Наследственное право России: учебник

Однако такой порядок не распространялся на посторонних людей. Закон ставил зависимые слои общества в худшее положение, чем представителей, которые находились у власти. Так, после смерти изорника его жена и дети должны были уплатить феодалу «покруту», которая была в свое время получена от него изорником. В случае отсутствия жены или родственников у умершего изорника феодал имел право продавать его имущество для возврата выданной «покруты». Если впоследствии появлялись родственники изорника, они теряли право требовать с феодала возвращения сумм от проданного имущества.

Наиболее значительным памятником права в Московский период является Судебник 1497 г. Его источниками стали Русская правда, Псковская судная грамота, текущее законодательство московских князей. Судебник не просто обобщил накопившийся правовой материал. Больше половины статей было написано заново, а старые нормы были существенно переработаны. Судебник способствовал внесению единообразия в судебную практику, а главное – он ввел новые общественные порядки.

Судебник 1497 г. ограничил возможность перехода крестьянина от одного помещика к другому сроком «за неделю до Юрьева дня осеннего и в течение недели после Юрьева дня» (26 ноября). В отличие от Русской правды Судебник 1497 г. разрешал и низшим сословиям передачу наследственного имущества (при отсутствии сыновей) дочерям, а при их отсутствии – ближайшим родственникам.

Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. узаконило окончательное закрепощение крестьян. Имущество крестьянина становилось собственностью помещика, а сам крепостной крестьянин и его семья – товаром. Этим же уложением разрешалось наследовать поместья не только лицам, способным нести службу царю, но и несовершеннолетним детям помещика.

Таким образом, в этот период наблюдается тенденция к постепенному расширению круга наследников и правомочий наследодателя. Наследники по завещанию могли предъявлять иски и отвечать по обязательствам наследодателя только при наличии оформленного завещания, подтверждающего эти обязательства («доклады» и «записи»). Наследники же по закону искали и отвечали по таким обязательствам «без записи».

По сравнению с предыдущим периодом в праве наследования стала намечаться большая свобода воли завещателя: завещание мог сделать любой член семьи. В этот период основной круг наследников по закону включал сыновей вместе с вдовой. При наличии сыновей дочери устранялись от наследования недвижимости (ст. 60 Судебника 1497 г.), однако и они постепенно начинают допускаться к законному наследованию вотчин.

3. Существенные изменения в правовом регулировании наследственных отношений наблюдаются в начале императорского периода истории России. Важнейшим законодательным актом в области наследственного права является Указ Петра I 1714 г. «О единонаследии», в котором была установлена система майората, при котором поместья в правовом отношении были уравнены с вотчинами. Вместо деления земель на вотчины и поместья, а вотчины – на родовые, выслуженные и купленные, все земельные владения дворян стали называться недвижимым имуществом. Указом запрещалось дробить недвижимое имущество (землю) при передаче его по наследству. Землю можно было завещать одному из сыновей, а при их отсутствии – одной из дочерей. Если не было составлено завещание, все недвижимое имущество переходило к старшему сыну. Остальные наследники обоего пола получали лишь движимое имущество.

Изданием Указа о единонаследии предполагалось достигнуть две цели: «во–первых, младшие сыновья умершего дворянина, лишаясь наследства, должны были добывать средства к существованию на гражданской или военной службе, вследствие чего правительство получало необходимые ему кадры из дворян. Во–вторых, устранялось дробление земельных владений дворян, не выгодное государству»[5].

Раздел наследственного имущества, особенно недвижимости, представлялся императору чрезвычайно вредным, поскольку дробление имений снижало их экономическую ценность и, кроме того, чрезмерно отягощало крестьян, вследствие чего страдало правильное поступление податей в казну. Немаловажным было и то, что знатные фамилии при этом беднели и теряли свое значение, а наследники всячески уклонялись от государственной службы.

В результате принятия Указа о единонаследии завещательное право, успевшее значительно развиться, возвратилось к исходному пункту: свобода завещания состояла только в выборе члена семьи – одного из сыновей; завещание в пользу других лиц не допускалось. Указом о единонаследии определялось, что завещания должны были оформляться в письменном виде, крепостным порядком.

Позднее этот порядок был несколько упрощен. Законодательство разрешало завещателю изменять свое завещание или даже уничтожать его.

Таким образом, стремление законодателя определять правовой статус каждой социальной группы и нормы наследственного права отражено в Указе о единонаследии 1714 г. («О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах»). Различалось наследование по завещанию и по закону. Наследодатель мог завещать недвижимое имущество только одному сыну по выбору; дочери наследовали недвижимость по завещанию и только при отсутствии сыновей. При отсутствии завещания в силу вступал законный порядок наследования, и майоратный принцип здесь соблюдался строго: недвижимость наследовал старший сын, а движимое имущество делилось поровну между остальными сыновьями.

В 1716 году специальным актом регламентируются наследственные доли, которые получали вдовы, в 1725–м закрепляется право наследования родственников по восходящей линии (матери, отца, деда, бабушки).

В 1731 году императрицей Анной Иоанновной Указ о единонаследии был отменен. По новому закону недвижимое имущество подлежало разделу поровну между всеми сыновьями умершего. Однако сохранился запрет при отсутствии наследников распоряжаться своим родовым имуществом, завещая его посторонним лицам. Отмена Указа Петра I, по мнению некоторых авторов, была вызвана тем, что в связи с расширением территории Российской империи в распоряжении правительства оказался обширный земельный фонд, из которого дворянам щедро раздавались земли. При этом сохранилось и не потеряло своего значения уравнение в правах владельцев вотчин и поместий.

Новым указом было установлено, что при наследовании по закону к наследованию призывались все сыновья умершего и в наследство включалось все имущество наследодателя, как движимое, так и недвижимое. Внуки призывались к наследованию в порядке представления и получали долю своего отца, умершего ранее наследодателя. Вместе с сыновьями к наследованию призывались дочери (которые получали в недвижимом имуществе 1/8 часть, а в движимом – 1/4) и переживший супруг наследодателя (в недвижимом имуществе он получал 1/7 часть, а в движимом – 1/4 часть). Если не было нисходящих наследников, к наследованию призывались братья наследодателя. При отсутствии вышеназванных наследников или их отказе от наследства имущество умершего поступало в казну. Этим же указом были расширены права завещателя[6].

До 1722 года вопросы наследования относились к компетенции церковных судов, а впоследствии стали предметом рассмотрения только светских судов.

При Екатерине II было установлено, что наследодатель имеет право завещать свое родовое недвижимое имущество только наследникам по закону, а благоприобретенное имущество – любым лицам. При отсутствии законных наследников родовое имущество могло быть завещано постороннему лицу.

Накопившиеся в течение продолжительного исторического периода правила о наследовании были подвергнуты систематизации в Своде законов Российской империи, составленном на основе Полного собрания законов Российской империи, который был издан в 1832 году и 1 января 1835–го вступил в силу.

В Своде законов устанавливалось, что благоприобретенное имущество, как движимое, так и недвижимое, можно было завещать по своему усмотрению. Ограничения касались отдельных местностей, где запрещалось завещать недвижимое имущество полякам, евреям и иностранцам, поскольку они не имели права владеть там недвижимостью.

Завещать родовое имущество запрещалось, за исключением тех случаев, когда владелец родового имения был бездетным. Ему предоставлялось право завещать такое имущество одному из близких или дальних родственников.

По Своду законов был установлен следующий порядок наследования. Ближайшими наследниками умершего являлись его сыновья. Если сыновей и внуков у умершего не было, наследниками становились его дочери и внучки. При отсутствии нисходящих родственников умершего его имущество наследовали братья и племянники, а если их не было, то сестры и их нисходящие родственники. Если у умершего отсутствовали боковые родственники, тогда к наследованию призывались его родители. Это было предписано статьей 1121 Свода законов: «Порядок наследования по закону между родственниками определяется вообще по линиям. Ближайшее право наследования имеет линия нисходящая; в недостатке оной, наследство обращается или в побочные линии, или в определенных случаях к родителям и восходящим родственникам умершего»[7].

Следовательно, наследниками первой очереди являлись нисходящие родственники. При отсутствии нисходящих к наследованию призывались ближайшие родственники по боковой линии, т. е. братья и сестры умершего (ст. 1134), и наследство между ними делилось поровну. Если у наследодателя не было таковых и их потомков (племянников и племянниц с их детьми, которые призывались к наследованию в порядке представления), то к наследованию призывались родственники по второй боковой линии: дяди, тетки и их потомство. При отсутствии боковых родственников второй линии к наследованию призывались боковые родственники третьей линии (двоюродные дед и бабка и их нисходящие).

Царский закон не признавал наследниками родителей и других восходящих родственников. Родителям предоставлялось лишь право пожизненного владения имуществом, приобретенным умершими детьми, и только в случае, если у наследодателя не было детей. Признавая наследником самого отдаленного родственника по боковой линии, с которым наследодатель при жизни не имел ничего общего, закон в то же время отстранял от наследства наиболее близких наследодателю лиц – родителей.

До издания закона от 3 июня 1912 г. наследственные права мужчин и женщин в России не были равными. В статье 1130 указывалось, что «каждая дочь при живых сыновьях, т. е. сестра при брате, получает из всего наследственного имения четырнадцатую часть, а из движимого – восьмую часть».

Супруги наследовали друг после друга в размере 1/7 недвижимости и 1/14 движимого имущества.

Для некоторых видов имущества (заповедных и временно–заповедных имений, имений, находящихся в Западных губерниях на праве майоратов, крестьянского имущества и др.) был установлен особый порядок наследования. Так, порядок наследования имущества крестьян регулировался не законом, а обычаем, который основывался на семейно–трудовом начале. Крестьянский надел мог быть отчужден только крестьянину. Он не мог быть продан за долги, не мог быть объектом залога (ст. 38, 110 Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, от 19 февраля 1861 г.).

Наследниками по завещанию могли быть лица, не ограниченные в правоспособности. Закон предоставлял завещателю право распорядиться своим имуществом как в пользу наследников по закону, так и в пользу посторонних лиц.

Ограничение завещательного распоряжения допускалось только в части родового имущества. По общему правилу родовые имения не подлежали завещанию. Однако завещатель мог распорядиться о передаче родового имения одному или нескольким своим нисходящим наследникам по закону.

Разрешалась только письменная форма завещания, а устное распоряжение не признавалось таковым. Допускалось домашнее и нотариальное завещание, которое стало наиболее распространенной формой. Оно составлялось завещателем в присутствии нотариуса и двух или трех свидетелей, которые удостоверяли и личность завещателя. Домашнее завещание могло быть написано как рукой завещателя, так и рукой другого лица. Оно обязательно подписывалось завещателем и двумя или тремя свидетелями. Если завещатель был неграмотен или не мог подписать завещание в силу болезни, то по его просьбе завещание подписывало в присутствии свидетелей другое лицо.

Помимо указанных общих форм завещания в исключительных случаях могли быть составлены такие виды завещания, как военно–походное, военно–морское, военно–госпитальное, заграничное и др.

Охрана прав отсутствующих наследников обеспечивалась с помощью описи, опечатывания и сбережения наследственного имущества до явки наследников, а также путем их вызова. Срок давности для принятия наследства был установлен в 10 лет с момента публикации об открытии наследства (ст. 1244). Воля наследника о принятии наследства могла быть выражена путем вступления в управление наследственным имуществом, либо путем утверждения судом завещания, либо путем выражения своей воли о принятии наследства перед кредиторами, или публикации в газете.

Наследникам предоставлялось право отречься от наследства, подав в суд заявление.

Законодательство Российской империи рассматривало наследство как совокупность прав и обязанностей, оставшихся после умершего (ст. 1104). Поэтому закон возлагал на наследников полную ответственность по долгам наследодателя без ограничения ее стоимостью полученного наследства.

Наследник, получивший наследство, должен был уплатить все долги наследодателя. Если наследственного имущества было недостаточно для уплаты долгов наследодателя, наследник должен был погасить задолженность из своего собственного имущества. Д. И. Мейер объяснял это тем, что «по осуществлении права наследования лицо признается субъектом обязательственных отношений, уже независимо от основания, по которому сделалось их субъектом»[8], подчеркивая при этом, что в результате такого правила во многих случаях для наследника могло быть затруднительно вступить в наследство.

Наследственное имущество считалось выморочным, если у умершего не было наследников или если никто из наследников не являлся для принятия наследства в течение 10 лет. Выморочное имущество поступало в казну или к определенным юридическим лицам. К примеру, имущество офицера, погибшего на войне, передавалось в госпиталь; движимое имущество монахов – в монастырь; имущество мещанина – в доход города и т. д.

Таким образом, наследование по закону в дореволюционной России строилось на началах кровного родства. Наследником по закону мог быть самый отдаленный родственник (но не свойственник), если не оставалось более близких родственников.

Русское дореволюционное законодательство не рассматривало наследственное имущество как единое целое, а подразделяло его на две самостоятельные наследственные массы с особым порядком их преемства. Родовое имущество могло переходить только к наследникам по закону, а для остального имущества существовал общий порядок наследования.

Гражданское законодательство царской России допускало наследование по закону и по завещанию. Наследование по закону допускалось: 1) если после смерти наследодателя оставалось родовое имение; 2) если умерший не оставил завещания; 3) если завещано не все имущество – в оставшейся части имущества; 4) если наследники по завещанию не приняли наследства; 5) в случае признания завещания недействительным. Наследование по закону, равно как и по завещанию, имело место не только после смерти наследодателя, но и после лишения лица всех прав состояния, пострижения в монашество, признания лица безвестно отсутствующим.

§ 3

Советский период развития наследственного права

В истории советского периода институт наследования подвергался изменениям, причем предпринимались даже попытки его ликвидации. Так, например, ВЦИК РСФСР 27 апреля 1918 года издал Декрет «Об отмене наследования». Этот Декрет и специальное постановление Наркомюста РСФСР от 21 мая 1919 г. по сути отменили наследование частной собственности и распространялись в равной мере как на городскую семью, так и на крестьянскую.

Статья 1 Декрета определяла: «Наследование как по закону, так и по духовному завещанию отменяется. После смерти владельца имущество, ему принадлежавшее (как движимое, так и недвижимое) становится государственным достоянием Российской Советской Федеративной Социалистической Республики». Судьбу оставшегося после смерти имущества определяла статья 2 Декрета, которой закреплялся временный, «впредь до издания декрета о всеобщем социальном обеспечении», порядок использования бывшей «наследственной массы»: нуждающиеся нетрудоспособные родственники по прямой нисходящей и восходящей линии, полнородные и неполнородные братья и сестры, а также супруг умершего могли получать из оставшегося имущества содержание.

Супруг и ближайшие родственники умершего (нисходящие, восходящие, братья и сестры), если они являлись нетрудоспособными и не имели прожиточного минимума, получали от государства содержание из имущества, оставшегося после смерти (ст. 2 Декрета).

Однако содержание нуждающихся нетрудоспособных членов семьи умершего из оставшегося после него имущества нельзя признать особой формой наследования, поскольку законом отменялось наследование крупной буржуазной собственности.

Вполне логично, что если имущество умершего переходит к наследнику, то он содержал или обязан был содержать нуждающихся нетрудоспособных супруга и ближайших своих родственников.

Если все имущество умершего поступало к государству, то государство принимало на себя обязанность из полученного имущества содержать нуждающихся нетрудоспособных супруга и ближайших родственников. Народный комиссариат юстиции рассматривал право нетрудоспособных нуждающихся лиц на получение содержания из средств умершего как право на алименты.

Отменив право наследования капиталистической частной собственности (равно как и весь институт буржуазного наследственного права), Декрет от 27 апреля 1918 г. установил новый порядок наследования трудовой собственности. В статье 9 было записано: «Если имущество умершего не превышает 10 тыс. руб. и состоит из усадьбы, домашней обстановки и средств производства трудового хозяйства в городе или в деревне, то оно поступает в управление и распоряжение имеющихся налицо супруга и указанных выше родственников»[9]. Это положение вызвало различное толкование правового акта.

В цивилистической науке Декрет «Об отмене наследования» вызвал оживленную дискуссию, не прекращающуюся по сегодняшний день. По мнению одних авторов (Я. Бранденбургский, А. Приградов–Кудрин), Декрет представлял собой документ отменявший наследование как по закону, так и по завещанию. С точки зрения других (Т. Г. Орловский, М. Рейхель), Декрет упразднил лишь наследование частной собственности, в отношении же трудовой собственности наследование сохранялось. При этом сторонники этой позиции ссылались на статью 9 Декрета, в которой устанавливалось, что имущество, переходит в непосредственное управление и распоряжение лиц, упомянутых в статье 2 Декрета. На основании этого делался вывод об утверждении в Декрете начал нового советского наследственного права – права наследования трудовой собственности.

Наиболее правильной и убедительной представляется первая точка зрения. Не вызывает сомнения то, что законодатель отменил наследование, руководствуясь стремлением Советской власти ограничить источники возникновения права частной собственности наряду с попытками централизованного распределения продуктов, уничтожения денежного обмена и другими способами кардинального изменения общественных отношений. И. А. Покровский в свое время подчеркивал, что «наследование принципиально отвергается социализмом: наследование во всех его видах, конечно, тесно связано с нынешней частноправовой организацией хозяйства, и отрицательное отношение к последней неизбежно должно влечь за собой отрицание наследования»[10].

В результате дальнейшего анализа судебной практики по применению статьи 9 Декрета установилась общепринятая в настоящее время точка зрения, что Декрет от 27 апреля 1918 г. не только отменил наследование буржуазной собственности, но и установил новый порядок наследования трудовой собственности. Переход трудовой собственности в «непосредственное управление и распоряжение» судебная практика рассматривала как переход имущества в порядке наследования.

Статья 9 Декрета от 27 апреля 1918 г. устанавливала два признака, необходимых для перехода имущества умершего в порядке наследования: 1) чтобы стоимость имущества не превышала 10 тыс. руб.; 2) чтобы имущество умершего являлось трудовой собственностью. По поводу первого признака 21 мая 1919 г. последовало разъяснение Наркомюста, где указывалось: «Установление предельной стоимости в 10 тыс. руб. для имуществ, переходящих в непосредственное управление и распоряжение родственников, не относится к трудовым хозяйствам. Оставшиеся после умершего трудовые хозяйства переходят в непосредственное управление и распоряжение родственников, независимо от того, превышают ли указанные имущества стоимость 10 тыс. руб. или не превышают»[11].

Что касается второго признака, то судебная практика применяла статью 2 Декрета лишь к крупной нетрудовой собственности, если же она не превышала установленных 10 тыс. руб. применительно к существовавшим в момент издания декрета ценам, судебная практика применяла статью 9 Декрета, т. е. допускала переход ее по наследству.

Статья 9 Декрета указывает, что трудовая собственность умершего поступает в управление и распоряжение «имеющихся налицо» (все наследники) супруга и ближайших родственников и определяет следующий круг наследников: 1) переживший супруг; 2) родственники по прямой нисходящей линии; 3) родственники по прямой восходящей линии; 4) полнородные и неполнородные братья и сестры. Указанные лица получали имущество независимо от их трудоспособности и нуждаемости.

Институт наследования был вновь введен в России Декретом от 22 мая 1922 г. «Об основных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР». Он получил дальнейшую разработку в Гражданском кодексе 1922 г., но нормы наследственного права все-таки носили ограниченный, ущербный характер. В соответствии с ними наследниками признавались самые близкие родственники наследодателя. Зато иждивенцы умершего являлись первоочередными наследниками и, даже при отсутствии супруга и детей наследодателя, устраняли от наследования его трудоспособных родителей, братьев и сестер. Запрещалось завещать в пользу посторонних лиц даже при отсутствии наследников по закону. В этом случае имущество переходило к государству как выморочное. Фактически завещатель мог только перераспределить наследственное имущество, изменив доли наследников, либо лишить наследства одного или нескольких из них.

В отличие от Декрета от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования», в котором правопреемство трудовой собственности формулировалось как передача имущества умершего «в непосредственное управление и распоряжение», Гражданский кодекс отказался от такой формулировки, называя правопреемство определенным, издавна сложившимся и понятным для всех граждан словом – наследование.

Поскольку крупная частная собственность, являвшаяся экономической базой капитализма, была уже национализирована, Гражданский кодекс 1922 г. отказался от дальнейшего подразделения имущества умершего на трудовую и нетрудовую собственность, подразумевая наследование обеих.

Чтобы не допустить возрождения былой экономической мощи буржуазии, законом был установлен ряд ограничений в правопреемстве имущества. В частности, статья 416 ГК РСФСР 1922 г. допускала наследование по закону и по завещанию «в пределах общей стоимости наследственного имущества не свыше 10 тыс. золотых рублей, за вычетом всех долгов умершего».

Следующее ограничение наследственного преемства выражалось в установлении узкого круга наследников. Согласно статье 418 ГК РСФСР 1922 г. наследниками по закону и по завещанию могли быть:

1) прямые нисходящие родственники умершего (дети, внуки, правнуки);

2) переживший супруг;

3) нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти.

При отсутствии указанных наследников имущество умершего признавалось выморочным и поступало в доход государства. Наследственное преемство ограничивалось также и Декретом ВЦИК от 11 ноября 1922 г. «О наследственных пошлинах», установившем, что если отдельный наследник (как по закону, так и по завещанию) получает долю наследственного имущества стоимостью от 6 до 10 тыс. руб. золотом, то он обязан платить пошлину в размере 4% стоимости наследственной доли. Если же стоимость превышала указанную стоимость (в случаях, предусмотренных примечанием к статье 416 ГК РСФСР и статье 17 Положения о государственных сберегательных кассах), с каждых следующих 10 тыс. золотых рублей пошлина повышалась на 4%, однако общая сумма наследственной пошлины не могла превышать 50% стоимости наследства.

Чтобы не допустить в обход закона передачу наследственного имущества по договору дарения, статья 138 ГК РСФСР признавала недействительным договор дарения на сумму более 10 тыс. руб. золотом.

Гражданский кодекс 1922 г. допускал наследование по закону и по завещанию. Наследование по закону имело место во всех случаях, если не было изменено завещанием.

При наследовании по закону к наследованию призывались одновременно все наследники, т. е. дети, внуки, правнуки умершего, переживший супруг, а также нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти. Наследство делилось между ними в равных долях.

При наследовании по завещанию имущество умершего не выходило за пределы круга наследников по закону.

В случае отсутствия завещания, определявшего раздел наследственного имущества, оставшегося вне завещания, имущество распределялось в равных долях между всеми наследниками по закону.

В примечании к статье 422 ГК РСФСР указывалось: «Завещатель может лишить прав законного наследования одного, нескольких или всех лиц, указанных в статье 418. В этом случае наследственное имущество в целом или в части переходит к государству в порядке статей 417 и 433». Эта норма права, так же как и статья 418 ГК, установившая чрезвычайно узкий круг наследников, расширяла возможность перехода наследства к государству. Гражданский кодекс 1922 г. (ст. 423, 424) разрешал завещателю возложить на наследника исполнение какого-либо обязательства в пользу одного или нескольких наследников по закону, указать в завещании другого наследника (из числа наследников по закону) на тот случай, если бы назначенный по завещанию наследник умер раньше открытия наследства или не принял его.

Закон допускал лишь письменную форму завещания. Завещание признавалось действительным в том случае, если оно подписано завещателем и представлено в нотариальный орган для внесения в актовую книгу (ст. 425 ГК РСФСР). Если завещатель не мог подписать завещание в силу неграмотности, болезни или физических недостатков, то по его просьбе завещание подписывалась другим лицом – рукоприкладчиком.

Гражданский кодекс 1922 г. подразделял наследников на присутствующих и отсутствующих. Если присутствующий в месте открытия наследства наследник в течение 3 месяцев со дня принятия мер охранения не заявлял суду об отказе от наследства, он считался принявшим наследство (ст. 429). Отсутствующий наследник признавался принявшим наследство лишь в том случае, если он в течение 6 месяцев со дня принятия мер охранения наследственного имущества заявлял народному суду по месту открытия наследства о своем желании принять наследство.

Нормы наследственного права, изложенные в Гражданском кодексе 1922 г., не применялись к имуществу крестьянского двора. Что касается имущества личного пользования членов двора, приобретенного ими на личные средства, то оно могло быть завещано в соответствии с нормами Гражданского кодекса РСФСР.

Сузив круг наследников по закону и по завещанию, Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. ограничил и свободу завещательного распоряжения: наследодатель мог завещать имущество лишь членам семьи, иждивенцам и государству. Наследодателю предоставлялось право лишить всех или части наследников по закону их доли, при этом допускалась возможность лишить наследства несовершеннолетних и нетрудоспособных граждан.

Тем не менее Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. заложил основы для советского наследственного права. «Основной задачей законодателя являлось максимальное ограничение возможности передачи по наследству крупной собственности. Отношение к мелкой собственности было иное. Имущество, включавшее обычную домашнюю обстановку и предметы обихода, согласно статье 421, вообще не входило в предельную сумму стоимости имущества, которое можно было передать по наследству». Таким образом, трудовая собственность граждан, за исключением крестьян, могла передаваться без каких-либо ограничений. Ограничения касались наследования промышленных, торговых предприятий, денежных капиталов, строений, предметов роскоши. «При общем сравнительно низком жизненном уровне населения Советской России переход по наследству имущества такого рода подлежал контролю и ограничению со стороны государства, чтобы не создавать в условиях социализма резкой разницы в имущественном положении граждан, тем более что в основе богатства в этом случае лежал не добросовестный труд, а «счастливое» родство. В. И. Серебровский, характеризуя институт наследования в Гражданском кодексе 1922 г., отмечал: «Установление предельного размера стоимости имущества, которое могло переходить по наследству, и узкого круга наследников по закону, ограничение свободы завещания, довольно широкое допущение возможности перехода к государству наследственного имущества в качестве выморочного – все это препятствовало образованию крупной капиталистической частной собственности и тем самым способствовало вытеснению и ликвидации капиталистических элементов. Вместе с тем нормы наследственного права Гражданского кодекса, обеспечивая переход по наследству к членам семьи умершего его трудовых сбережений и другого принадлежащего ему имущества, способствовали укреплению личной собственности и советской семьи»[12].