Рустем Валаев
      Алмаз - камень хрупкий
      Новеллы о драгоценных камнях повествуют о природе, структуре и добыче самоцветов, об их истории. Некоторые из них посвящены отечественным самоцветам, в частности уральским и украинским изумрудам, топазам и поделочным камням. В остросюжетные новеллы вплетены народные легенды, предания, сказки.
      События, описываемые в рассказах, совершаются в различных концах земного шара в разные годы. Перед нами предстают и беззащитный американский писатель, находящийся во власти доллара, и бедный стокгольмский таксист, поневоле ставший легионером в Конго.
      Тепло рассказывает автор о встречах с С. М. Кировым, писателем Хаджи-Муратом Мугуевым и другими участниками гражданской войны.
      () Издательство "Радянський письменник", 1977 г Львовская книжная фабрика "Атлас"
      ЛЕГЕНДА О "САНСИ"
      з всех драгоценных камней наиболее ценным считается алмаз. Он переливается всеми цветами радуги; он тверже всех других камней. Слово " алмаз" происходит от греческого слова "адамас", что означает "непреодолимый", "непобедимый". У арабов существует легенда.
      В те далекие - далекие времена, когда Голубой Нил был так широк, что даже крокодилы не могли переплыть его, заспорило Золото с Алмазом, кто из них на Земле самый знатный, самый сильный.
      -- Я! -- сказало Золото. -- Меня отливают на короны султанов, шахов и королей, царицы носят чеканные золотые запястья на своих холеных руках, золотые кольца украшают их тонкие, подобные тычинкам лотоса пальцы. Из-за меня на Земле пролито столько крови, что ею можно было бы наполнить все колодцы мира и озеро Чад. Ты, Алмаз, лишь ничтожный придаток к моей золотой славе.
      -- Ошибаешься, Золото, -- возразил Алмаз, -- из-за меня также велись кровопролитные войны, я тоже
      украшаю троны, скипетры и перстни фараонов, раджей и шахинь.
      -- Ну, если так, то давай спросим у Солнца, кто из нас могущественнее и ценнее,-- предложило Золото, и они обратились со своим вопросом к вечному светилу.
      -- Я не слышу вас,-- ответило Солнце.-- Подойдите поближе и расскажите, о чем вы там спорите на своей померкшей звезде.
      Тогда Золото и Алмаз пошли по Млечному Пути и приблизились к Солнцу. Но тут Золото покраснело, побледнело и, расплавившись, пролилось на Землю золотым дождем. А Алмаз вернулся таким же сверкающим и твердым, каким был прежде. С тех пор Золото никогда больше не спорило с Алмазом, раз и навсегда уступив ему пальму первенства.
      Теперь перейдем от сказки к были.
      Легендарный алмаз "Санси" был найден в Восточной Индии во времена императоров династии Чола, в 1064 году, когда Центральной Индией управлял Вира Раджендра.
      Прозрачный, как слеза, камень "Санси" не имел ни трещинок, ни вкраплений и весил до шлифовки сто один с четвертью карат*[Мера веса, равная 0, 2 грамма.]. Нашел его шедший из Голконды с караваном купец по имени Джагаттунга. Дойдя до Ахмеднагара, купец явился к султану и обменял свою находку на двух молодых слонов, двенадцать необъезженных верблюдов и восемьдесят золотых монет.
      Но недолго любовался Вира Раджендра прекрасной игрой алмаза. Вскоре на престол взошел Адхираджендра, и все драгоценности рода вместе с несравненным "Санси" перешли к новому султану. Позднее камень попал в династию Гулямов и, переходя из поколения в поколение, от одного раджи к другому, наконец очутился у Кутб-уд-дина, после чего пропал из казны султана. Вместе с ним исчез и великий визирь. В течение многих лет ни о визире, ни о "Санси" ничего не было слышно. Лишь в 1325 году этот алмаз был куплен за большие деньги у неизвестного иноземного купца султаном Мухаммедом из династии Туглаков.
      Изрядно потратившись на покупку камня, султан решил одним мановением руки поправить свои денежные дела. Казна Мухаммеда и без того была уже порядком истощена непрерывными войнами и непомерными расходами на строительство дворца из позолоченных кирпичей.
      Чтобы выйти из тяжелого финансового положения, султан пожелал ввести новшество, дотоле не применявшееся в Индии ни одним шахом: выпустить медные деньги.
      В XIII веке в Персии и Китае уже имели хождение бронзовые и медные монеты, и Мухаммед, несомненно, знал об этом. Пренебрегая советами великого визиря, предостерегавшего султана от рискованного шага, Мухаммед осуществил свою идею. Он объявил населению, что выпускаемые им бронзовые и медные монеты будут иметь хождение наряду с золотыми и серебряными. Это безрассудное мероприятие привело к тому, что многие жители столицы перелили всю медную домашнюю утварь -- тазы, ковши, кувганы*[Медные кувшины с длинным узким носиком.], чайники, подносы -- в новые блестящие монеты, ничем не отличавшиеся от медных денег, чеканившихся на монетном дворе. Золото же и серебро индийцы припрятали и стали платить налоги как государственными, так и изготовленными ими самими фальшивыми монетами.
      Причем происходило все это при самых строгих законах рынка, за которыми постоянно наблюдал главный управляющий базаров -- шахна-и-манди, а цены повседневно устанавливал сам султан.
      За малейшее повышение цен на зерно даже управляющему рынка всыпали по двадцать ударов бичом.
      В конце концов, когда рынок был наводнен медными и бронзовыми деньгами и иноземные купцы отказались их принимать, султан понял, что страну захлестнула волна фальшивых денег.
      Тогда он отдал приказ об изъятии меди из обращения, а также об обмене ее на золото и серебро. Так была вконец разорена и без того уже оскудевшая казна султана, особенно пострадавшая от покупки Мухаммедом алмаза "Санси".
      О том, как попал к султану Мухаммеду знаменитый "Санси", существует еще одна версия. Если верить ей, то камень в 1325 году находился у основателя династии Туглаков -- Гийяс-уд-дина, весной того же года напавшего на Бенгалию. Пока султан был в походе, его сын Мухаммед, желая завладеть в отсутствие отца непревзойденным алмазом, перерыл все кладовые и тайники с драгоценностями. Камня не было. От шейха он узнал, что, отправляясь в поход, султан взял "Санси" с собою как талисман.
      Услышав о скором возвращении отца, Мухаммед устроил победителю Бенгалии торжественную встречу. На пути из Афганпура в Дели он выстроил ротонду с позолоченным куполом, поддерживаемым бамбуковым столбом, расположенным в центре здания. Здесь же стоял трон Великих Моголов, украшенный драгоценными камнями. На передней части ротонды висели мечи и развевались походные знамена, а задняя была сплошь увита молодыми пальмовыми ветвями -излюбленным кушаньем индийских слонов. Широкие листья, свисая от купола до самого пола, преграждали солнечным лучам доступ в ротонду и дарили вернувшемуся победителю и его соратникам тень и прохладу. Когда окончилась обильная трапеза и гости расположились на лужайке у дороги, а разомлевший султан отдыхал на своем троне, Мухаммед испросил у отца позволения устроить вокруг ротонды торжественное шествие белых слонов.
      Приведенные из Дели голодные слоны спокойно обошли переднюю часть ротонды, но, увидев молодые пальмовые ветки, ринулись к ним с такой поспешностью, что единственный столб не выдержал, и позолоченный купол рухнул на землю, похоронив под собой основателя династии Туглаков.
      Алмаз "Санси", вправленный в серебряную подковку, висевшую на груди у султана как талисман, был безмолвным свидетелем гибели Гийяс-уд-дина. Произошло это близ Дели в 1325 году, о чем свидетельствует знаменитый историк Индии Ибн Батута, автор книги "Сафар-намэ".
      Так алмазом "Санси" завладел коварный Мухаммед.
      Где, у каких султанов, магараджей, шахов и раджей находился в течение последующих полутораста лет алмаз "Санси", точно установить невозможно.
      За это время он побывал у семи властителей династии Саидов и Лоди, то появляясь во всем своем блеске на придворных торжествах, то стыдливо прячась, как талисман, за поясами суеверных полководцев, идущих на смертный бой.
      Одно время ходили слухи, будто бы алмаз перекочевал к персидскому шаху. Однако это неверно: "Санси" в Иране никогда не был.
      А в 1473 году "Санси" попадает к Карлу Смелому. Каким образом, кем и когда камень был вывезен из Индии -- неизвестно.
      В 1475 году некоронованный король Бургундии отдает фламандскому шлифовальщику камней Людвигу Ван - Беркену алмаз "Санси" для огранки. После ювелирной обработки камень потерял сорок восемь каратов, но зато приобрел двойную бриллиантовую огранку с тридцатью двумя гранями. Теперь "Санси" весит пятьдесят три и одну треть карата. Тройной огранке этот алмаз никогда не подвергался, но, несмотря на это, сохранив свою овальную форму, он сверкает лучше многих уникальных бриллиантов, имеющих шестьдесят четыре грани.
      За эту работу Карл Смелый уплатил гранильщику три тысячи золотых флоринов.
      Перекочевав из Азии в Европу, "Санси" стал достойным конкурентом знаменитых коронных бриллиантов. Конечно, в Лондоне, Париже, Мадриде и Риме "Санси" мог купить в те времена и король Франции Людовик XI, и будущий английский король Генрих VII, но Карл Смелый выхватил бриллиант у них из под рук.
      Герцог Бургундии был человеком с большими предрассудками и твердо верил в неписаный закон арабов, позднее попавший в "Книгу свойств": "Из двух воюющих сторон победительницей выходит та, которая владеет более тяжеловесным алмазом". Вероятно, именно поэтому Карл Смелый возил за собой во все военные походы свои сокровища в медных, не пробиваемых пулями ящиках.
      Не желая скрывать ни от кого, а возможно даже хвастаясь своим приобретением, Карл Смелый с помощью того же шлифовальщика - ювелира Людвига Ван - Беркена высвободил "Санси" из прежней оправы и вставил камень в свой исцарапанный саблями металлический боевой шлем.
      Будучи по натуре и складу ума фантазером, герцог Бургундии мечтал о грандиозных завоеваниях и создании нового государства, простирающего свои границы от Северного до Средиземного моря. С этой целью он вел войны и с Францией, и со Швейцарией.
      Существует легенда, будто перед одним из бесчисленных сражений, в которых участвовал Карл Смелый, военачальник швейцарских и наемных войск, зная его кичливый, заносчивый характер и желая избавиться от талантливого полководца, предложил через парламентера герцогу Бургундии не устраивать кровопролитного боя, а решить вопрос о победе единоборством, как некогда он был решен между иудеями и филистимлянами -- Давидом и великаном Голиафом.
      Давая на это свое согласие, Карл Смелый потребовал, чтобы от швейцарцев выступил самый опытный дуэлянт, а от бургундцев, как и ожидал военачальник наемных войск, сражаться будет он сам, герцог Бургундии.
      Выехав верхом на поле сражения, Карл встретился со своим противником, сидевшим на арабском гнедом скакуне.
      Проскакав мимо врага галопом, герцог круто повернул коня и стал в боевую позицию под жгучим, бьющим в глаза солнцем.
      В ту же минуту по всему фронту пронесся гул удивления. Не только офицеры, но и солдаты обеих армий понимали, что, заняв позицию лицом к солнцу, Карл Смелый допустим серьезный просчет. А когда дуэлянты сблизились и герцог стал мотать головой, как лошадь, взнузданная мундштуком, неудержимый смех прокатился не только в стане врага, но и в рядах бургундской армии.
      Каково же было удивление солдат, когда швейцарский боец стал жмуриться, моргать, а затем заслонил глаза обеими руками.
      Пользуясь не сказочными чарами талисмана, а естественными свойствами бриллианта "Санси", Карл ослепил врага отраженными солнечными лучами и пронзил его грудь шпагой.
      Слова своего о решении победы единоборством продажный кондотьер* [Военачальник наемных войск.] не сдержал и вступил в бой с бургундскими войсками. Из этого сражения герцог также вышел победителем.
      Обеспокоенные военными успехами Карла Смелого, короли Франции, Италии и Швейцарии подкупили кондотьера Кампобассо, сражавшегося на стороне Карла Смелого.
      В битве при Нанси в 1477 году этот подкупленный королями итальянец изменил герцогу. Спасаясь бегством, Карл Смелый выронил из шлема свой талисман "Санси". Через несколько минут герцог Бургундии был убит в неравном бою. Бриллиант, лежавший на обледенелом поле, подобрал швейцарский солдат. Не понимая назначения камня, он, закуривая трубку, стал им пользоваться вместо кремня.
      Об этом курьезном случае альпийские стрелки сложили песенку, в которой рекомендуют всем швейцарским молочницам пользоваться таким удобным способом для разжигания своих очагов.
      Кондотьер отобрал у солдата бриллиант и продал его испанскому негоцианту за незначительную сумму.
      С этого дня "Санси" перекочевывает от одного владельца к другому с такой поспешностью, что порой невозможно установить, где и у кого он находился в тот или иной период.
      Негоциант продал камень португальскому королю Альфонсу Африканскому. Ведя дорогостоящие захватнические войны с туземцами будущих португальских колоний, король Альфонс не раз закладывал и перезакладывал бриллиант "Санси" ростовщикам и банкирам, а затем продал его какому-то французскому маркизу. Тот в свою очередь перепродал камень Николаю - Гарлею Санси, от которого бриллиант и получил свое наименование.
      Будучи в дружеских отношениях с последним отпрыском династии Валуа Генрихом III, барон Санси, по просьбе короля Франции, так же, как в свое время Альфонс, неоднократно закладывал бриллиант под большие проценты, а сотни тысяч франков, получаемых от ростовщиков, король расходовал на обмундирование рекрутов и вооружение своей армии новыми пушками и мортирами последнего образца.
      В связи с крайне несвоевременными выплатами королем процентов, Николай - Гарлей Санси так запутался в своих денежных делах, что вынужден был уступить бриллиант Генриху III, предоставив ему самому распутывать сложные расчеты с ростовщиками.
      Продав жемчужное ожерелье своей матери Екатерины Медичи, последний монарх Франции из династии Валуа, наконец, выкупил бриллиант "Санси" и снова превратил его в талисман.
      Позднее "Санси", находясь на груди у французских монархов, был дважды обагрен их кровью. В первый раз в 1589 году, когда Генрих III был убит монахом Клеманом якобы за поддержку королем гугенотов, и в 1610 году, при убийстве Генриха IV католиком - фанатиком Равальяком.
      О том, кто стоял за спинами этих убийц, история скромно умалчивает. "Санси" же по-прежнему оставался немым свидетелем...
      Затем бриллиант попал в корону французских королей, и, как утверждают историки, некоторые придворные видели "Санси" при венчании на царство Людовика XVI.
      В дни французской революции 1792 года, незадолго до казни Людовика XVI, камень бесследно исчез, как и все драгоценности французского двора.
      Возможно, именно это обстоятельство и натолкнуло знаменитого поэта Франции Беранже написать стихотворение "В 2`000 году" с рефреном:
      Подайте правнуку французских королей.
      При Наполеоне I все ценности французского двора, за исключением бриллианта "Санси", были найдены.
      Наполеон, любивший золотые с эмалью табакерки, старинные чеканные перстни с драгоценными камнями и носивший как талисман вправленный в эфес своей шпаги знаменитый бриллиант "Пит-регент" весом в 137 каратов, заинтересовался пропажей. Для розыска исчезнувшего камня он вызвал к себе ловкого и энергичного шпиона по кличке Блэйвейс, владеющего многими европейскими языками, а также искусством мгновенно изменять свою внешность, что по тем временам считалось весьма существенным и важным для лиц такой профессии .
      Бонапарт предложил Блэйвейсу поехать в Вену, где якобы продавался бриллиант, по весу приблизительно равный "Санси", а заодно попутно выведать у австрийцев некую важную военную тайну.
      Через два часа шпион, переодетый элегантной французской кокоткой, покинул Париж.
      Вернувшись из Австрии, он доложил Бонапарту, что имеющийся у одного из венских банкиров коричневый пятидесятикаратник ничего общего с "Санси" не имеет, что же касается поручения военного характера, то он привез императору точную копию интересующей его карты.
      Обрадованный сообщением, Наполеон воскликнул:
      -- Проси, что хочешь!
      -- Не откажите в любезности, ваше величество, выдать мне орден Почетного легиона,-- ответил шпион. Наполеон нахмурился и сказал резко:
      -- Денег сколько угодно, орден--никогда!!!
      В тот же вечер Бонапарт с возмущением рассказал маршалу Нею (впоследствии дважды изменившему Наполеону, а затем Бурбонам и расстрелянному ими) о просьбе шпиона и добавил:
      -- Деньги есть деньги, орден есть орден, шпион есть шпион!
      Лет через десять после смерти Бонапарта по Парижу разнесся слух о том, что П. Н. Демидов, праправнук известного владельца невьянских и нижнетагильских железоделательных и медеплавильных заводов, приобрел бриллиант "Санси" весом в 53 1/3 карата. Камень этот, как выяснилось на суде, предъявившем П. Н. Демидову от имени французского правительства компрометирующее его купеческое достоинство обвинение, был куплен при посредстве ювелира Мариона Бургиньона у парижского маклера Жана Фриделейна за 500 тысяч франков.
      Это обвинение в купле заведомо краденой вещи подрывало авторитет торгового дома Демидовых.
      Обвиняемым был приглашен лучший юрист Франции.
      Всеми дозволенными юриспруденцией средствами -- увертками и крючкотворством -- знаменитый адвокат из месяца в месяц, из года в год оттягивал слушание "дела о покупке краденого бриллианта".
      В конце концов, если верить циркулировавшим в то время слухам парижского бомонда, в суд явилась герцогиня Беррийская.
      Сверкая диадемой, усыпанной цейлонскими сапфирами, герцогиня заявила, что "Санси" является одним из ее фамильных бриллиантов и что она продала этот камень через подставное лицо, не желая компрометировать свое имя коммерческой сделкой.
      На вопрос судьи, как мог бриллиант, принадлежавший французской короне, стать частной собственностью, герцогиня с достоинством ответила:
      -- Людовик XVI подарил "Санси" моей бабушке.
      Эта фраза послужила полной реабилитации обвиняемого, процесс был закончен, и камень поступил в законное владение П. Н. Демидова.
      Злые языки болтали, что создание герцогиней Беррийской версии о романтических отношениях ее покойной бабушки с Людовиком XVI обошлось Демидову еще в сто пятьдесят тысяч франков.
      Много лет "Санси" находился у миллионеров Демидовых, а затем перешел в семью Андрея Николаевича Карамзина, сына известного писателя и историка Николая Михайловича Карамзина, основоположника сентиментализма в русской литературе и создателя двенадцатитомной "Истории Государства Российского".
      Эта перемена местожительства "Санси" произошла в связи с бракосочетанием.
      Молодая вдова Аврора Демидова, урожденная Шернваль, выйдя замуж за гвардейского офицера Андрея Карамзина, привезла с собой в новую семью платиновую шкатулку с драгоценностями. В груде жемчуга, изумрудов и александритов был и бриллиант "Санси", полученный ею в наследство вместе с невьянским и нижнетагильским железоделательным и медеплавильным заводами.
      В доме Карамзиных уникальный бриллиант находился с 1846 по 1917 г., а затем след этого замечательного камня теряется.
      Известно лишь, что он не был вывезен за границу и остался в России. Когда-нибудь его обнаружат на Урале или в Ленинграде, и "Санси" вновь засверкает своими голубыми огнями, как некогда сверкал в шлеме некоронованного короля Бургундии -- Карла Смелого.
      Новелла вторая
      ЛЕГЕНДА О ЦВЕТНЫХ АЛМАЗАХ И ЗВЕЗДЧАТОМ САПФИРЕ
      сли составить шкалу градаций драгоценных камней, то по силе преломления и отражения света, красоте игры камня и ценности на первом месте окажется бесцветный бриллиант, т. е. отшлифованный алмаз чистой воды. Разумеется, такой бриллиант должен быть прозрачен, как горный хрусталь, и не иметь никаких пороков: трещинок, сколов и вкраплений иных пород.
      Если индусы и персы довольствовались примитивно ограненными "розами", т. е. шестнадцатигранниками, то европейцы, особенно после изобретения Авраамом Скариа гранильного станка для шлифовки алмазов, стремились к двойной и даже тройной огранке, достигающей шестидесяти четырех граней.
      Эта кропотливая и тонкая работа, требовавшая большого мастерства, выполнялась в те далекие времена главным образом в Голландии и лишь позднее -- в Бельгии, Франции и других странах.
      Цены на бриллианты в различные века были разные:
      в 1600 году карат первосортного бриллианта "Прима" стоил в Париже 550 франков, в 1700 году -- 500, а через сто лет -- вдвое дешевле. В 1900 году бриллианты снова поднялись в цене до 500 франков за карат. Если перевести цену одного карата на золото, то он почти во все времена, как и сегодня, равен стоимости ста граммов золота. Но камень в два карата стоит в три раза дороже однокаратника, а трехкаратник -- в девять раз. После пяти каратов эта прогрессия уменьшается. Особенно крупные бриллианты покупались царями, королевами и шахами по никем не установленным ценам или же приобретались путем войн, убийств и грабежей.
      Так же высоко, а иногда и дороже белых, ценятся бриллианты, окрашенные в красный, индиго - синий и зеленый цвета. Коричневые и желтые камни котируются значительно ниже.
      Зеленый шестнадцатикаратник, осыпанный жемчугом и алмазами, находился в кулоне английской королевы Марии Тюдор. Двенадцатикаратник индиго сверкал на указательном пальце германского короля Генриха Птицелова. Известный красный десятикаратник принадлежал русскому императору Павлу I.
      О цветных бриллиантах существует немало легенд, дошедших до наших дней.
      Зеленый алмаз, как гласит предание, впервые появился во Франции в городке Шартр. Здесь в картезианском монастыре, конкурируя с итальянскими монахами, изготовлявшими с незапамятных времен знаменитый ликер бенедиктин, французская святая братия варила ликер шартрез. Дегустатором в монастыре был старый плут по прозванию Курьез - Кюлот. На пальце этого монаха было простое серебряное кольцо с небольшим белым алмазом. Дегустируя ежедневно сладкий изумрудно - зеленый шартрез, Курьез - Кюлот, чтобы не напиваться до положения зеленых риз и возможно дольше удержаться в дегустаторах, стал пробовать изготовляемый монахами зеленый напиток не наперстком, как прежде, а капать шартрез на свой алмаз и слизывать с него сладкую жидкость. И все же к концу дня Курьез - Кюлот охмелевал настолько, что два дюжих монаха брали его под руки и уволакивали в келью. Заметив это. Настоятель монастыря аббат Дюрель заменил пьяницу - дегустатора молодым монахом. Проснувшись на следующее утро, Курьез - Кюлот взглянул на свой алмаз и вдруг увидел, что он горит ярко - зеленым огнем. Монах пытался отмыть камень святой водой, грел над светильником, но ничего не помогло. Алмаз, как гласит легенда, так и остался навсегда зеленым.
      Первый алмаз индиго связывают с именем известного мореплавателя конца XV--начала XVI века Васко да Гама.
      В те времена в поисках неведомых новых земель, усыпанных, по слухам, жемчугом и золотым песком, испанские и португальские купцы пускались на любые авантюры. Они строили только что изобретенные талантливыми португальскими судостроителями каравеллы -- легкие высокобортные трехмачтовые парусные суда водоизмещением до 300 тонн, взамен устаревших итальянских неповоротливых нефов и двухмачтовых бригов. Затем судовладельцы подыскивали подходящего капитана, которому можно было доверить корабль, и отправляли экспедицию в далекое плавание, нередко являвшееся последним рейсом и новоиспеченного капитана, и всей команды судна.
      В целях экономии капитан обычно набирал на своп каравеллы матросов из так называемых "двоечников". Это были люди, бежавшие с торговых кораблей, пропившие и проигравшие в кости свою матросскую форму и оставшиеся в "двойке" -- нижней рубахе и кальсонах.
      Гоняясь за дешевой рабочей силой, купцы иногда и капитана подбирали из этой же компании забулдыг.
      Известный путешественник того времени Радамосто Мэджор описывает любопытный случай.
      Один из испанских купцов, торговавший певчими птицами и попугаями, отправил на Канарские острова за канарейками не всегда твердо стоявшего на ногах капитана по имени Антонио Лоренцо. Правда, свое "неустойчивое равновесие" капитан объяснял привычкой к штормам и качкам в неспокойном Атлантическом океане. Отправляя каравеллу в путь, хитрый торговец обшарил все углы и закоулки корабля и не оставил на нем ни грамма спиртного. Три дня матросы и капитан плыли трезвыми по установленному курсу, а на четвертый Антонио Лоренцо стал шататься и падать от легкого бриза в два балла. Команды, которые он теперь отдавал матросам, были настолько несуразны, что даже стрелка самодельного буремера -- слабого прообраза барометра -- ходила как пьяная от "штиля" к "шторму" и галопом скакала по румбам.
      На седьмой день, как и полагал капитан, каравелла прибыла в одну из гаваней, но только не Канарских, а... Азорских островов.
      Осматривавшие корабль портовый боцман и представители местной власти с точностью установили, что пятилитровый спиртовой буремер осушен до основания, о чем, по заверению Радамосто Мэджора, сохранился соответствующий акт в тихой гавани Понта Делгада. Здесь же командой матросов вместе с капитаном Антонио Лоренцо были пропиты тысяча триста двадцать семь клеток, а также тридцать мешков канареечного семени.
      Но продолжим повествование о Васко да Гама, алмазе индиго и других драгоценных камнях.
      Золотой горячкой были охвачены не только испанские и португальские купцы и авантюристы всех мастей и рангов, но даже и сам испанский король Фердинанд и его супруга королева Изабелла. Эта высокопоставленная чета хорошо знала, что ни в Западной Азии, ни в Северной Африке нет особенных богатств: ни жемчуга, ни шелков, ни восточных пряностей, закупаемых арабами в сказочной Индии для перепродажи европейцам по баснословно высоким ценам. Надменные испанцы, голландцы, португальцы и англичане считали арабов людьми второго сорта и относились к ним с высокомерием, хотя именно знакомство с ними дало европейцам возможность познать арабскую математику и картографию, и именно арабские лоцманы помогли Васко да Гама проложить путь в Индию.
      Европейцы отлично знали также, что золото, имевшееся в незначительном количестве в Азии и Северной Африке, было не местного происхождения, а завозилось туда из бассейна Нигера и Сенегала. Вот почему, наслышавшись от арабских купцов и перекупщиков восточных пряностей о сказочной Индии и ее богатствах, европейцы прокладывали все новые и новые морские пути из Атлантического океана в Индийский. Многие прославленные мореплаватели бороздили океаны, но не достигали заветной цели.
      Как пишет сын Колумба Фернандо, его отец предлагал сначала Португалии, а затем Испании свои услуги для экспедиции в Индию. Колумб полагал, что попутно он откроет иные новые земли. Увлеченные мечтой Колумба, король Фердинанд и королева Изабелла согласились с его доводами и предложениями, и 3 августа 1492 года эскадра из трех небольших трехмачтовых каравелл "Пинты", "Ниньи" и "Марии" вышла из испанского порта Палоса в далекое плавание. Но Колумбу не суждено было попасть в Индию, хотя у него было немало предпосылок для осуществления своей заветной цели--открытия морского пути в эту сказочную страну. С юных лет он плавал в Восточном Средиземноморье, бывал в Португалии, в Англии. Попав на остров Порто - Санто, около Мадейры, где жили его некоторые соотечественники, Колумб женился там на дочери выходца из Италии, мореплавателя Перестрелло, оставившего в наследство Колумбу целый ворох карт и дневников с описанием морских путешествий.
      Плывя на своих каравеллах под испанским флагом, Колумб пересек Атлантический океан и через тридцать три дня бросил якорь у неизвестного острова, названного им Сан - Сальвадор. Тогда же, в первое свое путешествие, закончившееся не прибытием в Индию, а открытием Америки, прославленный мореплаватель побывал и на островах Кубы и Гаити. Точного представления о том, где он находится, Колумб не имел.
      Вернувшегося в Испанию Колумба встретили овациями и почестями, но прошло всего пятнадцать лет, и он умер в нищете, всеми забытый.
      Счастливее Колумба оказался португальский мореплаватель Васко да Гама, открывший морской путь в Индию в 1498 году. Везя из сказочной страны на своих кораблях восточные пряности и амбру кашалотов, Васко да Гама, разгуливая по палубе, любовался приобретенным им на придворном базаре белым алмазом, вправленным в тяжеловесный золотой перстень. Проходивший мимо него кок поскользнулся и случайно задел ногой капитана. Возмущенный Васко да Гама ударил матроса так, что у того на лбу выскочила шишка, а кольцо соскользнуло с пальца капитана, покатилось по палубе и упало в океан. Поднявшийся шторм помешал Васко да Гама расправиться с коком.
      По приказу капитана все каравеллы вошли в ближайшую бухту и пробыли там до рассвета. Вспыльчивый, но отходчивый Васко да Гама наутро забыл о вчерашнем происшествии, хотя в первые минуты весьма сожалел о потерянном кольце с ограненным "розой" алмазом.
      Через четыре года, во второе свое путешествие в Индию, Васко да Гама, проходя со своими каравеллами мимо того места, где было потеряно кольцо, с грустью вспомнил о нем. Неожиданно штормовая волна, как и в прошлый раз, ударила в борт корабля, и капитан снова завел свои суда в близлежащую тихую бухту, где все каравеллы пробыли до утра. Каково же было удивление кока, того самого кока, когда он, вспарывая брюхо одной из золотистых макрелей, пойманных матросами, обнаружил кольцо капитана. Обрадованный Васко да Гама взглянул на камень. Он был индиго - синим, как Гвинейский залив в часы полного штиля. Очевидно, так повлияла на алмаз морская вода за те годы, что он пролежал на дне океана... И это не вызовет у нас особого удивления, если мы вспомним, что у макрелещук, обитающих в том же Атлантическом океане, кости зеленовато - голубого цвета.
      За несколько десятилетий до появления Васко да Гама и других европейцев в Индии в столице бахманидов Бидаре в 1470 году уже побывал русский путешественник, тверской купец Афанасий Никитин. Присматриваясь ко всему новому и интересному, подмечая нравы, обычаи и быт индусов, он описывает в своих путевых заметках "Хождение за три моря" непомерную роскошь бидарских царьков, отправляющихся на охоту. "Во индийской земли княжат все хорасанцы и бояре все хорасанцы. А земля людна велми, а сельские люди голы велми, а бояре сильны добре и пышны велми... А всех их носят на кроватях (паланкинах) своих на серебряных, да перед ними водят кони в снастях золотых до 20, а на конях за ними 300 человек, а пеших 500 человек, да трубников, барабанщиков и свирельников по 10 человек".