Доктор Доремус с сарказмом осмотрел нас и остановил свой взгляд на сержанте.
      — Ну и ну, — сказал он, соболезнующе качая головой. — Значит, труп вернулся? Может быть, побыстрее осмотрим его, пока он не удрал снова?
      — Он не здесь, а на Ист-роуд, — сказал Ванс и встал. — Нам лучше поехать туда на машине.
      Когда мы подъехали к скале, у которой дежурил Сниткин, Ванс остановил машину и вылез. Мы последовали за ним. Ванс, подойдя к выбоине, сказал, указывая на нее пальцем:
      — Этот парень здесь. Мы его не трогали.
      Доремус со скучающим видом направился к отверстию.
      — Не мешало бы иметь лестницу, — сказал он, подбираясь поближе. Заглянув в отверстие и увидев труп, он скривился.
      — Он определенно мертв, — констатировал Доремус. — Что явилось причиной смерти?
      — Мы надеемся, что вы дадите нам ответ на этот вопрос, — ехидно сказал Ванс.
      — Хорошо. Вытащите его и положите на землю, — распорядился Доремус.
      Вытащить тело Монтегю оказалось не так-то просто; Сниткину, Хэсу и Берку пришлось изрядно повозиться. Доремус склонился над трупом и принялся за работу.
      — Странное дело, — пробормотал он. — Этого человека трахнули по голове каким-то тупым предметом, от чего могла наступить смерть. Но его еще и задушили. Обратите внимание на щитовидный хрящ. Это тоже могло быть причиной смерти. Но я готов поклясться, что это сделано не человеческой рукой. Взгляните на его выпученные глаза, почерневшие губы и язык.
      — Может быть, он утонул? — спросил Хэс.
      — Утонул? — Доремус с сожалением посмотрел на сержанта. — Я, кажется, только что сказал вам, что его ударили по голове и удавили. Если он не смог набрать в легкие воздух, как вода могла попасть туда?
      — Доктор, — вмешался Маркхэм, — сержант имеет в виду, что этот человек мог сперва утонуть, а потом его труп обезобразили.
      — Ну нет, — твердо возразил доктор. — В этом случае характер ран был бы иной. Не было бы кровотечения, а следы на шее были бы совсем другого цвета.
      — А что насчет этих ран на груди? — спросил Ванс.
      Доктор недоуменно хмыкнул.
      — Странные раны, — он осмотрел разрезы на груди и нахмурился. — Но надрезы не очень опасны. Задеты лишь кожа и некоторые мышцы, но грудная клетка не пострадала. И они были сделаны перед смертью: это можно заключить по состоянию крови на поверхности ран.
      — Его здорово ненавидели, — пробормотал Хэс, пытаясь скрыть изумление.
      — Но это еще не все, — продолжал доктор. — У него разбито несколько костей. На левой ноге у него сломаны большая и малая берцовые кости. Правый плечевой сустав тоже сломан. С правой стороны груди сломано несколько ребер.
      — Это могло быть результатом падения в выбоину, — сказал Ванс.
      — Возможно, — согласился Доремус. — Но некоторые царапины сделаны после смерти, Как будто его волокли по неровной поверхности.
      Ванс глубоко затянулся сигаретой.
      — Это очень интересно, — пробормотал он, глядя в сторону.
      Маркхэм взглянул на него.
      — Что вы этим хотите сказать? — сердито спросил он.
      — Ничего особенного, — ответил Ванс. — Но комментарии доктора открыли мне новые возможности.
      Хэс со страхом уставился на труп.
      — А чем, по-вашему, сделаны эти полосы на груди? — спросил он.
      — Откуда я знаю, — огрызнулся Доремус. — Разве я вам не говорил, что я врач, а не детектив? Их можно было сделать любым острым инструментом.
      Ванс с улыбкой посмотрел на него.
      — Доктор, — сказал он, — я могу объяснить беспокойство сержанта. Видите ли, существует версия, что этого парня убил дракон, живущий в этом бассейне.
      — Дракон! — Доремус на мгновение смутился, потом посмотрел на Хэса и засмеялся. — И сержант считает, что эти царапины сделаны лапой дракона? Ну и ну! Что ж, в таком случае есть один путь решения этого дела: ищите дракона! Боже мой! Куда катится мир?
      Хэс смутился.
      — Если бы вы имели дело с тем, чем я занимаюсь эти дни, док, вы бы тоже поверили, — сказал он.
      Доремус иронически поднял брови.
      — А в эльфов вы не верите? Может быть, это сделали они? Или в его смерти могут быть повинны сатиры. И гномы могли бы убить его. Хорошенький получится медицинский отчет, если я напишу про дракона…
      — И однако, доктор, — с необычайной серьезностью сказал Ванс, — этот человек был убит некоей разновидностью дракона.
      Доремус безнадежно развел руками.
      — У вас собственный путь, — сказал он. — Но как невежественный лекарь я считаю, что этого парня сперва стукнули по черепу и волокли по земле, потом его задушили и сунули в эту дыру. Если вскрытие покажет что-либо еще, я вас извещу.
      Он достал карандаш, нацарапал несколько слов на бланке и протянул его Хэсу.
      — Пока вам хватит этого, сержант. Результаты вскрытия появятся не раньше завтрашнего дня: сейчас удивительно жарко. А теперь возьмите себе на подмогу Святого Георгия и идите с ним ловить дракона.
      — Это как раз то, что мы собираемся сделать, — улыбнулся Ванс.
      — А насчет времени… — начал Хэс, но доктор перебил его:
      — Знаю, знаю. Боюсь, что мне придется умереть самому от ваших вопросов… Ладно, сержант, сейчас я могу вам только сказать, что он умер не позже двенадцати часов назад, и не раньше двадцати четырех часов…
      — У нас есть основания полагать, доктор, что он умер вчера около десяти часов вечера, — заявил Маркхэм.
      Доремус посмотрел на часы.
      — Что ж, я прав. Прошло всего восемнадцать часов с тех пор. — Он повернулся к своей машине. — А теперь я поеду к себе отдыхать. Боже, ну и денек! Меня хватит солнечный удар, если я еще побуду с вами. — Он сел в машину. — Я поеду домой мимо Спайтен Дайвил и Пейсон-авеню. Не хочу проезжать мимо бассейна. — Он подмигнул Хэсу. — Боюсь попасть в лапы дракона! — И Доремус уехал, весело помахав нам рукой.
      Хэс приказал Сниткину и Берку оставаться возле тела Монтегю, пока его не увезут, а мы направились к дому Штамма, откуда Хэс вызвал машину за трупом.
      — Ну и чем мы теперь займемся? — беспокойно спросил Маркхэм, когда мы снова уселись в гостиной. — Каждое новое открытие, кажется, все глубже и глубже увлекает это дело в трясину тайны. Очевидно, линия расследования ведет в тупик.
      — Я бы этого не сказал, — весело откликнулся Ванс. — Я думаю, что теперь мы получили более реальное освещение событий. Доремус открыл много важных секретов. Техника убийства — уникальная. Видите ли, Маркхэм, сначала я полагал, что мы не найдем тела. Иначе зачем его надо было так тщательно прятать? Убийца хотел заставить нас думать, что Монтегю просто исчез отсюда.
      Хэс важно кивнул.
      — Я понимаю, что вы имеете в виду, мистер Ванс. Например, эта записка в костюме Монтегю. Я считаю, что дама, написавшая ее, была в машине, и это она сделала самую грязную работу, сунув его в эту дыру…
      — Вы неправы, сержант, — мягко сказал Ванс. — В этом случае мы нашли бы возле бассейна отпечатки ног Монтегю.
      — А почему мы их все же не нашли? — спросил Маркхэм. — Тело Монтегю мы обнаружили на Ист-роуд. Но ведь он должен каким-то образом попасть туда из бассейна.
      — Да, да, у него был способ, — хмуро ответил Ванс. — Это дьявольская часть плана… Иногда мне кажется, Маркхэм, что Монтегю не оставил никаких следов ПОТОМУ, ЧТО БЫЛ НЕ В СОСТОЯНИИ ОСТАВИТЬ ИХ.
      — Боже мой! — Маркхэм глубоко вздохнул. — Вы верите в летающего дракона?
      — Да, мой дорогой! Но, во всяком случае, не в того, которого вы себе представляете. Пока я только констатирую факт, что Монтегю был убит в бассейне и засунут в выбоину.
      — Эта теория только усложняет дело, — запротестовал Маркхэм.
      — Я тоже боюсь этого, — вздохнул Ванс. — Но парень так или иначе совершил путешествие из бассейна в выбоину. И, очевидно, сделал это не по своему желанию.
      — Вы имеете в виду шум машины, который слышали некоторые лица? — вмешался в разговор сержант Хэс.
      — Верно, — кивнул Ванс. — Присутствие в деле машины не дает мне покоя. Возможно, она явилась средством транспортировки Монтегю. Черт возьми! Но как он мог попасть из бассейна в машину? И почему он был так изувечен? — Некоторое время он молча курил, потом обратился к Маркхэму: — Здесь есть еще несколько человек, которые не знают, что мы нашли тело Монтегю, — Руби Стил, миссис Мак-Адам и Бернис Штамм. Я думаю, пришла пора информировать их. Может быть, их реакция окажется полезной…
      Послали за тремя женщинами, и, когда они присоединились к нам, Ванс кратко сообщил обстоятельства обнаружения трупа Монтегю. Он говорил самым обыденным голосом, но я видел, что он внимательно разглядывает слушательниц. В то время я не мог понять, почему он избрал такую форму для сообщения им новых сведений, но вскоре я все же понял это.
      Три женщины внимательно выслушали Ванса. Последовало краткое молчание, затем Руби Стил сказала тихим, нравоучительным тоном:
      — Это только подтверждает мои предположения. Факт, что отпечатки не были найдены, ничего не значит. Такой гибрид, как Лиленд, может сотворить любое чудо. А он был последним человеком, вернувшимся оттуда!
      Я ожидал, что Бернис Штамм возмутится при этих словах, но она лишь задумчиво улыбнулась и сказала:
      — Я не удивлена, что нашли бедного Монтегю, но сомневаюсь, что чудеса имеют какое бы то ни было отношение к его смерти… — Потом голос ее дрогнул, и она с трудом произнесла: — Но я не понимаю происхождения следов на груди Монти…
      — А другие обстоятельства этого дела вам понятны, мисс Штамм? — спокойно спросил Ванс.
      — Нет, нет! — В голосе ее звучали истерические нотки. — Я ничего не понимаю. — На ее глазах появились слезы, и она не смогла продолжать.
      — Не волнуйтесь, — успокоил ее Ванс. — Вам нечего бояться.
      — Мне можно идти теперь? — с мольбой спросила она.
      — Конечно. — Ванс встал и проводил ее до двери.
      Когда он сел на свое место, заговорила Крошка Мак-Адам. Она в это время курила с отсутствующим видом, и мне казалось, что она не слышала слова Бернис. Она повернулась к Вансу.
      — Послушайте! — начала она с отчаянием. — Мне уже надоело это дело, меня тошнит от всего этого. Монти умер, вы нашли его тело, и я вам кое-что скажу. Алекс Грифф ненавидел Монти. Он сказал ему в пятницу вечером, я сама слышала это: «Ты никогда не женишься на Бернис Штамм, я смогу помешать этому». Монти засмеялся и возразил: «А что ты сможешь сделать?» Мистер Грифф сказал: «Достаточно. ЕСЛИ СПЕРВА ТЕБЯ НЕ ПРИКОНЧИТ ДРАКОН». Тогда Монти обозвал его неприличным словом и отправился спать.
      — А что, по-вашему, имел в виду мистер Грифф, когда упоминал дракона?
      — Я не знаю. Но позже мне пришло в голову, что он мог обратиться к мистеру Лиленду.
      — Поэтому вы и закричали, когда Монтегю не вынырнул из бассейна?
      — Да. Я беспокоилась весь вчерашний день. А когда мистер Грифф прыгнул в бассейн, сделав вид, что ищет Монти, я наблюдала за ним. Но он немедленно отплыл к скале на другой стороне…
      — И вы смотрели в ту сторону?
      Миссис Мак-Адам нетерпеливо кивнула.
      — Я не знала, что он делает, и не доверяла ему… Позже, когда он вернулся, то прошептал мне: «Монтегю исчез, скатертью дорога». Даже тогда я не могла понять, как он может быть причастен к этому делу. Но теперь, когда вы нашли тело, я рассказала вам все, что знала.
      Ванс понимающе кивнул.
      — Но почему вы вчера расстроились, когда я сказал вам о всплеске в бассейне?
      — Я не знаю точно… — Она говорила торопливо и возбужденно. — Но я подумала, что это может быть частью заговора против Монтегю, или, может быть, тело Монтегю упало со скалы, или в воде КТО-ТО ДЕЛАЛ УЖАСНЫЕ ВЕЩИ… О, я не знаю, что-то могло быть, но я испугалась… испугалась… — Голос ее замер, и она тяжело задышала.
      Ванс встал и довольно холодно сказал ей:
      — Благодарю вас за информацию. — Он поклонился. — Простите за беспокойство. — Вы и мисс Стил можете вернуться в библиотеку. У меня есть еще несколько дел, и я надеюсь, что, если нам понадобится ваша помощь, вы обе окажете ее.
      Когда они ушли, мы кратко обсудили это сообщение. Величайшей трудностью в этом деле было то, что ни за один из фактов мы не могли зацепиться. Конечно, тело Монтегю было найдено, были и подозреваемые люди, которые имели мотив для убийства Монтегю. Но звенья эти никак не связывались в единую цепь. Мы не могли выработать линию следствия.
      Однако сержант Хэс настаивал на обычных методах расследования и Маркхэм согласился с ним, Ванс был вынужден, в конце концов, тоже согласиться с ними. Это дело произвело на него глубокое впечатление и он не хотел и минуты тратить на помощь сержанту в его тяжеловесной работе. Больше того, я знал, что основные идеи этого дела уже сформировались у него в голове.
      — Мне нужен самый простой ключ, — сказал он, — чтобы отпереть эту фантастическую таинственную дверь. Но без ключа мы беспомощны… Честное слово, удивительная ситуация! Есть несколько человек, которые признают, что хотели бы при удобном случае расправиться с Монтегю, и каждый из них уверяет, что он непричастен к этому делу. Но, с другой стороны, Монтегю сам предложил пойти купаться и нырнул в бассейн на глазах у всех… Однако, Маркхэм, я глубоко убежден, что это дело тщательно спланировано и устроено так, чтобы все выглядело случайностью.
      Маркхэм недоверчиво посмотрел на Ванса.
      — Ладно, все это хорошо и правильно, но не можете ли вы предложить какой-нибудь метод действия, отличающийся от предложения Хэса?
      — В настоящий момент у меня нет никаких предложений, — равнодушно ответил Ванс. — Однако сегодня я надеюсь познакомиться с коллекцией тропических рыб Штамма.
      Маркхэм фыркнул.
      — Рыба подождет до завтра, — сказал он. — А тем временем сержант займется обычными делами.

      Было примерно около половины шестого, когда Маркхэм, Ванс и я покинули дом Штамма и отправились к Вансу. Все гости и хозяева поместья получили приказ оставаться на местах и никуда не отлучаться без разрешения. Штамм спокойно согласился с этим. Грифф пытался возражать и даже грозил нам своим адвокатом, но все же согласился остаться еще на двадцать четыре часа. Остальные без протеста приняли предложение Маркхэма.
      Все входы и выходы охранялись. Слуги были тоже опрошены, хотя ничего важного от их показаний не ожидалось.
      Хэс решил остаться в доме Штамма на все время расследования и действовать по обстоятельствам. Делом занялись и другие сотрудники уголовного отдела. Изучались связи Монтегю, пытались найти Элен Брюетт, опрашивались все обитатели Инвуда в надежде обнаружить машину, шум которой могли услышать со стороны Ист-роуд. Короче говоря, Хэс действовал обычными полицейскими методами.
      — Другого пути продолжить дело я не вижу, — уныло признался Маркхэм, когда мы расселись в саду на крыше дома Ванса.
      Ванс был обеспокоен и рассеян.
      — Возможно, вы правы. Но факты этого дела весьма необычны. Ответ на вопрос мы найдем в поместье Штамма. Это странное место с извращенными традициями, суевериями, запахом старины и смерти, безумием, фольклором и демонами. И удивительный дом, в котором любой посетитель сразу же окунается в гнетущую атмосферу. Она сама по себе способна породить преступление, ей отравлены все обитатели дома.
      Маркхэм пристально посмотрел на Ванса.
      — Кого вы имеете в виду? — спросил он.
      Ванс встал и позвонил Карри.
      — Я не собираюсь останавливаться на конкретных личностях. Пока мы не разберемся в истории с драконом, никакие объяснения не смогут помочь нам.
      — Ванс! Ради Бога!
      — О, я вполне серьезно.
      Появился Карри, и Ванс приказал ему принести выпить.
      — Драконы, — начал свой рассказ Ванс, — сильно действуют на воображение людей. Они присутствуют в большинстве религий, а фольклор просто набит драконами. Дракон нечто более глубокое, чем просто миф, Маркхэм; он стал частью человеческого существования с самых ранних времен, он увеличивает страх, он является символом, действует на воображение. Никто из нас не может избежать влияния мифа о драконе: в глубине нашего сознания слишком много примитивного. Поэтому-то я и утверждаю, что мы не можем игнорировать факт участия дракона в уголовном преступлении…
      Ванс откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на линию Манхэттена, вырисовывающуюся на горизонте.
      — Происхождения концепции дракона никто не знает, но это одно из древнейших суеверий. Христианский дьявол не кто иной, как модифицированный дракон из фольклора. Конечно, существуют разнообразные взгляды на возникновение суеверий. Например, Конуэй в своей «Демонологии и дьявольщине» считает их результатом древних воспоминаний о доисторических ящерах. Но так или иначе дракон связан с суевериями. В воображении людей дракон принимает множество разных форм.
      Ванс отхлебнул напиток, который только что принес Карри, и продолжал:
      — Каждая страна и каждый народ, Маркхэм, имеют своих драконов. Даже в мифологии Древнего Египта дракон предстает в виде водяного чудовища. Он связан с Сетом и борется с Горусом. А в папирусе Ани или «Книге смерти» мы читаем об огнедышащем драконе Аполе, от которого произошло зло. Но драконы не всегда чудовища. Китайская мифология, например, напичкана не только плохими, но и хорошими драконами. Пятый лунный фест — праздник памяти Чу Юаня — был назван фестивалем дракона. Волшебник Чианг Фаенг обратился в дракона и победил великанов тьмы. В буддийской религии мы находим множество упоминаний о драконах в виде рыб…
      — Я знаю, куда вы клоните, — мрачно перебил его Маркхэм.
      — Нет, нет, — сказал Ванс. — Дело не только в коллекции Штамма. Мифы о драконах сами по себе очаровывают меня… В легендах Индокитая дракон уже змееподобен. Возможно, эта идея перешла к ним из Китая и Японии, где водяные змеи существовали в качестве богов… Мифология тонкингов кишмя кишит драконами, сказки буддистов и таоистов тоже полны драконов. Даже великий храм Линх-Ланха, по преданию, был выстроен на голове дракона. Стражем Ханоя до сих пор считается дракон. Так что, как видите, идея дракона существует не только в фольклоре. В Покхаре есть священное озеро, которому поклоняются потому, что там живет дракон, охраняющий храм… В легендах Сиама есть дракон в виде змеи, живущий под водой…
      Ванс задумчиво посмотрел на небо.
      — Обратите внимание, что в суевериях многих народов существует водяной дракон, — продолжал он. — Весьма любопытной является, например, сказка японского происхождения о Кобо Лаиши, который изобразил на идеограмме дракона, вылезающего из воды. Когда он закончил свой рисунок, дракон ожил и скрылся в водах Козуке… Мифы о драконах, дорогой Маркхэм, очень интересный предмет. В иранской мифологии тоже много драконов, и все они живут в воде. Фактически, вода является убежищем драконов, которых преследовал сам Бог. Они улетели от его гнева с неба и спрятались в воде. А в персидском манускрипте «Шахнаме», который хранится в Нью-Йоркском музее искусств, есть картинка, на которой изображен герой, дерущийся с драконом.
      — Я надеюсь, что вы не собираетесь водить меня по музеям и показывать картинки старинных рукописей, — вздохнул Маркхэм.
      Ванс не обратил внимания на сарказм Маркхэма и продолжал:
      — В армянской литературе мы встречаем короля мидян Аздахака, это имя означает «дракон». И здесь мы впервые встречаем драконов-детенышей, о которых были сложены песни… Вахан, самый популярный из богов Армении, был хорошо известен как «дракон-жрец», а в более поздние времена он был отождествлен с Гераклом.
      Ванс сделал глоток и посмотрел на Маркхэма.
      — Я вам ужасно надоел? — спросил он.
      Маркхэм поджал губы и ничего не ответил. Ванс вздохнул и поудобнее уселся в кресле.
      — В семитской мифологии, — продолжал он, — дракон играет важную и зловещую роль. В вавилонской эпической «Поэме созидания» мы читаем о драконах, которые вышли из чрева Тиамата, освобожденные Белом и Имхулу. Эти одиннадцать драконов стали богами изначальной религии, их имена использовались астрологами для обозначения созвездий.
      Ванс помолчал, попыхивая сигаретой.
      — Греки и римляне тоже имели своих драконов. Химера, опустошавшая все с помощью извергавшегося пламени и побежденная Беллерофонтом, была драконом. Золотые яблоки Гесперида охранял дракон с головой гидры. И, конечно же, Кадмус, уничтоживший дракона, зуб которого он зарыл в землю… В кельтской мифологии мы находим драконов, которых называли пейст или беймт — возможно, от латинского слова «бестия». Они жили в озерах и являлись рептилиями. Два дракона были у Мерлина. Они спали в узких ущельях, а когда просыпались, устраивали между собой бои. Один дракон вылезал прямо из земли, играя на арфе…
      — Но в нашем случае не было никакой арфы, — ехидно заметил Маркхэм.
      Ванс покачал головой.
      — Мой дорогой Маркхэм! Боюсь, что вы не способны к классическим знаниям. Но мы имеем дело с драконом того же сорта, и не стоит игнорировать суеверия, насчитывающие пять тысяч лет. Драконы могли изменяться применительно к обстоятельствам.
      — Вы пытаетесь напугать меня? — встревоженно спросил Маркхэм.
      — Ни в коем случае. Я просто передаю вам некоторые исторические сведения, способные пролить свет на наше расследование.
      Маркхэм встал.
      — Какое отношение имеет наука о драконах к смерти Монтегю? — наконец спросил он.
      — Дело в том, — ответил Ванс, — что я сам понятия не имею об этом. Но мифы алгокинских индейцев совпадают с классикой. Именно индейцы назвали этот бассейн Лужей дракона, именно от них исходят все здешние суеверия, связанные с драконами. И мы не должны игнорировать их.
      Маркхэм был расстроен. Он подошел к парапету крыши и некоторое время разглядывал город.
      — Ну, хорошо. — Он беспомощно развел руками. — Допустим, Ванс, что вы говорите правду. Но что вы предлагаете делать?
      — Именно сейчас у меня нет конкретных планов. Но завтра рано утром я собираюсь вернуться в дом Штаммов.
      Маркхэм мрачно кивнул.
      — Если вы считаете это необходимым, пожалуйста, возвращайтесь, — сказал он. — Но вы поедете туда один. Завтра я целый день буду занят на службе.
      Но Вансу не пришлось ехать туда одному. Странные и жуткие события произошли в поместье Штаммов в эту ночь. На следующее утро Маркхэм позвонил Вансу. Оказывается, в окружную прокуратуру звонил сержант Хэс и сообщил, что Алекс Грифф тоже таинственно исчез.

      Мы прибыли к Штамму около десяти часов утра. Сразу же после звонка Маркхэм заехал за нами. Убийство Монтегю сильно подействовало на его воображение, а новость об исчезновении Гриффа вызвала у него потребность действовать.
      — Я подозревал Гриффа с самого начала, — сказал он. — Мне кажется, он замешан в смерти Монтегю. Теперь он исчез, и мы должны продолжать расследование.
      Ванс был хмур и задумчив.
      — Даже теперь дело не стало проще. Зачем Гриффу понадобилось навлекать на себя подозрения, покинув дом Штамма? У нас нет против него никаких улик. Очень глупо с его стороны, очень глупо. А мне Грифф не показался глупым человеком.
      — Страх… — начал Маркхэм.
      — Человек бесстрашен, — перебил его Ванс. — Более логично было бы, если бы сбежал кто-то другой… Очень странно.
      — Факт остается фактом: он исчез, — настаивал Маркхэм. — Однако мы все узнаем, когда прибудем на место.
      — Совершенно верно, — сказал Ванс и погрузился в молчание.
      Когда мы подъехали к дому Штамма, нас встретил Хэс.
      — Какая ошибка! — воскликнул он. — Единственный человек, которого я не подозревал.
      — Печально… печально, — вздохнул Ванс. — Но успокойтесь, сержант, и расскажите, как все это случилось.
      Хэс провел нас в гостиную и остановился у камина.
      — Прежде всего, — сказал он, обращаясь к Маркхэму, — я сообщу вам, что произошло со вчерашнего дня. Мы пытались обнаружить эту Элен Брюетт, но не нашли никаких следов ее. Больше того, за последние четыре дня ни один корабль не отплывал в Южную Америку. Так что я считаю рассказ Штамма об ее отъезде липовым. Мы проверили все отели и тоже безрезультатно. И еще одна странность: ее нет в списках пассажиров, прибывших из Европы за последние две недели. Подумайте об этом. С этой дамой что-то не так, и ей придется многое объяснить, когда мои ребята найдут ее.
      Ванс улыбнулся.
      — Я не хочу влиять на ваше служебное рвение, сержант, — заметил он, — но вы не найдете ее. Данные об этой даме слишком поверхностны.
      — Что вы имеете в виду? — разозлился Маркхэм. — На Ист-роуд был автомобиль во время, указанное в записке…
      — Но разве не может быть, что за рулем автомобиля был другой человек? — мягко спросил Ванс. — На вашем месте, сержант, я бы не стал тратить на нее время.
      — Я ищу ее и буду продолжать поиски, — воинственным тоном заявил Хэс. Затем он повернулся к Маркхэму. — О Монтегю мы не узнали ничего такого, что нам не было бы известно. Всегда был связан с женщинами, но ведь он симпатичный актер, не так ли? Он любил деньги, жил на широкую ногу, но мало работал, и никому не известно, откуда он брал деньги.
      — Что-нибудь известно насчет машины на Ист-роуд? — спросил Маркхэм.
      — Ничего, — ответил Хэс. — Мы не нашли в Инвуде никого, кто бы видел или слышал ее. А дежурный полисмен на Пейсон-авеню сказал, что после девяти вечера со стороны Инвуда не было ни одной машины. Он дежурил с восьми вечера и мог бы заметить машину, если бы она ехала по той дороге… Во всяком случае, — добавил он, — машина могла ехать с потушенными фарами.
      — Или она вообще могла не выезжать из Инвуда, — заметил Ванс.
      Маркхэм бросил на него пытливый взгляд.
      — О чем вы говорите?
      Ванс пожал плечами.
      — О! Может быть, от меня что-то укрылось? Я только говорю, что это был какой-то невидимый вид транспорта.
      Маркхэм усмехнулся.
      — Что еще, сержант?
      — Мы опросили слуг, повара и горничную, и я еще раз поговорил с дворецким. — Он криво усмехнулся. — Та же песня, ничего нового. Повторяют то же, что и пару дней назад. Обычные сплетни. Они ничего не знают, и мы вычеркнули их из нашего списка.