Одновременно были заняты господствующие над Горажде со стороны Рогатины высота Тровырх/1212м/ и перевал Ябучко седло. Однако со стороны Пале силы 1-ой Ромашгюкой и 1-ой Сараевской бригады /до усиленного батальона/ потерпели неуспех в основном в минных полях перед неприятельскими позициями,. Послать пехоту через минное поле без серьезной саперной подготовки, все же было не особо талантливо для командования Сараевско-Романийского корпуса, и несколько десятков погибших и раненых/в том числе ставших полными инвалидами/ было ,возможно, одно и из причин смены командующего этим корпусов, генерала Станислава Галича. генералом Драгомиром Милошевичем, до этого бывшим начальником штаба корпуса. Однако, этот успех не мог отразиться на общем ходе операции, ибо взятием Копачи и Троврха сербские силы, практически, подступили к самому Горажде, и достаточно было еще одного удара, чтобы войти в сам город, в котором уже началась паника. Сплошной обороны здесь мусульманские силы создать не смогли и спасла их тогда лишь неоперативность и неорганизованность действий сербских сил»
      Почему Горажде не было до сих пор взято, не сказано, хотя в июле-августе 1995 года сербские войска уже в третий раз пошли в наступление на Горажде, если не считать наступательной операции Ужичкого корпуса ЮНА, но и оно было остановлено тогда, когда местное мусульманское командование открыто просило выпуска своих войск и населения из Горажде. Если бы тогда этот город был взят, то сараевским сербам, массово выселявшимся после мирного договора в Дейтоне из Илиджи, Илияша, Вогощи и Грбовицы весной 1996 года было, по крайней мере, где остановиться и сохранить хоть какой-то сербский оплот на пути по «зеленому» коридору. То, что Горажде взято не было, говорит об истинной ценности всего – от стратегии до патриотизма. Смысла надеяться даже на сохранение Республики Сербской после этого не было.
      При этом для взятия Сребреницы и Жепы, находившихся в таком же положении , как и Горажде, и располагавшими приблизительно таким же количеством сил и средств, решительности у сербского верха хватило, хотя Горажде был куда важнее Сребреницы и Жепы. Ведь в случае подписания мира. Сребреница и Жепа, оставаясь в полной изоляции сербских территорий, были обречены на массовое выселение из них населения, да и экономическую зависимость от сербов преодолеть бы этим общинам не удалось. Никакой «зеленый» коридор через Сребреницу и Жепу был невозможен из-за близости Сербии, хотя эта близость, скорее всего, и предопределяла их захват сербскими силами. Сребреница и Жепа, возможно, стали жертвами по воле мусульманской власти в Сараево. Об этом свидетельствует и то, что командир 28-ой дивизии армии Боснии и Герцеговины Насер Орич с группой своих приближенных еще в марте покинул Сребреницу по приказу сверху.В мае 1995 года его заместителю Рамизу Бечиревичу поступил приказ Генералштаба армии Боснии и Герцеговины через штаб 2-го корпуса, чтобы силами 28-ой дивизии были организованы «диверсантские» акции с целью отвлечь сербские силы от сараевского фронта и обеспечить на нем успех наступлению мусульманских сил.Гражданская власть Сребреницы этому, естественно, воспротивилась, ибо казалась оправданной тактика пассивной обороны против очень ограниченных сербских нападений, предпринимавшихся после мая 1993 года. Между тем, штаб 28-ой дивизии решил выполнить, очевидно, бессмысленный приказ, хотя даже сербский Дринский корпус был в состояния самостоятельно бороться с такими действиями. Несколько подобных провокаций, больше похожих на налеты разбойников,/нападение на сербское село Вишница.в котором было убито несколько сербов и угнано несколько сот овец, а так же нападение на гражданский автобус, везший, главным образом, сербских гражданских лиц/, соотношение на Сараевском фронте, естественно, не изменили. Главный штаб ВРС сразу, осле слома неприятельского наступления на сараевском фронте, стал перебрасывать войска под Сребреницу и Жепу.
      Характерно и то, что во время операции ВРС по взятию Сребреницы и Жепы, силы мусульманской армии Боснии и Герцеговины из 1-го /Сараевского/ , 2-го/Тузланского/ и 3-го /Зеничкого/ корпусов армии Боснии и Герцеговины не были использованы для организации наступления на Власеницу и Хан-Пиесак, через которые проходила дорога из Пале на Зворник и где находились Главный штаб ВРС. От мусульманских позиций под Кладнем до Власеницы было около десятка километров, а оттуда до Сребреницы и Жепы было еще три десятка километров. Из этого видно, что куда нужнее было мусульманской стороне деблокировать Сребреницу и Жепу, хотя бы ради спасения тамошних людей, чем деблокировать Сараево, которое как было уже ясно, и сербские силы в 1995 году взять не только не хотели, но уже и не могли, да и Запад им уже этого не позволил бы. Мусульманская власть жертвовала Сребреницу и Жепу сознательно со всем их полусоттысячным населением, чью эвакуацию она же сама строго запретила, якобы, чтобы «легализовать этническое „чищение“, Жертвовал Сребреницу и и Запад. По моему мнению, он здесь сыграл ключевую роль Возможно, не случайно защита Сребреницы в конце ее осады была поручена голландскому батальону миротворцев, чье правительство позднее выразило „стыд“ из-за полной пассивности своих миротворцев, которые были не только обычными наблюдателями, но и как выяснилось потом, передавили несколько мусульман пытавшихся остановить своими телами голландские бронетранспортеры. Даже оружие, которое было передано мусульманской стороной на хранение UNPROFOR,командование голландского батальона не дало мусульманскому командованию, хотя сербские силы уже начали 6 июля наступление на Сребреницу. Конечно, голландские миротворцы не могли защитить Сребреницу, даже если бы по пытались, ибо они не имели ни полномочий, ни сил и средств, чтобы противостоять сербской бронетехники и большому количеству сербских бойцов, охваченных тогда эйфорией непобедимости. К тому же,30 голландских миротворцев было взято в заложники сербскими силами и сербское военное командование пригрозило их расстрелять, если продолжатся вооруженные нападения, как я уже упоминал, практически ничтожные для общей боевой массы сербских сил, хотя и позволившие определенным образом на замедление темпа наступления. Голландские миротворцы тут были бессильны, но все равно характерно, что их послало государство, являющееся наряду с Британией наиверным союзником американской политики в блоке НАТО. К тому же, возникает вопрос, почему на эту наиугроженную территорию был послан всего один батальон миротворцев, а не, как минимум, два-три?
      История с воздушными ударами тоже довольно темная"ибо, хотя 10 июля французский генерал Жанвьер потребовал воздушную поддержку, в ней было поначалу отказано, якобы, из-за плохой видимости, и лишь в полдень 11 июля несколько самолетов нанесло удар по наземным целям, но успехом увенчались лишь действия двух голландских самолетов, тогда как американские в цели вообще не попали и вряд ли уничтожения двух танков можно назвать большой победой. Запад хорошо знал что будет, когда сербские силы возьмут Сребреницу, ибо был уже трехлетний опыт войны, и ВРС себя показало куда менее дисциплинированной и организованной силой, чем даже ЮНА. Но и с сербской стороны история так же весьма темная, ибо очевидно, что операцию готовил Главный штаб ВРС, практически, самостоятельно без особой согласованности с политическим руководством Республики Сербской, но зато, скорее всего, в прямой связи с официальным Белградом. Как бы то ни было, Сребреница, а затем и Жепа пали в сербские руки довольно быстро.Мусульманские силы, изолированные от процесса их реорганизации на основной территории и от притока оружия и людей были быстро сломлены, и как потом выя снилось, даже не имели обученных операторов, дабы применять все-таки доставленные им китайские ПТРК «Красная стрела». Туг-то и начинается самое непонятное, но и катастрофическое для сербской стороны. Само по себе взятие Сребреницы и Жепы было, в принципе, примером обычной военной операции, тем более, для подобных войн. Сербские бойцы, в своем большинстве, идя в наступление на эти анклавы, были к тому времени весьма озлоблены на мусульман и считали, что этой операцией начинается общий разгром противника. Понятно, что гражданское население в условиях той войны должно было быть после полной победы эвакуировано, хотя, в принципе, будь дисциплины побольше, жизнь в Сребренице и Жепе могла быть хорошо организована, и это только послужило бы на пользу сербской стороне. Понятно так же, что пятнадцать тысяч мусульманских военноспособных мужчин, из которых, по свидетельству голландского полковника Караманса, лишь около трети была вооружена, должны были попытаться самостоятельно прорваться на основную территорию, и тут сербские силы, «зачищивая» местность, должны были вступать с ними в бои, в которых пленных старались не брать.
      Все это еще более-менее понят но, возможно, большого шума не вызвало бы.Однако, ключевую роль сыграло то, что до семи тысяч только из Сребреницы мусульман, главным образом военноспособных мужчин, хотя были и другие категории населения, были все-таки взяты в плен сербскими силами либо из лесов и из самой Сребренады, либо выводясь из очередей перед автобусами UNHCR на глазах миротворцев из числа лиц от 16 до 60 лет. Немало яз них было гражданских лиц, но не это важно, ибо в конце концов, до этого мусульманские силы, нападая отсюда на сербские леса, не делали различия между военными или гражданскими сербами, не исключая, нередко, женщин и детей. Все это так, но очевидно и то, что ведя боевые действия в конце IX века, сербское командование, взяв пленных, обязано было их хотя бы сохранить живыми, не допуская издевательств над ними, и тех из них, кто был замешан в военных преступлениях наказать по законам военного времени но военным су дом, тем более что времени было для этогодостаточно. К тому же сербское военное командование постоянно себя представляло как наследника ЮНА и тем самым военных профессионалов и защитников закона, обвиняя различные добровольческие отряды, в первую очередь, четнические, в бандитизме и шовинизме.
      На встречах с миротворцами сербские генералы обещали соблюдение Женевских конвенций, а те даже в гражданской войне запрещают расстрелы без суда и следствия. Не обошлось тогда без телевизионных картин с сербскими солдатами, раздающим мусульманам хлеб и воду, а сербские генералы делили мусульманским детям шоколадки, «отечески» напутствуя их. И вот после всего этого «интернационального» маскарада, столь любимого в социалистических армиях, буквально через пару дней, пленных стали массово расстреливать в Сребренице(в селе Поточари через дорогу от базы голландских миротворцев),в городской школе Братунца,в обьектах «Лазета» (Ораховац) и «Дам"(Петковичи),на ферме Браньево,в культурном центре Пилицы,в Козлуке, в Церской и в 3ворнике(фабрика алюминия). Сколько точно убито пленных неизвестно, ибо найдены останки двух с лишним тысяч человек, а еще пять тысяч числятся пропавшими без вести. Но пусть было убито лишь две тысячи пленных, но и этого достаточно, чтобы сербов западные средства массовой информации уже окончательно могли поставить в положение эсэсовцев Гитлера, и тем самым могли оправдать не только западную оккупацию, но и будущие авиаудары уже по Югославии. Было куда логичнее оставить пленных в живых, хотя бы ради размены за сербских пленных, которых в 1995 году было взято сотни, особенно в Босанской Крайне и на Озрене. Смысл тех убийств действительно трудно понять с позиции логики, и абсурдно звучат обвинения сербской пропаганды о том, что эти расстрелы выдуманные мусульманской пропагандой, когда полно свидетельств фактов со всех сторон. Еще абсурднее звучали объяснения югославского министра информации Горана Матича, данные в связи с арестом в 1999 году так называемой группы „Паук“ по обвинению в военных преступлениях на Косово и шпионажу в пользу Франции.Постоянные утверждения Матича о том, что одна лишь группа „Паук“ (ее составляли командир 10 диверсантского отряда, подчинявшегося во время войны непосредственно Главному штабу ВРС – Милорад Пелемиш,подофицер ЮНА,служившый под командованием Младича еще в Книнском корпусе,.а также несколько его ближайших помощников, в том числе бывший французский легионер Югослав Петрушич) виновна в расстрелах пленных под Сребреницей звучат неправдоподобно, а тем более то, что в этом был, якобы, замешан и генерал Филип Морион, на самом деле уже отбывший домой к моменту взятия Сребреницы.
      Можно еще как-то понять югославские средства массовой информации, сделавшие на основании участия группы «Паук» в подборе и использовании сербских наемников в Заире(1996 год) и легионерского прошлого Югослава Петрушича (Юго Доминика) из этой группы организацию международных террористов.Но до ареста члены этой группы действовали в координации и в интересах спецслужб не только Республики Сербской, но и Сербии и Югославии, пользуясь их военно-политической поддержкой. Однако утверждения о Сребренице звучат просто смешно, тем более направленные в адрес, якобы, «паравойной информации», а на самом деле части особого назначения, созданной и используемой с начала 1995 года под прямым контролем начальника военной безопасности полковника Любиши Беары и его помощника,начальника ВОС/военная разведка/ полковника Петра Салапуры на основе юришного / ударного/ отряда из Власеницы,чьим командиром и был ранее Пелемиш. 10-ый диверсантский отряд стал единственным профессиональным формированием в ВРС, ибо в его состав люди зачислялись по рекомендации ВОС уже как профессионалы. Тем самым 10-ый диверсантский отряд был своеобразной гвардией Главного штаба. Десятым же он был потому, что в Югославской военной системе все «специальные» формирования носили двухцифровой номер, и,следовательно, десятый отряд был на самом деле 1-ым и единственным таким отрядом. К тому же, ни его численность, колебавшаяся от 100 до 300 человек, никак не обеспечивала то, что ему «вешала» официальная пропагавда – самостоятельной договоренности с Филипом Морионом о взятии Сребреницы, тем более, что существуют телевизионные снимки генералов Младича,Кырстича и Живановича в Сребренице, как и снимки тысяч сербских бойцов и десятков бронемашин.
      Помимо всего прочего,10-ый диверсантский отряд не обвинишь в «сербском национализме», который по заявлению многих югославских политиков был виновен в «очернении» сербского народа. Этот отряд был, практически, единственным относительно интернациональным отрядом, ибо в его состав было включено немало тех хорватов и мусульман, что остались жить с сербами и, более того, вступили в ВРС. Возможно, это благоприятствовало выполнению некоторых боевых задач в разведывательно-диверсионной деятельности в глубине неприятельской территории, но никак не обеспечивало, вкупе с прямым контролем Главного штаба, роста «четнических» настроений в нем. К тому же, одну из ключевых ролей в операции играл и отряд «Вукови са Дрины» из Зворника под командованием Бранислава Йоловича – «Легенды» и этот отряд был весьма известным формированием и с самого начала войны выполнял боевые задачи не только в интересах штаба Дринского корпуса, но и Сараевско-Романийского,да и самого Главного штаба. Так же как и 10-ый диверсантский отряд он был одним из лучших формирований ВРС.
      Эти же два отряда с рядом более мелких подразделений, например, интервентный взвод Вишеградской бригады, упоминаются в прессе и судебных материалах из Гаага, как наиответственные за расстрелы пленных, и дело против них стало раскручиваться сразу после войны с добровольной сдачей бойца 10-годиверсантского отряда Дражена Эрдемовича, хорвата по национальности, ставшего первым обвиняемым и осужденным (получил 5 лет),а заодно и свидетелем, в международном трибунале в Гааге.
      Не является делом этой работы подробно расследовать то, что произошло под Сребреницей, то стоит заметить, что тут кто-то хорошо поставил ВРС в ее лучших формированиях, подтолкнув сделать то"что делать не было никакой необходимости, а на войне то, что не необходимого лучше не делать. В сущности, под Сребреницей не произошло ничего неожиданного. В подобной гражданской войне, после трех с лишним лет крови и страданий противник не только громится ,но и уничтожается.Если такие примеры характерны для американской и южноамериканской армий, сжигавших про коммунистические деревни Вьетконга, для израильской армии, не только уничтожавшей арабские деревни, но и убивавшей жаждой военнопленных (Арабо-израильская война 1967 года и смерть тысяч египетских военнопленных в Синайской пустыне), то тем более это характерно для югославской войны.
      Во время мусульмано-хорватских наступлений в 1995 году на Сербскую Краину, на Босанскую Краину, на Озрен, на Западную Славонию, днесколько тысяч захваченных в плен сербов что военных, что гражданских лиц, были расстреляны. Тяжело в такой войне провести границу между законным и незаконным убийством, тем более, что даже цивилизованная Первая мировая война на деле обернулась тысячами случаев убийств военнопленных и гражданских лиц/больше всего в Европе это случалось на сербской земле, в отношении как раз сербов/.
      Однако, сербские силы не имели политической поддержки в мире, подобно американской и израильской армиям или хотя бы хорватским и мусульманским вооруженным силам, и им тогда надо было старательно избегать подобных действий, а на деле этими действиями их военные даже хвалились.
 

Захваты сербами заложниками «миротворцев». Авиаудары НАТО