Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Судья Ди - Красная беседка

ModernLib.Net / Детективы / Van Robert / Красная беседка - Чтение (стр. 3)
Автор: Van Robert
Жанр: Детективы
Серия: Судья Ди

 

 


      – Я помощник господина Ди, правителя уезда Пуян. Он сейчас временно заменяет здесь судью Ло. Мне бы хотелось поговорить с вами в более спокойной обстановке.
      Краб и Креветка тщательно изучили документ, и гигант вернул его Ма Жуну.
      – Надо промочить горло, – со вздохом пробормотал он. – Давайте устроимся на террасе, господин Ма, выпьем и поедим. За счет заведения, разумеется.
      Трое мужчин сели в углу так, чтобы Краб мог наблюдать за игроками в зале. Вскоре слуга принес большой поднос с горой жареного риса и тремя оловянными чашами вина.
      После обычных расспросов, диктуемых правилами вежливости, помощник судьи выяснил, что Краб и Креветка всю жизнь провели на Райском острове. Краб – опытный боец и достиг восьмой ступени мастерства в боевых искусствах. Вскоре они с Ма Жуном увлеченно обсуждали достоинства разных ударов и захватов. Маленький горбун не принимал участия в этом разговоре посвященных и все свое внимание сосредоточил на рисе, поглощая его с поразительной быстротой. Когда на подносе ничего не осталось, Ма Жун отхлебнул большой глоток вина и, откинувшись на спинку стула, с удовлетворением погладил себя по животу.
      – Что ж, теперь, после столь замечательного вступления, я опять полон сил и готов заняться делом, – объявил он. – Что вам известно, друзья мои, об ученом Ли?
      Краб и Креветка быстро переглянулись.
      – Так вот, значит, что интересует твоего господина, – протянул горбун. – Ну, если коротко, то для этого Ли пребывание здесь плохо началось и плохо закончилось. Но в промежутке он, как я понимаю, недурно повеселился.
      В это время в зале вспыхнула ссора. Краб вскочил и бросился разнимать противников с необычайной для столь крупного мужчины скоростью. Креветка же, осушив чашу вина, продолжал рассказ:
      – Дело было так. Десять дней назад ученый и пятеро его друзей прибыли сюда из столицы на большой лодке. Два дня они плавали по реке и все это время, с утра до ночи, пили и развлекались. Лодочники, само собой, заботились, чтобы остатки пиршеств не пропадали зря, так что в конце концов все были в дым пьяны. Ну ив сильный туман лодка Ли Линя и его друзей налетела на джонку нашего господина Фэн Дая. А в джонке плыла дочь Фэна. Она как раз возвращалась домой, навестив родственников, что живут выше по течению. Джонку здорово покорежило, и она добралась сюда только на рассвете. Ли пришлось пообещать, что он заплатит кругленькую сумму за нанесенный ущерб. Вот что я имел в виду, сказан, что его пребывание на Райском острове началось плохо. Сойдя на берег, Ли с приятелями отправились на постоялый двор «Вечное блаженство», и ученый поселился в Красной беседке.
      – Это те самые покои, где сейчас живет мой господин! – воскликнул Ма Жун. – Но он не боится привидений. Насколько я понимаю, Ли Линь покончил с собой именно там?
      – Я ничего не говорил ни о самоубийстве, ни о привидениях, – с нажимом заявил горбун.
      Краб, возвращаясь за стол, расслышал последние слова приятеля.
      – Мы не любим болтать о привидениях, – буркнул он. – И потом, ученый не совершал самоубийства.
      – Почему ты так думаешь? – удивился помощник судьи.
      – А вот почему, – снова вступил в разговор Креветка. – Я здесь затем, чтобы наблюдать, вот и смотрел, как он ведет себя у игорного стола. Ли всегда сохранял полное спокойствие, независимо от того, выигрывал он или проигрывал. Подобные люди с собой не кончают. Вот такие дела.
      – Мы тут приглядываем за посетителями уже десять лет, – добавил Краб, – и научились разбираться в людях, так что знаем, кто на что способен. Взять, к примеру, молодого поэта, господина Киа Юно. Он за один раз проиграл все свои деньги до последнего медяка. И это чувствительный, легко возбудимый человек. Такому ничего не стоит совершить самоубийство. А что до ученого Ли, то самоубийство – не для ему подобных. Никогда бы он на это не пошел.
      – Но Ли сильно увлекся, – возразил Ма Жун. – А из-за женщин мужчины нередко делают глупости. Как вспомню, что сам творил ради них, так иногда…
      – Ли не мог покончить с собой, – упрямо повторил Краб. – Это был хладнокровный и расчетливый тип. Вздумай какая-то красотка ему досадить, Ли отплатил бы ей, не стесняясь в средствах. Но убивать себя он бы точно не стал.
      – Тогда, выходит, его убили! – сухо обронил Ма Жун.
      Краб, которого это замечание, похоже, повергло в полную растерянность, спросил Креветку:
      – Я ведь ничего не говорил об убийстве, верно?
      – Верно! – подтвердил горбун.
      Ма Жун пожал плечами.
      – А с кем из здешних женщин Ли спал? —поинтересовался он.
      – В ту неделю, что провел здесь, он часто виделся с Владычицей Цветов, – ответил Креветка, – а заодно – с Гвоздикой, она, кстати, живет на соседней улице. И еще с Нарциссом и Пионом. Возможно, Ли сожительствовал с ними, как это называете вы, слуги Закона. Но не исключено, что дело ограничивалось легким заигрыванием. Об этом надо спросить у девушек, а не у меня. Я их за ноги не держал.
      – Это может оказаться прелюбопытной частью расследования, – ухмыльнулся помощник судьи. – Так или иначе, наш ученый весело проводил с ними время, независимо оттого, что у них там было – игра или нечто более серьезное. А что случилось потом?
      – Три дня назад, утром двадцать пятого дня, – отозвался Креветка, – Ли нанял лодку для своих друзей и отправил их обратно в столицу. Потом вернулся в Красную беседку, там в одиночестве поел и всю светлую часть дня провел у себя в покоях. Тогда он в первый раз пошел играть. Затем ученый еще раз поел – и опять-таки это был первый случай, когда он ни с кем не разделил вечернюю трапезу. После этого Ли заперся в спальне, а через несколько часов его нашли с перерезанным горлом.
      – Да пребудет его душа в покое, – вздохнул Краб.
      Креветка задумчиво почесал нос.
      – Большая часть того, что я рассказал, – просто сплетни. Так что хочешь – верь, хочешь – нет. Своими собственными глазами мы видели только, что торговец древностями Вэнь Юань в тот вечер побывал на постоялом дворе.
      – Так он навещал Ли? оживился Ма Жун.
      – Лихо эти слуги Закона умеют вкладывать слова в чужие уста, а? – простонал Креветка, глядя на своего собрата.
      – Такая уж у них привычка, пожал плечами Краб.
      – Я сказал, мой друг, – терпеливо пояснил Креветка, – что мы видели, как Вэнь заходил на постоялый двор. И не более того.
      – О Небо! – воскликнул помощник судьи. – Если вы приглядываете не только за гостями этого заведения, но еще и за всеми местными знаменитостями, то у вас очень нелегкая жизнь!
      – Нет, мы наблюдаем не за всеми известными людьми, а только за Вэнем, – уточнил Краб.
      Креветка, подтверждая слова приятеля, энергично кивнул.
      – Здесь, на острове, есть три способа загребать большие деньги, – продолжал Краб, простодушно глядя на Ма Жуна. – Во-первых, азартные игры и торговля женским телом. Этим занимается наш господин, Фэн Дай. Во-вторых, продажа еды и напитков. Тут все в руках господина Тао. В-третьих, покупка и продажа старинной утвари. Ею распоряжается господин Вэнь. Все трое обмениваются сведениями. Так, если кто-то много выигрывает в карты или в кости, мы сообщаем об этом людям Тао и Вэня. Ведь вполне возможно, что счастливчик захочет устроить веселую пирушку или решит вложить выигрыш в покупку какой-нибудь старинной вещи – разумеется, искусной подделки. Когда же кто-то проигрался, мы выясняем, нет ли у него красивой наложницы или служанки, каковых этот человек мог бы продать. А люди Вэня интересуются всякими драгоценностями – вдруг кто-нибудь не прочь превратить их в денежки. И так далее. Остальное ты и сам можешь просчитать.
      – Я смотрю, у вас тут все ловко организовано, восхитился Ма Жун.
      – Еще как! – кивнул Креветка. – Итак, Фэн, Тао и Вэнь. Наш господин Фэн Дай – прямой, честный человек, поэтому власти поручили ему следить за порядком на острове. Благодаря этому господин Фэн получает определенную долю со всех лавок, харчевен —словом, со всего, что тут есть. Поэтому он самый богатый из троих. Но, заметь, при этому Фэна очень много забот и хлопот! Если тот, кто следит за порядком, честен, все торговцы имеют хорошую прибыль, да и посетители вполне довольны. Обманывают только тех глупцов, что сами на это напрашиваются. Но приглядывай у нас за порядком человек, нечистый на руку, доходы и у торговцев, и у него самого выросли бы раз в двадцать. Зато очень скоро дела здесь пришли бы в упадок. Так что всем крупно повезло, что господин Фэн порядочен. Но у него нет сына – только дочь. Так что в случае его смерти или каких-то серьезных неприятностей надзирать за порядком поставят другого. Господин Тао Паньтэ человек образованный и не любит ни во что встревать. Он никогда не согласится занять место нашего господина. Ну вот, теперь ты знаешь все о Фэн Дае и Тао Паньтэ, двух самых видных гражданах Райского острова. Я не сказал ни слова о Вэнь Юане, не так ли, Краб?
      – Ясное дело, – мрачно отозвался гигант.
      – И для чего вы мне все это выложили? – без обиняков спросил Ма Жун.
      – Мы просто описали, как обстоят дела, чтобы тебе было легче во всем разобраться.
      – Точно! – с довольным видом поддержал друга Креветка. – Я описал положение так, как сам его понимаю. Но, видя, что ты, Ма, – человек добрый и порядочный, так и быть, добавлю кое-что, известное мне лишь по слухам. Тридцать лет назад отец Тао Паньтэ, господин Тао Куань, покончил с собой в Красной беседке. На окне была решетка, а дверь заперта изнутри. И в ту самую ночь, когда произошло это несчастье, торговца древностями опять-таки видели у постоялого двора «Вечное блаженство». Вероятно, случайное совпадение. – Что ж, – хмыкнул Ма Жун, – я передам своему господину, что в его спальне могут появиться два призрака. А теперь, когда мы покончили с делами, мне бы хотелось спросить у вас совета по сугубо личному делу.
      Краб вздохнул.
      – Ему нужна женщина, – устало бросил он Креветке. – Послушай, Ма, зайди в первый приглянувшийся тебе дом на соседней улице. Там ты найдешь красоток на любой вкус, обученных ублажать гостей. Смелее, не стесняйся!
      – Именно потому, что у вас такой большой выбор, – пояснил Ма Жун, – я подумал, здесь можно попросить о совершенно необычной услуге. Видите ли, я родился в селении Фулинь этой же провинции, и сегодня мне хотелось бы провести время с девушкой оттуда.
      Краб закатил глаза.
      – Я сейчас расплачусь, – сказал он горбуну. – Ты только представь, ему нужна девушка из родной деревни!
      – Понимаете, – с легким смущением пробормотал Ма Жун, – я уже много лет не говорил о любви на родном диалекте.
      – Он, похоже, разговаривает во сне. Плохая привычка, – поделился с приятелем Краб. – Вот что, Ма, отправляйся-ка в «Голубую башню» – это в южном квартале. И передай женщине, которая всем там заправляет, что мы просили ее оставить для тебя Серебряную Фею. Она хорошая девушка– и грудь, и бедра у нее что надо. А кроме того, хорошо поет. Пению Серебряную Фею учила Линь – когда-то она была здесь самой лучшей. Но, полагаю, в данный момент тебя интересуют не музыка и пение. В „Голубую башню» надо идти ближе к полуночи. Сейчас еще слишком рано – Серебряная Фея наверняка развлекает гостей на каком-нибудь званом пиру. Думаю, тебе удастся ее уговорить. Или ты и тут нуждаешься в советах?
      – Нет, спасибо! И в любом случае, благодарю за подсказку, куда направить стопы. Но, знаете, мне почему-то кажется, что вас самих женщины не очень-то интересуют.
      – Это правда, – усмехнулся горбун. – Разве пекарь ест свое печенье?
      – Наверное, не каждый день, – признал Ма Жун. – Хотя время от времени он, я думаю, все-таки пробует кусочек-другой – надо же убедиться, что тесто не зачерствело. Ну а я считаю, что без женщин было бы скучновато.
      – Нас больше интересуют тыквы, – угрюмо бросил Краб.
      – Тыквы? – изумился Ма Жун.
      Гигант задумчиво кивнул, достал из-под воротника зубочистку и принялся ковырять во рту.
      – Мы их выращиваем, – пояснил горбун. – У нас с Крабом есть домик на берегу реки, в западной части острова, а рядом —славный участок земли, где мы и сажаем тыквы. Мы приходим с работы на рассвете, поливаем грядки и отправляемся спать. Проснувшись днем, выпалываем сорняки, снова поливаем тыквы, а потом возвращаемся сюда.
      – Каждому свое! – не стал спорить Ма Жун. – Но по мне такая жизнь немного однообразна.
      – Ты не прав, – искренне возразил Краб. – Знаешь, до чего интересно наблюдать, как тыквы растут? Среди них никогда не попадается двух одинаковых. Никогда!
      – Расскажи ему, как мы поливали тыквы десять дней назад, – небрежно обронил Креветка. – В то утро, когда мы обнаружили на листьях гусениц.
      Краб кивнул и, внимательно оглядев зубочистку, начал рассказ:
      – В то утро мы видели, как к пристани причалила лодка Ли Линя. Пристань – на том берегу реки, как раз напротив нашего участка. Там у торговца древностями Вэня и этого ученого состоялся долгий разговор. Причем говорили они как-то воровато, прячась за деревьями. Дело в том, что старый Ли, бывший императорский цензор, некогда покупал у Вэня много разных вещиц, поэтому и сын с ним знаком. Но только я не думаю, что в тот раз ученый и господин Вэнь толковали о старине, – по крайней мере, выглядело все так, будто они беседуют о чем-то совсем другом. Мы, знаешь ли, никогда не перестаем наблюдать за тем, что происходит вокруг. И делаем мы это постоянно, не только на работе. Даже гусеницы, угрожающие нашим тыквам, не могут этому помешать.
      – Мы верные слуги господина Фэна, – добавил горбун, – и едим его рис вот уже десять лет.
      Краб отбросил зубочистку и встал.
      – А теперь Ма наверняка захочет сыграть, —сказал он. – Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Сколько у тебя денег?

Глава 5

      Ма Жун несколько раз сыграл в карты стремя солидными, молчаливыми торговцами рисом. Ему везло, но удовольствия это не доставляло. Ма нравилось, когда за столом кипят страсти, когда игроки ругаются и кричат. Сначала он немного выиграл, затем проиграл. Наконец помощник судьи решил, что настало время уходить. Он попрощался с Креветкой и Крабом и отправился в Журавлиную беседку.
      Там Ма Жуну сказали, что званый обед, устроенный Фан Даем, подходит к концу, поскольку двое из гостей и танцовщицы уже ушли. Хозяин предложил молодому человеку посидеть на скамье у входа и выпить чашку чаю.
      Вскоре Ма Жун увидел, что судья Ди опускается по широкой лестнице в сопровождении Фан Дая и Тао Паньтэ. Когда чиновника подвели к паланкину, тот взглянул на Фэна.
      – Завтра после утренней трапезы я приду в зал, где вы разбираете дела, и проведу заседание суда, – сказал он. – Проследите, чтобы для меня подготовили все необходимые бумаги, связанные с самоубийством цзиньши Ли Линя. Кроме того, я хочу видеть судебного лекаря.
      Ма Жун помог судье забраться в паланкин. По пути Ди пересказал помощнику все, что ему удалось выяснить о самоубийстве Ли Линя. При атом он тактично умолчал о безрассудной страсти судьи Ло, заметив лишь, что его собрат не ошибся, когда назвал это дело самым заурядным.
      – Люди Фан Дая не разделяют подобную точку зрения, мой господин, – спокойно ответил Ма Жун и подробно изложил откровения Краба и Креветки. Когда он умолк, судья с легким раздражением возразил:
      – Твои приятели ошибаются. Разве я не говорил тебе, что дверь была заперта изнутри? А решетку на окне ты и сам видел. В спальню никто не мог пробраться.
      – А вам не кажется слишком странным совпадением, что тридцать лет назад, когда отец Тао покончил с собой в той же комнате, неподалеку, как и теперь, видели торговца древностями? – поинтересовался Ма Жун.
      – Твои новые друзья попросту недолюбливают Вэня, так как он соперничает с их хозяином, Фэн Даем. Совершенно очевидно, что эти люди пытаются насолить торговцу. Я виделся с ним сегодня. Это и в самом деле препротивный старик. Не исключено, что он плетет интриги против Фэна, которому выпала честь следить за порядком на Райском острове, надеясь занять его место. Но убийство —это совсем другое дело! Да и с какой стати Вэню убивать Ли Линя, единственного, кто мог поддержать его в борьбе против Фан Дая? Нет, мой друг, твои осведомители противоречат сами себе. И давай не будем впутываться в местные дрязги. – Судья немного подумал, задумчиво поглаживая усы. – То, что двое людей Фэна рассказали тебе о поведении ученого во время его пребывания здесь, прекрасно укладывается в общую картину. Я дважды беседовал с женщиной, из-за которой он покончил с собой. Впечатление не из приятных!
      Ди рассказал Ма Жуну о встрече с Владычицей Цветов на террасе Красной беседки.
      – Возможно, Ли Линь был образованным человеком и способным ученым, но он, скорее всего, не блестяще разбирался в женщинах. Пусть Владычица Цветов и в самом деле поразительно хороша собой, по сути она – бездушное, вероломное создание. К счастью, эта особа появилась в Журавлиной беседке не с самого начала трапезы. И я побывал там не зря – еда и впрямь была выше всяких похвал, и потом, мне доставил большое удовольствие разговор с Тао Паньтэ и молодым поэтом по имени Киа Юпо.
      – Это тот несчастный молодой человек, что проигрался дочиста? – воскликнул МаЖун. – За один раз все спустил!
      – Странно! – Ди удивленно поднял брови. – Фэн объявил, что Киа в скором времени женится на его единственной дочери.
      – Что ж, это самый надежный способ вернуть проигранное! – ухмыльнулся Ма Жун.
      В это время носильщики опустили паланкин на землю у входа на постоялый двор «Вечное блаженство». Ма Жун взял с бамбуковой стойки свечу, и они с судьей, миновав двор и сад, зашагали по темному проходу к Красной беседке.
      Судья Ди открыл резную дверь в прихожую и вдруг застыл, указывая Ма Жуну на полоску света под дверью в опочивальню, слева от входа.
      – Удивительно! – тихо проговорил судья. —Я точно помню, что задул свечи перед тем, как уйти. И ключ, что я оставил в замке, исчез.
      Ма Жун прижал ухо к двери:
      – Ничего не слышно! Может, постучать?
      – Давай-ка заглянем в окно!
      Судья и его помощник вышли на террасу, бесшумно подкрались к забранному решеткой окну и заглянули в Красную комнату. У Ма Жуна невольно вырвалось проклятие.
      На красном ковре, у кровати с балдахином, лежала нагая женщина. Она вытянулась на спине, раскинув руки и ноги, но голова была повернута таким образом, что из окна ни судья, ни его помощник не могли разглядеть лицо.
      – Она мертва? – шепотом спросил МаЖун.
      – Никаких признаков дыхания не заметно. – Судья прильнул к прутьям решетки. – Взгляни-ка, ключ торчит в замке с внутренней стороны!
      – Это что же, в проклятой комнате произошло третье самоубийство? – озабоченно воскликнул Ма Жун.
      – Сомневаюсь, что в данном случае мы имеем дело с самоубийством, – пробормотал Ди. —На шее женщины с левой стороны я вижу кровоподтек. Иди к хозяину и распорядись немедленно послать за Фэн Даем! Но о том, что мы здесь обнаружили, – никому ни слова.
      Ма Жун бросился выполнять приказание, а судья вновь приник к окну. Красный полог балдахина над кроватью был откинут – точно так, как он оставил его перед уходом. Однако у подушки белело что-то из женского исподнего. Платье и другая одежда аккуратно лежали на стуле рядом с кроватью, а под ним стояла пара крохотных шелковых туфель.
      – Вот бедняга, – прошептал судья. – Она была такой тщеславной и самоуверенной. И вот теперь – мертва.
      Ди отвернулся от окна и сел на пол у самой ограды. Из дома в глубине сада доносились пение и хохот – веселье было по-прежнему в разгаре. Всего несколько часов назад Владычица Цветов стояла здесь, на террасе, дразня судью восхитительными формами. Она была суетной и самовлюбленной женщиной с большими претензиями, подумал Ди, но все же вряд ли стоило судить ее слишком строго. Вина за то, что Осенняя Луна выросла такой, лежала не только на ней. Чрезмерное почитание внешней красоты, культ плотской любви и воспевание богатства, характерные для таких мест, как Райский остров, размышлял судья, портят женщину, внушая ей ложные представления об истинных ценностях. Именно они в конечном счете превратили Владычицу Цветов в существо, достойное лишь сожалений.
      Раздумья судьи были прерваны появлением Фэн Дая, каковой вошел на террасу в сопровождении Ма Жуна, хозяина постоялого двора и двух крепких, коренастых стражников.
      – Что случилось, почтенный судья? – встревожено спросил Фэн Дай.
      Ди молча указал на решетку окна. Фэн и хозяин «Вечного блаженства» подошли поближе и, заглянув в комнату, испуганно отшатнулись. Судья встал.
      – Прикажите своим людям взломать дверь, – обратился он к Фэн Даю.
      Оба силача с разбегу налетели на дверь, однако она устояла. Тогда к ним присоединился Ма Жун, и створка, треснув около замка, распахнулась.
      – Не входите, оставайтесь на месте! – крикнул судья и, перешагнув через порог, принялся изучать распростертое на полу тело. Сам он тоже не стал подходить близко. Ни ран, ни следов крови Ди не заметил, и тем не менее Осеннюю Луну постигла ужасная смерть – лицо женщины исказила чудовищная гримаса, а глаза вылезли из орбит.
      Постояв у порога, судья Ди наконец подошел к телу и, присев на корточки, слегка коснулся левой груди. Тело еще не успело остыть, и сердце, по всей вероятности, перестало биться совсем недавно. Ди закрыл покойнице глаза и внимательно осмотрел ее шею. С обеих сторон виднелись синяки. Похоже, несчастную кто-то душил, однако следов ногтей на коже не осталось. Отметив это про себя, судья продолжал осмотр. Других признаков насилия нигде не оказалось, если не считать нескольких длинных тонких царапин на предплечьях. Они выглядели совсем свежими. Судья мог бы поклясться, что, когда он видел почти обнаженную Осеннюю Луну на террасе, этих царапин еще не было. Он перевернул тело, но на спине ничего подозрительного не обнаружил. Длинные ухоженные ногти танцовщицы были целы. Под ними застряло лишь немного красного пуха с ковра.
      Ди выпрямился и оглядел комнату, но не увидел никаких следов борьбы. Жестом пригласив остальных в комнату, судья повернулся к Фэн Даю:
      – Что привело ее сюда после нашей совместной трапезы, понятно, – заметил он. —Осенняя Луна явно собиралась провести ночь со мной, рассчитывая завязать близкие отношения. Эта женщина ошибочно полагала, будто судья Ло выкупит ее, и, поняв, что этого не произойдет, решила попытать удачу со мной. Но, пока она дожидалась меня здесь, что-то произошло. Пока давайте считать это смертью в результате несчастного случая, так как, насколько я могу судить, войти в эту комнату невозможно. Пусть ваши люди унесут тело для подробного осмотра. Завтра утром во время судебного заседания я займусь этим делом. Пригласите также Вэнь Юаня, Тао Паньтэ и
      Кна Юпо – я хочу, чтобы они также присутствовали на слушаниях.
      Когда Фэн Дай ушел, судья Ди спросил толстяка хозяина:
      – Быть может, вы или кто-то другой видели, как она входила на постоялый двор?
      – Нет, почтенный господин. Но на соседнем участке есть тропинка, по которой сюда можно попасть незаметно.
      Судья подошел к кровати и осмотрел балдахин. Он был поднят выше обычного. Ди постучал по деревянным панелям задней стенки, но, судя по звуку, никаких пустот там не было. Он повернулся к хозяину, который никак не мог отвести глаза от распростертого на полу тела, и резко бросил:
      – Нечего стоять там и пялиться! Скажите-ка лучше, есть тут где-нибудь потайное отверстие для подглядывания?
      – Конечно нет, почтенный господин! – ужаснулся толстяк и, снова поглядев на мертвую танцовщицу, пробормотал: – Сначала ученый муж, теперь Владычица Цветов… Я… я не понимаю, что…
      – Я тоже этого не понимаю! – сердито отрезал судья. – А что там, за стеной?
      – Ничего, почтенный господин! То есть, я хочу сказать, никакой комнаты там нет. Только внешняя стена и сад.
      – А раньше в этих покоях происходило что-нибудь необычное? Только говорите правду!
      – Никогда, почтенный господин! – захныкал хозяин. – Я работаю тут больше пятнадцати лет. В Красной беседке останавливались сотни гостей, но никто из них никогда ни на что не жаловался. Я не знаю, как…
      – Принесите мне регистрационную книгу!
      Хозяин поспешно выскользнул из комнаты. Тем временем уже знакомые судье крепыши – люди Фэн Дая – вернулись с носилками. Завернув тело Осенней Луны в одеяло, они опустили его на носился и унесли.
      Судья обыскал рукава фиолетового платья, но не нашел ничего, кроме обыкновенной парчовой сумочки с гребнем и зубочисткой, стопки визитных листков Осенней Луны и двух платочков. Снова появился хозяин – на сей раз с толстой книгой под мышкой.
      – Положите это на стол! – буркнул Ди.
      Как только они с Ма Жуном остались вдвоем, судья подошел к столу и с усталым вздохом сел. Дюжий помощник вынул из корзиночки чайник и протянул своему господину полную чашку, потом, указан на красный след, оставшийся на ободке другой чашки, небрежно заметил:
      – Перед смертью женщина пила чай, причем одна, поскольку чашка, которую я только что наполнил, была совершенно сухой.
      Судья вдруг резко отставил чашку.
      – Вылей-ка обратно в чайник, – приказал он, – и передай хозяину: пусть раздобудет где-нибудь больную кошку или собаку и даст ей это выпить.
      Когда Ма Жун ушел, судья Ди взял регистрационную книгу и принялся ее листать.
      Ма Жун вернулся скорее, чем он ожидал. В ответ на вопросительный взгляд судьи, помощник покачал головой.
      – Чай был без подвоха, мой господин.
      – Досадно! Я подумал, что, возможно, кто-то вошел сюда вместе с Осенней Луной и подсыпал в чай яду, перед тем как уйти. Ведь она могла выпить отраву, уже закрыв дверь на ключ. Другого объяснения случившемуся я не вижу.
      Судья откинулся на спинку стула, с недовольным видом оглаживая бороду.
      – А как же синяки у нее на шее, мой господин?
      – Они поверхностные, да и следов ногтей на коже нет – только синюшные пятна. Их появление вполне могло быть вызвано неизвестным мне ядом. Во всяком случае, это не похоже на следы удушения.
      Ма Жун с беспокойством покачал буйной головои.
      – Так что же с ней могло произойти, мой господин? – выдавил он.
      – Есть еще длинные тонкие царапины на руках… Происхождение их пока неясно, как и сходных повреждений у Ли. Между смертью молодого человека и гибелью его любовницы должна быть какая-то связь, тем более что оба умерли в Красной комнате. Странное дело! Все это мне очень не нравится, Ма Жун. – Судья немного подумал, теребя усы, потом выпрямился на стуле и снова заговорил: – Пока тебя здесь не было, я внимательно изучил записи в регистрационной книге. За последние два месяца в Красной беседке на то или иное время останавливалось около тридцати человек. На полях против всех этих записей стоит женское имя и дополнительно красной тушью указана какая-то сумма. Ты не знаешь, что это означает?
      – Ну, это просто! Значит, гости пользовались услугами певичек. А число на полях обозначает, какую сумму эти женщины должны были отдать хозяину постоялого двора.
      – Понятно. Теперь погляди сюда. Первую ночь здесь, то есть девятнадцатого, Ли провел с девицей по прозвищу Пион. Две следующие – с Нарциссом. Затем два раза подряд его ублажала некая Гвоздика. А умер наш ученый муж ночью двадцать пятого.
      – Видно, его доконала ночь, проведенная в одиночестве! – чуть заметно улыбнулся Ма Жун.
      Судья, пропустив это замечание мимо ушей, продолжал рассуждать:
      – Меня удивляет, что в записях нет имени Осенней Луны.
      – Он мог встречаться с ней днем! Некоторые любят, чтобы им подавали чай на особый лад!
      Судья Ди закрыл регистрационную книгу и обвел комнату взглядом, затем встал и, подойдя к окну, внимательно осмотрел толстые бронзовые прутья решетки и прочную деревянную раму.
      – Окно в полном порядке, – заметил он. – Через него никто проникнуть в комнату не мог. Да и вообще окно здесь ни при чем —Осенняя Луна лежала в нескольких шагах от него, и перед тем как упасть навзничь, она стояла лицом к двери, а не к окну. Голова же была слегка повернута влево, в сторону кровати. – Судья с удрученным видом покачал головой. – Ты, Ма Жун, иди отдыхать и постарайся как следует выспаться. А завтра на рассвете заглянешь на пристань. Попробуй найти там кого-нибудь с джонки Фэн Дая и расспроси как можно подробнее о недавнем столкновении с другой лодкой. Попытайся также, не привлекая внимания, разузнать о встрече Ли и Вэня, каковая, если верить твоим знакомцам, выращивающим тыквы, состоялась опять-таки на пристани. А я еще раз осмотрю кровать и тоже лягу. Завтра нас ждет нелегкий день.
      – Вы собираетесь ночевать здесь, в этой комнате, мой господин? – с испугом осведомился Ма Жун.
      Разумеется. Где же еще? – брюзгливым тоном отозвался судья Ди. – Это даст мне возможность проверить, действительно ли здесь что-то не так. А теперь отправляйся искать ночлег. Спокойной ночи!
      Ма Жун хотел было возразить, но по выражению лица своего господина понял, что это бесполезно, и, поклонившись, вышел из комнаты.
      Судья немного постоял у кровати, сложив руки за спиной. Он заметил, что шелковая простыня кое-где помята, а потрогав складки большим пальцем, ощутил, что они чуть влажные. Затем Ди наклонился и понюхал подушку – от нее исходил запах мускуса. Точно также, как он помнил, благоухали волосы Осенней Луны, сидевшей рядом во время пира в Журавлиной беседке.
      Восстановить первую часть происшедшего было нетрудно. Осенняя Луна проникла в Красную беседку с террасы, вероятнее всего сначала заглянув в свои покои. Очевидно, она собиралась ждать судью Ди в зале, но, заметив в двери Красной комнаты ключ, решила, что еще лучше встретить его в спальне. Женщина выпила чаю, скинула верхнее платье и аккуратно положила на стул. Затем она разделась донага и оставила исподнее на кровати, возле подушки. Сидя на краешке, Осенняя Луна сняла туфли и поставила на пол. Наконец, она легла и стала ждать. Видимо, танцовщица пролежала в постели довольно долго, так как на шелковых простынях остались следы ее пота. А вот то, что было дальше, оставалось для судьи загадкой. Должно быть, случилось нечто такое, что заставило Осеннюю Луну встать. Но сделала она это медленно и спокойно. Если бы женщина вскочила, она бы наверняка сильно смяла простыни, да и на подушке остался бы след. Однако в тот момент, когда танцовщица стояла у кровати, произошло что-то страшное. Вспомнив гримасу ужаса, застывшую на лице покойной, судья невольно поежился.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11