Коттону почему-то казалось, что человек приехал в город на очень короткий срок. Все говорило о его спешке. Может он хотел продать картину, но почему не прихватил ее с собой? Боялся? И потом. В короткую поездку не берут по два костюма. Второй висел в шкафу.

Коттон подошел к стенному шкафу и распахнул дверцы. Это был не костюм! Это был человек в костюме! Он висел на веревке с высунутым языком и выпученными глазами. Несколько секунд Коттон смотрел на висельника, затем отскочил назад, споткнулся о стул и упал на ковер, стащив за собой скатерть и вазу с водой и цветами.

Эти мелочи остались незамеченными. Он не мог оторвать глаз от трупа. На нем была настоящая веревка и крепкий узел, и он был по-настоящему мертв.

Не понимая для чего, Коттон вскочил на ноги, погасил свет и подбежал к окну. Трясущимися руками он отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Патрульная машина стояла на месте. Похоже, что легавые от него так просто не отстанут. Или они что-то заподозрили. Ему стало страшно. Он боялся шелохнуться. Хотелось кричать, звать на помощь. Бежать и не оглядываться назад. Но ноги стали ватными и непослушными.

Он понял только одно, что уйти он не может. Если здесь найдут труп, значит найдут и его, и в этом случае даже гений Флейшера ему не поможет. Номер должен остаться в первозданном состоянии, будто здесь и не было никого.

Коттон увидел, как к отелю подъехали еще две патрульные машины с крутящимися маяками на крыше.

Он уже не думал. Он бросился к шкафу, сорвал мертвеца с крюка и взвалил на плечи. Спотыкаясь в темноте о мебель, он шел к светящейся щели пола. Там дверь! Распахнув ее, он вышел в коридор, забыв о предосторожностях. Где-то должен быть черный ход, но он не знал, как его найти. Полицейские наверняка уже поднимаются в его номер. Киттон бросился к лестнице. Обливаясь потом, с трудом удерживая тяжелое тело, он прижался к стене и вдоль нее пошел наверх. Он не знал, что его ждет впереди, но он знал, что трупа в номере не должно быть. Так он добрел до чердачной двери. Слева от него находился блок с мотором, который приводит в действие лифт. Справа — навесной замок и обитая жестью дверь на чердак. Одним пролетом ниже находился холл четвертого этажа. Здесь его найдут в считанные минуты. Коттон искал лазейку, мышиную нору, что угодно и нашел. Люк машинного отделения открывался. Он видел под собой кабину лифта, она стояла на верхнем этаже. Коттон уже не соображал, что делал. Он втиснул труп в узкий проем, и тот с шумом мешком свалился на крышу лифта. Грохот заглушил включившийся двигатель. Огромные зубчатые колеса закрутились, и покойник вместе с кабиной поехал вниз.

Коттон захлопнул люк и бросился бежать. Он выскочил на свой этаж и кинулся в номер, дверь которого так и осталась распахнутой настежь. Он влетел в апартаменты, захлопнул дверь и бросился в спальню. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы скинуть с себя одежду и лечь в постель. Он замер и не шевелился. Через несколько мгновений его тело содрогнулось. Приступы резких вздрагиваний походили на икоту, которая мучает человека, и он не может с ней сладить. Коттон пытался прислушаться, но ничего не слышал. Что происходило за толстыми стенами, для него оставалось тайной. Ему казалось, что он утопает в густой, пахучей отвратительной трясине, и у него нет никакой опоры. С каждым толчком, похожим на электрошок, он погружался все глубже и глубже.

Когда в дверь постучали, он почувствовал эту тину под своим носом.

Коттон включил свет и встал с кровати. Он медленно подошел к двери. Стук повторился.

— Кто здесь?

— Открывайте, полиция!

Коттон повернул ключ и распахнул дверь. По спине пробежал легкий холодок. Двое полицейских осмотрели его, и один из них заглянул в регистрационный журнал:

— Номер девяносто семь. Вы Робин Райнер?

— Вы пришли в этом убедиться в третьем часу ночи?

— Мы вас разбудили?

— А что не похоже?

— Посмотрите на себя в зеркало. Где женщина?

Коттон всегда чувствовал себя более уверенно, если он злился. Он отошел от двери и подошел к трюмо с большим зеркалом. Срывая с себя рубашку, он в спешке не расстегнул накладной воротничок, и поверх оголенного торса с редкой рыжей порослью торчал белый ошейник с острыми кончиками, подвязанный сверху галстуком. Вдобавок ко всему на нем остались носки с резинками.

— Ну и что? Я немного выпил и расслабился.

— Где ваша ночная подружка?

— Я люблю пить в одиночестве! — фыркнул Коттон, собирая с пола брюки, рубашку и пиджак.

— Мы получили информацию, что в отеле притон со шлюхами, и обязаны тщательно проверить номера.

— Ребята, кому-то очень мешает, что вы ночью будете спать. Ищите!

Коттон накинул халат и подошел к окну. Патрульные машины с работающими маяками стояли у входа. Та самая, которая его привезла сюда, оставалась стоять в стороне с погасшими огнями. В голове все смешалось, и он ^не мог сделать определённых выводов. Ему казалось, что полиция ищет повод для его задержания, но не ясны причины.

Полицейские бегло осмотрели номер и не забыли заглянуть в стенной шкаф. После проверки они извинились и ушли. С" еще долго слышал их грубые голоса в коридоре. Так, сидя за столом в ожидании ухода полиции, он уснул.

Его разбудил стук в дверь. Он вздрогнул и вскочил— Увидев окружающую обстановку, Коттон обессиленный рухнул на стул. «Значит это не сон!» Сквозь щели в занавесках пробивалось солнце. Стук повторился.

— Открыто.

Ручка повернулась, дверь открылась, и на пороге появился посыльный в униформе с маленьким серебряным подносом в руках.

— Извините, сэр. Здесь ваш счет и ваш заказ.

— Какой заказ?

— Вы заказывали билет до Нью-Йорка на десятичасовой рейс. Такси будет через пятнадцать минут.

Мальчишка повернулся и собрался уходить, но Коттон его остановил.

— Погоди.

Взглянув на чек, он достал из кармана деньги.

— Остальное оставишь себе. Ну что, полицейские ушли?

— О чем вы говорите, сэр?

— Ночью здесь была облава.

— Ах, да, нам говорили. Кто-то подшутил над легавыми. У нас престижный отель, и им пришлось извиниться.

— Скажи мне, приятель, а у вас есть черный ход? Я боюсь, что моя жена меня поджидает на улице.

Коттон подошел к окну и раздвинул шторы. Яркий солнечный свет ослепил его.

— Ход есть. Через котельную, но там грязно. И вы должны сдать ключи.

— Кстати, портье мне кое-что обещал вчера. Он внизу?

— Час назад его сменила наша бригада. Если старик что-то обещает, то он передает распоряжения сменщику. На данный момент по девяносто седьмому номеру было одно распоряжение: разбудить в девять утра, передать билет на самолет и вызвать такси. Все сделано, сэр.

— Отлично. Я спущусь через десять минут.

Мальчишка поклонился и вышел. Коттон видел в окне ту же самую патрульную машину, но она была пустой. Может быть это вовсе не та, на которой его привезли сюда, и он спокойно мог уйти из отеля ночью!

Коттон включил приемник и направился в ванную комнату. Принимая холодный душ, он слышал голос диктора, который сообщал последние новости. В краткой сводке было сказано, что этой ночью в районе Сансет-Бульвара разбилась машина с неизвестным человеком. Пожар, возникший при ударе автомобиля о дерево, не дал возможности сотрудникам полиции провести опознание погибшего. Удалось лишь узнать, что машина взята напрокат в гараже при аэропорте на имя Кейта Дина из Чикаго, На данный момент полиция пытается уточнить данные на человека с указанным именем.

Коттон понял ход, сделанный Райнером. Он прилетел в город и снял номер в отеле под собственным именем, но ушел из гостиницы черным ходом и взял машину напрокат под чужим именем. Цель? Визит в Голливуд должен был оставаться в тайне. От кого? Как привязать к этому безобидному факту покойника из шкафа? Если Райнер бежал, то почему он оставил чемодан?

Коттон еще раз осмотрел чемодан, но никаких документов не нашел. Он вспомнил о конверте и достал его. Письмо адресовалось Райнеру в Нью-Йорк. Отправитель жил в двух кварталах от катастрофы. Коттон достал сложенный вчетверо голубой лист гербовой бумаги и прочел краткое послание.

Уважаемый коллега!

Нет сомнений в том, что наша встреча должна состояться в ближайшие дни. Я жду вашего приезда— Я готов купить известную работу. Мне видится наше дальнейшее сотрудничество, как взаимовыгодное успешное предприятие.

С поклоном

Эрик Троутон.

От письма исходил тончайший аромат духов, а конверт не имел запахов. Однако имя соответствовало обратному адресу человека с этим же именем, подчеркнутым красным карандашом.

По догадкам Коттона речь шла о картине из чемодана, но почему Райнер ее не взял? Чем его пугал его деликатный коллега? Коттон еще раз позвонил адвокату, но Флейшера все еще не было дома. Через минуту вновь пришел мальчишка и напомнил, что такси у подъезда и до вылета осталось полчаса. Коттон не принимал никаких решений, он не успевал перемолоть ту информацию, которую имел. Он знал только одно, что успокоиться ему не удастся. Его уже завели, как старый будильник, и маятник уже колошматил его по ребрам изнутри. Ржавая пружина разматывалась.

С собственным костюмом ему не повезло. Пуговицы на брюках были оборваны. Коттон прикинул костюм Райяера, и все говорило о том, что он ему подходит. Когда он натянул брюки, то выяснил, что Райнер был значительно полнее. Коттон затянул ремень, взял со столика с фруктами нож и попытался проделать в ремне дополнительную дырку. Но нож уперся во что-то твердое. Коттон выдернул ремень и распорол его. На пол упал ключ. Это был необычный ключ. Похоже, что его сделали из золота, и он имел двустороннюю нарезку и несколько отверстий. Вдоль гладкой поверхности, проходящей посередине, был выдавлен номер 703026 и буквы АСВ. Коттон убрал ключ в карман, проделав отверстие в ремне, укрепил таким образом брюки на бедрах.

Посыльный явился за ним в третий раз. Коттон застегнул чемодан и подал мальчишке.

Они вошли в лифт, кабина дернулась и тронулась с места. Капля упала Коттону на щеку и покатилась вниз. Он взглянул на потолок, щелей в нем хватало, и вдоль одной из них собрались капельки. Они тихо и мерно падали на пол, образовывая лужицу. Коттон отстранился и прижался к стене. Еще одна капля упала на каскетку мальчишки. Будь он без головного убора, то почувствовал бы липкий холодок. К вечеру здесь соберется лужа и будет стоять такая вонища, что лифт придется отключить.

Теперь Коттон точно решил, что ему лучше всего уехать на несколько дней из города. Пусть это будет Нью-Йорк. Он сможет сходить к Райнеру домой и поговорить с родными, как приятель из Калифорнии илк еще что-нибудь придумает.

Наконец-то лифт остановился. Коттон вырвался наружу, как голодный зверь из клетки. Мальчишка едва поспевал за ним.

Бросив ключ на стойку, он ринулся к выходу.

— Мистер Райнер?

Коттон резко оглянулся. В холле сидел только один человек, чье лицо было загорожено газетой. Коттон заметил лишь вишневые с белым ботинки.

— Мистер Райнер! — повторил портье.

— Что случилось?

— Вы забыли свой портфель. У меня в сейфе лежит портфель под номером девяносто семь. Это же ваши вещи.

— Ах, да! У меня всегда так, когда я опаздываю.

Портье поставил на стойку большой рыжий портфель из свиной кожи.

Коттон вернулся назад, схватил портфель и выскочил на улицу, уже не оглядываясь назад.

Еще минута — и такси несло его к самолету. Он боялся, что может опоздать, будто куда-то торопился. Его шея выскальзывала из затянувшейся петли.

Очевидно лайнер пролетал над Иллинойсом или еще восточное, когда Коттон почувствовал некоторое облегчение. Он все еще оставался большим ребенком, а полное отсутствие жизненного опыта делало его беспечным, как страуса, спрятавшего голову в песок. Он решил, что все неприятности остались позади в ту секунду, как он покинул Лос-Анджелес. Но Коттон умел играть и был талантливым сочинителем. Когда он рассказывал свои страшные истории, его взгляд становился тяжелым и усталым, в нем читалась некоторая снисходительность изломанного жизнью человека перед беззаботными обывателями, представляющими страх и опасность лишь по книгам и фильмам. А их кто делал?

Коттон поднял портфель и положил его на колени. Здесь должно находиться то, что откроет завесу тайны. Глаза его вновь загорелись озорным огоньком, словно в руках его находился клад: золото, бриллианты, или карта с подробным описанием того места, где их можно найти. И почему бы, наконец, не написать нового «Графа,Монте-Кристо» или «Остров сокровищ». Но этим его не соблазнишь. Жанр плаща и шпаги сошел с экрана, а Коттон всегда Держал руку на пульсе и знал, что нужно зрителю сегодня. Он часто заявлял, что ов лищь один из миллионов, сидящих в зрительном зале, которые хотят смотреть хорошее кино. В чем-то он был прав, но в основном, Кот-тон блефовал. Бравада чистой воды. Коттон обладал чутьем в большей степени, чем талантом. Он не работал для собственного удовольствия. Только маразматики, выжившие из ума, могли себе это позволить. Кот-тону требовался гарантированный успех. Стопроцентное попадание в яблочко. Сотрясение стен от аплодисментов. Но зрители ему требовались лишь для того, чтобы его имя не сходило с пестрых страниц голливудских журналов и сплетен. Это придавало ему новые импульсы и стимул к движению вперед. Но мы договорились до того, что Коттон страдал комплексом нарциссизма и обожал собственное имя! Конечно же это не так. Не так все просто. Это лишь верхушка айсберга, а по сути дела мы не в состоянии приоткрыть и сотую часть человеческой тайны. Коттон понимал это и даже не пытался заглянуть за самый тонкий -слой человеческого подсознания. Если бы Мы могли управлять своим подсознанием, 90 не было бы загадок,.тайн, человеческой ^Кфедсказуемости, противоречий и ибыч-h^jk идиотских выходок.

Коттон несколько раз дернул за замки, но они оставались на месте.

— Вы разрешите мне попытать счастье? Коттон резко оглянулся. С заднего ряда, перегнувшись через сидение, на него смотрел улыбчивый мужчина. Брюнет с голубыми глазами, тонкими усиками, чисто выбритый и весь прилизанный и надушенный. Он был красив, но оставлял неприятное впечатление. Такой внешностью сценарист снабжал только сутенеров с Голливудского бульвара.

В салоне бизнес-класса практически не было пассажиров, и Коттон был удивлен этой неизвестно откуда выплывшей рыбке.

— Ключи остались в чемодане! — нелепо оправдался Коттон. Он почувствовал, как горят его щеки.

— Пустяки. — Парень вышел в проход и перегородил дорогу стюардессе.

— Секундочку, куколка.

Он выдернул из ее волос шпильку и подсел к пассажиру, лицо которого из пунцового превратилось в бледно-серое. Не церемонясь, чужак переложил портфель на свои колени и, изогнув шпильку, начал ею ловко орудовать. Щелкнул один замок, следом второй. Ловкач хотел откинуть крышку, но на портфель опустилась рука хозяина.

— Вы очень любезны, мистер. Тот улыбнулся. Рядом стояла стюардесса и наблюдала, ка к изгаляются над ее шпилькой.

— Меня зовут Гарри. Рад был помочь. Мне кажется, что вы из тех людей, которым постоянно требуется помощь. Вы не стесняйтесь!

Он встал и направился по проходу в салон тур-класса. Стюардесса последовала за ним. Коттон обратил внимание на пестрый костюм этого типа и вишневые с белым ботинки. Где-то он их уже видел и совсем недавно.

Когда они скрылись за занавеской салона, Коттон облегченно вздохнул и откинул крышку портфеля. Его чувства смешались. С одной стороны он ждал этого, с другой — боялся. Но он точно знал, что в портфеле деньги. Иначе и быть не могло. Новенькие сотки в банковской упаковке аккуратно сложены, и этими пачками забит весь портфель. Коттон закрыл крышку и оглянулся. Никого рядом не было. Он проглотил слюну и вытер со лба пот. Ну вот и развязка. А может быть и завязка! Он до сих не мог оценить ситуацию. Либо ему страшно везет, либо он попал в переплет, который кончится плачевно. Коттон потерял уверенность в себе, потому что не знал, что он должен делать. Им водила не рука писателя, а судьба, или, проще говоря, — жизнь, с которой он не любил спорить и сталкиваться нос к носу. Он жил в иллюзорном мире, и когда его брали за шкирку и швыряли в холодную воду, ему не нравилось. Возможно, что он испытывал страх. Деньги напугали его. Они были живыми, а не экранной бутафорией, к которой он привык. Отрезвляющий фактор перенес его из фантастического мира к реальным событиям. Он, как мячик на резинке, Шлепнулся об пол и вновь взлетел к облакам. Дрожь вскоре унялась, он успокоился и оставшийся путь до Нью-Йорка тратил деньги. Тратил в мечтах, разумеется. Он уже поставил фильм, и когда самолет приземлился в Нью-Йорке, то вряд Ли у него остался хоть один доллар от всего богатства.