Все войны России - Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия

18 мая основные силы благополучно достигли Петровского ретраншемента (фортификационное сооружение с внутренней оборонительной оградой). Туда для встречи с русским командующим и с просьбой о подданстве прибыли некоторые местные владельцы. Всем им был оказан теплый прием. Прошения о подданстве также были удовлетворены.

Продолжая поход в прежнем порядке, русские войска достигли Кубани и 25 мая начали переправу через реку на лодках и одновременное строительство моста. Переправившиеся части располагались на плацдарме в боевом порядке в готовности к отражению внезапного удара противника. Но горцы избегали открытого боя. Зато, воспользовавшись прибылью воды, они пустили по Кубани множество срубленных деревьев, которые разрушили мост и затруднили переправу. Тем не менее к исходу 29 мая весь Кавказский корпус переправился через реку, устроив инженерные укрепления и оставив для их охраны войсковые отряды с артиллерией по обе стороны переправы.

Дальнейший путь пролегал по местности, сильно пересеченной реками, ручьями и болотами. Приходилось ежедневно наводить по несколько мостов и гатей. 5 июня русские достигли Кубанского лимана, где их ждали трехдневный отдых и отряд войск, присланный туда из Таврического корпуса генерал-аншефа М.В. Каховского. Здесь был создан вагенбург (особый строй обозов в виде каре на случай нападения противника), после чего основные силы продолжили движение.

Первая стычка с неприятелем произошла 9 июня 1791 года на реке Нарпсухо, где черкесы и турки заблаговременно заняли позицию, рассчитывая задержать русских на подступах к крепости. Но после непродолжительного боя они отказались от своей затеи и отступили в Анапу. На следующий день к крепости подошли и войска Гудовича. Были заложены две батареи по 10 пушек каждая, которые с утра 14 июня открыли огонь по противнику. Причем одна батарея вела интенсивный обстрел крепости, а вторая – судов, находившихся на рейде. Батареи противника отвечали вяло, практически не чиня вред осаждавшим. В то же время под покровом ночи отряды черкесов то и дело совершали вылазки, которые сильно тревожили русских.

20 июня Гудович направил парламентера к анапскому коменданту Мустафе-паше с предложением сдаться, обещая за это свободно пропустить гарнизон и жителей со всем их имуществом. Но турки отвергли это предложение. Положение осадных войск было сложным. Им противостоял почти равный по силам гарнизон крепости, в тылу действовали отряды черкесов, постоянно нападавшие на фуражиров. В Черном море появилась неприятельская эскадра. В таких условиях время играло на пользу противника. Гудович решил не откладывать со штурмом, решив провести его в ночное время.

21 июня, собрав военный совет, командующий довел до подчиненных командиров план предстоящего штурма. Главный удар решено было нанести с фронта, где вал был ниже, а рвы не так глубоки, силами четырех колонн. Вспомогательный удар пятой колонны, составленной из частей Таврического корпуса, наносился со стороны моря. Зная, что во время штурма черкесские отряды непременно ударят в спину русским войскам, для охраны тыла также были выделены значительные силы. Всего в сражении принимало участие немногим более 12 тысяч человек, половина из которых предназначалась для действий на направлении главного удара, 1300 – на второстепенном направлении, 4144 человека для обороны тыла и 327 для защиты вагенбурга.

В тот же день, едва стемнело, штурмовые колонны выдвинулись на свои направления. В полночь загрохотали обе батареи. Неприятель, приняв передвижение и огонь русских за демарш, не предпринял ответных мер. Некоторые колонны смогли беспрепятственно приблизиться ко рву и начали его преодолевать. Лишь тогда осажденные разобрались в обстановке и бросились отражать штурм. Завязался жестокий бой, но русская пехота уже была на городских стенах и, истребив их защитников, спускалась в город. Подразделения подполковника Винова захватили средние ворота и опустили мост, по которому в город устремилась спешенная кавалерия. К утру гарнизон Анапы прекратил сопротивление. Более 8 тысяч защитников города были убиты, 13 500 человек «обоего пола» взяты в плен. Трофеями победителей стали 95 артиллерийских орудий, 3 булавы и 130 знамен, а также склады с военным имуществом и продовольствием. Потери русских составили 1238 убитыми и 2472 ранеными.

Награды для победителей были весьма щедры. Гудович получил орден Св. Георгия 2-й степени, а также шпагу, украшенную алмазами и изумрудами в виде лаврового венка. Четыре старших начальника удостоились ордена Св. Георгия 3-й степени, 6 человек – этого же ордена 4-й степени, еще 4 получили золотые шпаги, ряд офицеров стали кавалерами ордена Св. Владимира 3-й и 4-й степеней. «Остальные получили одобрительные листы, что не умаляет заслуг особенно отличившихся, так как одни из них уже были георгиевскими или владимирскими кавалерами, а другие, находясь в малых чинах, имели впереди много возможностей для дальнейших отличий и наград. Всем же вообще участникам знаменитого штурма было объявлено в высочайшем рескрипте на имя генерал-аншефа Гудовича монаршее благоволение».

В числе немногочисленных плененных защитников оказался и Шейх-Мансур. С четырьмя своими сподвижниками он был отправлен в Петербург, а затем сослан пожизненно в Соловецкий монастырь, где и умер в 1798 году. Последнее его письмо, обнаруженное в архивах профессором Оттино, было помечено «Соловец, 15 сентября 1798 года» и подписано «Джованни Батист Боэтти, проповедник».

Чеченские сподвижники Шейх-Мансура Хаджи-Гасан, Чагелезгин-Сулейман и едишкулец Пендже-Али были сопровождены в Симферополь к генерал-аншефу М.В. Каховскому. Там было по их делу проведено следствие, «так как по сделанным допросам они не признались и не обличены ни в каком злом умысле, то Ее Императорское Величество, следуя всегдашнему ее в подобных случаях правилу – лучше даровать прощение преступнику, нежели наказать невинного, высочайше повелеть соизволила водворить их в Тавриде между людьми испытанной верности и, отыскав, доставить женатым их жен и детей».

После взятия Анапы русские войска некоторое время оставались в лагере, расположенном в окрестностях города. Вскоре Гудовичу стало известно, что противник без боя оставил крепость Суджук-кале. Направленные туда казаки подтвердили это. Они нашли крепость пустой и сожженной с 30 брошенными на валах орудиями. Заклепав пушки и сбросив их в море, русские оставили эту крепость и вернулись в главный лагерь.

4 июля 1791 года на рейде Анапы показался турецкий флот, состоявший из 52 судов. Но, убедившись, что крепость пала, флот ушел в открытое море. Но русское правительство и высшее командование видимо плохо знали обстановку. Из Петербурга поступило указание уничтожить Анапскую крепость. Следуя ему, Гудович приказал срыть укрепления до основания, а сам город предать огню. 11 июля русские войска начали обратное движение и спустя два месяца вернулись на свою территорию. После этого Кубанский корпус по приказу Г.А. Потемкина-Таврического был переведен в Екатеринославскую губернию и передан в состав армии генерал-аншефа Каховского.

После покорения Анапы Гудович занялся внутренними делами в подчиненном ему крае. 7 ноября он представил императрице всеподданнейший отчет, в котором достаточно четко оценил политическое состояние края и проживающих на его территории народов.

В середине января 1792 года от кавказского командующего в Петербург было доставлено донесение, в котором он излагал свои мысли об учреждении линии на Северном Кавказе после заключения мира с Турцией. В нем он подробно описал наличие и состояние всех крепостей, укреплений, редутов и селений, имевшихся на линии от Черного моря до Каспийского. Сделав оценку всем оборонительным сооружениям, Гудович, с учетом проводимой Россией на Кавказе военной политики, предложил некоторые из них упразднить, а другие усилить.

В конце февраля 1792 года последовал указ, согласно которому войска Кавказского корпуса стали подчиняться непосредственно Военной коллегии, а спустя два дня – об усилении Терской линии. В связи с последним Кубанский корпус вновь был возвращен в подчинение Гудовичу.

С целью быстрого обустройства линии в июне 1792 года Гудович также был назначен вместо П.С. Потемкина кавказским генерал-губернатором, впервые совместив военное и гражданское управление всем подчиненным России краем.

В том же году Гудович вышел к правительству с предложением: «Дабы сделать границу на Кубани надежной, чтобы оная самим населением была защищаема, то перевести оттуда (с Дона) три полка казаков, которых поселить вниз по Кубани от крепости Прочного Окопа до устья Лабы».

Императрица одобрила это предложение и приказала атаману Иловайскому населить 12 станиц донскими казаками, выслав для этого три тысячи семей с Дона. В это время на Кубани находилось шесть донских полков, заканчивавших трехлетний срок службы на линии. Было решено их оставить на месте, переселив к ним семьи.

Казаки заволновались. Три полка без начальников покинули Кавказ, прибыли в Новочеркасск и потребовали от атамана объяснений. Иловайский выехал в Петербург и убедил Екатерину отменить приказ. После этого мятежные полки вернулись на линию для окончания срока службы.

В августе на Дон из Петербурга пришла новая грамота с требованием выслать на линию три тысячи семейств, но уже по решению войскового командования. Иловайский потребовал от каждой станицы выделить определенное количество семей по выбору станичных сборов. Так в число переселенцев попало 800 семей малороссиян, приписанных в казаки. Некоторые станицы вообще отказались выполнять приказ атамана и начали укрепляться. Для усмирения непокорных на Дон были введены регулярные войска. Только с их помощью удалось к концу года выселить на Кубань тысячу семейств, которые образовали Линейное войско в нижнем течении этой реки, примкнув его правым флангом к Черноморскому казачьему войску.

Определенное внимание было обращено и на Каспийскую эскадру. Она состояла из 9 судов со 108 пушками. Но исправными были только три судна, которые постоянно несли службу у персидских берегов. На их командиров была возложена задача «доставлять по команде сведения обо всех явлениях, происходящих в мусульманских провинциях и в особенности в Персии». Для этого корабли направлялись в персидские порты, где становились на рейд «для охраны русских подданных купцов», но реально – для ведения разведки. Так, в конце декабря 1791 года в порт Энзели прибыл фрегат «Астрахань», приведя за собой два пушечных бота с командами Кавказского и Нижегородского мушкетерских полков.

По сведениям, поступившим от командира фрегата капитан-лейтенанта Аклечеева, центральная власть на территории Персии и в вассальных ей землях Восточного Кавказа была сильно ослаблена. Власть в стране принадлежала двум правителям: Ага-Магомет-хан-сардар владел лишь средней частью персидского государства, называемой Ираном. Остальная территория принадлежала Лютф-Али-хану. Номинально подвластный Персии дагестанский владелец-шамхал не подчинялся ни одному из этих ханов. Карабах и разделенный на части Ширван также имели своих правителей. Следовательно, рассчитывать на единство действий всех этих правителей в случае войны не приходилось. Более того, раздираемые противоречиями, они легко могли стать врагами и начать служить тому, кто окажется сильнее.

Каспийский поход графа В.А. Зубова

В начале 80-х годов XVIII века персидский шах Али-Мурад повел откровенно-агрессивную политику против грузинского царя Ираклия II. Грузинский правитель, оказавшись один на один перед лицом грозного врага, обратился за помощью к российской императрице Екатерине II. 5 августа 1783 года в крепости Георгиевск (ныне город Георгиевск на юге Ставропольского края) был подписан трактат. В соответствии с этим документом Россия принимала под свое покровительство Картли-Кахетинское царство (Восточную Грузию), гарантируя ему защиту и автономию.

15 октября 1783 года два русских пехотных батальона с четырьмя полевыми орудиями под командованием генерал-поручика П.С. Потемкина (родственника светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического) вступили в город Тифлис. На пути следования отряда была заложена крепость Владикавказ, которая впоследствии цепью полевых укреплений была связана с крепостью Моздок. Кроме того, в результате движения отряда было положено начало первой дороге через Главный Кавказский хребет. Древняя караванная тропа через Дарьяльское ущелье была преобразована в подобие дороги, по которой могли двигаться не только отдельные всадники, но и телеги с имуществом, орудия. Так было положено начало строительства будущей Военно-Грузинской дороги, которая на многие столетия стала главной артерией для подпитки Грузии сырьем и товарами первой необходимости с территории России.

Приход русских войск в Тифлис, а также известие о подписании Георгиевского трактата между Грузией и Россией заставили персидского шаха отказаться от агрессии. Цель демонстративной экспедиции была достигнута. В феврале 1784 года русский отряд покинул Восточную Грузию и вернулся на старую пограничную линию.

Постаревшая Екатерина Великая в последние годы долгого 34-летнего царствования, испытав радость многих побед в Европе, вновь обратила свои взоры к Кавказу.

В начале 90-х годов власть в Персии поменялась. В результате внутренней междоусобицы на престол взошел воинственный Ага-Магомед-хан из тюркского племени Каджаров, основавший новую династию, которая будет править до начала XX века. Он решил продолжить агрессию против Грузии.

В 1795 году огромная армия персов, вобрав по пути следования отряды многих ханов Северного и Южного Азербайджана, появилась под стенами Тифлиса. Небольшое войско грузинского царя было разбито, а город разорен. Затем была разорена вся Восточная Грузия.

Валериан Александрович Зубов (1771–1804), командующий русскими войсками на Кавказе (1796–1797), генерал-аншеф

Весть о нападении персов и разорении Грузии вызвала недовольство Петербурга. Георгиевский трактат был нарушен. Русские власти начали срочно собирать силы для похода в Закавказье. Но на этот раз было решено действовать не с территории Грузии, основательно опустошенной персами, а вдоль побережья Каспийского моря. Таким образом, императрица Екатерина Великая решила довершить дело, некогда начатое Петром Великим и опять установить российский контроль за кратчайшим торговым путем в Персию, Индию и на Ближний Восток. Было решено силой оружия овладеть приморскими районами Дагестана, городами Дербент и Баку, уже затем идти на Тифлис.

Встал вопрос о том, кому поручить столь ответственное дело? Казалось бы, лучшего военачальника и знатока края, чем И.В. Гудович не сыскать. К тому времени Иван Васильевич сделал немало. Его стараниями Кубанская и Терская линии были усилены несколькими новыми станицами-крепостями, пространство между которыми контролировалось казачьими разъездами. Благосклонности Гудовича добивались многие вожди горских племен, в том числе и крупный владетель дагестанский шамхал Тарковский. Заслуги генерала были высоко оценены в Петербурге. В 1793 году он был награжден орденом Св. Андрея Первозванного, а три года спустя получил 1800 душ в Подольской губернии.

Однако Екатерина II распорядилась иначе. Главное командование экспедиционным корпусом и Каспийской военной флотилией было поручено брату ее фаворита 24-летнему графу В.А. Зубову, который по этому случаю был произведен в генерал-аншефы. Безусловно, такая крупная операция этому молодому человеку, не имевшему должного опыта военачальника, была не по плечу. Поэтому с ним в поход были направлены такие опытные генералы, как П.Д. Цицианов, А.М. Римский-Корсаков, Л.П. Беннигсен, граф С.С. Апраксин.

К исходу марта 1796 года войска, предназначенные для похода, собрались в Моздоке. От Ставрополя подошли Нижегородский и Астраханский драгунские, Хоперский казачий полки, на Тереке готовилось к походу местное казачество. В начале апреля В.А. Зубов прибыл в Кизляр, где его уже ждал генерал-ашеф Гудович, которому надлежало с отрядом в 8 тысяч человек проследовать по Военно-Грузинской дороге на Тифлис. В Закавказье войска Гудовича и Зубова должны были встретиться. Было согласовано взаимодействие с Каспийской военной флотилией, которой надлежало обеспечивать войска с астраханских складов всем необходимым.

Павел Дмитриевич Цицианов (1754–1806), главнокомандующий в Грузии (1802–1806)

Операция началась достаточно успешно. 8 апреля русские войска начали переправляться через Терек, занимая плацдарм на его южном берегу. Прибыв в корпус 13 апреля, В.А. Зубов разделил его на две пехотные (генералы Булгаков и Римский-Корсаков) и две кавалерийские (генералы Беннигсен и Апраксин) бригады. Вся иррегулярная казачья конница была подчинена генералу Платову.

25 апреля русские войска из Кизляра прибыли в Тарки. Неделю спустя их передовые части достигли Дербента, являвшегося столицей одноименного ханства, правитель которого был вассалом персидского шаха. Город с крепкой цитаделью и мощными стенами в самом узком месте занимал прибрежную полосу, упираясь стенами в море и горы.

Русские пытались договориться с дербентским правителем, но 18-летний Шейх-Али-хан ничего не хотел слушать. Но на подступах к городу передовые отряды генерала И.Д. Савельева были обстреляны со стен крепостной артиллерией, а также отрядами местных наездников и стрелков, засевших в горах и оврагах.

Основные силы русских войск медленно приближались к Дербенту. Местные дагестанские племена препятствий не чинили. Более того, многие владельцы изъявляли покорность и присылали заложников. Крепость была обойдена с юга, в то время, как основные силы приблизились к ней с севера. 2 мая, после трехчасового боя на подступах, горцы организованно ушли в крепость, а русские приблизились к ее стенам.

Вспомнив, видимо, штурм Измаила, Зубов решил взять Дербент с ходу. По его приказу в ночь на 3 мая отряд генерала Римского-Корсакова попытался овладеть передовой башней крепости. Атака не достигла цели. Русские войска были остановлены огнем артиллерии и отступили, понеся большие потери. Стало ясно, что взятие Дербента требует более серьезной подготовки.

Город был обложен со всех сторон, а напротив передовой башни установлены две батареи, открывшие огонь на разрушение. 7 мая, в результате решительного штурма отчаянное сопротивление противника в передовой башне было сломлено. На следующий день батареи были установлены против главного дербентского замка Нарын-Кале, и начали его интенсивный обстрел. В городе возникли пожары, среди населения появились убитые и раненые. Спустя два дня, 10 мая 1796 года, Дербент капитулировал. Шейх-Али-хан с повешенной на шею саблей в сопровождении большой свиты вельмож вышел навстречу победителю. Его взятие стоило русским войскам 11 офицеров и 107 нижних чинов. В городе было захвачено 28 орудий, 5 знамен, 11 тысяч единиц различного огнестрельного и холодного оружия.

После взятия Дербента Шейх-Али-хан был оставлен в русском лагере в качестве почетного пленника. Вскоре, пользуясь предоставленной свободой передвижения, он бежал в горы, где начал поднимать подданных на борьбу с русскими.

Пока войска были заняты штурмом Дербента отряд казикумыхцев, скрытно спустившись с гор, внезапно напали на сосредоточенные в тылу русских войск обозы и разгромили их. В отместку Зубов позволил разграбить город, что было проделано с большим усердием. Особенно старались казаки, седельные сумки которых быстро наполнились различным добром.

Взятие Дербента в Петербурге восприняли, как большую победу. Командир корпуса В.А. Зубов за Дербент указом императрицы был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени, алмазными знаками к ордену Св. Андрея Первозванного и бриллиантовым пером на шляпу, бриллиантовые знаки к ордену Св. Андрея Первозванного. Все генералы, участвующие в этом деле, получили Анненские ленты (орден Св. Анны 1-й степени).

Генерал В.А. Зубов не стал долго задерживаться в Дербенте. В течение мая и июня его войска овладели крепостями Куба и Баку. 3 июля отряды генералов Булгакова и Платова с боем заняли селение Черек. 13 декабря отдельный отряд генерала Римского-Корсакова после продолжительной осады приступом взял Ганджу.

Таким образом, в результате активных наступательных действий к концу 1796 года значительная часть Каспийского побережья оказалась под контролем российских войск. Их отряды находились в ханствах Дербентском, Бакинском, Казикумыхском, Ширванском, Карабахском, Шекинском и Ганджийском. Казачьи разъезды контролировали основные переправы через Куру и безнаказанно появлялись на ее южный берег, продвигаясь глубоко на территорию Персии. Однако сил и, главное, условий для закрепления достигнутого успеха у Зубова не было.

6 ноября 1796 года скончалась Екатерина Великая. Ее уход из жизни обозначил резкое изменение всей внешней политики Российского государства, в том числе и в отношении Кавказа. На российский престол вступил 42-летний Павел Петрович, который с детства недолюбливал мать, был противником ее политики и ненавистником фаворитов. Уже в середине декабря все полковые командиры, минуя командующего, получили именные приказы о возвращении. Опальный генерал-аншеф, несмотря на такое оскорбление, взял все руководство отходом на себя.

Позже император Павел не только отстранил от государственных дел Платона Зубова, но также приказал начать следствие по деятельности его брата на Кавказе. При этом за основу был взят донос, написанный на Валериана Александровича его главным конкурентом Гудовичем. В нем генерал, раздосадованный победами Зубова и обиженный недоверием к нему покойной императрицы, сделал все возможное, чтобы кавказские события в Петербурге представлялись в черном свете. Масло в огонь подлил случай уничтожения полутысячного отряда подполковника Бакунина казикумыхцами у селения Алпаны 1 октября 1796 года.

На основании доноса в начале следующего года Павел приказал послать на Кавказ специальную комиссию. Вполне понятно, что ее оценки были преимущественно негативные, в том числе и в отношении дальнейшего пребывания российских войск на побережье Каспия. Опираясь на выводы комиссии в том же году Павел I отозвал войска с Юго-Восточного Кавказа. Зубов был уволен с военной службы и подвергся опале. В 1804 году он умер в Москве от «водяной болезни» в возрасте 33 лет.

Уход русских с закавказских ханств был использован их противником. Персидский Ага-Магомед-хан двинулся в Закавказье во главе 60-тысячной конной орды. Перейдя Аракс, он сумел захватить крепость Шушу и вступил в Ширвинское ханство. Несчастной Грузии вновь было суждено оказаться под ударом персидских полчищ.

Но все изменил случай. Шах, будучи разбуженным ночью ссорой невольников, приказал утром их умертвить. Но те, как позже выяснилось, имели сильных покровителей. Подкупив охрану, они смогли уйти из-под стражи и, не дожидаясь рассвета, сами напали на шаха и зарезали его. После гибели хана Ага-Магомеда в Персии началась традиционная междоусобная резня, в свете которой кавказские проблемы на некоторое время отошли на второй план.

Глава 4

На рубеже тревожного XIX века

Присоединение Грузии

Между тем обстановка на Кавказе начала складываться в пользу России. В середине января 1798 года умер грузинский царь Ираклий II и на престол вступил Георгий XII. Положение страны было катастрофическое. Уже несколько лет свирепствовали чума и голод. Шайки турецких разбойников из Ахалциха и лезгин из Дагестана то и дело разоряли грузинские города и села. К очередному вторжению готовилась Персия. Внутренние разногласия среди представителей правящего дома не позволяли сплотить силы народа для борьбы с внутренними проблемами и с внешним противником. Поэтому новый грузинский царь счел необходимым обратиться к Павлу I с просьбой принять его страну в подданство России.

Просьба Георгия XII была благосклонно воспринята российским императором. 26 ноября 1799 года небольшой воинский отряд под командованием генерал-майора И.П. Лазарева вошел в Тифлис, тепло встреченный представителями власти и населением. 12 декабря грузинский царь от себя и от имени своего народа в присутствии многих грузинских князей торжественно присягнул на верноподданство России.

Закрепить приобретение оказалось довольно сложно. О появлении русских в Грузии вскоре стало известно в Персии. Шах, воевавший в то время с афганцами, поручил своему сыну и наследнику Аббасу-Мирзе силой оружия изгнать «неверных» из Кавказа. Официальным предлогом для вторжения послужило обращение за помощью грузинского царевича Александра, строившего заговор против венценосного брата. Кроме персов в походе на Тифлис должны были участвовать аварский хан Омар и ахалцихский паша.

Ввиду этой угрозы грузинский царь Георгий в очередной раз обратился за помощью к России. Командующий генерал Кнорриног направил в Грузию мушкетерский полк генерал-майора Гулякова, который, выступив из Моздока, 23 сентября 1800 года прибыл в Тифлис. Русских торжественно у ворот города встречали царь, вельможи и огромная топа народа. Под пушечные выстрелы и колокольный звон полк вошел в Тифлис.

После прибытия в Тифлис полка Гулякова, в распоряжении царя Георгия находилось 3 тысячи русских войск с восемью полевыми орудиями. Для условий Кавказа это были значительные силы, которые позволяли грузинскому царю и его подданным несколько успокоится.

Но не успокоились противники Георгия, особенно царевич Александр. Ему удалось уговорить аварского хана Омара на нападение. Это было нетрудно. По воспоминаниям современников, аварский хан был «человек предприимчивый, отважный и храбрый, умевший пользоваться каждым обстоятельством в свою пользу» Собрав 20-тысячное войско, аварский хан двинулся на Грузию. Вскоре к нему присоединился царевич Александр. Было решено войско разделить на три отряда с тем, чтобы атаковать противника одновременно с разных сторон.

Генерал И.П. Лазарев пытался урегулировать инцидент переговорным путем. Он напомнил хану Омару, что тот еще совсем недавно вел переговоры с русским правительством о принятии его в подданство России. Но, чуя легкую добычу, хан объяснил свои действия против Грузии исключительно тем, что оказывает помощь своему гостю царевичу Александру.

Лазареву пришлось самому решать проблему защиты Грузии. Он уговорил царя не покидать столицу и созвать местное ополчение, а сам с небольшим отрядом из 1220 человек при четырех орудиях в конце октября 1800 года выступил из Тифлиса. В населенном пункте Сигнах к нему присоединился царевич Баграт с 3 тысячами грузин при двух орудиях. В начале ноября это объединенное русско-грузинское войско сблизилось с противником в районе реки Иоры.

Лазарев еще раз попытался уговорить аварского хана прекратить агрессию и вернуться в свои владения. Но посланный для переговоров русский офицер был задержан аварцами, а на его послание никакого ответа не последовало. Намерения аварцев не вызывали сомнений.

Сражение состоялось 7 ноября 1800 года на переправе через реку Иору у деревни Кагабет. Русские не только отразили все атаки противника, но и пришли на помошь грузинским ополченцам, вооруженным одними кизиловыми палками, в тыл которым ударил отряд аварцев.

Таким образом, на реке Иоре объединенный русско-грузинский отряд разгромил впятеро превосходившие его силы противника. Царевич Александр укрылся в Шуше, куда отступили и остатки персидских войск. Хан Омар бежал в Джары, а его воины рассеялись по горам. Нашествие на Грузию было пресечено силой русского оружия.

Лазарев, вернувшись в Тифлис, застал царя тяжело больным. Последние месяцы жизни Георгий XII, понимая, что его смерть станет причиной междоусобной войны между его сыновьями и братьями, целиком посвятил юридическому оформлению акта вхождения Грузии в состав Российской империи. Манифест был подписан 18 декабря 1800 года, а через десять дней Георгия XII не стало.

Ликвидация независимости Грузинского царства была неоднозначно воспринята представителями династии Багратидов. Сын умершего царя Давид обратился в Петербург с прошением подтвердить его династические права на грузинский престол, но Павел I отклонил эту просьбу. Императорским указом 12 сентября 1801 года Грузинское царство было ликвидировано, а его территория присоединена к России на правах губернии. Так Грузия стала первой территорией Закавказья, вошедшей в состав Российской империи.

Таким образом, уже к концу XVIII века Кавказ начал занимать важное место в восточной политике крупнейших европейских держав – Англии, Франции и России. Турция владела Балканами и держала в своих руках ключи к проливам, к которым тянулась Россия. Персия прикрывала пути в Индию и среднеазиатские ханства. Персия и Турция соперничали в захвате Закавказья. Таким образом Закавказье и Северный Кавказ втягивались в орбиту внешнеполитических интересов Англии, Франции и России. Они служили ставкой этих держав в дипломатической игре с Персией и Турцией.

При этом данная игра со стороны Англии и Франции была рассчитана, прежде всего, на экономическое закабаление стран Востока и создания в лице Кавказа надежного заслона на пути продвижения России в этот регион. Так, Наполеон, стремясь к военному союзу с Турцией, обещал вернуть ей Крым при условии, что турки осуществят вторжение не только на этот полуостров, но и в Грузию. Одновременно в письме к персидскому шаху Наполеон сулил вечный союз Персии, Франции и Турции, основанный на их совместной борьбе против России и разделе Закавказья.

Напуганное действиями Франции на Среднем и Ближнем Востоке, а России на Северном Кавказе и в Грузии английское правительство также активизировало свою восточную политику. Благодаря ей, в 1801 году посол Ост-Индийской кампании Малькольм заключил в Тегеране военно-политический договор, предусматривавший отказ Персии от всякого сотрудничества с Францией и обещавшего финансовую, экономическую и военную поддержку персидскому шаху в случае его войны с Россией в Закавказье.

В результате возник запутанный узел противоречий, в котором противоположные интересы европейских стран переплетались с интересами ведущих стран Ближнего и Среднего Востока.

Стратегически важное положение Кавказского региона, его внутренняя слабость ввиду территориальной и религиозной разобщенности предопределили повышенные интересы к нему со стороны ближайших соседей Персии, Турции и России, которые враждовали друг с другом.