– Ну почему же, – пробормотал Сирил. – Эти мэрилендские крабы вполне съедобны. Как ты считаешь, Пэм?
      – Согласна. А от кукурузных палочек я просто не могу оторваться.
      – Прервись хотя бы, чтобы попробовать ореховый торт. Не пожалеешь, – сказал Доминик.
      – Как тебе не стыдно предлагать мне торт! Ты же знаешь, что я на диете. Если бы я выглядела так, как Джоанна! – пожаловалась Памела.
      – Если бы это было так, ты могла бы попробовать завоевать внимание своего брата, – сказал Сирил ей на ухо. – Разве ты не видишь, что он без ума от своей знакомой?
      Памела рассмеялась и ткнула мужа локтем в бок.
      Если бы позволяли приличия, Доминик совсем не сводил бы глаз с Джоанны. Перенесенные испытания придали ее красоте оттенок меланхолии, отчего она стала просто неотразимой.
      После обеда Сирил закурил сигару, не обращая внимания на осуждающий взгляд жены. Вдруг Доминик закашлялся. Сирил извинился и немедленно отложил сигару.
      – Все в порядке, – заверил его Доминик.
      – Ничего подобного, – настаивала Памела.
      – Извините. Я подумал, что если сигара гаванская, то…
      Доминик извинился и вышел из-за стола.
      – Сирил, ты же знаешь, как плохо он переносит табачный дым. Несколько лет назад брат переболел туберкулезом, – пояснила Памела Джоанне. – Он настоял на том, чтобы его распределили в больницу на севере Англии, где не хватало врачей. Там он извел себя работой, плохо питался и мало спал.
      Памела заметила, что Джоанна слушает внимательно и с большим состраданием. Тогда она рассказала о том, что Доминик всю свою жизнь посвятил медицине. Она понимала, что сам Доминик из скромности не расскажет этого Джоанне, а ей это важно.
      – Не знаю, был бы ли он сейчас жив, если бы так и остался на севере. Однажды в Ливерпуле он попал в театр, где познакомился с Алексис…
      Говоря об Алексис, Памела вспомнила о том, как сразу невзлюбила свою невестку. Судя по всему, теперь Доминику нравились женщины совсем иного типа.
      Когда Доминик вернулся к столу, Джоанна расспрашивала Памелу о том, как ей удается совмещать работу и управление большим поместьем.
      – Высокие технологии по большей части и несколько приходящих домработниц. Теперь, когда обе наши дочери в университете, стало гораздо легче.
      – Памела была моей вдохновительницей, – заявил Доминик. – Я выбрал акушерство, чтобы у нее не было недостатка в пациентах.
      Джоанна улыбнулась и посмотрела на Доминика с нескрываемым уважением.
      Они взяли такси и поехали к «Фэт Тьюсдей», где слепой британский пианист Джордж Шеринг выступал с концертом джазовой музыки.
      – Ты молодец, что устроил нам это развлечение, – похвалила брата Памела. – Мы никогда раньше не слышали его.
      – Но у нас есть все его записи. Надеюсь, он сыграет «Вверх по медленной реке», – добавил Сирил.
      – Я очень люблю Шеринга, – сказала Джоанна. – Не знала, что джаз популярен в Британии.
      – Еще как! – ответила Памела. – И хотя мы потеряли Шеринга, который переехал в Штаты, у нас остались Хэмфри Литтлтон и Джонни Данкворт. В детстве я с ума сходила по Хоуджи Кармайклу, с него для меня и начался джаз. Иногда я даже пою, когда Доминик садится за рояль. Хотя играет он гораздо лучше, чем я пою.
      – Ерунда, я играю для своего удовольствия, – смутился Доминик.
      – Я не знала, что ты играешь, – удивилась Джоанна.
      – Как-нибудь послушаешь. – Доминик пристально посмотрел на нее.
      Все четверо с удовольствием слушали музыкальный диалог Джорджа Шеринга и его бас-гитариста. Особым удовольствием было узнавать в нем обрывки популярных мотивов. После первых аккордов Доминик прошептал на ухо Джоанне:
      – «Любовь пришла».
      Она кивнула и, узнав следующую мелодию, ответила:
      – «Говори тише».
      Они улыбнулись друг другу.
      К большой радости Пендлтонов, Шеаринг исполнил «Ленивую реку».
      – Это было восхитительно, – сказала Джоанна после концерта. – Он сыграл эту пьесу с начала до конца, а потом еще раз во все убыстряющемся темпе.
      Они продолжили обсуждение концерта в такси. Доминик завез родственников в отель и назвал шоферу адрес Джоанны.
      Она притихла и была начеку, опасаясь сделать опрометчивый жест или сказать неосторожное слово. Доминик нравился ей и явно проявлял к ней интерес. Но Джоанна помнила о том, что сначала его привлекла Надин. Снова пройти через такое она не хотела.
      Доминик расплатился с таксистом и настоял на том, чтобы проводить ее до двери.
      – Спасибо за прекрасный вечер, Доминик.
      – Я тоже замечательно провел его. Завтра в пять я устраиваю небольшую вечеринку в честь Пэм и Сирила. Надеюсь, ты не откажешься прийти. Они хотели бы повидаться с тобой еще раз, прежде чем уедут в Вашингтон.
      – Спасибо, я была рада познакомиться с ними. Но завтра я веду племянников на прогулку.
      Сказав это, Джоанна вспомнила, что дети приглашены завтра в гости, но решила скрыть это от Доминика.
      – Приходи после прогулки. Вместе с Надин.
      – Я передам ей твое приглашение, – тепло улыбнулась она. – Что же касается меня, не знаю, смогу ли. Но все равно спасибо. – Она достала ключи.
      – Ты сердишься на меня, да? Потому что я не пригласил Люда? Если он в городе, приходи вместе с ним.
      – С Людом все кончено, – быстро ответила она и вставила ключ в замочную скважину.
      – Можно узнать, давно ли? – затаив дыхание спросил он.
      – С… с операции. – Джоанна резко обернулась к нему. – К аборту это не имеет отношения. Просто нам нужно разное в жизни, оказалось, что у нас с ним очень мало общего.
      Она вдруг смутилась. Почему она рассказывает все это Доминику?
      Доминик подумал о том, что уже больше месяца Джоанна одна, а он не знал об этом до сих пор. Так вот почему Эбби – дай Бог ей счастья! – прислала вместо себя Джоанну. Он невольно сделал шаг по направлению к ней.
      Джоанна в страхе отшатнулась.
      – Помни, что я не Надин.
      – Конечно, нет. – Он искренне удивился. – Я никогда не спутаю вас.
      Джоанна достаточно много выпила, чтобы прямо заявить:
      – Но ведь сначала ты выбрал ее. И только потому, что я ее сестра, ты…
      – Что? С чего ты это взяла?
      – Ты сначала подружился с Надин.
      – Естественно. Она была моей пациенткой, потом стала подругой. Теперь ты стала моей подругой. И я надеюсь, что наши отношения на этом не остановятся.
      – Она отказала тебе?
      – Бог мой! Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джоанна. Надин не имела возможности мне отказать, потому что отказывать было не в чем. Я знаю, что вы близнецы, но для меня вы совсем не похожи друг на друга. У тебя другой характер, ты обладаешь теми качествами, которые мне всегда импонировали в женщине. Но поскольку ты была с Людом, я не мог толком…
      Он замолчал. Джоанна тяжело вздохнула и с сомнением взглянула на него.
      – Я слишком устала, чтобы снова допускать ошибки, – сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему.
      – Понимаю.
      – Прости, Доминик. Ты очень нравишься мне, но я боюсь нового разочарования.
      Она имеет в виду Люда? В сердце Доминика вспыхнула искра надежды. Он бросил на нее жаркий взгляд.
      – Ты не испытаешь его со мной. Я влюблен в тебя очень давно, еще с Амстердама. Мне больно слышать, когда ты так говоришь.
      Джоанна молча смотрела на него. Ее дыхание стало сбивчивым, и она не могла вымолвить ни слова.
      Она не сопротивлялась, когда он обнял ее за плечи и нежно поцеловал в губы. Затем Доминик прижал ее к груди. Джоанна почувствовала себя спокойной и защищенной в его объятиях, но не рискнула довериться своим ощущениям. История с Людом научила ее тому, что разговоры о любви еще ничего не значат.
      Доминик закрыл глаза, вдыхая аромат ее волос. Джоанна была так близко и в то же время не подпускала его к себе, словно замерев от страха. Он провел руками по ее спине и плечам и почувствовал, как напряжены ее мышцы. Доминик тяжело вздохнул, поцеловал ее в макушку и выпустил.
      – Прости меня, Джоанна. Я не имел права так вести себя с тобой. Теперь ты знаешь, что я испытываю по отношению к тебе. Мне жаль, если я доставил тебе неприятные минуты. В любом случае, что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на меня, как на друга. Надеюсь, ты все же придешь завтра. Спокойной ночи.
      Он развернулся и, быстро сбежав по ступенькам, скрылся в темноте.
 
      – Ну скажи, разве они не милы? – спросила Джоанна у Надин, любуясь племянниками, одетыми для похода в гости.
      – Я не хочу выглядеть милым! – возмутился Джефф.
      – Извини, Большой Джефф. Я хотела сказать – красивы и серьезны, – быстро исправилась Джоанна.
      – Так гораздо лучше, – снисходительно усмехнулся Джефф.
      – А где подарок? – спросила у детей Надин.
      Они бросились наперегонки в свою комнату за подарком.
      – Ты не передумала, Джен? Может быть, все же пойдешь с нами?
      – Нет, спасибо. У меня что-то голова разболелась. Вряд ли я смогу вынести общество двадцати орущих детей.
      Джоанна не сказала Надин, что ей не хочется быть на празднике единственной взрослой женщиной, чей ребенок не возится в куче вместе с остальными. Она чувствовала бы себя там неловко.
      После операции сестры странным образом поменялись местами: теперь Надин побуждала Джоанну активно жить, действовать, руководствуясь при этом самыми благими намерениями; Джоанна чувствовала себя неуверенно и стремилась спрятаться в раковину, как улитка. Джоанна отвыкла работать и, сказать по чести, не хотела возвращаться в «Омегу» на полную ставку. По ночам она беспокойно ворочалась в постели, думая о Доминике или о каком-либо другом мужчине. В голове у нее была настоящая путаница.
      – Тогда проводи нас по крайней мере. Это на пересечении 5-й и 64-й улиц, – попросила Надин.
      Джоанна согласилась.
      – Если захочешь потом пообедать с нами, будем рады. Но у меня мало времени, вечером репетиция.
      – Спасибо, я вряд ли смогу. Сегодня в пять у Доминика Грэма вечеринка в честь родственников. Ты тоже приглашена.
      – Мне сейчас не до вечеринок. Жизнь стала сумасшедшей. А кто проживет ее за нас? – Надин обняла сестру за плечи, пока дети убежали вперед.
      – Доминик когда-нибудь ухаживал за тобой? – спросила Джоанна и удивилась тому, как сильно забилось ее сердце в ожидании ответа.
      Надин не ожидала подобного вопроса.
      – Мы ведь теперь говорим друг другу правду, да, Дини?
      – Да. Стыдно признаться, но я несколько раз пробовала флиртовать с ним. Уже не помню, когда это было. Но давно, можешь мне поверить. А он, казалось, даже не замечал этого. Кейт, как ты посмела перейти улицу одна! – Надин бросилась вдогонку, крича на ходу Джеффу: – Почему ты не присматриваешь за ней?
      Джоанна поспешно догнала их, чувствуя себя не в пример лучше, чем еще полчаса назад.
      Она проводила сестру с детьми и отправилась в парк прогуляться. Там она присела на скамейку возле пруда и стала думать о Доминике, разглядывая гуляющих.
      В Амстердаме Доминик был очень внимателен к ней и явно стремился продолжить отношения в Нью-Йорке. Тогда она это проигнорировала. Он так заботливо относился к ее беременности, в то время как Люд был занят собой. А случай на открытии выставки?.. И именно Доминик утешал ее, когда она потеряла ребенка Люда.
      Может быть, все же пойти на вечеринку к Доминику? Если она пойдет, то сможет ли удержать их отношения на дружеском уровне? Или она хочет чего-то большего?
 
      Доминик открыл дверь Эбби. Она взглянула на него и поняла, что поступила правильно, отправив вместо себя на обед Джоанну.
      – Спасибо тебе, Эбби. Хотя из этого ничего не получилось. – Он поцеловал ее в щеку.
      – Не благодари меня. Просто мне пришлось срочно уехать из города.
      – Перестань. У тебя не было никаких планов на уик-энд. – Он взял ее за руку.
      – Ладно. Я провела ночь с мужчиной. Мне уйти прямо сейчас, или ты позволишь мне поздороваться с Пэм и Сирилом? – вызывающе улыбнулась Эбби.
      – Ты неисправима! – рассмеялся Доминик.
      – Это ненадолго. Очень скоро я собираюсь исправиться.
      Обняв Доминика за талию, она направилась вместе с ним к бару. Налив себе выпить, Эбби бросилась в объятия к сестре Доминика. Они давно не виделись и принялись оживленно болтать.
      Доминик тоже сделал себе коктейль и посмотрел на часы. Было начало седьмого. Джоанна не пришла, и он с трудом скрывал свое разочарование. Доминик сокрушенно вздохнул и нечаянно задел локтем проходящего мимо Сирила.
      – Извини.
      – Как вы, янки, любите говорить, – я не знаю, на каком свете нахожусь. Твои коллеги накачали меня. Тоже мне доктора! Ты не хочешь немного постучать по клавишам, чтобы усмирить во мне пробудившегося зверя?
      Доминик обнял Сирила за плечи и повел в гостиную.
      – Только прошу, держи себя в руках. Никаких танцев под рояль.
      Сирил опустился на софу, а Доминик начал играть, настаивая на том, чтобы гости не прекращали разговаривать. Он сказал, что просто хочет сделать музыкальный фон для их общения.
      Памела открыла дверь, когда раздался звонок.
      – Я очень рада видеть вас, дорогая, – приветствовала она Джоанну. – Мы уже боялись, что вы не придете.
      Джоанну обрадовал такой искренне теплый прием. Она сразу почувствовала себя легко и направилась к бару выпить вина. Здесь она столкнулась с Тедом Хэллораном, который выразил восхищение по поводу того, как прекрасно она выглядит, и познакомил ее со своей беременной женой.
      Джоанна испытала резкий укол зависти, который, впрочем, быстро прошел. Она подумала о том, что Тед очень хороший человек и жена у него на редкость мила.
      Эбби присоединилась к ним.
      – Здесь собрались одни доктора. В такой компании и заболеть недолго.
      Звуки рояля привлекли Джоанну в гостиную. Доминик был погружен в свою игру и смотрел только на клавиши, поэтому Джоанна могла незаметно понаблюдать за ним. Он играл великолепно, и сам получал удовольствие от этого.
      Джоанна подошла ближе к роялю, но он по-прежнему ее не видел. Темные волосы упали ему на лоб, и Джоанна не могла оторвать взгляда от его красивых пальцев, бегло касающихся клавиш.
      Доминик закончил пьесу и, подняв глаза, увидел перед собой желанное лицо.
      – Сыграй это еще раз, Дом, – улыбнулась Джоанна.
      – Может быть, что-нибудь другое? – рассмеялся он.
      – Можно и другое. Ты хозяин, тебе и выбирать.
      Доминик начал с «Неприступной красавицы», потом сыграл «Лови миг любви». Он не беспокоился о том, что его выбор пьес слишком очевиден и легко прочитывается. Его волновало только то, что Джоанна слушала его, склонившись на рояль.
      – Это было потрясающе, – сказала Джоанна. – Мне нравится, как ты играешь.
      – Мне нравится, как ты слушаешь.
      – Посмотри на них. По-моему, они прекрасно смотрятся вдвоем, – шепнула Памела на ухо мужу.
      – Да, пожалуй. – Сирил был навеселе, но держался с достоинством. – Доминик, а как насчет «Ленивой реки»?
      Доминик начал играть и подозвал сестру.
      – Без слов мне не обойтись. Иди сюда, Пэм, пришло время для твоего нью-йоркского дебюта.
      Памела засмущалась, но муж подтолкнул ее вперед:
      – Иди, Пэмми, любовь моя. Покажи всем этим янки!
      Она спела «Ленивую реку», затем «Эти смешные вещи».
 
      Гости начали расходиться, и Доминик провожал их до двери.
      Эбби задержалась в прихожей и внимательно посмотрела на Доминика и Джоанну, после чего поцеловала подругу.
      – Ты в хороших руках, Джоанна. Можешь мне поверить. Мне пора. Увидимся в среду в офисе.
      – Мы тоже пойдем, – сказала Памела.
      – Я думал, мы поужинаем вместе.
      – Спасибо, Доминик. Но я еще в себя не могу прийти после обеда. Да и супруг мой еле держится на ногах.
      – Ты права, радость моя, – подтвердил Сирил.
      Прощаясь с Джоанной, он шепнул ей:
      – Не обижайте нашего мальчика, ладно? Он хороший парень, и честный. Бывшая жена довела его до ручки.
      Памела решительно взяла мужа за руку и увела его.
      Доминик закрыл за ними дверь и, прислонившись к ней спиной, пристально посмотрел на Джоанну.
      – По традиции пианиста принято награждать поцелуем, – сказала она, подошла к нему вплотную и прикоснулась губами к его губам.
      Он нерешительно обнял ее и почувствовал, что она едва заметно дрожит.
      – От тебя вкусно пахнет. Как приятно обнимать тебя! Ты прекрасна. И наверняка проголодалась, так что не откажешься от ужина.
      – Да, я с удовольствием что-нибудь съем, – рассмеялась Джоанна, которая уже хотела выйти из затруднительного положения. – А что у тебя есть?
      – Сам не знаю. – Они вместе заглянули в холодильник. – Кулинар из меня неважный. Я вообще редко ем дома.
      – Предоставь это мне, – сказала Джоанна.
      Пока Доминик вытряхивал пепельницы и собирал бокалы, она накрыла маленький столик в гостиной, зажгла две свечи и приготовила омлет с ветчиной, сыром и помидорами.
      – Как я рад видеть тебя здесь, – сказал Доминик, разлив вино по бокалам и передавая один Джоанне.
      Она вспомнила Амстердам и произнесла тост по-голландски.
      – Омлет очень вкусный, – похвалил Доминик.
      Он был счастлив сидеть вдвоем с Джоанной и ужинать при свечах в тишине опустевшего после ухода гостей дома.
      – Ты когда-нибудь думал о карьере профессионального джазового пианиста? – спросила она.
      – В молодости мечтал. Дело в том, что я люблю играть, только когда есть настроение. И еще я очень увлекаюсь, когда играю. Однажды я так забылся, что не заметил, как у меня с запястья упали часы.
      Они говорили о Пэм и Сириле, о джазе, о том, как Доминик учился медицине в Оксфорде.
      Джоанне было очень хорошо с ним, их жизненные взгляды и интересы во многом совпадали. Доминик был прекрасным, остроумным собеседником.
      Наконец бутылка вина оказалась пустой, а свечи почти догорели. Возникла долгая пауза. Доминик рассматривал каплю вина, оставшуюся на дне его бокала. Джоанна любовалась тем, как играли на его темных волосах отблески постепенно гаснувшей свечи. Он поднял голову и пристально посмотрел на нее.
      – Я отвезу тебя домой, Джоанна.
      Она кивнула. В ее душе разочарование смешивалось с облегчением. Доминик был на редкость привлекательным мужчиной, но не стоило безоглядно бросаться в новую любовную авантюру. Он, похоже, разделял ее мнение.

Глава 31