы это ни было, но оно движется.
      – Это гагх, – произнес позади них голос. – И его всегда лучше подавать, пока он живой.
      Хотя голос звучал уверенно, почти высокомерно, в нем был характерный лиричесикй тембр, который Кирк немедленно признал. Обернувшись, он уставился в темные, расчетливые глаза капитана Колота. Его приветствовала широкая улыбка клингона, снабженная заостренными зубами.
      – Мой дорогой капитан Кирк, это было так давно. Для меня удача, что наши дорожки снова пересеклись в момент такого грандиозного события.
      Могучий воин держал в руках тарелку, содержащую щедрую порцию того, что он только что назвал.
      – К моему удовольствию, капитан, – ответил Кирк.
      На краткий миг он, не понимая этого, уставился на клингона. Хотя его внешность кардинально изменилась с их первого столкновения двадцатилетней давности, это бесспорно был Колот. Кирк широким жестом указал на своих спутников, представляя Ухуру, Скотта, Сулу и Чехова.
      – Уверен, вы помните доктора Маккоя.
      Колот поприветствовал каждого из офицеров «Энтерпрайза» также мило как и Кирка.
      – Да, искуссный доктор. Насколько я помню, вы сыграли довольно важную роль в том небольшом столкновении с нами на вашей космической станции. Я так и не собрался поздравить вас с мощью вашего дедуктивного мышления.
      – Похоже к счастью для меня, – ответил Маккой.
      Клингон рассмеялся. Бросив быстрый взгляд через плечо он вернул свое внимание Кирку.
      – Я должен вернуться к своим людям, капитан. Но мы еще щедро попотчуем друг друга рассказами о наших великолепных сражениях, пока наш долг не уведет нас из этого места. – Он указал на банкетный столик кивком головы. – И обязательно попробуйте клингонскую кухню. Это еда, пригодная для воина.
      Извивающаяся субстанция на тарелке клингона заворожила Кирка. Колот заметил выражение лица капитана «Энтерпрайза», и снова рассмеялся. Взяв вилку, он подцепил небольшую порцию блюда, и Кирку показалось, что он услышал крик боли корчащейся массы.
      – Ну же, капитан. Ведь проверенный в бою командующий звездолета Федерации безусловно сможет справиться с небольшим колличеством гагха, не так ли?
      Гагх все еще извивался на конце вилки, и Кирк сглотнул нервный комок, который образовался в его горле.
      – Знаете, – сказал Маккой, – в последний раз, когда я ел что-то живое, мне было одиннадцать, и это был двойной елец. Между прочим я проиграл пари.
      Проигнорировав комментарий, Кирк пожал плечами.
      – Какого черта, – сказал он, беря вилку из рук Колота.
      Бросив на червеподобный продукт последний взгляд, он закрыл глаза и положил вилку в рот. Пока Кирк глотал, эта штука еще шевелилась. Он чувствовал, как это нечто ударилось об его желудок, где продолжало двигаться еще некоторое время, пока его не одолели желудочные соки. Запах не относился к тем, которые он мог бы определить, хотя он не был неприятным.
      – Вообще-то, – сказал он через несколько секунд, – это не так уж плохо.
      – Поверю вам на слово, – сказал Скотти, наблюдая за процессом со смесью отвращения и ужаса.
      Кирк улыбнулся Колоту, намереваясь поблагодарить клингона за предоставленный им деликатес, когда внезапное чувство слабости прокатилось по его телу. Он почувствовал, как на лбу, груди и спине выступил пот. Зрение стало размытым, и он потянулся к банкетному столу, чтобы поддержать себя.
      – Джим? – услышал он как с явным беспокойством в голосе произнес Маккой. – Вы в порядке?
      Хор подобных вопросов последовал от Ухуры и остальных.
      – Слабость, – было все, что смог пробормотать Кирк, прежде чем вселенная закружилась вокруг него, и он рухнул на пол словно тряпичная кукла.
      Луч транспортера растворился вокруг коленопреклоненной фигуры Маккоя, который держал в руках голову и плечи потерявшего сознание Кирка. Техник, работавший за консолью транспортера, обежал защитный щиток, чтобы предложить свою помощь.
      – Черт подери, где эти проклятые носилки? – рявкнул Маккой.
      Его пальцы переместились, проверяя пульс Кирка и снова убеждаясь, что он был частым, и что сердце капитан бьется слишком быстро.
      – Санитары уже в пути, доктор, – ответил техник.
      Он вздохнул с облегчением, когда двери комнаты транспортации открылись, и впустили пару ассистентов медиков, каждый из которых держал концы антигравитационных носилок. Когда санитары погрузили капитана на носилки, Маккой схватился за аптечку, которую они принесли, и вытащил портативный сканер. За секунду он активировал устройство и провел им по груди и животу Кирка.
      – Острая аллергическая реакция, – отметил он по показаниям сканера.
      Он снова потянулся к аптечке и извлек гипоспрей. Установив инжектор на общее успокоительное, Маккой прижал гипоспрей к руке Кирка и ввел препарат.
      – Это снизит сердцебиение, – сказал он. – Доставьте его в лазарет. Похоже придется лечить его от пищевого отравления, вместе с реакцией, которая появилась у него на эту клингонскую бурду, которую он ел.
      Ожила система селекторной связи корабля.
      – Спок доктору Маккою. Каково состояние капитана?
      Когда санитары вынесли Кирка на антигравитационных носилках в коридор, Маккой шлепнул по настенному интеркому ладонью.
      – У Джима реакция на клингонскую пищу, Спок. Я отправляюсь с ним в лазарет. Сообщу когда узнаю что-то большее.
      Маккой, даже не потрудившись закрыть канал, шагнул из комнаты транспортации, предоставив это дело технику. Шагая к ближайшему турболифту, он проближайшему лифтуортации и предоставив технику клинал Колота, гагх и Джима Кирка, хотя и не обязательно в той же самой последовательности. Когда Маккой вошел в лазарет, Кирк уже был на диагностическом с в той же самой последовательности. толе. Медсестра Лария, дельтанка, подняла взгляд при приближении доктора.
      – С тех пор как его доставили на борт, доктор, его температура поднялась на два градуса. Пульс нитевидный.
      С растущим замешательством Маккой изучил данные, указывающие на показатели жизнедеятельности капитана. Кирк никогда не проявлял такой сильной аллергической реакции на что-либо, включая и ретинакс-5, препарат, которым лечили возрастные проблемы со зрением, и к которому Кирк был особо чувствителен. В душе Маккой понимал, что здесь дело в чем-то еще.
      – Мы начнем лечить его от пищевого отравления, – сказал он своим сотрудникам. – Подготовьте двадцать кубиков…
      Остальная часть его приказа была заглушена, когда двери, ведущие в коридор за пределы лазарета, открылись, пропуская Спока и Колота. Лария увидела клингона первой, и ее глаза расширились от недоверия.
      – Доктор…
      Это было все что она смогла сказать, прежде чем ее подвел голос, поэтому она просто указала. Лишь на миг уставившись на вновь прибывших, Маккой вернул свое внимание Кирку.
      – У меня нет времени, чтобы проводить экскурсию, – огрызнулся он.
      Колот шагнул вперед, пока не оказался рядом с доктором. Он поднял руку, в которой сжимал маленький пузырек с темно-красной жидкостью.
      – Дайте это Кирку, – сказал он.
      – Черт возьми, и что это такое?
      Клингон выглядел почти довольным собой.
      – Антидот к яду, который я ему дал.
      – Доктор, все в порядке, – сказал Спок. – Капитан Колот объяснил мне ситуацию.
      – Хорошо, но прежде чем я введу ему некоторое количество этого чертового варева клингонской ведьмы, – рявкнул Маккой, – кое-кому лучше объясниться.
      Колот гневно зарычал.
      – Нет времени обсуждать это сейчас. Введите препарат, или Кирк умрет.
      Маккой повернулся к Споку, который просто кивнул. Это было безумие! Колот отравил Кирка только для того, чтобы теперь стоять здесь и спорить о лекарстве, которое могло спасти ему жизнь?
      – Я вижу вопрос в ваших глазах, доктор, – сказал Колот. – Будьте уверены, если бы я хотел убить Кирка, я не стал бы пользоваться таким трусливым средством. Истинный воин убивает своих врагов лицом к лицу. Этого требует честь. А теперь дайте ему противоядие.
      Маккой обдумал его слова, а потом с отвращением покачал головой.
      – Давайте, – сказал он, выхватывая пузырек из громадной руки клингона.
      Зарядив препарат в гипоспрей, он прижал его к шее Кирка. Эффект препарата был удивительным. Почти тотчас же Маккой заметил, что сердцебиение капитана снизилось, также как и температура.
      – Черт возьми, что в этой дряни? – спросил доктор, потянувшись к другому гипоспрею, содержащему обычный витаминный комплекс, чтобы возместить потерю жидкости, от которой страдал Кирк, когда у него так быстро поднялась температура. Колот не ответил. Его внимание было сосредоточено на глазах Кирка, которые, затрепетав, открылись. Капитан резко перекатился на бок и закашлялся.
      – Полегче, Джим, – предостерег его Маккой. – Ты доставил нам там несколько неприятных минут. Как себя чувствуешь?
      Проведя рукой по лицу, Кирк сумел прохрипеть в ответ.
      – Горло пересохло, а в голове такое ощущение, словно кто-то взорвал в моем черепе фотонную гранату.
      Маккой дал Ларии знак ввести обезболивающее и принести немного воды. Вернувшись к диагностическому столу, он направил на Колота уничтожающий вна колота ной боли и принести немного воды.пе фотонную гранату.адал Кирк когда аи Колота.стущим замешательством Маккой изучал данные, авили на борт, доктор. згляд.
      – За это вам нужно благодарить вашего друга.
      Увидев замешательство в глазах Кирка, Колот произнес:
      – Извините меня за столь радикальный метод, капитан, но это было необходимо. Я должен был найти способ встретиться с вами, и это был один из немногих вариантов, которым можно было бы избежать подозрений.
      – Вы могли бы назначить встречу через его старшину, – саркастичеси предложил Маккой.
      Проигнорировав комментарий доктора, Колот начал ходить по комнате.
      – Из-за деликатного характера мирной конференции, я уверен что нахожусь под наблюдением. Встреча с Кирком при обстоятельствах, напоминающих нормальные, могла привлечь внимание, которое мы не можем себе позволить.
      Потянувшись к своему поясу, Колот вынул что-то, напоминающее информационный картридж.
      – Что это? – спросил он.
      Колот протянул картридж Споку, который взял его, и одна его бровь взмыла вверх.
      – Картриджи этого типа не очень широко использовались в Звездном флоте на протяжении нескольких лет, капитан, – сказал вулканец. – В частности этот тип использовали в аварийных регистраторах кораблей. – Направив пристальный взгляд на Колота, о произнес. – Могу я спросить, где вы его взяли?
      – Получите доступ к данным, сохранившимся в картридже, мистер Спок, – сказал Колот. – Думаю вы обнаружите то, что говорит само за себя.
      Посмотрев на Кирка, который качаясь поднялся, Спок развернулся на пятках и двинулся к рабочему столу и компьютерному терминалу на нем. Кирк уже поднялся до сидячего положения, и попытался слезть с диагностического стола, когда Маккой потянулся, чтобы помешать ему.
      – И куда вы надумали идти?
      – Я хочу видеть что там такое.
      Маккой начал было возражать, но увидел взгляд Кирка, который знал слишком хорошо. Покорно вздохнув, доктор взял его за руку.
      – Если вы свалитесь и умрете, – сказал он, – мне не жалуйтесь.
      Когда они присоединились к Колоту и Споку, экран терминала ожил, и люди, собравшиеся вокруг стола, увидели разборчивый компьютерный текст.
      – Спок? Что мы имеем?
      – Это извлечение из корабельного журнала звездолета, – сказал Спок. Введя несколько команд с небольшого пульта, он добавил. – Согласно регистрационному отпечатку, это журнал USS «Гагарина».
 

Глава 9