7

— У вас пять минут.

Томпсон направилась в спальные палаты. Повернув за угол, она увидела Тарин, Уилла и Кинкай — да, нетерпеливо ожидавших её.

— Что вы делаете, намечаете сцену действия? — спросила Тарин.

— Сейчас не до этого, — прошептала Томпсон. — Пошли,

— Куда? — спросил Уилл.

— Туда, где собиралась наша последняя группа.

Гольдман привел «додж» мистера Томпсона к огромному кладбищу автомобилей на окраине города. Башни из поставленных друг на друга автомобилей поблескивали в лунном свете, как кости на кладбище динозавров. Это был потрясающий запутанный лабиринт.

Гольдман остановился у ворот. В свете фар можно было прочитать выцветшую вывеску на высоком металлическом решетчатом заборе: «Братья Пенни. Автомобильная свалка».

— Это здесь — сказал мистер Томпсон. — Владелец Чарли Пенни. Мы знали, что здесь никто и никогда ничего не найдет. Даже я сам не уверен, что найду то место.

— Как нам туда пробраться? — спросил Гольдман.

— Они обычно держали запасной ключ.

Томпсон вышел из машины и подошел к крыльцу дощатого сооружения, которое служило конторой свалки. Он пошарил под крыльцом, затем вошел в свет фар и открыл заржавленный висячий замок. Он повернулся и жестом пригласил Гольдмана въехать на свалку. Гольдман проехал через ворота и притормозил в самом начале автомобильного лабиринта.

Томпсон запер ворота и вернулся в машину:

— Так, хорошо. То место находится в глубине свалки. Поехали.

Гольдман нажал педаль газа, и машина медленно тронулась е места.

Томпсон закрыла дверь палаты групповой терапии и повернулась к ребятам. Они смотрели на неё в ожидании.

— Ну что ж, здесь говорим только откровенно, — сказала она.

— Что насчет Кристен? — спросила Тарин.

— Мы не можем пробраться к ней, — сообщила Томпсон. — Я пыталась. — Она затемнила свет и подошла к маятнику. — Я надеялась, что у нас будет больше времени научиться использовать сновидения, но Джо уже там. И Кристен тоже там окажется, с нами или без нас. Мы им нужны.

— Вы хотите сказать, что мы попытаемся войти туда с ней? — спросил Уилл. — Чтобы объединиться?

— Или сейчас, или никогда, — сказала Томпсон. — Я не шучу. Это так опасно, насколько это выглядит. Если вы умрете во сне, то это будет настоящая смерть. Никто не должен ввязываться в это дело, если не хочет.

Ребята замолчали. Их лица отражали противоречивые эмоции.

— Я иду, — решил Уилл.

— Я тоже, — сказала Тарин.

— Давайте устроим этому негодяю взбучку по всей стране сновидений, — добавил Кинкайд.

Томпсон включила маятник и села вместе с ребятами.

— Помните, — сказала она, что бы ни случилось, держитесь вместе. Это единственный способ победить его.

Все не отрывали глаз от маятника.

— Очистите свой ум от всего, — тихо напомнила Томпсон.

Один за другим они впадали в состояние транса.

Гольдман медленно завернул за угол на узком пятачке и остановился на небольшой свободной площадке в центре автомобильного лабиринта. Вместе с Томпсоном они вышли из машины, фары которой освещали груды ржавого металла вокруг.

Томпсон внимательно огляделся вокруг и наконец сказал:

— Вот этот «кадди».

Задняя часть разбитого «кадиллака» выпуска тысяча девятьсот пятьдесят девятого года торчала из-под огромной кучи автомобильных каркасов, его ржавые задние плавники походили на хребты доисторических чудовищ.

Гольдман подошел к автомобилю и провел рукой по ржавой поверхности багажника. Он попытался поднять крышку, но она была на замке.

Томпсон посмотрел на свой «додж», затем нервно уставился в темноту.

Гольдман нашел металлический ломик для надевания шин и просунул его под крышку багажника, Наклонившись к багажнику, он изо всех сил надавил на ломик.

Наконец замок открылся.

Гольдман смотрел на древний, заскорузлый дерюжный мешок, лежавший в полутемном багажнике. Вдруг он увидел, что Томпсон садится в свой «додж».

— Вы куда-нибудь едете? — спросил Гольдман,

— Я показал вам, где находится эта чертова штука. Я не обещал, что буду тут сшиваться. Гольдман кинул Томпсону лопату:

— Нам придется поработать.

— О чем это вы говорите? — спросил Томпсон.

— Сейчас вы будете присутствовать на похоронах — с ними очень запоздали.

В изоляторе Кристен забилась в угол. Она уже не могла больше сопротивляться и начала засыпать,

— Нэнси, — прошептала она.

В следующее мгновение глаза её широко раскрылись. Томпсон и ребята были вместе с ней в изоляторе. Кристен не могла насмотреться на своих друзей, плача от радости.

— Я знала, что вы придете, — сказала она.

— Ты ведь не думала, что мы отпустим тебя одну? — спросила Томпсон.

— Нет, — ответила Кристен, — ведь мы одна команда.

Кряетен вытерла слезы:

— Мы нужны Джо. Я чувствую это.

— Как же нам пробраться к нему, Кристен? — спросила Томпсон.

Внезапно четыре огромные бритвы прорезали стену вместе с обшивкой. Клочья ваты полетели во все стороны. Все сдвинулись к центру палаты.

— Что бы ни произошло, стойте вместе! — закричала Томпсон.

Ватная обшивка стен изолятора клочьями плавала в воздухе, потому что бритвы снова и снова прорезали их. Изолятор превратился в белое пространство, где резали и разрывали, в ужасный водопад клубящейся ваты.

— Держитесь за руки, — кричала Томпсон, прикрывая глаза. — Найдите друг друга!

Охваченная паникой, вопящая от страха, Кристен металась из стороны в сторону, потерявшись в ватной метели.

— Нэнси! — позвала она.

И вдруг ватная метель улеглась. Кристен осмотрелась, словно приходя в себя после сна. Она сидела за чертежным столом в своей комнате дома. Модель дома на улице Вязов из папье-маше стояла перед нею, так и не законченная.

Ничего не изменилось. Она все ещё дома, в безопасности. Кристен начала спрашивать себя, не был ли это всего лишь дурной сон.

Мать Кристен вошла в комнату. На ней было красивое вечернее платье.

— Чем ты здесь занимаешься? — спросила она. — Ведь уже больше часа.

— Я хотела подождать тебя, — сказала Кристен.

— Ну теперь-то я дома, так что давай поскорее в постель, мой ангел.

Элен сняла покрывало. Кристен забралась в постель и обняла мать руками за шею.

— За что ты меня так? — спросила со смехом Элен.

— Я рада, что ты дома.

Элен поцеловала дочь и заботливо укрыла её. Затем она подошла к двери и потянулась к выключателю.

— Мамочка, — позвала Кристен.

— Что такое?

— Мне приснился такой ужасный сон.

— Элен! — раздался снизу мужской голос. — Где ты держишь ржаное виски?

— Я сейчас приду, — отозвалась она и снова посмотрела на Кристен. — Крис, у меня гость.

— Но можем мы поговорить хотя бы минуту?

— Разве нельзя это отложить до завтра?

— Пожалуйста, мамочка, я не хочу оставаться одна.

Внезапно Элен исчезла, а в дверях стоял Фредди, одетый в безукоризненный вечерний костюм:

— Нужно слушаться маму, Кристен.

Фредди бросился на нее, но Кристен скатилась с постели. Она стремительно выскочила из комнаты и помчалась по темному грязному коридору. Обернувшись назад, она увидела стоявшего и страшно усмехавшегося Фредди, угрожающе поднявшего свой когти-бритвы.

Кристен закричала и выскочила в окно, разбив при этом стекло. Внезапно она увидела, что падает через застекленную крышу в гостиную дома на улице Вязов. Девочка упала на пол поцарапанная и в ссадинах. Оглянувшись вокруг, потерянная и одинокая, она позвала:

— Нэнси!

— Кристен, — послышался слабый голос Томпсон.

Кристен повернула за угол и увидела Томпсон в дальнем конце зала.

— Ненси!

Они бросились навстречу друг другу, но остановились, услышав странный треск.

— Что это? — прошептала Кристен.

— Не знаю, — ответила Томпсон.

Звук раздался снова — страшный треск и хруст.

Стена стала выгибаться. Кто-то пытался пробить её, чтобы отделить их друг от друга. Томпсон и Кристен отошли назад.

Внезапно целый водопад деревянных обломков и штукатурки обрушился на пол, и в образовавшуюся дыру прошел Кинкайд.

— Ух! Мне показалось, что я слышу ваши голоса.

Томпсон и Кристен восторженно завопили. Кристен обняла его:

— Кинкайд, я готова тебя расцеловать.

— Так что же тебя останавливает? — спросил он.

Кристен запечатлела целомудренный, но искренний поцелуй на его щеке.

Кинкайд усмехнулся

— Прохладный поцелуй. А где Джо?

— Не знаю, — сказала Кристен. — Ведь это место похоже на лабиринт.

— Тогда пришло время отставить догадки в сторону и поставить все вверх дном. — Он возвысил голос. — Фредди, где ты прячешься? Ты очень грозный с маленьким бессловесным ребенком. Посмотрим, как ты справишься со мной!

В то же мгновение лампы стали мигать и тускнеть. Затем послышался вибрирующий грохот металла. Они смотрели в глубину зала, когда огромная двустворчатая железная дверь в котельную медленно распахнулась, открыв лестницу, ведущую вниз. Оранжевое пламя трепетало у её подножия.

Томпсон, Кристен и Кинкайд прошли через двери и медленно спустились по лестнице. Перед ними оказались огромные ворота.

— Это здесь, — сказала Томпсон. — Вы готовы?

Кристен и Кинкайд кивнули.

Томпсон открыла ворота, и они вошли в котельную, воздух в которой был красноватым от жара, В дальнем её конце на троне из черепов и костей сидел Фредди. Джо был тут же — он висел над ямой, в которой горел костер.

— Смотри, Джо, — сказал Фредди низким кудахтающим голосом, — несколько маленьких поросяток пришли домой.

Джо посмотрел на своих друзей перепуганными умоляющими глазами и раскрыл рот в безмолвном крике…

— Отпусти его, — сказала Томпсон.

Фредди усмехнулся и согласно кивнул:

— Ваше пожелание для меня приказ.

Веревка на левом запястье Джо развязалась, и пламя в яме приблизилось к мальчику. Другие узлы, державшие Джф, тоже стали сами собой развязываться.

Томпсон бросилась к яме, в то время как Фредди злорадно хохотал. Она схватила Джо за руку, не давая ему упасть в огонь.

Разъяренный Кинкайд схватил Томпсон за пояс и вытащил её вместе с Джо из огненной ямы. Затем он выломал шестифутовую трубу и бросился к трону. Вертя трубой над головой, Кинкайд нанес Фредди удар по спине, бросивший его на колени.

Кинкайд поднял трубу для второго удара, но Фредди с рычанием подскочил и схватил Кинкайда, высоко подняв над головой.

На автомобильном кладбище Гольдман вытащил мешок из багажника «кадиллака» и бросил его на землю, В мешке забренчали кости. Затем Гольдман начал копать могилу.

Все ещё держа Кинкайда над головой, Фредди вдруг вздрогнул от боли. Он оглянулся в страхе, внезапно почувствовав, что кто-то потревожил его Кости. Но вскоре выражение страха на его лице сменила зловещая хитрая усмешка, и он исчез.

Сопротивляющийся и уже задыхающийся Кинкайд ещё некоторое время оставался в воздухе, а затем с шумом упал на землю.

Гольдман выбрался из неглубокой могилы и отбросил лопату в сторону.

— Что это такое было? — прошептал Томпсон, оглядываясь вокруг.

— А что такое? — спросил Гольдман.

— Послушайте.

Гольдман услышал слабый звук автомобильного гудка и доносимый ночным ветерком заунывный вой.

— Кто-то ещё находится здесь, — произнес он,

— Нет, — сказал Томпсон, — мы одни.

Послышался ещё один гудок, затем другой.

С растущим страхом Гольдман и Томпсон наблюдали, как оживали груды мертвых автомобилей вокруг них. Машины начала вибрировать и качаться, загорелись разбитые фары. Дворники бешено скребли ветровые стекла, цепляясь за трещины. Гудки сигналили. Оказавшаяся снаружи лопасть вентилятора вращалась, как пила.

Томпсон попятился назад, затем повернулся и бросился бежать. Но груда автомобилей рухнула перед ним, перекрыв путь к отступлению.

— Все здесь оживает, — сказал он хриплым шепотом.

Мужчины обернулись, чтобы посмотреть на мешок. В нем что-то слегка шевелилось. Гольдман подбежал и схватил его, чтобы бросить в могилу. Внезапно рука скелета с когтями-бритвами прорезала ветхий мешок и схватила Гольдмана за запястье. Мешок разлетелся на куски, и обугленные кости Фредди обрели новую жизнь, превратившись в отвратительный неуклюжий скелет, вопящий от ярости.

— Это действительно ты, — все ещё не веря своим глазам, произнес Томпсон.

Скелет повернулся и зловеще усмехнулся.

Томпсон схватил кусок трубы и бросился на скелет с криком:

— Я отправлю тебя обратно в ад, где тебе надлежит быть!

Скелет не дрогнув встретил нападение Томпсона, отбросив трубу и сбив его с ног. С невероятной силой он кинул Томпсона в воздух, и тот врезался в «кадиллак». Затем он медленно сполз на землю и больше не двигался,

Гольдман схватил лопату и замахнулся на скелет. Тот увернулся, вырвал из рук Гольдмана лопату и свалил его в могилу. Отвратительно хохоча, он начал закидывать Гольдмана землей.

Вдруг скелет отбросил лопату в сторону, поднял вверх руки и издал ужасающий вопль.

Избитые и хромающие Томпсон, Кристен, Кинкайд и Джо вышли из котельной.

— Кристен, — спросила Томпсон, — можешь ты вытащить нас отсюда?

— Меня накачали снотворным, — ответила Кристен. — Придется торчать здесь, пока оно не перестанет действовать.

В поисках Уилла и Тарин они пошли дальше и вошли в комнату, полную манекенов и трехстворчатых зеркал. Внезапно перед одним из них появился прерывистый свет, а затем и сам Фредди.

— Простите, что заставил вас ждать, — сказал он. — Возможно, стоит позаботиться, чтоб меня было больше.

Фредди побежал по комнате, сопровождаемый рядами своих зеркальных отражений. Комнату наполнили десятки Фредди.

С боевым кличем Кинкайд врезался в толпу наступавших врагов, раскидывая их направо и налево. Боязливый Джо спрятался за манекенами.

Все больше Фредди врывались в комнату. Одна группа загнала в угол Томпсон.

Дрожа от волнения при виде своих друзей, отступающих под напором превосходящего врага, Джо открыл рот и издал невероятный, оглушительный вопль:

— Н-е-е-т!

Джо наконец-то осуществил то, что делал во сне

Вдруг все зеркала стали превращаться в блестящие осколки, взрываясь один за другим. Томпсон, Кристен и Кинкайд закрыли уши, стараясь приглушить ужасный грохот вокруг них. Настоящий Фредди закричал, когда его зеркало завибрировало, деформировалось и наконец взорвалось.

На автокладбище скелет Фредди вдруг рухнул. Череп упал на край могилы и скатился вниз, остановившись около неподвижного тела Гольдмана.

В полном молчании Нэнси, Кристен и Кинкайд поднялись из этого хаоса потрясенные, но живые Они с недоверием смотрели на Джо.

— Ух, — тихо сказал Джо, — я ведь это произнес?

— Да ещё как, — бодро ответил Кинкайд. — Ты его сдул прочь!

Томпсон обняла Кристен.

— Все закончилось, — сказала она со слезами в голосе. — Все закончилось. — Повернувшись, она увидела бегущего к ней отца. — Папочка!

— Я переступил порог, принцесса, — сказал он.

— Переступил порог?

— Я не мог уйти, не сказав тебе, как я сожалею обо всем, что я сделал. Я тебя люблю и всегда буду любить. До свидания, принцесса.

Томпсон обняла отца:

— Я всегда буду любить тебя, папочка.

Она не закончила фразу, увидев, что лицо отца исчезает и появляется лицо Фредди. Его рука с когтями-бритвами готовилась нанести удар.

— Нил! — закричала она в отчаянии. Но было уже поздно.

Фредди повернулся к Кристен, когда Томпсон ещё сползала на пол:

— Теперь ты, моя маленькая свинка!

Справившись с шоком, Кинкайд и Джо бросились к Кристен. Но дверь в котельную захлопнулась у них перед носом, отрезав мальчиков от остальной части помещения.

Фредди навис над Кристен. Он высоко поднял свою смертоносную руку, направив когти-бритвы на её лицо. Он ухмылялся.

В этот момент на него сзади кинулась Томпсон, схватив его за руку.

— Ты её не получишь! — кричала она.

Гольдман открыл глаза, услышав крик Нэнси. Едва способный двигаться, он выбрался из могилы, смел туда все кости Фредди и начал возиться с бутылкой со святой водой, пытаясь отвинтить пробку одной здоровой рукой.

— Молю тебя. Боже, — хрипло шептал он, — ради детей, ради Нэнси.

Наконец Гольдман отвинтил пробку и направил струю святой воды на кости.

Фредди вырвал свою руку у Томпсон и теперь преследовал Кристен. Томпсон отчаянно пыталась задержать его, борясь за каждый дюйм.

Вдруг Фредди выгнулся всем телом назад и заорал. Целые россыпи дырок появились на его теле. В них возникли яркие языки пламени, сменившиеся затем детскими лицами — это были души его жертв, ставших наконец свободными.

Дырки все расширялись, пожирая тело Фредди, крик которого потряс это царство сновидений. Столбы огня слились в один раскаленный шар, взорвавшийся с оглушительным грохотом.

Фредди больше не было.

Кристен баюкала Томпсон в своих руках. Девушка умирала.

— Его больше нет, — сказала Кристен, — Все закончилось. Пожалуйста, не умирай, Нэнси. Пожалуйста.

— Я горжусь всеми вами, — прошептала Томпсон. — Скажи Нилу, что я… — Она скончалась, на руках Кристен.

— Я не позволю тебе умереть, — сквозь, слезы сказала Кристен. — Нет, не позволю. Я превращу тебя в прекрасный сон, который будет всегда. — Она закрыла глаза и крепко обняла тело Томпсон.

Несколько дней спустя Гольдман и подростки стояли у могилы Томпсон. Он обнял их, когда её гроб опускали в землю.

В этот миг Гольдман заметил движение на вершине холма. Это была монахиня. Она повернулась и пошла прочь, исчезая из вида.

Гольдман отошел от могилы и направился вверх по холму. Добравшись до дерева, где он впервые встретился с ней, Гольдман мельком увидел, как она исчезла за часовней:

— Подождите, сестра!

Он обошел часовню. Монахини нигде не было видно. На краю поля стоял простой надгробный камень.

Гольдман подошел ближе и прочитал надпись:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ АМАНДА КРЮГЕР.

ЕЕ ИМЯ ВО ХРИСТЕ

СЕСТРА МАРИЯ ХЕЛЕНА

РОДИЛАСЬ В 1907 Г. — УМЕРЛА В 1968 Г.

— Ты была его матерью!

8

Наступило другое время года. Покрывало свежевыпавшего снега окутало дом Гольдмана.

Вместе с Кристен он заканчивал свой ужин. Волосы Кристен стали короче, а Гольдман выглядел похудевшим и чуточку усталым.

— Я рад, что у тебя так сложились дела, — сказал оп.

— Я думаю, Нью-Йорк — это именно то, что мне нужно, — ответила Кристен. — Там много людей. Я никогда не чувствую себя одинокой.

Гольдман улыбнулся:

— Что ты будешь делать теперь?

— Не знаю. Я занята в школе. Новые друзья. Но я никогда не забуду старых.

Гольдман проводил Кристен до двери.

— Чудесно, что я тебя повидал, — сказал она.

— Я рад, что ты заглянула.

Кристен неуверенно спросила:

— Вы все еще… видите друг друга?

— Да, — ответил Гольдман, быстро усмехнувшись. — Я собираюсь увидеть её сегодня вечером. Думаю, поэтому мне так хочется поскорее лечь спать.

Крястен улыбнулась:

— До свидания.

— Спокойной ночи, Кристен.

Гольдман закрыл дверь и выключил свет. Потом он медленно поднялся вверх по лестнице и приготовился ко сну.

Ему не понадобилось много времени, чтобы погрузиться в мирный сон.

Домик из папье-маше с улицы Вязов стоял на его письменном столе. Он выглядел сейчас совсем по-другому — чистым, опрятным и приветливым.

Вдруг в одном из его окон зажегся свет. Они были там вместе.