Поражение сербской стороны в Республике Сербской Краине-политические и военные причины

Во вновь созданной РСК вожди восстания стали своего рода «князьями» «освобожденных» земель. Естественно, что те, кто возглавлял восстание, должны были и править народом. Даже в срежессированной войне, народу нужно сражаться. Однако и власть должна знать, куда и зачем она ведет народ. И, если подняла людей на войну, то и стремиться нужно к победе. Ради осуществления общей идеи.

Но власть РСК словно бы забыла и про идею, и про народ. В результате РСК превратилась в «сербский резерват», и десятки тысяч сербов стали уезжать из этой «освобожденной» РСК в коммунистическую Югославию и на «неприятельский» Запад.

Характерны признания тогдашнего председателя общины Обровац Сергея Веселиновича. Он поведал, что никто в правительстве РСК не отчитывался в том, как используется помощь из Сербии. Между тем, оседая в Книне, как экономическом центре, эта помощь подкармливала слой «патрициев», созданный из бывших люмпенов.

РСК так никогда и не стала единым государством. Три ее части — Книнская Краина, Западная Славония и Восточная Славония так и остались полусамостоятельными автономными областями, которыми умело манипулировал официальный Белград.

В наибольшей зависимости находилась Восточноя Славония, остававшаяся всю войну под прямым контролем Белграда, в том числе и военным,ибо Новосадский корпус ЮНА, размещенный в соседней югославской Воеводине свой контроль распространял и на Восточную Славонию. Естественно, местное сербское руководство в Вуковаре не обращало большого внимания на Книн, и когда «падали» Западная Славония и Книнская Краина, на Восточно-Славонском, весьма условном фронте, было тихо-мирно.

Впрочем, после установления в начале 1992 года перемирия, не менее условен был фронт и на других участках РСК. И это стало одной из причин серии сербских поражений. В сущности, в этом не было ничего удивительного, потому что военные вопросы власть не интересовали. Так, Милан Бабич, имевший опыт участия в Пленумах СКЮ (но не в боевых действиях),своим приятелем доктором-гинекологом, заменил известного капитана Драгана, профессионального военного.

Сменой власти, в том числе общинской, и недовольством народа, решил воспользоваться главный конкурент Бабича — Милан Мартич, министр внутренних дел.

Бабич, несмотря на то, что перед войной был членом общинного комитета СКЮ Хорватии и делегатом от Книнской организации на последнем съезде СКЮ Хорватии, решил предстать перед народом в «четническом» и национальном свете и даже получил поддержку от четнической эмиграции в Америке (от воеводы Джуича). Все это сопровождалось громкими заявлениями типа « Если Европа хочет войны — она ее получит!». Однако план Сайруса Венса о мире, Бабич подписал.Бабич также совершил ошибку, начав ссориться с Милошевичем. Хотя, опять-таки, в 1991 году Бабич САО Краину односторонне присоединил к Сербии. Это действие и несколько последующих соединений с РС Краине, ничего не дало, ибо сделано было лишь «на бумаге». Зато ссора с Милошевичем стоила Бабичу места во власти. Заменил Бабича Горан Хаджич, добившийся раскола СДС и основавший собственную партию Восточной Славонии. Благодаря доверию Милошевича, Хаджич стал президентом РСК. Военным советником Хаджича стал Аркан,что впрочем положения дел не улучшило и РСК гибла в коррупции и криминале. Мартич продолжал обвинять Хаджича, и публично возвратил ему свой чин генерала, полученный от правительства РСК,оставшись однако министром внутренних дел.

Одновременно продолжался конфликт Мартича с Бабичем, оставшимся во главе другой партии, выделившейся из СДС — СДС Краины, и ставшим председателем общины Книн. Конфликт между Мартичем и Бабичем порою выливался в физические столкновения их сторонников. Произошло даже физическое нападение сторонников Мартича на Бабича и близкого ему председателя скупштины РСК Райко Лежаича в доме последнего.

Милан Мартич, чтобы подчеркнуть свою «серьезность», подавал себя, как человека, тесно связанного с официальным Белградом, в особенности с Милошевичем.

Горан Хаджич в 1993 году решил возвратиться на более спокойное место — главы своей вотчины — Восточной Славонии. И в РСК произошли очередные выборы. Главная борьба началась между прочетническим Бабичем и прокоммунистическим Мартичем. И так как народ официальному Белграду уже не верил, то Мартич, несмотря на прямую поддержку Белграда, в том числе телевизионную, проиграл Бабичу.

Но неожиданно были «найдены» какие-то «фальшивые» списки избирателей, проведены новые выборы, на которых победил Мартич. Бабичу пришлось удовольствоваться местом министра иностранных дел, по сути ничего не решавшим, так как президент Мартич главные связи как с Белградом, так и с Загребом держал в своих руках. План « Z —4», предложенный международными представителями он отверг, не представив его даже на рассмотрение Скупштины.

Разумеется, план « Z — 4» отнюдь не благоприятствовал сербам,но обеспечивал им не только культурную автономию, но и частичную финансовую, политическую и даже военную самостоятельность. Правда, главным образом для Книнской Краины. Все же этот план надо было рассмотреть внимательнее раз уж с 9 марта 1994 года РСК находилась в перемирии с Хорватией. Если бы обнаружилось, что план не подходит для РСК (по мнению его руководства), то надо было готовиться к новой войне, и хотя бы осенью 1994 года совместно с РС разгромить мусульманский 5-й корпус в Западной Боснии. Но власть РСК военной стороной дела практически не интересовалась. И Милошевич был в общем-то прав, заявив 10.12.1992 года на совещании с вождями РСК следующее:

— Не хотите воевать, не хотите переговариваться, что вообще хотите?

Но правота этих слов Милошевича не означала его общей правоты, ибо ни его сторонник Мартич, ни его прямой ставленник на посту председателя правительства РСК Борислав Микелич (один из вождей довоенных коммунистов-реформаторов Хорватии, после войны отбывший в Белград под опеку Милошевича), ничего нового в политику РСК не внесли. Более того, с ноября 1994 по март 1995 года в казну РСК вообще перестали поступать сборы от налогов из нефтяного « и „лесного“ секторов экономики. Доходы от продажи горючего, в том числе нефти, добываемой из скважин в РСК,как и от торговли с мусульманскими войсками Фикрета Абдича шли в Сербию и на Запад.Хотя в день в РСК добывалось 500 тонн нефти ее цена достигала 10 немецких марок по литру.Коллоны грузовиков с „гуманитарной“ помощью приходили в РСК полупустыми,а то и вообще не не приходили тогда как грузы продавались по Сербии,а то и по Хорватии.

Следует привести слова Йована Опачича, одного из основателей сербского культурно-просветительского общества « Зора» и пионеров сербского национального движения в Краине: « Войны не должно было быть. Война шла не из-за Краины, а из-за того, что какие-то полуграмотные и не патриотичные люди стали „отцами нации — президентами и министрами“.

Конечно это субъективное мнение, ибо «отцы нации» мало что решали в деле ведения войны, так как попросту не понимали ее причин и ее логики.

Однако Опачич озвучил мнение большей части сербского общества и тех, кто боролся за «сербское освобождение». Не случайно РСК за три года лишилась от половины до трети населения, покинувшего территорию. Власть, однако, вместо срочных мер по спасению государства, ввязалась в склоки. К внутренним конфликтам добавились раздоры между Мартичем и Микаличем. Мартич защищал национальные сербские интересы, а Микелич — «державные» интересы Белграда.

Около трехсот тысяч населения РСК « опекали» десять политических партий. Партийная борьба раздирала РСК. « Торжество» демократии позволяло официальному Белграду легко манипулировать РСК, используя не только расколовшуюся на три части СДС, РСК и социал-демократов РСК, но и непримиримых (к коммунизму) радикалов, также переживших раскол после того, как их вождь, Раде Лесковец, ушел из-под опеки Воислава Шешеля, создав собственную партию.В конечном итоге произошло деление общества между сторониками Милана Бабича,считавшегося лидером националистической «прочетнической» линии и принимавший частые делегации четнической эмиграции и национальной опозиции из Сербии,Черногории и РС., и Миланом Мартичем,считавшимся лидером «державной» линии представлявшей интересы Сербии,в первую очередь Милошевича,близость с которым Мартич постоянно подчеркивал.Впрочем как оказалось впоследствии Милошевич и одной и второй линией весьва успешно манипулировал.что признали и Мартич и Бабич впоследствии обвиняя Милошевича во всех своих бедах.Впрочем кого то обвинять стало любимым делом сербских политиков,а и большой части местного общества.Разумеется больше всего обвинялись хорваты ,причем все поголовно,хотя непонятно на что кроме ненависти можно расчитывать от своего врага.Однако война все же должна иметь какие то правила,хотя бы ради чувства собственного самосохранения и на примере судьбы РСК увиделось что те кто словом и делом подстрекали к поголовной истреблению противника,как раз лучше всего ему и послужили дав тому оправдание всеобщей этнической чистке сербов РСК.Слова должны подкреплятся делами,а безответсвенные демагоги всех сортов сделавших Книн туристическим местом,не спешилихоть что то сделать дабы поправить катастрофическое полжение дел в войсках и бывших главной гарантией безопасности РСК..Вместо этого были найденны другие объекты «критили»,а попросту дешевой демагогии,хотя надо признатся успешной.Главным виновником была провозглашенна Сербия а затем естественно и Россия.Сербия конечно несла большую долю вины,но это не могло оправдывать коррупцию и безинициативность власти РСК,могшей подобным образом развалить и куда более крепкое государство.Но если Сербию можно было критиковать с оглядкой.то в отношении России смысла сдерживатся не было,тем более что обвинять Россию во всех своих бедах стало наипопулярным занятием сербских политиков,а и сербского общества.Удивительно с каким апломбом заявлялось что Россия предала сербов когда последняя даже в своем хаотическом состоянии не давала и не могла дать каие то обещания сербской стороне.Непонятно чего ради Россия терявшая милионны квадратных километров должна была вступаться за сербов начавших эту войну отнюдь не ради России.Сербская политика была весьма эгоистична и на тех же «православных братьев»-болгар планы строительства «Союза православных земель» с сербской точки зрения не распространялись.Впрочем с подобными обвинениями в адрес России больше выступали общественные и политические деятели из Белграда и Пале,деятелям из Книна было тогда не до этого.Они в РСК были заняты главным образом борьбой за власть и деньги, втягивая в междуусобицы весь народ.Один другог обвиняя в коррупции все они оказались так или иначе замешанными в хищениях и коррупции. С середины 1990 года Милан Бабич, Велибор Матишевич, Милан Паскаль, опять Милан Бабич, Горан Хаджич, Милан Мартич, сменяя друг друга на месте президентов РСК,а Милан Бабич,Ристо Маткович,Здравко Зэчевич,Джордже Бегович,Борислав Микелич,Милан Мартич во главе правительств РСК совершенно не заботились о состоянии военного дела. А созданная 16 октября 1992 года СВК так и осталась плохо подготовленной армией без должного единства и даже не смогла обеспечить эвакуацию людей с оставленной ею территории.

Искренни ли «верхи», когда говорят, что гибель людей на оставленных сербскими войсками территориях, обусловлена внешними или внутриполитическими причинами (традиционная сербская болезнь — слабость сербской политики и успешность сербского оружия), интенсивно вбивая это в головы людей?

Сербское оружие, так же как и любое другое, знало поражение, нередко — сокрушительное. Игнорирование этого факта можно, конечно, приписать массированной «промывке мозгов». Но мне думается, что непризнание своих ошибок — путь к новым поражениям. Стоит вспомнить историю с разгромом армии Королевской Югославии несколькими немецкими армиями при поддержке итальянских, венгерских и болгарских частей в 1941 году всего за семь дней. Югославия тогда обладала большими мобилизационными возможностями и немалыми запасами вооружений. Пронемецкая деятельность определенных кругов в среде хорватского, словенского, албанского и муслиманского народов (пользовавшихся, кстати, весьма ограниченной поддержкой народа), не может быть оправданием для слома Королевской армии, сдавшей Белград без боя разведпатрулю немецкой дивизии СС. А ведь Королевской армией руководили сербские генералы и офицеры, большинство — бывшие участники первой мировой войны, в которой сербские войска весьма хорошо себя показали. Но именно это и привело к тому, что многие командиры в сербских военных верхах чересчур вознеслись духом (в своем шовинистическом превосходстве). Сербские генералы посмеивались над всеми своими соседями и даже над прибывшими в Югославию русскими белоэмигрантами, весьма опытными в военном отношении людьми. что они и продемонстрировали в двадцатые годы двадцатого века, устроив в Албании государственный переворот, сбросив проитальянское правительство и возведя на престол тогдашнего югославского союзника — короля Зогу.

Поэтому июньский разгром Югославской армии 1941 года — весьма поучителен для сербов. Если бы сербская военная и историческая «науки» его признали, попытались найти истинные причины поражения, может быть и не произошло бы столь катастрофического разгрома РСК.Но допустим, РСК с самого начала была обречена на разгром, и, допустим (во что мало верится), сербская власть ничего сделать не могла для предотвращения катастрофы. Но даже неотвратимость поражения не снимает с власти ответственности за судьбу народа. Власть, ее аппарат, в первую очередь — военный, продолжал использовать государственный бюджет и весьма широкие, предоставленные ему народом, права. И власть обязана была спасти свою землю, свой народ. К тому же было ясно, что Запад совершенно не желает в Европе конца ХХ века иметь новый хорватский « Ясеновец» для новых десятков тысяч сербских жертв.Наконец, вне зависимости от политической ситуации, войска Республики Сербской Краины должны были защитить свою землю, так имели и современное вооружение, и поддержку народа, бежать которому было некуда.

В 1992 году ЮНА, а также силы МВД Сербии обеспечили войска РСК большим количеством современной техники и снаряжения: из-за начавшихся весной 1992 года боевых действий в западной части Боснии (хорватское наступление), вывезти запасы ЮНА из Книнской Краины ( Лика, Кордун, Баранья, Далмация) и Западной Славонии было невозможно (отсеченность от Сербии). Территориальная оборона РСК создавалась под прямым руководством белградских верхов, главным образом, специальными силами МВД Сербии. Ведущими людьми ТО РСК были люди из Сербии — будущий министр внутренних дел Сербии Радован Стойчич « Баджо», Желько Ражнатович « Аркан» и «капитан Драган» — Драган Василькович. Они всю югославскую войну играли в действиях сербской стороны очень важную роль.

После подписанного 23.11.91 года в Женеве перемирия ( Милошевич — Кадоевич — Туджман), вывода из Хорватии войск ЮНА и ввода туда миротворческих сил ООН — главная ответственность легла непосредственно на войска РСК. В первую очередь — на созданное 16.10.92 г. Серпско Войско Краине ( Сербское Войско Краины — СВК). СВК включило в себя оставшиеся на сербских землях силы ЮНА (в т.ч.-их инфраструктуру, технику, вооружение, снаряжение, материально-технические средства, командные и технические кадры,. Это были вполне боеспособные войска,получившие боевой опыт в боях под Задром. И в боях за г. Глину (область Бании) 26-27.06.91а также в операциях ведшихся на территории Боснии и Герцеговины совместно с войсками РС(операция по взятию Купреса(апрель-май 1992)операция « Коридор — 92» (май-июль 1992) по соединению западной части РС с ее восточной чатью(действия сводной группы войск РСК в районах Дервенты,Модричи,Босанского (Сербского)Брода и Добоя и операция(не слишком правда успешная)под Бихачем(август-сентябрь 1992) Правда согласно договору о перемирии армия РСКдолжна была быть замененна милицией,но фактически произошла лишь переменна знакм различия армейских на милицейские с тем что то большая часть мобилизованного состава была распущенна по домам Впрочем созданные отряды милиции оказались под большым влиянием политической власти,что не могло отрицательно сказатся на подборе командировю Первое масштабное поражение сербов произошло на Милевачком плато (район слияния рек Кырка и Чикола в районе г. Дырниша в направлении хорватского Шибеника).Вследствии неподготовленности войск,неожиданности нападения, преимущества противника в силе (две хорватские бригады), пассивностью миротворческих сил ООН, не защитивших, так называемую «розовую» зону, в соответствии с сараевским договором от 02.06.92 г. это поражение было полным.

В результате этого поражения было сожжено несколько сербских сел и убито около сорока сербских бойцов (в т. ч. пленные).

Однако уже к концу 1992 года СВК имела достаточно времени, чтобы установить прочные линии обороны и подготовить кадры для борьбы с хорватскими войсками. То, что хорватов считалось больше, ничего не значило.Сербов в Хорватии перед войной насчитывалось около восьмисот тысяч (тех, кто изъяснялся, как серб). К тому же, многие из 1 200 000 граждан Хорватии, изъяснявшихся, как югославы, тоже были сербы. Естественно, после победы на выборах ХДЗ 6.05.90 г. и принятия Хорватским Сабором (парламентом) 22.12.90 г. нового Устава ( Конституции) они стали ощущать себя неуютно. С началом войны, массовыми арестами и убийствами сербов в Хорватии это чувство усугубилось (до 150 арестованных, а затем и убитых сербов и сербок).

Все это способствовало тому, что многие сербы, особенно из первой категории, бежали из-под власти новой хорватской демократии,хотя немало сербов, особенно из второй категории, устроились под новой властью, иные даже в военных формированиях.Сербские беженцы могли бы обеспечить РСК стотысячную армию и дать еще столько же людей для различных резервных формирований. Фактически же в РСК оказалось населения в два-три раза меньше, так как республика приняла лишь немногим более ста тысяч беженцев в дополнение к двум с лишним сотням тысяч местных сербских уроженцев, хотя были все возможности устроить в несколько раз большее число беженцев. Нехватка материальных средств — оправдание неубедительное, ибо известно каким образом и куда уходили средства — об этом я упоминал выше.

Все случившееся — закономерный результат. Действительной заботы об общесербских интересах при создании РСК проявлено было, мягко говоря, маловато. Даже меньше, чем при строительстве РС, так как тогда (в Хорватии) официальный Белград был полностью на сербской стороне, участвовал в защите интересов местных сербов. О судьбе сербов РСК не заботился никто. Характерный пример — сознательное упущение Задара, который всю войну от линии фронта отделяло 10 км. В этом городе где проживает несколько сот тысяч человек, находились значительные производственные и военные ресурсы. Важно было и расположение Задара в глубине побережъя, закрытого несколькими островами и полуостровами. С попаданием Задара в сербские руки надежное будущее РСК было бы обеспечено, это настоящий столичный город — не провинциальный центр Книн.

Хорватское положение с потерей Задара резко бы осложнилось из-за отсечения от Хорватии Далмации, а тем самым Боснии и Герцеговины. И даже если бы война там все равно началась, сербские неприятели оказались бы в куда более тяжелом положении и долго не продержались.

В Задаре могли бы найти пристанище десятки тысяч сербских беженцев (для РСК),а были бы спасены от преследований и тысячи сербов, живших в городе и его окрестностях. Упущение Задара как раз и вызвало эти преследования-половинчатость на войне вещь нетерпимая.Последнее относится и к Госпичу, находившемуся в 2-3 километрах от позиций ЮНА ( Книнского корпуса). Там хорватские войска под руководством будущих генералов Тихомира Орешковича, Мирко Норца и Агима Чеку в ночь с 16 на 17 октября 1991 года арестовали и перебили около 150 местных сербов.

То же самое происходило в Западной Славонии осенью 1991 года в районах гор Псуня и Папука, оставленных ЮНА и местными сербскими силами. Здесь с октября 1991 г. по март 1992 г. погибло или было изгнанно до 2,5 тысячи местных сербов (по данным информационного центра бывшей РСК «Veritas»). Хотя до штаба Баня Лучского корпуса ЮНА, размещенного в селении Окучаны ( Западная Славония), от этих невысоких гор было около десяти километров.Помимо ЮНА и сил МВД Сербии, здесь же находилось еще 10 тысяч сербских вооруженных сил САО Западной Славонии. Тем не менее хорватские войска довольно быстро захватили районы Псуня и Папука. И тут все на предательство в руководстве ЮНА не спишешь. Как я думаю, немалую долю ответственности за смерть четырех тысяч сербских гражданских лиц, погибших в результате хорватских чисток на захваченных ими территориях РСК с 1991 по 1995(данные центра Veritas), и за уничтожение десяти тысяч сербских домов (по заявлению американского посла в Загребе — Питера Галбрайта) несут военно-политические верхи РСК. Их действия нельзя оправдать тем, что вот, мол, наивный сербский народ оказался разоруженным миротворческими войсками ООН.

После событий 1991-92 гг. миротворцы сербской стороной воспринимались, скорее, как неприятель. Что, кстати, пропагандировалось сербскими верхами. Сербы на защиту миротворцев всерьез и не надеялись. И на своих складах под наблюдением миротворцев держали лишь малую часть оружия, которое в случае нужды могли забрать. То, что на складах оружие ржавело, приходило в негодность — вина сербских командиров, не обеспечивающих его своевременный техосмотр.

Называть РСК армией безоружной — нелогично. Согласно западным, хорватским и сербским источникам, СВК обладала большим количеством вооружения и техники: 250 танков (главным образом Т-55 и М-84), десятки танковых мостоукладчиков, ремонтно-эвакуационные машины (на базе танка), 150 БТР и БМП (в том числе современная югославская БМП М-80), 600 орудий и минометов (в том числе современные гаубицы Д-30(122 мм) и М-48 (130 мм)), 50 РСЗО (не только 128-миллиметровые Огонь М-77, Пламень — М63,но и 262 миллиметровые Орканы М-87), три сотни противотанковых пушек ПТРК (в т.ч. современные пушки Т-12 (100 мм), ПТРК М-83), от пяти— до семисот зенитных артиллерийских и ракетных установок (прежде всего самоходных двуствольных (30 мм) ПРАГ М-53 и самоходных трехствольных (20 мм) БОВ-3, а также буксируемые 40 мм артиллерийские установки BOFORS, и, наконец, ЗРК — переносные ( Стрела — 2М и Игла) и самоходные —( Стрела 10М— малой дальности и Куб-М — средней дальности).Имелось также по паре десятков вертолетов и самолетов (современные противотанковые и разведывательные, типа Газель ( французская лицензия) и реактивные штурмовики J-22 «Орао»). Располагала СВК и хорошей военно-воздушной базой Удбина.

Недостаток людей в СВК был весьма ощутим. В этом виновата была сама власть РСК, не привлекавшая на жительство беженцев из Хорватии, способствовавшая — проведением политики беззакония и мошенничества, бегству из РСК сербского населения. Так что в Югославии военноспособных «краишников», то есть уроженцев и жителей общин Хорватии, что вошли в состав РСК, было едва ли не такое же количество, что и в вооруженных силах РСК. К тому же и использование людских ресурсов РСК было крайне неудовлетворительным. Впрочем, это вполне соответствовало военной политике, которую проводили власти сербской стороны, следуя примеру (1991 г) официального Белграда. Эта политика предусматривала борьбу с четнической идеологией, с добровольческим движением, несмотря на то, что не все добровольцы были четниками. Что касается добровольцев из Сербии и Черногории то они, как и их роль в боевых действиях на фронтах оставалась без всякого внимания военного командования всех «сербских» армий.Это было весьма абсурдно, ибо лишало вооруженные силы хорошего боевого кадра, составлявшего в них немалый процент.В таких условиях попытка создания четнического полка «Петар Мыркшич» предпринятая в ходде перемирия движением «Сербские четники» под руководством Радэ Чубрило было воспринято военной безопасностью как большая угроза от нового хорватсктского наступления.Так что у четников,бывших впрочем не слишком дисциплинированым и охочим до учения элементом дело дальше парада собравшего правда около 1000 человек не пошло,а Чубрило пришлось впоследствии определенное время провести в тюрьме.

В этой борьбе военная безопасность СВК ,как впрочем и ее коллеги из ВРС и Войска Югославии достигла определенных успехов. Ее офицеры, абсолютное большинство которых — ученики школы ЮНА, хорошо усвоили, чего государство дозволять «не может». Но о том, что сделать, чтобы вывести РСК из критического, а по сути — из катастрофического состояния, военной безопасности думать было, видимо, недосуг. Возможно это и было причиной того, что книнские архивы, содержащие данные о сербских командирах и добровольцах, в особенности «прочетнических», в августе 1995 года попали в хорватские руки вместе с остальными архивами Главного штаба СВК.

При столь упорной борьбе с «четничеством» организовывать прием и размещение добровольцев извне было, видимо, «несвоевременно».