Быть может, узаконенная молитва вовсе не такая панацея, как кажется. И, кроме того, несмотря на внешнюю невинность и похвальность этого замысла, не станет ли школьная молитва посягательством на частную духовную жизнь? Не станет ли она причиной новой нетерпимости? Такое уже бывало.
      Много лет назад Слово Божье предсказало наступление эпохи религиозной свободы, которую мы и имеем в США. Но пророчество говорит и о том, что мы ее утратим. Вот что сказано в Книге Откровение: «И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон» (Откр. 13:11).
      О чем в этом стихе говорится? Не забудьте, что в символическом библейском пророчестве зверь указывает на определенную силу, царство или демократическое государство. Таким образом, мы видим, что после темных веков гонений и преследований появляется другая, новая сила. В главе «Двухтысячный год» мы уже говорили о том, что это Соединенные Штаты.
      В Европе Церковь и государство вступили в союз, но здесь мы видим новую форму правления, когда два рога, «подобные агнчим», символизируют мирное разделениедвух ветвей власти — правительства и Церкви. То есть отделение Церкви от государства. Если верить этому пророчеству, то рано или поздно наша кроткая, как агнец, республика оставит свою кротость и начнет вести себя, словно дракон. Повторится европейская история с пуританами, и, к несчастью, скоро в Америке произойдут необычные и тревожные события. Продолжим чтение тринадцатой главы: «Он действует пред ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела; и творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми. И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив» (Откр. 13:12—14).
      Творя ложные чудеса, наша страна будет содействовать тому, чтобы весь мир принял образ зверя, символизирующего правление Старого Света. Что это значит? Мы знаем, что образ — это всего лишь копия оригинала. Зверь, символизирующий старую европейскую форму правления, указывает на союз Церкви и государства, на определенную религиозную систему, которая идет на сближение с секулярной формой правления и поддерживается государственными законами. Образ зверя, указывающий на то, что старая европейская религиозная система обрела свое отражение, символизирует другую такую же систему, идущую на союз с правительством и поддерживаемую теми же государственными законами. Как первый зверь получил власть? Узнав об этом, мы сможем лучше понять, что означает современный образ этого зверя.
      Итак, в 321 году император Константин объявил воскресенье государственным днем богопоклонения. Это был первый закон о воскресном дне, нашедший свое документальное воплощение. При императоре Феодосии христианство стало официальной государственной религией, и в средние века этот всемогущий союз Церкви и государства начал преследовать всех, кто не был согласен с его политикой и религиозными воззрениями.
      Наблюдается ли что-нибудь подобное в современной Америке? Можно ли назвать какое-либо религиозное движение, ищущее союза Церкви и государства? Америка пресытилась вседозволенностью и безнравственностью, царившими в шестидесятые годы, и даже вчерашняя «золотая молодежь» научилась уважать закон и порядок. Америка устала и от безбожного гуманизма семидесятых. Сегодня мы не хотим, чтобы наших детей учили атеизму: мы желаем, чтобы в школах ввели обязательную молитву.
      Поверьте, я от всего сердца приветствую эти важные реформы, но не слишком ли далеко мы заходим? Многие считают, что, до тех пор пока государство не покровительствует какой-то отдельной Церкви, все прекрасно. С точки зрения этих людей, отделение Церкви от государства только то и означает, что государство не оказывает поддержки никакой конфессии. Все это звучит хорошо, и такие попытки у нас уже имели место.
      Когда-то в Мэриленде было основано поселение, ставшее убежищем для гонимых католиков, однако там радушно принимали христиан всех исповеданий. Законодательное собрание в 1649 году приняло закон о веротерпимости, согласно которому все, кто исповедует веру в Иисуса, должны находить в Мэриленде радушный прием и не испытывать никаких ограничений. Но даже этот закон, несмотря на всю его искренность, стал причиной религиозных гонений, поскольку для нехристиан никакой свободы вообще не предусматривалось, а потому те, кто не верил в учение о Троице, подлежали смертной казни.
      Опять гонение; и так бывает всякий раз, когда вера становится законом. Помните марш на Вашингтон, проходивший под девизом «Вашингтон для Иисуса»? Меня пригласил участвовать в нем руководитель девятнадцати уважаемых телепроповедников, причем с некоторыми из них я был знаком лично. Я не принял приглашения. Почему? Во всей этой идее было много хорошего и похвального, и вдобавок она отвечала нашим крайним нуждам. Просить нацию о том, чтобы она молилась — что в этом плохого?
      Да, все задуманное было достойно всяческих похвал, но заметьте: это был марш не на Питтсбург или Лос-Анджелес, а на Вашингтон. Митинг должен был состояться на ступенях Капитолийского холма, перед зданиями, в которых работают наши законодательные органы, причем на нем должны были присутствовать некоторые из самих законодателей, обещавших оказать юридическую поддержку требованиям собравшихся.
      Мне кажется, что если бы среди нас был Иисус, то Он не стал бы принимать участие в марше, устроенном в Его честь. Во времена Иисуса правительство страдало от ужасной коррупции, и реформы были крайне необходимы, но Он ни разу не пытался исправить столь очевидное зло. Он не предпринимал подобных реформ, никогда не возглавлял маршей протеста и не был политическим активистом. Он знал, что проблема лежит глубже — в человеческом сердце.
      Что заповедал нам Иисус: «Идите, заставьте» или: «Идите и научите»? Быть может, Он сказал, чтобы мы оставались в Вашингтоне до тех пор, пока не получим поддержки правительства? Быть может, сказал, что мы обретем силу, если добьемся контроля над законодательными органами? Чего Он хочет — чтобы мы рассчитывали на Него или на правительство?
      Я от всего сердца желаю, чтобы мы все до единого верили в Бога и жили в согласии с Библией, — этому посвящены все книги нашей серии «Так написано», и за это я готов отдать жизнь. Нам нельзя оставаться равнодушными, нельзя молчать, видя, что наши города погрязли в грехах, в свое время навлекших суд на Содом. И тем не менее я хочу сказать, что именно Бог решил судьбу этого города, и не думаю, что мы имеем право занимать Его место.
      Было бы просто прекрасно, если бы все мы жили в согласии с Библией, но кто будет ее истолковывать? Вы, наверное, понимаете, почему я всегда отвергаю любую попытку законодательно оформить основы личной морали. Такая попытка никогда не давала добрых результатов. Она ничего не дала в случае с пуританами, ничего не даст и в нашей ситуации.
      Друг мой, никогда не забывай об этом. Религиозное законодательство — это законничество. Принимая его, мы надеемся спасти всю страну делами. Конечно, навязывая религию слабой человеческой природе, мы можем создать видимость правильной жизни. Внешнее поведение может измениться, но неизменным останется сердце. Недаром Иисус сказал: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Ин. 14:15).Выступать против злоупотреблений необходимо, однако нельзя узаконивать нашу неприязнь. Если Бог никогда не навязывает веру, то почему мы должны это делать?
      Теперь вы, наверное, понимаете, почему Библия по-иному решает наши духовные проблемы, и это решение заключено в субботнем покое. Каждую неделю суббота призывает наглядно выразить нашу веру — веру в Бога-Творца и Бога-Искупителя. Если бы она соблюдалась всегда, в сознании людей не зародился бы атеизм и не было бы безбожного общества. Подлинный субботний покой дает нам возможность сохранить наши нравственные устои, не впав в законничество. Все прочие заповеди призывают к работе, к действию, и только заповедь о субботе зовет пребывать в покое во Христе. Она закладывает основание веры, необходимое для исполнения наших обязанностей по отношению к Богу и ближнему, тех обязанностей, которые изложены в остальных девяти заповедях.
      Тем не менее многие, кто не понял смысла духовного покоя, хотят, чтобы в нашем обществе вновь воцарился закон о соблюдении воскресного дня. Они утверждают, что законы о воскресном дне необходимы для укрепления общественного благосостояния, что свободный день полезен для общества, для семьи, просто для того, чтобы набраться сил. Не верьте этому! Несмотря на добрые намерения, такие законы всегда приводили к гонениям.
      Откровение учит, что история будет повторяться. Быть может, образ зверя складывается уже сейчас? Ведь находятся ревностные христиане, которые хотят силою навязать христианскую мораль большинству людей. Что дальше? Вернемся к 13-й главе Откровения, где говорится об образе зверя в Америке: «И он сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откр. 13:16, 17).
      Здесь мы имеем дело с международным бойкотом, кончающимся тем, что с помощью принуждения, к которому прибегает образ зверя, люди получают его начертание. Прежде чем приступить к исследованию основных признаков начертания, вспомним еще раз, что является Божьей печатью и Его напоминанием о Творении. Осмысление печати Бога поможет нам по контрасту определить природу начертания.
      Чтобы избежать его. Библия призывает поклониться Тому, Кто сотворил небо и землю (Откр. 14:6, 7).Мы видим, что в последней схватке предметом спора является творческая мощь Бога. Что Он дал нам в напоминание о Творении? Кто знает, быть может, соблюдение субботнего покоя и станет для Него мерилом преданности всех тех, кто решил Ему поклоняться? Я не утверждаю заранее, я просто спрашиваю.
      Если субботний покой в Иисусе представляет собой Божью печать, то что же такое начертание зверя? «И не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его», — говорит Библия (Откр. 14:11).Здесь говорится, что грешники не будут иметь покоя — субботнего покоя!
      Знаю, что вопрос о Божьем дне кому-то может показаться банальным, но на самом деле речь идет не о выборе какого-то определенного дня. Помните, как бывший советский руководитель Хрущев приезжал на Генеральную ассамблею ООН? Помните, как, сняв туфлю, он стучал ею по трибуне? Допустим, он потребовал бы, чтобы праздник Четвертого июля, то есть наш День независимости, мы перенесли на пятое число. Было бы у него такое право? А если бы мы с ним согласились? Можно было бы после этого говорить, что мы преданны Америке?
      Спор о субботе — это вовсе не спор о каком-то дне, это спор о том, кто будет руководить нами. Готовы ли мы подчиниться нашему Господу, или с готовностью предадимся какому-то другому богу? Кому мы будем верить? Где наша преданность? А тем временем всемирное испытание близится.
      Сегодня ни у кого нет начертания зверя. И я хочу еще раз повторить это утверждение: сегодня ни у кого нет начертания зверя. Бог не позволит, чтобы кто-нибудь его получил, пока вопрос остается открытым. Но когда все окончательно прояснится, когда все получат возможность узнать, сколь важной и определяющей является наша верность Богу, тогда тот, кто сознательно решит подчиниться не Богу, но людям, кто поддастся принуждению и начнет искать легкий выход из сложившейся ситуации, в результате своих собственных поступков получит начертание зверя и перестанет быть верным Богу.
      Трудно представить, что уверовавшие в Библию когда-либо прибегнут к силе и принуждению, однако вспомним еще раз, как вели себя пуритане. Кто знает, что произойдет с нашей свободой, когда мы предстанем пред лицом всенародного кризиса? История свидетельствует, что люди, стремясь обрести безопасность, с готовностью отказываются от своих прав. Не получится ли так, что большинство, попав в критическую ситуацию, поступится своей свободой ради экономической и военной безопасности?
      Пространство между Церковью и государством начинает опасно сокращаться. Маятник настолько качнулся вправо, что все чаще раздаются разговоры, будто поведение человека надо регламентировать на законодательном уровне. Недавно, выступая по телевидению, один протестантский лидер заявил, что идея раздельного существования Церкви и государства — «плод воображения какого-нибудь атеиста». Вот так!
      Рассматривая сегодняшнюю ситуацию в контексте 13-й главы Книги Откровение, мы видим, что стремление ограничить наши права и свободы постоянно растет. Там, где государство силой начинает проводить в жизнь решения Церкви, человек теряет свободу и наступает время гонений. Помните старые американские законы о соблюдении воскресного дня?
      Я уверен, что если в нашей стране свобода исчезнет, это произойдет не потому, что американцы неожиданно станут жестокими и фанатичными. Я убежден, что наши права будут отменены законодательным путем, то есть в результате деятельности тех благонамеренных христиан, которые сами не понимают, что делают. Отрицательно реагируя на десятилетия царившей в стране вседозволенности и стремясь по-своему разрешить национальные проблемы, они принесут в жертву наши права и свободы. Не желая примириться с падением нравственности и веря в то, что возврат к утраченным ценностям — единственная возможность добиться Божьего благоволения, они с большим опозданием обнаружат, что сами ковали кандалы для человеческой души.
      Приближаясь к эсхатологическому часу, мы не должны замалчивать вопросы, от решения которых зависит наша судьба. Наше решение действительно должно быть нашим. Сатана пытается навязать свою тактику, и порой даже наши близкие, не понимая того, что происходит, склоняются на его сторону. Но Бог не будет посягать на нашу свободу выбора. Он стоит у дверей нашего сердца и стучит, Он ждет, чтобы мы приняли Его любовь — пусть даже ценою жизни.
      Случилось это в Армении. Однажды зимней «ночью римский легион расположился на ночлег у озера. Эта легенда имеет несколько вариантов, но все они кончаются тем, что сорок воинов не отреклись от своей веры и были приговорены к смерти на льду. Связанные между собой, коченея от холода, эти верные христиане начали петь. Глядя на них из своей удобной и теплой палатки, строгий военачальник-язычник услышал такие слова: «Вот сорок воинов сражаются за Тебя, Христос. Мы боремся за Твою победу и просим у Тебя венца».
      И тут бывалый командир, давно привыкший к проклятиям и безумным мольбам, почувствовал странное волнение и начал внимательно слушать. Ведь это были люди его войска, его солдаты, навлекшие гнев властей своим вероисповеданием. Сорок отважных воинов, умевших сражаться. Неужели они должны умереть?
      Начальник легиона приказал собрать валежник, рассыпанный по берегу озера. Развели огромный костер, пламя которого вздымалось высоко в ночное небо. Быть может, огонь заставит христиан отречься от веры и тем самым сохранить жизнь? Нет. До его ушей снова долетел припев, хотя теперь он звучал слабее: «Сорок воинов сражаются за Тебя, Христос».
      Скоро припев стал звучать иначе: «Тридцать девять воинов сражаются за Тебя, Христос». Песня еще плыла над замерзшим озером, но в этот миг все увидели, как, выбравшись на берег и дрожа от холода, один из приговоренных подсел к костру. Песни о сорока воинах не стало, потому что один из героев предал свою веру.
      На берегу стоял военачальник, и его фигура ясно вырисовывалась в свете пламени. Странные чувства владели им. Бросив быстрый взгляд на жалкого предателя, он скинул плащ, и не успели солдаты опомниться, как он сбежал на лед и направился к замерзавшим, бросив назад: «Раз уж я жив, я займу твое место».
      Через несколько минут до солдат, в благоговейном ужасе столпившихся на берегу, вновь донеслась песня, в которой слышалась новая торжествующая сила: «Сорок воинов сражаются за Тебя, Христос. Мы боремся за Твою победу и просим у Тебя венца»!
      Бог помогает нам пробудиться, помогает увидеть, что поставлено на карту в этой борьбе, и, увидев, предаться благословенному Господу и Спасителю Иисусу Христу — в спокойной уверенности, что будем верны Ему до конца.

Возносясь от Армагеддона