Глава 13

Пань выбрал уютную харчевню на одном из многочисленных городских холмов. С террасы перед ними открывался великолепный вид города, залитого лунным светом.

Подавали свежую речную рыбу, тушенную в имбирном соусе, жареных бекасов, копченый окорок, суп из перепелиных яиц и другие местные блюда, такие вкусные, что судья Ди ощутил легкую вину, вспомнив о Чао Тае, каковой в это время, должно быть, хлебал на постоялом дворе простую бобовую кашу.

Во время трапезы Пань коротко и ясно изложил суть дела Ко Цзюаня, а судья Ди поведал о присвоении Лен Цянем денег компаньона и о том, как Кунь-Шань украл тетрадь с записями, а также двести золотых монет из хранилища Ко. Мимоходом Ди намекнул, что Кунь-Шань вымогал деньги у менялы, а он, судья, заставил вымогателя отдать ему платежные требования. Затем судья поинтересовался, нет ли в канцелярии суда дела на Кунь-Шаня?

— Нет, почтенный господин, — ответил Пань. — Я даже не слышал такого имени! Это просто поразительно! За два дня вы узнали о городе больше, чем я за все годы, что здесь живу!

— Мне просто повезло. Кстати, я слышал, что госпожа Ко намного моложе покойного супруга. Не могли бы вы рассказать, когда он женился на ней и были ли у него другие жены или наложницы?

— Вначале у Ко было три жены, — охотно заговорил Пань, — однако первая и третья скончались вскоре после свадьбы. Вторая жена перешла в мир иной год назад. Ко к тому времени было уже за шестьдесят, сыновья его выросли, дочери вышли замуж, и все полагали, что старик возьмет наложницу, дабы та заботилась о нем, и оставит все как есть. И вот однажды Ко зашел в лавочку, хозяин которой, некий Си, закупал у него шелк. К тому времени господин Си умер, а его вдова, пытаясь продолжать дело, совершенно погрязла в долгах. Старик Ко без памяти влюбился в нее и настоял, чтобы эта женщина вышла за него замуж. Вначале люди подшучивали над ними, но госпожа Ко оказалась прекрасной женой, отлично вела хозяйство, а когда у Ко начались боли в желудке, буквально не отходила от его постели. В конце концов все признали, что Ко поступил очень мудро.

— Не было ли в городе слухов о неверности госпожи Ко? — осведомился судья Ди.

— Никогда! — без запинки ответил Пань. — У нее безупречная репутация! Поэтому-то я и не осмелился вызвать госпожу Ко в суд свидетелем, а лично допросил ее дома сразу после того, как произошла трагедия. Разумеется, я позаботился о выполнении всех правил: госпожа Ко сидела в зале за ширмой и при допросе присутствовала ее служанка.

Судья Ди подумал, что ему не мешало бы познакомиться с госпожой Ко: характеристика, данная ей Панем, совершенно не вязалась с приключением Чао Тая.

— Мне хотелось бы осмотреть место происшествия, — заметил он. — Впереди у нас весь вечер, так что давайте заглянем к госпоже Ко. Меня вы могли бы представить как чиновника, временно направленного сюда с особым заданием.

Пань кивнул:

— Мне тоже хотелось бы еще раз все осмотреть, особенно спальню. И это можно сделать совершенно спокойно — мы никого не потревожим. Насколько мне известно, госпожа Ко заперла общую спальню и перебралась в левое крыло дома.

Судья Ди расплатился и предложил советнику взять паланкин, но тот ответил, что привык ходить пешком. Медленно, прогулочным шагом они добрались до красивого дома госпожи Ко в деловой части города.

У входа высилась башенка привратника, а по обеим сторонам красной лакированной двери, усеянной множеством бронзовых шишечек, стояли толстые гранитные колонны. Домоправитель встретил их в большом зале, со вкусом обставленном старинными столами и стульями из эбенового дерева. Предложив гостям чаю и фруктов, слуга удалился передавать хозяйке их просьбу дозволить небольшой осмотр. Вскоре он принес несколько ключей — госпожа Ко не возражала.

Домоправитель, прихватив бумажный фонарь с горящей свечой, повел гостей по головоломному переплетению темных коридоров и дворов к обнесенному стеной внутреннему садику. Чуть поодаль стоял приземистый дом, каковой, как пояснил слуга, старый господин Ко избрал для своих личных покоев, так как с тамошней широкой террасы открывался чудесный вид на реку.

Домоправитель отомкнул массивную дверь и первым вошел в дом, дабы зажечь свечу на столе посреди комнаты.

— Если света недостаточно, — сказал он, — можно зажечь большую масляную лампу.

Судья Ди быстро оглядел почти пустую, скромно обставленную комнату. Воздух здесь застоялся — очевидно, в последние два дня окна и двери не открывали. Ди направился к узкой двери в противоположной стене. Слуга вновь щелкнул замком, и судья, преодолев три ступеньки, попал в узкий проход. Ди проследовал дальше и, распахнув еще одну дверь, увидел просторную мраморную террасу, а за ней — сад, спускавшийся к берегу реки. Садовая беседка, где Ко обедал в последний раз, стояла чуть левее. Ее покрытая зеленой черепицей крыша поблескивала в лунном свете.

Некоторое время судья неподвижно стоял на террасе, любуясь восхитительным видом, потом вернулся в дом. Про себя он отметил, что дверь на террасу и в самом деле низковата, но удариться о притолоку головой мог лишь человек выше него ростом. Когда Ди снова вошел в спальню, у стены слева стояла высокая красивая женщина в белом. На вид ей было лет тридцать. Свободные траурные одежды не могли скрыть ее великолепной фигуры. При виде скромно потупившей взор красавицы судья подумал, что у негодника Чао Тая прекрасный вкус! Намного лучше, чем у его друга и соратника Ма Жуна, каковой, к несчастью, питал слабость к шумным и отнюдь не благопристойным женщинам. Судья Ди низко поклонился госпоже Ко, и та кивнула в ответ.

Советник Пань вежливо представил судью Ди как господина Шэна, временно направленного в суд с особым заданием. Подняв огромные, влажно поблескивающие глаза, вдова пристально поглядела на судью; затем отпустила слугу и жестом предложила гостям сесть на стулья у входной двери, напротив широкого низкого окна. Сама госпожа Ко продолжала стоять выпрямив спину, с холодным и чопорным видом. Только сейчас судья Ди разглядел в тени за спиной хозяйки скромную молодую служанку. Обмахиваясь белым шелковым веером, госпожа Ко обратила взор на советника Паня.

— Поскольку вы взяли на себя труд прийти сюда, дабы провести расследование, я сочла своим долгом лично позаботиться обо всем необходимом для облегчения ваших трудов, — ледяным церемонным тоном заявила она.

Пань начал рассыпаться в витиеватых извинениях, но судья Ди перебил его:

— Мы глубоко признательны вам, госпожа, — учтиво проговорил он. — Я в полной мере осознаю, сколь тягостно для вас вновь оказаться на месте трагедии, и ни за что не стал бы причинять вам такие муки, если бы не мое искреннее желание поскорее выполнить все формальности, связанные с кончиной вашего супруга, а потому, надеюсь, вы простите мне это вторжение.

Госпожа Ко лишь сдержанно кивнула. Судья Ди решил, что для бывшей жены лавочника она поразительно быстро усвоила обращение знатной госпожи.

— А теперь позвольте мне приступить к делу.

Судья внимательно оглядел большое ложе с наглухо задернутыми голубыми занавесками, стоявшее у стены напротив госпожи Ко. Позади высилась обычная горка коробок для одежды, обтянутых лакированной красной кожей. Простые беленые стены и выложенный каменной плиткой пол — ни ковров, ни драпировок — ничего.

— В этой комнате почти пусто, госпожа. Вероятно, при жизни вашего супруга тут было что-нибудь еще? Например, столик или несколько свитков на стенах…

— Мой муж, — отрезала госпожа Ко, — был весьма бережливым человеком. Несмотря на богатство, он не допускал никакой роскоши и вел самый умеренный образ жизни.

Судья кивнул:

— Это убедительное доказательство благородства его натуры, госпожа. Так, постойте, что же я хотел проверить? — Он скользнул взглядом по коробкам с одеждой. — Смотрите, здесь только три коробки с надписями: «Осень», «Зима» и «Весна». А где же четвертая, с летними вещами?

— Я велела отнести ее в починку, — утомленно выдохнула госпожа Ко.

— Понятно, — кивнул судья. — Просто меня удивило, что одной коробки не хватает, поскольку я привык видеть четыре. А теперь, госпожа, я попросил бы вас рассказать мне все, что вы помните о той роковой ночи. Я, разумеется, читал отчеты, но…

Госпожа Ко вдруг взмахнула веером и сердито бросила служанке:

— Сколько раз тебе повторять, что я не выношу этих мерзких созданий в своем доме! Живо, убей ее… вот она!

Столь внезапная горячность поразила судью.

— Их здесь всего две, госпожа. Позвольте мне… — успокаивающе пробормотал Пань Юдэ.

Но хозяйка дома его не слышала. Она вовсе глаза смотрела на служанку, неистово машущую платком пытаясь изгнать муху.

— Ну что же ты возишься? — нетерпеливо покрикивала хозяйка. — Вот она… скорее!

Судья наблюдал за госпожой Ко с огромным интересом. Внезапно он встал и, схватив свечу, зажег стоявшую рядом большую масляную лампу.

— Не зажигайте лампу! — воскликнула госпожа Ко.

— Почему, госпожа? — мягко возразил Ди. — Я лишь хочу помочь вам проверить, есть ли тут еще мухи? — Он поднял свечу и посмотрел на потолок.

— Так много света в комнате покойного — знак неуважения к нему! — возмутилась госпожа Ко, но судья Ди и бровью не повел. Тщательно изучив потолок, он неторопливо заметил:

— Смотрите, госпожа, разве не любопытно, что в этой комнате так много мух? Особенно если учесть, что она два дня была заперта. О, да они, кажется, там заснули! Ну ничего, от света мигом проснутся!

Не слушая возражений госпожи Ко, судья поджег все четыре фитиля масляной лампы, поднял ее над головой и начал еще внимательнее осматривать потолок. Госпожа Ко не отрывала от него глаз. Лицо ее побледнело и дыхание участилось.

— Вам плохо, госпожа? — с беспокойством спросила служанка, но хозяйка не обратила на нее внимания. Она вся съежилась, когда рой мух спустился вниз и стал с жужжанием носиться вокруг лампы.

— Взгляните! — сказал судья Паню. — Теперь мухи летают ниже; свет их больше не притягивает!

Старик недоуменно смотрел на Ди, явно опасаясь, что тот сошел с ума. Но судья спокойно подошел к ложу и стал осматривать пол.

— Странно, не правда ли? — воскликнул он, обращаясь к обоим собеседникам одновременно. — Все мухи собираются на бахроме занавесок!

Приподняв голубую ткань, Ди заглянул под кровать.

— Ах, вот оно что! Теперь все ясно. Их интересует пол. Или скорее то, что под полом…

Сзади послышался сдавленный крик. Судья обернулся: госпожа Ко без чувств лежала на полу. Служанка, подскочив к хозяйке, опустилась рядом на колени. Судья тоже подошел и какое-то время молча смотрел на распростертое у его ног тело.

— У госпожи Ко сердечный приступ, — испуганно пробормотал Пань Юдэ, — мы должны…

— Ерунда! — оборвал его судья и, повернувшись к служанке, добавил: — Оставь ее! Иди сюда и помоги мне отодвинуть кровать! Боюсь, и вам придется помочь, Пань, — она довольно тяжелая.

Но пол был настолько гладким, что они без особого труда передвинули кровать к окну. Судья Ди, встав на колени, принялся рассматривать плитки пола. Потом достал из-за отворота халата зубочистку и просунул ее в желобок между ними.

— Некоторые из этих плиток недавно вынимали! — вставая, объявил судья и тотчас крикнул служанке: — Принеси мне кухонный нож и лопатку, да не болтай с другими слугами! Немедленно возвращайся обратно, слышала?

Перепуганная девушка умчалась, а судья Ди, грустно посмотрев на Паня, промолвил:

— Замысел, достойный всех демонов Преисподней!

— Да, почтенный господин, — откликнулся Пань, но изумленный взгляд старика ясного ворил, что он не имеет ни малейшего представления, о чем толкует судья. А тот, ничего не замечая, продолжал разглядывать пол.

Как только служанка вернулась, судья снова присел и кухонным ножом подковырнул две плитки. Земля под ними была влажной. Лопаткой он поднял еще несколько плит и сложил рядом. Наконец, сняв шесть плит, Ди обнажил прямоугольник земли размером около трех чи на пять, закатал длинные рукава и начал копать рыхлую почву.

— Вам не следует делать такую работу, почтенный господин! — в ужасе запричитал советник. — Разрешите я позову нескольких слуг!

— Помолчите! — отмахнулся судья Ди. Его лопатка наткнулась на что-то мягкое. Продолжая копать дальше, он почувствовал исходящий из ямы тошнотворный запах. Показался кусок красной кожи. — А вот и исчезнувшая коробка для одежды, Пань! — воскликнул судья, вновь поворачиваясь к служанке, которая уже успела встать на колени и пыталась привести хозяйку в чувство. — Беги к воротам! — приказал Ди. — И передай привратнику, что советник Пань велит ему немедленно идти в суд с распоряжением для начальника стражи явиться сюда, взяв четырех людей и начальницу женской тюрьмы. На обратном пути принесешь мне с домового алтаря несколько палочек благовоний. Отправляйся!

Судья Ди вытер вспотевший лоб. Пань печально смотрел на лежащую в обмороке госпожу Ко.

— Может быть, уложить ее поудобнее, почтеннейший господин? — неуверенно пролепетал старик. — Она…

— Не надо, — отрезал судья. — Холодный пол — лучшее средство привести ее в чувство. Госпожа Ко прекрасно знала, что тело ее мужа закопано здесь, под полом. Эта женщина — соучастница убийства, Пань!

— Но ведь ее муж прыгнул или упал в реку, почтенный господин! Я сам видел это!

— Но тела так и не нашли, верно? Так вот, я заявляю вам, что Ко Цзюань был убит здесь, в этой комнате, когда пришел принять лекарство.

— А кто же тогда выбежал из дома?

— Убийца! — буркнул судья Ди, продолжая орудовать лопаткой. — Это был очень хитроумный замысел. Закопав господина Ко под полом, убийца надел его одежду и шапочку, измазал лицо кровью и выбежал на террасу, а потом в сад. Все вы ждали, что Ко вот-вот выйдет из спальни, и в самом деле увидели знакомую одежду, вдобавок вас встревожили крики и кровь на лице бежавшего. Ни у кого и мысли не возникло, что это не Ко! Вначале убийца направился к беседке, но был достаточно осторожен, чтобы не подходить слишком близко. На полпути он резко сменил направление, бросился к берегу и прыгнул. Полагаю, затем он поплыл вниз по течению до первого безлюдного места и вылез на берег, а шапочку бросил там как ложную улику.

Пань медленно кивнул.

— Да… — пробормотал он. — Теперь я понимаю! Но кто этот человек? Может быть, Кунь-Шань?

— Кунь-Шань, безусловно, ваш главный подозреваемый, — ответил судья. — По-видимому, он выкрал тетрадь менялы после того, как убил Ко. Правда, Кунь-Шань не выглядит сильным. Но может быть, он хорошо плавает?

— А кровь, возможно, лилась из раны, которую он сам себе нанес, — добавил Пань.

— Или использовал кровь Ко. А вот и служанка. Теперь посмотрим, как был убит хозяин дома. Возьмите у нее, пожалуйста, палочки благовоний и держите их поближе к моему лицу!

Пань повиновался, и судья Ди, обвязав носи рот шейным платком, стал сбрасывать землю с крышки красной коробки. Освободив верхнюю ее часть, он встал на колени и оторвал полоски масляного пластыря, скреплявшие крышку с четырех сторон, а затем кончиком лопатки приподнял ее.

По комнате тотчас распространилась отвратительная вонь. Пань поспешно прикрыл нос рукавом и замахал палочками так, что образовалось голубоватое облако. В коробке лежало скрюченное тощее тело в одном нижнем белье. Седая голова осталась непокрытой, а из-под левой лопатки торчала рукоять ножа. Судья Ди кончиком лопатки повернул тело так, что открылась часть морщинистого лица.

— Это Ко Цзюань? — осведомился он.

Пань кивнул; лицо его искажала безмолвная гримаса ужаса. Судья Ди закрыл коробку. Бросив лопатку на пол, он распахнул окно, поправил шапочку и вновь вытер со лба пот.

— Когда придут ваши люди, — сказал он Паню, — велите им выкопать коробку и вместе с телом доставить в судебную управу. Кроме того, закажите крытый паланкин и вместе с надзирательницей женской тюрьмы препроводите госпожу Ко в камеру. Затем доложите обо всем правителю уезда Тэну и передайте ему, что я попытаюсь найти и задержать Кунь-Шаня. Если он и не убийца, то в любом случае сумеет сообщить нам полезные сведения. Правитель уезда хотел завтра утром отправиться в канцелярию округа по неотложному делу, но в свете нынешних событий ему в первую очередь следовало бы выслушать на утреннем заседании суда госпожу Ко. Коли мне удастся поймать Кунь-Шаня, надеюсь, мы сумеем закрыть это дело сразу и после этого выехать в Пьенфу. А теперь мне надо идти. По возвращении напишите отчет о том, как было обнаружено тело господина Ко, а я подпишу его завтра в качестве свидетеля.

Попрощавшись с Пань Юдэ, судья Ди велел служанке проводить его к воротам.

На улице было по-прежнему жарко, но судья счел, что любой воздух лучше отвратительного смрада только что покинутой им комнаты.Ди шел быстро и вмиг добрался до центра города. И лишь свернув в переулок, где находилась «Огненная птица», он в полной мере ощутил духоту и усталость.

Из окна доносились звуки песни и смех. Судья был доволен, что все уже собрались, — теперь он мог побольше разузнать о Кунь-Шане. Прислужник открыл дверь. Выглядел он еще мрачнее вчерашнего — видно, не любил работать в столь позднее время.

Глава 14

В зале, освещенном полудюжиной чадных свечей, царило веселье. Игра в кости была в полном разгаре, и на сей раз к четверке присоединились Чао Тай и Умник, причем последний голосил громче всех, сопровождая рифмованными комментариями особо удачные комбинации. Тунлин сидел в плетеном кресле с Гвоздикой на коленях, одной рукой обнимая ее грудь, а другой отбивая ритм непристойной песенки, которую сам же и напевал.

— Эй ты, охотник на воров! — крикнул он при виде судьи. — Поймал своего преступника?

— Никого я не поймал, так что оставь меняв покое! — мрачно буркнул Ди.

— Зато девушка сказала, что ее ты изловил, и даже очень неплохо! — с непристойной ухмылкой проорал Тунлин. — Так что теперь мы будем называться родственниками, да? Одна большая и дружная семья! — Он спихнул девушку с коленей, встал в, шлепнув ее но заду, громко объявил: — Идем, покажешь мне новые штучки, каким тебя научил бородач! — И оба с громким хохотом затопали вверх но лестнице.

Судья Ди сел за столик у окна, и Чао Тай, захватив две чаши вина, устроился рядом.

— Кунь-Шань не появлялся? — нетерпеливо спросил судья.

— И духу не было! — фыркнул Чао Тай.

Судья резко опустил чашу на стол.

— Надо было прислушаться к твоему совету! — с раздражением пробормотал он. — Я допустил крупную ошибку, отпустив этого мерзавца! Ума не приложу, почему он не вернулся. Ведь этот урод достаточно умен и должен понимать, что теперь, когда Лен за решеткой, суд может вынести постановление о конфискации всего имущества менялы, а значит, золотая лавка больше не станет оплачивать требования. Эй, люди, никто не знает, где я могу найти Кунь-Шаня? — крикнул Ди игрокам.

Лысый оглянулся и покачал головой.

— Не думаю, брат, что у него есть постоянная берлога, — пояснил он, — а коли и есть, я о ней не слыхал. думаю, этот хмырь спит, свернувшись в клубок, под каким-нибудь камнем вместе с другими червями!

Другие игроки громко загоготали.

— Этот негодяй натворил еще каких-то грязных дел? — нахмурился Чао Тай.

— Возможно, совершил убийство. — Судья, понизив голос, рассказал помощнику о том, что произошло в особняке Ко.

К тому времени как он закончил рассказ, игроки в кости уладили все расчеты и направились к лестнице. Умник тоже ушел. Прислужник спросил судью Ди, не нужен ли он им, и, услышав отрицательный ответ, исчез за стойкой.

— Этот парень там спит? — удивился судья.

— Конечно! — усмехнулся Чао Тай. — Он приспособил для этого вторую полку. Ну а насчет Кунь-IIIаня, как ни досадно, я вынужден сказать вам, что он не мог убить старика Ко, поскольку просто не сумел бы совершить такой прыжок в реку. Я видел это место: течение там очень быстрое, из воды повсюду торчат острые камни и вдобавок полно опасных водоворотов. Чтобы прыгнуть в реку, проплыть вниз по течению и выбраться на берег живым, надо не только знать там все как свои пять пальцев и быть великолепным пловцом, но и обладать недюжинной силой и выносливостью. Нет, почтенный господин, поверьте мне на слово: Кунь-Шаню это явно не по зубам.

— В таком случае, — предположил судья, — у него был сообщник, каковой и прыгнул в реку. На всей этой истории с мнимым самоубийством лежит печать извращенного ума одноглазого, а так как он украл тетрадь Лен Цяня, должен был находиться в особняке Ко. Завтра скажу Пань Юдэ, чтобы отправил своих лучших людей на поиски этого мерзавца. Он не уедет из города, не получив денег и не попытавшись сделать нам какую-нибудь подлость!

— Кстати о сообщнике, — протянул Чао Тай. — Когда я был у госпожи Ко, она призналась, что кого-то ждала, но этот человек не пришел. Я тогда принял ее за продажную женщину и решил, что речь идет о каком-то другом посетителе, а ведь это наверняка был ее любовник, и возможно, именно он помогал Кунь-Шаню! О Небо! Я вспомнил: она говорила, что скоро уедет отсюда!

— Не уедет! — сухо отрезал судья. — Я отправил эту женщину в тюрьму, чтобы она подробно рассказала нам все, что знает об убийстве мужа. Завтра я попрошу правителя уезда Тэна назначить меня временным советником суда, так что смогу сам допросить госпожу Ко, а после утреннего заседания вместе с Тэном поеду в Пьенфу…

Ди рассказал Чао Таю о двух свиданиях художника и его возлюбленной в доме веселья, о следившем за ними таинственном незнакомце и о том, как пришел к выводу, что с Лен Тэ встречалась не госпожа Тэн.

— Поэтому я очень рад, что мы так продвинулись в расследовании дела Ко Цзюаня, — заметил он, — как-никак я чувствовал себя немного виноватым перед Тэном. Ну ладно, а что тебе удалось сегодня разузнать?

— У меня было нетрудное задание. Немного вздремнув, я стал собираться в крепость, а тут этот противный юнец, Умник, увязался за мной, так что часть пути мы проделали вместе. По секрету мальчишка сказал, что намерен в одиночку провернуть одно прибыльное дело и заработать на нем две сотни золотом!

— Разве что через двести лет! — буркнул судья. — По пути на болото он и мне рассказывал нечто подобное. А что тебе сказали в крепости о нашем славном хозяине?

— Все как обычно! — улыбнулся Чао Тай. — Пришлось немало побегать, пока я сумел найти нужного человека. Начальник, который ведает личным составом, сказал, что дела беглецов находятся в военном суде, а там меня послали к ответственному за личный состав. В конце концов один толковый малый отвел меня в сторонку и объяснил, что этак я пробегаю туда-сюда до конца своих дней. К счастью, он знал, что предводитель Mao из военного суда раньше служил в Третьем крыле Западной армии и мог помнить этот случай. Кстати, этот предводитель Mao — племянник тайвея Mao из крепости Пэнлая. Таких грозных, как у него, усов я никогда в жизни не видел, но, несмотря на это, предводитель — милейший человек, и в самом деле хорошо помнит вашего Тунлина. Mao сказал, что тот был прекрасным солдатом, несколько раз получал награды за храбрость и пользовался большим уважением соратников. А потом в их отряде появился новый начальник — некто Ву, и этот проходимец стал присваивать часть солдатского жалованья. Один из солдат возмутился, и Ву приказал Тунлину дать ему сто плетей. Тунлин отказался, а когда Ву сам начал расправу, наш приятель свалил его с ног метким ударом в челюсть. Сами понимаете, ударить предводителя отряда — старшего по званию — тяжкий проступок, и карается он смертной казнью. Поэтому Тунлин сбежал. Позже открылось, что Ву был подкуплен варварами, и его обезглавили. Предводитель Mao сказал мне, что, если ваш Тунлин не попадал ни в какие переделки после побега, в данном случае они могут сделать исключение и простить его вину. Армии сейчас нужны такие люди, в, коли правитель уезда даст хорошую рекомендацию, нашего приятеля примут на службу и тогда он официально получит право называться тунлином. Вот и все.

— Приятно слышать, — сказал судья. — Тунлвн — грубоватый негодник, во сердце у него на месте. Посмотрю, не удастся ли помочь. А что с нашим прорицателем?

— У меня нет никаких сомнений, что он настоящий. Это более чем достойный старец, и относится он к своему делу очень серьезно. Пьен Хун много лет знал и любил торговца Ко. Он сказал мне, что тот легко поддавался волнению и мог потерять душевное равновесие из-за сущего пустяка, но был хорошим и добрым человеком, всегда готовым прийти на помощь.