14

Припрыжка

Вернувшись домой, Реккк Хачилар объявил Джийан, что приглашает ее на прогулку. Принял душ и надел лучшее платье. Когда он вышел из своей комнаты, она уже была готова.

— Куда мы идем?

Эти нейтральные слова были маленькой победой по сравнению с каменным молчанием.

— Обедать, — ответил Реккк.

У него самого редко бывало время или желание пообедать в городе, но времена наступили странные; они требовали поступать по-другому. “Родник” был кундалианским кафе на восточном краю рыночной площади. Туда редко заходили в'орнны, потому-то Реккк и выбрал его. К тому же он надеялся, что Джийан там понравится или по крайней мере ей будет спокойно.

В сотый раз Реккк коснулся кожаной коробочки в кармане, где лежал подарок, который он купил в лавке, рекомендованной Нитом Сахором. Когда женщина в зеленом платье провела их к столику в глубине, он решил, что никогда так не волновался — даже перед первым убийством.

“Родник” был построен в священной для кундалиан форме треугольника. Стены из лакированного бамбука, вдоль стены — резная стойка из аммона. Через застекленную крышу виднелось темно-лазурное вечернее небо, на столах горели свечи. Реккк специально не надел мундир, но все выдавало в нем в'орнна, и их появление вызвало легкий переполох. Трио тонких, как тростинки, кундалианских музыкантов заиграло сложную мелодию; потихоньку все вернулись к еде.

— Ты бывала здесь?

Джийан пристально посмотрела на него. Ее руки были аккуратно сложены на коленях.

Реккк заказал два мутных раккиса. Когда они остались одни, он достал квадратную кожаную коробочку, положил на стол и подтолкнул к ней.

— Что это?

Джийан смотрела на коробочку так подозрительно, что Реккк чуть не засунул ее обратно в карман. Но он был хорошим воином. Поэтому закусил губу и решил не сдаваться.

— Подарок.

— Ты зря потратил деньги.

— По крайней мере взгляни.

Джийан не шевельнулась, и Реккк открыл коробочку сам. Она невольно заглянула внутрь — и тихо ахнула.

— Семена нефилии! — Она взяла коробочку. — Где ты нашел их?

— Обратился к приятелю-аптекарю. Он торгует эзотерическими кундалианскими травами.

— Но нефилия!.. Я никогда раньше не видела их.

— Насколько я понимаю, они колдовского происхождения. Помимо прочего, они, как говорят, исцеляют разбитые сердца.

— Верно, — сказала она спокойно.

Наступила пауза, когда на стол подали напитки. Реккк сделал слуге знак удалиться.

Осторожно, почти благоговейно, Джийан закрыла коробочку.

— Я не могу принять нефилию. Его сердца упали.

— Почему нет?

Она посмотрела на него пронзительным взглядом.

— Потому что это от тебя.

Тут, казалось бы, ничего не поделаешь. Однако Реккк не привык к поражениям, а еще у него было обещание Нита Сахора, что она полюбит его — по доброй воле. Он разлил мутный раккис, но она отказалась пить. Когда он спросил, чего бы она хотела поесть, Джийан ответила:

— Ничего.

Он наклонился вперед.

— Джийан, я ударил тебя. Я обещал, что не трону тебя, но ударил. Прости. Пойми, ты довела меня...

— Так это моя вина? — Она пришла в ярость.

— Нет, конечно, нет. Я не имел в виду...

— Ты так сказал.

— Слова... — Реккк улыбнулся ей, несмотря на боль. Это, пожалуй, было одно из самых трудных дел в его жизни. Он наклонился еще ближе. — Джийан, клянусь тебе, это правда. Твое поведение убивает меня так же надежно, как если бы ты пронзила меня моим же ударным мечом.

— Свор-командир...

— Зови меня Реккком, прошу.

— Назвать тебя по имени предполагало бы некую... близость, которой не существует.

— Я знаю, твое сердце не может быть таким черствым.

— Когда-то не было. Твои сородичи сделали его таким.

— Это твоя правда, — сказал он. — А как насчет моей? Джийан пожала плечами.

— А что насчет нее? Ты — в'орнн. Какое мне дело?

— Тебе было дело до правды Элевсина Ашеры.

— Не произноси при мне это имя, — прошипела она. Реккк поднял руки.

— Я не хотел выказать неуважение. В сущности, как раз наоборот.

— Если ты был другом Элевсина, докажи это. Что он любил больше всего?

— Кроме тебя? Он любил Дьенн Марр. Он много раз говорил мне, что мечтает бродить по покрытым снегами хребтам, узнать все хранимые ими тайны.

— Таков был Элевсин. — Джийан откинулась на стуле, разглядывая собеседника. Тихие шумы кафе окутывали их, защищая от внешнего мира. — Так в чем же заключается правда? — тихо сказала она. — Истинная правда?

— Правда заключается в том, что Киннний Морка никогда не доверял мне.

— Ты действительно ожидаешь, что я поверю в это?

— Я — сын рэнннона. И был под подозрением с самого Каналообразования. Мне приходилось на каждом шагу доказывать, чего я стою.

— Однако Морка сделал тебя адъютантом.

— Все в прошлом. После того как Олннн Рэдддлин доложил о происшедшем в Каменном Рубеже, я освобожден от должности и жду наказания.

Джийан нахмурилась.

— За что тебя наказывать? Морка любит тебя.

— Тогда почему я ничего не знал о перевороте против Элевсина Ашеры?

Она казалась ошеломленной и — в первый раз — взволнованной.

— Ты... не участвовал в заговоре? Я думала...

— Потому что я гнался за тобой и Анионом? — Реккк кивнул. — Еще одна часть сокрытой правды: мне кажется, звезд-адмирал испытывал мою преданность. Лучший способ выяснить, был ли я союзником бывшего регента, — поручить мне захватить его сына и наследника.

— А если бы ты не выполнил задание?

— Олннн Рэдддлин позаботился бы обо мне — и об Анноне.

— Твой перв-капитан?

— Понимаешь, когда Киннний Морка принимает командование новым подразделением, первым пунктом у него всегда идет учреждение наблюдательных постов, даже если это влечет за собой большую опасность для тех, кто занимает посты. Правда, кхагггуны умирают, выполняя этот приказ, но их смерти служат большей цели. Он следует философии, что врагов следует держать поближе к себе, чтобы следить за их действиями.

Она постучала пальцем по полным губам.

— Ты говоришь о шпионе? Реккк кивнул.

— Перв-капитан Олннн Рэдддлин.

Джийан погрузилась в размышления.

— Почему Элевсин никогда не говорил мне о тебе? — наконец спросила она.

— Для твоей же безопасности.

— В этом он был хорош. Мы... — Ее глаза наполнились слезами. — Если бы у меня по крайней мере был Аннон. Если бы я могла еще раз увидеть его... — Джийан не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками.

Сердца Реккка разрывались при виде ее мук.

— Позволь мне помочь тебе!

Она подняла голову. По щекам ее текли слезы.

— Свор-командир, ты — последний, кто мог бы помочь мне.

— Вот совет, давшийся с трудом, — сказал он ласково. — Последний, от кого ты согласна принять помощь, иногда оказывается единственным, кто способен помочь.

Когда ночь укрыла город, Реккк привел Джийан к “Сиянию”.

— Ты готова?

Она посмотрела на него синими, как свистики, глазами, и его колени ослабели.

— Почему ты делаешь это?

— Тебе важно знать?

— Да, — ответила Джийан, и Реккк был счастлив этой — пусть и маленькой — победе. — Я смущена.

Ночь была темная — безлунная, беззвездная, теплый ветер усиливался, собирая зловещие тучи. Обычно это предвещало морену — короткую, часто жестокую бурю южных широт, что часто проносилась над морем Крови в разгар лета, в гневе обрушиваясь на Аксис Тэр.

— Что тебя смущает?

Джийан плотнее натянула на голову сифэйн, срываемый порывами ветра. Она носила плотное платье с длинными рукавами, чтобы никто не видел повязок на руках.

— Я слышала рассказы о твоей безжалостности и жестокости. Ты находил бесчисленные способы убивать моих сородичей.

— Я кхагггун, — тихо ответил Реккк. — И выполнял приказ.

— Да, конечно, но это не оправдание, — быстро ответила она.

— Тогда я скажу тебе, что, встретив Элевсина Ашеру, я начал сомневаться не только в приказах, но и в себе.

— Ты убивал. Он кивнул.

— Много раз. Как и Элевсин Ашера. Сейчас ты знаешь, что в нем было много хорошего, однако в тот день, когда он захватил тебя в Каменном Рубеже, ты знала только, что он — в'орнн. Он был победителем, а ты — побежденной.

— Со временем все изменилось.

Они подошли к дверям “Сияния”. Кашигген казался закрытым.

Реккк не мог измерить боль в ее глазах.

— Я знаю, что ты потеряла, Джийан. Этого не вернуть. Но я могу вернуть тебе тебя.

— Как это? — Она склонила голову набок. — Не ты ли сказал мне, что я твоя, независимо от моего желания? Что моя жизнь — рядом с тобой?

— Я... неправильно выразился. С сегодняшнего вечера ты свободна идти куда хочешь, делать все, что хочешь, без всяких помех с моей стороны.

— Ты шутишь?

— Ни в коей мере. Я бы взобрался на обсидиановую крепость Н'Луууры, если бы ты попросила.

— Я бы никогда не попросила тебя об этом. — Из ее голоса исчезла насмешка — еще одна маленькая победа.

Реккк помедлил.

— Куда бы ты пошла?

— Я... я не знаю. Меня несет течением. Элевсина больше нет, а с его гибелью закончилась и моя жизнь здесь. Признаться, годы, проведенные среди в'орннов, изменили меня. Боюсь, к прежнему я больше не приспособлена.

— Значит, тебя ждет что-то новое, что-то совсем другое.

На ее прекрасном лице застыло странное выражение.

— Когда-то я уже слышала эти слова.

Реккк знал, что Джийан имеет в виду Элевсина Ашеру. Внезапно на сердцах у него полегчало.

— Пойдем. — Он распахнул дверь. — Пришло время для Встречи.

Внутри темноту озарил свет свечей. Джийан остановилась в дверях, не решаясь войти.

— Что с тобой?

— Мне вдруг стало страшно.

— Отменить Встречу? Еще есть время.

— Нет, я очень хочу снова увидеть Аннона. Но... должна признаться, что странная техномагия гэргонов пугает меня. В конце концов, гэргоны — это святой двигатель, который питает в'орннов силой. Гэргоны указали на Кундалу и приказали кхагггунам оккупировать планету, чтобы лишить ее природных ресурсов.

— Этот гэргон — особенный, Джийан. Доверься мне.

— Гэргоны славятся ложью и уловками.

— У этого гэргона своя цель, и он хранит секрет от всех, включая коллег из Товарищества.

Джийан широко открыла глаза.

— Тогда он играет в опасную игру. Реккк кивнул.

— Игру, в которой я согласился участвовать.

— Считаешь, это разумно?

— Я больше не кхагггун. Теперь я рэнннон, как раньше отец. И стал учеником гэргона.

Он провел ее в притихший дом. Никто не встретил их у двери; лишь одинокая масляная лампа мерцала на столе старой провидицы. Джийан подошла туда, подняла несколько маленьких костей животных и высыпала их на стол.

Ахнула и попятилась.

— Что с тобой, Джийан? Ее лицо побелело.

— Я видела наши смерти, — простонала она. — О Миина, мы должны уйти... немедленно!

— Добрый вечер.

Джийан вздрогнула. Они обернулись и оказались лицом к лицу с гэргоном, появившимся из тени.

— Ты привел ее... Ах-х-х! — К огромному изумлению Реккка, гэргон слегка поклонился Джийан. — Госпожа, я — Нит Сахор.

Джийан напряглась. Реккк увидел страх в ее глазах.

— Почему вы называете меня госпожой?

— Вам-то известно почему.

— В'орнны ничего не знают о кундалианских делах. Вы не можете знать.

В звездно-сапфировых глазах Нита Сахора прыгали искры.

— И тем не менее я знаю.

Реккк переводил взгляд с кундалианки на гэргона и обратно, не понимая, что происходит между ними. Он уже хотел заговорить, когда гэргон продолжил:

— Я давно ждал встречи с вами, госпожа.

— Интересно почему? — сказала Джийан. — Я пятнадцать лет была у вас под носом. Вам всего лишь следовало велеть Элевсину привести меня на Призывание. — Реккк увидел, что она вновь обрела внешнее самообладание.

— По многим причинам, госпожа, — сказал Нит Сахор. — Время еще не приспело. Ваше появление в Храме Мнемоники насторожило бы моих собратьев. Кроме того, Ашера Элевсин отказался бы повиноваться такому приказу.

— Я не знала, что Элевсин в чем-то отказывал вам.

— Ах, госпожа, он часто находил способы для отказа, — вздохнул Нит Сахор. — Думаю, этого раздражающего и замечательного качества мне будет не хватать больше всего. — Он поднял руку, указав на открытую дверь, которой они прежде не заметили. — Время Встречи приближается. Мы должны приготовиться.

Джийан не двигалась. Реккк стоял рядом с ней.

— Вы передумали, госпожа? — спросил Нит Сахор.

— Я раскинула кости провидицы, Нит Сахор. Они показали мою смерть и смерть свор-командира.

Гэргон направил взгляд на стол.

— Верно, госпожа. Нынче вечером смерть шествует по всем комнатам этого дома. Чтобы Встреча свершилась, иначе и быть не может. Моя техномагия стягивает вместе два мира... два враждебных друг другу мира. Должно быть, кости отразили аномалию. Они утратили обычную надежность.

Джийан промолчала, хотя начала снова дрожать.

— Вы найдете его при помощи своей техномагии? — Да.

— А сможете вы сказать, где он?

— Такой вопрос задавать нельзя, — сказал Нит Сахор. — Ашера Аннон появится; откуда он придет, даже я не знаю. Это нарушает слишком много законов изведанной вселенной.

Джийан кивнула.

— Помоги мне, Миина, я хочу увидеть его снова.

— Да будет так. — Нит Сахор повел их по длинному коридору к маленькой конической комнате, в которой Реккк был раньше.

Когда они вошли, на губах гэргона заиграла странная улыбка. Реккку хотелось спросить, что тут такого, Н'Лууура побери, забавного, однако промолчал.

Комната почти во всем казалась другой. Ее покрыли черным лаком. Удобная мебель исчезла. На полу в центре комнаты выложили три концентрических круга из плетеного германиевого провода, внутри которых поднимались узкие трехсторонние подмостки из унылого серого тантала, украшенные выгравированными научными рунами. К этим подмосткам крепилось несколько многогранных кристаллов с сетью биочипов внутри. На полу внутри подмостков лежала “сорочка” Аннона Ашеры. При виде ее Джийан тихо вскрикнула. В уголках глаз появились слезы.

— Желаете продолжать, госпожа? — спросил Нит Сахор. Она кивнула, отводя взгляд от “сорочки”.

Нит Сахор велел Реккку встать у стены, потом подвел Джийан к месту в центре внутреннего германиевого круга. Сам он встал прямо напротив нее.

— Вам ничего не надо делать — только слушать и смотреть, — сказал гэргон. — Однако выслушайте меня внимательно. Вы ни в коем случае не должны пытаться коснуться Ашеры Аннона, когда он появится, да и вообще двигаться. Иначе навлечете беду на нас всех. Понятно?

— Да, — ответила Джийан.

— Еще одно. Когда я вызову антиэнергию из другого мира, вам станет трудно дышать. Не боритесь с этим ощущением. Я защищу вас.

Джийан наклонила голову.

— Понимаю.

— Итак, — произнес нараспев Нит Сахор, — мы начинаем.

Гэргон воздел руки. Голубой огонь сорвался с сетчатых перчаток, устремившись по дуге к танталовым подмосткам. Те засветились золотистым светом. Даже стоящий в стороне Реккк почувствовал жар, исходящий из центра комнаты. Они словно бы оказались внутри печи для обжига. Легкому Реккка уже не хватало кислорода. Из комнаты будто выкачали свет, цвета, материю. Все преобразилось в полупрозрачный кристалл.

Неожиданно легкое Реккка перестало действовать. Антиэнергия растеклась по комнате, от судорожно пульсирующего света у него заболели глаза. Выступившие слезы, казалось, застыли на поверхности хрусталиков. Воздух — то, что от него осталось, — мерцал.

— Он идет, — произнес нараспев Нит Сахор. — Берегитесь же. Мы погружены в отравленную сингулярность. Одно неосторожное движение — и мы погибнем.

Едва умолкли слова, как в пространстве между сетью кристаллов начало проступать изображение. Оно стало трехмерным. И приобрело отчетливость.

Джийан выдохнула имя Аннона.

Аннон.

Риана, затерянная в черноте пещеры, подняла голову. Голос Джийан доносился откуда-то издали. Что-то вытекало из тела Рианы, как песок из песочных часов. Это сопровождалось мучительной болью, словно разрывалась материя самого существа Рианы. Ее охватило жуткое ощущение пребывания в двух местах одновременно.

Он снова был Анионом. Окружающее мерцало и трансформировалось. Перед ним стояла Джийан, и Аннон, как всегда, позвал ее на помощь. Потом он заметил других: свор-командира Реккка Хачилара и гэргона. Что происходит? Аннон пытался спросить ее, но, как во сне, не мог говорить. Не мог сдвинуться с места, мог только наблюдать. Его удивили слезы Джийан, он хотел дотянуться до нее... не сумел.