Перед ним была база флота. Не доходя сотни футов до главной офицерской проходной, Мэлтби остановился посреди тротуара и небрежно закурил. Вообще-то курение являлось нон-деллианской привычкой, ни в коей мере не свойственной Мэлтби, но человек, стремящийся попасть с четвертой планеты Атмиона на Кассидор-8, не прибегая притом к услугам регулярных пассажирских линий, вынужден пользоваться достаточно обширным набором маленьких хитростей, чтобы прибегать к их услугам в требующие маскировки моменты.
      Прикуривая, Мэлтби успел внимательным взглядом окинуть ворота и начальника караула, а потом легкой походкой человека с чистой совестью двинулся вперед. Пока офицер-деллианин изучал его абсолютно подлинные документы, Мэлтби преспокойно стоял, попыхивая сигаретой. Это небрежное спокойствие было маской — на самом деле мозг его напряженно работал. Угораздило же его нарваться на деллианина! В большинстве своем они совершенно не поддавались гипнотическому воздействию — за исключением редчайших случаев, когда их заставали врасплох.
      — Пройдите в боковую дверь, капитан, — прервал молчание офицер. — Я хочу потолковать с вами.
      Основное, нон-деллианское сознание Мэлтби сжалось и ушло вглубь, но второй разум был уже наготове, словно стремительно обнаженная шпага. Неужели его опознали? Мэлтби колебался, уже почти готовый обрушить удар. «Погоди! — предостерег он себя. — Это всегда успеется, если дежурный попытается поднять тревогу». Мэлтби должен был проверить правильность своей догадки о том, что Ханстону не хватило времени захлопнуть перед ним все ворота.
      Он окинул собеседника быстрым проницательным взглядом. Но типично красивое лицо офицера хранило характерное безмятежное выражение. Если он опознал Мэлтби, применять трехмерный гипноз было уже поздно.
      Понизив голос, деллианин без предисловий начал:
      — Мы получили приказ задержать вас, капитан, — он смолк и с любопытством посмотрел на Мэлтби, который, попытавшись своим двойным разумом осторожно прозондировать мозг собеседника, встретил непреодолимый барьер и, признав поражение, в замешательстве отступил. Однако пока ему ничто не угрожало.
      — Да? — осторожно произнес Мэлтби, внимательно разглядывая деллианина.
      — Если я дам вам войти, — продолжал тот, — а потом что-нибудь случится, скажем, исчезнет корабль, — мне придется держать ответ. Если же я не пущу вас, и вы попросту уйдете, то никому и в голову не придет, что вы были здесь. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Просто, не так ли?
      Устремленный на собеседника взгляд Мэлтби помрачнел.
      — Спасибо, — сказал он. — Но как это понимать?
      — Мы в нерешительности.
      — Из-за чего?
      — Из-за мезоделлиан. Они захватили власть — прекрасно. Но флот Пятидесяти Солнц не отрекается и не присягает в пять минут. Кроме того, мы не уверены в неискренности предложений землян.
      — Зачем вы говорите мне это? В конце концов, биологически я мезоделлианин.
      — В кают-компаниях вам основательно перемыли кости, капитан, — улыбнулся офицер. — Мы не забыли, что пятнадцать лет вы были одним из нас. Хотя вы могли и не заметить этого, но мы подвергали вас многим проверкам.
      — Я заметил, — лицо Мэлтби омрачилось воспоминаниями. — И у меня сложилось впечатление, что результаты были не в мою пользу.
      — Вы ошибаетесь.
      Воцарилось молчание. Мэлтби чувствовал растущее возбуждение. Он был так погружен в собственные заботы, что реакция обитателей Пятидесяти Солнц на катастрофические политические изменения едва затронула его. Начав задумываться над этим, Мэлтби подметил у гражданского населения ту же самую неуверенность, которая прозвучала сейчас в словах офицера-деллианина.
      Казалось несомненным, что мезоделлиане приурочили захват власти к самому подходящему с точки зрения психологии моменту. Но победа их не была окончательной. У других по-прежнему оставались шансы достичь собственных целей.
      — Мне надо попасть на Кассидор, чтобы выяснить судьбу своей жены, — просто сказал Мэлтби. — Как мне ухитриться осуществить это?
      — Так главный капитан «Звездного Роя» действительно ваша жена! Это не пропаганда?
      — Действительно жена, — кивнул Мэлтби.
      — И, выходя замуж, она знала, что вы робот?
      — Я неделями сидел в библиотеке линкора, изучая земную версию той резни, что была учинена роботам пятнадцать тысячелетий назад, — сказал Мэлтби. — Их трактовка событий сводится к тому, что это было кратковременное возрождение в массовом сознании древних расовых предрассудков, которые, как вам известно, коренятся в страхе перед чужеземным и, конечно, в чисто стихийной неприязни. Деллиане с их прекрасным и величественным внешним обликом, со своей удивительной физической и психической мощью, казалось, настолько превосходили обычных людей, что страх одним прыжком перешел в паническую ненависть и начались линчевания.
      — А что насчет нон-деллиан? — поинтересовался офицер. — Тех, о ком мы все еще так мало знаем, хотя именно они сделали бегство возможным.
      — В этом вся соль, — Мэлтби мрачно рассмеялся. — Слушайте…
      Когда его рассказ подошел к концу, офицер беспомощно спросил:
      — А люди со «Звездного Роя» знают об этом?
      — Я рассказал им, — ответил Мэлтби. — Они намеревались предать это гласности перед своим возвращением на Землю.
      — Что вы думаете об этом мезоделлианском перевороте и подготовке к войне? — после паузы спросил деллианин.
      — Я еще не решил.
      — Как и большинство из нас.
      — Что меня действительно тревожит, — проговорил Мэлтби, — так это перспектива прилета других земных кораблей, по меньшей мере частью которых не удастся овладеть хитростью.
      — Да, — согласился деллианин, — такое и нам приходило в голову.
      Вновь наступило молчание, и прошло довольно много времени, прежде чем Мэлтби высказал просьбу:
      — Существует ли хоть какой-нибудь путь, которым я могу попасть на Кассидор?
      Прикрыв глаза, деллианин замер в нерешительности. Наконец он вздохнул.
      — Есть корабль, стартующий через два часа. Не думаю, чтобы капитан Терда Лэйрд стал возражать против вашего присутствия на борту. Следуйте за мной, капитан.
      Мэлтби прошел сквозь ворота и оказался в тени расположенных за ними огромных ангаров. Он ощущал странную внутреннюю расслабленность. И нужно было предварительно побывать в космосе, чтобы теперь правильно понять ее значение: это исчезло мучительное чувство одиночества во враждебной Вселенной.

      Вид простиравшегося за иллюминатором мрака успокаивал напряженные нервы Мэлтби. Он сидел, устремив взгляд в чернильную тьму, искрящуюся сверкающими точками звезд, и болезненно ощущал собственное одиночество. Нахлынули ностальгические воспоминания обо всех тех часах, которые в бытность свою флотским метеорологом вот так же провел он, вглядываясь в космические бездны. В то время окружающее казалось ему враждебным; он едва ли не физически ощущал непреодолимую подозрительность, отделявшую его от этих деллианских и нон-деллианских роботов.
      На самом же деле это он, Мэлтби, по всей видимости, держал себя настолько отчужденно, что никто не отваживался приблизиться к нему. Теперь стало ясно, что подозрительность развеялась — давно и почти бесследно. Так или иначе, но проблема Пятидесяти Солнц вновь стала его проблемой. «Подход к освобождению Глории должен быть необычным», — подумал он. За несколько часов до посадки Мэлтби послал капитану Лэйрду визитную карточку с просьбой о встрече.
      Командир оказался худощавым, седым, преисполненным чувства собственного достоинства нон-деллианином. Он согласился с каждым словом, с каждой деталью предложенного Мэлтби плана.
      — Несколько недель назад, вскоре после мезоделлианского переворота, эти события стали предметом всестороннего обсуждения, — сказал он. — Оценивая численность боевых кораблей, которыми располагает Земная империя, мы получили до бессмысленности огромное количество. Нас отнюдь не удивило бы, — серьезно продолжал офицер, — если бы Земля смогла выставить по боевому кораблю против каждого мужчины, всякой женщины, любого ребенка, обитающего под Пятьюдесятью Солнцами; и это без заметного ущерба для обороны главной галактики. Мы на флоте с тревогой ждали, когда же Ханстон выступит с заявлением на эту тему — в публичном выступлении или секретном меморандуме. Однако Ханстон хранил молчание, что встревожило нас еще больше, так как логика подсказывала — первые проникновения в новые звездные системы, подобные Большому Магелланову Облаку, могут предприниматься лишь по приказу центрального правительства.
      — Это была имперская экспедиция, — вставил Мэлтби, — предпринятая по указанию Имперского совета.
      — С ума сойти, — пробормотал капитан. — Нет, наши новые лидеры все-таки свихнулись! — Он выпрямился и тряхнул головой, как бы отметая всякие колебания и сомнения. — Капитан Мэлтби, — продолжил он официальным тоном, — полагаю, что могу гарантировать всемерную поддержку флота в деле освобождения вашей жены. Если… если она еще жива.
      Часом позже, падая во тьму, — все глубже, глубже и глубже, — Мэлтби силился согреть душу этим обещанием, как бы отгораживаясь им от жесткого смысла последних слов. И вдруг прежнее горькое чувство полыхнуло в его душе, как вздутый ветром костер. «Просто не верится, — с иронией подумал он, — что лишь несколько месяцев минуло с тех пор, как обстоятельства вынудили корабельного психолога, лейтенанта Неслор, навязать ему пылкую любовь к Глории. Страсть, которая с тех пор стала главной движущей силой его жизни. Зато любовь Глории родилась сама собой — одна из причин, по которым их отношения были ему так дороги».
      Планета внизу росла и становилась все ярче. Ее полумесяц спокойно висел в пространстве; затемненная часть диска искрилась серебристыми блестками огней десятков тысяч городов и поселков. Именно туда он и направлялся — к этой мерцающей темной стороне. Мэлтби приземлился посреди рощи и уже закапывал под тщательно помеченным деревом свой скафандр, когда на него внезапно обрушилась полная тьма.
      Мэлтби почувствовал, что падает. Удар о землю был так силен, что Мэлтби потерял сознание, успев, однако понять, что впадает в беспамятство.
      Очнувшись, он изумленно огляделся по сторонам. Было по-прежнему темно. Две из трех лун Кассидора стояли высоко над горизонтом; в момент приземления Мэлтби их еще не было видно. Бледный лунный свет заливал прогалинку.
      Это была та же роща. Мэлтби пошевелил руками — они повиновались и не были связаны. Он сел, потом поднялся на ноги. Вокруг никого не было.
      До слуха Мэлтби не доносилось ни звука — если не считать легкого шепота ветра в ветвях. Он постоял, настороженно вглядываясь в окружающее прищуренными глазами, потом постепенно расслабился. Внезапно Мэлтби вспомнил, что ему приходилось слышать о подобных обмороках — они случались у нон-деллиан в результате долгого свободного падения сквозь космическое пространство. Деллиане не были подвержены этому; до сих пор Мэлтби полагал, что этот иммунитет распространяется и на его соплеменников. Теперь не оставалось сомнений, что он ошибся. Пожав плечами, Мэлтби забыл об этом. Чтобы добраться до ближайшей стоянки аэрокаров ему понадобилось десять минут. А еще десять минут спустя он уже оказался в Летном Центре. Теперь он знал, что делать. Мэлтби постоял возле одного из сорока входов и, короткими проникновениями своего двойного разума в сознание людей, во множестве поднимавшихся по эскалаторам, к собственному удовлетворению убедился в отсутствии среди них мезоделлиан. Это было в лучшем случае небольшое удовлетворение. Небольшое, поскольку Мэлтби и так знал, что Ханстон не мог располагать резервами, необходимыми для организации патрульной службы. Лидер мезоделлиан мог сколь угодно велеречиво распространяться о своих армиях. Однако, — Мэлтби мрачно усмехнулся, — они отнюдь не были так уж могущественны.
      Государственный переворот, приведший Ханстона к власти над Пятьюдесятью Солнцами, оказался куда более дерзким и рискованным предприятием, чем могло показаться на первый взгляд. Решаясь на свою авантюру, он должен был располагать не больше, чем сотней тысяч человек. Таким образом, опасность могла ждать Питера Мэлтби лишь по прибытии в Делл
      — великолепную столицу Пятидесяти Солнц.
      Он уже купил билет и размашистым шагом направился к ведущему наверх эскалатору, когда женская рука тронула его за рукав. Не оборачиваясь, Мэлтби в долю секунды исследовал мозг незнакомки и облегченно вздохнул. Его изумленному взгляду предстала лейтенант Неслор, главный психолог «Звездного Роя».
 
      Мэлтби отставил чашку и пристально, без улыбки посмотрел через стол на женщину-психолога.
      — Признаться, — сказал он, — меня не интересует, что за план освобождения корабля вы вынашиваете. В моем положении невозможно с чистой совестью принять чью-либо сторону.
      Мэлтби смолк, с любопытством разглядывая собеседницу; в голове у него, однако, не было ни единой дельной мысли. Эмоциональный мир этой немолодой уже женщины временами приводил его в замешательство. Мимоходом ему вспомнилось, как в прошлом он даже всерьез подумывал, не использует ли она оборудование своей лаборатории для того, чтобы сделать себя неподвластной проявлению любых человеческих чувств. Мэлтби отогнал воспоминания: сейчас его интересовала только информация, а вовсе не проявления характера лейтенанта Неслор.
      — По моему разумению, — холодно произнес Мэлтби, — именно вы несете ответственность за захват «Звездного Роя». Во-первых, потому что это вы с вашей премудростью удалили с корабля меня — человека, способного гарантировать его безопасность; во-вторых, потому что как раз в ваши обязанности входило обследование разума всякого, кому дозволено было подняться на борт. Я не могу взять в толк, каким образом Вы умудрились так промахнуться.
      Женщина не отвечала. Худощавая, с сединой в висках, отмеченная красотой зрелости, она сидела, мелкими глотками прихлебывая кофе. Наконец, встретившись с его взглядом, произнесла:
      — Я не стану пытаться объяснять. Поражение говорит сама за себя, — психолог запнулась, лицо ее вспыхнуло. Думаете, наша благородная леди бросится в ваши объятия, благодаря за спасение? Не забывайте, она избавлена от любви к вам и только корабль имеет для нее значение.
      — Тем не менее, я рискну, — ответил Мэлтби, — и рискну один. И если когда-нибудь мы окажемся под юрисдикцией Земли, я воспользуюсь своими законными правами.
      Глаза лейтенанта Неслор сузились.
      — О-о, — протянула она, — так вы знаете об этом? Вы провели в библиотеке немало времени, не правда ли?
      — О земных законах я, пожалуй, знаю больше, чем кто-либо на «Звездном Рое», — спокойно заметил Мэлтби.
      — И вы не хотите даже выслушать мой замысел, заранее отказываетесь от помощи тысячи уцелевших членов экипажа?
      — Я уже говорил вам, — ответил Мэлтби, — что не могу принимать участия в грандиозных затеях.
      Женщина поднялась.
      — Но вы собираетесь спасти леди Глорию?
      — Да.
      Она повернулась и ушла без единого слова. Мэлтби смотрел ей в след до тех пор, пока она не скрылась в дальних дверях.

      Главный капитан, ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из благородных Лорров восседала на троне в приемном зале, без тени улыбки слушая психолога. И только когда лейтенант Неслор закончила доклад, напряженное внимание леди Глории заметно ослабло. Однако когда главный капитан заговорила, голос ее звучал резко.
      — Так он действительно не подозревает истины? Не понял, что «Звездный Рой» никогда не был захвачен? Не догадался, что это вы оглушили его там, в роще?
      — О, подозрений у него предостаточно, отозвалась лейтенант Неслор. Но как он мог догадаться об истине во всей ее полноте? Памятуя о нашем молчании, как мог он заподозрить, что триумфальное заявление Ханстона — лишь часть той смертельной игры, которую мы ведем в попытке уничтожить друг друга? Уже сам по себе факт, что Ханстон завладел земным линкором делает истину практически непостижимой.
      Юная леди улыбнулась и кивнула. Мгновение она сидела, задумчиво сощурив глаза; меж неплотно сжатых губ виднелись сверкающие белые зубы. Это лицо выражало совсем иные чувства, когда Глория впервые услышала о захвате мезоделлианами земного линкора — вдобавок, кораблем изумительно новой модели прототип которого много лет находился в стадии разработки. Перед ее мысленным взором мгновенно промелькнуло все, что было известно об этом громоносце, как называли его на верфи. Девятьсот миллиардов отдельных частей были запущены в производство семьдесят пять лет назад в предвидении того, что сборка первого корабля будет завершена через семьдесят лет, после чего начнется серийное строительство. Лишь считанные единицы кораблей этого класса могли уже вступить в строй — и вот один из них захвачен.
      Чувства, испытанные Глорией при известии о том, что мезоделлиане овладели земным линкором, колебались между облегчением и тревогой. Облегчением — потому что все сверхизобретения мезоделлиан в конечном счете оказались всего лишь похищенными достижениями главной галактики; тревогой
      — потому что такой захват мог подразумевать очень многое.
      Каковы намерения Ханстона? Как он предполагает обойти тот факт, что имперский флот численно превосходит население Пятидесяти Солнц — считая и мужчин, и женщин, и детей?
      — Несомненно, мезоделлиане послали корабль в главную галактику, как только услышали о нашем появлении, — медленно проговорила леди Глория. — И, конечно, если они в достаточном числе попали на борт одного из наших кораблей — их уже ничто не могло остановить. Меня радует, — продолжала она уже веселее, — что капитан Мэлтби не заинтересовался, каким образам вы и еще тысячи членов экипажа скрылись, когда Ханстон совершил так называемый захват «Звездного Роя». Не удивляюсь, что он не захотел иметь ничего общего с вашим безрассудным планом освобождения корабля. Главное же — в этой прелестной маленькой новелле прозвучало то, что мы и хотели узнать: внушенная ему любовь ко мне заставит Мэлтби проникнуть на борт захваченного Ханстоном линкора. Как только индикатор, который мы спрятали на нем, когда капитан покидал нас на Атмионе, покажет, что Мэлтби находится на корабле — мы приступим к действиям. — Она рассмеялась. — Этот молодой человек придет в немалое удивление, узнав, какого рода на нем костюм.
      — Его могут убить, — заметила лейтенант Неслор.
      Смех затих, оставив после себя легкую улыбку, застывшую на утонченном лице леди Лорр.
      — Не забывайте, — быстро проговорила лейтенант Неслор, — что ваша нынешняя неприязнь к капитану Мэлтби — лишь следствие осознания глубины чувства, которое вы испытывали к нему раньше.
      — Возможно, — согласилась главный капитан, — вы и переусердствовали в своем рвении. Однако независимо от причин, я не желаю испытывать никаких других чувств, кроме тех, которые владеют мною сейчас. Вы можете принять к сведению следующее: при любых обстоятельствах я восстановлю свой прежний гражданский статус; мой развод с капитаном Мэлтби — дело окончательно решенное. Вам понятно?
      — Да, благородная леди.
 
      Повсюду стояли корабли, корабли, корабли — больше, чем Мэлтби когда-либо приходилось видеть на космодромах Кассидора. Флот Пятидесяти Солнц, несомненно, был демобилизован — настолько стремительно, насколько мезоделлианам удалось это организовать. Шеренги кораблей тянулись на север, на юг, на восток — насколько хватало глаз. Они лежали на опорах длинными, геометрически правильными рядами. Здесь и там, ломая мерный мертвый ритм ровных линий, возвышались ангары и ремонтные мастерские. Однако большинство сооружений были подземными или, вернее, размещались под выложенной тонкими металлическими плитами равниной, напоминавшей море, подернутое легкой рябью отсвечивающего стального сплава.
      Земной линкор лежал приблизительно в четырех милях от западных ворот. Расстояние, казалось, не уменьшало его. Колоссальный корабль угрожающе вздымался над горизонтом, господствую над небом и над планетой; в отбрасываемой им тени тонули меньшие суда и районы простирающегося позади него города. Ни на Кассидоре, ни где-бы то ни было под Пятьюдесятью Солнцами не существовало ничего, способного хоть приближенно сравниться с этим могущественным кораблем по размерам, по сложности, по нескрываемой мощи.
      Даже сейчас Мэлтби все еще не верилось, что столь несравненное оружие, машина, способная уничтожать целые планеты, захваченный хитростью, целым и невредимым попал в руки мезоделлиан. А ведь даже способ, примененный им самим при освобождении «Атмиона», доказывал, что это вполне осуществимо. Мэлтби с трудом отвлекся от бесполезных размышлений и двинулся вперед — холодный, решительный, целеустремленный. Дежуривший у ворот офицер — симпатичный на вид нон-деллианин — проводил его на территорию космодрома со словами:
      — В дверях этого здания установлен электронный трансмиттер материи, сфокусированный на корабельный трюм, — он жестом указал на сооружение, находившееся в сотне ярдов впереди и немного в стороне, и продолжил: — Так вы попадете на линкор. А теперь суньте в карман этот сигнализатор тревоги.
      Мэлтби с любопытством взял в руки крохотный приборчик — простенькое устройство, сочетавшее принимающую и передающую лампы со снабженной предохранителем кнопкой, включающей сигнал.
      — Зачем это мне? — спросил он.
      — Вы направляетесь на капитанский мостик, не правда ли?
      Мэлтби кивнул; у него зародилась некая догадка, однако, не доверяя себе, он выжидательно молчал. Офицер продолжал:
      — Постарайтесь как-нибудь добраться до контрольного пульта и отключить источники энергии, прервать связь, снять автоматические экраны и так далее. И нажмите кнопку.
      Догадка Мэлтби превратилась в уверенность. Он внезапно почувствовал, что идет по краю пропасти.
      — Но к чему все это? — безучастно поинтересовался он.
      — Решено, — последовал спокойный, почти холодный ответ молодого офицера, — попытаться захватить корабль. Мы располагаем несколькими резервными трансмиттерами и готовы в течении часа перебросить на борт сто тысяч человек, уже сконцентрированный в нескольких районах сосредоточения. Независимо от исхода предприятия, в неразберихе боя ваши шансы скрыться вместе с женой возрастут. — Он помолчал и твердо закончил: — Инструкции ясны?
      Инструкции! Вот оно как! Мэлтби по-прежнему числился в списках флота Пятидесяти Солнц, и они считали само собой разумеющимся, что он беспрекословно подчиниться любым приказам. Чему, разумеется, не бывать. Лояльность наследного вождя мезоделлиан, присягнувшего на верность Пятидесяти Солнцам и женатого на представительнице Земной Империи, являла собой проблему прежде всего этическую. В голову Мэлтби пришла нелепая мысль: теперь не хватает только атаки уцелевших землян со «Звездного Роя». Прибытие их предводительствуемого лейтенантом Неслор отряда создало бы самую подходящую ситуацию для человека, чья голова и так уже идет кругом, причем с каждой минутой все быстрее и быстрее. Нужно время, чтобы подумать и придти к какому-то решению. И, к счастью, время у него есть. Это решение нет необходимости принимать сейчас и здесь. Он возьмет этот сигнализатор тревоги, а включать его или нет — решит по обстоятельствам. Он сунул прибор в карман и спокойно произнес:
      — Да, инструкции понятны.
      Две минуты спустя он уже был на борту линкора.

      Мэлтби очутился в пустой кладовой. Его охватило радостное возбуждение. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он быстро оглядел помещение. Он не мог припомнить, чтобы за время пребывания на борту «Звездного Роя» хоть раз оказался здесь. Впрочем, у него никогда не было оснований бродить по закоулкам огромного корабля. Да и времени на это не было.
      Мэлтби быстро пересек переходную камеру трансмиттера и потянулся к клавише, нажатие на которую перенесло бы его корабельного трюма на капитанский мостик. Но в последний момент, когда палец его уже лег на клавишу, заколебался.
      Конечно, разумнее всего было действовать смело. Вся история войн учит, что сознательная смелость в соединении с бдительностью от веку перевешивала на весах победы. Однако Мэлтби ничего сознательно не планировал. Мэлтби бросил в бой — вперед! — свое второе, деллианское сознание. Он замер, мысленно анализируя собственные поступки — с того самого момента, как Ханстон спроецировал в его спальню энергетический шар, через полет на Кассидор, разговор с лейтенантом Неслор — вплоть до внезапно объявленного решения флота Пятидесяти Солнц атаковать захваченный мезоделлианами земной линкор.
      Пока Мэлтби размышлял над этим, его вдруг осенило: неразрешимость проблемы в целом вытекала из ее многофакторной сложности. Деллианская часть мозга Мэлтби со свойственной ей отточенной логикой обычно без труда выстраивала факты в естественной для них последовательности. Но сейчас она оказалась слишком медлительной для анализа деталей — и Мэлтби мгновенно понял, почему. Каждая из этих деталей, любой из разрозненных фактов сам по себе являлся конгломератом из фактов меньших, менее значительных; частично их суть и связь можно было постичь дедуктивно, другие же отказывались являться из тумана, хотя несомненно находились здесь. Но сейчас было не время раздумывать об этом. Мэлтби решил проникнуть в каюту главного капитана, и осуществить это можно было одним-единственным способом. Резким движением он вдавил клавишу — и ступил в ярко освещенное помещение. В нескольких шагах, пристально глядя на выход трансмиттера, стоял высокий человек с лучевым пистолетом в руке. Мэлтби узнал его, лишь когда прозвучали первые слова.
      — Добро пожаловать, капитан Мэлтби, — звонким голосом произнес Ханстон. — Я ждал вас.
      На этот раз сознательная смелость потерпела поражение.
      Мэлтби собрался выхватить из кобуры собственное оружие, однако намерением все и ограничилось. И прежде всего потому, что Мэлтби успел бросить взгляд на пульт управления, точнее — на сектор, ведавший автоматикой защиты внутренних помещений корабля. Там светился единственный отсек. Мэлтби осторожно шевельнул рукой — огонек замерцал, реагируя на его движение. Нечего было и думать воспользоваться пистолетом. Мерцающая на пульте лампочка лучше всяких слов указывала на крайнюю неблагоразумность появления здесь с оружием в руках.
      Вздохнув, Мэлтби сосредоточил внимание на вожаке мезоделлиан. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он видел Ханстона. Подобно всем, в чьих жилах, как и у самого Мэлтби, текла деллианская кровь, Ханстон обладал фигурой атлета и величественной осанкой.