Величайший из великих детективов, грозный и беспощадный комиссар поголовной полиции Фердинанд Фухе сидел в своем любимом кресле и дымил «Синей птицей». Комиссар ждал Габриэля Алекса, посланного им за бутылкой белого и бутербродами. Посланный запаздывал, и Фухе уже начал раздраженно подбрасывать на ладони свое смертоносное пресс-папье, когда двери наконец-то распахнулись, и на пороге появился Алекс.
      — Комиссар!.. — начал он, задыхаясь.
      — Где бутылка? — поинтересовался Фухе, прицеливаясь в лоб Алекса своим любимым оружием.
      — Стойте, Фухе! Сейчас не до нее!
      — Не мели ерунды, Алекс, мне всегда до нее!
      — Комиссар! Вас обошли!
      — Как? Что? Кто посмел? — заревел комиссар, роняя окурок на заплеванный ковер.
      — Вы помните, что этот де Бил, — Алекс имел в виду их общего шефа, начальника поголовной полиции, — хотел назначить вас своим заместителем?
      — Ну?
      — Заместитель уже назначен. И это не вы!
      — Та-а-ак! Меня, великого Фухе, посмели обойти! Что, нашему де Билу жить надоело? Ну ладно, Алекс, ты все-таки беги за бутылкой, а я схожу к нашему новому заместителю, — решил Фухе, привычным жестом хватая со стола пресс-папье.
      Великий комиссар быстро шел по коридору, бормоча: «Обнаглели! Давно пресс-папье не нюхали!» Увидев уборщицу, он гаркнул:
      — Мадлен! Бери тряпку, сейчас будет работа!
      «Пускай уберет поскорее, — решил Фухе, — а то она вечно ноет, что кровь тяжело отмывать».
      Дойдя до кабинета нового зама, Фухе привычным движением уже собрался было высадить ногой дверь, когда его внимание привлекло нечто знакомое. Он вгляделся и слегка похолодел — перед порогом темнела едва замытая лужа крови. «Литра три будет», — решил Фухе, осторожно стуча в дверь.
      — Заходь! — прогремело из-за нее.
      Комиссар вполз в кабинет. Первое, что он увидел, были две гигантские подошвы, возлежащие на столе. За подошвами угадывались жуткие столбы, которые только при большом неуважении можно было назвать просто ногами. А над всем этим возвышалось нечто такое грозное, что рассмотреть ЭТО Фухе даже не решился.
      — А, Фухе! — рявкнул хозяин кабинета. — Привет, муха!
      Фухе, к которому даже Президент обращался на «вы» и полушепотом, на этот раз смолчал, пугливо поглядывая на подошвы.
      — Здравия желаю! — сиплым голосом ответил он наконец, стараясь найти выход из этой мерзкой ситуации. Пресс-папье он успел засунуть поглубже в карман пиджака.
      — Будем знакомы, килька, я — старший комиссар Конг, — заявил громила, протягивая Фухе два пальца. Комиссар с чувством пожал их. Давясь от унижения, он уже решил рискнуть и метнуть свое смертельное оружие во врага, но тут его зоркий глаз разглядел, что в левой руке мерзавец Конг держит здоровенную, пуда на полтора, гантелю.
      — Разглядел-таки? — добродушно заметил Конг, покачивая гантелей. Смотри-смотри, это тебе не пресс-папье! Бью два раза — по голове и по крышке гроба! — И Конг дико заржал.
      — Хе-хе-хе! — угодливо подхватил Фухе, пятясь к выходу.
      — Да! — крикнул ему вслед старший комиссар. — Сбегай-ка, брат, за пивом! Но темного не бери!
      Комиссар молнией вылетел в коридор и наткнулся на уборщицу, стоявшую наготове.
      — А ну-ка, вытирай! — ткнул он в лужу крови у входа. — А то смотри, наш новый не шутит! — добавил он погромче, надеясь, что за дверью его забота будет оценена.
      — Куда вы, комиссар? — поинтересовался Алекс, пробегавший мимо.
      — За пивом! — буркнул Фухе и потрусил в ближайший бар. На душе его лежала огромная мерзкая жаба.

      С этого дня все пошло у Фухе наперекос. Задавленный тяжким авторитетом подлеца Конга, он влачил жалкое существование, размениваясь на расследование карманных краж и угонов велосипедов — все серьезные дела узурпировал новый заместитель. Вдобавок под предлогом экономии Конг урезал жалование у половины сыщиков, причем Фухе пострадал чуть ли не больше всех. Он едва сдерживался, но молчал, помня о луже крови у порога и гантеле в руках Конга. Страдал не только карман, но и самолюбие Фухе. Репортеры начисто забыли великого комиссара, обращая внимание только на новое светило. Даже де Бил еле цедил сквозь зубы «Привет», встречаясь с комиссаром. Глядя на шефа, подчиненные тоже мало-помалу стали игнорировать Фухе, забыв о молниеносных бросках пресс-папье: конговская гантеля очаровала их совершенно. Дальше тянуть так было невозможно, и комиссар уже подумывал о переходе в контрразведку Гваделупы, куда его приглашали уже третий раз.
      Однажды в понедельник сотрудники сошлись на обычное совещание. Проводивший его де Бил был с утра пьян, но бодр.
      — Коллеги! — вещал он, навалившись на стол, — на нас смотрит Европа! И не только Европа! Весь мир глядит на нашу поголовную полицию! Поэтому в ответ на обращение нашего Президента предлагаю повысить раскрываемость преступлений до 105 %! Помните, наш главный завет: нет подозреваемых, а есть преступники! Был бы человек — а дело найдется! Смелее, орлы! — и де Бил икнул.
      — Распелся! — подумал неопохмеленный и грустный Фухе. — Переходил бы к делу, болван!
      Между тем де Бил переходил к делу:
      — Значит так, голуби, Интерпол поручил нам важное дело. Как вы знаете, чижики, а, впрочем, откуда вам знать? — газеты не читаете, радио не слушаете, — так вот, несколько недель назад в Бразилии сперли Золотую Богиню.
      — Ну как же! — обидчиво крикнул кто-то с места. — Читали! Сперли ее, болезную, и переплавили!
      — Ну и молодцы, что читали, — одобрительно кивнул шеф. — Только вот заковыка — из Парагвая сообщили, что Богиню эту видели. Да, видели ее, целую и даже в чемодане. И везли ее к нам в страну.
      — Когда видели? — деловито спросил Конг, что-то помечая в блокноте.
      — Три дня назад. Но, увы, агента, сообщившего это, на следующий день нашли в Паране без документов и головы. Так что все, что мы имеем — это факт возможного прибытия Богини к нам. Придется копнуть. Вот так-то, грифы мои белохвостые!
      Совещание зашумело — каждому было интересно «копнуть», но и боязно и фактов мало, и риска много.
      — Дело возьмет старший комиссар Конг… — сообщил шеф.
      «Ну конечно, — завистливо подумал Фухе, — вот свинья!»
      — … а поможет ему комиссар Фухе, — внезапно добавил де Бил. — Наши лучшие кадры, надеюсь, быстро справятся с этой задачей. Не забывайте, аисты, что ФИФА обещала за спасение Богини двадцать миллионов франков. Так что детишкам на коньячишко будет!
      Совещание закончилось, де Бил ушел в пивной бар, где он обычно проводил понедельники, а коллеги-соперники — Фухе и Конг — все еще сидели в зале.
      Оба они курили — комиссар потягивал свою любимую «Синюю птицу», а мерзавец Конг попыхивал китайскими папиросами «Лоян».
      — Ну, и чего делать будем? — поинтересовался Конг.
      — Как чего? — удивился комиссар. — Пивка трахнем!
      — Можно, — согласился старший комиссар, и величайшие из великих детективов двинулись к ближайшему пабу.

      Пиво оказалось хорошим, и настроение Фухе стало постепенно улучшаться. Вдобавок Конг проявил невиданую для скаредных коллег из поголовной полиции щедрость и поил своего соперника настолько обильно, что после двенадцатого бокала Фухе уверился, что новый зам — не такой уж и мерзавец. Наконец, был сделан перерыв. К этому времени курьер успел принести Конгу тощую папку — вышеуказанное дело о Богине. Старший комиссар стал бегло просматривать бумаги. Фухе с завистью поглядел на него: грамотностью великий детектив не отличался.
      — Ну вот, — сказал после долгого молчания Конг, — картина — хреновее некуда. Слушай, карась, похоже, де Бил подсунул нам изрядную свинью!
      — Н-да… — дипломатично поддакнул Фухе.
      — Значит так, — продолжал старший комиссар, — эту штучку сперли из музея бразильской футбольной федерации. Воров нашли, но они уже успели загнать Богиню на вес. Бразильцы решили, что их цацка приказала долго жить… Анализируешь, Фухе?
      — Угу, — отозвался комиссар.
      — Анализируй, здесь тебе не текучка, тут думать надо. Ты хоть думать-то умеешь?
      — Да я больше пресс-папье… — честно признался Фухе.
      — Привыкай. Так вот, следствие прекратили, удочки свернули, как вдруг неделю назад один агентишка из Интерпола услыхал в Асунсьоне подозрительный разговор. Этого агента звали Грижвус. Он обратил внимание на одного мулата, который хвастал, что Богиня лежит у него дома в чемодане. Грижвус побывал у него и действительно видел Богиню. Ее должны были на следующий день перебросить на аэродром, чтобы везти к нам. Грижвус попытался помешать, но наутро уже купасля в Паране без башки. Мулат смылся. Богиня, похоже, улетела.
      — Это все? — поинтересовался Фухе.
      — В общем-то, все. Известно еще, что мулат был вроде бы из банды Чертиведо. Ну что, окунь, оценил обстановку?
      — Дали бы мне этого Чертиведо, — мечтательно вздохнул Фухе, — или мулатишку этого… Все бы кишки вымотал!
      — Ну да, как же, — возразил Конг, — кто ж тебе его даст? Ловить надо. Ну, придумал чего?
      — Дело простое, — стал размышлять Фухе, — надо собрать всех мулатов в Асунсьоне, поставить пару пулеметов…
      — Болван! — прервал великого детектива Конг. — Я же говорил, что тут думать надо!
      — Без пива не могу, — откровенно признался Фухе.
      После дополнительной дюжины кружек его осенило:
      — Это дело надо крутить с двух сторон. Один должен ехать в Парагвай и искать там концы, заловить мулатов с Чертиведо и вытряхнуть из них все. А другой пусть стережет Богиню здесь…
      Говоря это, Фухе уже отчетливо представлял себе, как задавака Конг летит в Парагвай, попадает там в какую-нибудь передрягу, а еще лучше — под шальную пулю, и долгожданное кресло заместителя освобождается…
      — Годится! — прервал его мечты Конг. — Согласен. Лети, карась, в Асунсьон, а я здесь буду стеречь.
      — Я бы лучше здесь остался… — неуверенно возразил разочарованный Фухе.
      — Ты чего это? — удивился Конг. — Никак гантели захотел? Могу брякнуть! — и старший комиссар полез в карман.
      — Что вы! — пошел на попятную Фухе. — Я из лучших, так сказать, побуждений…
      — То-то! Полетишь завтра. В Асунсьоне явишься в полицейское управление, там тебе помогут. Веди себя хорошо, обывателей не убивай без разбору, не позорь наш мундир. Да, оставь пресс-папье здесь, а то засмеют.
      — Ну уж нет! — впервые решился возразить Фухе. — Я без него никак.
      — Ну и дурак! Там ребята с такими пушками ходят!
      — Ничего не дурак, — озлился Фухе. — Сами, небось, гантелей балуетесь… Это как же?
      — А я вот сейчас тебе объясню, — пообещал Конг, вынимая гантелю и целясь в голову Фухе. Но тот успел увернуться, и гантеля разбила череп стоявшего у стойки американского дипломата.
      — Ладно, живи пока, — милостиво согласился Конг, вытирая гантелю о халатик подбежавшей официантки, — но не серди меня больше. Понял?
      — Яволь! — согласился Фухе.

      Не прошло и суток, как Фухе уже сидел в салоне первого класса «Боинга-737», летевшего в Асунсьон с промежуточной посадкой на Гавайских островах. Пассажиров было немного. Рядом с комиссаром сидел низенький толстяк в сомбреро и читал газету на испанском языке. Фухе время от времени поглядывал в текст, но кроме нескольких знакомых букв ничего не мог понять. Внимание его, однако, привлекла цветная фотография, на которой красовалась груда трупов в собственном соку. Сосед заметил потуги Фухе.
      — Это опять люди Америго Висбана балуются, — любезно пояснил он.
      — Ага, — сказал Фухе, так ничего и не поняв.
      Самолет уже подлетал к Асунсьону, когда мирное гудение моторов было прервано. «Боинг» закачало. Свет потух, затем салон тускло осветился лампами аварийного освещения. По проходу забегали стюардессы.
      — Ого! — заметил сосед комиссара, поглядывая в иллюминатор. — Нас атакуют!
      Фухе всмотрелся. Рядом с их самолетом шнырял небольшой реактивный истребитель без опознавательных знаков, время от времени постреливая в сторону пилотской кабины.
      — Война? — спросил комиссар, на всякий случай готовя пресс-папье.
      — Нет, сеньор, — опроверг его предположение сосед. — Это опять люди Америго Висбана. Хорошо, что они всегда пьяны, а то ведь могли бы и попасть.
      Вскоре истребитель отстал, самолет лег на курс и через полчаса благополучно приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры засуетились, но дверь не открывалась.
      — Подождите, сеньоры, — попросила стюардесса, — маленькая техническая неполадка.
      Фухе и сам это понял, различив тренированным ухом звуки автоматных очередей, доносившихся со стороны аэровокзала.
      — Что, опять люди Америго Висбана? — небрежно спросил он у стюардессы.
      — Увы, сеньор, — ответила та. — Это у нас почти каждый день…
      Через час стрельба стихла, и пассажиры, миновав горящие руины аэровокзала, смогли, наконец, попасть в Асунсьон.
      Фухе бодрым шагом направился по самой привлекателной на его взгляд улице, решив для начала посмотреть город, чтобы вжиться в обстановку. Краем глаза он заметил, что следом за ним деловито топают двое верзил с оттопыренными карманами.
      Город Фухе в целом понравился, но он отметил два явных недостатка здешней жизни: не было пива, и чересчур часто стреляли. Даже привыкший к трупам бравый комиссар решил, что десять-пятнадцать мертвецов на каждой улице — это все-таки перебор. Со всех сторон доносилось имя Америго Висбана — очевидно, инициатора всех этих безобразий. Погуляв часок-другой, комиссар решил направиться к полицейскому управлению. Подождав за углом своих соглядатаев, добросовестно бродивших за ним все это время, он вытащил из кармана пресс-папье. Помня наказ Конга, он нежно погладил своим оружием первого верзилу по виску.
      — Пожалуй, слишком сильно, — решил Фухе, заметив растекающуюся по асфальту кровавую лужу. Поэтому он не стал применять пресс-папье и дальше, а лишь слегка взял второго соглядатая за горло. Тот захрипел.
      — На кого работаешь, лапушка? — спросил Фухе. — На полицию или на Америго Висбана?
      — На Ам-мериго Висбана… — просипел детина.
      — А зачем за мной ходили?
      — За всеми ходим.
      — А все же, голуба?
      — Походим, походим — и в расход отправляем. Нам так сам Америго Висбан приказал.
      — А скажи-ка мне, — поинтересовался Фухе, — где тут у вас полицейское управление?
      — Прямо, вторая улица налево, — сообщил человек Америго Висбана, с тоской поглядывая на взметнувшееся над ним пресс-папье.
      — С почином! — решил Фухе и бодро зашагал в указанном бедолагой направлении.

      Вид полицейского управления поразил даже видавшего виды комиссара. Половина окон зияла разбитыми стеклами, часть передней стены обрушилась, а над умело подожженной кем-то крышей курился дымок.
      — Что это у вас? — поинтересовался Фухе, предъявляя удостоверение караульному. — Опять Америго Висбан?
      — Нет, сеньор, — ответил караульный, внимательно разглядывая удостоверение, но при этом держа его вверх ногами. — Вчера у сеньора команданте был День Ангела, и мы немного погуляли. Обычное дело, сеньор.
      Изучив документ, он вернул его Фухе и пропустил комиссара в управление.
      В коридорах управления было шумно. Мимо Фухе пробежал здоровенный негр в кальсонах и с автоматом. За ним с гиканьем мчались четверо с пистолетами, время от времени постреливая по сторонам. При виде Фухе негр остановился и попросил прикурить. Комиссар щелкнул зажигалкой.
      — Грасиа, сеньор, — поблагодарил негр и послал очередь в преследователей. Те ответили.
      — Эй, сеньоры! — обратился к ним Фухе. — Где тут у вас начальник?
      — Третий этаж, пятый кабинет, где сейчас пожар, — ответил здоровяк с огромным мачете за поясом, очевидно, старший. — Вы по какому делу?
      — Я — комиссар Фухе. Прибыл по делу о Золотой Богине.
      — А-а-а, — протянул здоровяк. — Тогда вам ко мне. Эй, мучачос, обратился он к остальным, — закончите без меня. Пойдемте, сеньор.
      Уходя вместе с владельцем мачете, Фухе заметил, что остальные трое стрельнули у негра по сигарете, закурили, а затем вновь бросились за ним, стреляя вслед.
      В кабинете здоровяк, оказавшийся заместителем начальника управления сеньором Мария-Эстелла-Изабелла, усадил комиссара в кресло и предложил сигару. На этом церемонии кончились.
      — Видите ли, — с места в карьер начал Мария-Эстелла-Изабелла, боюсь, что ничем серьезным мы вам помочь не сможем. У нас смутные времена, сеньор комиссар. Этот проклятый Америго Висбан! Да и у нас самих порядка нет…
      При этих словах в окно влетела довольно миленькая бомбочка со слезоточивым газом. Пришлось надевать заботливо приготовленный хозяином противогаз. После ликвидации этого мелкого инцидента заместитель начальника продолжил:
      — Вы сами видите, сеньор комиссар. При нынешней политической ситуации нам совсем, скажу вам откровенно, не до Богини; тем более нам не хотелось бы ссориться с Чертиведо. Ведь говорят, — тут здоровяк перешел на шепот, что он связан с самим Америго Висбаном!
      — Да кто этот Висбан? — поинтересовался Фухе.
      — Тс-с, сеньор, — прошипел заместитель. — Это большой человек. Он желает стать Президентом. А пока он хочет, как минимум, сжечь столицу, чтобы доказать, как он говорит, серьезность своих намерений. Так что даже не знаю, чем могу вам помочь…
      — Мне нужен тот мулат, который прятал Богиню, — заявил Фухе, сообразив, что большего он здесь не добьется.
      — Мулат? Это можно. Пойдемте, сеньор.
      Они спустились в подвал, где царили холод и мрак. Мария-Эстелла-Изабелла щелкнул выключателем:
      — Здесь он, голубчик. Правда, не весь.
      — То есть как? — не понял Фухе.
      — А вот взгляните, сеньор! — и перед Фухе возник цинковый стол, на котором лежала верхняя часть туловища светло-шоколадного цвета. — Низ кайманы отъели. Их у нас в Паране много.
      Комиссар и его новый знакомый вновь стали подниматься наверх, направляясь к кабинету. Тут мимо них пробежали три давешних преследователя, за которыми гнался негр в кальсонах. Увидев Фухе, он вновь остановился, прикурил от зажигалки комиссара, щелкнул Марию-Эстеллу-Изабеллу по носу и побежал вслед убегавшей троице, постреливая из автомата.
      — Тысяча извенений, сеньор, — обратился к Фухе его коллега. Придется вас покинуть. Ничего без меня сделать не могут! Желаю удачи и еще раз прошу прощения!
      И здоровяк побежал за негром, на ходу доставая из-за пояса мачете.

      Оставшись в одиночестве, Фухе закурил «Синюю птицу», послушал доносившуюся со всех сторон стрельбу и не торопясь двинулся к выходу. Как только он оказался на улице, сзади бабахнул взрыв, и здание неторопливо, с достоинством осело вовнутрь. Фухе огляделся. На тротуаре стоял симпатичный старикашка-дворник. Он был похож на всех дворников мира, только на плече его висел новенький автомат «Узи». Фухе решительно подошел к дворнику, достал десятидолларовую банкноту и слегка пошелестел ею.
      — Ась? — спросил старик. — Чего тебе, сынок? Тайну какую государственную, или убрать кого надо?
      — А скажи мне, дедуля, где тут у вас обретается Чертиведо?
      — Это который? Душегуб? А, знаю, знаю. Достойный человек. Тебе он родственник, свойственник, или ты по делу к нему?
      — По делу, отец, — ответил Фухе.
      — Это по разбойной части или из полиции?
      — Из полиции.
      — Тогда накинь еще десятку, — заявил старик, протягивая ладонь.
      Фухе исполнил это пожелание. Дворник долго глядел на водяные знаки, потом спрятал деньги и начал:
      — А иди-ка ты, сынок, прямо до городской свалки. Увидишь там бар, такой небольшой да грязненький. Зовется он «Кукарача». Зайди туда, ежели смелый очень, и поспрошай. Поспрошай, милок, может, чего и скажут. А может, и самого встретишь. Только тогда уж не обессудь…
      — А чего будет? — поинтересовался комиссар.
      — А ничего, — спокойно ответил старикашка. — Может, сразу прибьет тебя, а может, и мучить будет. Вот давеча один красивый такой тоже к Чертиведо ходил, так его мучить стали. А еще одного на прошлой неделе сразу упокоили. Так что — это как тебе повезет.
      — Спасибо, отец, — поблагодарил словоохотливого дворника комиссар и двинулся в путь.
      «Кукарача» оказалась на месте. Несмотря на еще не поздний час, народу в ней было достаточно. На небольшой эстраде под звуки самбы плясала симпатичная мулатка в кокетливой юбочке из соломки. Фухе подошел к стойке и заказал «мартини».
      — А кто это к нам пришел? — спросил стоявший рядом с Фухе верзила у своего соседа.
      — Это комиссар Фухе, прилетел к нам за золотой куклой, которую сперли.
      — А здесь ему чего надо?
      — К Чертиведо пришел.
      — То-то весело сейчас будет!
      — И не говори!
      Фухе затылком почувствовал опасность. Сжимая в кармане пресс-папье, он сохранял на лице непринужденную улыбку и, не торопясь, отхлебывал «мартини».
      — А что это у него в кармане? — продолжал сосед комиссара.
      — Это оружие такое, вроде балласа, пресс-папье называется, удовлетворил его любопытство сосед.
      — Ох, и нагорит же ему!
      — Да, нагорит!
      Фухе допил «мартини» и решил действовать. Но тут смолкла музыка, и мулатка, спрыгнув с эстрады, оказалась у стойки.
      — Угостите меня ромом, комиссар, — обратилась она к Фухе.
      Уже ничему не удивляясь, комиссар заказал ром для девицы.
      — Грасиа, — поблагодарила та и слегка приобняла Фухе за талию.
      — Слушай, детка, — обратился к ней Фухе, решив, что терять, в сущности, уже нечего, — раз уж тут все все знают, то сведи меня с Чертиведо.
      — Пошли, мальчик! — сказала мулатка, выпила ром и не спеша двинулась, покачивая смуглыми бедрами, к небольшой дверце рядом со стойкой. Комиссар вдохнул побольше воздуха и последовал за ней.

      Фухе вошел в небольшую и достаточно грязную комнатушку. Посередине, за столом, заставленным батареей разнокалиберных бутылок, сидела теплая и уже достаточно знакомая комиссару компания. Посреди возвышался его коллега Мария-Эстелла-Изабелла, по левую руку от него удобно устроился знакомый Фухе негр в кальсонах, а по правую — симпатичный дворник с автоматом «Узи».
      — А вот и ты, сынок! — радостно воскликнул дворник. — Заходь!
      — Рад всех вас видеть, — с достоинством обратился к честной компании Фухе. — Остается только узнать, кто из вас Чертиведо.
      Говоря это, отважный комиссар не без некоторого смущения заметил, что все трое вместо раскрытых ладоней протянули в его сторону три ствола сорок пятого калибра. При этом Мария-Эстелла-Изабелла сочувственно вздохнул:
      — Я же говорил вам, сеньор, что мы мало чем сможем вам помочь. Вы же видите — мы все очень заняты…
      — А они всё ходют! — неодобрительно произнес дворник. — Взятки дают должностным лицам. Занятых людей отвлекают. А теперь им еще Чертиведо подавай.
      — Поджарим? — предложил молчавший до этого негр и облизнулся.
      — Погодь, погодь, — возразил дворник. — Мы ведь обедали давеча. Давайте-ка я его в мясорубку пущу.
      — Ну что это ты! — укоризненно заметил коллега комиссара. — Это же мировая знаменитость! Разве его можно так?! За него ведь выкуп дадут!
      — А много? — спросил негр. — А то жрать хочется!
      — Ну, хватит! — сурово перебил их комиссар. — Кто из вас Чертиведо?
      Компания засмеялась, стволы пистолетов заходили ходуном.
      — А ты угадай, милок, — предложил дворник. — У тебя ведь эта, как ее, интуиция.
      — Мы просто не смеем сомневаться, комиссар, в вашей способности решить такую простую задачу, — добавил Мария-Эстелла-Изабелла.
      — Ну, ладно! — заявила мулатка, стоявшая до этого молча за спиной Фухе. — Чертиведо — это я. Дальше что?
      — Ну что, милок? — ехидно поинтересовался дворник. — Чего делать будешь? Какой за себя выкуп назначишь? Али может сразу под мясорубку пойдешь? Вот интерполовец ваш — Грживус — уж так просился, когда мы ему башку пилить начали!
      — Помолчи! — прервала не в меру разболтавшегося старика Чертиведо. А вы, комиссар, выкладывайте все, что вам известно о деле Богини, а также ваше задание. И поживее, а то времени мало.
      — Значит, так, — решительно начал Фухе. — Мой начальник, старший комиссар Конг, посылая меня в вашу похабную дыру, запретил мне слишком много ломать черепов. Но к днному случаю это, по-моему, не относится.
      — То есть? — настороженно спросила Чертиведо и сняла со стены автомат. — Что вы имеете в виду?
      — А вот что! — взревел Фухе, выхватывая пресс-папье. Первым ударом он проломил лоб нахалу-дворнику, затем убил своего коллегу, выбил автомат из рук Чертиведо и, наконец, занялся негром. Фухе вкладывал в удары всю обиду на негодяя Конга, заславшего комиссара в эту дыру, всё раздражение против здешней мулатно-кальсонной публики, смевшей смеяться над ним — самым великим детективом всех времен! Поэтому он не успокоился, пока не размазал негра равномерным слоем по задней стене комнаты. Следом за этим комиссар скрутил визжавшую мулатку, завернув ей руку за спину. Вся экзекуция заняла не более пяти секунд.
      — Говори, красотка! — прорычал Фухе, выламывая Чертиведо руку.
      — Отпустите, комиссар, — предложила та. — Получите двести миллионов песо и две ночи со мной.
      — Как же, — ухмыльнулся комиссар, заворачивая руку посильнее. — Тут в вашем борделе инфляция, так что обклей своими бумажками сортир. К тому же макаки не в моем вкусе. Будешь говорить?
      — Черт с тобой, — согласилась Чертиведо. — Спрашивай!

      Фухе усадил мулатку на стул, уселся верхом на стол, сбросив с него предварительно все бутылки, и начал:
      — На кого работаешь?
      — Не скажу! — довольно нагло ответила Чертиведо и закинула ногу за ногу.
      — Пресс-папье захотела?
      — Вам, комиссар, не это надо. Вы же за Богиней приехали.
      — А где Богиня? — тут же подхватил Фухе.
      — Не знаю.
      — А кто знает?
      — Америго Висбан, — еще болеее нагло ответила Чертиведо и потребовала: — Гони сигарету, комиссар!
      Фухе достал пачку «Синей птицы», и они закурили.
      — Вот что, — продолжала Чертиведо. — Лучше бы вам в это дело не влезать.
      — Это еще почему? — поинтересовался Фухе, затягиваясь и пуская сизые кольца в облупленный потолок.
      — Америго Висбан — человек серьезный. Он не любит длинных носов.
      — Ну, не серьезней меня, — заметил комиссар.
      — Богиню мы купили у наших бразильских коллег, — продолжала Чертиведо. — Деньги дал нам Висбан. Собственно, мы покупали Богиню для него. Затем мы помогли переправить эту куклу в Европу.
      — Куда? — осведомился Фухе.
      — Не знаю. Посланца мы тоже продали Висбану. Он сейчас, наверное, плавает где-нибудь в Сене. Без головы, конечно. Так что наша фирма только маклерская…
      — Поехали! — заявил Фухе, вставая и беря девицу за руку.
      — Куда? — опасливо спросила та.
      — К Висбану!
      Они вышли из комнаты и стали протискиваться сквозь толпу, запрудившую бар.
      — Смотри-ка! — сказал давешний верзила своему приятелю. — Никак сговорились!
      — Да он их всех пресс-папье перебил, — ответил сосед.
      — Ишь ты! — восхитился верзила. — А с виду такой сморчок!
      Фухе это надоело, и он, проходя мимо, слегка задел своим оружием любопытного завсегдатая. Тот ухнул на стойку, провалил ее, затем встал, отряхнулся и заявил соседу:
      — Да, сильная штука. Но баллас лучше.
      В это время Фухе с Чертиведо уже выходили из бара. Оглядевшись, Фухе немного пожалел, что не остался в уютном помещении с тремя покойниками или у не менее уютной стойки бара. Прямо перед входом стоял средних размеров бронетранспортер, крупнокалиберный пулемет которого был направлен прямо на комиссара и Чертиведо. Фухе, знавший по личному опыту всю серьезность подобного аргумента, немедленно рухнул на землю. И вовремя! Очередь пронзила мулатку, закрутила ее и отбросила на ступеньки. Танцовщица-гангстер стала немного похожей на сито, через которое продавливали клюкву.
      — Эй, комиссар, вставай! — раздался голос из недр грозной машины. И еще одна очередь взъерошила редкие волосы на затылке Фухе. Пришлось подчиниться.
      — Кидай пресс-папье! — распорядился тот же голос.
      Комиссар не торопясь достал свое оружие, подбросил его на ладони и со всего размаха метнул его в башню бронетранспортера. Взрыв отбросил комиссара обратно к стене бара. Когда дым рассеялся, рядом с обгорелым остовом бронетранспортера объявился шикарный «Кадиллак». Рядом с ним стоял очень знакомый Фухе низенький толстячок в сомбреро. Фухе вгляделся и сразу узнал своего соседа по самолету.
      — И вы тут! — растерянно брякнул Фухе.
      — А где же ваша интуиция, сеньор Фухе? — усмехнувшись, спросил толстячок. — Вы еще не нашли Богиню?
      — Нет, — ответил Фухе, начиная жалеть, что его грозное оружие погибло.
      — Могу подвезти, — предложил толстячок. — Вам куда?
      — А мне и здесь хорошо, — чувствуя недоброе, попытался отказаться Фухе.
      — Ладно! — отрезал его собеседник. — Не валяйте дурака. Я — Америго Висбан. Садитесь в машину и не вздумайте дурить!

      Фухе повиновался. Он понял, что попал в железные руки. Еще не дойдя до «Кадиллака», он заметил, что из-за угла неслышно выполз здоровенный танк и внушительно повел пушкой в сторону комиссара. Увы, Фухе был безоружен. Ему оставалось безропотно подчититься, что он и сделал. «Кадиллак» тут же тронулся, танк заурчал и неспешно поехал следом.
      — Приятно видеть, что вас убеждают разумные доводы, сеньор Фухе, произнес Америго Висбан. Фухе оглянулся на танк и промолчал.
      — Я много слыхал о вас, — продолжал Висбан, — но вы, клянусь святым Эстебаном, превзошли все мои ожидания. Перебить всю банду этой чертовки куда ни шло, но броневик… Впрочем, я был готов и к этому. Итак, что вам нужно в Парагвае?