— …королевский скороход Йован Сенянин. В сумерках оступился на выбоине, упал и вывихнул лодыжку! Не иначе, сглазили… Но тем не менее, дамы и господа! Скороход с вывихнутой ногой сумел доставить любовное послание его величества по назначению, точнехонько к рассвету, в дом фаворитки Юлии Марабу. И через неделю благополучно участвовал в Мемориальном забеге, где взял золотой кубок! А все почему, спросите вы? Потому, что тень у Йована была шестиногая! Как мифический конь Слепень, являющийся по вызову Вечного Странника! Не к добру это, скажу я вам. Ждите беды и светотрясения. Да, вот еще случай…
      Пес Марии Форзац выразительно чихнул.
      — Извините, что прерываю вас, сударь, — Конрад был благодарен собаке за вмешательство. — Я хотел бы обратиться к присутствующим с просьбой оказать помощь следствию.
      В гостинице остались личные вещи квесторов. Ключи от комнат, где они хранятся, находятся у меня. Надеюсь, вы согласитесь подняться со мной на Белую половину и внимательно осмотреть имущество своих родственников?
      — На кой? — сварливо осведомилась карга, шевеля пальцами.
      — Не пропало ли что приметное? Нет ли чего необычного, что бросилось бы в глаза? — барон чуть не брякнул «в глаз», имея в виду увечье Аглаи Вертенны и памятный метод малефика Андреа Мускулюса. — Граф, прошу вас!
      — Разумеется, барон! Уверен, дамы не возражают…
      Снег коридоров и комнат на Белой половине угнетал не меньше, чем смола и уголь — на Черной. Кровати, казалось, накрыли погребальными саванами. На фоне однообразной и вездесущей белизны не только пожитки квесторов, но и люди, явившиеся для досмотра, выглядели неуместно. А пес Марии Форзац, жутко складчатый, словно ему в гардеробе выдали по ошибке шкуру сфинкса, — особенно.
      Раньше Конрад не ощущал этого в полной мере.
      — Не стану вам мешать. Останьтесь в комнатах ваших родственников на полчаса. Потом обсудим, есть ли какие-то странности и несоответствия.
      Это была хорошая идея. Барона с самого начала что-то смущало в вещах квесторов — но он никак не мог понять, что именно. Возможно, родственники сумеют подсказать ответ. А даже если не сумеют… Конрад намеревался с пользой потратить эти полчаса. Идея формально отстранить его отдела, чтобы обер-квизитор, как частное лицо и собрат по несчастью, мог легче войти в доверие к родственникам погибших, имела один-единственный изъян.
      Злополучные письма.
      Конраду и его высоким покровителям позарез нужно знать их содержание. Но не обратишься же в лоб: «Любезный граф, разрешите взглянуть на полученное вами письмецо?» А Ривердейл в ответ: «Позвольте, дорогой барон! Вы ведь сами получили точно такое же! Или не получили?» Правда сразу сведет на нет все преимущества «частного лица и собрата по несчастью». Граф — человек наивный, доверчивый, и тем не менее… «Ах, вы не получали письма? Выходит, таинственный доброжелатель не хотел вашего присутствия здесь? Не счел, значит, нужным… Так с какой стати нам делиться с вами?..»
      Заявить честно и прямо, что письмо, скорее всего, пришло к Хальдригу, отцу Германа? Провальная затея. Эти люди с братцем Хальдригом незнакомы. И спишут любые объяснения на банальную вражду двух братьев, столь частую не только в балладах, но и в жизни. Доведись им выбирать между далеким Хальдригом с письмом и близким Конрадом без письма…
      Барон трезво смотрел на вещи, не преувеличивая симпатию всех без исключения сословий к сотрудникам Бдительного Приказа. Рано или поздно возникнет ситуация, когда выяснится: обер-квизитор — не белый рыцарь, а «белая ворона».
      Никем не замечен (вездесущий стряпчий, к счастью, ушел обедать), барон решительно прокрался на Черную половину. Можно было позаимствовать у хозяина запасные ключи под расписку о неразглашении… Но Трепчик-младший — король болтунов. Распиской его не удержать. Замки на дверях пустячные, а у всякого честного квизитора всегда при себе набор отмычек. Отмычкой барон владел не хуже, чем саблей. Даже брал призы на ведомственных турнирах им. Арнольда Шнифера.
      Итак, до чьего письма легче добраться?
      Граф? Он, скорее всего, носит послание с собой: обшлага рукавов, накладные карманы кафтана, кошелек — есть куда положить. Значит, граф отпадает. На деле же барону просто не хотелось шарить в апартаментах Ривердейла. Он проникся к старику искренней симпатией. С точки зрения закона все равно, чью дверь взломать, но рыться в вещах рассеянного, добродушного аристократа, много старше тебя годами и выше происхождением… Закон и польза, честь и необходимость вступили в шумный, малоприятный спор. Хорошо профосам Надзора Семерых — их такие противоречия не беспокоят!
      А вот у Аглаи Вертенны никаких карманов точно нет.
      И узлы карга оставила в покоях.
      Номера апартаментов, где остановились граф и старуха, обер-квизитор помнил прекрасно. Номер Марии Форзац выяснил, проходя через холл и заглянув в лежавшую на конторке книгу. Однако в комнату предполагаемой чародейки благоразумно решил не соваться.
      В тенях коридора Черной половины он не чувствовал себя лишним, как в Белом крыле гостиницы. Так, ощущался легкий дискомфорт. В Майорате рыцари Ордена, надо полагать, годами живут в подобных условиях, да еще и ведут себя соответственно. Недолго и умом повредиться. Доброволец Ордена Зари, по мнению Конрада, априори являлся чудаком со странностями. Прав боевой маг Кольраун: идеальным Добру и Злу место в резервации.
      Иначе все мы поселимся в большом «Приюте героев».
      Он наскоро огляделся, прежде чем присесть на корточки перед нужной дверью. Коридор был пуст. Перебрав связку, Конрад безошибочно выбрал нужную отмычку. Мельком пожалел о новом маникюрном наборе, оставленном в собственных апартаментах: полировальная пилочка подошла бы лучше. Ну да ладно… Узкая полоска стали скользнула в замочную скважину. Хитрая нарезка вцепилась замку в потроха. Теперь дожать… четверть оборота вправо… глубже… и вправо до упора.
      Есть!
      С легким щелчком замок открылся.
      На всякий случай оглянувшись еще раз и никого не заметив, обер-квизитор мышкой юркнул в покои старухи.
 

***

 
      Обиталище Аглаи Вертенны выглядело скромнее баронского. Впрочем, гордыня была чужда фон Шмуцу. Его взгляд буквально ощупывал комнату, запоминая точное расположение предметов — дабы восстановить «равновесие» по окончании негласного обыска. Именно так звали в Бдительном Приказе проникновение без ордера прокуратора.
      Спустя минуту обер-квизитор принялся, выражаясь южнореттийским воровским жаргоном, «нышпорить по шух-лядах». На счастье барона, карга успела распаковать свои обильные пожитки и разложить-развесить все, что считала нужным, в образцовом порядке. Удивительно для вредной скандалистки, но облегчает работу сыщика. Ну-с, что мы имеем из имущества прелестной бабуси?
      Дюжина пузырьков и баночек с разноцветными жидкостями и мазями.
      Две большие шкатулки ручной работы, с идентичными наборами веретен в каждой.
      Два свернутых в кольцо ремня мягкой кожи, без пряжек и застежек, с утолщениями посредине.
      Три кошеля с мраморными шариками для игры в «шиб-здик».
      Мешочек с булавками, нитками, иголками и прочей дребеденью.
      Старинный роговый гребень; позолота стерлась от времени.
      И, наконец, в потайном кармашке дряхлой котомки — лист плотной бумаги, сложенный вчетверо.
      В сортах бумаги Конрад разбирался хорошо. Он сразу определил: желтизна листа — не признак ветхости или скверного качества. Сорт «Верже Алехандро» с благородным отливом в желток стоил дорого, приобрести такую бумагу можно было лишь в лавках Цеха Каллиграфов.
      Обер-квизитор тщательно ликвидировал следы изысканий — и развернул листок.
       «Почтенная госпожа Аглая!
       Сим спешу довести до Вашего сведения, что любимая внучка Ваша, Лайза Вертенна, не только опрометчиво вступила в Орден Зари, что Вам, по-видимому, известно, но также была замечена в…»
      Шум в коридоре Конрад услышал за несколько мгновений до того, как дверь в комнату с грохотом распахнулась. Обер-квизитор едва успел сунуть письмо на место, захлопнуть стенной шкаф, где стояла котомка, и отпрыгнуть к окну. «Увидел, что дверь приоткрыта, решил заглянуть — вдруг воришка забрался?..» Объяснение натянутое, но, в целом, приемлемое. Старуха, правда, недоверчива…
      — Собака! Там собака! Большая! Огромная!
      В комнату вломилась бешеная радуга. Взъерошенный, рыжий, веснушчатый, совершенно незнакомый барону детина принялся лихорадочно запирать дверь на щеколду. В алой блузе, подпоясанной лазурным кушаком, в шароварах густоболотного цвета, он потрясал воображение. Швырнув на кровать грязную суму, гость трясся от испуга. Видимо, боялся, что «огромная собака» вломится следом. Дверь открывалась наружу, собака никак не могла ворваться сюда, но детине было не до логических умозаключений.
      Щеколда плясала и выворачивалась из толстых пальцев.
      На миг прервав судороги, детина обернулся к Конраду.
      — Во-о-от такенная собака! — он отчаянно развел руки. Судя по размаху, собака уродилась размером со стог сена. Трус выглядел лет на тридцать, но конопатое лицо коверкал страх маленького ребенка.
      Конрад подошел и помог несчастному разобраться со щеколдой.
      Счастливо отдуваясь, детина рукавом отер со лба пот. И вдруг с недоумением уставился на барона, словно впервые его увидел.
      — Что ты делаешь в моей комнате, сударь? Несмотря на щекотливость ситуации, барона начал разбирать истерический смех.
      — Вы уверены, что это ваша комната?
      — А чья же еще?
      Решив не уточнять, в чьей именно комнате они оба находятся, Конрад продолжил игру «вопрос на вопрос»:
      — Вы живете в этой гостинице, сударь?
      — Да!
      — В каких апартаментах?
      — В этих!
      По правилам игры, ответивший вместо вопроса утверждением — проигрывал. Но рыжий проигравшим себя не считал.
      — Цифра на дверях ваших апартаментов какая?
      — Цифра? Н-не знаю… — детина моментально растерял недавнюю уверенность. — А-а, цифра!
      Он просиял, звонко хлопнув ладонью по лбу. Словно комара пришиб.
      — Хозяин сказал: номер одиннадцать на Черной стороне. Это Черная сторона?
      — Черная. Только номер не одиннадцатый, а восьмой.
      — Ох, блин катаный! Виноват! Выходит, я к тебе вломился… Беда-то какая! Что ж теперь делать?
      — Наверное, идти искать свой номер, — пожал плечами барон.
      — Ну да! А собака?!
      — Вы уверены, что она вас ждет? Хорошо, я пойду первым.
      Отодвигая щеколду, Конрад чувствовал себя участником дурацкого фарса. Рыцарь Утренней Зари вызволяет жертву из лап Черного Аспида… Овал Небес! Предчувствия его не обманули. Аспид во плоти действительно поджидал в коридоре!
      У стены, заложив руки за спину, стоял стряпчий Фернан Тэрц.
      Из всех возможных свидетелей негласного обыска — самый нежелательный.
      — Что здесь происходит? — риторически вопросил Тэрц.
      — Это я во всем виноват! — радостно гаркнул рыжий, вываливаясь в коридор. Суму детина успел опять водрузить на могучее плечо. — Собака! Тут была злая собака! А я вломился в чужой номер! А этот благодетель меня спас! А собака убежала…
      Стряпчий шагнул вперед, готовясь к длительному общению, но с лестницы донеслось:
      — Немедленно! Где здесь барон фон Шмуц?! Я хочу видеть этого человека!
      Скажи Конраду кто-нибудь еще вчера, что он будет рад появлению буйного корнета Лефевра — ни за что бы не поверил!
 

***

 
      — Я требую объяснений, сударь!
      Сегодня корнет был сам на себя не похож. Пылкий, оскорбленный, чего-то требующий — все как обычно. Но присутствовал в конном пращнике Франце Лефевре некий надлом. Томила тайная червоточина. Ел поедом злобный хорек сомнений. Лицо осунулось, выправка увяла. И страстный огонь во взоре гнусно коптил.
      Даже султан на кивере, возвышаясь над помпоном, скорбно качал пучком китового уса.
      — Как вы мне надоели, сударь! — честно вздохнул барон, чувствуя, что мимо воли проникается сочувствием к мальчишке, переживающему тяжелый период крушения иллюзий. — От второй дуэли я категорически отказываюсь, имейте в виду. Меня в спец-арсенале запрут на веки вечные… Слушайте, зачем вы меня преследуете? Фехтовать не с кем?!
      — Вы!.. вы… — корнет задохнулся. Кровь бросилась ему в лицо и сразу отхлынула. Юноша был невменяем. — Идемте! Да, да, сударь! Идите за мной!
      Схватив барона за руку, он потащил добычу на улицу. Конрад не сопротивлялся.
      — Вот! Смотрите!
      На фонаре, обвитом змеей, белело объявление. Прямоугольный листок бумаги, приклеенный с тщательностью сумасшедшего: ни уголка не торчало, ни краешка. Неживой, твердый почерк, ровные ряды предложений словно пехота на плацу — все это было хорошо знакомо барону. Если ты записной дуэлянт и служишь в Бдительном Приказе, такие штуки выучиваешь наизусть и узнаешь с первого взгляда.
      — Читайте, сударь!
      — Корнет полка конных пращников, — зачитал барон скучным тоном, заранее зная содержание листовки, — Франц Лефевр в итоге дуэли с бароном фон Шмуцем, обер-квизитором…
      — Дальше! Читайте дальше! Это уже по всему городу висит!
      Подобные резюме — в рамках Дуэльного Кодекса, статья «Поощрение и наказание» — учредил высочайшим указом Ромуальд Грозный, прадед Эдварда II. Поскольку дуэль на саблях-болтушках не приводила к телесным повреждениям, заметным для населения, а потому радостным для победителя и позорным для побежденного, синклиту магов-консультантов вменялась разработка соответствующего эрзац-заменителя. Конкурс выиграл волхв-радетель Джошуа Магарыч, очаровав стилос и восковый таблетон особо извращенным образом. Во время дуэли все сведения о результатах горели под стилосом темным пламенем и нечувствительно переносились в канцелярию Приказа, где размножались методом «librorum impressio». Прикормленые гении-табеллариусы разносили листовки по Реттии и расклеивали на столбах в достаточном количестве.
      Таким образом любой, желающий получить законное удовлетворение от господ квизиторов, рисковал не шкурой, но репутацией.
      — …был опозорен семь раз против одного косвенного позора…
      — Вы издеваетесь? Дальше!
      — Теофиль Стомачек, он же Гвоздила… опозорен шестнадцать раз…
      — Дальше, сударь! Извольте не останавливаться!
      — Сыка Пайдар, он же Яцек Малява… дюжина прямых позоров и три косвенных… бездельник Феликс Шахрай… опозорен восемь раз…
      Волосы на голове Конрада встали дыбом. Он совершенно забыл, что данные о расправе над подлыми грабителями отправятся в канцелярию тем же внечувственным путем, что и сведения о дуэли с Лефевром. Где будут зафиксированы, размножены и отправлены в народ. Неодушевленный метод «librorum impressio» в текст не вникает, а гениям-табеллариусам объявления читать недосуг. Разнесли, расклеили, и баста.
      А Кримхильда с Брюнхильдой?! Вот же стервы!
      Хоть бы напомнили, болтушки…
      — Вот!.. — восклицательные знаки в речи корнета поникли, изогнулись от горя наподобие вопросительных. — Вот, сударь… не ожидал от вас, право слово, не ожидал… А еще честный человек, первый ранг заслужили…
      — Простите, Лефевр! Ради Вечного Странника, простите! Это в переулке… они измывались над беспомощным стариком… я не мог пройти мимо…
      — Я вам верю, сударь. И тем не менее… Корнет отчетливо всхлипнул.
      — Руки не подают… смеются!.. говорят, будто я вас испугался. Со страху и привел на дуэль компаньонов… бандитов… чтобы вас, сударь, целой шайкой убивать! А мои секунданты бранятся… грозятся шею мне… намылить!
      — За что?!
      — В полку теперь думают, что это — они…
      — Кто — они?!
      — Эти ваши… Гвоздила, Малява… под псевдонимами, значит, явились… в драку полезли… честь офицера позорят… Прапорщика Роцека «малявой» задразнили! Полковник Фраух назначил служебное расследование… Помогите, сударь!.. честью заклинаю, помогите… пропаду ведь…
      Барон пинком распахнул двери «Приюта героев»:
      — Хозяин! Лист бумаги, перо, чернила! Живо!
      Полковник Рихард Фраух был добрым знакомым Конрада. Они временами спорили о париках: барон предпочитал малый, с буклями и косицей, а полковник любил старомодные и громоздкие «лябинеты». Эти разногласия лишь улучшали отношения. Личного письма вполне хватит, чтобы уладить дело безвинно пострадавшего корнета.
      Хотя, как говорит прокуратор Цимбал, наказаний без вины не бывает.

SPATIUM IV. СВЕДЕНИЯ О ПРОПАВШИХ КВЕСТОРАХ, или СИНОПСИС АРХИВОВ БДИТЕЛЬНОГО ПРИКАЗА

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.