– Я веду дневник, но тут это никому не нужно. Мне это даже в лицо говорят, работнички! Видел здешних?
      Келюс пожал плечами. Кроме малолетней девицы, чьей-то взлохмаченной головы да еще Бизона, он никого не заметил.
      – Набрали мелюзгу! – скривился бородач. – Дети начальничков, пионеры-герои. Кубометр, понимаешь, контакты крепит, а копать некому. Если бы не Серега Семин, то вообще пропали бы…
      – Я был в Судаке, – заметил Келюс.
      – А-а! – махнул рукой самарский доцент. – Там вообще гадюшник. Все, с Южно-Крымским Филиалом больше дела не имею! Поеду-ка на следующий год в степь!
      – В Судаке я встретил какого-то типа. С брюшком такой, а детских штанишках. Очень, бином, вежливый.
      – А-а, – понял Валерий. – Дурилка!
      – Кто? – удивился Лунин.
      – Дурилка. Начальник судакской базы. Фамилия у него тоже хороша – то ли Морилка, то ли Курилка… Хам, конечно, редкий, мы с ним сразу сцепились. И другие немногим лучше. Знал бы, что в этом году начнется, ноги моей здесь бы не было! Если б не Серега… Семин! – внезапно крикнул он в сторону одной из палаток.
      Палатка молчала.
      – Спит, – заключил археолог. – Ладно, потом познакомлю. Отличный мужик, чуть ли не лучший работник у Кубометра, а тот его все в лаборантах держит. Серега здесь все знает, он и первую разведку проводил в прошлом году. У него это, между прочим, наследственное, дед известным краеведом был, ему сейчас в Перевальном чуть ли не памятник ставят…
      Келюс слушал этот веселый треп и завидовал Валерию. Уютный мирок, полный мелких неприятностей, но такой дорогой для каждого, кто хоть когда-нибудь хотя бы кончиком пальца прикасался к археологии…
      – И чего вы копаете? – поинтересовался он, желая оттянуть неизбежный разговор.
      – Башню на горе видел? – Валерий кивнул в сторону утонувшей в сумерках вершины. – Торчит, понимаешь, как ананас.
      Ее и копаем. Вернее не башню, а рядом, там мы вышли на фундамент стены… Ну, завтра увидишь. А замок любопытный. Ольга о нем даже стихи написала.
      – Помилуйте, Валерий! – растерялась девушка. – Я же вас просила!
      – Ложная скромность… – Бородач вздохнул. – Ладно, стихи потом, сначала о замке. Ничего в нем особенного нет и быть не может. Генуэзский замок в прескверном состоянии. Основали его братья-разбойники Чезаре и Гонзальво ди Гуаско. В Генуе они, кажется, тоже изрядно нагрешили, местные власти их турнули, вот братаны сюда и приплыли.
      Археолог покачал нечесаной головой, осуждая братьев-разбойников.
      – Здесь, на Пастушьей горе, они и обосновались. Грабили всех подряд, резали, жгли, а для пущего устрашения понастроили вокруг горы виселиц. У них была банда арбалетчиков, то ли греков, то ли вообще готов. Та башня, что уцелела – донжон, там они, так сказать, имели место пребывания…
      …Келюс вдруг ясно увидел мрачный зал с узкими окнами, затянутыми толстыми стеклами в свинцовых переплетах. В огромном камине пылали смолистые поленья, неровный свет от очага смешивался с отблесками горящих факелов…
      – А потом приплыли турки, и все пошло прахом… – не без удовольствия заключил Валерий. – Ди Гуаско вместе со своим войском и золотом пропали невесть куда, а, поскольку эта парочка ко всему еще баловалась чернокнижием, аборигены рассудили, что туг не обошлось без нечистого. Впрочем, Ольга об этом лучше написала…
      – Валерий!.. – возмутилась девушка.
      – Нет-нет, раз уж меня заставили выступать с лекцией, то будьте добры, Ольга Константиновна, уважьте. Не то я сам прочитаю, причем с выражением…
      – Не надо, – вздохнула Ольга, – Я лучше сама…
      Она прикрыла глаза, чуть помолчала.
      На мертвых свитках – мертвые слова…
      Здесь пасынки Авзонии царили,
      Что меж собой и смертью заключили
      Двойной союз – меча и колдовства.
      Не помнит вас печальная вдова
      Италия, откуда вы приплыли,
      Но давний страх еще не позабыли
      Руины замка, серая трава..
      Из окон башни льется бледный свет,
      Наточен меч, заряжен арбалет -
      Не спится вам, сеньоры кавалеры?
      Штандарт сжимает мертвая рука,
      Гремит железо, и, презрев века,
      Скользят по морю черные галеры.
      – Да… – вздохнул бородач. – В вашем исполнении, Ольга, все представляется куда нагляднее. Хоть объектик, в общем-то, препаршивый, никакого культурного слоя…
      – Очень хорошо, Ольга, – улыбнулся Келюс, – у вас получается не в пример этому, бином, стрикулисту. Тараторит себе, тараторит…
      – Ага, – кивнул Валерий, – mea culpa! Жаль, Серега дрыхнет, он же эту гору, можно сказать, успел прочувствовать. Он мог бы тебе кое-что показать, как стемнеет. Весьма занимательное!
      – Ночью? – удивился Келюс.
      – Ночью. Вам, Ольга, я на это как-то намекал, но все не получается… Ну ладно, Николай, давай-ка рассказывай!
      – Сейчас, – помрачнел Келюс. – Только… Знаешь, пошли отсюда! Мало ли… Знаю, бином, эти палатки!
      – Лады, – кивнул бородач. – Не забудь бутылку захватить – ту, что от Бизона заныкал.
      Они выбрались на небольшую полянку метрах в двухстах от лагеря. Здесь было совсем тихо, невысокий лес стоял черным непроходимым валом, а над головой раскинулось белое от звезд безлунное южное небо. На земле расстелили прихваченное из палатки одеяло, и Валерий принялся возиться с бутылкой.
      – В общем… – начал Лунин и тут же запнулся. – – В общем, нам с Ольгой завтра же надо отсюда уезжать. Нас ищут по всему Крыму…
      – То есть?
      Валерий настолько удивился, что даже на миг прекратил возню с несговорчивой пробкой.
      – Крымская милиция объявила розыск. И, боюсь, не только крымская.
      – Да что случилось-то? – воскликнул самарский доцент, выбрасывая побежденную пробку куда-то в сторону опушки.
      – Всякое, – неохотно проговорил Келюс. – Всякое… Фроат… Фрол…
      – Что такое с Фролом Афанасьевичем? – удивился Валерий. – Насколько я понимаю, с ним уж точно ничего не может случиться.
      – Фрол погиб…
      Ольга тихо охнула Послышался странный стук: бутылка, выпавшая из рук археолога, ударилась о кружку.
      – Ты… Ты… Да быть такого!.. – бормотал растерянный и пораженный Валерий. – Когда? Ты точно знаешь?
      – Погоди, – прервал его Келюс, – сейчас все расскажу по порядку. Только не перебивайте…
      …Говорить было трудно. Мрак, обступавший поляну, давил, мешая вспоминать. И без того невеселый рассказ казался особенно тяжелым и безнадежным. Наконец Лунин закончил и отхлебнул из протянутой Валерием кружки, совершенно не чувствуя пряного вкуса «Массандры».
      – Да, – вздохнул Валерий. – То, что Шинджу, подлюгу этого, прикончили, это славно. А в общем… Плохо, что тебя Дурилка видел. Это очень плохо, Николай!
      – Плохо, – вяло согласился Лунин, – да что уж теперь, бином…
      – Николай, вам нельзя было сюда приезжать, – внезапно заговорила Ольга, – ничего бы со мной не случилось. Вам надо уходить через Канал Мика, там вы будете в безопасности…
      – Нет, правильно, что приехал, – возразил бородач, – мы все-таки втроем, а может, и не втроем даже. Сообразим чего…
      Он поглядел на заливший небо Млечный Путь, покачал лохматой головой.
      – Пора домой, мальчики-девочки. Подъем в шесть, так что…, Он не договорил. Где-то неподалеку заурчал мотор, звук, отчетливо различимый в чистом ночном воздухе, слышался совсем близко. Двигатель еще раз заурчал, уже тише, чихнул и умолк.
      – Это в лагере, – удивился археолог. – Странно, мы никого не ждем. Вообще-то, к Бизону пару раз прикатывали приятели, но это, по-моему, грузовик.
      Он с сомнением поглядел в сторону лагеря, скрытого за стеной леса.
      – Нам нельзя возвращаться. – Ольга встала, – Николай… Коля, вам надо уходить. Сейчас же!
      – Так вещи же, – растерялся Лунин. В рюкзаке, брошенном в палатке самарского доцента, кроме нехитрого скарба лежал дедов браунинг.
      – Без паники. – Валерий тоже встал. – Вот что, мальчики-девочки, схожу-ка я на рекогносцировку. Может быть, зря паникуем.
      Келюс и Ольга переглянулись. Отпускать Валерия не хотелось, но бородач уже принял решение:
      – Значит, так. Я быстро, меня, надеюсь, и не заметят, подойду со стороны леса. Ждите здесь и никуда не уходите…
      – Ясно, – откликнулся Лунин. Решительность археолога ему всегда импонировала.
      – И вот что, – чуть подумав, добавил тот. – Буду возвращаться не один, крикну «свои». Если услышите что другое иди я буду молчать – мотайте, как говорят хохлы, «свит за очи» и не поминайте лихом.
      – Добре, – попытался ответить по-украински Келюс, еще раз убеждаясь, что Валерий разбирается не только в средневековой керамике.
      – С богом! – проговорила Ольга. Бородач откозырял двумя пальцами и сгинул в темноте.
      Время тянулось мучительно медленно. Николай прислушивался, но со стороны лагеря доносились лишь невнятные голоса. Ольга сидела на одеяле, обхватив колени руками, и молчала. Келюс пристроился рядом.
      – Николай, – девушка обернулась. – А может, вы ошибаетесь, и Фрол Афанасьевич жив? Может, его арестовали?
      Лунин лишь пожал плечами – Шинджа сам хвастал убийством. Стало не по себе. Этой ночью, среди чужого темного леса, Келюсу, как никогда, не хватало всегда спокойного и отважного Фрола. Уж воин Фроат сразу бы сообразил, что делать! Лунин прикинул, что будет, если вместо Валерия из-за деревьев сейчас появится Сиплый. На секунду стало по-настоящему страшно, но тут ладонь Ольги легко, едва касаясь, погладила его по плечу…
      За деревьями послышались шаги. Николай вскочил и прислушался – кто-то шел, причем не один. Келюс оглянулся, прикидывая, где лучше им спрятаться, но тут до него донесся негромкий голос Валерия. Бородач проскандировал: «Сво-и! Сво-и!» – и вынырнул прямо из ночной темноты.
      Он был действительно не один. Вместе с ним на поляну вышел высокий, на полголовы выше Келюса, парень в непременной археологической штормовке, с каким-то свертком в руках.
      – Это Серега Семин, – выдохнул археолог. – Прошу любить, прошу жаловать… Уф, проклятое курение, совсем двигаться разучился!
      – Сергей, – низким сильным голосом прогудел Семин, пожимая мощной ладонью руку Лунина. При тусклом звездном свете Николай разглядел, что тот был, как и полагалось археологу, бородат, носил тельник и выглядел несколько мрачно, может быть, благодаря тускло блестевшим металлическим коронкам.
      – Ну вот, Серега, – продолжал Валерий, – про Николая я тебе рассказывал. Так что этой ночью ты оказался в плохой компании… За исключением Ольги Константиновны, разумеется.
      – Вы его не слушайте, Сергей, – вмешался Келюс. – Компания у нас самая распрекрасная. Так что там, Лер?
      «Лер» было давним студенческим прозвищем бородача, которое оба они уже успели подзабыть. Валерий секунду-другую соображал, к кому это обращаются, затем мотнул головой.
      – В общем, худо. Вот твой рюкзак, архаровец. Ольга, ваш свитер… Сергей захватил даже спальник, но думаю, он нам ни к чему…
      – За вами это, – перебил Семин. – Какой-то мужик в плаще и шляпе, говорит, ваш приятель…
      – Сиплый? – вскинулся Келюс. – Голос у него такой странный…
      – Голос – это точно! Говорит, словно его душат. С ним еще трое пацанов, один в черной куртке. Нервные такие!..
      Николай кивнул, узнавая из этого краткого описания своих странных знакомых с обостренным чувством классовой ненависти.
      – А пятым там Дурилка, – закончил Валерий. – Видать, и вправду стукачок! По-моему, у этого Сиплого пара револьверов в карманах, да и у пацанвы тоже. Бизон, молодец, сразу сообразил – шепнул, чтоб я вас предупредил. Я сказал, что вы с Ольгой к морю пошли, так что у нас есть полчаса… Ай да Дурилка. Вот сука поганая!..
      – Валерий! – укоризненно произнесла Ольга, и тот смущенно умолк.
      – Как нам лучше уходить? – поинтересовался Келюс, плохо знавший местную географию.
      – На дорогу нам не выйти, – бородач быстро оглянулся, – придется идти через лагерь. Разве что напрямую, через лес…
      – Там болото, – прервал его Семин, – ночью не пройти.
      – Плохо. Есть еще одна дорога, мимо горы, но там обрыв – и море. Найдут, даже ночью…
      – Пересидим в лесу, – предложил Семин, – я вот и спальник для вас, Ольга, захватил. А как будет рассветать, я переведу вас через болото на трассу.
      – У тех машина, – возразил Валерий. – Правда, в начале шестого будет рейсовый автобус. Если сразу туда…
      – Точно, – одобрил лаборант. – Пошли, что ли? Тут чуть дальше места глухие, сам еле дорогу нахожу.
      – Я готова, – сказала Ольга и поправила куртку. – Пойдемте, Николай?
      Келюс задумался.
      – Нет, в лесу не отсидимся. Смотрите! Он кивнул в дальний угол поляны, где из мрака проступили несколько темных, еле различимых силуэтов.
      – Собаки, – удивился Валерий. – Странно… Ну ладно, собаки, и что?
      – Нас уже нашли. – Лунин помотал головой, пытаясь сбросить мгновенно навалившуюся тяжесть. – Они пойдут следом…
      – Да ну тебя! – возмутился археолог. – Бродячих собак испугался, орел!
      Келюс пожал плечами. Доказывать свою правоту не было ни времени, ни сил.
      – Плохие собаки. – Сергей внимательно всмотрелся, покачал головой. – Таких тут не было. В лесу оставаться нельзя.
      – Тогда на гору, – предложил Валерий, – к замку братьев-разбойников. Туда они ночью дороги не найдут. Ах, черт, ведь с ними Дурилка, он-то дорогу знает. Но все равно…
      – Спрячьте Ольгу, – устало произнес Келюс, доставая из рюкзака оружие, – а я останусь здесь. Поглядим, бином!..
      – Ишь, снайпер! – хмыкнул бородач. – А у меня, думаешь, что – рогатка?
      Он распахнул штормовку, продемонстрировав прикрепленную к поясу кобуру.
      – Вместе пойдем, – решительно заявил Семин. – Ничего, отсидимся!
      Келюс пожал плечами, решив не спорить, и поднял с земли рюкзак.
      Маленький отряд углубился в лес. Тропинка сразу же резко пошла вверх, длинноногий Сергей шел быстро и уверенно, остальным же приходилось почти бежать. Тропа петляла, под ноги лезли то камни, то изогнутые корни, и Келюс, чувствуя, что Ольга начинает сдавать, подхватил ее под руку.
      – Ничего, – шепнула девушка, с трудом перевода дыхание, – дойду… Николай, зачем вы опять говорили, что хотите остаться один? Это нечестно! Это…
      – Извините, Ольга, – проговорил Келюс, старательно вглядываясь в еле заметную тропку, – просто устал… Вскоре им стало не до разговоров. Подъем стал еще круче, затем тропа уткнулась в земляную стенку, по которой пришлось подниматься, ставя ноги в неглубокие выбоины. Ольга совсем выбилась из сил, и Лунин еле втащил ее наверх. Теперь вершина была совсем близко. Лагерь, заметный по темно-красному пятнышку костра, остался далеко внизу, слева тускло мерцало неровное зеркало моря, а справа, чуть выше по склону, возвышалась полуразрушенная громада замка. Деревья остались позади, все покрывала высокая трава, лишь кое-где темнели небольшие заросли колючего кустарника.
      Тропинка становилась уже и забиралась все выше. Николай сообразил, что дорога эта – единственная. Братья ди Гуаск знали, где строить свое разбойничье гнездо. Наконец тропа уткнулась в огромный развал камней, Сергей остановился и махнул рукой. Они были у цели – далеко внизу тускло светилось море, сзади темнел обрыв, а прямо перед ними ползли вверх неровные ряды старинной кладки.

ГЛАВА 3. ТЕНИ ЗАМКА