Глава 35

В начале седьмого Марин встал, оделся и позвонил полковнику Грегсону, дежурному заместителю Руководителя. Сонный голос в трубке произнес:

— Грегсон слушает.

Марин представился.

— Скаддер арестован? — спросил он.

— Да, мы его взяли, — полковник явно стряхнул с себя сон, услышав голос начальника. — Он был очень удивлен.

Марин вполне мог себе это представить. Столько таинственности — и вдруг все вышло наружу. Но он только сказал:

— Приведите его ко мне в офис. Прямо сейчас.

— С картой?

— С картой! И, Грег!

— Да?

— Я хочу, чтобы группы нападения были наготове, с тяжелым вооружением, чтобы пробиваться сквозь препятствия. Им придется действовать в Убежищах, так что взрывчаткой придется действовать осторожно.

— Значит, мы используем газ и кое-что из лучевого оружия.

— Прекрасно.

— Подготовить все к девяти?

— Да.

— Будет сделано! — заверил его Грегсон.

После этого Марин связался со службой Противовоздушной защиты.

— Передайте приказ силам Противовоздушного Контроля, чтобы ни один летательный аппарат не появился в воздушном пространстве города до дальнейших распоряжений. Особое внимание — самым верхним воздушным коридорам. Если что, на этой высоте стреляйте без предупреждения, на нижних коридорах — после краткого предупреждения. И еще, Мейер.

— Да, сэр?

— Ни с кем этого не обсуждайте. Сообщите о задании дневной смене, когда люди придут на работу.

— Слушаюсь, сэр.

Марин отключил связь и встал. Только сейчас он понял, насколько сильно он изменился за это время. Во время короткого ночного сна он принял решение. Теперь он знал, что ему делать.

Это было полное осознание своих намерений и уверенность, какой он никогда не испытывал прежде. Он был готов действовать — без ограничений.

После всех этих событий и перепитий в нем проснулся мужчина. Он оглядывался назад, на свою карьеру, и видел, что она была построена на смеси насилия, идеализма и приспособленчества. Он прожил свою жизнь в рамках, в которых согласился принять мир Великого Судьи.

Со всем этим покончено. Сомнения прошли, страх исчез. Одеваясь, Марин прикидывал, что ему нужно сделать в этот решающий день. И у него не возникало никаких сомнений. Все представлялось ему четким и ясным. И очевидным.

Это будет сражение весьма любопытного свойства. Поскольку на данный момент под его контролем находились огромные военные силы, он имеет возможность действовать против своего скрытого противника. И когда эти силы перейдут определенный рубеж, его противнику — в данной ситуации Мозгу — придется предпринять ответные действия.

Обстоятельства битвы представлялись фантастическими. В любой момент Мозг мог захватить контроль над теми, кто возглавляет противостоящие ему силы. В таких условиях Марину было нужно только одно — решимость действовать, приводить в движение силы и, таким образом, заставлять своего врага реагировать.

Действовать — невзирая на последствия.

Марин прошел в свой офис по коридорам, почти пустым в этот ранний час. Ему принесли завтрак из офицерской столовой. Он заканчивал свою короткую трапезу, когда к нему привели Скаддера, недовольного и обеспокоенного.

— Итак, Траск заговорил, — мрачно сказал он. — Что же, я ничего не сделал, только согласился снабдить его картой. Что же здесь нелегального?

— Где карта? — коротко спросил Марин.

Карта была у Грегсона. Полковник, скромный плотный мужчина лет сорока с небольшим, закрепил карту на стенде, чтобы на нее можно было направить свет. Марин кивнул приппу.

— Объясните ее, — сказал он.

Скаддер с мрачным видом повиновался. По его объяснениям получалось, что особое значение имели сорок восьмой, сорок девятый, пятидесятый и пятьдесят первый уровни Убежищ. На военных картах этого района было указано, что все эти уровни в течение двадцати пяти лет были наглухо заделаны по приказу Великого Судьи.

Марину пришла в голову мысль, что Мозг, похоже, не подозревал, что тот что-то замышляет против него. Он снова ощутил, как нарастает напряжения. Но его голос звучал ровно, когда он отдавал приказ выслать группы нападения, захватить обозначенную на картах область и уничтожить любые устройства, которые будут обнаружены. Сокрушить, разбить, сжечь, не оставить ни одной действующей части. Его несколько тревожило, что по его приказу будут произведены столь глобальные разрушения. Но альтернативы он не видел.

Он чувствовал, что никто из ныне живых — кроме, возможно, Уэйда Траска, — не обладал достаточной информацией. Но возможностью получить сведения от Траска они не располагали.

Когда приказы были отданы и люди отправились выполнять задания, он послал Сигнальное подразделение на прыголетах — с максимальной скоростью — ко всем телефонным подстанциям с приказом отключить телефонное обслуживание Города Припп и всех линий, ведущих в Убежища.

Отрезать все звонки на дальние расстояния…

Глава 36

«Вот так», — подумал Марин.

Он ощущал некоторую усталость. Но главные силы были приведены в движение. Оставалось только ждать.

Ожидая начала заседания в своем офисе, он в последний раз, как ему казалось, воспользовался огромной властью, которой обладал как член Внутреннего совета и правительственный лидер. На все ключевые теле— и радиовещательные станции он разослал уведомление о том, что в 11: 00 следует объявить о его отставке с должности Руководителя Групп.

Он приказал запечатать в конверт свое кольцо — знак своей должности — и, лично адресовав его «Моей возлюбленной Делинди», отправил его на адрес ее места отдыха на Среднем Западе. Свою официальную печать он упаковал сам и направил ее в курьерский отдел с инструкциями доставить ее в Коттедж Великого Судьи и отдать Сэлис в четверть двенадцатого. В офис каждого из Руководителей Групп были направлены письма с оповещением о его отказе от всех официальных статусов.

Свои военные награды он сложил в предназначенную для них шкатулку, украшенную драгоценными камнями, и послал с курьером хранителю наград при военном кладбище. Он не мог уволиться из своей группы, и поэтому не стал с ними контактировать.

Без двадцати десять его личный громкоговоритель взревел голосами командиров подразделений, переговаривающихся по радио друг с другом.

Затем наступила пауза. Ее нарушало лишь шипение передвижной газорежущей установки, эхом раздающееся в динамике.

Марин уменьшил громкость. Звук не прекращался, и он выключил устройство.

Зазвенел телефон.

Его секретарь звонил из внешнего офиса.

— Полковник Грегсон звонит с полевого телефона, сэр.

— Дэвид, — проговорил полковник, — мы, похоже, сражаемся с двумя противниками сразу. Когда мы заходим с одного направления, мы натыкаемся на приппов. На всех других направлениях — на механическое чудище, защищенное массивными металлическими стенами. Наши инструменты показывают толщину металла восемь футов. И приппы, и машина используют против нас газовое оружие, и продвигаться весьма нелегко. — Вы разворошили осиное гнездо, — удовлетворенно ответил Марин. — Продолжайте огонь.

Он оборвал связь и потребовал привести к нему Скаддера.

Припп держался вызывающе.

— Я невиновен, — заявил он с порога. — Но я знаю, что происходит. Внизу, в Убежищах, мы можем удерживать вас в течение недели. Но мы можем договориться.

Неожиданное заявление!

— Договориться?! — повторил Марин. — Бога ради, но с кем?

— С настоящими правителями мира! — высокомерно произнес Скаддер. — И вам, — добавил он с усмешкой, — лучше ни с кем не делиться этой информацией, не спросив разрешения у своего господина и руководителя — Великого Судьи.

Марин уже сжег за собой все мосты. Ему было интересно, что этот секрет теперь раскрывается из еще одного источника. Он сосредоточился и мягко спросил:

— Вы не изложите мне детали?

— На самом деле все просто, — ответил Скаддер. — Некоторое время назад мне сообщили, что меня скоро попросят подобрать приппов, которым предстоит стать телохранителями Великого Судьи. Это навело меня на некоторые подозрения. Тогда у нас, приппов, было два босса — Великий Судья и агенты тайной группы.

И знаете, кто мне больше платил? Группа. Это было нашим первым большим прозрением. Примерно в это же время к нам начал ходить Траск. Он тогда носился с теорией, что приппы появились в результате трагической случайности, а не последствий атомной войны. Я сразу понял, что если бы это удалось доказать, мы смогли бы добиться для себя отмены ограничений на передвижения. Поэтому я согласился играть в его игры.., и начал рыться в его старых отчетах. Я узнал достаточно, чтобы убедиться, что на ранних стадиях по этой теории ставили эксперименты, и проводила их именно тайная группа. Насчет этого мы и будем торговаться, — закончил он мрачно. — Нам нужны данные по этим экспериментам.

Скаддер замолчал. В этой маленькой карикатуре на человека Марин чувствовал всю решимость человеческого существа, борющегося за свою жизнь. Он представил себе последствия недельной задержки в разрушении Мозга, и от этой мысли его передернуло.

И он понял, что тоже должен торговаться, используя все, что у него есть.

На данный момент ему не приходилось думать о сострадании.

Потому что вскоре после одиннадцати часов у него уже не будет полномочий действовать на правительственном уровне.

— По большому счету, вы зря со мной торгуетесь, — начал он. — Хотя я — тот человек, с которым вы сможете иметь дело, потому что.., выслушайте!

Он ровным голосом описал аресты, проведенные в Джорджии, и рассказал о результатах допросов.

— Откровенно говоря, — сказал он, — если вы не свяжетесь с вашими людьми, которыми командуете внизу, в Убежищах, я распоряжусь, чтобы вас казнили в течение часа. Если они не сложат оружие к десяти тридцати, каждый захваченный припп будет казнен. И не пытайтесь со мной препираться. Просто скажите: да или нет?

Лицо крысоподобного коротышки посерело, но присутствия духа он не терял.

— А как насчет данных об экспериментах с приппами? — повторил он.

— Если вы сложите оружие, — пообещал Марин, — приппам будет передана вся информация о результатах допросов по этой теме.

Скаддер молчал. Он сидел, уставясь в пол, опустив плечи.

Затем он выпрямился и издал негромкий звук, похожий на приглушенное рычание.

— Ладно, — угрюмо согласился он, — мы сдаемся.

В этой победе слышались отголоски трагедии, и Марин решил про себя, что в будущем постарается уделять внимание этим несчастным существам. Если в этом плане можно было сделать хоть что-то, это стоило сделать.

Но его мысли уже обратились к новому вопросу. Как получилось, что его тело оказалось перенесено из секретной лаборатории Траска в укрытие Скаддера? Он спросил об этом у пленника.

— Мои люди действительно забрали ваше тело из лаборатории, — ответил Скаддер. — Примерно за час до взрыва это было, — он невесело рассмеялся. — Забавно: Траск был в это время у меня в офисе, и я задерживал его, чтобы дать моим людям время обыскать квартиру.

— Но зачем понадобился этот обыск? — спросил Марин. — Вы же не ожидали найти там меня, верно?

Скаддер покачал головой.

— Нет, вы нам ничем не обязаны. Вам просто повезло. Эта женщина — как ее там, Рива Аллен — позвонила мне по секретным линиям; эти линии принадлежат людям, которые стоят за ней. Она целыми днями наблюдала за Траском, а он все время пропадал в своей берлоге. Она была поражена.

— Спасибо, — сказал Марин.

Он испытал огромное облегчение, наконец прояснив все эти обстоятельства.

В этот момент ввели Риву Аллен. Она вошла в помещение походкой, полной достоинства. Женщина выглядела самоуверенной и очень веселой. У нее больше не было необходимости играть содержанку без права регистрации. Взглянув на Марина с ясной улыбкой, она весело проговорила:

— Ну что, любовничек? — и рассмеялась беззаботным смехом.

Марин вопросительно посмотрел на женщин, эскортировавших пленницу. Они могли допросить кого угодно.

— Что-нибудь узнали? — спросил он.

Старшая покачала головой.

— Мы находимся с ней с без пятнадцати девять. Любые наши вопросы, любые методы убеждения, которые мы применяли, не вызывают у нее ничего, кроме этого дурацкого смеха.

Марин спокойно кивнул. Не было никаких сомнений, что здесь он потерпел поражение. Догадка, мелькнувшая у него прошлой ночью, подтвердилась. Химикаты. Скорее всего, состав был спрятан у нее в фальшивом зубе. Чтобы он подействовал, достаточно было один раз сильно сжать зубы. Этот вызывающий смех наркотик был ему знаком. Он полностью лишал человека страха. Угроза смерти и пытки для находящегося под его воздействием были просто смешны. Действие наркотика длилось около суток. И на это время шпионка, приняв его, устранилась от участия во всех событиях.

Неохотно, но твердо Марин приказал:

— Уведите ее. И держите под стражей.

Вошел секретарь.

— К вам лейтенант Дэвид Бернли, сэр, по вашему личному распоряжению.

— Пусть войдет, — сказал Марин.

Глава 37

Молодой Бернли вошел в кабинет — высокий, с массивной фигурой, распиравшей сине-желтую форму. Он вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— Привет, сын, — приветствовал его Марин.

Он слегка устыдился того, как его слова подействовали на парня. Устыдился потому, что, обращаясь к нему таким образом, он преследовал определенные цели. В течение последующего часа ему потребуется преданность особого рода, какую редко можно встретить. Но именно такой преданности отец вправе ожидать от сына. Он заметил, что лицо парня отразило бурлящие в нем эмоции, и понял, что его приветствие возымело должный эффект.

— Привет.., па, — пробормотал Дэвид Бернли. — Ты посылал за мной?

— Я очень рад тебя видеть, — сказал Марин. Чувство стыда и вины исчезло. То, что он собирался делать, было столь необходимо, что поздно и смешно было раскаиваться. — У меня есть для тебя очень важное поручение.

— Это большая честь для меня.

Марин заранее решил воздержаться от каких бы то ни было объяснений.

— Пойдем со мной, Дэвид, — сказал он и направился к двери.

Затем задержался и обернулся к сыну. — Под твоей командой будет отряд солдат. Не говори им, что ты мой сын.

— Слушаюсь, сэр, — проговорил молодой человек. Его лицо выражало переполнявшую его решимость. Он еще раз отдал честь.

— Я оказываю тебе огромное доверие, — тихо сказал Марин. — Тебе поручается дело исключительной важности.

Дэвид Бернли сглотнул. Но когда он заговорил, то уже полностью овладел своим голосом:

— Можете на меня положиться, сэр.

— Полагаюсь, лейтенант, — ответил Марин.

Больше они не разговаривали. Марин провел сына через внешний холл наружу. Он заранее распорядился, чтобы ему прислали из местной части дюжину первоклассных солдат и капрала. У него не было оснований сомневаться, что эти люди ждут его, готовые выстроиться по стойке «смирно».

Марин представил им «лейтенанта Дэвида Бернли», которому предстояло быть их командиром до дальнейших распоряжений.

Затем он дал им четкие указания относительно того, чего он от них ожидает. Это были хорошо подготовленные солдаты. И он был их главнокомандующим.

Обращаясь к людям, он не смотрел на сына, но краем глаза заметил, как тот побледнел.

— Лейтенант!

— Да, сэр!

— Принимайте людей и следуйте за мной!

— Да, сэр!

Лифт привез их на этаж, где ровно в одиннадцать должно было начаться собрание. Марин взглянул на часы. Четыре с половиной минуты до начала. Вполне подходящее время для возмездия.

У двери в зал Совета стояло пять охранников-приппов под командованием офицера. Значит, Великий Судья уже прибыл.

Офицер узнал Марина.

— Нам придется обыскать вас как обычно, сэр! — сказал он.

— Естественно, — ответил Марин и нажал на спуск газового пистолета, лежащего у него в кармане.

Он подхватил свободной рукой офицера и, прикрываясь им, выстрелил в одного из охранников. За его спиной солдаты уже разряжали оружие. Происходящее даже с натяжкой нельзя было назвать боем. Нападение было слишком внезапным. Шестеро приппов лежали на полу, не успев даже начать атаку.

Марин не стал останавливаться, чтобы посмотреть на результаты этой акции. Он вошел в Зал Совета, не оглядываясь. Когда дверь за ним закрылась, часы напротив входа показывали одну минуту двенадцатого. Он был как всегда пунктуален.

Глава 38

Стоя в дверях ярко освещенного зала, Марин позволил охранникам диктатора, стоящим в скрытых стенных нишах, рассмотреть, опознать и ослабить бдительность. Он ждал, пока его солдаты захватят лестницу и проведут вторую мгновенную атаку.

Ожидая завершения атаки, он неспешно направился к тому месту, где стояли Великий Судья и Подрэйдж. В нем снова начало нарастать напряжение. Снова критический момент, снова необходимость согласования действий по времени. Его солдаты должны были вывести охранников из строя при помощи газовых пистолетов, захватить оружие, которое держало под прицелом присутствующих в зале, и взять под защиту его самого. Проблема заключалась в том, что он не хотел, чтобы люди осознали происходящее до решающего момента.

«…Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать!..» — считал он про себя.

В это мгновение — мгновение, с которого начинал действовать он сам — Марин ясно обозревал всю сцену. Все Руководители Групп — за отсутствием только Меделлина и грозного Эдмунда Слэйтера; Уэйд Траск, прикованный к стулу в конце стола; и Великий Судья, в безукоризненном белом костюме и рубашке, поворачивающий к нему голову.

«Сейчас!»

Марин перехватил в кармане рукоять специального пистолета, заряженного гипнотическим газом, и выстрелил сквозь ткань, целясь в голову Великого Судьи. Луч толщиной всего в несколько молекул заставил голову диктатора слегка дернуться назад — движение, которое могло быть похоже на простое подергивание мышц. Великий Судья словно его не почувствовал.

Марин ждал. Газ действовал по принципу вируса, но ни один вирус не обладал такой быстротой действия. Он мгновенно проникал в кровотоки мозга. Вот чувствительные нейроны начали реагировать на его присутствие, отдавая калий, содержащийся в связанном виде на электризованной клеточной оболочке — или, скорее, подвешенной в электрическом поле, которое и является поверхностью каждой клетки. Мгновенное изменение — и мысли, эмоции, те связи, которые поддерживают целостность личности, интегрированное «Я», начали терять свою могучую объединяющую силу.

Диктатор покачнулся и начал оседать. Подрэйдж и Марин подхватили обмякшее тело, не дав ему упасть.

— Сюда! — сказал Марин.

Они усадили Великого Судью в кресло во главе стола. Хотя его голова сразу упала на стол, он выглядел скорее расслабившимся, чем потерявшим сознание. Солдаты, занимавшие посты в нишах, вряд ли что-то поняли.

Марин подумал об этом только мельком. Как только диктатор оказался в кресле, он обернулся — как раз в тот момент, когда люди начали оправляться от первого потрясения.

— Позовите врача! — хрипло крикнул кто-то. — Он потерял сознание!

Их реакция поразила Марина. Он не мог подумать, что замешательство достигнет таких масштабов.

Он заметил, что Руководитель Группы Джон Пилер собирается открыть наружную дверь, и мрачно подумал, что через мгновение все рухнет.

Газовый пистолет ткнулся Пилеру чуть ли не в лицо. Тот удивленно шарахнулся. Голос солдата отчетливо произнес — так, что каждое слово было слышно всем в зале:

— У нас приказ генерала Марина никого не выпускать из помещения.

— Рядовой, закройте дверь, — со своего места откликнулся Марин.

— Да, сэр!

Дверь захлопнулась.

Глава 39

Присутствующие в изумлении поворачивались к Марину. Большинство из них не скрывало страха. Но некоторые пытались выдать этот страх за ярость.

Руководитель Групп Ярини злобно заявил:

— Только за одно это деяние, — он указал на бесчувственное тело Великого Судьи, — ты отправишься в конвертер.

Марин заметил изучающий и грозный взгляд Подрэйджа. Наконец тот спросил со страной интонацией:

— Что вы задумали, Дэвид?

Вербальные реакции свидетельствовали о том, что первый шок прошел. Теперь Марин мог с ними говорить.

— Умерьте свои страхи, джентельмены. Это не государственный переворот. Но я требую от вас полного внимания, пока я буду объяснять, что происходит.

Люди молча начали возвращаться на свои места за столом.

Внезапно раздался шум. Руководитель Групп Ярини вместо того, чтобы последовать примеру остальных, схватил стул и с воплем пошел на Марина.

Он сделал два шага, затем начал спотыкаться и наконец осел, как тряпичная кукла. В воздухе на мгновение распространился слабый запах разряда газовой винтовки и тут же пропал.

Если до этого Марин не знал, удалось ли его людям занять наблюдательные отверстия, то теперь у него была возможность в этом убедиться.

— Джентельмены, — тихо проговорил он, — не лишайте себя привилегии выслушать мой рассказ. Великий Судья скоро очнется, так что о нем можно не беспокоиться.

Некоторое время его слушали молча, но атмосфера оставалась напряженной. Марин подумал, что кое-кто наверняка считает себя скомпрометированным необходимостью слушать подобные вещи. Но он был полон решимости заставить их выслушать от начала и до конца — так что пусть оставят свои сомнения и страхи при себе.

Он начал с рассказа о своем первом визите к Траску, когда ученый заставил его обменяться телами. Затем подробно рассказал историю своих отношений с Траском и, наконец, сообщил, что Великий Судья является невольным защитником и агентом Мозга.

В этот момент Джон Пилер вскочил и демонстративно заткнул уши. Он был бледен как полотно.