Судья Ди провел в пути уже несколько часов, но вокруг по-прежнему безмолвно высились деревья, а с их ветвей все капала и канала вода. Судья остановил коня и, запрокинув голову, с беспокойством оглядел густую листву и бледневший сквозь нее жалкий клочок свинцового неба. Изморось, того и гляди, могла смениться настоящим ливнем. Черная шапочка судьи и коричневый дорожный халат с черной отделкой уже промокли, в длинной бороде блестели капельки воды. Еще в полдень, когда судья Ди выезжал из деревни, ему сказали, что если не спутает поворот на развилке, то поспеет в Речную Заводь как раз к вечерней трапезе. Но он, должно быть, где-то свернул не туда, поскольку уже добрых четыре часа не видел ничего, кроме деревьев и густого кустарника, и не встретил ни единой живой души. Теперь и птицы в темных ветвях умолкли, а платье судьи насквозь пропиталось сыростью и запахом прелой листвы.
      Вытерев бороду кончиком шейного платка, Ди мрачно подумал, что попал в на редкость неловкое положение, коли и впрямь сбился с пути, – дождь усиливался, а бескрайний лес простирался на много ли вдоль всего южного берега реки. Этак не пришлось бы ночевать под открытым небом! Судья со вздохом откупорил большую тыквенную бутыль, привязанную к седлу шнуром с красными кисточками, и сделал глоток. Тёпловатая вода отдавала затхлостью.
      Судья опустил голову и протер глаза, – их разъедал пот, стекавший с мокрых бровей. Вновь посмотрев вперед, Ди замер и недоверчиво уставился на неуклюжую фигуру всадника, каковой бесшумно приближался к нему по мягкому мшистому ковру. Незнакомец являл собой точную копию его самого: длиннобородый мужчина в четырехугольной черной шапочке и коричневом дорожном халате с черной отделкой. У седла также болталась коричневая бутыль из тыквы, подвязанная шнуром с красными кистями.
      Судья снова протер глаза и с облегчением перевел дух. Полумрак и резь в глазах ввели его в заблуждение. В бороде и волосах незнакомца проглядывала седина, да и сидел он не на лошади, а на старом длинноухом осле. Но облегчение длилось недолго, вновь уступив место тревоге, – поперек ослиного крупа покачивались два коротких копья. Судья потянулся к рукояти меча за спиной.
      Незнакомец, подъехав поближе, вскинул на судью большие задумчивые глаза. Его широкоскулое лицо покрывали морщины, а из-под поношенного и залатанного халата, несмотря на правильную осанку, выпирали костлявые плечи. То, что судья принял за оружие, оказалось парой костылей с загнутыми концами. Ди отпустил рукоять меча и вежливо осведомился:
      – Не соблаговолите ли сказать мне, почтеннейший, ведет ли эта дорога в Речную Заводь?
      Незнакомец пристально рассматривал бутыль, болтавшуюся у седла судьи, и ответил не сразу. Наконец, он улыбнулся и, вскинув на собеседника необычные, лишенные блеска глаза, звучно объявил:
      – Да, по этой дороге вы и впрямь доберетесь туда, доктор. Только в объезд.
      Очевидно, старик принял его за лекаря, скорее всего, потому, что судья путешествовал без сопровождения, а также из-за бутыли —именно в таких целители обычно возили с собой снадобья. Однако, прежде чем судья успел исправить недоразумение, незнакомец снова заговорил:
      – Я совсем недавно выехал из города, но срезал путь неподалеку отсюда, так что с радостью провожу вас – это займет не больше четверти часа. – Старик развернул осла и пробормотал: – Хорошо бы вы позаботились о человеке, которого нашли в реке. Ему может понадобиться ваша помощь, доктор.
      Судья Ди хотел было признаться, что служит в управе Пуяна, на севере провинции, но сообразил, как непросто будет объяснить случайному знакомцу, почему он путешествует в простом платье и без официального сопровождения. И судья решил сам расспросить попутчика:
      – А каким ремеслом занимаетесь вы, почтенный?
      – Никаким. Я просто странствующий монах.
      – Понятно. А я чуть не принял вас за собрата. Что вы держите в своей бутыли?
      – Пустоту, мой господин. Ничего, кроме пустоты. И это куда большая ценность, чем любое из снадобий, каковыми вы могли бы наполнить свою, доктор! Не обижайтесь, конечно. Дело в том, что пустота всегда значимее содержимого. Вы можете взять лучшую глину и вылепить прекраснейший сосуд, но без пустоты он окажется бесполезным. И как ни украшайте дверь или окно, лишь благодаря пустоте они могут вам служить. – Старик щелкнул языком, подгоняя осла, и задумчиво представился: – Меня называют мастером Тыквой.
      Итак, попутчик оказался монахом, а следовательно, личностью весьма далекой от мирской жизни, и это окончательно убедило судью, что сообщать ему свое настоящее имя и профессию не стоит.
      – Вы, кажется, говорили, будто в реке нашли человека? – полюбопытствовал он.
      – Выезжая из города, я слышал, что два рыбака принесли на берег мужчину, выловленного ими из воды. Вот тут можно сократить дорогу —я поеду вперед.
      Лес здесь граничил с возделанным полем; какой-то крестьянин, прикрывшись от дождя соломенной накидкой, пропалывал посевы. По глинистой тропе путники выехали на дорогу, что вилась вдоль берега реки. Дождь прекратился, и над неподвижной темной водой вставала легкая дымка. С низко нависшего неба на землю опускалось душное влажное марево. Вдоль дороги стояли аккуратные домики, и все попадавшиеся навстречу прохожие были опрятно, а то и хорошо одеты. Судья не заметил тут ни одного нищего.
      – Похоже, город процветает, – заметил судья.
      – Да, он невелик и живет доходами от перевозок по реке, рыбной ловли и заказов из Водяного дворца – этот императорский дворец расположен к востоку от города, за сосновым лесом. Мы же сейчас – в западной части, она считается самой бедной. Наиболее процветающие кварталы – ближе к востоку, рядом с рыбным рынком. Я покажу вам два лучших постоялых двора – «Зимородок» и «Девять облаков» Если только вы не хотите остановиться у друзей или родственников…
      – Нет, я тут проездом и никого не знаю. Я вижу, вы возите с собой костыли. У вас что-то с ногами?
      – Я хромаю на одну ногу, да и со второй не все ладно… Но тут уж ничего не поделаешь, доктор! Ага, вот и представители власти. Бдительные, как всегда! Видимо, человек, которого выудили из реки, в вашей помощи более не нуждается. Но все-таки давайте туда заглянем.
      На широкой набережной перед рыбным рынком собралась небольшая толпа. Над головами зевак возвышалась фигура всадника. По золотому шлему с красными перьями и красному шейному платку судья догадался, что перед ним начальник императорской стражи.
      Мастер Тыква подтянул к себе костыли, слез с осла и заковылял к толпе. Осел опустил уши и принялся искать объедки на булыжной мостовой. Судья Ди спешился и побрел вслед за монахом. Зеваки расступались перед ними; как видно, старика в городе хорошо знали.
      – Это Тай Мин, мастер, учетчик постоялого двора «Зимородок», – вполголоса проговорил высокий парень. – Можно сказать, его песенка спета.
      Двое стражников в длинных кольчугах сдерживали толпу. Взглянув через плечо мастера Тыквы, судья Ди увидел человека, распростертого у самых копыт коня, на коем восседал начальник стражи, и невольно содрогнулся. Судье и раньше случалось видеть погибших насильственной смертью, но на сей раз зрелище было особенно тошнотворным. На земле, раскинув руки, лежал молодой человек, одетый лишь в куртку, и ее длинные рукава облепили кожу. Мокрые пряди длинных волос обрамляли распухшее, зверски обезображенное лицо. На голых ногах и босых ступнях виднелись следы сильных ожогов, а кисти рук покрывали глубокие порезы. Из распоротого живота вывалились бледные внутренности. Над телом стоял один из стражников. Он опустился на колени, и судья мог видеть только широкую спину и золотые наплечники.
      – В левом рукаве у него спрятал какой-то сверток, – послышался чей-то хриплый голос, —должно быть, это мое серебро!
      – Заткнись – прикрикнул стражник на стоявшего в первом ряду плаксивого старика с крючковатым носом и растрепанной бородой.
      – Это Вэй Чен, хозяин постоялого двора «Зимородок», – шепнул судье мастер Тыква. —Только и думает что о деньгах!
      Судья Ди мельком взглянул на долговязого содержателя постоялого двора и перевел взгляд на стоявшую рядом с ним миниатюрную и стройную девушку лет семнадцати. На ней было длинное голубое платье с красным поясом, а блестящие черные волосы заплетены в две косы. Красивое личико девушки совсем побелело, и она старалась на покойника не смотреть.
      Стражник поднялся с колен и почтительно поклонился начальнику:
      – Состояние тела неопровержимо свидетельствует о том, что оно пробыло в воде не меньше суток, мой господин. Каковы будут ваши распоряжения?
      Начальник будто и не слышал его. Лица его судья разглядеть не мог, поскольку значительную часть оного прикрывал красный платок. Взгляд немигающих глаз под тяжелыми веками сосредоточенно изучал хлыст для верховой езды, зажатый в кольчужной перчатке. Неподвижная стройная фигура в золотых доспехах напоминала бронзовую статую.
      – Каковы будут ваши приказы, господин? —снова спросил стражник.
      – Тело следует доставить в управу, – глухо ответил начальник, – равно как и тех рыбаков, что его нашли. А заодно и хозяина постоялого двора, где служил этот малый.
      Начальник рынком развернул коня, и стоявшим позади зевакам пришлось отскочить в сторону, чтобы не угодить под копыта. А всадник помчался по широкой улице, и подковы звонко цокали но влажной мостовой.
      – Всем разойтись! – рявкнул стражник.
      – Никаких сомнений, что это убийство! – заметил судья, когда они с мастером Тыквой вернулись к своим скакунам. – Однако пострадавший не был воином. Так почему следствие ведет дафу, а не уездная управа?
      – В Речной Заводи нет своего суда, доктор. Понимаете, это все из-за Водяного дворца. Город и его округа считаются особым уездом, поэтому тут за порядком следит императорская стража. – Старик взобрался на осла и привязал к седлу костыли. – Что ж, теперь мы с вами простимся. Вам нужно ехать в том же направлении, куда ускакал дафу, – это главная улица города. Миновав казармы, вы вскоре увидите два дома для приезжих – «Зимородок» и «Девять облаков», – они стоят напротив и оба одинаково удобны, так что выбирайте сами! – Мастер Тыква щелкнул языком и ускакал так быстро, что судья даже не успел его поблагодарить.
      Своего коня судья решил отвести в кузницу на углу рыбного рынка. Лошадь нуждалась в отдыхе и хорошем уходе. Дав кузнецу пригоршню меди, Ди попросил почистить и накормить коня, намереваясь вернуться за ним к утру.
      Судья снова вышел на главную улицу и тут вдруг почувствовал, что от долгого сидения в седле ноги у него затекли, а во рту пересохло. Войдя в первую попавшуюся чайную, он сел за столик и заказал большой чайник чаю. У окна, вокруг большого стола, собралось около десятка горожан. Они лузгали сушеные дынные семечки и оживленно болтали. Прихлебывая чай, судья Ди прикинул, что, оказавшись в особом уезде, где введен режим повышенной безопасности, он обязан немедленно явиться в казарму императорской стражи и заявить о своем прибытии. Сделать это он решил по дороге в дом для приезжих – благо, по словам монаха, оттуда рукой подать до казармы. Без сомнений, все служащие «Зимородка» расстроены зверским убийством собрата, поэтому разумнее выбрать «Девять облаков». Однако «Зимородок» привлекал его своим названием – судья давно хотел задержаться в Речной Заводи на пару дней и порыбачить в свое удовольствие. По возвращении в Пуян времени на это уже не будет. Судья удобно вытянул ноги и подумал, что стражники, вероятно, схватят убийц в ближайшее время. Они умеют действовать быстро, хотя, как правило используют более жесткие методы, чем гражданские власти.
      В чайную вошли новые посетители, и до судьи донеслись обрывки их разговора.
      – Вэй сказал глупость, – сказал старший из них, похожий на лавочника, – Тай Мин не был вором. Я знал еще его отца, старого бакалейщика.
      – Грабители не напали бы на парня, не будь при нем серебра, – возразил молодой человек. – К тому же он выехал из города тайком, среди ночи. Так сказал мне кузнец. Тай нанял у него лошадь, объяснив, будто ему нужно навестить больного родича.
      Компания расположилась в дальнем углу чайной.
      Судья, налив себе еще чашку, задумался о прошлом мастера Тыквы. Старый монах производил впечатление человека образованного. Но судья знал, что даосы не ограничивают себя монашескими правилами и потому многие люди, потеряв близких и утратив вкус к мирской жизни, в преклонном возрасте выбирают бродячий образ жизни. В чайной стало многолюдно, голоса сливались в неразличимый гул. Прислужник начал зажигать масляные лампы, и вьющийся над ними дымок смешивался с испарениями от влажной одежды. Судья расплатился и вышел на улицу.
      Снова начал накрапывать дождь. Подойдя куличному лотку, судья купил кусок промасленной ткани и, прикрыв от воды голову и плечи, быстро зашагал по оживленной улице.
      Миновав два квартала, он вышел на площадь. В центре ее стояло внушительное, похожее на крепость, трехъярусное здание. Над заостренной крышей, выложенной голубым изразцом, развевалось красно-голубое знамя. Навес над покрытыми красным лаком воротами украшала крупная надпись: «Императорская стража. Второй отряд Левого крыла». На лестнице из серого камня два стражника разговаривали с плотным старшиной, которого судья Ди видел на набережной. Едва Ди успел поставить на ступеньку ногу, старшина бросился ему навстречу.
      – Вас хочет видеть начальник стражи, мой господин, – быстро проговорил он. – Прошу вас следовать за мной.
      Пока судья приходил в себя от удивления, старшина уже скрылся за углом. Он отпер дверь в дозорную башню и указал судье на крутую и узкую лестницу. Поднимаясь, судья услышал, как за его спиной лязгнул металлический засов.

      На втором этаже старшина провел судью по полутемному коридору и постучал в неприметную деревянную дверь. Они оказались в просторной, полупустой комнате, освещенной высоким подсвечником, стоявшим на самом обычном письменном столе в глубине комнаты. Невысокий молодой начальник стражи сидел за столом, но при виде посетителей вскочил и в знак почтения к судье поспешил навстречу.
      Добро пожаловать в Речную Заводь, судья Ди! – улыбнулся он. – Меня зовут Сю, и я исполняю здесь обязанности начальника стражи. Садитесь, прошу вас!
      Судья Ди окинул его оценивающим взглядом. Довольно полное, умное лицо оживляли черные усики и жесткая угольно-черная бородка. Судя по виду господина Сю, никак нельзя было сказать, что он занимает такую высокую должность. Указан на стоявшее у стола кресло, хозяин меж тем продолжал:
      – Два года назад вы были слишком загружены работой, чтобы обратить на меня внимание. Я имею в виду Ханьюань. Вы тогда расследовали дело об убийстве на озере. Я же состоял в сопровождении императорского дознавателя. – Сю обернулся к начальнику стражи: – Вы можете идти, Лю. Я сам приготовлю чай.
      Вспомнив суматошные дни в Ханьюане, судья Ди невольно улыбнулся и, положив меч на столик у стены, сел в пододвинутое кресло.
      – Полагаю, вы узнали меня еще на пристани?
      – Да, мой господин. Вы стояли рядом с нашим славным мастером Тыквой. Учитывая обстоятельства нашей встречи, я не хотел привлекать к вам внимание: мне показалось, вы путешествуете инкогнито. Однако, зная, что, так или иначе, вы непременно заглянете ко мне в кабинет, я приказал своему помощнику вас встретить. Наверное, вы, как всегда, выполняете особое поручение? Вы путешествуете без сопровождающих… – Он, не договорив, наполнил чашки и сел за стол.
      – О нет! Десять дней назад меня вызвали в управу провинции, чтобы помочь в одном деле, связанном с контрабандой, поскольку оно затрагивало и мой округ. Нам – мне и моим помощникам, тайвэям Ма Жуну и Чао Таю – пришлось немало поработать, поэтому губернатор дозволил мне выбрать обратный путь по своему усмотрению. Мы думали провести два дня здесь, в Речной Заводи, но сегодня утром, когда мы приехали в деревню Куаньтимао, староста попросил нас помочь им справиться с дикими кабанами, уничтожавшими посевы. Ма Жун и Чао Тай – превосходные охотники, поэтому я велел им остаться и поохотиться на кабанов, а сам поехал дальше. Мы договорились встретиться послезавтра, так как я рассчитывал немного отдохнуть и развлечься рыбалкой. Безусловно сохраняя инкогнито.
      – Прекрасная идея! Между прочим, как к вам попала эта тыква?
      – Мне вручил ее староста деревни. У себя в Куаньтимао они выращивают необыкновенно крупные тыквы. Моя уже ввела в заблуждение мастера Тыкву – он принял меня за странствующего лекаря.
      Начальник стражи задумчиво посмотрел на гостя:
      – Да-а, – протянул он, – в такой одежде вас нетрудно принять за лекаря, – и, помолчав, добавил: – Должно быть, мастер Тыква совсем растерялся, узнав, что вы отнюдь не лекарь. Он хорошо разбирается в лекарственных растениях и любит потолковать о них.
      – По правде говоря, – не без самодовольства возразил судья Ди, – я не стал рассеивать его заблуждения. Видите ли, мне не хотелось что-либо объяснять. Кстати, кто он такой на самом деле?
      – Просто мудрец. Появился в наших краях лет пять назад и живет отшельником – у него есть хижина где-то в лесу. Налейте себе еще чашечку, господин! – Начальник стражи потер переносицу и внимательно оглядел судью. —Если вы и впрямь хотите задержаться в нашем городе, господин мой, я посоветовал бы вам не выходить из роли лекаря. Наш уезд – место необычное, повсюду множество… наблюдателей, и ваше инкогнито могут… неверно истолковать, если мне позволительно так выразиться. Некоторое время я сам выполнял особые поручения и представляю себе образ мыслей сотрудников… тайного ведомства!
      Судья погладил усы. Он предпочел бы иметь при себе официальный вызов из управы и явиться сюда в церемониальном халате и шапочке с крылышками, но все это осталось в Куаньтимао вместе с прочими вещами. Разумеется, можно было взять платье напрокат и нанять паланкин, но ведь именно от этого судья и мечтал отдохнуть хотя бы несколько дней… Тайвэй Сю, заметив колебания Ди, поспешно добавил:
      – Я обо всем позабочусь, мой господин! Вы вполне можете рассчитывать на несколько дней спокойного отдыха. Я слышал о вашем расследовании в буддийском монастыре. Изумительная проницательность, господин! Так… Теперь мне надо немного подумать… Ага, вот оно! Я знаю в столице одного лекаря, Лян Му. Сейчас он вышел в отставку. Доктор Лян тоже высокого роста и носит длинную бороду. Занимался в основном болезнями легких и печени. – Начальник стражи придвинул к себе лист бумаги, окунул кисть в тушечницу и что-то быстро записал. – Вы, господин, разумеется, изучали медицину? Прекрасно! Могу я взглянуть на ваши документы?
      Судья Ди извлек бумаги из-за голенища дорожного сапога и положил их на стол.
      – Не думаю… – начал было он. Однако тайвэй уже погрузился в изучение документов. Просмотрев их, он так и просиял.
      – Лучше и быть не может, господин! Дата рождения более или менее подходит! – Он постучал по столу костяшками пальцев. – Лю!
      Старшина возник на пороге в ту же секунду. Очевидно, все это время он стоял за дверью. Начальник стражи протянул ему документы судьи вместе со своими записями.
      – Немедленно изготовьте новые документы на это имя, Лю. Но так, чтобы они не выглядели только что выданными.
      Старшина поклонился и вышел. Тайвэй Сю поставил локти на стол.
      – Дело в том, что я столкнулся с небольшой проблемой, господин, – признался он, – и я очень надеюсь, что вы, находясь в городе инкогнито, поможете мне ее разрешить. Это не отнимет у вас много времени, а мне вы оказали бы неоценимую услугу. Бесспорно, по сравнению со мной вы занимаете гораздо более высокое положение, мой господин, но, если можно так выразиться, мы делаем общее дело… Ваше содействие было бы для меня поистине даром Небес! Я всегда говорю, что, если взглянуть на происходящее другими глазами…
      – Объясните, в чем суть вашей проблемы, —сухо перебил судья Ди.
      Начальник стражи, встав из-за стола, подошел к висевшей на стене большой карте. Судья заметил, что на нее нанесен подробный план города, а также местности, прилегающей. к южному берегу реки. В восточной части зиял пустой квадрат с надписью, сделанной крупными иероглифами: «Водяной дворец». Начальник стражи обвел карту рукой:
      – Весь наш уезд подчиняется непосредственно дворцу. Конечно, вам известно, господин, что вот уже четыре года Водяной дворец служит летней резиденцией Третьей Принцессе.
      – Нет, этого я не знал.
      Однако судье уже приходилось слышать о Третьей Принцессе. Она была любимой дочерью императора и славилась незаурядной красотой. Сын Неба выполнял любые желания дочери, но она не превратилась в избалованную куклу, как можно было бы ожидать, а напротив, была умна, рассудительна и проявляла глубокий интерес к искусству и наукам. Молва упоминала множество имен прославленных молодых людей, состоявших при дворе, проча их в зятья императора, но тот неизменно откладывал окончательное решение. Должно быть, теперь принцессе уже лет двадцать пять, – подумал судья. Тем временем начальник стражи Сю продолжал:
      – Высшая власть в городе сосредоточена в руках трех официальных лиц: двое из них гражданские и один военный. Личную ответственность за Третью Принцессу несут главный евнух и придворные дамы. Кроме того, существует смотритель дворца – он отвечает за всю прислугу, число коей достигает тысячи человек. Наконец, мой начальник, дафу Кан, ведает дворцовой стражей. Он следит за безопасностью как во дворце, так и во всем особом уезде. Попечение о дворцовых делах занимает почти все время дафу, и даже его кабинет находится там. Поэтому управление городом и его окрестностями господин Кан возложил на меня, для чего передал под мое начало две сотни стражников. Наш город невелик, и здесь довольно спокойно: во избежание опасных болезней у нас запрещены цветочные лодки, нет ни уличных девок, ни игорных домов, ни попрошаек. Преступления случаются чрезвычайно редко, поскольку любой проступок может быть расценен как государственная измена и наказан«постепенной смертью». А даже самые закоренелые преступники не хотят рисковать, зная, что их ждет в случае поимки. Обычно подобная казнь длится два-три часа – приговоренного медленно режут на куски, – но мне говорили, что здесь, во дворце, умеют растягивать ее дня на два. – Начальник стражи задумчиво потер переносицу и добавил: – Конечно, туда отбирают самых способных. Но, так или не так, в результате грабители, воры и прочие смутьяны бегут из наших краев, как от чумы.
      – Значит, работа у вас отнюдь не сложная, Сю. Ничего, кроме обычной бумажной возни.
      Начальник стражи вновь сел за стол.
      – Нет, господин, – мрачно возразил он, – тут вы ошибаетесь. Полное отсутствие мелких преступников делает это место истинным раем для крупных! Представьте, что вы богатый жулик и обзавелись множеством личных врагов. Где, как не здесь, вы сумеете отдохнуть, наслаждаясь полной безопасностью? Ни один убийца не посмеет напасть на вас в городе. Представим также, что вы – главарь влиятельной банды контрабандистов или тайного преступного общества. У нас вы будете днем и ночью оберегаемы от убийц, подосланных соперничающими бандами. Здесь вы можете свободно ходить куда вам угодно и не опасаться, что вам станут докучать. Теперь вы понимаете, о какой проблеме я говорю?
      – Не совсем. Коль скоро все приезжие обязаны предъявить документы, почему бы сразу не отправлять сомнительных личностей туда, откуда они явились?
      Начальник стражи покачал головой:
      – Во-первых, сотни приезжих – вполне достойные люди, здесь много торговцев, которые законно занимаются своим ремеслом. У нас нет ни возможности, ни права копаться в прошлом каждого из них. Во-вторых, именно приезжие приносят местному населению существенную часть доходов. Начни мы придираться к путешественникам, они более не захотят сюда приезжать, а нам даны соответствующие распоряжения столицы, и мы должны поддерживать с людьми самые добрые отношения. «Эра Великодушия» – как вы знаете, именно такой девиз Сын Неба избрал для своего правления. И вот сложилась щекотливая ситуация, поскольку никто не в силах поручиться, что в один далеко не прекрасный момент не произойдет стычка между негодяями, проводящими досуг в нашем городе. А ведь ответственность за поддержание мира и порядка в Речной Заводи лежит на мне!
      – Вы правы. Но не понимаю, чем я-то могу вам помочь.
      – Вы можете верно оценить ситуацию, господин! То есть взглянуть на нее со стороны. Человек с таким богатым опытом и репутацией блестящего следователя мог бы…
      Судья Ди поднял руку:
      – Хорошо. Я не возражаю и постараюсь сообщить вам свое первое впечатление о проблемах особого уезда. Я…
      В дверь постучали – это вернулся старшина Лю. Он положил на стол два листка бумаги, один из которых был подлинным документом судьи Ди. Начальник стражи принялся внимательно изучать второй – слегка испачканный листок с обтрепанными краями.
      – Прекрасно! – воскликнул он, широко улыбаясь. – Вне всяких сомнений, получилось очень хорошо, Лю! Взгляните сами, господин. —Он протянул документ судье.
      Это было удостоверен не личности, выданное четыре года назад доктору Лян Му. Дата рождения оказалась той же, что и у судьи, но в графе «адрес» был указан один из лучших кварталов столицы.
      – Вы обратили внимание на дату, господин? – довольно потирая руки, осведомился начальник стражи. – В тот год городские власти выдали всем жителям новые документы. Отлично справились, Лю!
      Он вынул из ящика стола печать и, прижав е к углу документа, приписал: «Предъявитель сего пребывает здесь с целью отдыха на обратном пути в столицу. Разрешение выдано на три дня». Затем он поставил число, сопроводив изящным росчерком.
      – Прошу вас, господин! Все готово. Ваш документ я запру на замок и приберегу до вашего отбытия. А то неловко получится, если у вас обнаружат два разных документа. Советую вам остановиться в «Зимородке», господин. Это чудесный тихий постоялый двор, все важные персоны предпочитают жить именно там. – Сю поднялся из-за стола и жизнерадостно добавил: – Нужно ли говорить, что я полностью в вашем распоряжении, мой господин. В любое время дня и ночи!
      Судья Ди тоже встал:
      – Скажу вам правду, Сю: когда вы заговорили о своих затруднениях, я решил, что речь пойдет об убийстве учетчика «Зимородка». Ведь это его тело вы осматривали на пристани?
      – Неприятный случай. Однако этого малого убили за пределами моей территории. Ночной дозор видел, как примерно в час пополуночи он вышел из города и направился к востоку. Мои люди не обнаружили ни в уезде, ни в окрестностях никаких следов грабителей или налетчиков. Парня явно убили по дороге к горам, а тело бросили в реку в шести ли выше по течению. Вот оно и застряло в водорослях напротив переправы. Я передам расследование вашим коллегам, в управу соседнего округа, на восток от Речной Заводи. Вкупе со всем, что мы нашли у этого типа в рукавах.
      Сю подвел судью к столику и показал ему свернутую карту, счеты, гостевую книгу и связку денег. Судья Ди развернул карту.
      – Очень подробная карта провинции, – заметил он. – А дорога из Речной Заводи к деревне Десяти Ли, расположенной у основания восточных гор, отмечена красной тушью.
      – Совершенно верно! Очевидно, именно туда и направлялся этот парень, прихватив у своего хозяина двадцать серебряных монет. Видите ли, этот содержатель постоялого двора – всем известный скряга. У него даже хватило наглости требовать, чтобы я возместил пропажу! Прошу вас, возьмите эти счеты и верните их старому сквалыге, чтобы он не обвинил в воровстве и меня!
      Судья сунул счеты в рукав:
      – С радостью выполню вашу просьбу. Но полагаю, лучше бы упомянуть об этом в донесении, каковое вы отправите моему коллеге. Иногда подобные факты немаловажны для расследования. Например, это может означать, что учетчик готовил какое-нибудь денежное мошенничество в той деревне, куда направлялся.
      Начальник стражи пожал плечами:
      – Учетчики всегда носят с собой счеты, господин. Но в любом случае непременно об этом упомяну.
      Надевая перевязь с мечом, судья поинтересовался:
      – Почему вы думаете, что учетчик пытался украсть серебро?
      – Старик Вэй заявил, что молодой человек взял деньги из выручки. А уж вы можете не сомневаться: старый сквалыга точно знает, сколько там было, – все до последнего медяка. Он хорошо управляет постоялым двором, но большего зануды свет не видывал. Само собой, люди не оправдывают его жену, но и не слишком ее осуждают. Видите ли, недели две назад она сбежала с другим. Итак, господин, я бесконечно благодарен, что вы согласны поделиться со мной своими наблюдениями. Но прошу вас, пусть дела не помешают вам выбраться на рыбалку! Здесь водятся отличные окуни. Да и форель неплоха.
      Соблюдая надлежащие церемонии, он проводил судью вниз по лестнице, и коренастый старшина распахнул перед ними дверь. Дождь лил как из ведра.
      – Отвратительная погода, господин! К счастью, до «Зимородка» всего пара шагов. Ступайте по правой стороне улицы. И доброй вам ночи!

      Судья торопливо зашагал по улице, накрыв голову промасленной тканью, защищавшей его от потоков воды. Главная улица опустела, близился час вечерней трапезы. Криво усмехаясь, судья размышлял о чрезмерной напористости начальника стражи Сю. Его сетования на проблемы, связанные с пребыванием в городе нежелательных гостей, выглядели не слишком убедительно. Зато Сю не проявил ни малейшего интереса к убийству. Несомненно, какие-то другие причины побудили начальника стражи просить судью задержаться в Речной Заводи, сохраняя инкогнито. Вторым убедительным доводом в пользу такого предположения было и то, что лишь весьма серьезные причины могли вынудить начальника стражи прибегнуть к таким изощренным методам, как снабдить его, Судью, новыми документами. Несмотря на простецкую внешность, Сю был человеком опытным и наблюдательным и, по всей видимости, узнал судью еще в толпе на набережной.
      Внезапно судья Ди остановился и замер, начисто позабыв о дожде. Там, на набережной, начальник стражи показался ему высоким и стройным мужчиной, в то время как Сю отличался довольно плотным телосложением. В добавок на набережной он не сумел как следует разглядеть его прикрытое лицо. Судья нахмурил густые брови. Старшина так ловко провел его через боковую дверь, что никто не видел, как посетитель входил или выходил из кабинета начальника стражи. А теперь судья оказался в незнакомом городе один, да еще и с поддельными документами. На мгновение судью охватило предчувствие, что неплохо бы подготовиться к неприятностям, но он философски пожал плечами: если тут и кроется какой-то подвох, вскоре он обо всем узнает.