К этому времени Марсианская война велась уже два года и оказалась наиболее дорогостоящей из всех войн. С самого начала, еще на стадии планирования, она вызвала невероятный накал страстей. Воевать или не воевать — три года назад этот вопрос расколол правительство на две враждующие группы. Лорд Крег Линн, отец Клэйна, сын лорда— правителя и главнокомандующий экспедицией, был с самого начала и полностью против войны. Он прибыл в город с Венеры три года назад в своей личной космической яхте в сопровождении почто всего штаба. И затем целые месяцы спорил со своей семьей и различными влиятельными патронами.
      — Пришло время империи прочно стоять на всех своих границах, — говорил он слушателям. — Из города-государства мы превратились в государство, охватывающее всю Землю, за исключением некоторых горных территорий. Четыре из одиннадцати островных континентов Венеры — наши союзники. И нам не нужно беспокоиться из-за обитаемых спутников Юпитера, потому что они населены варварами. Марсиане, правда, управляют своей планетой по своим диким обычаям, но будет разумно оставить их в покое. Племена, завоеванные ими, постоянно восстают, и марсиане все время заняты. Поэтому они для нас не опасны, а это должно стать нашим единственным соображением по поводу всех следующих войн. Если сообщения верны, многие патроны и рыцари были убеждены его доводам. Но увидев, что лорд-правитель склоняется к войне, они тут же изменили свои взгляды, по крайней мере публично. Жена лорда-правителя Лидия и лорд Тьюс, сын Лидии от предыдущего брака, особенно настаивали на вторжении. Их аргумент, постепенно ставший и аргументом лорда-правителя, заключался в следующем: марсиане сами обрекли себя на войну, полностью отказываясь от торговых и иных сношений с остальной частью Солнечной системы. Кто знает, какие планы они вынашивают, какие армии тайно готовят, сколько космических кораблей строится на планете, которая свыше десяти лет не допускает посетителей извне? Аргумент убедительный. Сухое предположение лорда Крега, что, возможно, метод, использованный империей при вторжении на венерианский остров Кимбри, вызвал такое отношение марсиан, не убедило сторонников войны. Метод был простой и безотказный. Кимбри, подозрительное племя, в конце концов согласилось принять посетителей. И очень забеспокоилось, когда в течение несколько месяцев около тридцати тысяч дюжих молодых мужчин прибыли в одиночку и группами. Беспокойство оказалось оправданным. Однажды ночью посетители собрались в трех главных городах кимбрийцев и одновременно напали на центры управления. К утру было перебито около ста тысяч венериан и остров был захвачен. Этой экспедицией командовал лорд Тьюс. По настоянию его матери устыдившийся патронат проголосовал за триумф для лорда Тьюса. Естественно, что группа Лидии-Тьюса рассматривала высказывания Крега как результат зависти. Одни говорили, что такие слова недостойны такого выдающегося человека. Другие — что собственные его войны велись неудачно. Некоторые заходили так далеко, что вообще не верили в боевые качества линнских армий, возглавляемых лордом Крегом, и тут же добавляли, что он просто трус. Для лорда Крега, упорно придерживавшегося своего мнения, величайшим шоком оказалось открытие, что его собственная жена Таня поддерживает его противников. Он так рассердился, что тут же послал ей приказ о разводе. Леди Таня, которая поддерживала партию войны, только чтобы ускорить карьеру мужа, испытала сильнейшее нервное потрясение. Неделю спустя она частично оправилась, но состояние ее духа явно показывает тот факт, что она приехала в лагерь мужа на окраине города. И в обеденный час, на виду у сотен высших офицеров, на четвереньках подползла к нему, умоляя взять ее обратно. Изумленный Крег ввел ее в ближайшую дверь, и они помирились. С этого времени леди Таня изменилась. Высокомерие ее исчезло. Она отошла от политической деятельности и посвятила себя дому. Ее гордая ослепительная красота перешла на стадию просто хорошей внешности. Заботливая жена поцеловала на прощанье мужа в начале весны и смотрела, как его остроносая яхта взлетела, чтобы присоединиться к космическому флоту, ожидающему на другой стороне Земли вылета к Марсу. Космические корабли, подобно другим известным с легендарных времен инструментам, транспорту и оружию войны, имеют свои ограничения. Они самое быстрое средство сообщение, доступное человеку, но насколько быстрое, никто не знал. Во время вторжения на Марс считалось, что космические корабли противника способны развивать огромную скорость в тысячи миль в час в безвоздушном пространстве. Поскольку полет к Марсу требовал от 40 до 100 дней, в зависимости от взаимного расположения планет, самое короткое расстояние расценивалось в миллион миль. Ученые подозревали, что это число не соответствует действительности. Если оно верно, то звезды должны быть удалены на сотни миллионов миль. Это казалось настолько невероятным, что многие сомневались в способностях и знаниях храмовых ученых. Космический корабль длиной в 150 футов мог перевезти 200 человек и не больше в полете на Марс, длящемся 60 дней. В корабле больше места, но не хватило бы воздуха. Воздух очищался, но до определенного предела. 200 человек в корабле, столько вез каждый транспорт в первом флоте. Всего во флоте было 500 кораблей. Назначением его служила большая пустыня, известная как Киммерийское море. По краю этой пустыни проходил канал шириной в милю, и на сотни миль по обе стороны канала тянулась зеленая растительность, питаемая тысячами крошечных распределительных каналов. Ослин, один из пяти крупнейших городов марсиан располагался в большой долине в пункте, где канал извивался как река. В определенном смысле каналы и были реками. Весной вода по ним перемещалась с севера на юг, постепенно замедляясь, и к середине лета совсем останавливалась. Население Ослина превышало миллион. Его падение означало бы сильнейший удар по марсианам и давало большие выгоды завоевателям. Флот достиг Марса в установленное время; лишь один корабль не появился в точке встречи за 48 часов ожидания. В полночь на второй день корабли группами по 10 устремились к каналу и городу. Была избрана площадка примерно в пяти милях от пригорода, и один за другим линии кораблей выстраивались среди кустарников и открытых полей. Они немедленно начали разгружаться; были выгружены войска, большая часть лошадей, оборудование и запас пищи. Это были опасные 6 часов. Разгружающиеся корабли весьма уязвимы для нападения особого типа судов, снабженных длинными металлическими таранами, которые легко разрывают тонкие металлические пластины, из которых сооружены корпуса космических кораблей. Для атакующего корабля застать транспортник в воздухе означало неизбежную удачу. Атакующий, приблизившись сбоку, ударял и переворачивал транспорт. Поскольку на верхней стороне транспортника не было двигательных труб, поддерживающих корабль в воздухе, он обычно падал как камень. Периодические попытки установить двигатели сверху или внизу корабля вызывали радиоактивные ожоги у экипажей и пассажиров, и никакое количество свинцовых прокладок, казалось, не спасает от этого. 6 часов прошли без нападения. Примерно за два часа до рассвета армия начала двигаться вдоль канала по направлению к городу. Через час авангард поднялся на холм, за которым лежала большая долина, а за ней
      — Ослин. Солдаты остановились, осадив коней. К лорду Крегу был отправлен курьер с невероятным сообщением. В долине расположилась марсианская ария, такая огромная, что ее палатки и сооружения терялись в дымке расстояния. Командующий выехал вперед, чтобы самому увидеть неприятеля. Сопровождавшие утверждали, что он был совершенно спокоен. Но надежды на легкую быструю победу рассеялись в это мгновение. Впереди стояла основная марсианская армия численностью в 600 тысяч человек. Ею командовал сам король Винатгин. Лорд Крег уже решил атаковать немедленно, когда небольшой вражеский флот пролетел над холмами, осыпав стоявших там дождем стрел и ранив около 500 солдат. Главнокомандующий остался невредим, но противник знал слишком много. Лорд Крег быстро отдал необходимые распоряжения. Цель его была простой. Король Винатгин и его штаб, несомненно, знали о приближающемся нападении. Но одно дело иметь информацию, совсем другое — передавать ее в огромную, разбросанную по широкой долине армию. Это была единственная причина, ставившая под сомнение исход сражения. Марсиане численно превосходили атакующих в 6 раз. Оборона вначале была неуверенной, но затем укрепилась . Позже стало известно, что марсиане потеряли сто тысяч убитыми и ранеными, но в маленькой линнской армии 30 тысяч было убито, ранено и пропало без вести. И когда к полудню не удалось продвинуться вперед, лорд Крег приказал отступать с боем. Но беды еще не кончились. Когда его войско растянулось вдоль канала, пятитысячный кавалерийский отряд ударил в тыл, отрезал армию от лагеря и повернул отступающих в сторону пустыни. Наступление темноты спасло армию от полного уничтожения. Отступление длилось до полуночи, только потом солдаты смогли лечь и уснуть. Но для лорда Крега отдыха не было. Он связался с флотом, ожидающим в космосе. Осторожно приземлилось сто кораблей, выгрузив добавочное оборудование и рационы. Ожидалось, что корабли подвергнутся нападению, однако этого не произошло, и им удалось благополучно взлететь до рассвета. И слишком быстро защитная темнота сменилась ярким дневным светом. Привезенные запасы помогли выдержать этот день. Вражеская армия теснила их час за часом, но лорду Крегу было ясно, что король Винатгин использует свои силы неумело. Наступление велось неулюже и нерасторопно. Врага удалось перехитрить, и к вечеру, оставив защитный кавалерийский заслон, линнская армия оторвалась от противника. Ночью удалось отдохнуть, и лорд Крег снова нечал надеяться. Он понял, что в случае необходимости сумеет погрузить свои силы и убраться с планеты без дальнейших потерь. Это была соблазняющая перспектива. Она соответствовала его убеждению, что марсианская война не имеет шансов на успех. Но он неохотно осознал, что возврат линнской армии невозможен. Его будут считать несостоявшимся полководцем. Ведь в конце концов он выбрал место нападения, хотя и не одобрял кампанию в целом. И еще одно. Могли подумать, что он, противившийся войне, сознательно проиграл сражение. Нет, он, несомненно, не мог возвращаться в Линн. К тому же в любом случае нужно ждать, когда второй флот доставит через две недели еще сто тысяч человек. Две недели? На четвертый день тонкие нити распределительных каналов начали пересыхать. К вечеру солдаты увязли в песке. Впереди, насколько хватал глаз, расстилалась красная пустыня. На восток примерно в 19 днях пути находился другой канал, но лорд Крег и не думал о таком опасном путешествии. 70 тысячам человек нужно много воды. Впервые в своей военной карьере Крег оказался отрезанным от воды. Положение стало угрожающим, когда одиннадцать из двенадцати космических кораблей, посланных за водой, взорвались при приближении к лагерю и залили пустыню и несчастных, оказавшихся под ними, кипятком. Один корабль приземлился, но вода в нем закипела, и его удалось спасти, только срочно выпустив эту воду в песок. Почти сварившийся командир с трудом выбрался из рубки и доложил лорду Крегу: «Мы выполнили ваш приказ, сэр. Выбросили почти все оборудование и погрузились в канал, используя корабль как танкер. Вода немедленно начала греться.» Он выругался. «Это проклятые водяные боги, которым поклоняются марсиане.»
      — Чепуха, — ответил Крег. И приказал отвести командира на его собственный корабль под арестом. Тщетная предосторожность. У других солдат появилась та же мысль. Марсианские боги заставили воду кипеть, поэтому корабли и взорвались. Лорд Крег в горячей речи, обращенной к легионам, указал, что ничего не произошло с водой в обычных баках остальных кораблей. Его прервал голос: «Почему же тогда не привезти в них воду?» Солдаты подхватили это замечание, и после этого не имело смысла отвечать им, что нельзя рисковать флотом. На седьмой день армия начала испытывать жажду. Лорд Крег понял, что не может ждать прибытия второго флота. Он начал осуществлять план, о котором подумал еще тогда, когда выбрал Ослин для нападения. Ночью он вызвал свои двести кораблей и погрузил в них армию, почти по 350 человек на корабль. Он предполагал, что шпионы марсиан надели мундиры мертвых линнских солдат и кружат вокруг лагеря. И поэтому не сообщал пункты назначения до вылета кораблей. План его был основан на наблюдении, которое он сделал, когда юношей посетил Марс. Во время путешествия по каналу в Ослин он приметил город Магга. В этот город, расположеный в труднодоступных горах, можно было пройти по четырем узким дорогам, которые легко защитить. Двадцать лет назад в нем был гарнизон. Но лорд Крег справедливо решил, что легко справится с этим гарнизоном, если тот не усилен. Был и еще один благоприятный фактор, хотя при принятии решения Крег о нем не знал. Король Винатгин не поверил полученной информации, что ему противостояла главная экспедиционная армия Линна. Ежечасно ожидая высадки больших сил, он удерживал свое войско у Ослина. Маггу захватили вскоре после полуночи. К утру войска были готовы к осаде. Воды было множество. Когда неделю спустя прибыл второй флот, он тоже высадился в Магге, и экспедиция была спасена. Даже сторонники лорда Крега не сумели оценить его оборонительную победу. В Линне видели только, что армия была зажата в маленьком городке и казалось обреченной. Даже лорд-правитель, захвативший в свое время много считавшихся неуязвимыми позиций, приказал тайно проверить утверждение сына, что войско в безопасности. Армия оставалась в Магге все лето и зиму. Весь год она подвергалась осаде, а лорд Крег упрямо требовал у патроната еще 200 тысяч человек. Патронат отказывался слать войска на верную гибель. Однако лорд— правитель наконец понял, что положение Крега прочное, и лично потребовал посылки подкреплений. В тот день, когда лорд-правитель задумчиво спускался из убежища своего внука-мутанта, на пути в Марс находилось еще 4 легиона.

      Лорд-правитель не очень удивился, когда две недели спустя Неллиан передал ему письмо от Клэйна. В письме говорилось:
      Моему деду почтеннейшему лорду-правителю
      Я крайне сожалею, что не справился со своими эмоциями, когда вы пришли ко мне. Позвольте заверить, что я горжусь оказанной мне честью и что ваше посещение изменило мое мнение относительно многих предметов. До вашего прихода в Орлиное гнездо, я не считал, что у меня есть обязательство перед семейством Линнов. Теперь я решил поддержать имя Линнов, которое вы сделали великим. Приветствую вас, мой высокодостойный дед, величайший из живших когда-либо людей.
      Ваш восхищенный и скромный внук Клэйн.
      В письме содержались мелодраматические нотки, и лорд-правитель не мог согласиться с утверждением, что он величайший из людей. Он даже не второй, хотя, может быть, и третий. «Мой мальчик, — подумал он, — ты забыл моего дядю, полководца из полководцев, и его противника, яркую личность, кому в двадцатилетнем возрасте была присужден триумф и которому в еще более раннем возрасте официально было разрешено пользоваться титулом „великий“. Я знал их обоих и знаю, чего я стою.» Тем не менее письмо было приятно лорду-правителю. Но оно и удивило его. В нем был некий подтекст, будто решение было принято человеком, обладающим властью и правом принимать решения. Он отложил письмо в раздел семейной корреспонденции и начал новый подраздел — «Клэйн». И забыл о нем. Но неделю спустя вспомнил, когда жена показала ему два послания, одно адресованное ей, второе, незапечатанное, — лорду Крегу на Марсе. Оба послания были от Клэйна. Лидия забавлялась.
      — Тебя здесь кое-что заинтересует, — сказала она. Лорд-правитель прочел адресованное ей письмо.
      Моей благородной бабушке. Достопочтимая леди, чтобы не обременять своими просьбами вашего мужа, моего деда, почтительно прошу вас отправить письмо обычной почтой моему отцу лорде Крегу. В нем молитва, которую я прочту на следующей неделе в храме, молитва о даровании победы над марсианами. В следующей почте моему отцу будет послана металлическая капсула, освященная на этой церемонии прикосновением богов металлов Радия, Урана, Плутония и Экса.
      Почтительнейше ваш Клэйн.
      — Ты знаешь, — говорила Лидия, — получив это, я сначала не поняла, кто такой Клэйн. Мне почему-то казалось, что он мертв. Напротив, он, похоже, вырос.
      — Да, — с отсутствующим видом ответил лорд-правитель, — да, он вырос. Он осматривал молитву, которую Клэйн посылал лорду Крегу. У него было странное чувство, что есть в этом что-то, чего он пока не понимает. Почему письмо передается через Лидию? Почему не через него непосредственно?
      — Ясно, — сказала леди Линн, — что поскольку будет посвящение в храме, письмо должно быть отослано. Именно так, подумал лорд-правитель. Ничего не оставлено на волю случая. Они должны послать письмо. Они должны послать металл, освященный богами. Но почему все же информация передавалась через Лидию? Он прочел молитву, на этот раз поражаясь ее обыкновенностьи. Такая заурядная, такая незначительная… Именно такие молитвы заставляют солдат думать, что они сражаются ради … слабоумных. Строчки располагались широко, и именно это заставило глаза правителя слегка сузиться.
      — Что ж, — рассмеялся он, — я возьму письмо и сам отошлю его. Придя к себе, он зажег свечу и подержал письмо нал огнем. Через две минуты между строками появилась запись, сделанная невидимыми чернилами. Шесть строк из тесно подогнанных слов между каждыми двумя строками молитвы. Лорд-правитель, поджав губы, прочел подробную, точную инструкцию. Это был план действий марсианской армии, не столько военный, сколько магический. Несколько раз упоминался взрыв храмов много лет назад. В конце было оставлено место для его подписи. Он не стал -сразу подписывать, но в конце концов подписал, положил письмо в конверт и приложил большую государственную печать. Потом сел и подумал: Но почему Лидия? В сущности не нужно было долго гадать о размерах предательства, которое преследовало легионы Крега в течение трех лет. В такой семье, как наша, угрюмо думал лорд-правитель. Заговорщики договаривались здесь, в 60 футах под Орлиным гнездом, где ребенок богов прижимался ухом к трубе, слушал их слова и записывал невидимыми чернилами на страницах как будто пустого блокнота. Лорд-правитель знал, что его жена бесконечно интригует за его спиной. Он женился на ней, чтобы оппозиция была представлена в правительстве. Она была дочерью одной из благороднейших семей Линна; все взрослые мужчины этой семьи погибли, сражаясь на стороне Рахейнла. Двое из них были захвачены и казнены. Ей было 19 лет и она была замужем и имела сына, впоследствии лорда Тьюса, когда лорд— правитель организовал самый скандальный бракоразводный процесс и последующий вторичный брак в истории Линна. Лорда-правителя это не беспокоило. К тому времени он уже принял название города и государства как фамилию для своей семьи. Следующим шагом надо было залечить, казалось, неизлечимую рану, нанесенную гражданской войной. Этим шагом была женитьба на Лидии, и шаг это оказался мудрым. Она служила клапаном для всех сжатых сил оппозиции. По ее действиям он узнавал о намерениях оппозиции. И шел ей навтречу, насколько это было возможно. Будто бы следуя советам жены, он привлек на свою сторону сотни способных администраторов, солдат и патронов, которые помогали ему управлять все возрастающим населением Земли и ее колоний. В последующие годы все больше и больше оппозиционных членов патроната поддерживали его законы. Они смеялись над ним из-за его привычки читать главные речи. Они высмеивали его любимые словечки: «Быстрее, чем сварить спаржу», «Слова изменяют мне, джентльмены», «Будем довольны синицей в руках». И другие. Но снова и снова они поддерживали его в интересах империи. И когда его агенты докладывали о готовящихся заговорах, дальнейшее расследование показывало, что в этих заговорах не участвует ни один влиятельный человек. Не раз винил он Лидию за ее разнообразные дела. Она не могла не быть в оппозиции, как и он не мог, еще будучи юношей, не быть втянутым в водоворот политических амбиций своей группы. Ее убили бы сами оппозиционеры, если бы она показалась им слишком «нейтральной». Нет, он не винил ее за действия в прошлом. Но этот случай был особым. Огромные армии уничтожались, чтобы качества лорда Крега как полководца проигрывали в сравнении с лордом Тьюсом. Тут действовали личные интересы, и лорд-правитель понял, что пред ним серьезный кризис. Самое главное — спасти Крега. Но при этом не встревожить Лидию и остальных. Несомненно, у них есть возможность просматривать его личную переписку с Крегом. Посмеет ли он остановить их? Поступить так было бы неразумно. Все должно казаться нормальным и обычным, или в испуге они могут предпринять попытку убить лорда Крега. Пока армии лорда Крега держатся, группа не будет делать решительных шагов. Сумка с почтой для лорда Крега должна попасть в их руки, как и в предыдущих случаях. Есди письмо будет вскрыто, вероятно, будет предпринята попытка убить Клэйна. Следовательно, что? Лорд-правитель разместил стражников во всех местах свиданий, окружив ими также основание Орлиного гнезда. Он вывесил такой приказ, чтобы оправдать появление стражников:
      Мне надоело наталкиваться на бесстыдно целующиеся пары. Это не просто плохой вкус. Это настолько распространилось, что требуются решительные действия. Стражники будут сняты примерно через неделю. Я рассчитываю на здравый смысл всех, особенно женщин, и надеюсь, в будущем такие спектакли не повторятся.
      Неделя, чтобы защитить Клэйна до посвящения в Храме. Интересно было бы посмотреть, что станет этот мальчишка делать с металлом, но, конечно, его присутствие невозможно. В день посвящения лорд— правитель сказал Неллиану: «Я думаю, он должен поездить по Земле. Без всякого заранее намеченного маршрута. И инкогнито. И пусть выедет завтра же.» С Клэйном все. Лорд-правитель также посетил лагерь солдат за пределами города. Для солдат это был неожиданно прекрасный день. Правитель роздал миллион сестреций. Были организованы бега, состязания в скорости и в других видах спорта, и победители получили награды; и даже побежденные, которые честно боролись, получили значительные суммы. Очень хороший день. Уезжая, лорд-правитель до самых городских ворот слышал приветственные крики. Потребуется несколько недель, если не месяцев, чтобы вызвать недовольство этих солдат. Приняв все возможные меры предострожности, лорд-правитель отправил почту и стал ждать результатов. Группа Лидии действовала быстро. Рыцарь опустошил почтовую сумку. Рыцарь и патрон просмотрели каждое письмо, разложив их в две стопки. Одна из стопок, большая, была снова помещена в сумку. Вторую рассматривал лорд Тьюс. Отобрав несколько писем, он передал их матери. Лидия просматривала их одно за другим и протягивала те, которые нужно было распечатать, одному из двух рабов, искусных в обращении с химикалиями. Именно эти рабы распечатывали письма. Седьмым из отобранных было письмо Клэйна. Лидия взглянула на надпись на конверте, увидела имя адресата, и губ ее коснулась легкая улыбка. «Скажите мне, — проговорила она, — может, я ошибаюсь, но разве в армии карлики, мутанты и другие уроды не считаются дурным предзнаменованием?»
      — Именно так, — ответил один из рыцарей. — Увидеть одного из них накануне битвы значит проиграть ее. Иметь дело с одним из них значит потерпеть неудачу. Леди-предводительша улыбнулась. «Мой благородный муж не интересуется такими психологическими феноменами. Нужно проследить, чтобы армии стало известно, что лорд Крег получил письмо от своего сына-мутанта.» Она бросила письмо в сумку. «Я уже читала его.» Три четверти часа спустя курьер был на пути к кораблю. — Ничего важного, — сказала Лидия сыну. — Твой отчим, по-видимому, занимается только сохранением морали во дворце. Лорд Тьюс задумчиво сказал: «Хотел бы я знать, зачем ему понадобилось подкупать охранный легион.» Еще более удивили заговорщиков события следующего дня, когда лорд— правитель объявил объединенное заседание обеих палат патроната. Как только об этом было объявлено, леди Лидия отправилась к мужу с расспросами. Но великий человек покачал головой, улыбнулся и сказал без явной хитрости: «Моя дорогая, это будет приятным сюрпризом для всех. Ты должна позволить мне такие простые удовольствия.» Заседание должно было состояться через несколько дней. К этому сроку шпионы Лидии не сумели ничего выяснить. И она, и лорд Тьюс встретились с отдельными лидерами патроната в надежде, что у тех может быть, как выразилась Лидия, «щепотка информации». Но поскольку ее самое искусно расспрашивали, ей стало ясно, что они были в таком же неведении, как и она. И вот, впервые за много лет, она сидела в своей ложе в патронате, не зная, что за повестка намечена. Решающий момент наступил. Она видела, как ее муж прошел по проходу и поднялся на помост. В раздражении она схватила лорда Тьюса за рукав и яростно прошептала: «Что у него на уме? Вся эта история становится фантастической.» Тьюс ничего не ответил. Лорд-правитель Медрон Линн начал с предписанного обычаем обращения:
      —Благородные члены моей семьи, мудрые и щедрые лидеры патроната, благородные патроны и их достойные семьи, рыцари империи и их леди, почетные члены, представители доброго народа империи Линн, я с радостью объявляю вам о своем решении и не сомневаюсь в вашей единодушной поддержке… Аудитория затихла. Лидия закрыла глаза, дрожа от раздражения. Слова ее мужа означали, что не будет споров, не будет обсуждения. Патронат формально ратифицирует решение, но на самом деле оно станет законом, как только правитель произнесет свои слова. Тьюс наклонился к матери. «Обрати внимание, он не читает свою речь.» Лидия не заметила этого. А следовало бы, с опозданием подумала она. Ее шпионы среди домашней прислуги сообщали, что не нашли ни клочка бумаги, никакого черновика или набросков в частных помещениях лорда-правителя и в его кабинете. На помосте Медрон Линн продолжал: — Нелегко человеку, ведущему подобно мне активную жизнь, осознать, что годы проходят. Но не может быть сомнения, что я старюсь, что физически я не так крепок сегодня, как был 10 лет или даже 10 месяцев назад. Пришло время подумать о наследнике, причем я имею в виду не только преемника, но и соправителя. Он будет соправителем, пока я остаюсь правителем, и станет единоличным правителем после моей отставки или смерти. Размышляя об этом, я сообщаю вам с радостью, что назначаю на эту важную должность моего возлюбленного сына лорда Крега, чье долгое и честное служение империи в последние годы было подкреплено значительными военными достижениями. Один за другим перечислил он успехи лорда Крега в его предыдущей карьере. Затем:
      — Его первым большим достижением в Марсианской кампании, так злополучно начатой, стало спасение армии из тяжелого положения, когда по случайному совпадению в момент высадки ей противостояла намного превосходящая вражеская армия, в результате чего могло произойти небывалое поражение линнской армии. Почти чудом удалось ему привести свою армию в такое место, где она могла защищаться. А теперь мы уверены, что он одержит победу, которую у него вырвал случай два года назад. Он помолчал, и пока Лидия слушала, открыв глаза и осознавая глубину своего поражения, сказал твердо: