4). Опираясь на показания многих коммунистов я сообщил, что статья Радека с апологией Троцкого, помещенная 14 марта 1923 г. в "Правде", произвела огромное впечатление и была понята в партии как указание, что на место пораженного третьим ударом паралича Ленина вступает Троцкий. Это вызвало бешеную реакцию всех остальных членов Политбюро и травлю Троцкого подпольными прокламациями, за много месяцев до того, как Троцкий выступил с оппозиционной программой в конце 1923 г. (его статьи в "Правде" о новом курсе). Подпольные прокламации против Троцкого, по дошедшим до меня слухам, составлял Товстуха, личный секретарь Сталина.
      5). Вызывая изумление врачей, Ленин стал поправляться после третьего удара и, несмотря на протесты Крупской, 19 октября 1923 г. поехал из Горок в Москву, посетил сельскохозяйственную выставку и свой кабинет в Кремле. Секретарь Ленина Фотиева указала на это в "Историческом вестнике" в 1945 г., в No 4, но не промолвила ни слова, хотя, конечно, о том знала, что Ленин обнаружил исчезновение из его кабинета во время его болезни и пребывания в Горках каких-то важных документов. Из моих сообщений, слов сест
      ры Ленина и поведения Крупской видно, что эти документы были выкрадены Сталиным или кем-то по его поручению.
      6). Я рассказал как, при протестах Троцкого, Бухарина, Каменева возникла идея сохранения "мощей" Ленина в Мавзолее. В согласии с идеями православной церкви, но при полном расхождении с духом марксизма, предложение о сохранении в виде мощей тела усопшего Ленина было выдвинуто Сталиным, бывшим учеником православной семинарии в Тифлисе. Эта любопытная история бросает особый свет на многое позднее происшедшее и на дух Сталина, в частности на его самообожествление.
      7). Дзержинский в ВСНХ имеет мало общего с тем представлением о нем, которое в печати и публике создано его управлением ВЧК-ГПУ. Дзержинский оказался очень правым коммунистом, упорным проводником НЭПа с крайне внимательным отношением к частной торговле и самым ревностным защитником беспартийных специалистов, и особенно бывших меньшевиков. При Дзержинском, по словам Ю. Ларина, в ВСНХ господствовало "засилье меньшевиков". В ответ на это Дзержинский указывал, что бывшие меньшевики -- "замечательные, превосходные работники" и он желал бы, чтобы и в других наркоматах было бы такое же засилье. Все, что я сообщил о Дзержинском, в печати никогда не появлялось. С вступлением в ВСНХ вместо Дзержинского тупого Куйбышева --креатуры Сталина -- началось грубое ущемление в ВСНХ бывших меньшевиков, установки того отношения к ним, которое в 1931 г. подытожил меньшевистский процесс.
      Так же как Дзержинский, его заместитель в ВСНХ Владимиров, которого, кстати сказать, ненавидел Сталин, был очень правым коммунистом и характерной политической персоной на горизонте 1925 года -- периода самого расширенного НЭПа. Вследствие совершенно особых отношений с Владимировым я узнал от него многие крайне важные факты, в том числе о "напутствии", которое дал ему Ленин накануне второго удара паралича. Это напутствие свидетельствует, что Ленин, хотя он об этом не возглашал в своих публичных собраниях, тогда уже не верил в возможность близкого осуществления социализма в России.
      9). Рассказывая об образовании "Освока" (особого совещания по воспроизводству основного капитала промышленности), я опровергаю общепринятую легенду, что практика планирования хозяйства есть дело большевистского творчества. Это абсолютно неверно. По признанию Ленина и Троцкого (но в печати о том ни слова), отцом советского планирования является антикоммунист проф. Гриневецкий, а первые проекты планирования созданы беспартийными экономистами (меньшевиками), инженерами, техниками, статистиками. Нужно, чтобы историки русской революции об этом знали, а не повторяли не соответствующие истине коммунистические уверения.
      10). История идей оппозиции обычно составляется на основании данных, имеющихся в советской печати, и, сверх того, по мемуарам Троцкого, так как никаких других мемуаров больше нет. Этого совершенно недостаточно. К тому же Троцкий, защищая и прославляя самого себя, в своих мемуарах дает многому совершенно искаженное представление. Для понимания самой сути идей оппозиции необходимо знать то, что не публично и не в печати, а в интимных беседах мне довелось слышать от такого виднейшего лидера оппозиции, как Пятаков. В моих записках об этом я и сообщил.
      11). В главе о Троцком я сообщил о его тайном свидании со Сталиным весною 1925 г., о котором и тот, и другой предпочли упорно молчать. Между ними в это время произошла сделка, в результате которой Троцкий, обольщенный обещаниями Сталина, написал письмо в редакцию "Большевика" (1925 г., No 16), в котором, опровергая самого себя, дал понять Политбюро, что отказывается от своих оппозиционных идей. Но Сталин, получив, что ему требовалось от Троцкого, его обманул и своих обещаний не выполнил. Поняв, что обманут, Троцкий снова кинулся в самую озлобленную оппозицию. Тот, кто не знает этого и подобных ему других фактов -- а их в печати нет -- подлинную историю оппозиции составить не может.
      Приложение 6
      Из письма Н. Седовой-Троцкой
      в редакцию "Социалистического Вестника"
      от 18 мая 1959 г.
      В No 2-3 "Социалистического вестника" за 1959 г. помещена статья Н. Валентинова под заглавием "Дополнение к "Дневнику" Л. Троцкого". [...] 1). Валентинов говорит, что в 1925 г. "Троцкий, ссылаясь на необходимость лечить свою болезнь переменой климата, уехал из Москвы на Кавказ. И вот, [...] в один из приездов Троцкого с Кавказа, Сталин с ним встретился". Совершенно неправильно, будто лишь "ссылаясь на необходимость лечиться". Вскоре после гражданской войны он заболел колитом и перемежающейся лихорадкой, которые периодически давали себя чувствовать очень остро, сильно мешая его работоспособности. Его главный врач, профессор Краус (Берлин), советовал соблюдать в этих случаях полный покой. Поездка Л. Д. на Кавказ в 1925 г. была предпринята с целью освободиться от этого невыносимого болезненного состояния. 2). Никаких частных встреч со Сталиным в этот период, разумеется, не было, да и быть не могло. Это я заявляю с полной категоричностью. [... ] 3). Г. Валентинов пишет, что Сталин добивался переименования Царицына в Сталинград, но опасался, как бы Троцкий "не повредил каким-либо неприятным напоминанием или возражением". Поэтому Сталину нужно было "чем-то Троцкого подкупить", и Сталин обещал перевести Троцкого "на большой пост", а именно на председательство в ВСНХ. А потом, говорит Валентинов, Сталин обманул его. [... ] Как единомышленники Л. Д., так и он сам были и оставались
      открытыми противниками переименования Царицына в Сталинград. Никакая перемена в их позиции никогда не имела места. [... ] Не было, конечно, "подкупа" со стороны Сталина; не было вообще соглашения с ним. [... ] 5). Валентинов возвращается к известному эпизоду с книгой Макса Истмана. [...] После выхода этой книги в свет Троцкий заявил в "Большевике", что Ленин не оставлял никакого завещания. Конечно, сообщая о завещании Истману, Л. Д. действовал вопреки интересам Сталина и его группы, т. е. вразрез с официальным курсом партии. Он добился, однако, того, что Завещание стало известно в Америке и Европе. Тогда высшие партийные органы потребовали от Л. Д. опровержения. Положение создалось очень тяжелое, но Л. Д. не мог уклониться. [... ]
      Приложение 7
      Из письма Валентинова Р. Абрамовичу от 15 июня 1958 г.
      Очень прошу к посланному Вам очерку "Социализм в одной стране" сделать следующее важное дополнение. Я его сделал, но, отправляя очерк, позабыл подклеить к стр. 18-й. Я на этой странице привожу заявление Сталина о невозможности построения социализма в одной стране. О том, что оно восстановлено мною совершенно правильно, свидетельствует тот факт, что в таком же виде на него на XIV съезде ссылался Зиновьев, который заявил, что "подписывается под каждой строчкой" прежнего заявления Сталина о невозможности построения социализма в одной стране. Примечание к стр. 18 можно сделать в следующем виде:
      Указывая, что построение социализма в одной стране невозможно, Зиновьев на XIV съезде партии (см. Стенографический отчет, стр. 430) привел, два раза его читая, то заявление Сталина, которое тот стремился спрятать и фальсифицировать. Прочитанные Зиновьевым строки подтверждают, что, не имея первого издания брошюры Сталина, мы все-таки с полной точностью восстановили то, что Сталин говорил и писал в апреле 1924 г.
      Приложение 8
      Из переписки Н. В. Валентинова-Вольского с Б. И. Николаевским
      Николаевский - Валентинову, 21 февраля 1954 г.
      Не согласен я с Вами с самого начала: на XVII съезде в 1934 г. говорили фразы о конце оппозиции, но конца оппозиции не было. Вспомните, после XVII съезда Политбюро разрешило ВЦИКу назначить Бухарина редактором "Известий", и в первой же программной статье Бухарин возвестил курс на "пролетарский гуманизм". Это была попытка борьбы со сталинизмом в его идейных основах, ибо сталинизм враждебен гуманизму. Бухарин стремился вернуть коммунизм к гуманистическим основам социализма. Эта борьба на теоретическом фронте была связана с организационными выводами: было решено перевести Кирова в Москву на пост секретаря, а Сталину дать почетный пост, лишивший его возможности контролировать аппарат партии. Именно на этот план Сталин реагировал организацией убийства Кирова и др. Отравления с помощью врачей с давних пор были излюбленным приемом Сталина. Вспомните рассказ Троцкого о том, что он уже тогда перестал покупать лекарства в кремлевской аптеке на свое имя. Конечно, отравителями были не Плетнев и Левин. Но отравители были. Об этом знали, об этом говорили, и Сталин поступил по-сталински, возведя вину в отравлениях на тех, кто был препятствием в широком применении этого метода устранения противников. Вся "ежовщина" была дьявольски точно рассчитанной игрой, злодейством, а не сумасшествием. [...] Сталин, сам приме
      няющий отраву для устранения противников, конечно, не мог не опасаться, что яд будет направлен против него. Отсюда его подозрительность.
      Николаевский - Валентинову, 25 мая 1954 г.
      Прежде всего о том, что Сталин в конце жизни потерял чувство меры и из "гениального дозировщика", каким его считал Бухарин, превратился в человека, потерявшего понимание действительности, я с вами вполне согласен. [... ] Во всем этом у нас с Вами расхождения нет. Оно начинается прежде всего там, где Вы пытаетесь эти линии притянуть в прошлое для объяснения "ежовщины", которая была преступным, но точно рассчитанным и верно (с его точки зрения) дозированным актом уничтожения его противников, которые иначе бы устранили его самого. [... ] Чувство действительности потерял Ленин, когда начинал вводить немедленный социализм в 1917-1918 гг.; и его "Заметки о Суханове", обосновывающие возможность сначала захватить власть, а потом строить экономическую базу для социализма, были ниспровержением самых основ марксизма. Но разве правильно будет последние статьи Ленина, те, которые Бухарин назвал его "политическим завещанием", объявлять работой сумасшедшего, хотя Ленин в это время, конечно, далеко уже не был нормальным.
      Валентинов - Николаевскому, 22 июня 1954 г.
      Все данные по этому вопросу (о паранойе Сталина), конечно, находятся в руках Суварина, но кое-что могу Вам сообщить.
      Основной материал поступил от Валериана Межлаука, бывшего в то время заместителем предсовнаркома, т. е. Молотова. Теперь известно, как этот материал попал в Париж. Некий Коган был с детства приятелем организатора советского павильона на выставке в Париже в 1937 г. и имел с ним
      ряд разговоров о кремлевских делах. Прямым начальником этого организатора был Иван Межлаук -- брат В. Межлаука, приезжавший в Париж во время выставки. [... ] Вал. Межлаук был потом собственноручно застрелен Ежовым за выдачу сведений за границу о болезни (паранойе) Кремля. Материал, полученный Коганом, был обширный, с массой разных важных подробностей. [... ] Все это прошу держать в секрете, этот материал принадлежит не мне, а Суварину, очень много сделавшему для его проверки.
      Николаевский - Валентинову, 12 июля 1954 г.
      Даже полностью доверяя и правильности передачи и искренности самого Межлаука, я никак не могу признать их [материалы] правильными. Людям типа Межлаука казалось, что чистка совершенно бессмысленна и что Сталин сошел с ума. В действительности Сталин не был сумасшедшим, а вел совершенно определенную линию. К выводу о необходимости уничтожить слой старых большевиков Сталин пришел не позднее лета 1934 г., и тогда же начал эту операцию готовить. При секретариате ЦК был создан особый "спецсектор", во главе которого стоял Серов, тот самый, который теперь возглавляет Комитет государственной безопасности. Был целый тайный Комитет во главе с Постышевым, который руководил операциями. Маленков был начальником штаба и разработал план операций.
      Николаевский - Валентинову, 1 сентября 1954 г.
      О Дзержинском: я не знаю истории с Малышевым -- очевидно, Сергеем Васильевичем, председателем Нижегородской ярмарки? Что это за история? мне интересно. В чем выражался страх Дзержинского перед Сталиным? Конкретно. Мне крайне важны детали. Относительно отравления Дзержинского: я сам отказался верить, когда об этом говорила Магус и даже уговорил ее не вводить этого рассказа (из
      третьих рук) в свои воспоминания. [... ] Но после этого я слышал ту же историю от одной женщины, скитавшейся по самым секретным изоляторам (она была осуждена в январе 1935 г. с Каменевым и др. по делу Кирова) и слышавшей много доверительных исповедей от сокамерниц (Вы знаете значение этих тюремных разговоров), а еще позже получил этот рассказ от человека, стоявшего во главе одной из групп аппарата Маленкова. А теперь наткнулся в заметках Райса (убит большевиками в сентябре 1937 г. в Швейцарии) на упоминание о словах Ежова, что Дзержинский был ненадежен. В этих условиях я теперь не столь категоричен в отрицании возможности отравления. [... ] Вопрос о том, было ли ему [Сталину] это нужно. Я знаю, что Дзержинский сопротивлялся подчинению ГПУ контролю Сталина и отказывался (во всяком случае, вначале), делать доклады о работе Сталину (мне об этом рассказал в другой связи Рыков летом 1923 г.) Я знаю, далее, что сталинский аппарат на большие операции был пущен с осени 1926 г., что аппарат за границей Сталин себе подчинил в 1927-28 гг. Что смертью Дзержинского Сталин воспользовался, это несомненно, т. е. смерть Дзержинского ему была выгодна. Резкое нападение Дзержинского на [левого оппозиционера] Каменева с угрозой пойти на расстрелы [левых оппозиционеров] я знаю, но Вы Знаете и то, что многие правые были самыми острыми противниками [левой] оппозиции, считая, что она главная причина задержки курса вправо, в то время как на деле задерживал больше всех Сталин, изнутри саботируя этот курс. [... ] В том, что Горький был отравлен, я уверен. Бухарин в 1936 г. мне рассказал, что конституцию писал он с Радеком. В числе деталей на мой вопрос сказал, что предполагается легализация союза беспартийных для того чтобы были другие списки и что во главе их должны были встать Горький, Павлов, Карпинский, Бах и другие академики. К сожалению, прибавил Бухарин, Павлов и Карпинский умерли. Вскоре умер и Горький.
      Валентинов - Николаевскому, 4 октября 1954 г.
      Я просто не могу понять, почему вы отрицаете сумасшествие Сталина, почему вкладываете особый смысл туда, где было только безумие. [... ] Можно быть убийцей-коммунистом и не быть паранойиком. Маленковы убивают, будучи коммунистами, но они не паранойики, а Сталин был таковым. Ведь доходящую до Каллигуловских размеров его манию величия Вы не можете отрицать. А если не отрицаете, то почему не желаете сделать психологический клинический вывод? У Вас только одна политика, только ею одной Вы объясняете Сталина. Психология больного Сталина у Вас исчезает. Вы его рисуете, как Вы однажды мне писали, большим мерзавцем. Только! В его произведениях (последних) Вы ищете большой смысл, а там безумие. Упрекаю Вас: тут марксизм Вас заедает. Политика, экономика, а живого человека выбрасываете. Маленковы убили Сталина, потому что превосходно знали, что Сталин сумасшедший.
      Это знал Орджоникидзе и сказал об этом Сталину. Это знали Чубарь, Рудзутак, Ягода, врачи Плетнев и Левин. И именно потому, что они знали, Сталин их убил. Сумасшедший убивает тех, о которых подозревает, что они знают, что он сумасшедший. Разоблачение Солсбери, т.е. его указание, что Сталин был сумасшедшим и именно по этой причине готовил новую гигантскую "чистку" -- производит на коммунистов потрясающее впечатление. [...] Больше того, я уверен, что сведения о сумасшествии Сталина Солсбери получил из круга Маленкова.
      Николаевский - Валентинову, 20 октября 1954 г.
      Вы все не хотите понять моих аргументов о Сталине. Я признал бы Сталина паранойиком, если бы он действовал в противоречии со своими интересами. Этого не было. Он имел политику преступную, но единственную, при которой диктатура могла удержаться. Его действия были определены этой политикой. Он террор вел не по безумию Каллигулы, а потому, что сделал его фактором своей активной социологии.
      Вы пишете, что Сталин убил тех, кто знал, что он сумасшедший. Он убил миллионы, и, в частности, истребил весь слой старых большевиков, так как понял, что этот слой против его "коммунизма" [...] Как я уже писал, возможность ненормальности Сталина в 1952-53 гг. я допускаю; в тридцатых годах он операцию "ежовщины" провел очень точно (со своей точки зрения), так как все подготовил и захватил противников врасплох, они его не понимали. Даже многие из сторонников не понимали. [... ] Вы мне не ответили о Дзержинском: почему Вы думаете, что он боялся Сталина?
      Валентинов - Николаевскому, 19 декабря 1954 г.
      Однажды, это было в 1926 г., Малышев, бородатый хозяин советской Нижегородской ярмарки, написал против ВСНХ статью и захотел ее поместить именно в "Торгово-промышленной газете", органе ВСНХ. Видя, что она против шерсти ВСНХ, я послал ее для "визы" в торговый отдел ВСНХ. Член коллегии ВСНХ Манцев заявил, что статью Малышева ни в коем случае печатать нельзя. ВСНХ, мол, не офицерская жена, которая сама себя сечет. После этого ко мне звонит Малышев, идет ли завтра его статья. Я отвечаю, нет, она не будет напечатана. Он в бешенстве бросает трубку, говоря, что заставит ее напечатать. И действительно, через короткое время из секретариата ЦК партии (но без указания, кто говорит) мне приказ поставить в выходящем номере статью Малышева. Я обращаюсь к Манцеву и спрашиваю, кого же мне слушаться. Манцев звонит Дзержинскому, тот -- ко мне и заявляет: "Я председатель ВСНХ и ОГПУ. Приказываю Вам, несмотря ни на какие угрозы, статью Малышева не ставить". Малышев опять звонит ко мне, идет ли его статья. Отвечаю ему: "По приказанию Дзержинского она не будет помещена". Малышев тогда зло кидает словечко: "Есть кое-кто, кто Дзержинского обяжет статью напечатать". Дзержинский вторично мне звонит, проверяя, выполнен ли его приказ. А часа через полтора от него снова звонок, и хриплым и усталым голосом, без всякого объяснения, он мне приказывает (все приказы, только приказы) срочно
      набрать статью Малышева, поставить ее на видном месте и без нее номер газеты ни в коем случае не выпускать. Из того, что я потом слышал от Манцева и других, выяснилось, что Сталин вызвал к себе Дзержинского и указал ему, что он требует помещения статьи Малышева, а в случае сопротивления и отказа Дзержинского -- поставит вопрос о нем на ближайшем заседании Политбюро. Манцев говорит, что Сталин так орал на Дзержинского, что с тем от волнения сделался почти сердечный припадок и он несколько дней в ВСНХ не приходил.
      Валентинов - Николаевскому, 17 апреля 1956 г.
      Из бесед с Рыковым могу сообщить, как он возмущался антисемитизмом Сталина, говорившего, что "мы теперь всех жидкое из Политбюро удалили". Это после удаления из Политбюро Троцкого, Каменева, Зиновьева. Могу сказать нечто о том, как подготовлялось "Шахтинское дело". Доклад о нем в Политбюро был составлен Рыковым, но он составлен в дипломатических тонах, тогда как на самом деле Рыков возмущался затеей этого процесса.
      Николаевский - Валентинову, 20 апреля 1956 г.
      Я знаю, что Политбюро отклонило первое предложение Ленина о НЭПе и уступило только после его ультиматума, что он уйдет. Поездка Ленина в Москву из Горок известна, но он ездил не на сельскохозяйственную выставку, а в Кремль и ходил по пустым комнатам здания судебных установлений, пока не прибыл Енукидзе, которого вызвал комендант (знаю рассказ Енукидзе). Шахтинское дело подготовлено секретариатом Сталина -- через Маленкова, который посылал для шпионажа свою молодежь. [... ] Вы вот думаете, что я из упрямства не признаю сумасшедшим Сталина, а мне сейчас до очевидности ясно, что принятие версии о сума-сшедствии будет полезно только для сталинских эпигонов,
      которым выгодно на это сумасшествие свалить все их преступления. Как можно этого не видеть? Сейчас здесь все только и говорят о провокаторстве Сталина. Документ этот у меня был едва ли не с 1945 г., а знал я о нем еще со времен парижских. Меня просили напечатать его с комментариями, я отказался, заявив, что "Сталин был провокатором, но документ -- поддельный и только скомпрометирует разоблачение". Это же думаю и теперь.
      Валентинов - Николаевскому, 25 апреля 1956 г.
      От документа, пущенного в обращение [...] Дон-Левиным, за десять километров несет такой фальшью, что нужно быть просто слепым или дураком, чтобы ее не заметить. Неужели департамент полиции не знал, что нет "Енисейского охранного отделения", а есть "Енисейское губернское жандармское правление"? Ротмистр Железняков действительно существовал, но не был начальником несуществующего Енисейского охранного отделения. В книжечке Москолева "Русские бюро большевистской партии" (изд. 1947 г.) на стр. 149-165 довольно подробно рассказывается, как и кто следил за Сталиным в Туруханском крае. Упоминается и ротмистр Железняков, но не в качестве начальника "Охранки". В донесении полиции говорится побочно о Джугашвили (о Сталине тогда почти никто не слышал), и, конечно, не в том придуманном (глупо!) стиле, в каком составлен документик.
      Валентинов - Николаевскому, 10 мая 1956 г.
      Поездка Ленина 19 октября 1923 г. в Москву тем интересна, что в своем кабинете он обнаружил пропажу некоторых документов. У него тогда от злобы и волнения начались конвульсии, и его в таком виде увезли в Горки. [... ] Здесь, в частности, обнаружилось поведение Крупской, которая трусливо (дезавуируя Марию Ильиничну) хотела замять пропажу каких-то документов.
      Николаевский - Валентинову, 9 июля 1956 г.
      Письмо Крупской к Зиновьеву и Каменеву, на кото
      рое Вы так часто ссылаетесь, относится к 23 декабря не
      1923 г., а 1922 г. Оно было вызвано угрозами Сталина в
      связи с посылкой Крупской письма к Троцкому от 31 декабря
      1922 г. (напечатано в "Сталинской школе фальсификации"
      (Л. Троцкого) о внешней торговле ("противник очистил
      позиции без боя... надо продолжать наступление". Сталин
      формально был прав, так как в это время еще действовало
      абсолютное запрещение врачей -- отменено только 29 де
      кабря. Но, конечно, права и Крупская, так как Ленин тре
      бовал. 21-го Ленин еще не имел стенографистки, записала
      сама Крупская.
      Думаю, что Вы правы, проводя резкую грань между
      Лениным последних месяцев его жизни и Лениным прежних
      лет. Свои последние статьи Ленин писал, действительно, как
      завещание. И так называемое завещание о снятии Сталина с
      поста было лишь дополнением к ним по линии "оргвыводов"
      (хотя и в него, как знаете, Ленин ввел ту политическую
      идею, которую считал основною). Должен добавить, что
      Бухарин, с которым я в 1936 г. об этих статьях много гово
      рил, рассказывал, что Ленин не закончил намеченную серию
      -- должно было быть еще четыре статьи, которыми Ленин
      хотел завершить свою концепцию "нового пути к социа
      лизму". Подтверждение этого имеется в последних статьях
      Фотиевой ("Правда" от 22 апреля этого года), которая то
      же говорит о намеченных Лениным дальнейших четырех
      статьях. Когда я спросил Бухарина, в чем же состоял этот
      "новый путь", он мне сказал, что идеи Ленина им точно
      изложены в его брошюрах "Путь к социализму", 1925 г. и
      "Завещание Ленина", 1929 г. Эти брошюры действительно
      исключительно интересны. [... ]
      Вопреки Вам, я считаю, что Троцкий прав, когда
      говорит, что Сталин сообщал Политбюро о якобы имевшей
      место просьбе Ленина дать ему яду. Ленин яда не просил -- и
      в этом я с Вами согласен -- но Сталин об этом говорил, ибо в
      это время (конец февраля 1923 г.) он решил во что бы то ни
      стало [Ленина] устранить. Он, конечно, знал, что Ленин
      готовил "бомбу", и если бы не было удара, появился бы на
      съезде хотя бы ненадолго. На разговор в Политбюро он мог бы потом сослаться, как на доказательство, что Ленин с этой просьбой обращался к нему, а следовательно, мог просить и у других.
      4. Равным образом я думаю, что Вы слишком категоричны в утверждении, что Горький умер естественной смертью. Горький умер через несколько дней после того, как по настоянию Сталина получил свой архив из Лондона от баронессы Будберг (о ней см. воспоминания Ходасевича в т. 70 "Современных записок" -- текст их сильно сокращен).
      Думаю, что основная Ваша беда -- некритическое доверие к рассказу Межлаука. [... ] Он знал далеко не все, что происходило за кулисами, и был, повидимому, искренне убежден, что никакой борьбы против Сталина не велось, что все дело было в его болезненной мнительности или даже паранойе. На деле начиная с 1932 г. Сталин не имел большинства в Политбюро и на Пленуме ЦК; его положение особенно ухудшилось после XVII съезда, когда был принят курс на реформы. ЦК XVII съезда и членов этого съезда Сталин уничтожил не потому, что был сумасшедшим, а потому, что догадывался о замыслах противников. [...] Ненормальным его теперь хочет объявить Хрущев, которому выгоднее все свалить на сумасшествие одного человека, чем признать свое соучастие в преступных деяниях банды.
      Валентинов - Николаевскому, 14 июля 1956 г.
      Обратили ли Вы внимание на то, что я рассказываю о поездке в октябре 1923 г. Ленина из Горок в Москву и обнаруженной им тогда пропаже какого-то документа? В моей рукописи тот, кого я называю "Икс" (для Вас это -- В. А. Левицкий, известный доктор-общественник, председатель губернского исполнительного комитета в февральскую революцию вплоть до октября) убежденно заявлял, что Сталин выкрал из квартиры Ленина (она в это время была пустой, все ее жильцы были в Горках) какой-то документ. Как Вы думаете, что это за документ? Он написан до третьего удара Ленина. Значит, можно предположить, время его напи
      сания лежит между началом января и началом марта 1923 г. О чем Ленин мог в это время писать и что было столь плохо для Сталина, что он пошел на кражу? Характерно, что Мария Ильинична утверждала, что кража Сталина, а Крупская, страшась Сталина, стремилась эту историю замять.
      Николаевский - Валентинову, 17 августа 1956 г.
      Идею сифилиса у Ленина Политбюро совсем не отбрасывало. Рыков мне в июне 1923 г. рассказывал, что они приняли все меры для проверки, брали жидкость у него из спинного мозга -- там спирохет не оказалось, но врачи не считали это абсолютной гарантией от возможности наследственного сифилиса; отправили целую экспедицию на родину, поиски дедов и т.д. "Если бы ты знал, какую грязь там раскопали, -- говорил Рыков, -- но по вопросу о сифилисе ничего определенного" (в комиссии был Аросев, который мне позднее рассказывал о деде-еврее из кантонистов) [... ]
      Свои отравления Сталин вел не через Ягоду, а по линии личного секретариата, хотя, конечно, отравители (особенно за границей) были из официального аппарата НКВД. Сталин несколько раз пытался снять Ягоду, конечно, под разными предлогами (посылка в НКВД Акулова, которая сорвалась).
      Валентинов - Николаевскому, 25 августа 1956 г.
      Лично у меня иллюзии о здоровой эволюции через НЭП и при продолжении НЭПа были даже в 1927 г. Тогда как Громан летом этого года -- он жил тогда на даче в 16 верстах от Москвы в Немчинове -- спорил со мною и доказывал, что дело идет к уничтожению НЭПа и к концу нашим надеждам. Отвечаю теперь на Ваши пункты.
      [...] Вы не ответили на мой вопрос, очень меня сейчас интересующий --что за документ мог выкрасть у Ленина Сталин? Этот документ Ленин, выехав из Горок, искал в своем кабинете в Кремле, и, как уверяла Мария Ильинична,
      не нашел. Нет ли на этот счет каких-либо сведений и предположений?
      Николаевский - Валентинову, 31 августа 1956 г.
      Какой документ мог искать Ленин? -- этим вопросом, конечно, задавался и я сам, но ответа не имею. Так как документ этот он искал в Кремле, куда не ходил после второго удара, то из этого следует, что его расхождение со Сталиным началось до этого второго удара (версия сталинцев: Ленин против Сталина стал только после второго удара, когда уже перестал быть настоящим Лениным), и, следовательно, документ должен был относиться к вопросам, которые тогда стояли на очереди. Там были вопросы и конституции (у Троцкого есть кое-какие интересные указания), и Госплана (первое письмо после второго удара Лениным написано Троцкому с признанием его [Троцкого] правоты по этому пункту), и национальный. Надо порыться в документах, в "Ленинских сборниках", но я сейчас зарылся в другую эпоху.
      Приложение 9
      Два письма Троцкого
      Из письма Троцкого в ЦК и ЦКК от 8 октября 1923 г.
      1. Одно из предложений комиссии т. Дзержинского (по поводу стачек и проч.) гласит о том, что необходимо членов партии, знающих о группировках в партии, обязать сообщать в ГПУ, ЦК и ЦКК. Казалось бы, что извещение партийной организации о том, что ее рамками пользуются враждебные партии элементы, является настолько элементарной обязанностью каждого члена партии, что об этом нет надобности выносить особые постановления шесть лет спустя после октябрьской революции. Возникновение самой потребности в таком постановлении является крайне тревожным симптомом, наряду с другими, не менее яркими. Потребность в таком постановлении означает: а) что в партии создались нелегальные оппозиционные группировки, которые могут стать опасными для революции, и б) что в партии существуют такие настроения, которые позволяют товарищам, знающим о таких группировках, не извещать о них парторганизаций.