– Я признательна вам за заботу, но справлюсь сама. А вы возвращайтесь на корт. Я прекрасно себя чувствую и в состоянии поймать такси. – Она виновато коснулась его руки.
– Нет, дорогая моя, об этом и речи быть не может. Я не допущу, чтобы потом говорили, будто я бросил даму в беде.
Подъехала машина, и Доминик широким жестом распахнул перед Джоанной дверцу.
– Спасибо, – пробормотала она, садясь в такси.
Прежде чем закрыть дверцу, Доминик слегка коснулся ее щеки. Джоанна откинулась на спинку сиденья и вспомнила другой случай, когда Доминик не пришел на помощь «даме в беде».
Когда Джоанна забеременела в третий раз, она захотела сменить доктора. Надин порекомендовала ей Доминика Грэма.
– Он просто великолепен. Конечно, это недешево, но в больнице Святой Анны прекрасные условия для родов.
– Наверное, так и есть, Надин. Но я не могу относиться к Доминику как к врачу. Я часто встречала его с женой на вечеринках у Эбби.
– Ну и что? Эбби, кстати, мне его и рекомендовала.
– Это большая разница. Ты не была с ним знакома раньше, не встречалась в обществе.
– Зато теперь встречаюсь. Мы с ним друзья, я называю его по имени. Кстати, он был у меня на последнем обеде. Ты должна его помнить.
– Нет. А когда это было?
– Наверное, вы с Беном были в то время в отпуске, – задумавшись на мгновение, ответила Надин. – Я приглашала Эбби с ее парнем, Доминика с Алексис и еще одну пару. Уже не помню, кого именно. В любом случае готова поручиться, что Доминик потрясающий доктор. Обходительный, знающий, всегда готовый помочь. – Пока Надин говорила, двухлетняя Кейт пыталась вскарабкаться на колени к матери.
– Хорошо, – сдалась Джоанна. – Наверное, мне все же следует обратиться к нему. Дини, как бы мне хотелось родить ребенка!
– Родишь, Джен. Доминик об этом позаботится, – отозвалась Надин, передавая дочь на руки сестре.
Джоанна записалась на прием к Доминику. У дверей его кабинета она заметила бедно одетую супружескую чету, по-видимому, испанцев. Они чувствовали себя среди состоятельных клиентов Доминика совершенно спокойно.
Когда подошла очередь Джоанны и ее ввели в кабинет доктора Грэма, он остолбенел от неожиданности.
– Я сестра Надин Баррет, – сказала она, чувствуя себя неловко.
– Да, конечно. Я хорошо помню вас, Джоанна. Просто я не знал, что вы и есть миссис Бен Мэгид. Прошу вас, садитесь. – Он указал на кресло. – Чем могу служить?
– Дело в том, что я беременна. За последние четыре года у меня было два выкидыша. Без каких бы то ни было видимых причин, – объяснила она и упомянула еще о некоторых деталях.
Доктор Грэм не показался ей ни внимательным, ни чутким, хотя Надин отзывалась о нем именно таким образом. Он как будто вообще ее не слушал.
– Я вынужден прервать вас, Джоанна. К сожалению, я в настоящий момент не беру новых пациенток с беременностью. Если речь идет об осмотре и каких-то рекомендациях, то я готов помочь. Но вести вас до самых родов я не смогу. У меня и так слишком много пациентов, особенно теперь, когда я стал заведующим отделением в клинике. – Он улыбнулся. – Извините, мне очень жаль. Но я могу порекомендовать вам прекрасного акушера.
Джоанна осталась сидеть без движения, чувствуя, как кровь прихлынула к ее лицу. Доминик заполнял бланк приема пациента, а Джоанна обиженно разглядывала его. Он принял Надин, но отказал ей. У него огромное количество пациентов в клинике, вряд ли еще одна беременная женщина так уж серьезно изменит ситуацию.
Выйдя из кабинета, Джоанна швырнула направление к акушеру в корзину для мусора. Она сама найдет доктора.
Джоанна остановила свой выбор на очень опытном пожилом человеке с огромным стажем работы в родильных домах. Но все было напрасно: он не спас ее от очередного выкидыша.
Однако с тех пор Джоанна не могла избавиться от мысли, что если бы Доминик стал ее лечащим врачом, она благополучно родила бы. И теперь у нее, как и у Надин, был бы свой ребенок.
На следующее утро после своего падения в обморок на теннисном корте Джоанна ждала в приемной своего нового доктора и думала о том, что за давностью времени пора перестать винить Доминика за то, что он тогда отказал ей в медицинской помощи. Без сомнения, причины его отказа были истинно весомыми, а она просто погорячилась ввиду серьезности своего положения и решила, что он отдает предпочтение сестре.
Джоанна обратилась к доктору Теодору Хэллорану, которого порекомендовала ей коллега из «Омеги». Хэллоран казался моложе своих лет, потому что носил огненно-рыжую бороду и пышную шевелюру такого же цвета. Казалось, что его познаниям в этой области нет предела. Он охотно отвечал на все вопросы Джоанны, относясь к ней как к разумному человеку, который в состоянии правильно оценить процессы, протекающие в его организме.
Через два дня доктор подтвердил, что она беременна. Джоанна была уверена: на этот раз все пройдет благополучно. Ее отношение к предстоящим родам отличалось от того, какое было раньше. Она предполагала, что это связано с тем, кто отец ее ребенка. Бен никогда не горел желанием иметь ребенка, Люд – совсем другое дело. В нем Джоанна не сомневалась, и это придавало ей уверенности в себе.
Когда она узнала, какую больницу рекомендует Хэллоран, ей стало не по себе.
– Больница Святой Анны – лучшая в городе, миссис Леннокс, – заявил доктор, почтительно называя ее «миссис», хотя Джоанна предупредила его, что не замужем.
Испугавшись в первый момент того, что может столкнуться там с Домиником, Джоанна взяла себя в руки и успокоилась. Может быть, если так случится, то это к лучшему.
Она решила пока никому ничего не говорить о своем положении. Сначала ей хотелось самой убедиться в том, что все идет хорошо.
Надин каким-то шестым чувством, которым обладают близнецы, угадала истинную причину блаженной улыбки, не сходившей теперь с лица сестры. Неужели Джоанна беременна? Ничего хуже она и представить себе не могла.
Надин несколько дней подряд не находила покоя, думая о том, что теперь осуществить план завоевания Люда будет сложнее. Если Джоанна родит ему ребенка, он наверняка останется с ней.
Она не хотела мириться с этой мыслью, не могла окончательно поверить в то, что сестра беременна. Тем более что в поведении Люда не произошло никаких изменений, а Надин наверняка была бы первым человеком, которому Джоанна сообщила бы такую радостную новость.
Глава 15
Уинни пригласил Джоанну и Люда в Музей Уитни на открытие выставки современной скульптуры, которая была организована крупнейшими меценатами и коллекционерами.
Джоанна надела кремовое плиссированное платье от Мэри Макфадден, потому что у него не было линии талии, а свою собственную, которая стала заметно шире в последнее время, ей хотелось скрыть. Она бродила по залам под руку с Людом и Уинни и думала о том, что стоит прийти сюда позже, когда ажиотаж схлынет, потому что выставка была довольно интересной.
Доминик Грэм, член совета музея, привел сюда Эбби. Он заметил Джоанну первым и с неудовольствием перехватил полный любви взгляд, который она бросила на своего темноволосого спутника.
– Смотри, Дом, вон Джоанна и Уинни.
– Да, я их видел. Будь немного сдержаннее, моя дорогая. Не стоит кричать на весь зал, – сухо отозвался он.
– Слушаюсь, сэр. – Эбби насмешливо отдала ему салют. – Ты что же, даже не хочешь поздороваться с ними?
– Хочу. Всему свое время. Для этого будет более подходящий момент.
Эбби, позабыв о том, что Доминик проявлял к Джоанне неподдельный интерес в Амстердаме, поспешила сообщить:
– Этот парень с ней – Люд Хейли, ее новая любовь. Надеюсь, так будет всегда. Все при нем: обаяние, ум, талант. Хотелось бы, чтобы у него был брат. Впрочем, даже отец сгодился бы.
Доминик выдавил из себя улыбку. Он не видел в Люде тех достоинств, о которых говорила Эбби, – возможно, ревность мешала ему сделать это. Спутник Джоанны действительно был шикарно одет, умел держаться в обществе и обладал лоском светского денди. Режиссер на телевидении. Так вот какие мужчины нравятся Джоанне!
Доминик хотел бы избежать встречи с ними, но Эбби решительно потянула его через толпу.
Он сдержанно кивнул Джоанне и ограничился вежливой улыбкой, приветствуя ее. Затем пожал руку Уинни и Люду, который, обменявшись с ним несколькими учтивыми фразами, переключил свое внимание на Эбби. Доминик был рад возможности поговорить с Уинни, пока Джоанна, ощущая неловкость в его присутствии, отошла в сторону и постаралась сосредоточиться на выставке. От бокала шампанского она отказалась. Доминик невольно поворачивался так, чтобы не упускать Джоанну из виду. Она надеялась, что к тому времени, когда снова присоединится к своим спутникам, Эбби уже утащит Доминика прочь. Но он, похоже, не собирался уходить, о чем-то оживленно беседуя с Уинни.
Экзальтированная молодая особа подбежала к Люду и бросилась ему на шею. Без сомнения, это была актриса, привыкшая театрально выражать свои чувства и держаться на короткой ноге со всеми, кто, как и она, имел отношение к миру кино.
Когда она замолчала, чтобы перевести дух, Люд воспользовался моментом и представил ее своим друзьям. Однако юная особа лишь кивнула остальным, сосредоточив все свое внимание на Люде. На ней было золотистое платье с открытой спиной и глубоким вырезом.
Джоанна с ужасом подумала о том, какие нравы царят в Голливуде. Разумеется, Люд хорошо воспитан и не будет невежлив с женщиной, но разве обязательно улыбаться ей так, словно он не находит в ее экстравагантном поведении ничего предосудительного и, напротив, считает его вполне приемлемым и даже милым? Джоанне было неприятно оттого, что Доминик присутствует при этой сцене, хотя она понимала, что ей ни к чему принимать в расчет его мнение.
Актриса увлекла Люда в сторону от компании, и Джоанна оказалась совсем близко от Доминика. Их отрезала от остальных толпа гостей, устремившихся к официанту с подносом, уставленным бокалами шампанского.
Доминик, чувствуя необходимость что-то сказать, поделился с Джоанной своим впечатлением о скульптуре, возле которой они стояли.
– По-моему, она очень интересна. По крайней мере автор сам сварил каркас, а не притащил с помойки перекореженный автомобиль, чтобы выдать его за произведение искусства.
Джоанна внимательно слушала его, вежливо кивая в ответ. Она была благодарна ему за то, что он не стал расспрашивать ее о самочувствии и о том, ходила ли она к доктору.
Одновременно Джоанна отыскивала взглядом Люда, надеясь, что актриса оставит его в покое и найдет себе новую жертву. Впрочем, Люд никогда не демонстрирует на публике их отношений. Он лишь изредка бросает на нее ласковые взгляды, и этого ей вполне достаточно.
Доминик украдкой наблюдал за Джоанной и думал о том, что она, как и большинство беременных женщин, выглядит совершенно счастливой. Он встревожился, когда Джоанна упала в обморок, но мысль о том, что она беременна, не пришла ему в голову. Когда спустя несколько дней он по чистой случайности увидел имя Джоанны в списке пациентов Теда Хэллорана, то почему-то расстроился.
И теперь, заметив, с каким беспокойством Джоанна ищет взглядом Люда, безусловно, ответственного за ее нынешнее положение, он проникся ненавистью к тому, кто оскорбляет ее публично своим недостойным поведением. Доминик невольно подумал, что такой мужчина, как Люд, наверняка произвел бы впечатление на его бывшую жену Алексис.
Здоровенный тип, проталкиваясь через толпу, задел Джоанну плечом так, что она едва не налетела на каменную скульптуру.
– Смотрите, куда идете! – резко осадил Доминик грубияна, который тут же принес свои извинения. Он взял Джоанну под руку. – Это просто возмутительно! Толпа народу и отвратительная вентиляция.
– Я в порядке, – отозвалась Джоанна. Но это было не так. У нее снова закружилась голова, и она прильнула к Доминику.
Он вывел ее на лестничную клетку, где было градусов на десять ниже, чем в залах, снял пиджак и, расстелив его на ступенях, усадил Джоанну. Она обняла руками колени и опустила на них голову. Через пару минут головокружение прошло, и она подняла на Доминика глаза.
– Все в порядке. Спасибо. – И вдруг она поняла, что Доминик знает о ее беременности. Она невольно бросила взгляд на свой живот.
– Не беспокойтесь, пока ничего не заметно, – улыбнулся он. – Просто я видел список пациентов доктора Хэллорана. У нас принято составлять план родов на несколько месяцев вперед.
– Пожалуйста, не говорите об этом Эбби. Никому не говорите, – смущенно попросила его Джоанна. – Я хочу сохранить это в тайне до тех пор, пока не будет очевидно, что на этот раз… – Она осеклась, решив, что Доминик вовсе не обязан помнить ее историю болезни.
Он в ту же минуту вспомнил тот давнишний разговор с Джоанной, участливо обнял ее за плечи и сказал:
– Конечно, я понимаю. Но отец ребенка должен сдать кровь на тест. Я не стал бы тянуть с этим на вашем месте.
– Я не буду. – Она поднялась и с сожалением посмотрела на пиджак Доминика. – Мне очень жаль.
– Ничего страшного. Пойду скажу Люду, что вы ждете его здесь.
Прежде чем Джоанна успела возразить, он отряхнул пиджак, надел его и направился в зал.
Он с облегчением увидел, что Люд отделался от своей знакомой и теперь вместе с Уинни и Эбби беспокойно оглядывается, пытаясь понять, куда подевались они с Джоанной.
– Джоанна на лестнице, – холодно заявил Доминик.
Люд нахмурился, поблагодарил его и вышел.
Он нашел Джоанну и привлек ее к себе.
– Жаль, что нас разлучили, любовь моя. Эта Синди просто невыносима, от нее невозможно отделаться без того, чтобы не нанести сокрушительный удар по ее хрупкому самолюбию. Она, конечно, дала маху. Впрочем, иногда с ней такое случается от передозировки.
Появился Уинни, и они все втроем ушли из музея.
Вечер для Джоанны был безнадежно испорчен. Впервые за последнее время она со страхом смотрела в будущее. Она оказалась настолько погруженной в свое состояние, что перестала учитывать практические, жизненные обстоятельства. Если она уже сейчас не в состоянии полностью овладеть вниманием Люда, то как она сможет соперничать с экзальтированными, напористыми актрисами, когда станет толстой и неповоротливой?
– Надеюсь, ты присмотришь за детьми, пока я буду в Нью-Хэмпшире? – спросила ее Надин по телефону.
Джоанна уловила восторженные нотки в голосе сестры, и темные мысли завладели ее сознанием. Надин едет с Людом в Нью-Хэмпшир… Конечно, ничего между ними произойти не может. Там будет Джим, вся съемочная группа.
Джоанна пыталась убедить себя в том, что ее опасения смешны, но не могла перестать беспокоиться.
Глава 16
Джоанна получила сообщение от медсестры доктора Хэллорана с напоминанием о том, что отец ребенка должен сдать кровь на тест. Пришло время рассказать обо всем Люду. Он работал допоздна, поэтому они решили встретиться в ресторане.
– Ты потрясающе выглядишь, моя радость. Рядом с тобой я чувствую себя грязным и измотанным после всей этой беготни и нервотрепки на студии.
Джоанна слушала его рассказ о прошедшем съемочном дне. Люд был взбудоражен и напряжен. Момент для сообщения такой важной новости был не совсем подходящий, но Джоанна уже договорилась с доктором о том, что Люд придет сдавать кровь завтра утром. Значит, откладывать этот разговор невозможно.
– Слава Богу, что сегодня пятница, – с улыбкой подняла она свой бокал.
– Слава Богу, что у меня есть Джоанна, – ответил он в тон ей и бросил на нее такой взгляд, от которого Джоанну бросило в жар.
Напитки и спокойная атмосфера ужина позволили им расслабиться и снять напряжение.
Когда Джоанна заказала жареную лососину и маленький салат, Люд заметил:
– Наверное, ты плотно завтракала сегодня, если совсем не голодна сейчас.
– Да, мы перекусили с Эбби. До тех пор пока ты не взял на работу Надин, мы обычно завтракали по пятницам с ней. Кстати, как у нее дела на съемках?
– Отлично, – ответил Люд, сосредоточившись на своем бокале.
Он никогда не смотрел в глаза Джоанне, если ему приходилось врать, а это была чистой воды ложь. У Надин ничего не получалось, и это выводило его из себя.
– Я так завидую всем вам. Едете в Нью-Хэмпшир. Сейчас весна, там, наверное, все в цвету.
– Ничего подобного, – улыбнулся Люд. – Прогноз погоды на ближайшее время просто ужасен. Из Канады надвигается холодный фронт.
– Тогда оденься потеплее.
– Я с удовольствием взял бы тебя с собой, моя радость, но ты же знаешь, какова ситуация. Что с тобой?
– Ничего, – ответила она и отодвинула тарелку.
– Почему ты ничего не ешь?
– Боюсь растолстеть.
– Это невозможно, потому что ты и так ешь не больше воробья.
– Зато любовью занимаюсь, как кошка, – вымолвила она с дрожью в голосе, хотя и не удержалась от насмешки над собой.
Люд вскинул на нее глаза и на мгновение застыл в недоумении.
– Господи! Джоанна, ты хочешь сказать… Ты имеешь в виду, что…
Она кивнула.
– Ты рад?
– Еще бы. Просто это так неожиданно. – Люд не мог справиться с замешательством, в которое его повергло это известие.
– Я тоже этого не ожидала, потому что все время принимала таблетки. Но когда мы отправились на Гавайи, я совсем про них забыла. У меня вообще все вылетело из головы. Но если ты против… если ты не хочешь, чтобы у нас… – Джоанна замолчала, в страхе ожидая его ответ.
– Разумеется, хочу. – Люд обнял ее через столик и поцеловал, а затем спросил, застенчиво улыбаясь: – Как ты себя чувствуешь? Ты уже была у доктора?
Джоанна заверила его, что все в порядке, и сообщила о том, что завтра утром ему нужно сдать кровь. Она сознательно умолчала обо всех своих выкидышах, решив, что ни к чему волновать Люда понапрасну.
– Я пока никому ничего не говорила. Не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал. Даже Надин.
Люд подумал, что Джоанна напрасно беспокоится о том, что он сообщит Надин о ее беременности. С Надин у него и без того было множество хлопот. Более того, он очень хотел бы завершить съемки прежде, чем Надин обо всем узнает. Нетрудно предположить, в какое состояние приведет ее известие о том, что у них с Джоанной будет ребенок.
Люд испытывал странное чувство. Перспектива стать отцом радовала и в то же время пугала его. Он плохо представлял себе, как нужно обращаться с детьми. Он совсем ничего не знал о них, если не считать того, что с детьми много возни и что они все время кричат и плачут. Люд помнил, как Эд Сторман завешивал пеленками весь Голливуд, пока его сын не подрос. В это время Эд жаловался ему, что жена тратит все силы на ребенка и о сексе придется надолго забыть.
Люд впал в задумчивость, но тут же поймал на себе встревоженный взгляд Джоанны и послал ей воздушный поцелуй. Затем достал ручку и начертил на салфетке вертикальную черту, разделив ее пополам. Озаглавив колонки буквами «М» и «Д», он передал салфетку Джоанне.
– Эндрю, Андреа. Не знаю, может быть.
– А как насчет Белинды или Берта? Бог мой, Джоанна, надеюсь, мы не собираемся обзавестись близнецами?
– Вряд ли. Однояйцовые близнецы – большая редкость. Примерно один шанс против двухсот пятидесяти. Двуяйцовые рождаются чаще, но это наследственное. У меня в роду такого не было. А у тебя?
Люд отрицательно покачал головой.
– В таком случае вероятность небольшая: один к девяноста. Так что придется выбирать между Белиндой и Бертом.
– Если честно, не так уж важно, как мы назовем ребенка. По мне все равно, лишь бы не Людвигом Младшим.
– Не знаю. По-моему, Людвиг Второй звучит довольно колоритно.
– Мне так не кажется. Это имя напоминает мне о безумном короле Люде Баварском.
– Людвиг переводится на французский как Луи, да? Давай назовем его Луи, так короче.
– Ты думаешь, что родится мальчик?
– Или девочка. Как насчет Людвиги?
– Как насчет того, чтобы уйти отсюда, прийти домой, лечь в постель и там окончательно решить этот вопрос?
В эту ночь Люд был очень аккуратен и предупредителен, когда любил ее. Джоанна решила не говорить ему, что она вовсе не так уж хрупка и способна вынести более серьезный натиск. После Люд ушел на кухню и вернулся с мороженым.
– Я столько не съем.
– Съешь. Если хочешь, я принесу к мороженому рассол из-под огурцов.
– Не говори глупостей. И потом, далеко не все женщины во время беременности приобретают склонность к таким диким вкусовым ощущениям.
– А такое ощущение тебе не кажется диким? – спросил он, после чего зачерпнул ложечкой мороженое, положил его ей на сосок и нежно слизал.
– Чудесно! Только очень холодно в первый момент. Мне нравится такая игра.
Джоанна тоже зачерпнула мороженое и провела белую полосу от его груди до колена, а затем стала слизывать, чем привела его в неописуемое возбуждение, так что он забыл о ее состоянии и набросился на нее со всей страстностью, на какую был способен. Они любили друг друга особенно нежно, объединенные знанием того, что являются творцами новой жизни.
После Джоанна лежала в его объятиях, умиротворенная и радостная. Их ребенок будет самым счастливым, потому что они с Людом будут любить его так же сильно, как любят друг друга.
Люд задумчиво посмотрел на Джоанну, которая потихоньку засыпала, и осторожно убрал прядь волос с ее лба. Она показалась ему особенно красивой в этот момент, и на душе у него было светло и спокойно.
Он впервые в жизни сделал женщину беременной и гордился этим, как мальчишка. Ему льстило, что Джоанна хотела родить от него ребенка. Он свыкнется с мыслью об отцовстве, и все будет великолепно.
Этой ночью Люд заснул, покровительственно положив руку на живот Джоанне.
На горнолыжной базе в Нью-Хэмпшире они снимали эпизод, где Сюзанна проводит уик-энд со своим коллегой, который по ходу фильма становится ее любовником. Однако его брошенная жена, ревнивая и мстительная, нанимает вертолет и настигает мужа с новой пассией в их убежище.
Уже на второй день съемок все пошло вверх дном. Стояла невероятная стужа, необычная для этого времени года. Когда снимали любовную сцену, разорвало водный насос, который попал в кадр в самый неподходящий момент. Затем Рик пожаловался, что у него болит горло, и Надин отказалась целоваться с ним, опасаясь заразиться. Она вела себя как капризная и вздорная актриса, мнящая себя кинозвездой. Люд этого терпеть не мог. За обедом она так откровенно флиртовала с ним, что Люд был вынужден свернуть это мероприятие пораньше, сославшись на то, что завтра предстоит трудный день и всем не помешает пораньше лечь спать.
Люд поспешил скрыться у себя в номере, до предела раздраженный поведением Надин. Он пока не представлял, как это сделать, но решил раз и навсегда отучить Надин от неумеренных публичных проявлений любви по отношению к себе. Особенно это было важно теперь, когда у него появилась ответственность перед Джоанной.
У себя в номере Надин хлебнула вина из бутылки, которую тайком вынесла из кухни. Накануне все было хорошо, а сегодняшний день выдался на редкость отвратительным.
Хотя Надин уже много лет назад бросила курить, теперь она не удержалась и купила себе пачку сигарет. Более того, почти в один присест она выкурила полпачки. В горле у нее першило. Надин испугалась, что Рик заразил ее, рассердилась на него и на весь мир. Люд не настаивал на том, чтобы они продолжали снимать любовную сцену, но Надин видела, что он вне себя от ярости. Очевидно, он счел ее отказ продолжать съемки проявлением непрофессионализма и за обедом полностью игнорировал ее.
Надин легла в постель. Несмотря на то что она изо всех сил прислушивалась, ни единого звука, который бы доносился из-за стены, уловить ей не удалось.
Через каждые несколько минут она смотрела на часы. Половина первого, без десяти час, десять минут второго. Все спали. И только она лежала без сна, обуреваемая беспокойством, злая, с больным горлом.
Она провела по животу рукой, представляя себе, что это делает Люд, но воображение подвело ее, и она расстроилась еще сильнее. Затем вскочила с постели и босиком, в одной ночной рубашке вышла в коридор.
Через несколько минут Надин вернулась. Она достала пузырек с транквилизатором, высыпала его содержимое на ночной столик и стала запихивать таблетки в рот, запивая их вином.
Наконец она успокоилась и забылась сном.
Джоанна ужасно спала в ту ночь, терзаясь мыслями о Люде и Надин. Она пыталась заставить себя выкинуть из головы эту ерунду. Люд любит ее, у них скоро будет ребенок. Что еще ей нужно?
Брачное обязательство. Эти слова возникли у нее в сознании прежде, чем она успела им воспротивиться. Какая же она идиотка! Разве Люд не сказал еще в самом начале их романа, что возьмет ее с собой в Лос-Анджелес? А теперь, когда она собирается родить ему ребенка… Джоанна тяжело вздохнула и сделала глоток молока из стакана, стоявшего рядом на столике. Если она не справится с бессонницей, это может плохо отразиться на ее беременности. Однако она не могла избавиться от мысли, что с Людом не все в порядке. Или с Надин. В какой-то момент Джоанна готова была уже снять телефонную трубку и набрать номер в Нью-Хэмпшире.
Она допила молоко, легла на спину и решила сделать дыхательные упражнения. Они помогли ей расслабиться и заснуть. Джоанне приснился в ту ночь странный сон.
Она присутствовала на роскошном приеме в Малибу. На руках у нее был ребенок. Откуда-то появился Люд, перед ним оказался микрофон.
– Разрешите представить вам мою жену, – сказал он и протянул к Джоанне руку. Она попыталась дотянуться до нее, но не смогла. И вдруг ребенок исчез, а их с Людом руки так и не соединились, хотя она тянулась к нему изо всех сил.
* * *
Откуда-то издалека до Надин донесся голос. Кто-то звал ее по имени. Она с трудом разлепила глаза, казалось, ее веки налиты свинцом.
– Нэдди, ради Бога, ответь мне, – умолял голос за дверью.
Надин приподнялась на локте, комната кружилась у нее перед глазами.
– Ферн? Я… я сплю.
– Так просыпайся скорее. У тебя всего десять минут.
– Принеси мне, пожалуйста, кофе.
Надин с трудом спустила ноги с кровати и только тогда заметила на туалетном столике остатки таблеток, которые пила ночью. При свете дня желание покончить жизнь самоубийством показалось ей нелепым, однако, оценив количество оставшихся на столике таблеток и вина в бутылке, она поняла, что находилась на волоске от смерти. Если бы она проглотила еще несколько пилюль, ее уже ничто не спасло бы.
Ночные мысли и переживания нахлынули на нее с новой силой. Надин едва не расплакалась от обиды и ярости и с силой растерла кулаками глаза.
Ферн постучала в дверь и сказала, что принесла кофе. Надин быстро спрятала недопитую бутылку вина и остатки таблеток, прежде чем открыть.
– Фу, как у тебя накурено! Надин, что случилось?
– Ничего. – Она выдавила из себя улыбку. – Просто выпила лишнего вчера. Спасибо за кофе. Оставь его, пожалуйста, на столе. Я буду готова через минуту.
– У тебя жуткие мешки под глазами, – внимательно оглядев Надин, заметила Ферн. – Плохо спала ночью? Как же ты будешь сниматься? Люд придет в ярость.
«Пусть Люд убирается к черту», – подумала Надин.
– Не волнуйся, я приведу себя в порядок. – Надин как бы со стороны услышала свой слабый голос и снова улыбнулась, чтобы придать самой себе уверенности. – Мне немного не по себе после вчерашнего, но я справлюсь. Только поддержи меня, если ты мне подруга.
– Конечно, я тебе подруга.
Тем не менее Ферн была в первую очередь ассистентом Люда. Она разыскала его и взволнованно схватила за руку.
– Потом, – отозвался он.
– Это важно. Надин в ужасном состоянии. Будет лучше, если ты что-нибудь придумаешь.
– Что? Что я должен придумать? Держать ее за руку? Нянчиться с ней с утра до вечера?
Ферн подумала о том, что, если бы Люд провел с ней ночь, Надин не стала бы принимать то, чем довела себя до такого полуразрушенного состояния. Разумеется, она не осмелилась высказать свою мысль вслух.
– Просто дай ей понять, что она важна тебе. Прояви к ней побольше внимания.
– Я и так внимателен к ней. Но всему есть предел, Ферн. Я не собираюсь подавать ей беспочвенные надежды, ясно? – Люда окончательно вывело из себя то, что Ферн так беспардонно намекает на то, какого именно внимания нужно от него Надин. Прежде чем Ферн успела что-либо ответить, он уже отошел.
Надин быстро одевалась, прихлебывая горячий кофе. Ее подташнивало, и голова кружилась, но она решила не поддаваться слабости. Напротив, она преисполнилась решимости показать Люду, на что способна. Он должен убедиться, что нашел в ней прекрасную актрису.
Однако, уже одевшись, Надин обнаружила, что руки у нее предательски дрожат. Она посмотрела на себя в зеркало и вдруг увидела там маленькую девочку, рядом с которой всегда находится сестра. Они были неразлучны, поддерживая друг друга, когда приходилось противостоять опасностям и страхам внешнего мира.
– Джен, как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь, – вырвалось невольно у Надин.
Черт побери, ей просто необходимо привести в порядок нервы! Она приняла несколько таблеток и запила их вином.
На съемочной площадке ей стоило невероятного труда сосредоточиться на работе. Она избегала встречаться взглядом с Людом и поднимала на него глаза только при необходимости. Надин послушно выполняла все его требования и даже не жаловалась на холод, хотя по спине у нее бежали мурашки. В комнате ярко пылал камин, но Надин не становилось теплее, и она старалась не отходить от него. К сожалению, ей приходилось время от времени прогуливаться по комнате, пока Рик убеждал ее, что добьется у жены развода.
– Молодец, Надин. Отлично. Перерыв пятнадцать минут. А сейчас я хочу внести кое-какие изменения в реплики Рика.
Люд просматривал сценарий вместе с автором, приятно удивленный хорошей игрой Надин, в особенности после того, что сказала ему Ферн. Он подозревал, что у Надин что-то на уме, но раз это не мешает работе, то и Бог с ней.
