- Не забывай, я была тут во время родов. Я сидела с тобой, когда от твоих воплей и проклятий разбежалась вся прислуга. Я держала тебя и пробовала успокоить, когда повитухе пришлось воспользоваться ножом, чтобы извлечь на свет Клесст. Даже когда ты проклинала всех богов, я была при тебе. Я тебя жалела.
      Никто не верил, что ты выживешь. Семь лет назад это было. Все говорили, что это просто чудо, когда и ребенок, и ты пережили ту ночь. Одна я знала, что за чудо произошло на самом деле.
      - Ты старая сумасшедшая, Греша!
      - Старая - да, но не сумасшедшая. Ты не должна была выкрикивать такие вещи, а тем более в ночь, когда луна Повелителя Демонов заглядывала в окно. Не очень-то хотелось людям это слушать - потому все и ушли. Честно говоря, я тоже боялась. И после родов, после того, как акушерка сделала все, что могла, когда тебе дали опиум, чтобы ты заснула... я оставила тебя, а про себя решила взять на себя заботу о малышке - ведь ее мама не доживет до рассвета... Ну а потом, когда собаки стали выть и поджимать хвосты от страха, а люди сбились в кучу у костра и молились... когда огонь в камине стал гореть слабым, голубоватым пламенем... я не смогла оставить тебя одну в твой смертный час. Подходя на цыпочках к твоей комнате, я не переставала молиться. Мне было страшно при одной мысли об ужасных звуках, которые доносились со двора... Я остановилась под дверью и услышала твой голос - и еще один голос, который тебе отвечал. Я знала, с кем ты говоришь; знала, что случилось бы со мной, войди я в комнату. Я замерла ни жива ни мертва и от страха не могла даже дрожать. Но слова, что вы оба произносили, врезались в мою память, словно раскаленное железо - в тело. Я стояла под дверью даже после того, как он ушел, - и плакала. А потом увидела тебя спящей, с этой злобной усмешкой на губах, и знала, что утром ты будешь здорова... Но видит Бог, Ионор, я не думала, что ты окажешься такой упрямой.
      Клянусь, я бы тебя задушила, если б только могла это предвидеть. Я думала: она полюбит ребенка, как только прижмет его к груди и забудет ужас, стыд и боль. Но ты не прижала ее к себе, не обняла. Ты так и не научилась любить. Одна ненависть живет в тебе... Я знала, отчего ты не хочешь, чтобы я была здесь сегодня ночью, - и поэтому я вернулась. Я не уйду. Я не дам тебе это сделать.
      - Вот настырная дура! - Ионор сплюнула. - Если ты осмелишься мне помешать... А что ты собственно можешь сделать?
      Греша с воинственным видом скрестила руки на груди.
      - Здесь есть солдаты. У капитана Пледдиса полномочия от Лиги. Он не позволит тебе... Ионор расхохоталась:
      - Пледдис - беспощадный охотник за наградами. Его солдаты - просто наемные бандиты. Его не волнует, что я делаю. Ему нужен исключительно Кейн.
      - Может, и так. Но я погляжу, что он сам на это скажет.
      - Не будь такой идиоткой.
      - Может, его заинтересует то, что Кейна в таком случае он тоже не получит.
      - Я тебя предупреждаю...
      Греша взглянула на исказившееся лицо хозяйки. Сомнений у нее не осталось, страх отступил. Служанка направилась к двери, ведущей в зал. Она слышала приближающиеся тяжелые шаги.
      Когда она повернулась спиной к Ионор, та оторвала руку от стола.
      Спрятанная в кулаке сталь раскроила Греше череп. Тело служанки сползло на пол, будто куль с мукой.
      Даже не взглянув на дело рук своих, Ионор посмотрела на дверь. Она действовала с яростной решимостью, не раздумывая.
      Кто-то вошел на кухню. Это оказался Маудерас. Он застыл на пороге как вкопанный. Его мощная фигура заслонила проем. За ним виднелся бар, вокруг которого столпились люди Пледдиса.
      - Закрой дверь, - приказала хозяйка. - Запри на ключ.
      Маудерас послушно выполнил распоряжение, хоть вид у него был несколько ошарашенный.
      - Что случилось?
      - Ничего, - ответила Ионор. - Я должна была удержать ее от разговора с Пледдисом.
      - Она мертва?
      - Думаю, да.
      Маудерас облизнул усы и оглядел кухню. Наружные двери были закрыты на замок, хотя люди Пледдиса и караулили во дворе. К счастью, окна в задней части помещения были заколочены наглухо. Никто пока ничего не видел.
      - Не понимаю, какое отношение она имеет к Пледдису?
      - Не забывай, капитан - человек, облеченный властью, - объяснила Ионор. Может, он бы не воспользовался своей властью, а может, как раз наоборот. Сейчас нельзя искушать судьбу. Я не хочу играть с ним в кошки-мышки. Мы должны спрятать тело, а если кто-то спросит, скажешь, что она вернулась в деревню.
      - Как мы спрячем ее? Она же слишком толстая. Так вот просто ее никуда не затолкать, а люди Пледдиса повсюду. В любую минуту они могут зайти сюда. Они ведь так и не нашли Кейна, и капитан хочет уже разбирать полы, чтобы поискать, где мог укрыться этот разбойник...
      - Знаю. Сюда тоже заглядывали дважды. Похоже на то, что Кейн сбежал с постоялого двора, а?
      Маудерас утвердительно кивнул.
      - Пледдис уже знает как. Сейчас они поедут прочесывать холмы.
      Ионор с минуту сосредоточенно размышляла, а потом сказала:
      - В таком случае сделаем все старым способом. Вынеси ее тайным проходом и утопи. Тогда наемники наверняка ее не найдут.
      Маудерас положил большую ладонь на плечо хозяйки.
      - Прошло столько времени с тех пор, как я делал это в последний раз...
      - Я уверена, что твоя рука все так же тверда.
      - Мы не пользовались этим ходом со времен нападения. Я думал, ты хочешь забыть о давних временах и тайных коридорах.
      - Я помню свои слова. Но сегодня я не могу рисковать.
      - Как прикажешь, Ионор, - он пожал плечами. Склонившись над неподвижным телом Греши, он приподнял его с холодной отрешенностью человека, которому не впервой это делать. Он выпрямился со стоном; тело Греши безвольно повисло на его широких плечах.
      - Старуха весит больше, чем забитая свинья, - выдавил он из себя.
      Но Ионор уже не было рядом. Сбежав по лестнице в подвал, она остановилась и ухватилась за перила. Она резко рванула вертикальную перекладину балюстрады, действуя ей словно рычагом. Это и впрямь был рычаг - где-то внизу сработал противовес, и часть каменного пола плавно вошла в стену.
      Из образовавшегося темного квадрата вырвался затхлый, влажный воздух будто дыхание дремлющего чудовища. И действительно, из глубины донесся, словно сдавленный вздох, отдаленный болезненный стон.
      Скользкая каменная лестница вела во тьму. Маудерас взял из рук Ионор лампу и, согнувшись под тяжестью трупа, неуклюже посветил вниз. С сомнением он оглядел лестницу.
      - Поторопись. Кажется, меня кто-то зовет. Маудерас поставил ногу на верхнюю ступеньку и пробурчал:
      - Я потороплюсь. Быстро вернусь... чтобы согреть тебя этой ночью.
      Ионор сделала нетерпеливый жест.
      - Побудь там немного, прежде чем вернешься наверх, и воспользуйся вторым выходом. Они мне поверят, если я расскажу, что ты пошел проводить Грешу. А потом никого уже не удивит исчезновение служанки в ночь Повелителя Демонов.
      - Все, что прикажешь, - донесся из темноты голос Маудераса. - Я вернусь прямо к тебе и уж тогда обогрею...
      Ионор быстро передвинула рычаг в вертикальное положение. Участок каменного пола встал на прежнее место. Вернувшись на кухню, она услышала, как наемники оглушительно колотят в дверь.
      - Прошу прощения, я спускалась в подвал за вином, - пояснила она, впуская Натиоса и его приятеля. - Когда дьявол гуляет на воле, женщина должна укрыться в безопасном месте...
      Глава 7
      ТАЙНА "ГНЕЗДА ВОРОНА"
      Обрадованный тем, что не переломал костей, Кейн с трудом поднялся на ноги.
      Высокие сапоги уберегли его от вывиха или чего похуже, так что хромал он не слишком сильно. Он помассировал плечо - оно было все в синяках, и при падении его едва не выбило из сустава. Вообще-то по всем законам природы Кейн должен был лежать тут со сломанной шеей...
      Он огляделся по сторонам, восстанавливая ход событий. Дикая боль стихала, и сознание понемногу прояснялось.
      Когда Клесст закрыла дверцы шкафа, Кейн оперся о его заднюю стенку.
      Неожиданно он почувствовал, что теряет равновесие. На ощупь он схватился за что-то, но не удержался.
      Потом квадрат пола, на котором он стоял, провалился, и Кейн рухнул в темноту. Вслепую он протянул руку. Пальцы ухватились за деревянную перекладину лестницы. Ветхая жердь переломилась под ста пятьюдесятью килограммами мяса и костей.
      Кейн отчаянно вцепился в следующую перекладину, но обветшалые палки одна за другой ломались. И все же они слегка притормозили падение. Стальные руки Кейна хватали перекладину за перекладиной, и в конце концов он повис на одной из них. Однако прогнившее дерево не выдержало такой массы. Лестница обрушилась.
      Последние три метра Кейн падал вместе с ней - и приземлился точно на обломки окончательно разрушенной конструкции.
      Не сразу придя в себя после страшного удара, он пролежал несколько минут неподвижно. Вверх уходила бесконечная темная шахта. Кейн не имел представления о том, куда он попал. Это место располагалось под подвалом "Гнезда Ворона".
      Из сбитых в кровь ладоней он вытащил пару внушительных заноз. Других травм не было. Кейн улыбнулся: искалеченные руки обезоружили бы его сильнее, чем сломанная нога. Оглядевшись вокруг, он нашел свой меч, рукоять которого вонзилась в сырой пол. Кейн вытащил его и понял, что едва не угодил на стальной клинок.
      Кейн снова оглядел дно колодца. Каким-то образом он запустил секретный механизм дверей в задней части шкафа. Видимо, противовес тут же закрыл отверстие, иначе он увидел бы свет и удивленные лица, смотрящие на него сверху.
      Раньше к стене шахты была прикреплена лестница, однако взобраться по ней теперь было невозможно: Кейн только что сам ее разломал.
      Он размышлял, для чего предназначалось это помещение, когда над его головой раздался шум и скрежет. Слева в потолке, метрах в пятнадцати, появился свет. Часть свода дрогнула и отъехала, открыв длинный ряд ступеней. Послышались голоса.
      Кейн прикусил губу. Неужели наемники Пледдиса выследили его даже в этой забытой Богом норе? Кейн спрятался за массивной колонной и сжал меч в окровавленной руке.
      Но вместо солдат он увидел одного-единственного мужчину, который спускался в яму. А потом люк закрылся. Кейн прищурил глаза, пытаясь сообразить, что к чему. В мужчине он узнал одного из прислужников Ионор, а вот женщину, свисавшую с его плеч, Кейн никогда раньше не видел. Такой поворот событий представился разбойнику загадочным. Более того, все это означало, что его присутствие здесь не раскрыто. Могучий слуга был целиком поглощен своим делом - секретным, вне всякого сомнения.
      Мужчина держал в руках керосиновую лампу. Ее света едва хватало, чтобы чуть-чуть осветить стены и потолок загадочного помещения. Это был естественный грот, переделанный в свое время в тайный подвал. Затхлый ветерок колебал пламя лампы. В самой дальней стене Кейн увидел проход, ведущий наружу.
      Маудерас огляделся по сторонам. На лице его застыла маска страха. Это место, отмеченное кровью бесчисленных убийств, не могло служить безопасным укрытием, особенно в ночь Повелителя Демонов.
      - Черт, что такое! - вскрикнул он, подняв вдруг лампу. Тусклый свет озарил обломки лестницы. Маудерас нервно стал водить лампой во все стороны. Тело женщины соскользнуло с его плеч и с громким шлепком распласталось на земле. Лестница, конечно, прогнила, но не настолько, чтобы развалиться без чьей-то помощи, - подумал Маудерас вслух. Он медленно подошел к обломкам, вынув меч и держа лампу перед собой как щит.
      ...Колпак лампы разлетелся вдребезги. Языки пламени лизнули мокрые каменные плиты. Громадные кривляющиеся тени на побелевших от соли стенах зашевелились, передразнивая движения убийцы и его жертвы. Кейн обтер кровь с меча.
      - Кейн... - позвал кто-то хриплым голосом. Разбойник замер как вкопанный и крепко выругался.
      - Кейн... это ты? - вновь послышалось в темноте.
      Главарь бандитов шагнул в ту сторону, откуда, как ему показалось, доносился голос. В слабом свете он увидел, что женщина, которую принес Маудерас, приподнялась на локтях.
      Кейн присел рядом с ней.
      - Да, это я, - сказал он, глядя на ее волосы, слипшиеся от крови.
      Лицо женщины было неподвижно, но плечи дрожали. Ей едва хватило сил, чтобы прошептать:
      - Этот ребенок... Кейн, спаси Клесст... Она твоя родная... дочь...
      - А почему Клесст нужно спасать?
      - Ионор... Сегодня семь лет, как она родила девочку... В Ионор нет ничего, кроме ненависти... В ту ночь она призвала его к себе... она ждала мести...
      - Кого призвала?
      - Я слышала его... у ее постели... Его черный пес скребся в дверь... К ней приходил Повелитель Демонов.
      Лишь необходимость все рассказать Кейну удерживала жизнь в теле служанки.
      Силы почти оставили Грешу - двигались лишь глаза и губы. Это напоминало последнюю вспышку лампы, когда кончается керосин.
      Ее голос слабел. Кейн обеспокоенно наклонился ниже.
      - Повелитель Демонов заключил с ней сделку. Через семь лет он должен заманить тебя в "Гнездо Ворона"... он появится тут со своим псом, чтобы низвергнуть твою душу в ад. Ионор увидит, как свершится месть, - но при этом она должна отдать ребенка... Ионор отведет девочку к скале, которую зовут Лысым Вороном. Там ее будет ждать Повелитель Демонов и его черный пес. Она принесет Клесст в жертву слугам ада - и укажет на твой след... А потом черный пес придет за тобой, Кейн, чтобы забрать твою душу на вечные муки во владения своего господина... и нет в мире такого места, где ты смог бы спрятаться от жреца ада.
      Ты лучшей участи не заслуживаешь, но дитя ничего худого не сделало. Не дай Ионор принести Клесст в жертву... Ненависть гложет ее...
      Шепот Греши уже нельзя было разобрать. Кейн встряхнул безвольную фигуру, желая узнать побольше. Но служанка умолкла навсегда.
      От разлитой лужи горящего керосина остались лишь маленькие островки огня, да и те один за другим гасли. Кейн поднялся от трупа женщины. Подвал снова погрузился во тьму.
      Разбойник постоял немного в задумчивости, пока глаза его не привыкли к полной темноте. Борясь с болью и усталостью, сковывавшими его члены и притуплявшими внимание, Кейн направился к выходу. Влажный ветерок свидетельствовал о том, что пролом в противоположной стене ведет наружу, - а на постоялый двор Кейн возвращаться не собирался, даже если бы потом сумел незаметно добраться до ворот.
      Проход оказался слишком широким. Известковые стены и пол были неровными.
      Кейн обнаружил, что естественный тоннель в скале когда-то расширили. Он прикинул, для чего построили секретный подвал, и его подозрения подтвердились прежде, чем он добрался до конца прохода.
      Выход из тоннеля был расположен посреди склона. Чуть выше над ним расположилось "Гнездо Ворона". В тридцати метрах ниже грохотали бурные воды реки Котрас. Прямо у выхода лежала груда камней, превосходно подходящих для грузила, что само по себе мало значило, однако Кейн чувствовал, что за всем этим кроется какая-то мрачная история.
      До нападения "Гнездо Ворона" процветало. Но семья Ионор накопила большое состояние, не только предоставляя кров утомленным дорогой путникам. Неожиданно Кейн разгадал леденящую кровь тайну постоялого двора.
      Такие страшные подворья не были редкостью на отдаленных дорогах, проходящих через безлюдные леса. Кейну они порой встречались, но - не такого масштаба.
      Интересно, в скольких еще комнатах были тайные ходы, такие, как тот, в который случайно провалился Кейн? Какие горы украденного золота, сколько грязных преступлений скрывал этот подвал? Подбрасывая в руке камешек, Кейн думал о безымянных постояльцах, которых вытягивали из постели, отправляя в этот проклятый грот, которым выпускали кишки и, привесив булыжник, бросали в бешеный поток.
      Исчезновение если и замечали, то относили, конечно, на счет бесчисленных разбойничьих шаек, а некоторые убийства, подумал с горечью Кейн, наверняка приписывали ему... Однако, судя по всему, этим проходом давно не пользовались.
      "Интересно почему, - задумался Кейн. - Может, богатые путешественники уже не рискуют ездить этой дорогой? Или, может, их слишком мало, а исчезновение не может остаться незамеченным? А может, Ионор, в отличие от своих предшественников, натура менее кровожадная?" Вот как раз в последнее он не верил. Достаточно было вспомнить глаза хозяйки, пылающие ненавистью...
      Кейн перестал об этом думать. Более важной проблемой был Пледдис. И еще слова умирающей женщины. Правда... или безумный бред? Кейн не мог пренебречь ее предостережением. Он знал, на что способна ненависть.
      Клесст... Он должен был до нее добраться. Этот ребенок - ключевое звено в смертоносной цепи, которую приготовила ему Ионор. К несчастью, состояние лестницы в шахте оказалось столь плачевным, что, даже если удастся восстановить недостающие участки, она все равно не выдержит его веса. Солдаты Пледдиса окружили постоялый двор. Возвращение в дом, пусть даже тайными ходами, тотчас будет обнаружено. Бегство же отняло у Кейна остатки сил и ловкости, хоть и спасло жизнь. Второй раз он не может на это рассчитывать...
      У Кейна сильно кружилась голова. Он должен был добраться до Клесст, даже если заплатит за это жизнью. Если он не заберет девочку, Ионор скрепит свой договор с Повелителем Демонов. Это означало бы для него участь, по сравнению с которой мечи наемников Пледдиса - поистине счастливая смерть...
      Кейн никак не мог сосредоточиться. Усталость и боль лишали его сил, а от лихорадки и опиума раскалывалась голова. Из слов служанки следовало, что Ионор должна завершить адскую сделку на Гряде Ворона. Кейн помнил это место: каменная пустошь и расщепленные молниями деревья. Пустошь вытянулась на почти недоступном гребне холма и служила в окрестностях поводом для множества мрачных легенд. Никто в здравом уме не приближался туда, когда всходила луна Повелителя Демонов. Наверное, даже Пледдис не отправил бы своих людей вверх по этому склону...
      Ионор приведет Клесст туда. Кейн понимал, что должен попасть на Гряду Ворона раньше ее. Но он понятия не имел, сколько времени у него в запасе. Он слышал голос Ионор, когда Маудерас спускался в подвал, всего несколько минут назад. Однако она, должно быть, сразу же после этого отправилась в путь. Кейну же, слишком слабому и к тому же не слишком твердо знающему дорогу к гряде, нужно было еще перехитрить людей Пледдиса. А ночь таила в себе опасности куда более страшные, чем оружие наемников...
      Что ж, другого выхода нет. В сердце у Кейна вскипел гнев. Он ступал по земле, запутавшись в смертоносной паутине, а каждый шаг оказывался заранее распланированным его врагами... Нет, он не хотел быть слепой пешкой в темной игре судьбы!
      От выхода из подвала вниз по крутому склону шла извилистая тропа. В расщелинах на почти голой почве, цепляясь корнями за потрескавшуюся землю и разрушенные скалы, рос колючий лавр. Он выглядел сомнительной опорой при спуске... "Но все-таки придется воспользоваться этим путем за неимением лучшего - может, удастся пробраться к реке. Только бы не поскользнуться..."
      Другого выхода не было.
      Преодолевая нарастающую слабость и дурманящее головокружение, Кейн поставил ногу на скользкий камень - начало тропы.
      Глава 8
      "И ПРИЗОВЕТ ТЕБЯ АД"
      - Стандорн, по-моему, ты достаточно смыслишь в пытках, чтобы не бить потерявшего сознание, - бросил Пледдис. - Подожди, пока он придет в себя, и тогда... - Он повернул голову, раскатисто рассмеявшись.
      Стандорн сплюнул и снял с кулака кастет.
      - Обожду чуток.
      - Выдержит... - хихикнул Пледдис, рассматривая изуродованное лицо Уида.
      Это зрелище смягчало горечь, оставленную побегом Кейна.
      Избитое тело Уида вяло покачивалось. Руки у бандита были стянуты за спиной. Шнур, взрезавшийся в запястья, перекинули через балюстраду балкона.
      Наемники подвесили разбойника так, чтобы ноги его не доставали до пола всего на пару сантиметров. Плечевые суставы в любую минуту могли не выдержать нагрузки.
      Стандорн щедро угостил Уида кастетом.
      - Когда мы вернемся с Кейном, он сознается, где спрятана добыча, пообещал Пледдис. - Он поймет: это только намек на то, что с ним случится, если он хоть раз соврет. Единственный способ заставить человека сказать правду, когда он знает, что все равно его ждет смерть, - это сделать так, чтоб он сам захотел умереть...
      Повернувшись к Ионор, он фамильярно ухмыльнулся:
      - Когда мы вернемся, он будет еще жив, не так ли?
      - Лучше так, чем сразу его прикончить, - сказала она бесстрастно, глядя, как тело Уида закачалось после очередного удара.
      Пледдис многозначительно усмехнулся.
      - Не думай, я тебя врагом не считаю. Нет-нет. Мы разрешим тебе и твоему помощнику Маудерасу заняться им, когда он придет в себя. Конечно, я оставлю здесь часть своих людей... вдруг вернется Кейн, да и за конями присмотреть надо. Я-то думаю, что мы найдем его отлеживающимся где-нибудь в горах, не дальше, чем в миле отсюда. Но с Кейном нужно держать ухо востро. Если он вернется - что ж, мы приготовим ему славный прием.
      В зал поспешно вошел Натиос.
      - Капитан, это бесполезно, - заявил он. - Чертовы псы ни на что не годны.
      Мы пытаемся выгнать их силой, а они ни в какую... жмутся друг к другу и воют. А одна тварь чуть не откусила руку старому Успорису. От страха они мочатся под себя. Совсем никуда не годятся. Лают, если только наступить им на хвост. Ни о какой помощи в погоне и речи нет.
      - Та-а-ак... - Пледдис пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым. Что ж, придется обойтись без собак - раньше ведь обходились. Я прекрасно знаю, что ты и сам можешь отыскать след. - Он взглянул на длинноносого горца. - Или ты боишься? Но и ты, и все остальные, кто умирает со страху, - вы все знаете, что я думаю об увиливании от службы...
      Натиос печально кивнул. Да, он знал. Все это знали.
      - Стандорн, ты не боишься отправиться в погоню за кучей золота?
      - Нет, капитан, - солгал тот. Густая борода скрыла его побледневшие губы.
      - Видишь, Натиос. Стандорн не трус.
      - Покажи мне, где обрывается след Кейна, и я приведу тебя к нему.
      - Ловлю тебя на слове. - Зубы Пледдиса сверкнули в усмешке. - Ладно, не будем тратить время...
      ***
      Когда голоса охотников смолкли в ночи, Ионор отошла от окна и надела плащ с капюшоном. Пусть темно-коричневая ткань скроет ее во тьме. Она хотела избежать встречи с Пледдисом, хоть тот и не имел права вмешиваться в ее дела; все равно никто не сможет помешать ей исполнить задуманное семь лет назад.
      Когда она открыла двери комнаты, Клесст не спала. Она уставилась на мать широко открытыми глазами. Если б они не напоминали так глаза Кейна... если б ее волосы не были такими рыжими...
      - Ты не спишь, - автоматически упрекнула девочку Ионор.
      - Я не могу уснуть, пока такое творится... Клесст хотела спросить, схватили ли солдаты Кейна, но не посмела выдать свою заинтересованность. Кейн был для нее волшебником - он исчез из шкафа. Он был неуловим.
      - Хорошо. Одевайся, Клесст. Пойдем немного прогуляемся.
      - Зачем, мама? Сегодня светит луна Повелителя Демонов. - Девочку сковал страх.
      - Все будет хорошо. Солдаты охраняют нас от злых сил. Ночной воздух собьет твою температуру. Одевайся.
      Может, мать приготовила ей сюрприз ко дню рождения? Одна деревенская девочка рассказывала, как в день рождения ее повели в конюшню, где как раз ожеребилась лошадь, и подарили жеребенка. Но мать никогда не делала Клесст подарков. Только Греша изредка... делая вид, что это подарок от Ионор, хотя Клесст знала правду: один раз она случайно увидела, как служанка вышивала подаренное ей позже платье.
      - Я слышала, как один солдат говорил, что Греша вернулась.
      - Не вернулась. Что ты там возишься?
      - Мама, какое мне платье надеть?
      - Не имеет зна... Надень голубое. Оно нравилось Клесст меньше всего.
      - Можно я надену белую кофточку? Может, у мамы все-таки приготовлен для нее сюрприз?
      - Можно. Быстрее, Клесст.
      Ионор нервно сжимала пальцы. Подсознательно ей хотелось поторопить девочку, и в то же время она не желала к ней притрагиваться. Она напряженно ждала, пока Клесст поспешно одевалась, с трудом втискивая ноги в тесные башмаки. Скоро ей понадобилась бы новая пара... Ионор отогнала эту мысль.
      Отступать было поздно. Она поняла это уже тогда, когда Кейн появился в "Гнезде Ворона". Когда прибыл Пледдис, она на короткое время решила было оставить с носом Повелителя Демонов. Но даже если эта мысль могла заронить искорку надежды, куда сильнее была бы ярость из-за утраченной возможности отомстить.
      Кроме того, Повелителя Демонов провести невозможно. Именно он, исполненный жестокого юмора, сочинил эту адскую пьесу - "играем в кошки-мышки!". Семь лет она убивала в себе малейшие ростки чувства по отношению к девочке, сознавая, на какой гнусный сговор она пошла. Но если бы Пледдис все-таки поймал Кейна, может, у нее осталось бы время, чтоб...
      Однако ужасные воспоминания пересилили: нападение Кейна - страх и смерть, беспомощность и стыд, а потом страдания на руинах своего дома...
      - Мама, я готова. Ты сегодня так странно выглядишь. - Закутавшись в шарф, Клесст с беспокойством посмотрела на мать.
      Ионор тряхнула головой и на миг закрыла глаза.
      - Ничего, Клесст, все в порядке. Пойдем поскорее.
      Глава 9
      ВИДЕНИЯ
      Из-под куста лавра, крепко вцепившегося в склон, посыпались камни и комья земли. Кейн услышал, как они булькают, падая в воду. С большим трудом перебросил он вес тела на следующий выступ скалы. Не найдя, за что зацепиться, он судорожно прижался спиной к голому камню.
      От реки поднимался туман, оседая на скалах тонким слоем влаги. Его пары временами и вовсе скрывали склон, по которому пробирался Кейн. Он уже не мог сказать с уверенностью, какая тропа ведет вниз, к руслу реки, а какая неожиданно обрывается. Снова и снова ему приходилось отступать назад с очередного опасного участка пути, который он только что преодолел ценой титанических усилий. Кейн не знал, где тропинка, ведущая вдоль реки; не знал даже, существует ли такая тропинка вообще. Пелена тумана окутала все вокруг. То и дело ему приходилось отыскивать очередную опору на ощупь.
      Опиумная одурь накатывала волнами. Кейн потерял счет времени. Казалось, уже сто лет ползет он по предательскому склону, ничуть не приближаясь к концу пути.
      Кейн и в самом деле заблудился. Тропинка, которой он пробирался, шла вдоль откоса над рекой Котрас, отдаляя его от цели. Это был крутой и обрывистый берег, цепь тектонических сбросов - тропа смерти, на которую никто не отважился бы ступить даже днем. Пледдис, ведущий поиски на усыпанном гравием берегу между водой и обрывом, не подозревал, что ускользнувший пленник окажется настолько самонадеян, что отправится по откосу, где нет никакой дороги. Благодаря этому Кейн миновал цепь преследователей, хотя в любой момент его или могли обнаружить, или он мог полететь в затянутую туманной пеленой пропасть.
      Кейн двигался как во сне. Туман плыл перед его глазами, приобретая странные очертания. Призрачные видения протягивали руки, чтобы утащить его в пропасть; даже холодная влажная стена казалась нереальной. Кейн знал, что это не сон. Стоило расслабиться - и его перестало бы волновать, выдержит ли кустарник вес его тела или выскользнет из земли. Кейн уперся в скалу окровавленными руками и всем телом навалился на рану, чтобы боль возвратила ощущение реальности.
      Однако призраки сделались еще материальное, а поросшие мхом и кустарником камни - еще менее реальными. Агония тела не могла пересилить горячки мозга.
      Кейн сумел кое-как добраться до места, где узкая тропа чуть-чуть расширялась, а может, его коварно обманывало слабеющее сознание... Не в силах ответить на этот вопрос, Кейн повалился на мокрые камни.
      Он почти лишился чувств. Его истощенное тело нуждалось в воздухе, но мускулы были слишком слабы, чтобы Кейн мог глубоко дышать. Он дрожал. Его потное тело сотрясали судороги.
      Кейн пытался удержать ускользающее сознание. Головокружение было мучительным. Край обрыва, на котором он лежал, наклонился, закачался и расступился...
      А потом расступились скалы.
      Камни стали прозрачными - словно брильянты самой чистой воды.
      И горы раскрылись перед Кейном.
      И Кейн заглянул в их недра.
      Он увидел сокровища гор, сокрытые в каменных склепах: жилы золота и серебра, необработанные драгоценные камни, зарытые короны и сундуки с монетами - и грозных стражей, охраняющих все это.
      Его взору предстали гробницы, где забытые скелеты рассыпались в прах, и затерянные могилы, в которых беспокойно ворочались чьи-то останки. Их выеденные червями глазницы пылали голубым огнем.
      Он увидел непогребенных утопленников в глубинах Котраса; тех, чьи жизни похитила бешеная река; тех, кто сам бросился в ее воды в напрасной жажде забвения; тех, кого сбросили в ее пучину, чтобы скрыть убийства, - раскиданные течением побелевшие кости и черепа, поросшие водорослями, ставшие прибежищем для рыб и других водяных созданий.
      Кейн разглядел подземные коридоры; те, что еще только выдалбливали, и те, что давно засыпали; те, что искали и не нашли, и те, которых боялись, но не могли не прийти в них. А потом он закрыл глаза и заплакал.
      Когда же Кейн снова открыл их, то увидел гроты глубоко под землей и обитающих в них слепых существ, возведенные там города-твердыни, где никогда не засияет свет, и уродливые лица, таращившиеся из приоткрытых окошек в башнях, куда не вела ни одна дверь.
      Он заглянул в черное пламя бездн, где рыли ходы гигантские черви, стремившиеся к жару ада; а потом эти твари метались и кружились, словно гигантские мотыльки, пока их "опаленные крылья" не слабели и они не тонули в огненном море.
      Перед ним предстали твари гор, выползающие из своих нор на охоту при свете луны Повелителя Демонов. Огромные раскормленные жабы скакали во тьме, высовывая из разверстой пасти жадный язык и сверкая клыками, источающими яд.
      Пустые дома обещали приют и отдых, но они вовсе не были необитаемы. Чудовища с горящими глазами, похожие на людей, передвигались на волосатых конечностях и скалили волчьи клыки. Хромые великаны, жуткие обезьяны с золотыми зубами и длинными когтями - одни волосатые, как медведи, другие скользкие, как змеи, звериное потомство тех, что когда-то первыми приняли человеческий облик. Из ям показывались голые создания, утратившие всякое сходство с людьми, - кучки грязных мужчин, женщин и плачущих детей; и все же они были не так отвратительны, как голод, выманивший их из укрытия.