Повернули аисты головы к тёплым краям, расправили крылья, и тут увидел младший аистенок веточку в траве и вспомнил что-то. С веточкой в клюве возвратился он к старикам и положил её перед очагом, как раз на то место, где хозяева хворост держат. А потом покружился-покружился над двором и полетел догонять стаю.
      ПТИЦЫ ДЕДА ПЕТРУЦА
      Летели по небу аист и аистиха. Они летели уже давно и очень устали.
      - Ничего, - сказал аист, - ещё два холма и мы - дома.
      - А вдруг нет нашего гнезда? - встревожилась аистиха.
      Но вот внизу, на земле, аисты увидели людей из своей деревни. Люди махали им шляпами. Обрадовались аисты, на душе стало веселее.
      Над родным селом аисты летели медленно - вот и знакомая улица, вот он дом, а вот и гнёзда...
      Аисты опустились на камышовую крышу рядом с гнездом, прошлись, чтобы размять ноги, огляделись.
      Смотри-ка: во дворе появился новый дом! С большими светлыми окнами!
      Тут дверь нового дома отворилась, и на порог вышел дед Петруц.
      - Добро пожаловать! - сказал дед аистам и снял шапку.
      Переглянулись аисты: постарел дед, поседел...
      Прохожие останавливались, спрашивали деда:
      - Ну что, дед Петруц, какие новости из Африки?
      - А какие, - отвечал дед, - живут люди.
      Когда двор опустел, дед Петруц кивнул аистам и сказал:
      - Ну так вот, я построил новый дом, а этот оставляю вам.
      Не знаю, поняли аисты деда или нет, но так звонко застучали клювами по крыше, что скоро все село знало - вернулись птицы деда Петруца.
      Это ведь были последние аисты в том селе. Всё меньше оставалось домов с крышами из камыша, и аисты улетали, не возвращаясь.
      А из трубы старого дома вилась струйка дыма. То дед Петруц, радуясь гостям, развёл в печке огонь.
      СКАЗКА О СОЛНЦЕ И СКВОРЧОНКЕ
      Только он знаком был с тайной
      Неустанный странник неба,
      Только он секретом ведал
      Зажигать над миром зори.
      Всё ходил-бродил по свету
      На златых высоких ножках,
      Между тем не забывая
      Заглянуть к скворчонку в гости.
      Ночь прогонит из скворечни
      Станет птенчик на день старше,
      К Солнцу тянется скворчонок,
      К животворной ласке неба.
      И светило, улыбаясь,
      Греет скворку, чтоб скорее
      Отросли у скворки перья,
      Оперились к сроку крылья.
      День прошёл, а может, больше...
      Скворка, гостя ждать привыкнув,
      Жить не мог уже без Солнца,
      Ждал светила и томился.
      Чуть замешкается путник
      Начинал скворчонок плакать:
      Птенчик думал, что светило
      Для него и светит только.
      Как-то утром мать-скворчиха
      Будит сонного скворчонка:
      - Просыпайся, ты уж взрослый!
      Посмотри-ка: прошлой ночью
      У тебя пробились перья,
      Крылья густо оперились.
      И птенец, узнав о чуде,
      Полетел скорее в рощу.
      Там в ветвях нашёл он Солнце.
      Долго длилась их беседа.
      Но о чём - никто не слышал,
      Слишком тополь был высоким.
      С той поры летал скворчонок,
      Песней славя красно Солнце,
      И светило - с ним повсюду.
      Скворка с Солнцем неразлучны.
      Так привык он к этой дружбе,
      Что на ласточку прикрикнул,
      Чьё гнездо неподалёку
      От скворечни прилепилось:
      - Ты чего расщебеталась,
      Под _моим_ летая Солнцем?
      Вот пожалуюсь, и мама
      От _него_ тебя прогонит!
      Рассмеялась щебетунья,
      На ушко птенцу шепнула,
      Чтоб не слышал ветер тайну:
      - Солнце, деточка, - _моё_.
      В незапамятные годы
      Мать мне Солнце подарила.
      Призадумался скворчонок:
      "Шутит ласточка иль нет?"
      - Если ты сказала правду,
      Говорит касатке скворка,
      Почему ж ночует Солнце
      Не в гнезде твоём, а в поле?
      И, не зная, что ответить,
      Замолчала щебетунья.
      А скворчонок, весь в сомненьях,
      Стал родителей искать.
      Но родителей на месте
      В этот час не оказалось:
      У скворцов хлопот хватает
      День-деньской кормёжку ищут.
      И остался без ответа
      Глупый маленький скворчонок.
      И решил следить за Солнцем,
      Чтоб проведать - чьё оно.
      Вот светило за холмами
      Разожгло костёр багряный,
      Во всё небо полыхая,
      Шлёт земле тепло и ласку;
      К Солнцу тянутся деревья,
      Наступает полдень лета,
      Зеленеют буйно травы,
      Среди трав цветы пестреют.
      Между тем трудяга-Солнце
      Направляет реки в русла
      И спешит к подворьям сельским.
      Растворяя окна, двери,
      Из домов зовёт доярок
      И берут они подойник,
      Косарей зовёт в луговья
      И звенят в луговьях косы.
      Поднимается к скворечне,
      За детьми спешит на речку.
      И летит за ним скворчонок
      Поглядеть, что будет дальше.
      Солнце лезет в речку первым,
      Чтобы сделать воду тёплой,
      Дети вслед за ним ныряют,
      И волна детей качает.
      А скворчонок испугался:
      Вдруг вода погасит Солнце?
      Но светило не боится
      И бесстрашно в глубь ныряет.
      Вот оно сняло рубашку
      Тонкотканую из света
      И, в воде её оставив,
      Из реки встаёт, сияя.
      Свежевымытое Солнце...
      Есть ли что на свете краше!
      Россыпь жаркого багрянца,
      Свет снопами по луговьям.
      Пчёлы, бабочки, букашки,
      Отогревшись, веселятся.
      Их жужжанье, стрекот, шелест
      Оглашают луговину.
      А уж Солнышко по саду
      Средь стволов скользит и листьев,
      С ветки прыгает на ветку,
      Золотит плоды литые.
      Тут скворчонок догадался:
      Вот кто здесь садовник главный!
      И восторженные птицы
      Песни пели, славя Солнце.
      Потрудясь в саду на славу,
      Солнце, кажется, устало
      И решило в гуще сада
      Отдохнуть среди деревьев.
      Но примчалась перепёлка,
      Позвала к полям пшеничным,
      И, забыв про отдых, Солнце
      Помогало зреть пшенице.
      Наливало силой колос,
      Наполняло зёрна светом,
      И под тяжестью колосьев
      Гнулись бронзовые стебли.
      А скворчонок удивлялся:
      "Нет полям конца и края,
      В каждом колоске пшеничном
      Слиток Солнца запечатан".
      За недельный срок светило
      Нарядило нивы в бронзу.
      Лишь один чернел средь нивы
      Любознательный скворчонок.
      Человек шагал вдоль поля...
      "Он ведь тоже сын светила",
      Догадался вдруг скворчонок
      И чирикнул: "Чьё же Солнце?"
      А на следующее утро
      На бахче он друга встретил:
      Зрели грузные арбузы,
      Солнце дыни золотило,
      И подсолнухи поодаль,
      Взяв у Солнышка короны,
      Красовались и вращали
      Головой по ходу Солнца.
      "Я бы тоже был не против
      Жёлтой солнечной короны...
      Позавидовал скворчонок.
      Так подсолнушки красивы!"
      Как и прежде, был он чёрен,
      Но надеялся на чудо:
      Вдруг расщедрится светило
      И наряд скворчиный скромный
      Позлатит лучом проворным.
      Может, ласточка, увидев
      Мой наряд небесный, скажет:
      - Как наряден этот скворка
      В ярком солнечном убранстве!
      С этой мыслью ждал он _друга_.
      Но задерживалось Солнце,
      Всё трудней на холм взбираясь,
      Всё скупей тепло лучило.
      Потускнела позолота
      Удивительной короны.
      Но зато леса желтели
      Ярким золотом осенним.
      Закрывали небо тучи,
      Птиц кочующие стаи
      В путь-дорогу собирались.
      И птенец, уже подросший,
      Ростом с мать свою, скворчиху,
      С грустью стал глядеть на небо,
      Где едва виднелось Солнце,
      Это щедрое светило,
      Всё отдавшее до капли
      Людям, птицам, нивам, травам
      И вот этому скворчонку,
      Так тянувшемуся к Солнцу!..
      ______________________________________________________________________
      БАЛЛАДЫ
      БАЛЛАДА О ВИНОГРАДАРЕ
      Был у человека дом,
      Был очаг - семьи начало.
      Двух мальчишек в доме том,
      Напевая, мать качала.
      Уходил отец с зарёй
      Виноград сажать на склоне.
      Этой самою порой
      Ворвались в деревню кони.
      Ворвались враги в село,
      Гулки стали переулки.
      Ятаган сверкает зло,
      Топчут нашу землю турки.
      Дом горит, дымит сарай.
      Слышен плач.
      В чужие дали,
      В рабство,
      В злой турецкий край
      Маму вороги угнали.
      Увидал отец с холма,
      Как горит его деревня,
      Как окутали дома
      Дыма белые деревья.
      В дом вбежал, врагов кляня.
      В пламени исчез он,
      В смерче.
      Вынес люльку из огня,
      Вырвал близнецов у смерти.
      Две слезинки, две беды,
      Две горячие тревоги...
      Материнские следы
      Вдаль уходят по дороге.
      Скажет кто в родном селе
      Под какими небесами
      Тихой свечкой на земле
      Привелось погаснуть маме?
      И отец ребят забрал
      Из деревни опалённой.
      Домом виноградник стал,
      Крышей дома
      лист зелёный.
      Пела песни им капель,
      Дождик умывал их лица,
      И качали колыбель
      Ветер, облако и птица.
      К ночи сон смежит глаза,
      Убаюкает левада...
      Кормит-поит их лоза
      Сладкой грудью винограда.
      Год прошёл, и два, и пять,
      И спросили как-то дети
      У отца:
      - А где же мать?
      Есть она на белом свете?
      И отец поведал им,
      Будто сыпал соль на раны,
      Как кружился едкий дым,
      Как сверкали ятаганы.
      Как смотрел в глаза беды,
      Задыхался в черном дыме...
      Материнские следы
      Поделил он между ними.
      Шли следы на край земли...
      И под синью небосвода
      С этой памятью росли
      День за днём и год от года
      Близнецы.
      И наконец
      Силою налились плечи.
      Стал ножи точить отец
      Сыновей готовить к сече.
      Пепел деревень горяч.
      Наступает час отмщенья.
      Матери ушедшей плач
      Поднимает на сраженье.
      И в долинах у реки,
      И в лесах, где темны горы,
      Ищут турок гайдуки,
      Ищут след продажной своры.
      ЗЕЛЁНАЯ ШАЛЬ
      Маме моей
      Пустынна нива...
      Слышен только плуг
      Да голос женский
      На версту вокруг.
      Прихрамывая,
      Пашет поле мать
      В степи о вилы
      Наколола ногу
      Но нет минуты
      Даже боль унять.
      Вспахала поле
      И скорей в дорогу.
      Пришла домой
      И снова хлопотать:
      Колоть дрова
      Да колдовать над печкой.
      А позже, при луне,
      Бельё стирать
      Вдвоём с проворной
      Труженицей-речкой.
      Река шепнула:
      "К малышам ступай.
      Уж скоро полночь.
      Долгий день был труден..."
      И мать им напевает: "Баю-бай.
      Усните... мама
      Выведет вас в люди..."
      С утра снует по дому,
      Как челнок:
      Зима идёт
      У старшего нет шапки.
      Без одежонки
      И второй сынок.
      Чердак - без хлеба,
      Сена - ни охапки.
      Прожорливая печка
      Просит дров,
      А хлев пустой
      Скучает по корове...
      Чтоб каждый из детей
      Был сыт, здоров,
      Мать надрывалась,
      Не щадя здоровья.
      "Ах, если бы сейчас
      Был жив отец!
      Мы с ним бы
      Все печали одолели...
      О, господи!
      Заснуть бы, наконец!
      Вторую ночь
      Лежу без сна в постели..."
      Едва заря
      Порозовила тьму,
      Мать разбудила старшего:
      - Придётся
      Тебе быть за хозяина в дому.
      Не балуйтесь, прошу вас,
      У колодца.
      Я скоро...
      И ушла в неблизкий путь
      Не спавши,
      Натощак,
      И ноги босы.
      Одета худо-бедно,
      Как-нибудь,
      Уже вдали
      Постукивает посох...
      Спешит.
      Одна кончается тропа
      Мать ищет дальше
      Среди трав дорогу.
      Что ей вдали
      Назначила судьба?
      Влачит, как лань,
      Пораненную ногу.
      Кто ранил мать,
      Какой злодей-стрелок?
      И почему ей вслед
      Родник краснеет
      И след её усталых
      Сбитых ног
      Встаёт травою
      Красной вслед за нею?
      Здесь некому спросить,
      Куда идёт?
      Ей воробьи
      Указывают стёжку.
      Страна Полыни
      Кончилась, и вот
      В страну Ночей
      Ведёт её дорожка.
      Тропинка ускользнула
      Из-под ног.
      Ночные звери
      Пробегали между
      Кустами тёрна,
      Злыми, как зверёк,
      Терзающими
      Тело и одежду.
      А в небе ночи,
      Чёрном от ворон,
      Висело хрипло
      Карканье над нею.
      И стаи птиц
      Неслись со всех сторон,
      И ночь от них
      Была ещё чернее.
      Но мать всё шла
      По путаным следам
      В обитель Солнца
      С думою привычной.
      Надеялась увидеть
      Светлый храм,
      А перед ней
      Был сельский дом обычный.
      Красавца-Солнца
      Не было.
      Пустым
      Казался дом.
      Её Луна встречала.
      Детей своих
      Две утренних звезды
      Луна тихонько
      На руках качала.
      И мать,
      Луной едва освещена,
      Ей поклонилась
      С думой о детишках:
      - Здоровья вам,
      Красавица-Луна,
      И вашим дочкам
      Звёздочкам-малышкам.
      - О, господи,
      С какой ты вестью, мать?
      - С одною, материнскою,
      Извечной.
      Вот торопилась
      Солнышко застать.
      Но где оно?
      - В пути своём, конечно.
      - Есть просьба
      У меня к тебе, Луна:
      Висят у Солнца
      В комнате котомки.
      Все дни мои
      В одной из них сполна
      И всех ночей
      Бессонные потёмки.
      Но Солнце
      Выдаёт мне лишь по дню,
      А ты, Луна,
      Даёшь мне лишь по ночи.
      Как тут успеть
      Обуть-одеть семью
      И накормить
      Всех сыновей и дочек?
      Отдай, Луна,
      Мне дней моих запас,
      Чтоб я сама
      Его распределила.
      Пусть месяцы
      Я проживу за час,
      Зато поднять детей
      Мне хватит силы.
      - Не много ль просишь?
      Дни свои до дна?!
      - За тем и шла,
      Чтобы унести все годы.
      - Ну что ж, бери,
      Ответила Луна,
      Но помни,
      Ты нарушишь ход природы.
      - Что делать!..
      И Луна опять:
      - Бери,
      Но знай:
      Когда котомка опустеет,
      Увидишь шаль зелёную
      Внутри,
      И будет эта шаль
      Навек твоею.
      Она тебя укроет
      С головой
      И с жизнью разлучит,
      И с Солнцем красным...
      - У каждого
      Удел и выбор свой,
      Вздохнула мать.
      Чего уж там. Согласна.
      И вышла в путь
      С котомкою своей.
      А вслед Луна
      И звёздочки кричали:
      - Чем больше из сумы
      Достанешь дней,
      Тем раньше попадёшь
      Под полог шали.
      Идёт она
      С котомкой за спиной,
      Печальна,
      Но добычею довольна.
      И мысли материнские домой
      Стремятся,
      Обогнав её невольно:
      "Уже я близко.
      Скоро к вам приду.
      Без мамы
      Ночь одну поспите.
      Я вам несу
      Одежду и еду.
      Вы завтра мне навстречу
      Выходите".
      ...Сгущалась тьма,
      И мать над родником
      Испить воды холодной
      Наклонилась,
      Но вдруг упала
      И мертвецким сном,
      Придавлена усталостью,
      Забылась.
      И налетела вмиг
      Со всех сторон
      На спящую
      Воронья злая свора,
      И в хищном этом
      Облаке ворон
      Её котомка
      Опустела скоро.
      Они все дни
      Из сумки растрясли,
      И там, где их
      Вытряхивала стая,
      Деревья поздней осенью
      Цвели,
      Багряные тюльпаны
      Прорастали,
      Стеной в степи
      Вставали зеленя,
      Мычала тёлка,
      Петухи кричали,
      Метали сгустки
      Чёрного огня
      На тризне жизни,
      На пиру печали.
      То не людской,
      То был вороний пир,
      Проснулись волки,
      Рыскали лисицы,
      И слышалось
      Шуршанье тёмных крыл.
      Лишь мать спала,
      Забыв воды напиться.
      А утром
      Разлетелось вороньё.
      На зеркале
      Слепой воды гадая,
      Мать глянула в родник.
      И на неё
      Со дна смотрела
      Женщина седая.
      - О, боже!
      Я ли это?
      Что со мной?
      Как долго я спала?
      И где котомка?
      Молчит ковыль,
      Полынь стоит стеной.
      Осенний ветер,
      Пустота и только...
      Какой предзимний
      Холод на душе!
      Шальные сквозняки
      Листву листали...
      Находит мать
      Котомку на меже,
      А в ней
      Лишь крошки дней
      Да зелень шали.
      В селе её никто
      Не узнаёт,
      Детишки из ворот
      Не выбегают.
      Лишь старший сын
      К ней из дому идёт
      И мать-старушку
      Нежно обнимает.
      И вот, не в силах
      Слезы удержать,
      Она детишкам
      Раздаёт подарки:
      Достала из котомки
      Шапку мать
      Да три рубашки,
      Полотняных, ярких,
      Да пару старых валенок,
      Конфет
      И хлеба с крупной солью.
      - Это мама!
      Добрее нашей мамы
      В мире нет!
      Не ликовал сынок лишь
      Старший самый...
      А мать уж окуналась
      В суету:
      Замазывала печь,
      Белила, мыла.
      И у калитки
      Деревце в цвету
      Уже под самый вечер
      Посадила.
      А утром,
      После тягот и дорог,
      Так плохо ноги
      Матери служили!
      Каким высоким
      Кажется порог
      Её избы!
      И руки, как чужие...
      Не стало сил
      По дому хлопотать.
      На небе,
      Серо-пепельном, усталом,
      Глазами поискала
      Солнце мать,
      Бескровное,
      Оно светило вяло...
      Тут ласково
      К ней старший сын приник:
      - Есть и моя
      Котомка дней у Солнца.
      Пусть Солнце даст
      Тебе из дней моих,
      А то твоих
      Осталось лишь на донце.
      Но мать в ответ
      Ему сказала:
      - Нет.
      Пусть дни твои
      У Солнца подрастают.
      Вам надо дорасти
      До взрослых лет.
      А мне и так
      Пока что сил хватает.
      Ещё делянку надо
      Распахать...
      И в степь ушла,
      Затянутая далью.
      И там, в степи,
      Вдруг превратилась мать
      В смиренный холмик
      Под зелёной шалью...
      БАЛЛАДА О ПАХАРЕ
      - Хэйс, Жоене, ча, Плэване*!
      Режьте гору острым плугом.
      Борозда, как пух, Плэване,
      Если встретим зиму снова,
      Если не споткнёмся в поле,
      Будет хлеб, как солнце, круглый,
      Будет у тебя полова.
      Торопи, Жоене, друга,
      Время нам помочь не хочет
      Ходят сумерки за плугом,
      Чёрный ветер пахнет ночью.
      - Хэйс, Жоене, ча, Плэване!
      Управляй волами, пахарь,
      Пусть твой плуг, Ион, достанет
      Из земли солёной мякоть.
      Торопись, чернеет небо,
      Так кричал со дна котомки
      Прошлогодний ломоть хлеба.
      Ходит плуг и тянет в гору
      Борозды, как паутины,
      Ходит плуг с двумя рогами,
      Крик не слышит журавлиный,
      И не сходит за цветами,
      Любит видеть за собою
      Парня с тёплыми руками.
      Когда был Ион моложе,
      Плуг вошёл в его ворота
      И сказал: "Пошли на поле.
      В поле, баде, ждёт работа.
      Осень стороной обходит
      Двор, в котором нету плуга.
      Ведь без плуга стынут печи,
      Ведь без плуга плачут дети.
      Гость пойдёт к твоим соседям,
      Не услышишь в двери стука,
      И собачий лай утихнет
      Во дворе твоём - без плуга".
      И пошёл Ион за плугом.
      Не хватало дней Иону,
      Чтобы сделаться Ньютоном,
      Чтобы походить по свету
      Магелланом иль Колумбом.
      Стал Ион ходить за плугом,
      Чтоб кормить свою планету.
      ------
      * Хэйс, ча - понукания для быков.
      ПЕСНЬ ПШЕНИЧНОГО ЗЕРНА,
      которое заговорило
      и сказало руке человека:
      Пора моя настала.
      Снеси меня в поля,
      Где в сером небе больше
      Не видно журавля!
      Ты колыбель качала
      Зелёную мою,
      Начнём же всё сначала...
      Ой, баюшки-баю...
      И пусть в земле, как ночью,
      И сыро, и черно,
      Ты за меня не бойся,
      Я буду не одно!
      Но перед тем как в праздник
      Выпечь каравай,
      Родне моей в амбаре
      Поклон мой передай.
      Неси ж меня, родная,
      В просторные поля,
      Где в сером-сером небе
      Не видно журавля.
      Когда сынок мой, колос,
      Взойдёт средь бела дня,
      Под солнышком ликуя,
      Помянет ли меня?
      БАЛЛАДА О РАНЕНОМ
      Ночь за стеной скрежещет.
      Двери грызёт мороз.
      Сын на простывшей печке
      Съёжился,
      А мама
      Тоже уснуть не может
      На деревянной кровати.
      Щёки у матери белы,
      Будто и не живые.
      Стынет на стёклах иней.
      Смотрят сугробы в избу.
      И ничего, кроме снега,
      Нет
      У них
      Во дворе.
      Вёдра примёрзли к лавке.
      В вёдрах вода промёрзла.
      К двери идёшь
      Щеколда
      Жалит железным жалом.
      Мать поднялась с кровати:
      Надо сына укутать.
      Кашляет сын,
      И тяжко,
      Как живая,
      Кряхтит кровать.
      А где-то война грохочет,
      И ночью пылает небо.
      Сколько тепла
      Понапрасну
      Тратится на войне!
      Только бы муж вернулся!
      Только б скорей пришёл он!
      Вот уж четыре года
      Ждут они вчетвером:
      Ждёт его сын подросший,
      Ждёт жена его верная,
      Ждёт изба
      И скрипучая
      Единственная кровать.
      Что ж,
      До сих пор они выстояли.
      Всю войну продержались,
      Согреваясь друг другом,
      Выжили,
      Но теперь
      Нету ни щепки в доме,
      И кто-то должен погибнуть.
      Вот и не спится матери,
      И смотрит она на дверь.
      Чем накормить печку?
      Дверью?
      Ворвутся волки.
      Крышей?
      Завалит снегом.
      Сколько его намело!
      Ну а, может, кроватью?
      Женщина смотрит строго.
      Единственное имущество
      В доме
      Эта кровать.
      Она-то и согревает
      Забытым теплом хозяина,
      Сном молодым, далёким...
      И мать забывается сном.
      Боже!
      Ну что же это?
      Вновь мальчик на печке плачет.
      Кусает синие губы,
      А ладошки как лёд!
      Мать, наконец, решается,
      И в ножку кровати вонзается
      Голодное
      Ледяное
      Лезвие топора.
      Вот печь челюстями задвигала.
      Загремела заслонками.
      Выдохнула
      И жаром
      Женщину обдала.
      Мать разрумянилась.
      Мальчик
      Садится поближе к жару.
      Так и сидят перед пламенем
      На корточках
      До утра.
      В осиротевшей горнице
      Пот струится по вёдрам,
      И плачет окошко,
      Глядя
      На раненую кровать.
      А рядом война грохочет,
      Пылает небо...
      И никто не знает
      О том,
      Что где-то сейчас,
      В трёх верстах от околицы,
      Раненый умирает
      Тот,
      Кто когда-то к свадьбе
      Эту кровать смастерил.
      БАЛЛАДА О ДОРОГЕ
      В деревушке при долине
      Жил да был да мыкал долю
      Заодно с крестьянским миром
      Селянин один - без тени,
      Без копейки за душою.
      Он пригорок в изголовье
      Ночью клал, а укрывался
      Синим небом, вольным ветром.
      Все его в деревне знали
      И Путём-дорожкой звали.
      Много вытерпел бедняга.
      От рождения не жилист,
      Был худёнек он, извилист,
      И, случалось, дождь внезапный
      Уносил его с водою
      К недалёкому оврагу.
      Но на берег он упрямо
      Выкарабкивался снова.
      Всю, бывало, ночь трудился,
      Чтобы к людям возвратиться.
      Он без них не мыслил жизни
      И худел, по ним тоскуя,
      Превращаясь в тропку, в стёжку,
      Еле видную меж рытвин.
      А зимою Путь-дорожку
      Заносило вьюжным снегом,
      Так что он порой насилу
      Пробивался сквозь сугробы.
      Мать-земля сынка жалела
      И собою согревала,
      А не то, глядишь, весною
      Не пройти бы в деревеньку...
      Всё-таки везло селенью,
      И зима его щадила.
      Но лишь только снег растает,
      Смотришь, сразу Путь-дорожка
      Мелкой травкой зарастает,
      И тогда его утята
      И шумливые гусята,
      Общипав всего, как липку,
      Из невзгоды вызволяют.
      А земля опять вздыхает:
      Слаб мизинчик да невзрачен,
      Хоть бы он до лета дожил...
      Собрались однажды люди
      И, в затылках почесавши,
      Призадумались: нельзя ли
      Земляку судьбу устроить,
      Чтобы он добром их помнил
      Ведь другой родни-то нету
      У него...
      И, взявшись дружно,
      Сироту под белы руки
      Вывели на холм, а там он
      Под гору и сам пустился
      И достиг - взгляните только!
      Близлежащего селенья.
      А уж тут он сил набрался,
      Распрямил, расправил плечи,
      Самого себя увидя
      Добрым молодцем из сказки.
      И распахивались окна
      Добру молодцу навстречу,
      И, как девушки, тропинки
      Выбегали из калиток
      И встречали-провожали
      Неожиданного гостя.
      Но герой наш не зазнался,
      Задирать не стал он носа
      И крестьянскую ухватку
      Не сменил на пустозвонство.
      Разом он носил по свету
      На спине на богатырской
      Все плуги - работать в поле,
      Все мешки - молоть пшеницу,
      Всех девчат - плясать на хоре,
      Всех детей - учиться в школе.
      А порою вспоминал он
      О родимой деревеньке,
      Где когда-то на пригорках
      Спал - и небом укрывался.
      И тогда домой бежал он
      Земляков своих проведать,
      Подсобить коням на пашне,
      Вывести на луг отару...
      И обратно в мир широкий
      Уходил, и вырастали
      По обочинам деревья,
      И пугливой свитой стёжки
      По бокам его бежали.
      Так, людскою лаской вскормлен,
      Стал он сильным и могучим,
      Столбовой Дорогой стал он
      Путь, соединявший сёла.
      И уже земля гордилась
      Трудолюбием сыновьим
      И его крестьянской смёткой.
      Он дождей уж не боялся,
      Не страшился он сугробов,
      Днями светлыми трудился,
      Вечерами - песни слушал,
      Что ему крестьянки пели,
      А ночами - у порогов
      Засыпал, на звёзды глядя...
      ИОН
      Мать одарила сына,
      Чтоб мог весь мир дивиться,
      И статью тополиной,
      И сердцем - певчей птицей.
      Ещё вручила флуер,
      Что полон дойн прекрасных.
      На свадьбах он ликует,
      Царит на хорах властно.
      И даже вьюгу злую
      Он укрощать умеет.
      Но за зиму и флуер
      Какой не опустеет?
      Ион выходит в поле,
      Взрезает пашню плугом.
      Кто под землёй, в неволе
      Томясь, вздыхает глухо?
      О чудо! Стон тяжёлый
      Исчез, и в то мгновенье
      Возник прозрачный голос
      Из борозды весенней.
      Потом, расправив крылья,
      Взлетел он в поднебесье.
      И день вдруг стал светлее,
      Омыт зелёной песней.
      Ион пал на колени,
      Мать-землю он целует...
      Волшебным дуновеньем
      Наполнен снова флуер.
      Проснулся холм и будит
      Другой, а этот - третий...
      Уходит песня дальше,
      Свободная как ветер.
      Вот звёздочки вспорхнули,
      На небе заиграли.
      Чтоб руки отдохнули,
      На отдых не пора ли?
      А песнь? Ей нужно в поле
      Ждать дивного мгновенья,
      Чтоб выпустить на волю
      Зари цветок весенний.
      ЧЕРЕШНЯ
      Я шла по свету,
      Я бы долго шла,
      Мне нравилась далёкая дорога,
      Когда бы ясным утром не нашла
      Завалинку
      У вашего порога.
      Здесь мать меня качала
      На руках
      На древней нашей
      Родине,
      В Отчизне.
      Здесь жил мой дед
      С росою на висках,
      И я здесь тоже потянулась
      К жизни.
      Когда ещё я косточкой была,
      Меня качала мама
      Ранним летом
      И говорила:
      "Горе пустоцветам,
      Без ягоды расти
      Нет горше зла!"
      И вот ростком я стала.
      В ту весну
      Мне подарили небо
      С облаками
      И тёмную живую глубину,
      Чтобы играли корни
      С родниками.
      И появилась первая скворечня,
      И небеса увидели скворцы,
      Потом из гнёзд мне крикнули
      Птенцы,