Свет. Цвет. Движение. Форма. Перспектива.
      Зрение человека — явление гораздо более сложное, чем кажется на первый взгляд. Каждый раз, открывая глаза, мы должны преобразовывать массу необычайно сложной информации в значимые образы. Мы воспринимаем зрительные образы разумом. И то, что мы видим, может даже помочь нам поверить.
      Многие современные люди заявляют, что они верят только тому, что видят собственными глазами. Как говорится, «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Представьте себе, что вы находитесь в комнате. Внезапно гаснет свет. Вы знаете, что все предметы находятся на своих местах. Но поверите вы этому только тогда, когда увидите их.
      Итак, этот стол такой же прочный и реальный, как и всегда. Но глазу он представляется нечетким и каким-то нереальным без одного, самого важного элемента. Библия на столе столь же увесиста и реальна, как и всегда. Но она не кажется таковой, если в комнате нет света. Разве не интересно, что все эти конкретные физические предметы приобретают для нас реальность лишь под воздействием такого нематериального, или духовного, явления, как свет? Растения принимают определенную форму при свете. Дерево проявляет свою фактуру и форму при свете. Стены становятся реальностью при свете. Комната принимает свои привычные очертания при свете.
      Когда включен свет, все кажется реальным, не так ли? Теперь мы видим. Без света мы не видим и не верим. А вы когда-нибудь задумывались, почему это так? Вы когда-нибудь задумывались над тем, как видит глаз человека? Он что, как фотоаппарат, делает снимки и посылает их в мозг? Или ведет электрическую запись увиденного? Давайте для начала рассмотрим взаимодействие между светом и человеческим глазом.
      Вначале свет попадает на прозрачную роговую оболочку. Радужная оболочка, расположенная за роговицей, дозирует свет, проникающий в глаз, изменяя размер зрачка — того отверстия в центре глаза, которое кажется черным.
      После того, как свет достигает глаза, он должен преломиться, чтобы быть сфокусированным. Роговица, вследствие своей выпуклой поверхности, резко преломляет свет в направлении центра. Затем световой луч попадает в крошечный хрусталик — линзу, которая по размеру и форме похожа на маленькую фасолину. Этот хрусталик состоит из более, чем 2000 слоев тончайшего прозрачного волокна.
      Далее. Хрусталик, в отличие от линзы фотоаппарата, пластичен. Он может слегка выгибаться или сплющиваться. Это меняет угол преломления света и тем самым помогает нам очень точно навести на резкость. Зрение человека необычайно гибко. Мы можем резко видеть предметы в нескольких сантиметрах от носа и затем моментально переключиться на четкое, резкое изображение далекой горы или звезды.
      Если следить за дальнейшим продвижением света, то обнаружим, что после фокусировки с помощью хрусталика луч проходит через бесцветное, желеобразное вещество, которое заполняет большую часть внутренней полости глаза. Это стекловидное тело подстраивается к хрусталику таким образом, что направляет свет по той же сфокусированной дорожке.
      Наконец свет попадает на сетчатку, розовую оболочку, покрывающую заднюю стенку глаза. Сетчатку можно сравнить с пленкой в фотоаппарате. В сетчатке находится множество так называемых палочек и колбочек. Это фоторецепторы, содержащие сверхчувствительные пигменты.
      Палочки и колбочки подобны разным видам фотопленки. Округлые колбочки наиболее активны на ярком свету. Они обеспечивают нам передачу всей цветовой гаммы и резкость зрения. Тонкие палочки предназначены для тусклого света. Подобно сверхчувствительной черно-белой фотопленке он дает нечто вроде монохромного изображения в условиях слабой освещенности. Вот почему создается впечатление, что ночью свет исчезает, и мы видим в основном только разные оттенки серого цвета.
      Палочки и колбочки расположены в сетчатке вперемешку. Хотите верьте, хотите нет, но их около 130 миллионов на пространстве, не превышающем размер почтовой марки. Это позволяет глазу относительно легко переключаться с яркого света на слабый, едва заметный.
      Наши фоторецепторы, палочки и колбочки выполняют также и другую важную функцию. Они трансформируют воспринимаемый ими свет в сигналы частично электрической, частично химической природы. Эти закодированные сигналы и поступают, в конечном счете, в мозг.
      Для передачи этих сигналов необходимы нервные волокна сетчатки. Они образуют сложную взаимосвязанную сеть, которая располагается над сетчаткой. Это, если хотите, система сбора информации, которая сводит воедино все сигналы. Нервные волокна сплетены в один пучок, как кабель, и образуют зрительный нерв.
      А вот теперь все начинает усложняться. Зрительные нервы из обоих глаз пересекаются в головном мозге. Каким-то образом они обмениваются информацией так, что зрительные образы двух глаз координируются в одно стереоскопическое изображение. Затем еще один вид особых нервных волокон подхватывает эти сигналы и переносит их на зрительный участок коры головного мозга, где и происходит это чудо — видение. Миллиарды клеток в зрительном участке коры головного мозга расположены несколькими слоями. У всех этих клеток есть свои особые функции. Некоторые из них посылают проекции на другие участки головного мозга, ответственные за память и ассоциации. Большинство этих клеток суммируют, комбинируют, перегруппировывают и организуют зрительную информацию, а как это происходит», нам еще предстоит выяснить. Результатом является восприятие и фиксация в мозгу зрительного образа.
      Зрение — вещь очень сложная. Органы, обеспечивающие этот процесс, являются чудом природы. Ученые утверждают, что в сравнении с тонким механизмом роговицы и хрусталика большинство самых современных фотоаппаратов выглядят детскими игрушками. Крошечные палочки и колбочки сетчатки глаза преобразуют свет в электрические импульсы и вызывают химическую реакцию посредством процессов, которые невозможно воспроизвести ни в одной самой передовой лаборатории. И, наконец, клетки головного мозга синтезируют такую массу разнообразной информации, которую не смог бы обработать никакой самый совершенный компьютер.
      Механика, химические процессы, обработка информации — все это включается всякий раз, когда мы открываем глаза. Все это свидетельствует о необыкновенной сложности устройства глаза. Чем тщательней мы изучаем глаз, тем труднее приписать его хитроумное устройство воле случая. Несомненно, глаз обязан своим существованием Создателю.
      Мы должны задаться вопросом, а мог ли глаз человека путем простой эволюции чего-то примитивного дойти до его нынешней сложности? Послушайте, что говорил об этом Чарльз Дарвин — ученый, который, если Вы помните, первым выступил с теорией эволюции. Так вот, он как-то признался, что когда он задумывается о природе глаза и о том как он мог явиться результатом естественного отбора, ему становится просто дурно.
      Существуют очень веские причины, которые так угнетали ученого-эволюциониста, почему, собственно, глаз и является камнем преткновения в теории естественного отбора. Дело в том, что теория эволюции утверждает, что живые организмы изменяются путем естественного отбора. Это означает, например, что сильные, здоровые животные имеют больше шансов выжить по сравнению с более слабыми особями. Известно, что они лучше приспособлены к окружающей среде. И постепенно животные приспосабливаются все лучше и лучше. Полезные изменения закрепляются, вредные — отбрасываются. Все это происходит, как предполагают, на протяжении миллионов лет в результате миллионов мелких генетических изменений. Эти мутации постепенно накапливаются и в результате появляются более сложные живые существа.
      Но вот в чем загвоздка. Человеческий глаз изначально абсолютно совершенен. Он просто не мог эволюционировать постепенно. Ни одна отдельная составная часть глаза никоим образом не может быть полезной ни одному животному. Дело в том, что естественный отбор отбросил бы, а не сохранил любые частично развитые органы глаза.
      Хрусталик, фокусирующий свет, был бы бесполезен без сетчатки, которая улавливает его. Весь воспринятый свет был бы ни к чему без тех тончайших волокон, которые передают сигналы в головной мозг. А эти сигналы, в свою очередь, были бы бесполезны без зрительного участка коры головного мозга, который интерпретирует их.
      Зрение обеспечивается сложным взаимодействием нервных окончаний, мышц, жидкостей и клеток коры головного мозга. Для того, чтобы человек видел, все должно быть полностью отрегулировано и сбалансировано. Все должно действовать, иначе вся система окажется напрасной.
      Так что, как видите, крайне сложно представить себе, как что-либо подобное глазу могло явиться результатом постепенного развития. При мысли об этом Дарвину становилось плохо. Однако, нам не обязательно должно становиться плохо от этого. Глаз — это не просто удивительная загадка. Это — замечательное творение искусства — если смотреть на него как на творение Всемогущего Создателя.
      Да, мы верим тому, что видим. Нам всего лишь надо открыть глаза на чудо зрения. Зрение может помочь нам увидеть Бога Создателя.
      Интересно, что о Создателе в Писании часто говорится как о Свете. Свет — это ведь общепринятый символ того, кто рассеивает тьму.
      Послушайте это восклицание в Псалме 26, стих I: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться?.."
      А когда псалмопевец ощущает особую необходимость в присутствии Бога, то он молится так (Псалом 4, стих 7): «Яви нам свет лица Твоего, Господи!»
      И когда Бог отвечает, псалмопевец выражает свою радость (Псалом 35, стих 10):
      «Ибо у тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет».
      Когда Мессия Иисус пришел в Израиль, он возвестил: «Я свет миру». Его ученики были с ним согласны в этом. Матфей писал, что на горе Преображения он воочию видел, как лицо Его просияло как солнце, а одежды Его стали белыми и блистающими как свет.
      Далее Апостол Иоанн так назвал Христа в Евангелии от Иоанна (глава 1, стих 9): «Свет истинный, Который просвещает всякого человека…»
      Мы с вами видели, как зрение и глаз указывают на Творца, или Создателя. Библия также учит нас, что сам свет может указывать на него. Бог есть свет. Он освещает. Он согревает. Он делает все реальным. Символика совершенно ясна, не так ли? Но дело в том, что научные открытия природы света еще более убедительно показали, почему этот символ является в высшей степени подходящим. Свет поначалу кажется чем-то очень простым. Посмотрите на любой источник света, и вы увидите поток белого цвета. А если вы пропустите луч света через призму, то увидите нечто совершенно иное. Стекло призмы вызывает рефракцию, или преломление света, и преломляет луч по разным длинам волн. Появляется весь цветовой спектр.
      Именно благодаря такого рода опытам ученые давным-давно обнаружили, что свет, оказывается, несет в себе все цвета. Свет, который мы называем белым, содержит все цвета радуги.
      Обычно мы думаем о цвете предмета как о чем-то, ему присущем, о чем-то, во что он выкрашен. Красный цвет яблока, например, представляется его неотъемлемой частью. Оранжевый цвет кажется неотъемлемой принадлежностью апельсина. Но на самом деле цвет этим предметам дает тот свет, который падает на них. Когда все цвета в белом свете достигают этого яблока, оно отражает глазу только одну часть спектра — красный цвет. Поверхность апельсина отражает другую часть спектра — оранжевый цвет. Хотите верьте, хотите нет, но все эти цвета создает свет!
      Посмотрите внимательно на эти фасолины. При слабом освещении кажется, что они бесцветны. Но вот мы направляем пучок яркого света на фасолины в середине. Какими яркими кажутся цвета теперь! Каждая из фасолин отражает определенную часть цветового спектра, заключенного в белом свете. Обратите внимание на то, что фасолины по краям, все еще слабо освещенные, кажутся или неярко окрашенными или совсем бесцветными.
      Да, свет создает цвет. Свет наполняет мир красками. И знаете, я думаю, это кое-что говорит о нашем Создателе Боге. Мы только что процитировали некоторые места из Писания, где Бог описывается как свет, истинный свет, озаряющий мир. Разве не интересно при этом задуматься о том, что в Божественном свете также присутствуют все цвета радуги?
      У некоторых людей, к сожалению, очень узкий взгляд на Бога и на Его свет. Они видят только белое. Наверняка, они воспитаны в очень строгой религиозной среде. И когда они смотрят на Бога, то у них возникает мысль только о запретах. Вера для них приобретает характер невыразительной чистоты, напрочь лишенной всякой прелести.
      Слишком для многих людей религия, по-видимому, делает жизнь бесцветной. Она ограничивает их во всем, разрешая им лишь некоторые добрые дела и избранные чистые занятия. Все должно быть окрашено только в оттенки белого цвета.
      Но послушайте, друзья мои. У меня есть для вас новость. Бог — это не просто тонкий ломтик жизни. У нашего Создателя целый спектр благодатей. Пора перестать видеть только белое. В Божьем свете красок гораздо больше. В Его свете перед нашими глазами открывается чудесный мир красок.
      Послушайте, что Христос обещал своим последователям. Иоанн в главе 10, стих 10, рассказывает: «… Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком».
      Жизнь с избытком. Вот что есть Бог, истинный Свет. Видеть мир во всем его многоцветьи — как вы могли сомневаться в этом?
      Свет Бога наполняет наш мир красками.
      Посмотрите на блестящую листву, переливающуюся сотнями оттенков великолепного зеленого цвета. На морскую зыбь, голубые просторы неба. На цветы, зовущие ярким, буйным многоцветьем красного, желтого, лилового. На поблескивающие волны пшеницы, перекатывающиеся на широких полях. На величественный заход солнца, завершающий день яркими оранжевыми и пурпурными мазками облаков.
      Вы только посмотрите на все эти краски!
      На все эти яркие картины нашего мира! Лавина образов. Спектр, раздробленный на тысячи полутонов и оттенков. Какое изобилие, какая игра цвета!
      Тот, кто придумал изумительно сложное устройство нашего глаза, расстилает перед нами и захватывающую панораму цвета. И делает Он все это посредством своего света. Света, который у Него есть в избытке.
      А теперь позвольте рассказать об одном человеке, который пережил довольно драматическое столкновение с этим светом. Молодой фарисей, ученый по имени Савл, жил до поры до времени в черно-белом мире. Он смотрел на жизнь сквозь призму еврейского закона Торы. Все ему представлялось каким-то образом привязанным к тому или иному постулату или ритуалу. Ум Савла быстро постиг всю сложность законов Израиля. Он стал экспертом в толковании и соблюдении многочисленных обрядов своей религии. Его жизнь сводилась лишь к делам, которые были призваны укреплять обрядовую чистоту.
      Так что Савл не очень обрадовался, когда появилась новая еврейская секта, бросившая вызов столь чтимым им традициям. Последователи проповедника Иисуса представлялись ему всего лишь смутьянами. Их динамичное движение Духа не вписывалось в тесный черно-белый мир Савла.
      И тогда Савл-ученый превратился в Савла-гонителя. Он прослышал об активной группе христиан в Дамаске и решил возглавить поход туда, чтобы заключить их в тюрьму. Слишком опасно было терпеть еретиков.
      Но по дороге в Дамаск Савл вдруг остановился как вкопанный. Внезапно его ослепил чудесный свет, и он был пригвожден к земле. И ревностный фарисей услышал голос:
      «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» И Савл ответил: «Кто ты, Господи?» Голос ответил:
      «Я Иисус, Которого ты гонишь» (Деяния 9:4 — 6).
      От яркого света Савл ослеп. Спутники привели его в Дамаск, и там он встретил одного христианина по имени Анания. От него Савл узнал намного больше о Христе, том Свете, который встал на его пути.
      Когда к Савлу вернулось зрение, его черно-белый мир исчез навсегда. Фанатик Савл стал другим человеком. Мы знаем его как апостола Павла. Он вступил в мир Божьего света и мир живых красок. Исчезли узкие шоры предрассудков, все человечество слилось воедино в Иисусе Христе. Не было больше мелочных запретов, Павлу открылся смысл всеобъемлющей любви. Не существовало больше обрядных ограничений, главным для него стала теперь жизнь Духа. В Божьем свете Павел увидел, что религия вмещает целый спектр духовных качеств: любовь, радость, безмятежность, терпение, мягкость, самообладание.
      Когда мы читаем послания Павла в Новом Завете, мы понимаем, насколько вырос этот некогда ограниченный фанатик. Его большое сердце теперь вмещало любовь и к Филиппийцам, и к Фессалоникийцам, и к Ефесянам, и к Галатам. И он любил их всех необычайно сильно. Павел отдал за них свою жизнь. Послушайте его замечательные слова, обращенные к Коринфянам. Людям, испытавшим серьезные моральные трудности, он написал следующее (Второе Послание к Коринфянам, глава 7 стих 3): «Не в осуждение говорю: ибо я прежде сказал, что вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить».
      Какой разительный контраст с Савлом, высокомерным фарисеем. Как круто изменил его жизнь чудесный Божественный свет. Этот свет может изменить нашу жизнь и сегодня. Ничто не принуждает нас жить в тесных рамках черно-белого мира. Не надо сводить религию к одним ограничениям. Божественный свет может наполнить нашу жизнь живыми красками. Он ведь обещал нам избыток жизни.
      Поверьте, мы можем довериться Ему в этом. Вера должны уметь видеть. Мы вполне можем довериться Тому, Кто придумал всю сложность человеческого глаза. Для Него нет таких сложных проблем, которые Он не смог бы решить. Мы можем довериться Тому, Кто наполнил этот мир таким богатством красок. Для Него нет жизни настолько унылой, чтобы Он не смог наполнить ее новым содержанием; для Него нет угла настолько темного, чтобы Он не смог его осветить. Да, мы вполне можем целиком доверить нашу жизнь этому чудесному Создателю. Мы можем всей душой откликнуться на приглашение пророка Исайи (Исайя, 2:5): «Придите, и будем ходить во свете Господнем».
 

      Гуляя в парке или в лесу, мы обычно видим лишь массу зелени, множество листьев и ветвей самой разнообразной и причудливой формы. Во время воскресных прогулок мы никогда не задумываемся над тем, что являемся невольными свидетелями чудес архитектуры, химии, авиации и информатики. Но чудеса эти рядом, стоит только внимательней присмотреться.
      Большинство из нас смотрят на растения как на способ украсить гостиную, оживить крыльцо дома, освежить кабинет. Конечно, приятно, когда они рядом, когда они создают фон. Особо мы о них не задумываемся. Не задумываемся, к примеру, над тем, какие сложные процессы обеспечивают такую, на первый взгляд, простую и обычную вещь, как поворот растений за источником света. Мы как будто другого от них и не ждем. «Они поворачиваются к свету? Естественно; он их привлекает. Солнечный свет нужен растениям для жизни, для роста». Но как они это делают? И как им удается проделывать свой технический фокус по прямому превращению света в энергию?
      Перед тем как углубиться в жизнь растений, давайте бросим взгляд в небо, на спутник, вращающийся вокруг Земли. Его измерительная и передающая аппаратура работает от солнечных батарей. Эти элементы преобразуют солнечный свет в электричество, по крайней мере, в небольших количествах, по тому же принципу, что и фотоэкспонометр.
      Но спутник, вращающийся на околоземной орбите, не всегда повернут к Солнцу под нужным углом. Другими словами, его солнечные батареи большую часть времени бездействовали бы, находясь в тени, если бы ученые не разработали очень сложную систему слежения. Эта система определяет направление солнечных лучей и с помощью специальных приводных моторчиков разворачивает панели солнечных батарей в сторону Солнца.
      Это достигается за счет весьма сложных процессов: определения угла падения лучей света, логической обработки данных, выполнения точных манипуляций. Солнечные датчики, компьютерная техника, электронные схемы и приводные моторчики занимают значительную часть от объема спутника.
      Заставить солнечную батарею повернуться к свету — не такая простая задача. Но окружающие нас растения решают эту сложную задачу изо дня в день. И во многих отношениях их технология превосходит нашу. Своей изобретательностью они посрамляют даже самых блестящих ученых, занятых в космическом ведомстве США.
      Значительная часть информации, которую я использовал в этой главе, заимствована из исследования о жизни растений, выполненного популяризатором науки Феликсом Патури. Он назвал свой труд «Природа — мать изобретений». В этой главе я хочу рассказать о той поразительной изобретательности, которую демонстрирует нам Природа-мать на примере чудо-растений.
      Растения — мастера по части так называемого «фототропизма» — движения в направлении источника света. Вся необходимая для этого механика — средства измерения, обработки данных и движения — сосредоточена у них в одном компактном блоке. При этом она невероятно чувствительна. Если растение сутки подержать в темной комнате, оно станет реагировать на световой импульс, длящийся всего две тысячных доли секунды. Отдельные листочки дерева или куста выгибаются и поворачиваются таким образом, чтобы в тени оставалось минимальное их количество и чтобы каждый из них получал достаточное количество солнечного излучения. Растениям удалось решить энергетическую проблему, над которой все еще бьется наш индустриальный мир, и сделали они это блестяще. Энергию они используют эффективно, без вредных отходов. Подумать только! Растения существуют и производят отходы уже тысячи лет, гораздо дольше заводов и фабрик. Но отходы эти не загрязняют окружающую среду. Они попадают в почву и, расщепляясь там на элементы, снова становятся пищей для растений. Воспроизводство и распад взаимосвязаны. Все идет по кругу. Столь четко сбалансированная система может существовать вечно.
      Энергия Солнца окрашивает розы в красный, фиалки в синий, а папоротник в зеленый цвет. Неудивительно, что это вдохновило псалмопевца на такие вот строки во славу Иеговы: «Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвесть из земли пищу…» (Псалом 103:14).
      Псалмопевец увидел в чуде растений перст мудрого творца. Насколько же больше оснований для этого у нас с вами. Солнечный свет — неотъемлемая часть чуда, равно как и вода. Давайте же посмотрим, как растения поглощают воду.
      Представьте, что вы живете в квартире на седьмом этаже, на высоте около двадцати метров. И, скажем, ваша семья расходует в день 150 литров воды. Для того, чтобы подать эту воду на высоту двадцати метров, необходима сложная система труб и мощный насос. За это вы и получаете каждый месяц счета от коммунальных служб.
      Но известно ли вам, что обыкновенная береза за один жаркий летний день проделывает ту же работу? Ежедневно она подает 150 литров воды в свои ветви и листья, не пользуясь ни электричеством, ни газом, ни насосом. Более того, ей не нужна для этого энергия. Все происходит естественным путем.
      Испаряясь из листьев, вода постепенно сама создает условие, необходимое для всасывания влаги веточками, ветвями, стволом.
      Это возможно благодаря тому, что «водяными насосами» дереву служат многочисленные микроскопически тонкие капилляры. Ни один всасывающий насос, созданный руками человека, еще не смог поднять воду на высоту более девяти метров. Водяные столбы, поднятые выше этой отметки, в обычных трубах неизменно обрушиваются вниз. Но даже самые высокие деревья спокойно обеспечивают влагой самые верхние листочки кроны благодаря капиллярам — микроскопическим трубочкам диаметром в несколько тысячных долей миллиметра.
      Сколь же истинны вот эти слова из Псалма 103, стих 16: «Насыщаются древа Господа, кедры Ливанские, которые Он насадил».
      Древа, которые Он насадил… Как же, в самом деле, изобретательно они насыщаются. Но это еще далеко не все инженерное искусство, заложенное в растениях. Известно ли вам, что растения еще и незаурядные архитекторы?
      В 50-х годах прошлого века архитектор Сэр Джозеф Пакстон решил принять участие в конкурсе на лучший проект здания Всемирной выставки в Лондоне. Ему очень хотелось превзойти своих соперников, предложив что-нибудь необыкновенное. Пакстон задумал возвести здание гигантских размеров, в котором не было бы ни одной тяжелой, громоздкой детали. Его фантазия рисовала сооружение легкое, почти невесомое. Единственная проблема заключалась в том, что в то время такое здание построить было просто невозможно. Крупные сооружения требовали опоры в виде мощных стен. Казалось, нет никакой возможности создать грациозное, воздушное здание, родившееся в воображении Пакстона.
      Но тут он вспомнил одно растение, которое часто видел в юности, работая садовником, — королевскую водяную лилию. Огромные плавучие листья этой лилии достигают в диаметре 1,8 метра. Они очень тонки, но несмотря на это обладают достаточной жесткостью, что объясняется сложной системой перегородок на тыльной стороне листа. Перегородки расходятся от центра листа, расчленяясь на множество коротких перемычек.
      Водяная лилия дала Пакстону ключ для решения проблем и помогла осуществить его мечту. В архитектурном проекте он использовал несколько несущих опор, соединенных множеством мелких, перемычек. И стал победителем конкурса. Результат — Хрустальный Дворец всемирной выставки, имевший феноменальный успех. Он стал переломным событием в архитектуре. Гордые небоскребы из стали и стекла, столь привычные нашему глазу, по сути, ведут свою родословную от грациозного, воздушного Хрустального Дворца, а точнее, от столь замечательно устроенной королевской водяной лилии.
      Растения преуспели и в искусстве воздухоплавания. И сделали это задолго до того, как братья Орвил и Уилберт Райт подняли в воздух свое хрупкое детище. Чаще всего мы это видим, наблюдая, как семена растений путешествуют по воздуху в поисках подходящей почвы.
      Если бы деревья роняли семена прямо на землю, то молодым росткам пришлось бы начинать свою жизнь в тени, отбрасываемой родительской кроной, да и задушили бы они друг друга в два счета. Семенам необходимо улететь как можно дальше от родительских корней, и делают они это самыми различными способами.
      Обычный одуванчик разносит свои семена с помощью крохотных парашютиков. При этом растение сначала определяет относительную влажность и температуру воздуха, скорость ветра. Оно роняет семена только при благоприятных погодных условиях. Ветер должен быть устойчивым, а не порывистым; воздух же должен быть сухим и теплым, чтобы гарантировать преобладание восходящих потоков. Только при этих условиях семена отрываются от растения и отправляются в свое жизненно важное путешествие. Семена одуванчика, похожие на крошечных парашютистов, способны перелетать на значительные расстояния.
      Некоторые другие растения тоже разносят свои семена посредством парашютиков. И, что особенно интересно, эти растения относятся к совершенно различным семействам. Они не принадлежат какому-то одному виду или роду. Они не представляют какой-то один тип растений. И вот это как раз и ставит настоящую проблему перед теорией эволюции. Если предположить, что какой-то определенной группе растений удалось в ходе эволюции остроумно решить, как переносить свои семена с места на место, то это само по себе требует изрядной доли веры. Но поверить в то, что целому созвездию растений самых разных типов удалось всем назло прийти к одному и тому же гениальному решению, — для этого требуется больше веры, чем мне доступно.
      Надеюсь, вы начинаете понимать, что за изобретательностью растений в решений технических проблем кроется один общий знаменатель, один общий источник — изобретательный Творец.
      Перейдем от парашютиков к планерам. Наиболее яркий пример являют здесь, пожалуй, крылатые семена тропической лианы. Они созревают на высоких ветвях родительского дерева среди сочных, ярко-зеленых листьев. Семя лианы оперено двумя изогнутыми крылышками, прозрачными, блестящими и очень упругими. Отрываясь от дерева, семя планирует в воздушном потоке.
      Абсолютно беспристрастные ученые обретают дар красноречия, наблюдая за этим чудом планеризма. Вот как описывает один профессор полет семени лианы: «Совершая широкие круговые движения, грациозно покачиваясь из стороны в сторону, семя медленно, как бы нехотя, опускается на землю. Достаточно лишь слабого ветерка, чтобы оно стало настоящим соперником для бабочек».
      Пионеры авиации тоже были очарованы красотой полета семени лианы. При создании летательных аппаратов, легких, настолько, чтобы парить в воздухе, главным было добиться прочности. Первые самолеты без конца рассыпались. А тонкие как паутинка крылья семени лианы удивительно прочны. И два пионера воздухоплавания, Этрих и Уэлс, взяли семя лианы за образец, создавая бесхвостый планер. Их летательный аппарат, построенный в 1904 году, пролетев 900 метров, стал вехой в истории авиации. Это было еще одно техническое чудо, свидетельствовавшее об изобретательности природы.
      Итак, в мире растений мы обнаружили парашюты и планеры. А как насчет вертолетов? Семя норвежского клена — лишь один из примеров. Оно снабжено крохотными выгнутыми крылышками, которые при падении с дерева, встречая сопротивление воздуха, придают семени быстрое вращательное движение. Семя летит по спирали, вращаясь вокруг уплотнения у его основания. Эффект при этом получается совершенно тот же, что и при вращении лопастей несущего винта вертолета. Вращаясь, крылышки образуют замкнутую круглую поверхность, на которую воздействует воздушный поток. И поэтому семя, естественно, падает гораздо медленнее, а малейшее дуновение ветра может отнести его чуть ли не на километр. Воздухоплавание… Кто бы мог подумать, что и здесь растения впереди? Как постичь, чей же это созидательный гений стоит за всем этим?
      Представьте себе на минутку универсальную ЭВМ, одно из чудес современной техники. Ее возможности по запоминанию и поиску информации, скорости вычислений, сортировки и выдачи данных просто поразительны. Такие ЭВМ решают в доли секунды задачи, на которые у математиков ушли бы недели и месяцы. Этим машинам нет равных в решении многих проблем.
      А они с каждым днем становятся еще компактней. Микроэлектроника продолжает удивлять нас все более миниатюрными совершенными микросхемами и соединениями.
      Но сколь бы впечатляющими ни были достижения компьютерной техники, есть одна вещь, которая впечатляет еще больше. Это крошечное чудо, легко умещающееся на ладони, может соперничать в обработке данных с целым вычислительным центром. Вы спросите, что это? Самое обыкновенное семя.