1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище

Валентин Александрович Рунов

1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище

Своим учителям и одноклассникам по уманской средней школе № 11 посвящаю

Введение

События начального периода Великой Отечественной войны по своей значимости и трагичности практически не имеют аналогов в отечественной военной истории. Летом в течение нескольких месяцев фашистским войскам удалось взломать хорошо готовившуюся оборону советских войск и, продвинувшись на восток на сотни километров, выйти к Днепру. Были разгромлены не только войска практически всех армий прикрытия государственной границы, но и значительная часть соединений и частей фронтовых резервов. Советские войска лишились более 60 процентов своей авиации и около 70 процентов танков. В ходе первых оборонительных боев были уничтожены лучшие кадры РККА, а также сотни тысяч людей, призванных из запаса, и мирных жителей, врагу достались огромные войсковые материальные запасы, промышленные производства, неубранные хлебные поля…

В первое время после окончания Великой Отечественной войны события, связанные с разгромом советских войск на Украине в районе Умани в конце июля – начале августа 1941 года, в советской литературе не афишировались. Только хрущевская «оттепель», начавшаяся после 1956 года, несколько приоткрыла завесу секретности. Но и тогда на пути исторической правды стоял достаточно плотный занавес советской партийной цензуры.

В 1961 году кафедрой истории военного искусства Военной академии имени М.В. Фрунзе разрабатывается под грифом «Для служебного пользования» учебник «История военного искусства» в трех книгах. Второй том был посвящен военному искусству в первом и втором периодах Великой Отечественной войны Советского Союза (1941–1943 гг.). В том томе, общим объемом 496 страниц, описанию боевых действий 6-й и 12-й армий Юго-Западного фронта в конце июля – начале августа 1941 года посвящено не более одной страницы.

Первым эту тему поднял К.И. Хизенко в книге «Ожившие страницы», изданной в 1963 году. Ценность этой книги заключается в том, что в ее основу положен дневник автора, который он вел во время описываемых событий, с 18 июня по 9 августа 1941 года. Недостаток – сравнительно невысокий ранг автора-политработника (И.А. Хизенко закончил войну в звании майора) и описание событий только в рамках одной 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса 6-й армии.

Затем события, произошедшие под Уманью, описал исследователь М.Д. Грецов в своей книге «На юго-западном направлении», изданной ограниченным тиражом в 1965 году под грифом «Для служебного пользования». Вполне понятно, что эту книгу мало кто видел. Кроме того, автор в своем повествовании нередко, ради изложения одних событий, недостаточно полно говорил о других. Несмотря на это, книгу М.Д. Грецова по праву следует считать лучшим документальным трудом, сохранявшим свою значимость десятилетия.

В известной книге Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления», изданной в 1969 году, события, случившиеся под Уманью летом 1941 года, упоминаются вскользь. Как видно, для начальника Генерального штаба потеря нескольких армий летом 1941 года была не существенной.

В книге А.М. Василевского «Дело всей жизни» (заместитель начальника, с 1 августа 1941 года – начальник Оперативного управления Генерального штаба) этим событиям посвящено всего несколько строк. Об уманской трагедии ни слова не пишет С.М. Штеменко, который летом 1941 года не только работал в Оперативном управлении Генерального штаба, но трудился непосредственно в Юго-Западном отделе этого управления. Главнокомандующий Юго-Западным стратегическим направлением Маршал Советского Союза С.М. Буденный также не пожелал оставить свои воспоминания о трагедии, постигшей подчиненные ему армии под Уманью летом 1941 года.

Это реакция высшего стратегического руководства РККА. Опускаемся на оперативный уровень (фронт – армия).

Командующий Юго-Западным фронтом генерал М.П. Кирпонос и начальник штаба фронта (с 29 июля 1941 года) генерал В.И. Тупиков погибли в сентябре 1941 года. Начальник штаба фронта с начала войны до 28 июля генерал М.А. Пуркаев воспоминаний не оставил. Вполне понятно, что ничего не написал переживший войну в плену и расстрелянный по приговору Верховного суда СССР в 1950 году бывший командующий 12-й армией генерал П.Г. Понеделин. Отмолчался и бывший командующий 6-й армией генерал И.Н. Музыченко, который, после освобождения из плена и специальной проверки органами НКВД, в 1946-м был восстановлен в кадрах РККА, а после отставки в 1947 году благополучно прожил еще 24 года. Бывший начальник Оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта И.Х. Баграмян (в последующем Маршал Советского Союза) в своей книге «Так начиналась война», изданной в 1971 году, также практически «тактично» уходит в сторону от этой проблемы. Другие авторы от исследования данной темы также долгое время сознательно уклонялись.

О трагедии, случившейся под Уманью, написал К.И. Чернявский в книге «Всегда с бойцами», изданной в 1979 году. Правда, эта книга, написанная политработником, целиком посвящена пропаганде мужества советских бойцов и командиров и не рассматривает оперативно-тактические вопросы.

В 1983 году была издана, а в 1985 году, к 40-летию Победы, переиздана книга известного советского поэта Е.А. Долматовского «Зеленая брама». В ней автор сугубо в советском патриотическом духе описал события, происходившие в июле-августе 1941 года в районе юго-восточнее Умани, непосредственным участником которых он являлся. Но Евгений Аронович работал в войсках в качестве фронтового журналиста, воинское звание имел невысокое, оперативной информацией не обладал, а знаний оперативного масштаба не имел вовсе. В связи с этим все происходившие события он воспринимал с позиции младшего офицера-политработника, а излагал их в соответствии с политическим заказом. При этом необходимо признать, что книга Е.А. Долматовского стала лучшей памятью для всего советского народа об уманских событиях лета 1941 года.

После выхода в свет книги Е.А. Долматовского более четверти века трагедия, произошедшая под Уманью в июле-августе 1941 года, оставалась вне поля зрения отечественных исследователей и писателей. Вначале на СССР, а затем на Российскую Федерацию и молодое независимое украинское государство обрушились смутные времена, которые на повестку дня выдвинули совсем другие ценности.

Поразительно, но даже в настоящее время этому вопросу уделяется недостаточное внимание. Так, в 2008 году вышла в свет книга А.В. Исаева «Пять кругов ада. Красная Армия в котлах». В ней автор повествует о крупнейших окружениях советских войск фашистами в 1941 году, но при этом ни слова не говорит о трагедии, случившейся с войсками 6-й и 12-й армий под Уманью.

В то же время события, происходившие в районе Умани в конце июля – начале августа 1941 года, не остались в стороне от внимания зарубежных исследователей и авторов. В 1955 году в Гайдельберге (ФРГ) была издана книга Ганса Штееца «Горные егеря под Уманью», в которой он в хронологической последовательности описывает события глазами участника с другой стороны. В 1959 году выходит в свет книга Оскара Мюнцеля «Танковая тактика», глава пятая которой посвящена вопросам использования танковых войск Германии в районе Умани. К сожалению, обе эти книги не переводились на русский язык и поэтому ограниченно доступны для отечественных исследователей.

В 1971 году Воениздатом был издан трехтомный «Военный дневник» начальника генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера, в котором, начиная с 113-й страницы и кончая 240-й, в той или иной степени рассматриваются события, происходившие в районе Умани во второй половине июля – начале августа 1941 года.

Архивная база для исследования событий, произошедших в районе Умани в конце июля – начале августа 1941 года, также достаточно ограниченна. В Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации (бывший ЦАМО СССР) содержится ограниченное количество документов, связанных с действиями советских войск в районе Умани летом 1941 года. Однако эта документальная база далеко не полная. Следует учитывать тот факт, что большинство документов штабов 6-й и 12-й армий в результате окружения и гибели их войск в районе Умани были утеряны. Остаются более ранние документы и документы Юго-Западного и Южного фронтов. При этом часть документов Юго-Западного фронта, разгромленного в районе Киева в сентябре 1941 года, также была утеряна.

Таким образом, история крупнейшей военной неудачи Красной Армии в районе Умани, имевшей место в конце июля – начале августа 1941 года, по настоящее время остается одним из «белых» пятен в истории Великой Отечественной войны. В Уманском краеведческом музее этим событиям посвящен небольшой стенд, школьный музей в селе Подвысоком, в месте окружения, героического сражения и гибели советских войск, властями новой «незалежной» Украины уничтожен. Погасли «вечные» огни над могилами павших советских воинов, уничтожены многие памятники, возведенные на местах сражений. Районы былых боев старательно перекопаны «черными» копателями в поисках всего, что можно продать и на чем можно заработать…

Конечно, в связи с гибелью штабов армий документальная база исследования довольно скудная. К тому же она сужалась еще и искусственным путем. Во всех источниках, отражающих трагические события под Уманью летом 1941 года, речь идет о войсках 6-й и 12-й армий. Но куда делись войска 26-й армии Юго-Западного фронта, которые в начале войны располагались между этими армиями? Известно, что в июле управление 26-й армии было переброшено в район южнее Киева, где начало формироваться новое объединение. Куда же девались входившие в состав 26-й армии первого формирования 99-я стрелковая, 72-я и 173-я горнострелковые дивизии, части корпусного и армейского подчинения? Ответ – никуда! Эти войска также отступали совместно с войсками 6-й и 12-й армий и нашли свою гибель под Уманью.

Следовательно, говоря о трагедии, произошедшей под Уманью в конце июля – начале августа 1941 года, мы должны говорить о разгроме в том районе управлений двух армий и войск трех армий, а также ряда соединений из состава фронтовых резервов. Данный факт еще больше увеличивает масштабы рассматриваемых событий и усиливает их историческую значимость.

* * *

За данную тему я взялся не случайно.

Я родился в Умани в 1951 году и провел в этом городе детские и юношеские годы. Я бывал на местах боев, видел осыпавшиеся от времени окопы, находил тронутое ржавчиной оружие и другие свидетельства не так давно закончившейся Великой Отечественной войны, принимал участие в перезахоронении останков советских воинов, открытии обелисков над их могилами.

В те годы в Умань часто приезжали чудом уцелевшие солдаты и офицеры группы генерала П.Г. Понеделина, которые обязательно выступали на митингах и в школах, подробно рассказывая о событиях лета 1941 года. Многие мои родственники по материнской линии были выходцами из сел Уманского района и лично пережили все, происходившее в годы Великой Отечественной войны в той местности.

Мой отец 22 июня 1941 года встретил под Тернополем, с боями в составе своего подразделения отступал до Киева, затем оборонял этот город, в числе немногих вырвался из окружения. Позже он испытал все ужасы боев под Харьковом и под Сталинградом, несколько раз был ранен. Но всякий раз, вспоминая войну, он непременно задавал одни и те же вопросы: «Как могло случиться так, что менее, чем за месяц, фашисты дошли до Киева, преодолев две линии укрепленных районов, и почему практически на произвол судьбы были брошены лучшие армии Юго-Западного фронта?» Но он так и не смог получить вразумительного ответа на эти вопросы.

Став офицером, я служил в Прикарпатском военном округе и много раз участвовал в учениях, проходивших в Яворовском учебном центре, расположенном под Львовом. В июне 1941 года в тех местах оборонялись войска 6-й армии Юго-Западного фронта. Моя служба проходила в Хмельницком (бывший Проскуров). По делам службы я не раз бывал в Могилеве-Подольском, Староконстантинове, Летичеве, Виннице, Тульчине, Жмеринке, Казатине, Бердичеве и других городах, названия которых неоднократно упоминались в боевых документах штаба Юго-Западного фронта. В каждом городе я видел следы войны и встречал людей, свидетелей событий огненного лета 1941 года.

Позже, уже будучи профессиональным военным историком, я, конечно же, не мог не изучить имевшиеся документы, связанные с трагедией, произошедшей под Уманью в начале августа 1941 года. Затем всякий раз, приезжая в этот город, я не упускал случая, чтобы пополнить свои знания и личный архив. Я встречался и разговаривал со многими людьми, неоднократно побывал на местах боев, внимательно ознакомился с местными источниками.

В этой работе огромную помощь оказали мне работники Уманского краеведческого музея Ю.В. Торгало, Н.В. Нагорная и В.М. Давидюк. Они любезно позволили мне поработать с документами, которые долгое время собирал создатель народного музея села Подвысокого Дмитрий Иванович Фартушняк. В этом музее более сорока лет бережно и с большой любовью хранилась память о тех, кто защищал Украину и Уманщину грозным летом 1941 года. Также благодарю за помощь и моральную поддержку данного проекта семью моих давних друзей Михаила и Тамару Рыкун, своих дорогих одноклассников Валентину Заичко, Людмилу Скус, Владимира Рязанова, Елену Пивторак, Наташу Сивачук, Василия Квашу, Нину Палий, Александра Баранюка, Аллу Мусатову. Я никогда не забуду, как когда-то нам старательно прививала любовь к отечественной истории преподаватель этой дисциплины и большой энтузиаст своего дела Розалия Абрамовна Чеслер. Это очень показательно, что память о совместной истории нашего великого Отечества еще очень многих волнует в нынешней Украине и очень надеюсь, будет крепко связывать наши народы и впредь.

Сегодня, когда среди нас осталось очень мало людей – участников и свидетелей начала Великой Отечественной войны, некоторые авторы начали допускать более чем свободную трактовку событий лета 1941 года. Даже появились «труды», в которых умышленно умаляется великий подвиг советского солдата и всячески выпячиваются «подвиги» фашистов. На территории Российской Федерации и бывших союзных республик, а ныне независимых государств, приводятся в порядок немецкие кладбища при том, что кладбища и братские могилы советских воинов неумолимо разрушаются. В этих условиях нельзя молчать.

Данная книга – не дань сегодняшней моде и не попытка оспорить факты, изложенные другими авторами, и опровергнуть выдвинутые версии. Я только постарался последовательно рассмотреть, систематизировать и дополнить различный фактический материал с тем, чтобы подвести читателя к более научным выводам и отдать долг памяти людям, погибшим в боях за свободу и независимость нашей Родины грозным летом 1941 года, честно выполнившим свой воинский и гражданский долг.

Что такое Зеленая брама?

– Средь холмов украинской земли

Есть урочище или дубрава

От путей магистральных вдали.

Это место суровых событий,

Не записанных в книгу побед,

Неизвестных, а может забытых…

Как узнать их потерянный след?

Уступить мы не смеем забвенью

Тех страниц, опаленных войной:

Как сражались войска в окруженье,

Насмерть встав на опушке лесной,

И ценой своей жизни сумели

На пылающих тех рубежах

Приблизительно на две недели

Наступленье врага задержать.

(Евгений Долматовский)

Подготовка Германии к войне против СССР

Германия начала подготовку к войне на востоке практически сразу же после прихода к власти А. Гитлера в 1933 году со стремительного увеличения военного производства и укрепления армии. С середины 30-х годов отношения между Германией и СССР, несмотря на различные политические и экономические реверансы, были враждебными, а начавшаяся Вторая мировая война окончательно поставила точку в этом вопросе. После блестяще проведенных германскими войсками операций 1939 и 1940 годов, раздела Польши и приближения границ Советского Союза к территории новой Германии и ее союзников, захватнические устремления А. Гитлера и его ближайшего окружения обрели реальное очертание.

Известно, что 25 июня 1940 года в ставке А. Гитлера велось обсуждение варианта плана последующих военных действий «Ударная сила на восток». Эта же идея нашла свое отражение и при обсуждении новых задач 28 июня. И уже 21 июля главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал В. Браухич получил устный приказ А. Гитлера о разработке плана войны на востоке.

Генерал-фельдмаршал Валтер фон Браухич был профессиональным военным с большим служебным опытом руководства крупными формированиями сухопутных войск. Он окончил военное училище еще в 1900 году, участвовал в Первой мировой войне, затем на различных командных и штабных должностях служил в рейхсвере. С приходом к власти Гилера был назначен командующим войсками 1-го военного округа (Восточная Пруссия). Затем командовал 1-м армейским корпусом, а с начала 1938 года – 4-й армейской группой. В конце 1938 года был назначен главнокомандующим сухопутными войсками, руководил оккупацией Австрии, захватом Чехословакии и военными действиями против Польши, Франции.

Поручение А. Гитлера, связанное с подготовкой замысла крупной стратегической операции против СССР, В. Браухич воспринял с большим удовлетворением. Ему шел шестидесятый год, жизнь и военная служба неумолимо катились к закату. Все чаще появлялось желание сделать что-то настолько значимое, чтобы его имя навеки было вписано в мировую историю.

В то же время В. Браухич хорошо понимал, что разработка такого крупного стратегического плана не может быть произведена одним человеком. Для этого требовались коллективные усилия группы специалистов и, конечно же, генерального штаба. В то время генеральный штаб сухопутных войск возглавлял также опытный военачальник с большим стажем штабной работы генерал-полковник Ф. Гальдер.

Генерал-полковник Франц Гальдер, которому недавно исполнилось 55 лет, был в самом расцвете творческих сил. На военную службу он поступил в 1902 году, в 1914 году окончил баварскую военную академию. В годы Первой мировой войны прошел все звенья штабной службы – от дивизии до группы армий. После войны остался на службе в рейхсвере. Занимал должности преподавателя тактики при штабе 7-го военного округа (Мюнхен), сотрудника отдела боевой подготовки министерства рейхсвер. С приходом к власти фашистов начал активно сотрудничать с этим режимом. С 1933 года службу проходил в должностях начальника штаба 6-го военного округа (Мюнстер), командира 7-й баварской дивизии, обер-квартирмейстера генерального штаба. В августе 1938 года он был назначен на должность начальника генерального штаба сухопутных войск вместо уволенного в отставку генерала Л. Бека. Гальдер возглавлял этот высший орган стратегического руководства во время оккупации Австрии, захвата Чехословакии, войны против Польши и против войск Франции и Англии на западе.

Ф. Гальдер целиком разделял агрессивные планы своего фюрера и понимал полководческие амбиции Браухича. В то же время он как крупный штабной работник с многолетним опытом несколько критически относился к способностям своих руководителей планировать и готовить крупные стратегические операции. Он считал, что это прерогатива лично его и руководимого им генерального штаба, прежде всего его оперативного управления, которое возглавлял Ф. Паулюс.

Генерал-лейтенант Фридрих Паулюс был на пять лет моложе своего шефа, но также принадлежал к касте кадровых военных. Участник Первой мировой войны, он затем прошел ряд ответственных должностей в рейхсвере. В 1935 году Паулюс был назначен начальником штаба танковых войск и на этом посту сделал достаточно много для развития бронесил вермахта. Во Вторую мировую войну он вступил в должность начальника штаба армии. И лишь получив столь большой практический опыт, в 1940 году был назначен 1-м обер-квартирмейстером генерального штаба сухопутных войск Германии. Вскоре между ним и Гальдером сложились хорошие деловые отношения. По своим деловым качествам они были не только грамотными генштабистами высочайшего уровня, но и исключительно исполнительными офицерами, что особенно ценилось Браухичем.

Сразу же после постановки задачи в генеральном штабе сухопутных войск Германии на базе узкого круга специалистов оперативного отдела была создана небольшая группа военных специалистов, которая приступила к разработке замысла военной операции против СССР. А так как обсуждение этого вопроса в ставке Гитлера с тех пор велось постоянно, то со временем замысел предстоящей операции приобретал все более четкий вид. По данным германского источника, 31 июля 1940 года начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер после очередного совещания у фюрера в своем дневнике записал:

«…если Россия окажется разбитой, последняя надежда Англии угаснет. Властелином Европы и Балкан тогда станет Германия.

Решение: в ходе этого столкновения с Россией должно быть покончено. Весной 41-го. Чем скорее будет разгромлена Россия, тем лучше. Операция имеет смысл только в том случае, если мы разобьем это государство одним ударом. Одного лишь захвата оперативного пространства недостаточно. Остановка зимой чревата опасностью. Поэтому лучше выждать, но принять твердое решение разделаться с Россией…Итак, май 1941-го, на проведение операции – 5 месяцев…

Цель: уничтожение жизненной силы России. Подразделяется на:

1. Удар на Киев с примыканием фланга к Днепру. Люфтваффе разрушает переправы у Одессы.

2. Удар по окраинным государствам в направлении Москвы.

В заключение – массированные удары с севера и юга. Позднее – частная операция по захвату нефтяного района Баку».

Как следует из этого документа, удар на Украине в направлении Киева и Одессы уже в первом замысле будущей операции рассматривался как главный.

Вечером 18 декабря 1940 года А. Гитлер подписал директиву верховного командования вермахта № 21, более известную, как план «Барбаросса». Она являлась настолько секретной, что была изготовлена всего в девяти экземплярах, из которых три были вручены главнокомандующим сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота, а шесть заперты в сейфе главного штаба верховного командования. Также нужно помнить, что на разработку этой директивы (замысла стратегической операции) было затрачено пять месяцев.

В основу планирования были заложены все самые передовые на то время принципы ведения войны, проверенные германским командованием на опыте ведения военных действий на Западе. В этой директиве, в частности, в отношении Украины говорилось:

«Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру.

С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадает задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей…»

31 января 1941 года была подписана директива по стратегическому развертыванию войск по плану «Барбаросса», на выполнение мероприятий которого отводилось четыре месяца. Директива была разослана всем командующим группами армий, танковыми группами и командующим армиями. Важнейшей особенностью стратегического развертывания было то, что мобилизация в прямом ее понимании не проводилась. Наращивание группировки на востоке должно было осуществляться последовательно, с соблюдением маскировки и проведением широкой дезинформации. На восток выдвигались дивизии, получившие боевой опыт на западе, а на запад направлялись преимущественно вновь сформированные дивизии, предназначенные для несения оккупационной службы и боевого слаживания.

С целью сокрытия проводимых мероприятий 15 февраля штаб верховного командования Германии издал специальную «Директиву по дезинформации». В соответствии с этой директивой на первом этапе (до апреля 1941 года) сосредоточение и развертывание германских войск по плану «Барбаросса» должно было объясняться как обмен силами между Западной и Восточной Германией и подтягивание эшелонов для проведения операции «Мирита» по вторжению в Югославию. На втором этапе (с апреля до вторжения на территорию СССР) стратегическое развертывание изображалось величайшим дезинформационным маневром, который якобы проводился с целью отвлечения внимания от приготовлений для вторжения в Англию. Вполне понятно, что такая дезинформационная операция могла иметь место только при условии полного паралича работы советской разведки на территории Германии, и, видимо, основания для этого были.

Зимой и весной 1941 года подготовка к нападению на СССР принимала все более широкий размах и охватывала все новые звенья военного аппарата. У главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала В. Браухича и начальника генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера происходили непрерывные совещания. Сюда то и дело вызывались главнокомандующие групп войск и начальники их штабов. Один за другим прибывали представители финской, румынской и венгерской армий. В штабах групп армий согласовывались и уточнялись планы, а в феврале-марте проводились военные игры, на которых по этапам проигрывались действия войск и порядок организации их снабжения.

Затем обобщающая большая военная игра с участием начальника генерального штаба Ф. Гальдера, командующих и начальников штабов армий была проведена в штабе группы армий «А» («Юг») в Сен-Жермене (около Парижа). Только после столь тщательной проверки и доработки, планы групп армий и отдельных армий 17 марта 1941 года были доложены Гитлеру.

В следующий раз вопрос ведения военных действий по плану «Барбаросса» рассматривается в генеральном штабе сухопутных войск Германии в присутствии А. Гитлера 30 апреля. Тогда было произведено уточнение соотношения сил и средств сторон, а также составлен прогноз предстоящих приграничных сражений, особенно в полосе армий «Юг». Тогда фюрер сказал: «Россия несколько раз недружелюбно поступала с нами, поэтому мы должны обеспечить себя от всяких неожиданностей». На этом совещании Ф. Гальдер в своем дневнике записал дату готовности к войне с Советским Союзом – «ориентировочно с 23.5».

На совещании у начальника Отдела обороны страны Штаба верховного главнокомандования вермахта от 1 мая 1941 года А. Гитлер назвал дату, точную дату начала войны против СССР, – 22 июня. При этом, оценивая реализацию плана «Барбаросса», главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал В. Браухич высказал предположение, что ожесточенные приграничные сражения продлятся до четырех недель. «В дальнейшем же ходе операций можно рассчитывать только на более слабое сопротивление».

Дальнейшую хронику подготовки Германии к войне с СССР хорошо отслеживать по записям в Военном дневнике начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера. Так, 6 мая 1941 года он отмечает: «Подготовка к операции «Барбаросса» продолжается и никаких непреодолимых трудностей не встречает. Штабы высших соединений сухопутных войск уже получили в свое распоряжение авиационные эскадрильи».

На следующий день Ф. Гальдер указывает, что по плану «Барбаросса» предусмотрено сосредоточение 17 тысяч поездов для переброски войск, боевой техники и снаряжения. Тогда же были сделаны расчеты о том, что железнодорожные перевозки войск по ускоренному графику движения продлятся до 23 и мая займут шесть недель. При этом Гальдер допускал, что за это время русские сумеют отреагировать на подготовку вооруженных сил Германии и смогут коренным образом изменить группировку своих войск на Западном театре военных действий.

15 мая 1941 года состоялось совещание 1-го генерал-квартирмейстера генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-лейтенанта Ф. Паулюса с обер-квартирмейстерами армий, предназначенных для действий на востоке. Были оговорены некоторые детали предстоящей операции, вплоть до того, сколько и где создавать складов с военным имуществом и порядок регулирования движения войск и грузов на дорогах.

22 мая 1941 года начальник отдела «Иностранные армии – Восток» майор Шильдкнехт доложил Ф. Гальдеру уточненные данные о группировке сухопутных войск РККА у немецкой границы. Он сообщил, что войска РККА сильно выдвинуты вперед, а их оборонительная группировка состоит из трех групп армий.

В период с 23 по 25 мая Ф. Гальдер вылетел на восточную границу, где лично провел совещания с командованием групп армий и посетил ряд армейских корпусов, ознакомился с проведением подготовительных мероприятий на местах. После этого с начала июня высшим германским командованием были официально разрешены полеты самолетов разведывательной авиации вдоль восточной границы СССР. Добытые таким образом разведывательные данные, после их тщательной обработки, должны были из штабов групп армий немедленно доводиться до генерального штаба.

На основании полученных разведывательных данных 4 июня в Берлине состоялось совещание с начальниками штабов групп армий и отдельных армий, находящихся на востоке, по вопросу организации взаимодействия пехоты с танками в начале наступления и об артиллерийской подготовке наступления. Затем прошло совещание с начальниками штабов объединений Восточного фронта, на котором обсуждались многие вопросы применения сил и средств в предстоящей операции. В частности, дымовых завес при форсировании рек, применение химических отравляющих веществ, ввод в бой пехотных дивизий с началом наступления с целью обеспечения (прикрытия) действий танков, порядок использования артиллерии и других родов войск в операции, многие специальные вопросы. На этом совещании были оговорены основные способы оперативных действий сухопутных войск при наступлении на противника в ходе приграничных сражений. Предлагалось наступать на широком фронте при надежном обеспечении флангов, используя танковые клинья и массированный огонь артиллерии, не придерживаясь «локтевой» связи с соседом. Германское командование исходило из того, что советское командование вначале для проведения контратак будет использовать небольшие танковые подразделения и части, а в глубине обороны для контрударов – танковые соединения.

9 июня генерал-полковник Ф. Гальдер совершил очередной облет на самолете германско-советской границы и ряда приграничных районов, где происходило развертывание ударных группировок германских войск. Затем он провел совещание с командирами 12-го и 47-го армейских корпусов, отметив в своем Военном дневнике: «Все хорошо проинструктированы, у всех превосходное настроение. Подготовка будет закончена к 22 июня 1941 года».

И все-таки высшее военно-политическое руководство Германии не исключало подвоха со стороны советского командования – слишком беспечно вели себя командиры приграничных частей и соединений. Ф. Гальдер настоял, чтобы усилить работу разведки «абвер» для получения дополнительных данных о противнике.

Смотр дивизии СС «Викинг» проводит рейхсканцлер Г. Гиммлер

13 июня в генеральном штабе сухопутных войск Германии обсуждался вопрос, как объяснить войскам необходимость нападения на Советский Союз, а также время начала военных действий. Было решено, что по первому вопросу фюрер официально обратится к германскому народу. Агрессию было решено начать в 3 часа 30 минут. Кроме того, на этом же совещании были заслушаны доклады об инспекторских поездках представителей генерального штаба сухопутных войск в соединения, предназначенные для участия в плане «Барбаросса».

14 июня у А. Гитлера состоялось большое совещание, на котором командующие группами армий, армиями и танковыми группами лично доложили фюреру о готовности к предстоящим действиям по плану «Барбаросса». Тогда же произошло уточнение ряда оперативных вопросов и было принято решение начать наступление в три часа утра.

Отдельно прозвучали доклады командующих армиями и танковыми группами группы армий «Юг», предназначенной для наступления на Украине. Было решено, что до начала наступления формально высшее командование войсками, находящимися в Румынии, будет осуществлять Антонеску. Для этого ему будет придан в качестве «рабочего штаба» штаб 11-й германской армии, который фактически будет руководить действиями всех войск. Однако приказы румынским войскам будут отдаваться через Антонеску.

Венгерское руководство предлагалось не посвящать в германские планы до начала войны. Немцы считали, что достаточно будет указать венграм, что увеличение численности советских войск на западной границе должно вызвать проведение ряда оборонительных мероприятий со стороны Венгрии.

Словакии решили также не сообщать никаких сведений о предстоящей операции. И только после начала военных действий от словацкого командования потребовать привести войска в боевую готовность с тем, чтобы в последующем использовать их на советско-германском фронте.

После обеда 14 июня А. Гитлер, выступая перед генералитетом, произнес большую политическую речь, в которой мотивировал причины своего решения напасть на СССР. Он аккуратно подвел слушателей к мысли, что разгром России вынудит Англию отказаться от дальнейшей борьбы с Германией.

17-19 июня состоялась поездка генерала Ф. Гальдера в Румынию для согласования некоторых деталей совместных операций германских и румынских войск с началом войны против СССР на Украине, а также инспектирования воинских формирований Германии, находившихся в этой стране.

20 июня 1941 года вечером в генеральный штаб поступило воззвание А. Гитлера к войскам по поводу начала войны против СССР. К тому времени у советской границы в составе первого оперативного эшелона гитлеровцы уже имели 92 пехотных, 17 танковых, 13 моторизованных, одну кавалерийскую дивизию и 16 отдельных бригад. В составе этих соединений насчитывалось более двух миллионов человек, 2887 танков, 10,5 тысячи орудий полевой артиллерии, 14,9 тысячи минометов, 8,9 тысячи орудий противотанковой артиллерии, 2115 зенитных орудий. Для ударов с воздуха фашисты имели более 4 тысяч боевых самолетов.

21 июня 1941 года вечером Ф. Гальдер доложил А. Гитлеру о соотношении сил и средств сторон перед началом войны против СССР. По его докладу против 213 советских соединений дивизионного состава Германия имеет 141 соединение. Германия почти в два раза превосходит Советский Союз по числу танковых дивизий, но уступает почти в три раза по числу механизированных бригад и абсолютно по числу кавалерийских дивизий.

– Это нормально, – резюмирует фюрер. – Время кавалерии давно прошло, сейчас – время танков. При виде наших танков русская пехота разбежится. Главное – напор и скорость. Авиация Геринга расчистит вам дорогу. Ваше дело – оперативно использовать результаты ее ударов, и успех обеспечен. И предупредите Рунштедта, что на действия группы армий «Юг» я возлагаю особые надежды. Украина нам даст хлеб и металл, которые так нам нужны для будущих больших побед Германии.

После встречи с фюрером Браухич и Гальдер вернулись в генеральный штаб сухопутных войск. Дежурный генерал доложил об устойчивости связи с командующими всех групп армий и отдельными армиями и о том, что условный сигнал «Дортмунд» (о начале наступления) прошел через все инстанции. Браухич удовлетворенно кивнул головой.

– Механизм запущен, и вторгаться в его работу сейчас не стоит, – сказал он. – Предлагаю вам, Гальдер, отдохнуть несколько часов и хорошо подкрепиться, а в 21 час вместе с Паулюсом прибыть ко мне. С этого времени все офицеры генерального штаба должны быть на своих местах в готовности работать безотрывно не менее суток. Я думаю, именно в эти сутки решится очень многое и определится будущее Германии.

Таким образом, подготовка Германии к агрессии против СССР заняла около одного года. Для ее проведения были задействованы лучшие штабные кадры сухопутных и других видов вооруженных сил войск вермахта. Под их контролем по единому замыслу последовательно был проведен весь комплекс подготовительных мероприятий, который начинался на уровне генерального штаба и завершался в войсках, на самом нижнем уровне. Этот комплекс охватывал вопросы оперативного и боевого планирования, непосредственной подготовки войск, создания гибкой системы управления, всестороннего обеспечения и многие другие. Кроме того, гитлеровское руководство заблаговременно позаботилось о том, как следует вести себя по отношению к союзникам и как объяснить собственному народу необходимость агрессии против СССР. Все это в комплексе должно было обеспечить успех не только на начальной стадии операции, но и в ходе ее развития в соответствии с планом «Барбаросса».

Перевооружение РККА

Советский Союз также готовился к возможной большой схватке с Германией и ее союзниками. Однако эта задача решалась параллельно с решением объемных хозяйственных задач.

С 1938 года в СССР активно ведется работа по выполнению 3-го пятилетнего плана развития народного хозяйства страны. К концу 30-х годов Советский Союз обладал огромной собственной экономической базой, независимой от экономики других стран. Постоянно происходил прирост производства промышленной продукции. Если в стране в 1939 году было выплавлено 17,6 миллиона тонн стали и добыто 30,3 миллиона тонн нефти, то в 1940 году было выплавлено 18,3 миллиона тонн стали и добыто 31,1 миллиона тонн нефти. Кроме того, за последний предвоенный год в СССР было добыто 165,9 миллиона тонн угля, произведено 14,9 миллиона тонн чугуна, 48,3 миллиарда киловатт электроэнергии, выпущено 145,5 тысячи автомашин (136 тыс. грузовых). В целом производство валовой продукции всей промышленности страны к тому времени по сравнению с 1913 годом увеличилось в 8,5 раза.

Особым разделом этого плана было развитие Вооруженных Сил СССР. Пятилетний план строительства Красной Армии всякий раз рассматривался и принимался на уровне Центрального Комитета партии и советского правительства. М.В. Захаров пишет: «Все важнейшие планирующие документы Генштаба после утверждения в Политбюро ЦК и СНК всегда подписывались несколькими ответственными лицами. И.В. Сталин строго придерживался установленного порядка, и подобные документы единолично им не подписывались. И на этот раз на титульном листе третьего пятилетнего плана строительства Красной Армии стояли подписи красным цветом «за» – И. Сталина, К. Ворошилова и других».

Поэтому вполне понятно, что к выполнению такого плана относились очень серьезно. Особенно это касалось производства оборонной продукции. Если на протяжении 1938–1940 годов ежегодный прирост производства всей народнохозяйственной продукции составлял в среднем 13 %, то продукции оборонного значения – 32 %. Так, в Советском Союзе было произведено в 1939 году 2,9 тысячи танков и 10,3 тысячи самолетов, в 1940 году – 2,7 тысячи танков и 10,6 тысячи самолетов, до 1 июня 1941 года – 1,5 тысячи танков и 5 тысяч самолетов. В целом же количество основных образцов вооружения РККА с 1939-го по 1941 год увеличилось: артиллерийских орудий – с 34,2 до 91,4 тысячи, танков – с 10 до 20,6 тысячи, самолетов – с 5,5 до 20,6 тысячи единиц.

Советское руководство исходило из того, что в случае возникновения войны, боевые действия будут вестись в основном на суше. Это обусловило количественный и качественный рост сухопутных войск, главным образом за счет формирования новых соединений, вооружения их новыми образцами танков, артиллерии, противотанковых средств, средств ПВО. Также большая надежда возлагалась на авиацию.

Танки. В конце 20-х годов в РККА начала внедряться теория глубокой наступательной операции, в рамках которой видная роль отводилась крупным формированиям подвижных войск, прежде всего бронетанковых. В 1929 году Реввоенсовет СССР принял первую программу танкостроения – «Систему танкоавтобронетракторного вооружения РККА». Для подготовки специалистов в области танкостроения в 1930 году при Военно-технической академии имени Ф.Э. Дзержинского был сформирован факультет механизации и моторизации РККА, который за два года своего существования подготовил 137 специалистов. В их числе был Ж.Я. Котин – в последующем конструктор танков КВ и ИС.

В первой половине 30-х годов в РККА развернулась широкая дискуссия по вопросам развития и боевого применения бронетанковых войск. Известный в то время военный теоретик К.Б. Калиновский в 1930 году в газете «Красная звезда» писал: «Тактическая эволюция танка, давшая ему большую подвижность, соединенную с достаточным запасом хода, превратила его из тактического средства пехотной атаки в средство широкого оперативного размаха. Современный танк способен участвовать во всех фазах боя и операции. Несмотря на то что имеются тенденции включить танки в качестве постоянного элемента в состав стрелковых и кавалерийских соединений, основная их масса будет в составе резерва главного командования, и значительная часть их будет служить основой для создания самостоятельных механизированных соединений».

В рамках зародившейся теории глубокой наступательной операции предусматривалось иметь танки двух видов. Первые – для прорыва переднего края противника, вторые – для развития тактического успеха в оперативный. В обороне предполагалось использовать танки в составе тактического или оперативного резерва для разгрома вклинившейся группировки противника и последующего переноса боевых действий на его территорию. Во всех видах боевых действий ставка делалась на крупные формирования танковых войск.

Первые два крупных танковых соединения – механизированные корпуса в Советском Союзе были сформированы в 1932 году. Тогда же в СССР было начато серийное производство танков и на базе факультета механизации и моторизации Военно-технической академии имени Ф.Э. Дзержинского, военно-промышленного и военно-конструкторского факультетов Московского автотракторного института имени М.В. Ломоносова в Москве была сформирована Военная академия моторизации и механизации РККА.

Особое внимание в академии было уделено инженерной подготовке. Командование танковыми формированиями поручали случайным людям: бывшим кавалеристам, в лучшем случае выпускникам Военной академии имени М.В. Фрунзе. Но управление танковыми частями и соединениями требовало особого искусства. Поэтому параллельно с инженерным, создается и командный факультет, на котором была подготовлена первая группа командиров-танкистов.

Для оснащения танковых войск в 1936–1940 годах было разработано и запущено в серийное производство несколько советских танков. Прежде всего, это был средний танк Т-34 конструкции М.И. Кошкина, А.А. Морозова и Н.А. Кучеренко. В это же время начался серийный выпуск тяжелого танка КВ конструкции Ж.Я. Котина. Всего с января 1939 года по 22 июня 1941 года заводы выпустили более 7 тысяч танков всех типов. К 1941 году промышленность могла ежегодно давать армии до 5,5 тысячи танков всех типов. Однако выпуск новых боевых машин новых конструкций отставал от плана. Так, в 1940 году планировалось произвести 600 танков Т-34, но реально удалось изготовить только 115. После проведения Февральской конференции ВКП(б) 1941 года дело пошло быстрее, и в первой половине того года удалось изготовить 1500 танков новых конструкций. Эти танки поступили в войска, но не были как положено освоены.

Характеристика укомплектованности механизированных корпусов Киевского Особого и Одесского военных округов на 22 июня 1941 года

Механизированные корпуса, участвовавшие в сражениях начального периода Великой Отечественной войны, понесли огромные потери в материальной части и фактически перестали существовать. К середине июля 1941 года советским командованием было признано нецелесообразным иметь крупные формирования танковых войск. Соответствующее решение было принято 15 июля 1941 года. Начали расформировывать не только механизированные корпуса, но и танковые дивизии. Практически этот процесс продолжался более месяца. В сентябре 1941 года из уцелевших танков были сформированы отдельные танковые батальоны, в которых по штату насчитывалось 29 боевых машин: 9 средних и 20 легких танков.

Артиллерия. Перевооружение отечественной артиллерии в предвоенные годы происходило также достаточно бурно. В 1937 году принимается на вооружение 152-мм гаубица-пушка, в 1938 году-122-мм гаубица, в 1939 году – 76-мм дивизионная пушка конструкции В.Г. Грабина.

До 1940 года в СССР развитию минометного вооружения уделяли недостаточно внимания, но советско-финляндская война показала его высокое значение. И уже на 1 июня 1941 года в Красной Армии имелось 14 200 82-мм батальонных минометов и 3800 120-мм полковых минометов.

Кроме ствольной, интенсивно велась разработка реактивной артиллерии. Реактивные снаряды, установленные на самолетах, впервые в мире применились советской авиацией в боях на реке Халкин-Гол. К июню 1941 года были изготовлены опытные образцы реактивных минометных установок, будущих «катюш».

К началу войны руководство артиллерией осуществляло Главное артиллерийское управление Красной Армии, которое возглавлял Маршал Советского Союза Г.И. Кулик. Его заместителем являлся генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов. 14 июня 1941 года начальником ГАУ был назначен генерал-полковник артиллерии Н.Д. Яковлев. Непосредственно в войсках имелись начальники артиллерии округов, армий, корпусов, дивизий. Войсковая артиллерия подразделялась на полковую, дивизионную и корпусную.

Артиллерия РКГ состояла из пушечных и гаубичных полков, отдельных дивизионов большой мощности и противотанковых артиллерийских бригад. В пушечном артиллерийском полку насчитывалось 48 122-мм пушек и 152-мм гаубиц-пушек, в пушечном полку большой мощности – 24 152-мм пушки. Гаубичный артиллерийский полк имел 48 152-мм гаубиц, а гаубичный полк большой мощности – 24 152-мм гаубицы. На вооружении отдельных дивизионов большой мощности состояло по 5 210-мм пушек, или 280-мм мортир, или 305-мм гаубиц.

С противотанковой артиллерией в Красной Армии было большое отставание. Только в апреле 1941 года приступили к формированию артиллерийских бригад РГК. По штату в каждой бригаде должно было быть 120 противотанковых орудий и 4800 противотанковых мин.

Противовоздушная оборона. Для решения задач противовоздушной обороны в стратегическом масштабе в 1940 году было создано Главное управление войск ПВО страны. Его начальником вначале был генерал-лейтенант Д.Т. Козлов, а с 19 марта 1941 года – генерал-полковник Г.М. Штерн. 14 июня 1941 года на этот пост был назначен генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов.

Для решения задач ПВО вся территория СССР была разделена на зоны ПВО в соответствии с границами военных округов. Зоны возглавлялись помощниками командующих округов по ПВО. Для решения конкретных задач в подчинении Главного управления войск ПВО страны имелись зенитно-артиллерийские силы, прожекторные, аэростатные части, а также соединения истребительной авиации.

Для решения задач ПВО из состава авиационных соединений военных округов было выделено 39 полков истребительной авиации, которая организационно оставалась в подчинении командующих ВВС округов. В связи с этим помощник командующего военным округом по ПВО, в подчинении которого находились части зенитной артиллерии, все вопросы применения авиации для целей ПВО должен был согласовывать с командующим ВВС.

Авиация. Развитие авиации в 30-е годы в СССР считалось одним из наиболее приоритетных направлений укрепления обороноспособности страны.

Первые воздушные бои с участием советских и германских самолетов произошли в небе Испании. Тогда наши истребители И-15 и И-16 по маневренным характеристикам успешно конкурировали с «мессершмиттами» устаревших конструкций. Это у советского руководства создало атмосферу благодушия, и модернизация самолетов уже не стояла на повестке дня.

Тем временем гитлеровцы быстрыми темпами совершенствовали свою авиацию в направлении увеличения скорости полета и потолка, усиления стрелково-пушечного вооружения, бронирования самолетов. Появившийся на заключительной стадии испанских событий в 1938 году истребитель Ме-109Е имел преимущество над нашим И-16 по скорости полета более, чем на 100 километров в час, и был вооружен кроме пулеметов 20-мм пушкой.

В феврале 1939 года в ЦК ВКП(б) было проведено совещание с участием авиаконструкторов, работников наркомата авиапромышленности и ВВС, на котором была поставлена задача перед авиационной промышленностью в короткий срок, за 1,5–2 года, провести работы по проектированию, постройке, летным испытаниям, доводке и внедрению в серию новых типов боевых самолетов с улучшенными летно-техническими характеристиками. В том же 1939 году был создан Наркомат авиационной промышленности, открыты новые конструкторские и проектные организации. Тогда же Комитет обороны при СНК СССР принял постановление о реконструкции существующих и строительстве новых самолетостроительных заводов, количество которых к 1941 году должно было увеличиться вдвое.

Реализовать намеченное удалось не полностью. Выпуск боевых самолетов к 1940 году по сравнению с 1939 годом увеличился только на 19 %. Причем самолетов новых конструкций выпускалось мало. Так, бронированный штурмовик конструкции С.В. Ильюшина Ил-2, созданный в 1939 году, в войска начал поступать только в 1941 году. Истребитель конструкции А.С. Яковлева Як-1, принятый к серийному производству в 1940 году, в войска начал поступать также в 1941 году. В 1940 году было изготовлено всего 20 истребителей конструкции А.И. Микояна и М.И. Гуревича МиГ-3, и только два пикирующих бомбардировщика конструкции В.М. Петлякова Пе-2. В то же время продолжался выпуск самолетов устаревших конструкций.

За период с 1939 года по 22 июня 1941 года ВВС получили от промышленности 17 745 самолетов, в том числе 3719 самолетов новых типов. Всего же советской промышленностью до 1 октября 1941 года было выпущено самолетов: МиГ-1 и МиГ-3 – 2823, Як-1 – 717, ЛаГГ-3 – 1431, Су-2 – 799, Ил-2 – 1193, Пе-8 – 22, Як-2 и Як-4 – 195, Пе-2-1340, Ил-4 – 1119 штук.

До 1939 года ВВС Красной Армии организационно состояли в основном из отдельных авиационных корпусов трехбригадного состава, а авиация Главного Командования была объединена в составе трех воздушных армий особого назначения, сформированных в 1936–1937 годах. В 1939 году воздушные армии дальнебомбардировочной авиации были расформированы. Авиация Главного Командования стала состоять из отдельных бомбардировочных корпусов, фронтовая авиация в 1940 году была переведена на дивизионную организацию. Она состояла из отдельных ближнебомбардировочных, истребительных и смешанных авиационных дивизий. В общевойсковой армии имелась, как правило, одна смешанная авиационная дивизия. К июню 1941 года численность авиационных полков по сравнению с 1939 годом увеличилась более чем на 80 %.

Таким образом, не вызывает никаких сомнений тот факт, что в конце 30-х – начале 40-х годов экономика и военно-промышленный комплекс Советского Союза были нацелены на неизбежность скорой большой войны. Это объясняет стремительное развитие военно-промышленного комплекса страны, разработку многочисленных новых образцов вооружения и военной техники, их массовое производство и внедрение в войска. Правда, последние нередко не успевали качественно освоить новые образцы. Также советское военное руководство не успевало создавать необходимую базу для ремонта и технического обслуживания новых образцов боевой техники и вооружения.

В целом же в агрессивных замыслах фашистской Германии и ее союзников к началу 1941 года сомневаться уже не приходилось. Советский Союз готовился к войне с могучим противником и в материальном отношении в целом был готов к этой схватке.

Оборудование театра военных действий

В 20-е и 30-е годы руководство многих стран, в том числе и Советского Союза, верило в то, что в случае внезапной агрессии противника прикрытие границ государства смогут обеспечить укрепленные районы (УР).

Для прикрытия старой границы СССР в период с 1929-го по 1938 год было возведено 13 укрепленных районов, из которых для прикрытия территории Украины в границах Киевского военного округа находилось 7 УРов: Коростеньский, Новоград-Волынский, Летичевский, Могилев-Ямпольский, Киевский, Рыбницкий и Тираспольский. Все эти укрепленные районы находились в эксплуатации, но они уже не отвечали требованиям времени, так как могли вести главным образом фронтально-пулеметный огонь, имели недостаточную глубину и необорудованный тыл, слабую сопротивляемость сооружений и малоэффективное внутреннее оборудование.

По решению советского правительства в 1938–1939 годах началось строительство еще 8 укрепрайонов, из которых 5 (Каменец-Подольский, Изяславский, Остропольский, Староконстантиновский, Шепетовский) находились в полосе ответственности Киевского Особого военного округа. Одновременно продолжалось совершенствование уже построенных укрепленных районов. Росло число огневых сооружений различного типа, усиливались препятствия, росло число минных полей. Для усиления противотанковой обороны в дотах устанавливали артиллерийские орудия, усиливали защитные свойства долговременных сооружений.

Характеристика укрепленных районов, возведенных на старой границе СССР в полосе Киевского военного округа в период 1928–1939 гг.

Масштабы и объем работ, выполняемых строительными организациями, были колоссальными. Так, только в Новоград-Волынском укрепленном районе в 1938–1939 годах было забетонировано 58 долговременных сооружений общим объемом 27 086 м³ (см. таблицу ниже).

Сов. секретно

особой важности

Ведомость сооружений, забетонированных в 1938 и 1939 гг. по Новоград-Волынскому УРу

Примечание. Кубатура ж/б указана фактически уложенная без диамантных ровиков, которые в 1938 и 1939 гг. не были бетонированы.

Заместитель начальника инженеров НОВУРа =

подпись = /ОЛЕЙНИКОВ/

Начальник планово-проектной части УНИ НОВУРа =

подпись = /ЗЕМСКИЙ/

16.01.1940 г.

Но далеко не все красные командиры считали укрепленные районы перспективным направлением развития военного искусства и полезными в будущей войне. Часть из них, в том числе и высшего руководящего состава, смотрели на укрепленные районы «как на отжившие и утратившие свое оперативно-тактическое значение», что привело в отдельных округах к принятию решения командованием к их консервации без указаний сверху.

Освободительные походы отодвинули границу СССР на запад, и к концу 1939 года дальнейшее строительство укрепленных районов на прежнем рубеже стало нецелесообразным. Возникла новая проблема – укрепление новых государственных границ Советского Союза. Одновременно необходимо было максимально эффективно использовать наработки в этом вопросе, что делать с только что построенными, но уже «ненужными» долговременными укреплениями, как применять обученный личный состав для строительства УРов, формирования гарнизонов укрепрайонов?

Изменившиеся внешнеполитические условия заставили руководство страны пересмотреть приоритеты и вынудили перенести усилия на возведение новых укреплений с другой конфигурацией границы. Результатом стал третий этап строительства укреплений – возведение (дооборудование) в 1940–1941 годах двадцати укрепленных районов на новой государственной границе, в том числе 7 в полосе Киевского Особого военного округа (Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского, Перемышльского, Ковельского, Верхне-Прутского и Нижне-Прутского). Одновременно началась подготовка к строительству еще трех укрепленных районов (Дунайского, Одесского и Черновицкого).

В плане прикрытия государственной границы Киевского Особого военного округа особый акцент делался на «упорную оборону по линии госграницы», базировавшуюся на отражении агрессии со стороны противника гарнизонами укрепленных районов совместно с войсками полевого наполнения. Так, в частности, всем армиям прикрытия государственной границы Киевского Особого военного округа была отдана директива с целью повышения боевой готовности войск, предназначенных для действий в первых эшелонах объединений. Эта директива за № А1/00211 была отправлена в адрес военных советов 5, 6, 12 и 26-й армий 11 июня 1941 года.

Директива была подписана командующим войсками Киевского Особого военного округа генерал-полковником М.П. Кирпоносом, членом Военного совета округа корпусным комиссаром Н.Н. Вашугиным и начальником штаба округа генерал-лейтенантом М.А. Пуркаевым.

Укрепленные районы, возводившиеся на новой границе, отличались от тех, что остались в глубине страны. Они представляли собой участок местности, оборудованный системой долговременных и полевых фортификационных сооружений, которые готовились для длительной обороны гарнизонами УРов во взаимодействии с общевойсковыми частями и соединениями полевого наполнения. Главным отличием были сами долговременные сооружения.

Начальник Главного военно-инженерного управления Красной Армии в «Соображениях по использованию укрепленных районов по старой западной и северо-западной границе» отмечал, что «существующие укрепрайоны должны быть подготовлены в качестве второй укрепленной зоны, занимаемой полевыми войсками для обороны на широком фронте». Это требовало не только оставления в укрепленных районах на старой государственной границе определенного количества войск и специального оборудования, но и их содержания и обслуживания.

Но на все сил и средств не хватало. Более того, после проведения рекогносцировки нового района пулеметные батальоны имущество и вооружение, принадлежавшие оставляемому укрепленному району, как правило, увозили с собой. Прибывавший на место убывших частей и подразделений личный состав не только не знал укрепленных районов и их внутреннего оборудования, но и не имел средств для ведения боя и обеспечения нормального быта.

Начальник Генерального штаба предвидел такое развитие событий и в начале 1940 года в директиве военным советам Киевского и Западного особых военных округов определил: до возведения укрепленных районов по новой государственной границе существующие укрепленные районы не консервировать, а поддерживать в состоянии боевой готовности. В дальнейшем укрепленные районы Ленинградского, Западного Особого и Киевского Особого военных округов (за исключением Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского) упразднялись. Было приказано «все существующие боевые сооружения в упраздняемых районах законсервировать, организовав их охрану». В первую очередь снимались вооружение, боеприпасы, перископы, телефонные аппараты и различное имущество. Все это должно было размещаться в складах «в полной боевой готовности к выброске на рубеж».

Консервация укрепленных районов, оказавшихся в тылу, должна была проходить организованно. Для каждого из них было приказано «разработать штаты, необходимые для содержания законсервированных сооружений данного укрепленного района и складов для хранения снятого с них оборудования, а также план размещения складов, дислокацию и подчинение обслуживающих подразделений». Главной идеей консервации укрепленных районов было быстрое введение их в строй в случае стремительного продвижения противника в глубь территории СССР. Ввиду различного уровня готовности к введению фортификационных сооружений в строй, они подвергались полной или частичной консервации.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.