Потом мы ехали по равнине в крестьянской повозке, что было ужасно, а потом добрались на лодке до острова. Мао Лу хотел овладеть мною в первую же ночь, но я сказалась больной. Потом двое бандитов хотели добраться до меня, но Мао Лу затеял с ними драку, на крики пришли часовые и увели их. На следующий день к нам явились эти два воина.

– Спасибо, госпожа, – сказал Судья Ди, – остальное расскажут мои помощники. – Он подал Хунгу знак, чтоб тот налил девушке еще одну чашку чаю, и с уважением в голосе произнес: – Вы проявили огромное мужество в этом страшном испытании, госпожа Дянг. Вы и ваш муж за такое короткое время перенесли ужасные душевные и телесные страдания. Вы оба проявили бесстрашие. Теперь все позади, и я уверен, что вам суждена долгая и счастливая жизнь. Должен сообщить вам, что ваш отец Лю Фей-по уехал при подозрительных обстоятельствах. Вы не знаете, что может служить причиной столь неожиданного отъезда?

Фея Луны казалась взволнованной. Она ответила Судье Ди:

– Отец никогда не посвящал меня в свои дела, Ваша Честь. Я всегда думала, что они идут хорошо, – мы никогда не испытывали материальных затруднений. Человек он довольно упрямый и гордый, и ладить с ним нелегко. Мне известно, что моя мать и другие жены отца не очень счастливы с ним. Но со мною он всегда был добр. Я действительно не представляю…

– Хорошо! – прервал ее Судья Ди. – В свое время мы все выясним!

Он приказал старшине:

– Отведите госпожу Дянг во двор и прикажите подать ей закрытый паланкин. Пошлите вперед начальника стражи – пусть сообщит ученому и кандидату Дянгу о ее возвращении.

Фея Луны опустилась на колени и высказала свою благодарность. Старшина Хунг увел ее.

Судья Ди откинулся на спинку стула и велел Ма Джунгу и Чао Таю доложить о поездке.

Ма Джунг подробно рассказал о всех приключениях, подчеркивая мужество и находчивость госпожи Дянг. Когда он начал рассказывать о второй джонке, на которой находился вооруженный отряд, и о грузе с оружием, Судья Ди резко выпрямился.

Потом Ма Джунг пересказал слова начальника караула о беспорядках в Лю-шанге, но умолчал об эмблемах с белым лотосом, потому что не знал их значения. Но когда он закончил, Чао Тай положил на судейский стол несколько прихваченных значков и сказал с беспокойством в голосе:

– Шлемы, которые мы обнаружили в ящиках, были помечены такими же эмблемами, Ваша Честь! Я слышал, что много лет назад произошла опасная смута, организованная тайным обществом, которое звалось Белый Лотос. Кажется, эти разбойники из Шанг-пея тоже используют этот зловещий символ, чтобы запугать население.

Судья Ди пристально посмотрел на серебряные значки. Потом он вскочил со стула и стал нервно расхаживать по комнате, что-то сердито бормоча себе под нос. Его помощники испуганно переглядывались – они никогда не видели судью в таком состоянии.

Вскоре судья взял себя в руки. Встав перед помощниками, он произнес со слабой улыбкой:

– Передо мною встала задача, которую я должен спокойно обдумать. А вы ступайте и развлекитесь немного – вы заслужили отдых.

Ма Джунг, Чао Тай и Тао Гань молча пошли к дверям. Хунг некоторое время стоял в нерешительности, но, увидев осунувшееся лицо своего хозяина, последовал за остальными. Верных помощников судьи оставило радостное возбуждение после удачной поездки в Шангпей, они поняли, что впереди – разрешение более серьезных дел.

Когда все ушли, Судья Ди снова сел, скрестил руки на груди и опустил голову. Итак, его страхи оправдались. Белый Лотос возрожден, он готовится к решительным действиям. И один из центров заговора находится в Хань-юане, уезде, вверенном ему Императором, а он не смог своевременно раскрыть этого.

Вот-вот разразится кровавая гражданская распря, погибнут ни в чем не повинные люди, цветущие города будут разрушены. Конечно же, он бессилен полностью предотвратить беду – тайное общество имело отделения по всей Империи, и Хань-юань был всего лишь одним из его многочисленных центров.

Но Хань-юань расположен недалеко от столицы, сюда можно было вызвать Императорскую гвардию. А он даже не предупредил власти о том, что происходит в Хань-юане. Он не справился с самым важным делом, выпавшим ему на протяжении всей его служебной карьеры! Судья в полном отчаянии закрыл лицо руками.

Но вскоре он вновь овладел собой. Возможно, еще есть время. Сражение при Лю-Шанге было, наверное, пробной вылазкой заговорщиков, для выяснения готовности Императорских сил. Благодаря прекрасной работе Ма Джунга и Чао Тая заговорщики не получили подкрепления, им потребуется теперь день-другой для организации второй вылазки в каком-нибудь ином месте.

Местное командование в Лю-шанге известит высшие власти, и те начнут расследование. Но на это уйдет слишком много времени! Он, судья Хань-юаня, должен предупредить власти о том, что беспорядки в Лю-шанге не просто волнения местного значения, что это – часть разветвленного заговора, организованного возродившимся Белым Лотосом.

Он должен доказать это правительству. Сделать это можно сегодня же вечером, представив неопровержимые доказательства в столицу. Но у него пока не имеется этих доказательств!

Лю Фей-по бесследно исчез, но есть ведь еще Хан Юнг-хан, он может арестовать его и с пристрастием допросить. У него не имеется достаточно доказательств вины Хан Юнг-хана для того, чтобы применить к нему столь крайнюю меру, но на карту поставлена безопасность всей Империи! И наличие шахматной задачи указывает на Хана. Без сомнения, его предок, Отшельник Хан, в прежние годы совершил какое-то открытие, придумал нечто важное, а разгадку к своему изобретению зашифровал в шахматной задаче. Да, изобретение, которое его скверный потомок использовал для своих гнусных замыслов!

Но в чем его смысл? Помимо того, что Отшельник Хан был философом и знатоком шахмат, он был еще и хорошим архитектором. Буддийская часовня была возведена под его личным присмотром. Кроме того, у него были золотые руки: он сам вырезал на нефрите надпись, помещенную на алтаре.

Судья выпрямился на своем стуле и обеими руками ухватился за край стола. Прикрыв глаза, он вспомнил разговор в буддийской часовне. Перед его внутренним взором появилась красивая девушка. Стоя перед ним, она изящной ручкой указывала на надпись на алтаре. Надпись составляла правильный квадрат, он это четко помнил.

Пух Ивы сказала тогда, что каждое слово вырезано на отдельном куске нефрита. Таким образом, надпись представляла собою квадрат, состоящий из многих квадратиков. Но ведь и другая памятная вещь, оставленная старым отшельником – шахматная задача, – представляла собой квадрат, разделенный на мелкие квадратики…

Судья открыл ящик стола и стал выкидывать из него бумаги прямо на пол, торопясь найти копию надписи, которую ему подарила Пух Ивы. Свернутая трубочкой копия лежала в глубине ящика. Ди торопливо развернул ее на столе и прижал двумя пресс-папье. Затем он достал листок с шахматной задачей, положил его рядом с текстом и стал внимательно сличать их.

Надпись состояла из шестидесяти четырех слов, расположенных в восемь столбиков по восемь слов в каждом. Она и вправду представляла собою правильный квадрат. Судья сдвинул брови. Шахматная задача – тоже квадрат, но ее поверхность разделена на восемнадцать рядов по восемнадцать клеток в каждом. Даже если это сходство имело особенное значение – в чем же содержится связь между буддийским заклинанием и задачей?

Судья попытался еще раз все спокойно обдумать. Текст был приведен дословно из древней и знаменитой буддийской книги. Вряд ли он может иметь скрытый смысл без существенной перестановки слов. Поэтому разгадка, если она вообще есть, содержится в шахматной задаче.

Судья подергал свои бакенбарды. Пожалуй, ясно, что эта головоломка не является шахматной задачей в полном смысле этого слова. Чао Тай говорил, что белые и черные фигуры расставлены наугад, особенно бессмысленной казалась позиция черных. Судья Ди прищурился. А что, если ключ – в позиции черных, а белые фигуры добавлены для большего правдоподобия?

Ди быстро сосчитал клетки, занимаемые черными. Они были вписаны в центральный квадрат, составляющий восемь на восемь клеток! Шестьдесят четыре слова буддийского текста были расположены на такой же площади!

Судья схватил свою кисточку. Поглядывая на задачу, он обвел кружками семнадцать слов буддийского текста в соответствии с расположением семнадцати черных фигур. Закончив, он глубоко вздохнул. Вместе семнадцать слов составили фразу, которая могла иметь лишь одно значение. Загадка была разгадана!

Судья бросил кисть и утер пот со лба. Теперь-то он знал, где находится штаб Белого Лотоса!

Судья поднялся и подошел к двери. Его четыре помощника стояли в коридоре и обеспокоенно обсуждали, что же могло так огорчить их начальника. Ди жестом приказал им войти.

Войдя в его покои, помощники сразу увидели, что огорчение судьи как рукой сняло. Судья Ди стоял очень прямо, сунув руки в рукава. Устремив на помощников пламенный взор, он сказал:

– Этой же ночью я проясню дело об убийстве куртизанки. Я наконец прочитал ее последнее послание!

Глава 18

Часть городской усадьбы удивительным образом загорается; судья находит тайник, который так долго искал

Собрав вокруг себя всех четырех помощников, Судья Ди торопливым шепотом изложил им свой план.

– Будьте осторожны! – закончил он свою речь. – В суде – предатель, и даже стены имеют уши!

Когда Ма Джунг и Чао Тай ушли, судья сказал Старшине Хунгу:

– Пойди в караульное помещение и следи за стражниками. Если увидишь, что к кому-нибудь из них пришел посторонний, немедленно схватишь обоих.

Затем судья вместе с Тао Ганем поднялся наверх и вышел на мраморную террасу. Судья Ди с тревогой смотрел на небо. Светила луна, было безветренно, жарко и тихо. Со вздохом облегчения он сел у балюстрады.

Положив подбородок на руки, судья смотрел на темнеющий внизу город. Сменилась первая ночная стража, люди зажигали свет в домах. Тао Гань стоял за стулом судьи и напряженно вглядывался в темноту, теребя длинные волоски, росшие из родинки на щеке.

Долгое время они молчали. Снизу, с улицы, до них донесся резкий звук трещотки – ночной дозор совершал свой обход.

Судья Ди резко поднялся.

– Уже поздно! – заметил он.

– Нам предстоит непростая работа, Ваша Честь! – веско произнес Тао Гань. – Она может занять больше времени, чем мы думали!

Вдруг судья схватил Тао Ганя за рукав.

– Смотри! – воскликнул он. – Началось!

С восточной стороны над крышами взвился серый столб дыма. Потом появилось пламя.

– Пойдем! – приказал Судья Ди и побежал вниз по лестнице.

Когда они ступили на двор, раздался тяжелый звон большого медного гонга, висящего у ворот. Двое дюжих часовых били в него деревянными молотами. Пожар уже был замечен.

Стражники и часовые выбегали из казарм, застегивая ремешки на шлемах.

– Все – на пожар! – приказал Судья Ди. – Двое останутся здесь у ворот.

Затем он выбежал на улицу. Тао Гань последовал за ним.

Ворота усадьбы Хана были широко распахнуты. Слуги бегали туда и обратно, вынося наспех увязанные пожитки. Пламя плясало на крыше кладовой, расположенной в глубине усадьбы. На улице собралась толпа горожан. Руководимые старостой квартала, они выстроились в цепочку и передавали ведра с водой стражникам, стоящим на стене сада.

Судья Ди остановился перед воротами и зычно прокричал:

– Двое стражников, встаньте здесь! Следите за тем, чтобы воры или мародеры не пробрались внутрь! Я пойду посмотрю, не остался ли там кто-нибудь!

Сопровождаемый Тао Ганем, он устремился в глубь опустевшей усадьбы – прямо к буддийской часовне.

Остановившись перед алтарем, Судья Ди вынул копию буддийского текста из рукава и указал на семнадцать обведенных им слов.

– Смотрите! – сказал он. – Эта фраза – ключ к буквенному замку на нефритовой доске: «ЕСЛИ ТЫ РАЗГАДАЕШЬ МОЕ ПОСЛАНИЕ И ПОГРУЗИШЬ ВНУТРЬ ЭТИ СЛОВА, ТЫ ВОЙДЕШЬ ВО ВРАТА И ОБРЕТЕШЬ ПОКОЙ». Это может означать только одно: нефритовая доска – дверь в потайную комнату. Подержи листок!

Судья нажал указательным пальцем на нефритовый квадратик со словом «если». Квадратик немного ушел вглубь; тогда судья нажал посильнее, надавив на него большими пальцами обеих рук. Квадратик углубился на полдюйма и больше не двигался. Тогда судья надавил на слово «ты». Когда он наконец нажал на слово «покой», раздался щелчок. Судья толкнул доску, и она медленно повернулась внутрь, открыв темный лаз размером три на три локтя.

Судья взял у Тао Ганя фонарь и вполз внутрь. Тао Гань последовал его примеру. Дверь медленно затворилась за ним. Тао Гань быстро схватился за ручку двери и повернул ее. К своему облегчению, он обнаружил, что дверь можно открыть.

Судья пошел впереди Тао Ганя по низкому коридору. Примерно через десять шагов коридор сделался выше, и судья смог выпрямиться. Свет фонаря упал на ступеньки, ведущие вниз. Судья спустился по ним, насчитав двадцать ступенек. Он оказался в подземелье размером десять на десять локтей.

Вдоль правой стены стояла дюжина больших глиняных кувшинов, горлышки которых были запечатаны толстым пергаментом. Одна из пергаментных крышек была сорвана. Судья Ди засунул руку в кувшин и достал оттуда горсть сушеного риса.

Слева они увидели железную дверь, рядом с которой находилась темная арка, открывавшая новый коридор. Судья Ди повернул ручку двери. Она бесшумно отворилась; чувствовалось, что ее петли хорошо смазаны. Судья замер в изумлении.

Перед ним открылась маленькая шестиугольная комната, освещаемая единственной свечою, вставленной в подсвечник, выступавший из стены. За квадратным столом посредине комнаты, изучая какой-то свиток, сидел человек. Судья видел только его широкую спину и мощные плечи.

Судья и Тао Гань на цыпочках вошли в комнату. Человек резко обернулся. Это был мастер Ванг.

Ванг вскочил и швырнул стул под ноги Судье Ди. Когда судья поднялся с пола, Ванг уже обежал вокруг стола и выхватил длинный меч. Судья увидел его лицо, искаженное яростью. В этот момент что-то просвистело мимо его плеча. Ванг увернулся с ловкостью, удивительной для такого тяжеловеса. Нож вонзился в дверцу шкафа в глубине комнаты.

Судья Ди схватил со стола тяжелое пресс-папье. Отклонившись, чтоб избежать удара мечом, который Ванг нацелил ему в грудь, судья мощным рывком опрокинул стол. Ванг быстро отскочил, но крышка стола ударила его по коленям. Он повалился вперед, но при этом успел направить клинок в сторону судьи. Острие меча пробило рукав Судьи Ди – судья ответил сильным ударом пресс-папье по темени Ванга. Мастер упал на опрокинутый стол – кровь медленно сочилась из его пробитого черепа.

– Я промахнулся! – с сожалением сказал Тао Гань.

– Т-с-с! – прошипел Судья Ди. – Здесь могут быть и другие!

Судья наклонился и осмотрел голову Ванга.

– Пресс-папье оказалось тяжелей, чем я думал! – заметил судья. – Он мертв!

Когда судья выпрямился, взгляд его упал на две шеренги черных кожаных сундуков у стены, по обе стороны от дверей. Их было больше двух дюжин. Каждый был снабжен медным замком и перетянут ремнями.

– В таких сундуках наши предки хранили золото! – заметил судья с удивлением. – Но, похоже, они все пустые! – Он быстро оглядел комнату и продолжил: – Хан Юнг-хан знает, что лучше лгать, добавляя ко лжи известную долю правды. Когда он рассказывал мне о своем похищении, он описал этот тайный штаб Белого Лотоса, находящийся под его собственным домом. Хан, должно быть, – глава заговора, и послал Лю-Фей передать свои последние указания на места. И Ванг, наверное, был одним из руководителей заговора. Тао Гань, посмотри, его рана сильно кровоточит! Вытри кровь платком, а потом завяжи им его голову. Необходимо спрятать тело – мы не должны оставлять следов своего посещения!

Судья поднял свиток, который изучал Ванг, и поднес его к свече – документ был написан аккуратным мелким почерком. Тао Гань вытер кровь со стола и пресс-папье, а затем обернул голову покойного тряпкой. Когда он поставил стол на место, Судья Ди взволнованно произнес:

– Здесь – полный план восстания Белого Лотоса! К сожалению, все имена и названия зашифрованы. Нужно найти ключ к шифру. Посмотри в бюро у задней стены!

Тао Гань вытащил свой нож, поколдовал над дверцей бюро, отпер ее и заглянул внутрь. На нижней полке стоял ряд печатей с вырезанными на них девизами Белого Лотоса. Он достал с верхней полки коробочку сандалового дерева, предназначенную для хранения документов, и протянул ее судье. Коробочка была пуста, но в ней было сделано два отделения для двух маленьких свитков. Дно коробочки было отделано пурпурной парчой. Судья Ди свернул в трубочку документ, который он поднял с пола. Свиток точно вошел в одно из ее отделений; в коробочке осталось место для точно такого же свитка.

– Мы должны найти второй свиток! – взволнованно сказал Судья Ди. – Там должен быть ключ к шифру! Посмотри, нет ли где-нибудь в столе потайного отделения!

Сам судья тем временем поднял с полу ковер и внимательно изучал каменные плиты. Тао Гань отодвинул полуистлевшие драпировки и осматривал стены.

– Ничего, сплошной камень! – сказал он. – Наверху есть отверстия – оттуда идет свежий воздух!

– Это вентиляционные шахты! – нетерпеливо сказал Судья Ди. – Они выходят на поверхность где-то в левом крыле дома. Давай проверим все сундуки!

Они перетрясли все сундуки, но в них ничего не было.

– Теперь пойдем во второй коридор! – сказал судья.

Тао Гань взял фонарь и вслед за судьей вышел из комнатки. Показывая на квадратную яму в полу около арки, Тао Гань заметил:

– Это, должно быть, колодец!

Судья Ди заглянул туда и сказал:

– Да, Отшельник Хан все продумал! Это подземелье, очевидно, предназначалось под убежище для семьи в смутное время. Здесь было золото, сушеный рис для еды и вода для питья. Посвети-ка мне!

Тао Гань поднял фонарь повыше, чтобы осветить коридор за аркой.

– Похоже, этот проход вырыт гораздо позже, Ваша Честь! – сказал он. – Камень здесь заканчивается, стены земляные, а деревянные подпорки выглядят почти как новые!

Судья Ди взял у Тао Ганя фонарь и осветил продолговатый узкий ящик у стены.

– Открой этот ящик! – приказал он своему помощнику.

Тао Гань сел на корточки и просунул свой нож под крышку. Приподняв ее, он быстро отвернулся. Из ящика исходил тошнотворный запах. Судья Ди закрыл шарфом рот и нос. В ящике он увидел разлагающееся тело мужчины. От головы остался лишь оскалившийся череп; испуганные насекомые ползали по полуистлевшей одежде, облегающей гниющее тело.

– Опусти крышку! – резко сказал судья. – В свое время мы обследуем этот труп. Сейчас у нас нет на это времени!

Они прошли еще шагов десять и увидели впереди высокую и узкую железную дверь. Судья открыл дверь и выглянул наружу. Перед ним был цветущий, залитый лунным светом сад. Прямо перед глазами находилась беседка, увитая плющом.

– Это сад Лю Фей-по! – шепнул стоящий за спиной судьи Тао Гань. Он вышел в сад и добавил: – Снаружи эта дверь отделана камнем и выглядит частью декоративной стены. В этой беседке Лю имел обыкновение отдыхать после обеда!

– Вот как объясняются его внезапные исчезновения! – сказал Судья Ди. – Пойдем назад!

Но Тао Гань медлил. Он рассматривал потайную дверь с нескрываемым восхищением. Издалека доносились крики людей, старающихся погасить огонь в усадьбе Хана.

– Закрой дверь! – прошептал Судья Ди.

– Верх мастерства! – прошептал Тао Гань, закрывая дверь.

Он двинулся вслед за судьей по проходу. Свет фонаря упал на нишу в стене. Тао Гань схватил судью за рукав и молча указал на груду усохших костей. Среди них виднелись четыре черепа. Судья осмотрел их и сказал:

– Белый Лотос, вероятно, расправлялся со своими жертвами в подземелье. Эти кости лежат здесь уже давно, а тело в ящике принадлежит их недавней жертве!

Ди зашел в шестиугольную комнатку и сказал:

– Помоги мне спрятать труп Ванга в колодец!

Они перенесли обмякшее тело в первое подземелье и бросили его в темную яму. Глубоко внизу раздался всплеск.

Судья Ди снова зашел в комнату, задул свечу закрыл за собой дверь. Они прошли через первое подземелье и поднялись по ступенькам в подземный коридор, ведущий к алтарю. Вскоре они снова оказались в часовне, и нефритовая доска бесшумно затворилась за ними.

Встав перед алтарем, Тао Гань нажал на несколько слов в надписи. Но стоило ему нажать на один квадратик и перейти к следующему, как первый тут же возвращался на свое место.

– Каким же искусником был Отшельник Хан! – вздохнул Тао Гань. – Если не знаешь ключевой фразы, можно до старческой седины нажимать эти квадраты!

– Потом, потом! – прошептал Судья Ди и потащил Тао Ганя за рукав к выходу из часовни.

Во дворе они встретили несколько слуг.

– Пожар потушили! – закричали слуги.

На улице судья и Тао Гань встретили Хан Юнг-хана, одетого в домашний халат. Хан поблагодарил Судью Ди:

– Благодаря решительным действиям ваших людей, пожар не причинил большого ущерба, Ваша Честь! Сгорела почти вся крыша хранилища, и промокли мои тюки с рисом – и это все. Я думаю, пожар возник от загоревшегося под крышей сена. Двое из ваших воинов удивительно быстро оказались на моей крыше и не дали огню распространиться. К счастью – не было ветра, которого я сильно опасался!

– И я тоже! – чистосердечно признался судья. Они обменялись любезностями, после чего судья и Тао Гань возвратились в суд.

В своих покоях судья обнаружил две престранных фигуры: халаты на них были изодраны в лохмотья, а лица перемазаны сажей.

– Плохи дела! – мрачно воскликнул Ма Джунг. – У меня чертовски свербит в носу, а во рту от этого проклятого дыма стоит горечь! Теперь нам понятно, что легче поджечь что-нибудь, нежели потом тушить выпущенный огонь!

Судья Ди слегка усмехнулся. Заняв свое место за столом, он сказал Ма Джунгу и Чао Таю:

– И снова вы прекрасно поработали! Мне очень жаль, что я не могу отпустить вас сейчас и дать вам заслуженный отдых. Главная работа – еще впереди!

– Больше всего я люблю разнообразие в делах! – бодро ответил Ма Джунг.

– Пойдите умойтесь, – продолжил судья, – и наскоро перекусите. Затем надевайте кольчуги и шлемы и возвращайтесь сюда! – Обратившись к Тао Ганю, он добавил: – Позови Старшину Хунта!

Когда Судья Ди остался один, он взял длинный свиток чистой бумаги, окунул свою кисточку в тушь, достал из рукава документ, найденный в склепе, и углубился в чтение.

Когда пришли Хунг и Тао Гань, судья поглядел на них и сказал:

– Положите на стол все документы, касающиеся дела об убитой танцовщице, для того чтобы вы смогли зачитать те места, которые я попрошу!

Пока помощники раскладывали бумаги, Судья Ди начал что-то писать. Он покрывал поверхность свитка быстрым наклонным почерком – казалось, его кисточка летает над бумагой. Потом он остановился и попросил своих помощников зачитать те места из записей, которые он хотел дословно изложить в своем рапорте.

Наконец он с глубоким вздохом отложил кисть. Судья Ди свернул свой рапорт вместе с документом, найденным в склепе, обернул вощеной бумагой и приказал Хунгу запечатать сверток большой судейской печатью.

Вошли Ма Джунг и Чао Тай. На них были тяжелые кольчуги с железными наплечниками – в этом одеянии они казались еще выше ростом.

Судья Ди протянул каждому по тридцать серебряных монет и, внимательно глядя на помощников, произнес:

– Сейчас вы оба помчитесь верхом в столицу. Почаще меняйте лошадей, а если не будет лошадей на почтовых станциях, наймите их – этого серебра должно вам хватить. Если не случится никаких неожиданностей, вы на рассвете уже минуете ворота. Ступайте прямо во дворец Главы Имперского Суда. Там на воротах висит серебряный гонг. Каждый житель Империи может ударить в гонг в первый утренний час и изложить свое дело Главе Суда. Скажите его управляющему, что вы прибыли издалека, и сообщите о вопиющей несправедливости, совершенной по отношению к вам. Когда вы окажетесь перед Главой Имперского Суда, встаньте на колени и передайте ему этот свиток.

Когда Судья Ди протянул запечатанный пакет Ма Джунгу, тот сказал:

– Это же легкое дело! Не лучше ли нам надеть обычное платье. Все это железо – только лишняя тяжесть для лошадей!

Судья Ди строго посмотрел на двух своих помощников и с расстановкой произнес:

– Мое поручение может оказаться и легким, а может – и трудновыполнимым. Я не исключаю возможности, что вас попытаются перехватить на пути. Поэтому лучше поезжайте, как велено. Не обращайтесь за помощью ни к каким лицам, рассчитывайте только на себя. Если кто-нибудь попытается остановить вас, избавьтесь от него. Если один из вас будет убит или ранен, второй должен продолжить путь и доставить послание в столицу! Отдайте его лично Главе Имперского Суда и никому больше!

Чао Тай подтянул пояс, на котором висел его меч, и спокойно сказал:

– Это, должно быть, очень важная бумага, Ваша Честь!

Судья Ди засунул руки в рукава и сурово ответил:

– Она содержит Указанье Небес!

Чао Тай понял. Он гордо расправил плечи и сказал:

– Да здравствует Императорский дом десять тысяч лет!

Ma Джунг с удивлением посмотрел на своего друга, но машинально дополнил здравицу, освященную седыми веками:

– Да здравствует Император!

Глава 19

Персона, наводящая страх, посещает Судью Ди; опасный злоумышленник наконец разоблачен

Утро следующего дня выдалось очень погожим. Вечером с гор спустился прохладный туман – свежесть была разлита в утреннем воздухе.

Старшина Хунг полагал, что Судья Ди – на террасе, но попавшийся ему по дороге слуга сообщил, что судья пребывает в своих покоях.

Хунга поразило, как выглядит судья этим летним утром. Ди, сгорбившись над столом, неподвижно смотрел прямо перед собой воспаленными красными глазами. Спертый воздух его покоев и измятый халат указывали на то, что судья еще не ложился, проведя всю ночь за рабочим столом. Заметив огорчение, невольно проступившее на лице его помощника, Судья Ди сказал со слабой улыбкой:

– Вчера вечером, отослав наших храбрецов в столицу, я понял, что не смогу уснуть. Я сидел за столом и со всех сторон обдумывал сложившуюся ситуацию. То, что мы обнаружили тайный штаб Хан Юнг-хана и подземный ход, связывающий его с садом Лю Фей-по, указывает, что оба они – Хан и Лю – важные участники заговора. Теперь я могу сообщить тебе, Хунг, что тайное общество, с которым мы тут столкнулись, злоумышляет против Императорской Династии и имеет свои отделения по всей Поднебесной. Положение очень серьезное, но я имею основание надеяться, что небезнадежное. Думаю, что мой рапорт уже в руках Главы Имперского суда, – не может быть сомнения в том, что правительство немедленно примет необходимые меры!

Судья отпил чаю и продолжил:

– Вчера вечером в цепи моих рассуждений все еще недоставало одного звена. Я смутно помнил, что в один из последних дней я отметил какое-то несоответствие в построенной мною версии. Оно меня поразило, но потом, в горячке более срочных дел, я совершенно забыл о нем. Это был какой-то пустяк, но вчера вечером я вдруг почувствовал, что упущена деталь очень важная – могло оказаться, что как раз именно она являлась недостающим фрагментом головоломки – главное, надобно было ее вспомнить!

– Ваша Честь вспомнили, что это было? – нетерпеливо спросил старшина.

– Да, – ответил судья, – я вспомнил. Сегодня утром, перед самым рассветом, это пришло мне в голову, но – только когда запели петухи! Ты никогда не задумывался, Хунг, что петухи начинают кричать еще до того, как появятся первые лучи солнца? У животных тонкая интуиция, Хунг. Ладно, открой окно и скажи слуге, чтоб принес мне чашку риса с маринованным перцем и соленой рыбой. Хочется чего-нибудь вкусненького. И завари мне большой чайник крепкого чая!

– Сегодня утром состоится заседание суда, Ваша Честь? – спросил Хунг.

– Нет, – ответил судья, – как только вернутся Ма Джунг и Чао Тай, а мы навестим Хан Юнг-хана и Советника Лянга. Я хотел бы сделать это прямо сейчас, время не ждет. Но, так как убийство куртизанки оказалось делом государственной важности, я, простой уездный судья, не вправе предпринимать никаких шагов без указаний из столицы. Мы можем только надеяться, что Ма Джунг и Чао Тай скоро вернутся!

Позавтракав, Судья Ди послал старшину в архив просмотреть вместе с Тао Ганем текущие дела, а сам поднялся на террасу.

Он недолго постоял у мраморной балюстрады, глядя на расстилавшийся перед ним мирный пейзаж. Бесчисленное множество рыболовных суденышек собралось у причала: по дороге, ведущей вдоль свинцовосерого озера, бойко двигались повозки крестьян, везущих в город мясо и овощи. Трудолюбивый сельский народ, как всегда, торопился по своим неотложным делам – даже грозивший вот-вот разразиться мятеж не мог остановить их нескончаемых тяжелых забот о ежедневном пропитании.

Судья переставил кресло в тень и расположился в нем. Вскоре он задремал – сказалась бессонная ночь.

Судья не просыпался до тех пор, пока не пришел Хунг с подносом, где стоял обед. Судья Ди встал, подошел к балюстраде и, прикрыв глаза от солнца веером, посмотрел вдаль. Ма Джунга и Чао Тая не было видно. Разочарованный, судья сел в свое кресло.

– Пора бы им уже возвратиться, Хунт! – сказал он.

– Может быть, власти решили подробнее их допросить, Ваша Честь! – ответил Хунг, чтобы его утешить.

Судья Ди с обеспокоенным видом отрицательно покачал головой. Он торопливо съел свой обед, а затем отправился в свои покои. В комнате Хунг и Тао Гань присели напротив судьи и стали работать с бумагами, поступившими сегодняшним утром.

Прошло с полчаса, прежде чем на лестнице раздались тяжелые шаги. Вошли Ма Джунг и Чао Тай, потные и усталые.

– Благодарение Небесам за ваше благополучное возвращение! – воскликнул Судья Ди. – Вы видели Главу Суда?

– Да, Ваша Честь! – хрипло ответил Ма Джунг. – Мы передали ему свиток, и он просмотрел его в нашем присутствии.

– Что он сказал? – взволнованно спросил судья.

Ма Джунг пожал плечами и ответил:

– Он свернул свиток, положил его в рукав и приказал передать Вашей Чести, что изучит документ в свое время.

Лицо Судьи Ди разочарованно вытянулось. Это были плохие новости. Конечно же, он не думал, что Глава Имперского суда будет обсуждать это дело с его помощниками, но он не ожидал столь небрежного отношения к своему рапорту. После некоторого раздумья Ди сказал: