Глава 4. ГОНЧИЕ И СТЕРВЯТНИКИ

Руки Уида были туго связаны за спиной. Он лихорадочно обдумывал, как спастись. Под ложечкой у него неприятно посасывало – он сознавал, что положение его безвыходно. И совсем уж непереносимой казалась мысль о том, что он отдал свою жизнь за труп.

Наемники, набившись в зал постоялого двора, отогревались у камина. Пледдис позволил им это – ведь было уже известно, что все бандиты схвачены или убиты.

«Гнездо Ворона» казалось надежным прибежищем в ночи. Может, так оно и было.

В зале находилось двадцать с лишком мужчин, одетых весьма пестро, как и пристало наемным солдатам. Стуча сапогами и громко приветствуя друг друга, они напоминали охотников, только что вернувшихся с утомительной, но удачной травли.

Уид ощущал на себе их взгляды. Выглядел он как попавший в капкан лис, окруженный сворой лающих псов.

Усевшись у огня, Пледдис веселился от души. Он пил вино и принимал поздравления от своих людей. Его обычно бледное, покрытое шрамами лицо разрумянилось. Из-за среднего роста и крепкого сложения он выглядел коренастым.

Потертый кожаный костюм и кольчуга были такими же невыразительными и бесцветными, как он сам. Украшали его лишь зубы, ровные и белые, сверкающие, когда Пледдис широко улыбался.

Как раз в эту минуту Пледдис смеялся.

– Чудный день для Кейна и его грозной банды убийц, а? Попались, как кролики в силки. Спали будто в объятиях у родной мамочки. Один храпел на посту, другой так увлеченно стаскивал юбку с хозяйки, что не заметил, как та отперла двери… Не повезло бедняжкам! Мне даже как-то неловко получать награду за таких, как вы. Но я все-таки не откажусь от нее!

Его наемники смеялись вместе с ним. Пледдис залпом осушил кубок вина, и его звучный хохот утонул в стакане.

– Вы, конечно же, думали, что капитан Пледдис будет спать в эту ночь, дрожа у костра и вскакивая всякий раз, как заухает сова. Верно? Да неужто вы действительно так думали? Что ж, я вырос на Товносе и россказней о луне Повелителя Демонов, которого вы, жители гор, так боитесь, не слыхал. А мои люди мне под стать – хотя кое-кто из них все же боялся ехать… – Пледдис нахмурился и пренебрежительно посмотрел на своих солдат. Несколько человек определенно избегали его взглядов. – Но мне удалось объяснить им, что даже целая стая бесов – это меньший риск, чем взбешенный Пледдис, так? – вновь засмеялся он.

– А что с теми двумя, которых мы потеряли по дороге? – выпалил какой-то наемник – и быстро отступил под укоризненным взглядом Пледдиса.

– Вы уже никогда их не увидите, – ответил ему хриплый женский голос. Сегодня ночью охотится Повелитель Демонов со своим псом. Больше вы своих людей не увидите.

Пледдис скривился:

– Уж ты-то была бы для него лакомым кусочком…

– Греша! – в голосе Ионор послышались гневные нотки.

Пожилая женщина вышла из-за плотно сбившихся в кучу наемников, с которыми вошла в зал. Круглые щеки служанки все еще были бледны от страха. Она дрожала, потрясенная и перепуганная.

– Так она отсюда? – спросил Пледдис. – Мы увидели ее на дороге. Она была так счастлива, что встретила нас! Бросилась к нам в объятия. Вот только не могла выдавить из себя ни единой осмысленной фразы – что-то сильно ее напугало. Видать, те самые байки…

– Это – наша служанка, – пояснила Ионор сдавленным голосом. – У нее был свободный вечер, и она хотела провести его с родными в деревне, недалеко отсюда.

Потом хозяйка кивнула в сторону кухни, и Греша молча вышла из залы.

В это время Эриал, один из помощников Пледдиса, внес ужасные трофеи.

– Вот они, – объявил он, протягивая Пледдису три головы, которые держал за побагровевшие от крови волосы. Челюсти у них отвисли, языки вывалились наружу, а из-под прикрытых век выглядывали вывороченные глазные яблоки.

– Узнаешь своих друзей? – засмеялся Пледдис. – Эриал, ты пачкаешь хозяйке пол. Куда подевались твои хорошие манеры?

Тот оскалил зубы и показал головы Уиду.

– Может, эта скотина слижет с них кровь?..

– Жаль, что один из черепов раскололся почти пополам, – задумчиво произнес Пледдис, разглядывая испорченный трофей. – Засыпь их солью вместе с остальными. В Ностоблете каждый из них принесет нам по пять унций золота, и я не думаю, что в Купеческой лиге сильно огорчатся оттого, что их товар в дороге слегка попортился… Не забудь срезать у той головы серьгу.

– Почему бы не отрубить сразу и его голову, раз уж я этим занимаюсь? – предложил Эриал, показав на Уида.

Пледдис в раздумье почесал подбородок.

– Как ты на это смотришь, Уид? Хочешь вернуться в Ностоблет в соляном растворе? За твою голову назначено двадцать унций золота, но могут дать и больше, если мы вручим тебя целехонького. Публичная казнь. Тебе наверняка понравится. Как тебе хотелось бы умереть, а?

– Позвольте мне его убить, – отозвалась Ионор.

Пледдис мрачно посмотрел на хозяйку.

– «Кровь – призвание женщин», – процитировал он. – Я бы хотел хоть одного из них довезти живым в Ностоблет. Пусть расскажет, как капитан Пледдис выследил и перебил их гнусную свору.

Лицо Ионор исказила гримаса боли, ее дыхание участилось.

– Повесьте его на балюстраде – для меня. Я хочу видеть, как он умирает. Это мое право. Вы поймали их на моем постоялом дворе. Если б они не остановились у меня, вы все еще гнались бы за ними.

– Я спас вас от Кейна и его людей, – парировал Пледдис. Ему нравилась эта игра.

– А голову Кейна присоединим к другим? – вмешался Эриал.

– Нет, мне обещано за него пятьсот унций золота, – ответил Пледдис. – За такую сумму я доставлю тело целиком. В Ностоблете с таким нетерпением ждут его – должно быть, они заспиртуют труп и выставят напоказ. Бьюсь об заклад, что городские власти станут брать плату за вход. Наверняка они так и сделают…

Сейчас достаточно холодно, и он не испортится. Мы можем перебросить его через конский круп. Мертвец как-нибудь перенесет такое путешествие. Горожане Ностоблета и внимания на запах не обратят… Стандорн, возьми пару людей и принесите тело сюда. Положим его в конюшне. Только проследи, чтобы собаки до него не добрались.

Они оставили Кейна там, где нашли его мертвым. С того времени прошло всего несколько минут. Капитан наемников занялся подсчетом прибылей. Стандорн вместе с остальными скрылся наверху.

– Уид, я все еще не придумал, что с тобой делать, – сказал Пледдис.

– Повесь его, – снова попросила Ионор. В ее памяти ожили сцены восьмилетней давности: несчастные, дергающиеся в танце смерти на сколоченных наскоро виселицах, и смеющиеся лица бандитов; звериная жажда убийства в их глазах.

– Кажется, я не смогу устоять перед просьбой нашей очаровательной дамы, – галантно отозвался Пледдис, разглядев под суровой маской ненависти безусловную красоту хозяйки.

Уид постарался ответить как можно более презрительным тоном:

– Так повесь меня – и будь проклят. В Ностоблете я не могу рассчитывать на более легкую смерть. Я умру вместе с тайной сокровищ Кейна.

И тут же в панике Уид понял, что это был не самый лучший блеф. Но в его положении любая отсрочка смерти давала надежду.

– Ну-ну… – произнес Пледдис, и в его глазах блеснула заинтересованность.

На балкон выбежал Стандорн. Его трясло от страха.

– Кейн исчез, – выпалил он.

Глава 5. ДОГНАТЬ МЕРТВЕЦА

Кейн тихо выругался, когда его нога соскользнула с известковой стены. На мгновение он повис в темноте, едва не рухнув на мерзлую землю, темнеющую в десяти метрах у него под ногами. Падение не обязательно убило бы его, но все же казалось довольно опасным. Он с трудом поставил ступню на выступ стенки и дал рукам отдохнуть от тяжести тела. Сил едва хватало на то, чтобы стоять прямо. В раненом боку немилосердно пекло, однако боль и холодный воздух помогли ему собраться с мыслями.

Через открытое окно Кейн слышал возбужденные крики солдат Пледдиса. Он чувствовал нарастающее бешенство. Чтобы спуститься по стене, ему требовалось слишком много времени. Он был так слаб, что его обнаружат, прежде чем он коснется земли. И вновь его сапог соскользнул с камня. Известковые плиты были вделаны в стену специально, чтобы застраховаться от тех, кто не любил платить по счету, и Кейн держался на стене только потому, что за многие годы горные ветры и зимы выдолбили в ней множество углублений…

Даже страшная усталость и опиум были не в состоянии притупить необычайную чуткость и бдительность Кейна, дремавшего в постели. Тот природный инстинкт, который вырывал его из сна тысячи раз, вновь заставил предводителя бандитов очнуться при приближении опасности. Разбуженный шумом во время нападения Пледдиса, он практически сразу же осознал, что происходит.

Будь Кейн даже в самой превосходной форме, у него не было шансов победить, сражаясь с таким количеством противников. Ловушка захлопнулась. Несомненно, что Пледдис, с его опытом, окружил постоялый двор, прежде чем на него напасть.

Вот-вот враги ворвутся в его комнату, и Кейну останется разве что прыгнуть в пролет лестницы, чтобы сломать шею, или, взобравшись по наружной стене на крышу, дать лучнику застрелить себя.

И тут ему пришел в голову отчаянный план. Пледдис знал, что Кейн тяжело ранен. Да, Кейн позволит ему войти в комнату, и пусть Пледдис убедится, что Кейн мертв. Кейн отдавал себе отчет, насколько это рискованно, но другого выхода не было. Он предполагал, что Пледдис, увидев добычу мертвой, сократит число караульных.

Для Кейна такой фортель не был чересчур трудным. Уже сам внешний вид Кейна красноречиво свидетельствовал о смерти, а морозный сквозняк, подкрепленный непрекращающейся лихорадкой без жара, делал его тело убедительно застывшим.

Долгие годы Кейн старательно постигал оккультные науки, а дисциплиной самоконтроля над физиологическими функциями тела владели и менее продвинувшиеся ученики. В пути, привязанный к коню, он большую часть времени находился в трансе, восстанавливая силы, а сейчас и вовсе погрузился в спячку, тщательно контролируя дыхание и ритм биения сердца, – пусть Пледдис убедится, что он мертв.

Через пару минут после того, как наемники вышли из комнаты, Кейн полностью пришел в себя. Он понимал, что для бегства у него совсем мало времени – бежать нужно сразу после того, как снимут стражу. Пледдис наверняка отпразднует успех длительной погони, и ненадолго воцарится радостная суматоха. Ну а потом причин может быть множество – кто-нибудь вернется поглазеть на труп. И Кейн должен успеть исчезнуть до того.

И он успел – в последнюю минуту. Едва он скрылся за карнизом, как в комнату вошел Стандорн. В другое время он не преминул бы выглянуть через открытые створки.

Кейн не мог позволить себе сойти на землю. Он быстро принял единственно возможное решение. Рядом – рукой подать – было другое окно. Невзирая на опасность, он схватился за подоконник, сумел каким-то чудом удержаться и опереться о карниз, толкнул створку. Окно оказалось заперто.

Кейн вытащил из-за пояса нож и вбил его острие в щель между подоконником и рамой. Его движения могли показаться паническими, однако за поспешностью скрывался опыт. Через несколько мгновений щеколда с треском отлетела.

Открыв окно, Кейн проскользнул внутрь. И тут какой-то солдат выглянул из бывшей комнаты Кейна, а потом крикнул:

– На стене никого нет!

Кейн хищно усмехнулся и уставился в темноту незнакомой комнаты. Он был здесь не один.

На узкой кровати, съежившись, лежала девочка. Она смотрела на грозного гиганта, освещенного луной, и глаза ее сверкали.

– Ты жив? – прошептала она. Появление Кейна было для нее чудом. В коридоре громко кричали наемники.

Кейн не ответил. Он пересек комнату и обнаружил, что дверь заперта снаружи. В руках он все еще держал нож.

– Веди себя тихо, – приказал он вполголоса. Ответ Клесст прозвучал слишком уж восторженно:

– Я не скажу им, что ты здесь, отец…

– Я помню один вечер на побережье, – рассказывал Пледдис, пялясь на пустую комнату. – Стояла поздняя осень, мы разбили лагерь на ночь и стали собирать плавун, чтобы развести костер. Один из нас потащил здоровую жердь и тут увидел змею толщиной в локоть, блестящую и ленивую от ночного холода. Парень был местный, знал, с чем имеет дело, и, не теряя времени на то, чтобы достать меч, воспользовался дубиной. Он ударил змею раз пятьдесят, пока палка не сломалась, а тварь была вдвое тоньше ее. Ну вот, змея издохла, и больше о ней не думали…

А через какое-то время, перед самой сменой караула, мы вскочили, разбуженные криком. Черт возьми, от этого вопля мороз продирал до самых костей! Из-под одеяла выскочил тот самый парнишка, а в шее у него торчали клыки той гнусной черной гадюки. Ее голова была больше кулака, а яду в ней было столько, что бедняга был мертв прежде, чем мы дотянулись до факелов… С той ночи я не доверяю издохшим змеям. И всегда рублю их на куски, даже если они выглядят совсем мертвыми… Но сегодня я этого не сделал, – закончил он с горечью.

– Не мог Кейн далеко убежать, – заметил Эриал. – У него было мало времени, и к тому же он ранен.

Пледдис крякнул и стал осматривать подоконник. Фонари светили ему в спину.

– Нашли что-нибудь? – крикнул он во двор.

– Ничего, – крикнул в ответ Натиос. – Никаких следов. Сейчас осмотрю стены.

Пледдис знал, что горец – отличный следопыт.

– Погляди хорошенько. Здесь на подоконнике следы крови.

– Нет, тут внизу ничего нет, – прозвучал вскоре ответ.

– Я вижу там, внизу, камешки, – произнес Эриал, вытягивая короткую шею и глядя вниз.

– Верно, и снег тоже, – буркнул Натиос. – Он так же хорошо сохраняет следы, как песок. Ничего тут нет.

– Так или иначе, Кейн не мог спуститься по стене вниз, – стоял на своем воин. – Не мог он этого сделать, будь он даже в хорошей форме. Кровь – это ложный след.

Пледдис рассмеялся неприятным смехом.

– Кейн мог сделать все что угодно. Ведь не лежит же он в кровати. Он сбежал или через окно, или через дверь. У каждого выхода стоит мой человек, и если снаружи нет никаких следов, значит, он должен быть в доме. Ему ничего не поможет – мы его все равно разыщем.

– Может, он выбрался как-нибудь иначе и свои следы перемешал с нашими. Мы ведь подходили к дому с разных сторон, – не хотел уступать Эриал.

– Может, и так, но я все же думаю, что у Кейна было слишком мало времени для всяких хитроумных штучек. Он спрятался где-нибудь здесь. А если нет, собаки возьмут след. Без коня он далеко не убежит.

На заросшем лице Стандорна появилось странное выражение.

– Капитан! По-вашему, он только притворялся мертвым?

Пледдис поглядел на наемника.

– Мертвецы не убегают.

И неожиданно он грозно добавил:

– Разве что какая-то сволочь залезла в комнату и украла тело ради награды! – И, подумав пару секунд, продолжил: – Нет, во всех вас я уверен. И в тех ребятах, что были наверху, тоже. Но все же если выяснится, что кто-нибудь что-то замышляет, его голова окажется в соли рядом с остальными – и это не будет стоить Купеческой лиге ни гроша…

Стандорн, однако, был уверен в том, что смертельно ранил Кейна.

– Все равно, сегодня взошла луна Повелителя Демонов. Говорят, сегодня она властвует над горами. Может, она способна оживить умершего. И все эти легенды о Кейне… Не исключено, что мы гонимся за трупом, капитан.

Выражение лица Пледдиса ничуть не изменилось. А потом все услышали его хриплый рык:

– Быть может, Стандорн. Но помни: этот труп стоит пятьсот унций чистого золота, и если он объявится – сообщи мне.

– Отец? – вырвалось у Кейна громче, чем он хотел. Он подошел к кровати девочки.

– Да, – прошептала Клесст. – Я видела, как ты приехал, и все говорили, что ты – Кейн. Деревенские дети зовут меня твоим ублюдком. Рассказывают, что ты похитил маму после нападения на постоялый двор, и потом, когда она сбежала от тебя и вернулась, у нее уже была я. Говорят, что именно ты – мой отец…

Кейн не сводил с нее глаз.

– Погляди, у меня рыжие волосы, как у тебя, и глаза такие же голубые. Клесст посмотрела в глаза бандиту. – В темноте я вижу лучше других детей, а о тебе говорят то же самое.

– Боже мой, – пробормотал Кейн, притрагиваясь к щеке ребенка.

– Я не скажу солдатам, где ты спрятался, – закончила девочка.

– Ты должна меня ненавидеть…

Тело девочки пылало. Его – тоже.

– Нет, – отозвалась Клесст. – Другие ненавидят меня. Но когда слышат о тебе – боятся. Я люблю смотреть на них, когда они боятся. Даже при виде меня их охватывает страх.

Кейн покачал головой. Возбужденные голоса преследователей напомнили, где он находится. Отведя взгляд от Клесст, он рискнул выглянуть в окно. Наемники с факелами и фонарями окружили постоялый двор. Кейн понимал, что, не найдя его следов во дворе, они станут обыскивать дом. Соскоблив грязь с сапог, Кейн замаскировал ею светлые полосы на подоконнике, который повредил, открывая ножом окно. Пятен крови он не заметил.

Предводитель разбойников мрачно обдумывал свои шансы. Они были ничтожны.

Эта уловка всего лишь позволила ему выиграть пару минут, но конец казался неизбежным – разве что удастся незаметно прокрасться мимо часовых Пледдиса. Но даже тогда…

Кейн заставил себя трезво оценить ситуацию. В эту минуту угроза смерти оказалась сильнее изнеможения. Ему все еще удавалось оставаться на ногах, хотя лихорадка и опиум уже давно должны были бы лишить его сознания. Однако он начинал постепенно сдавать.

– Я видела тебя во сне, – сказала ему дочь. – Вот только имени твоего не знала.

Кейн хотел было шикнуть на нее, но почему-то не сделал этого.

– Как ты можешь видеть во сне того, кого в жизни никогда не видела? – вместо этого удивился он, как ребенок.

Встреча с Клесст оживила в его памяти воспоминания, на которых ему не хотелось бы сейчас задерживаться.

– Я тебя видела во сне, – настаивала девочка. – И еще одного, в длинном черном плаще. С ним был громадный черный пес…

Испуганный Кейн приказал ей замолчать. По коридору прошли наемники. Они обыскивали комнаты.

Кейн протянул руку за правое плечо и вытащил из ножен старый стальной меч из Карсальтиаля. «Хорошее оружие, – подумал он с гордостью. – Настоящая редкость. Таких осталось совсем немного». Карсальтиаль давно занесен песком, морская вода и время похоронили его. Да и память об этом мече вскоре умрет, вместе с последним жителем ныне мертвого города.

Он снова выглянул в окно. Во дворе были часовые. Кейн мог бы уложить того, кто первым войдет в комнату, но на его месте тут же окажутся другие, а раненый Кейн был не в состоянии провести свой последний бой как подобает.

Двери комнаты были заперты снаружи. В комнате был Кейн. Может, они обыщут комнату не так тщательно, исходя из того, что ребенок закричал бы, увидев у себя прячущегося бандита…

Напрасная надежда. Кроме того, комната слишком маленькая. Кейн предполагал, что это один из тех узких одноместных номеров, предназначенных для богатых постояльцев, которые не желали делить спальню с другими гостями.

Проживание в таком номере стоило дорого, а места предоставлялось немного, но состоятельному торговцу не приходилось, по крайней мере, спать на одной кровати с тремя не слишком опрятными погонщиками скота.

Солдаты осматривали комнату, которая, судя по всему, была совсем рядом.

Спрятаться было негде. Голые деревянные стены. Ни сундуков, ни обивки.

Кейн ни за что бы не втиснул свое гигантское тело под кроватку Клесст.

Оставался только шкаф. Он делал помещение чуть более уютным… Кейн распахнул дверцы. Шкаф выглядел чересчур вместительным. Из него шел странный сырой запах.

На вешалках висело что-то из одежды.

«Что ж, можно попробовать. Если они приоткроют дверцы, – решил Кейн, – то я брошусь на них и, если мне чуть-чуть повезет, прикончу парочку, прежде чем они расправятся со мной. Лучше так, чем ждать верной смерти посреди комнаты, как приговоренный в тюремной камере».

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил он.

– Клесст.

– Так вот, Клесст. Я спрячусь в шкаф, а ты закрой его снаружи и ляг обратно в постель. Когда придут наемники, ты скажи им, что никого тут не была. Если они тебе не поверят и заглянут в шкаф… ты им потом скажешь, что я тебе угрожал и что тебе пришлось бы плохо, не сделай ты того, что я велел. Поняла?

Проникнувшись важностью полученного задания, Клесст кивнула. С неуверенной улыбкой она повернула ключ в замке шкафа. Ей едва хватило времени вернуться в постель. К двери подошли наемники.

– Это – комната ребенка, – заметил кто-то. – Она заперта снаружи.

– Открывай, – ворчливо скомандовал другой. Заскрежетал засов, и в комнату заглянули люди с настороженными лицами.

Ворчливый голос принадлежал полному мужчине с широкими плечами и грузной походкой. В руках он держал арбалет, пальцы лежали на спусковом крючке.

– Эй, малявка, – окликнул он девочку. – Был здесь кто?

– Нет, господин солдат, никого тут не было, – ответила Клесст, желая любезностью внушить доверие.

Глаза наемника внимательно обшаривали комнату.

– Ты уверена?

– Да, господин солдат.

– Ты не спала?

– Нет, господин солдат.

– Ты точно все это время не спала?

– Нет… то есть да, господин солдат.

Человек с арбалетом вошел в комнату. За ним – остальные. В руках у них были мечи. Наемник с худым лицом оглядел окно.

– Закрыто, Стандорн. Никаких следов крови, – произнес он низким голосом.

Стандорн поднял арбалет, нацелив его в потолок.

Клесст раздумывала, отчего стальной лук не отпускает тетиву.

– Окно могло быть раньше открыто. Эта комната находится почти точно под комнатой Кейна. Разбойник мог здесь побывать.

Солдат грозно посмотрел на девочку.

– Ты что-нибудь видела?

– Нет, господин солдат.

– Ты ведь меня не обманываешь, правда?

– Нет, господин солдат.

– Ты знаешь, что бывает с детьми, которые лгут?

– Да, господин солдат, – воображение Клесст услужливо рисовало всевозможные ужасы.

– И ты не видела большого такого бандита, у которого из раны в боку течет кровь?

– Нет, господин солдат.

– Шкаф закрыт снаружи, – заметил кто-то.

– Надеюсь, ты не прячешь бандита у себя в шкафу, а? – спросил Стандорн многозначительно.

– Нет, господин солдат.

– Так что же бывает с девочками-лгуньями? Ты знаешь, у меня чешется нос.

– Не знаю, господин солдат.

– Да-да, он чешется у меня всякий раз, когда я слышу неправду.

Клесст со страхом смотрела на наемника.

– Как ты думаешь, почему он чешется?

– Понятия не имею, господин солдат, – ответила она дрожащим голосом.

Стандорн остановился возле шкафа. Уперев арбалет в плечо, он прицелился в шкаф на уровне грудной клетки. Пальцы он сжимал на спусковом крючке.

– Открой, Профака, – приказал он худому солдату.

Тот рванулся вперед и, повернув ключ, резким движением распахнул дверцы.

Шкаф был пуст.

– В доме его нет, – сообщил капитану Эриал. – Я обыскал его от подвала до чердака, заглядывал в дыры, где не поместился бы даже и ночной горшок. Кейна тут нет – это факт.

Пледдис устало кивнул. Он сам руководил поисками.

– Верно, как верно и то, что Кейн не мог выбраться отсюда. Это тоже факт. Мои люди торчат на каждом углу. – Он со злостью стукнул кулаком в стену. – Но Кейн как-то сбежал.

– Как? Мы ведь были уверены, что он в доме.

– Мы как раз убедились, черт возьми, что тут его нет! Ну и скажи мне теперь, что дальше?

Эриал молчал, поглаживая свой бритый череп. Внезапный смех Пледдиса напугал его.

– Я знаю, что сделал Кейн! – Капитан оскалил белые зубы. – Пораскинь мозгами. Кейн – ловкий тип и знает множество штучек. Он вылез через окно, все правильно, но вниз не спустился. Он знал, что мы именно так станем искать, и забрался наверх. Ублюдок был наверху – ему легче было влезть на крышу, чем спуститься на землю. Наверняка он добрался до места, где крыша граничит с сожженным северным крылом. Потом на ощупь он слез в развалины и, пройдя по обломкам, исчез в темноте. А мы в это время гадали, где же труп…

– Если так, то пока мы заглядывали под кровати, у него было достаточно времени, чтобы сбежать, – буркнул Эриал.

– Может быть, – согласился Пледдис, гордящийся своей проницательностью. – Но у Кейна нет коня. Раненого, да еще и пешего… мы догоним его за час. Натиос! Найди Ионор и скажи ей, что нам нужны собаки. Поторопись! В чем дело?

– Мы будем гнаться за ним ночью? – с беспокойством спросил горец. – Скоро полночь. Повелитель Демонов начнет свою охоту.

– Шевелись, чтоб тебя черти взяли! – прошипел Пледдис. – Да, мы отправимся за ним прямо сейчас! Ты хочешь, чтобы Кейна поймал Повелитель Демонов? Повелителю Тлолувину золото не нужно…

– Не произноси этого имени, – попросил Натиос. Но увидев, что Пледдис вот-вот взорвется, бросился искать Ионор.

Глава 6. «СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД…»

Ионор набросилась на Грешу с нескрываемой злостью:

– Зачем ты вернулась? Я ведь велела тебе уйти на ночь с постоялого двора.

Они были одни в большой кухне «Гнезда Ворона». Раздававшиеся где-то рядом крики свидетельствовали о поспешных и беспорядочных поисках, которые вели люди Пледдиса. К ним присоединились двое погонщиков скота. Ионор со своей стороны предложила, чтобы наемникам помогали также Холос и Маудерас и чтобы Селле провела их по всему дому. Она была уверена, что Кейна отыщут – если, конечно, он еще на постоялом дворе. А иначе…

Она закусила губу, разозлившись на Грешу, которая избегала ее взгляда.

– Я спрашиваю, зачем ты вернулась?

Служанка глубоко вздохнула. Ее тучное тело дрожало.

– Видно, ты не хотела, чтоб я оставалась здесь, – пробормотала она, опустив глаза.

– Что ты сказала?!

Греша подняла голову, отважно взглянула на хозяйку.

– По-моему, я знаю, для чего ты отослала меня на ночь, – произнесла она громко, почти вызывающе.

Из сжатых губ Ионор вырвалось шипение. Она широко размахнулась, однако задержала руку.

– О чем ты говоришь? – резкий тон ее голоса сам по себе был словно оплеуха.

– Я еще в своем уме. Я все помню, – бесстрастно отозвалась Греша. – Я знаю, как ты ненавидишь собственного ребенка.

Как пантера, забавляющаяся собственной когтистой лапой, Ионор сжала длинные пальцы в кулак, а потом раскрыла ладонь. Она тряхнула головой, разрушив прическу, и на спину ей упала коса, похожая на тяжелый черный хвост хищника.

Служанка задрожала под пристальным взглядом хозяйки, в котором таилась явная угроза.

– Бедняжка Клесст! Я не могла винить тебя за то, что ты ненавидела девочку, когда та появилась на свет. Но прошло столько лет!.. Я растила ее вместо тебя… и надеялась, что, в конце концов, ты полюбишь свое дитя. Но этого не случилось, Ионор. Нет в тебе любви – одна ненависть. Она вырвала душу у тебя из груди. Ты не любишь даже собственное тело.

– Заткнись, жирная идиотка! Я терпела твою назойливость, но на этот раз ты перешла все границы.

– Никогда я не думала, что ты доведешь начатое до конца. Я все надеялась: она смягчится, подобреет к Клесст. Но нет, ты холодная и бездушная женщина! Сердца у тебя нет! Теперь я знаю: ты на самом деле этого хочешь!

Ионор отступила к столу, на котором обычно резали мясо. Ее рот скривился в презрительной усмешке.

– О чем ты говоришь?

Глубоко вдохнув, Греша продолжила. Ее круглое лицо выражало мрачную решимость.

– Не забывай, я была тут во время родов. Я сидела с тобой, когда от твоих воплей и проклятий разбежалась вся прислуга. Я держала тебя и пробовала успокоить, когда повитухе пришлось воспользоваться ножом, чтобы извлечь на свет Клесст. Даже когда ты проклинала всех богов, я была при тебе. Я тебя жалела.

Никто не верил, что ты выживешь. Семь лет назад это было. Все говорили, что это просто чудо, когда и ребенок, и ты пережили ту ночь. Одна я знала, что за чудо произошло на самом деле.

– Ты старая сумасшедшая, Греша!

– Старая – да, но не сумасшедшая. Ты не должна была выкрикивать такие вещи, а тем более в ночь, когда луна Повелителя Демонов заглядывала в окно.