Правящие круги США (во всяком случае значительная их часть) продолжали рассматривать СССР как главного соперника Америки. Такой подход, по мнению американских консерваторов, должен был значительно облегчить решение других задач внешней политики США, затрагивающих их отношения с союзниками и развивающимися странами.

Западноевропейское направление

Республиканская администрация внесла заметные корректировки во внешнеполитический курс страны. Пожалуй, впервые за послевоенный период официальный Вашингтон в 80-х годах отказался концентрировать все свои внешнеполитические акции вокруг западноевропейского направления. Связи США с Западной Европой стали рассматриваться одним из аспектов — но не абсолютно преобладающим аспектом — американской внешней политики.

Администрация Р. Рейгана поставила под сомнение ключевую идею предшествующего правительства о первостепенной важности «трехстороннего» сближения «на равных» США, Западной Европы и Японии и игнорировала ее в своей внешнеполитической практике. Вместо этого республиканцы хотели бы в первую очередь укрепить единоличное лидерство Вашингтона, восстановить престиж и политические позиции Соединенных Штатов в новых условиях примерного экономического равенства с ЕЭС и примерного стратегического паритета с СССР, консолидировать под своим руководством позиции Запада.

Вторая задача администрации Р. Рейгана на западноевропейском направлении — блокировать усиление политической и экономической самостоятельности Западной Европы, отразить западноевропейское наступление на интересы и позиции Соединенных Штатов. США при Р. Рейгане в значительной мере отошли от осуществления совместных с Западной Европой мероприятий, перейдя к тактике односторонних действий. Они сняли ограничения с торговли обычными вооружениями с явной целью подавить западноевропейскую конкуренцию не призывами к компромиссу, а качеством, количеством и конкурентоспособностью своего военного экспорта; США прибегли к сепаратной политике в сфере ядерной технологии; заняли жесткую позицию по отношению к развивающимся странам по вопросу о новом международном экономическом порядке, игнорируя западноевропейский протест; квоты и судебные запреты стали орудием борьбы с западноевропейскими товарами на американском рынке; повышая процентные ставки в своих банках, американцы вызвали отток необходимой для экономического развития Западной Европы валюты на американский рынок; Соединенные Штаты начали значительное увеличение собственных военных расходов, в меньшей степени полагаясь на возрастание европейского вклада в НАТО.

В военной области США стали преследовать цель замедлить тенденцию падения относительного веса Америки в блоке НАТО. (За предшествующее десятилетие произошло укрепление западноевропейской части блока, который стал поставлять 90% наземных сил НАТО и 75% ВВС и ВМС на европейском ТВД.) Западноевропейские военные расходы за это время росли быстрее, чем американские, они более чем удвоились, достигнув примерно 100 млрд. долл. Западная Европа стала производить собственные самолеты, вертолеты, танки, бронетранспортеры, военные корабли и подводные лодки на техническом уровне, сопоставимом с американским. Администрация Р. Рейгана попыталась изменить соотношение сил. Военный бюджет США, превышавший в 1981 г. бюджет западноевропейских членов НАТО примерно вдвое, в 1984 г. превосходил их бюджет уже почти в 3 раза (бюджет Пентагона за четыре первых года правления Рейгана увеличился на 63%, с 178, 4 млрд. долл. в 1981 г. до 291, 1 млрд. долл. в 1985 г.). Поставленные на поток танки М-1 «Абрамс» рассчитаны на восстановление «танкового» преобладания США (поколебленного созданием западноевропейских танков типа «Леопард-2»), в авиации то же самое призваны сделать самолеты Ф-15, Ф-16, Ф-18, которые должны были превзойти западноевропейские «Торнадо», «Альфа-Джет», «Мираж». Последовательная линия Р. Рейгана на размещение 572 ракет средней дальности в пяти странах Западной Европы между 1983 и 1986 годами призвана закрепить военное присутствие США здесь, повысить значимость американской военной мощи в Западной Европе, лишить основы местные сепаратные схемы типа создания европейских ядерных сил и т.п.

Американское руководство летом 1982 г. выдвинуло так называемую «доктрину Роджерса», которая нацелена на создание таких вооруженных сил общего назначения, которые были бы способны к ведению длительной войны обычными средствами. «Доктрина Роджерса», которая якобы отодвигает перспективу использования ядерного оружия, требует ежегодного четырехпроцентного прироста военных бюджетов стран НАТО. В натовской политике Р. Рейгана стало заметно предпочтение, отдаваемое контактам на двусторонней основе с избранным кругом союзников. Англия в этом отношении снова сыграла роль проводника американской политики в блоке, а поведение США в ходе конфликта из-за Фолклендских (Мальвинских) островов было «благодарностью» за союзническую лояльность Лондона. Великобритании будет предоставлена возможность закупить стратегическую ракетную систему «Трайдент-2».

Итак, ставка на отдельные страны Западной Европы, на развитие двусторонних контактов, расширение географического фронта действий НАТО за пределы сферы действия Североатлантического пакта — такими стали ключевые особенности нынешней политики США в этой организации. При этом Вашингтон сохранил за собой право на односторонние (подобные решению о производстве нейтронного оружия) действия, хотя они касались прежде всего других членов этого блока. Одновременно выросло желание не «растворять» американскую военную помощь в натовской, а, наоборот, выделить американский компонент в блоке, приостановив падение его относительного веса, сделать американское военное влияние не менее, а более заметным и весомым. Тем самым Североатлантический союз прекратил прежнее движение к уравниванию веса и роли США и западноевропейской части. Напротив, проявилось желание американцев хладнокровно и твердо восстановить свои командные позиции, не прельщая союзников предложениями «разделить ответственность», а требуя от них лишь лояльности.

В экономической области задачи американской политики были сориентированы на приостановку перемещения центра экономического могущества капиталистического мира в западноевропейском направлении. Администрация Р. Рейгана проводит курс на восстановление позиций, утраченных Соединенными Штатами в 70-х годах, путем активного наступления на западноевропейских конкурентов. В этом плане американская сторона осуществила следующие шаги:

— поощрялось повышение банковских учетных ставок в США; это привело к оттоку в Америку капиталов из Западной Европы, подстегнув там снижение уровня капиталовложений, усугубив экономические трудности, увеличив безработицу; повышение учетных ставок привело также к искусственному завышению курса американского доллара, что заставило Западную Европу нести дополнительные расходы за импорт нефти и других видов сырья;

— были введены новые таможенные барьеры, ограждающие интересы американских сталелитейных корпораций и ставящие серьезные проблемы, в частности для металлургической промышленности западноевропейских стран;

— осуществлялось давление на страны — члены ЕС с целью обеспечения для США более широких возможностей на западноевропейском сельскохозяйственном рынке.

Администрации Р. Рейгана частично удалось осуществить свою экономическую стратегию. В 80-х годах США добились преобладания своего экспорта в Западную Европу над импортом оттуда в размере 10 млрд. долл. С постоянной и неуклонной помощью правительства осуществлялись попытки сократить импорт из стран Западной Европы (в частности, импорт западноевропейской стали). С другой стороны, представители американского правительства на торговых переговорах требовали расширения возможностей американского сельскохозяйственного экспорта в ЕЭС.

Американское руководство приложило большие усилия по усилению роли КОКОМ — специального западного органа, регулирующего (путем создания запретительных списков «стратегических товаров») продажу социалистическим странам различного рода продукции.

Были повышены процентные ставки на кредиты, расширен список «стратегических товаров», не подлежащих поставке в социалистические страны. В политической области были осуществлены усилия по восстановлению лидерских функций американского руководства среди западноевропейских членов Североатлантического союза. Многие решения, которые так или иначе касались западноевропейских партнеров, принимались Вашингтоном вопреки его же собственным прежним декларациям и призывам в одностороннем порядке и даже несколько демонстративно, без предварительного согласования через механизм НАТО или по иным дипломатическим каналам (решение в августе 1981 г. о производстве нейтронного оружия, провозглашение в марте 1983 г. так называемой стратегической оборонной инициативы (СОИ), призванной создать космический «щит» над американской территорией, и др.).

На западноевропейском направлении своей внешней политики американское руководство встретило значительные трудности, обусловленные прежде всего:

— различием между странами Западной Европы и США в подходе к СССР и политике разрядки Запада;

— несовпадением позиций в отношении национально-освободительных движений в развивающихся странах, включая разногласия по вопросу о путях ближневосточного урегулирования;

— воздействием движения за мир в Европе, принявшего в значительной мере антиамериканскую окраску.

Одно из ярких проявлений разногласий между Рейганом и лидерами западноевропейских стран — признание правительством социалистов во Франции левых сил, борющихся против военной хунты в Сальвадоре, происшедшее в период поддержки, рейгановской администрацией правых правительств в Центральной Америке.

В США поздно оценили силу и реальную значимость общественного движения против ядерной угрозы, размещения в западноевропейских странах ракет средней дальности, обсуждающихся в Вашингтоне вариантов локального ядерного конфликта в Европе. Фактически Вашингтон уже в первый год пребывания у власти Р. Рейгана сам подстегнул это движение заявлениями, в которых говорилось, в частности, о возможности «демонстративных» ядерных взрывов (госсекретарь А. Хейг, выступая 4 ноября 1981 г. в сенате США, заявил, что в случае конфликта с СССР в Европе блок НАТО мог бы пойти на «демонстрационное» использование ядерного оружия в качестве «предупреждения Москве»), других форм локального ядерного конфликта в Европе. Весьма негативную реакцию в Западной Европе вызвали и высказывания Р. Рейгана на встрече с редакторами американских газет 16 октября 1981 г., когда он допустил возможность обмена тактическими ядерными ударами по войскам на поле боя без последующего перехода к стратегическому конфликту.

Политика жесткого и грубого давления на Западную Европу, нарочитого игнорирования ее специфических интересов, как это было, в частности, в случае с запретом на поставки оборудования для газопровода Уренгой — Ужгород, привела к резкому конфликту внутри атлантического союза, к ухудшению позиций США в Западной Европе. Вашингтон вынужден был отступить и отменить осенью 1982 г. санкции против европейских компаний, участвующих в проекте «газ — трубы». Было заявлено, что в обмен США получили заверение союзников о готовности ужесточить кредитную политику в отношении СССР. Но речь шла по существу об операции по спасению престижа Белого дома. Неподчинение американскому давлению стало популярным политическим лозунгом в Западной Европе. Можно сказать, что лишь Великобритания демонстрировала более или менее полную лояльность Вашингтону. В ее основе лежала близость идеологических и общеполитических позиций администрации Рейгана и консервативного кабинета М. Тэтчер.

На подход правительства Р. Рейгана к отношениям с Францией значительное воздействие оказала победа на президентских выборах в апреле 1981 г. социалиста Ф. Миттерана, включившего в состав своего кабинета представителей Французской коммунистической партии. К известной трансформации этого подхода привел проамериканский и проатлантический крен социалистов, контрастировавший с более националистической политикой прежнего французского руководства. Правительство Франции пошло по пути определенного улучшения отношений с США, оказало поддержку планам размещения в Западной Европе американских ракет средней дальности. Как и в случае с Великобританией, экономическая политика администрации Рейгана вызвала недовольство французского правительства, стала фактором ухудшения отношений между двумя странами. К тому же выявились различия во взглядах Вашингтона и Парижа на отношения с социалистическими государствами, на разрядку напряженности, на политику в зоне развивающихся стран, прежде всего в Центральной Америке.

Наконец, весьма сложными и неровными были отношения республиканской администрации с двумя западногерманскими коалиционными правительствами. Фактически ФРГ, стремясь не выдвигать на первый план разногласия с Соединенными Штатами, вместе с тем заняла значительно отличающуюся от американской позицию в вопросах сохранения разрядки напряженности и отношений с европейскими странами социализма, в области экономической стратегии Запада. Даже после смены правительства в Бонне многие проблемы, включая проблему «евроракет», а также подход к сотрудничеству Восток — Запад, не были сняты с повестки дня американо-западногерманских отношений, на которые по-прежнему существенный отпечаток накладывала внутренняя обстановка в ФРГ.

Международный фон во многом благоприятствовал проведению американской внешней политики в среде союзников. Сложились особые экономические и, частично, политические условия, при которых своекорыстный, направленный на новое возвышение Америки курс Р. Рейгана не встретил организованного противодействия со стороны партнеров и соперников США в капиталистическом мире. Если примерно с 1950 по 1973 г. в условиях перманентного бума западной экономики происходило отчетливое возвышение Западной Европы и Японии, то в последующий период картина изменилась. Для десятилетия 1974 — 1984 годов в общем и целом характерна депрессия западной экономики. Высокие темпы развития японской экономики сократились вдвое, темпы экономического роста в странах ЕЭС также значительно уменьшились. Интеграционный процесс в Западной Европе замедлился, задача создания политического союза к 1980 г. не была выполнена, внутренние разногласия ослабили западноевропейский центр.

В эти годы особенно обнажилась сырьевая уязвимость соперников США. Фактор военной мощи Соединенных Штатов приобрел новое измерение: американская сторона получила возможность убеждать союзников в Западной Европе и особенно в Японии, что в случае критического развития событий на международной арене (образование новых объединений развивающихся стран — поставщиков сырья, резкое ужесточение в отношениях с Советским Союзом) лишь американская мощь, американский флот могут обеспечить жизненно важные торговые пути, обеспечить жизнедеятельность западноевропейской и весьма уязвимой японской экономики.

Политика в отношении развивающихся стран

В области отношений с развивающимися странами рейгановская администрация сделала попытку перейти к более активной политике, ослабить процесс сужения возможностей Америки в среде стран развивающегося мира. Если при Дж. Картере Соединенные Штаты пытались на основе единства Запада наладить диалог с Югом, то Р. Рейган занял гораздо более безучастную позицию. Была сокращена помощь развивающимся странам в целом за счет выделения «ключевых» стран. «„Вашингтон заявил лидерам развивающихся стран, что их трудности могут быть разрешены посредством рыночной экономики, частного предпринимательства и наставлений более эффективного Севера“. Американское руководство практически не обратило внимания на иной подход в этом вопросе ведущих западноевропейских стран и Японии.

В процессе достижения этих целей администрация Р. Рейгана сконцентрировала свои усилия на нескольких главных направлениях. В области военного строительства интенсифицировалось создание интервенционистского потенциала США, особенно в районе Карибского бассейна и на Ближнем Востоке. Пристальное внимание, было уделено усилению специальных частей для противоповстанческих операций. Следует отметить, что бывшие метрополии отнюдь не во всем поддерживали жесткий курс Вашингтона в развивающемся мире. Как оценивал различие в подходе бывший заместитель государственного секретаря США Дж. Болл, американская система связей с другими странами, «разумеется, не запрещает особых уз дружбы и интимности между развитыми и развивающимися странами, не запрещает некоего распределения задач между индустриальными странами на географической основе. Но существует принципиальное различие между связями, основанными на близости культур или военной необходимости (полагал Болл, у США и Западной Европы. — А.У.), и связями, основанными на особых финансовых и торговых отношениях (такие у ЕЭС с рядом развивающихся стран. — А.У.). Эти последние являются дискриминационными по своему характеру». Соединенные Штаты выступили против этих последних, с их точки зрения, «дискриминационных» связей.

Соглашения в Ломе были восприняты в США далеко не как «невинная» приверженность прежним колониям. Созданная система СТАБЕКС помогла реализации давнего пожелания затронутых соглашением развивающихся государств стабилизировать цены на их товары (в основном сельскохозяйственные продукты и минеральное сырье). Но важно отметить, эта система касается импорта только в пределы ЕЭС, а это значит, что указанные развивающиеся страны волей-неволей настраиваются на особые связи с Брюсселем. Помимо системы СТАБЕКС, орудием сепаратной европейской политики стал и Европейский фонд развития (4 млрд. долл.), созданный для подписавших соглашения в Ломе в 1979 г. развивающихся стран. Серия соглашений обеспечила рост технического и промышленного сотрудничества ЕЭС и данных стран. США с большим недоверием и подозрением смотрели на сепаратные соглашения ЕЭС с избранным кругом развивающихся стран. Это было ощутимо при трилатералисте Дж. Картере, но особенно проявилось с приходом к власти администрации Р. Рейгана, политика которой в отношении развивающихся стран ярко выразила себя в ходе так называемого диалога Север — Юг.

Не встретила она понимания и в Западной Европе. США в первой половине 80-х годов нашли в лице Англии единомышленника в том, что «обсуждение проблем развития должно носить абсолютно неофициальный характер». На противоположном — среди развитых капиталистических стран — полюсе Франция, ФРГ и Япония выразили свое убеждение в том, что «наилучшие возможности для экономического роста капиталистических стран можно найти в „третьем мире“. Позицию большого числа западноевропейских стран отразил доклад комиссии В. Брандта о взаимоотношениях развитых и развивающихся стран. В этом докладе, получившем большую известность и ставшем по существу знаменем западноевропейской социал-демократии, утверждалось, что значительное перераспределение ресурсов в мире в пользу Юга отвечает просвещенным интересам Севера. В докладе содержался призыв к созданию новых организаций в этих целях. Западноевропейские социал-демократы, возглавляемые В. Брандтом, пришли к выводу, что ныне существующие координационные и прочие совместные международные организации неадекватны. „Поэтому мы, — пишут авторы доклада, — видим необходимость того, чтобы Организация Объединенных Наций и высокие политические представители стран — членов этой организации более энергично, чем прежде, приступили к трудной, но очень существенной задаче управления всей системой, имея в виду достижение лучшей координации бюджетов, программ и политики в отношении технического персонала“. Помимо деятельности в рамках ООН, „комиссия Брандта“ предложила создать специальный совет для более четкого распределения ролей всех затрагивающих отношения Север — Юг организаций. Функцией специального органа была бы координация деятельности правительств и Генеральной Ассамблеи ООН. Доклады указанного совета были бы достоянием гласности, авторитет покоился бы на его общественной значимости, известности входящих в него лиц. „Комиссия Брандта“ исходила из посылки, что „диалогу Севера и Юга нет альтернативы. И этот диалог должен быть постепенно переведен на уровень глав правительств развитых и развивающихся стран — для начала число глав на такой встрече может быть ограничено числом двадцать пять“. С этими идеями американская сторона при президенте Р. Рейгане показала полное несогласие. Важно отметить, что „комиссия Брандта“ сделала оговорку, встретившую в 80-х годах резкое противодействие американцев: „Только уменьшение недоверия и страха между Востоком и Западом может создать здоровую и постоянную основу для сотрудничества Севера и Юга“.

В 1981 г. в ООН была сделана очередная попытка согласовать вопросы нового раунда переговоров между развитыми и развивающимися странами. На этом фоне особое значение приобрела встреча представителей 8 индустриальных и 14 развивающихся стран в Канкуне (Мексика) в августе 1981 г., представлявшая собой подготовительную фазу встречи развитых капиталистических и развивающихся государств. Уже на этой предварительной встрече стало ясно, что республиканская администрация США, рьяно взявшаяся за сокращение федеральных расходов и официально провозгласившая первоочередность своего внимания к укреплению собственно американской экономики, вошла в известное если не противоборство, то противоречие с ведущими западноевропейскими странами. Совещание в Канкуне в октябре 1981 г. было наиболее выразительным примером политики силовой дипломатии США в отношении развивающихся стран. В августе 1981 г. на данном подготовительном совещании государственный секретарь США А. Хейг объявил о согласии президента Р. Рейгана принять личное участие во встрече. Условие личного участия американского президента было жестким: американская сторона отказалась заранее согласовать конкретную повестку дня с включением в нее наиболее острых вопросов.

Такой подход американской стороны вызвал недовольство ряда западноевропейских лидеров, например президента Франции Ф. Миттерана (поддержанного сопредседателем встречи П.-Э. Трюдо), которые оценили позицию США как согласие на «разговоры о переговорах». Тот факт, что встреча глав государств и правительств в Канкуне началась без четкой повестки дня, предопределил ее результаты. Хейг заявил, что «встреча не будет иметь конкретной повестки дня и будет характеризоваться открытым обсуждением, причем главы государств будут избавлены от необходимости публиковать заключительное коммюнике». Это была первая встреча лидеров развитых капиталистических и развивающихся стран при президенте Р. Рейгане. Американская дипломатия приложила всевозможные усилия, чтобы расколоть фронт развивающихся стран. В то же время она оказала значительное воздействие на союзников для общего блокирования требований развивающегося мира. Прибыв в Канкун, президент Р. Рейган в назидательной форме посоветовал развивающимся странам развивать свой частный сектор и не препятствовать деятельности филиалов ТНК. Это было конфронтацией в отношении не только развивающихся, но и западноевропейских стран, поставивших создание диалога Север — Юг и его эффективность в качестве одной из главных своих задач. Расхождения с американцами способствовали закреплению сепаратного курса ЕС в отношении связанных с ним преференциальными соглашениями стран. Совещание в Канкуне еще более отдалило американскую и западноевропейскую позиции по этому вопросу, и США оказались поставленными в положение наиболее нетерпимого противника развивающихся стран.

Соединенные Штаты пригрозили, что, встретив «непонимание» со стороны стран «третьего мира», они могут блокировать деятельность таких организаций, как МВФ и МБРР. Напомним, что в МБРР процедура принятия решений и принцип распределения голосов позволяют Соединенным Штатам собрать достаточное число голосов, чтобы добиться отлучения любой непокорной страны «третьего мира». С точки зрения администрации Р. Рейгана, МВФ, ужесточая условия предоставления ссуд и повышая свою роль в качестве контролера, должен был бы создавать в развивающихся странах атмосферу, способствующую привлечению частных инвестиций и иностранных кредитов. С той же целью МБРР мог бы заниматься финансированием совместно с коммерческими банками. В результате такого подхода ссуды будут предоставляться только тем развивающимся странам, которые неукоснительно выполняют условия МВФ, то есть американские условия, условия страны, доминирующей в МВФ.

Используя свое преобладание в ряде международных организаций, Соединенные Штаты прибегли к шантажу: высказали сомнения в отношении того, смогут ли они в дальнейшем выполнять принятые обязательства в отношении предоставления фондов МВФ и МБРР. Встал вопрос об увеличении взносов развитых стран. В известной степени это был критический для начала 80-х годов момент. Западной Европе, решись она на реформу представительства в МБРР, пришлось бы оказывать давление на своего самого мощного союзника и нынешнего лидера западной валютно-финансовой системы, так что западноевропейские страны не осмелились на открытое размежевание. Американская сторона подтвердила свое господствующее положение в обеих международных организациях.

Более открытую форму протеста против линии Рейгана в отношении развивающихся стран заняла Франция. В своей первой же речи в Енисейском дворце в день вступления на пост президента Франсуа Миттеран отметил: «Франция должна решительно заявить, что подлинного международного сообщества не будет до тех пор, пока две трети планеты будут получать взамен своих людских и материальных ресурсов голод и презрение».

Существовало и определенное ослабление фронта развивающихся стран, не сумевших сохранить столь необходимое единство, позволившее им в середине 70-х годов занять более влиятельные позиции на мировой арене. Во-первых, ослабли их экономические позиции вследствие ухудшения конъюнктуры на мировом капиталистическом рынке. Товары из развивающихся стран стали с еще большим трудом проникать на рынки развитых стран капиталистической системы, спрос на их сырьевые ресурсы сократился. Во-вторых, увеличилась задолженность этих стран, она составила на конец 1984 г. сумму в 800 млрд. долл. Экономика наименее развитых из развивающихся стран (32 страны) зависит от займов, 82% которых предоставляются за счет официальной двусторонней или многосторонней помощи, то есть эти государства во многом зависят от доброй воли заимодавца, что ставит их в особо уязвимое положение.

В-третьих, большая группа государств существует, производя одну-две монокультуры или один-два вида сырья как источник своей иностранной валюты. Финансирование эти стран приходится на главные банки Севера, где главный кредитор — Всемирный банк и его филиал — Международная ассоциация развития. Стремление получить займы и экономические программы делает эти страны менее активными в отстаивании своих интересов.

Как показывает опыт 80-х годов, рейгановская администрация предприняла несколько попыток убедить Европейское экономическое сообщество добиться отказа в помощи «тем странам третьего мира, которые вызывают у США тревогу по политическим или стратегическим соображениям».Вашингтон, к примеру, специально командировал в штаб-квартиру ЕЭС в Брюсселе своего представителя, чтобы попытаться помешать оказанию Европейским сообществом экономической помощи Гренаде. (О том, как США в конце концов «решили» эту свою проблему, широко известно: в октябре 1983 г. американский десант оккупировал Гренаду.) Самое главное: перенося «рейганомику» (упор на частный бизнес) на мировую арену, США столкнулись не только с противодействием развивающихся стран, но и с ясным неодобрением своих партнеров по западному блоку.

Наиболее драматическим полем приложения политики Р. Рейгана в отношении стран «третьего мира» стала его политика в Центральной Америке. Для координации интервенционистской политики США против неугодных им режимов здесь в декабре 1981 г. было создано новое региональное военное командование. Американское правительство сделало все возможное для дестабилизации положения в Никарагуа. Противники законно избранного никарагуанского правительства, базирующиеся в Гондурасе и Коста-Рике, получили военную помощь, в то время как экономическая помощь Никарагуа была прекращена. Произошло вмешательство Вашингтона в гражданскую войну в Сальвадоре. В 1982 г. президент Р. Рейган выдвинул так называемую карибскую инициативу, предусматривающую предоставление странам Карибского бассейна и Центральной Америки торговых льгот и финансовой помощи на сумму 350 млн. долл. Из этой суммы почти половина предназначалась для сальвадорского режима, а такие страны, как Никарагуа и Гренада, были исключены из этой программы как «не имеющие частного сектора». И тем не менее беспрецедентное давление на Никарагуа не дало желаемых Вашингтону результатов. Именно в этом случае, когда колосс Северной Америки бросил свои силы против небольшой центральноамериканской страны, проявился подлинный характер отношения республиканской администрации к развивающемуся миру: против стран, не склонных полагаться на частое предпринимательство и не желающих быть послушным объектом американской внешней политики, Вашингтон готов был применять силу.

Отличительной чертой американской политики в 80-х годах стала демонстративная поддержка расистской ЮАР (президент Р. Рейган назвал ее «верным союзником»). Вашингтон стал фактически единственным союзником той страны, что особенно ярко выразилось летом 1985 г., когда Южно-Африканскую Республику потрясли массовые проявления неприятия черным большинством страны режима апартеида. В этом случае ни ЕЭС, ни Япония не поддержали обреченный режим и его американского покровителя. Остались США в одиночестве и по вопросу о предоставлении независимости Намибии. Исключительной одиозностью отличалась политика Р. Рейгана в отношении Ливии — Вашингтон пообещал помощь любому африканскому государству, которое выступит против правительства Каддафи. В Южной Азии опорой США продолжал оставаться Пакистан, с территории которого они начали открыто помогать антиправительственным силам в Афганистане. Трехмиллиардная помощь Пакистану означала также и давление на Индию, следующую самостоятельным внешнеполитическим курсом. На Дальнем Востоке были созданы предпосылки трехстороннего союза Вашингтон — Токио — Сеул, увеличивая при этом помощь авторитарному южнокорейскому режиму.