5

После длительной паузы он спросил:

— Каким образом ты собираешься заплатить мне пятьдесят миллионов? Ты же всего-навсего легавый.

— Ты прав, Эл, легавый. Пусть будет так. Но в своем расследований я ушел очень далеко от того места, где находишься сейчас ты. Первое: Сэд не убивал твою жену. Это сделал Тэйлор. С единственной целью: остаться твоим опекуном и в конечном результате завладеть всем наследством. Тебя ожидала та же участь, что и Джис. Так что незачем сожалеть о смерти Тэйлора. Он был твоим палачом.

Я достал из кармана конверт со свидетельством о смерти и швырнул ему на стол. Он изучил документ и вопросительно покосился в мою сторону.

— Эту бумажку он заготовил давно. Она вместо тебя попала бы к швейцарским банкирам, а тебя нашли бы в канаве. Поэтому Тэйлор так спокойно встретил здесь меня. Он знал, что сюда один из нас обязательно придет. Тот, кто победит в схватке. Ему было все равно — тебя или меня отправить грифам на корм. В документе стоит сегодняшняя дата. Согласно завещанию, деньги переходят к нему в случае твоей естественной смерти. А диагноз соответствует требованиям завещания.

— Мерзавец! — прохрипел он. — И эта сволочь утверждала, что я ему дороже сына! Я понял, что первый раунд выигран.

— Оказывается, дороже денег, Эл, нет ничего на свете. Я знаю способ, как вернуть тебе твое наследство.

— Как?!

— Для начала вынь обойму из пистолета и кинь ее мне, потом продолжим разговор. Я не доверяю тебе.

Некоторое время он раздумывал, потом сделал, как я сказал.

— Вот теперь мы на равных.

— Ничего, если понадобится, я с тобой и без оружия справлюсь. Говори, как вернуть деньги.

Я достал из кармана второе завещание, подошел к столу и подал ему.

— Ты своими руками по приказу Тэйлора убил преданных тебе людей. Это завещание хранилось у Анинга. Тэйлор жаждал его уничтожить, но Анинг был непреклонен. Если бы Тэйлор даже уничтожил завещание, оставался нотариус, важный свидетель. А ты на него набрасываешь змею, помогая Тэйлору избавиться от твоего же защитника. Грин тоже знал о завещании. Первое время, пока ты еще не виделся с ним, он считал, что Старк — я, и подбросил мне записку с адресом Анинга, дал сведения о конверте. Но ты прикончил и второго своего сторонника и остался с хищником один на один. Теперь Тэйлору осталось избавиться от тебя, и делу конец. Ну, как тебе моя история? Понравилась?

Старк стоял бледный, цвет его лица сливался с цветом рубахи. Лицо перекосилось, руки дрожали. Он уставился в документ и с жадностью читал его. Я дал ему закончить изучение завещания. Когда он поднял на меня растерянный взгляд, я со всей силы ударил его в челюсть. Старк отлетел в угол. Пока он был в отключке, я снял ремень с его брюк и связал ему руки за спиной. Затем забрал у него пистолет и вставил обойму на место. Впервые после больницы мне захотелось закурить. Я вынул из кармана Старка сигареты, закурил. Положил в карман завещание. а свидетельство о смерти сжег.

Он очнулся в тот момент, когда я гасил сигарету.

— Что ты сделал, поганый пес?

Он дернулся, но ремень крепко сжимал его руки. Я выслушал его ругательства и, когда он смолк, сказал:

— Вставай, дружок, нам пора. В глазах его застыл ужас.

— Не бойся, дружок. Я не так страшен. Выходи во двор.

Я отошел в сторону и кивнул на дверь.

— Что ты задумал? — промычал он, облизывая окровавленные губы.

— Веди меня к своей машине. Поедем на прогулку.

Пистолет в моих руках был весомым аргументом, Он поднялся и вышел во двор. Мы пересекли поляну и подошли к тому месту, где стоял белый «понтиак».

Я усадил его на переднее сиденье и засунул ему кляп из его же платка. Слушать его нытье мне не хотелось.

Дорога заняла больше двух часов. Когда я остановил машину на месте аварии у мыса Орт-Хис, Старк побледнел еще больше.

— Ну, вот, Эл. На этом все. Мы начали нашу историю с этого места, на нем и закончим. Ты собирался меня убить четырежды. Первый раз ты это сделал здесь, проломив мне голову и облив бензином. Но тебе удалось сделать из меня только урода. Второй раз ты подбросил мне кобру, и опять меня спасла случайность. В третий раз ты стрелял в меня на вилле, но меня спасли собственные ноги. В четвертый ты намеревался утопить меня в колодце, но мне помогла голова, в которой еще работает измученный больной мозг. Мне повезло!

Итак, от твоей руки погибли: Вик Анинг и его сестра, безвинный и доверчивый Джефф, преданный тебе Патрик Грин. Ты заслужил смертный приговор, Эл. И я приведу его в исполнение. Надеюсь, у меня это получится с первого раза. Твой план будет завершен, сценарий Тэйлора тоже.

Я выдернул у него изо рта кляп. Он так и не успел ничего сказать. Я размозжил ему череп рукояткой его же пистолета. Он дернулся и откинулся назад. Я снял с его рук ремень. Вывернул руль, вышел из машины и столкнул ее под откос.

Она несколько раз перевернулась и вспыхнула.

6

Через несколько минут появилась машина со стороны Бейкерсфилда. У обочины она остановилась, и из нее высунул голову лысый парень с тощей длинной шеей. Его толстая губа отвисла, а глаза сквозь линзы очков стали похожи на тарелки. Пока он любовался пожаром, я обошел машину и сел на переднее сиденье рядом с ним.

Он меня не замечал до тех пор, пока я не постучал его по коленке. Он так дернулся, что чуть не выбил лысиной крышу.

— Ну, парень, давай-ка быстро к телефону. Здесь не театр. В машине человек горит.

Его гусиная шея ушла в плечи. Он сидел неподвижно и моргал.

— Ну, очнись! Видишь, несчастье!

— А… да, да…

— Жми быстрее. Через пару миль бензоколонка, там есть телефон.

Через пятнадцать минут он затормозил у заправочной станции. Я толкнул его в бок.

— Ну, давай бегом в будку. Звони в больницу Лопеса, телефон в справочнике, проси прислать «скорую помощь». Скажи, что горит пациент доктора Лопеса.

— А почему я, а…

— Не теряй времени. Я идти не могу. У меня нога сломана.

Он хотел что-то возразить, но я буквально вытолкал его из машины. Когда он скрылся в будке заправщика, я передвинулся на водительское место и дал газу.

В девять утра я уже был в аэропорту, оставил машину на стоянке и разыскал камеру хранения. Ничего подозрительного вокруг я не заметил. Народу вообще не было. Сонный кладовщик выдал мне желтый чемодан из кожи, даже не взглянув в мою сторону. Я вышел на улицу и устроился в скверике возле здания аэропорта.

Мне не терпелось заглянуть в чемодан. Он был не заперт. Отстегнув ремни, я приоткрыл крышку, и у меня прервалось дыхание. Чемодан был полон денег. Пачки ассигнаций, плотно упакованные в банковские ленты. Сверху лежал конверт. Краем глаза я заметил появление полицейского на аллее. Пришлось захлопнуть крышку.

Остальное время я провел в кафе на воздухе и, попивая кофе, раздумывал над тем, какое впечатление на меня произвели доллары. Такого я не ожидал. Несколько дней назад ничего подобного не произошло бы. Да, эти зеленые бумажки всемогущи. Теперь я могу купить себе город, да что там город — штат, а то и того похлеще — страну где-нибудь в Африке. Но эти доллары могут и убивать. И я этому, увы, свидетель…

Голос диспетчера объявил о посадке на самолет рейсом Лос-Анджелес-Берн. Я достал конверт с билетами.

Один порвал, второй положил в брючный карман и направился к самолету. При выходе на летное поле меня уже поджидали. Надо сказать, я не был удивлен, напуган или еще что-нибудь в этом роде. Я был спокоен, хотя встреча оказалась малоприятной.

Первым стоял следователь прокуратуры Морис Баклайн, чуть сзади — обиженный мною детектив Грег Барретт. У меня до сих пор еще валялись его визитки в карманах.

— Я очень сожалею, мистер Старк, — холодно произнес Баклайн, — но вынужден вас арестовать. Вам предъявляется обвинение в убийстве вашей жены — Джесики Корбет, бывшего вашего шофера Патрика Грина и вашей служанки Агнис Элгон.

За моей спиной выросли две мощные фигуры и взяли меня под руки.

— А где же Рут Анинг, мистер Старк? — подал голос детектив. — Привратник сообщил нам, что вы ушли ночью.

— Я не знаю, где Рут, — выдавил я из себя, пот заливал мне глаза. Я все еще не понимал и не осознавал происшедшего.

— И где ваш адвокат Олаф Тэйлор, вы тоже не знаете?

— Не знаю. С чего вы взяли, что я Старк?

— Мы в этом не сомневаемся, а вы можете доказать, что это не так?

Барретт достал из кармана черный конверт и извлек из него несколько фотографий. Повернув их ко мне, он прокомментировал:

— Любуйтесь. На этом снимке вы подписываете договор о продаже вашей компании за тридцать миллионов долларов. Самая крупная сделка в Калифорнии за последние двадцать лет. Не будете же вы доказывать, что мистер Чиверс, его адвокат и нотариус стали бы подписывать договор на такую сумму с аферистом, эдаким Калиостро двадцатого века. Да и банкир Штернрик — он показал следующий снимок — не так уж много имеет свободного времени, чтобы делать такое колесо — от Рио-де-Жанейро в Женеву через Лос-Анджелес. И все это ради беседы с аферистом! Нет, мистер Старк, ваша тайна разгадана. И подписи на документах стоят подлинные.

— Их подписали раньше.

— Тогда и встречи состоялись бы раньше.

— Послушайте, Барретт, вы решили мне отомстить за свой провал?

Его глаза забегали.

— Ерунда… После нашей с вами встречи я обратился в страховую компанию, которая оплачивала ваше лечение в.больнице. Я высказал начальнику отдела исков свое сомнение по поводу вашей личности. Больной человек с потерей памяти не мог владеть профессиональными боксерскими приемами, а потом я вспомнил, как вы лихо вынули обойму из пистолета, сняли его с предохранителя. Это не каждый здравомыслящий сделать может, не то что больной амнезией. Страховая компания меня наняла для выяснения вашей личности, им недешево обошлось ваше лечение. С той минуты я был с вами везде, но зная, с кем имею дело, стал значительно осторожнее и внимательнее.

И вот результат. Мы разгадали ваши замыслы. Вам будет очень трудно защищаться, мистер Старк.

Да. Тэйлор со Старком были правы в одном. Идея с ширмой, которую они провернули, подставив меня вместо Старка-младшего, сработала. Все документы оформлял я, а он наблюдал со стороны. Вот и сейчас, будь он жив, он наблюдал бы со стороны, а когда бы меня увезли, он со спокойной душой улетел.

Гулкий голос диспетчера разнесся по зданию аэропорта: «Мистер Элвис Старк и мистер Олаф Тэйлор, просим занять свои места в самолете. Вы задерживаете вылет. Повторяю…»

— Уведите его, — приказал следователь. На моих запястьях защелкнулись наручники.

Эпилог

Память к нему вернулась полностью после сильного шока, который он испытал при вынесении смертного приговора.

Сидя в камере смертников, он отчаянно цеплялся за каждую соломинку, беседуя с адвокатом, удрученный вид которого не мог обещать ничего утешительного.

Адвокат говорил тихо, не глядя на приговоренного.

— Я проиграл этот процесс, — гнусавил он, сминая сигарету в руках. — Хотя был уверен, что правда восторжествует. Но свидетельства Вебера, Чиверса и Штернрика разбили все мои доводы вдребезги. Мне было очень трудно что-либо доказать. Пластическая операция изменила вашу внешность до неузнаваемости, папиллярные линии на пальцах не восстановились. Установить вашу личность практически невозможно. И в этом случае свидетели сыграли главную роль. Я бессилен, мистер Атвуд. Суд был непреклонен. Вам предъявили обвинение в убийстве Джесики Корбет, Патрика Грина, Агнис Элгон, Рут Анинг и Олафа Тэйлора, последних вытащили из колодца у охотничьего домика в лесу возле Фулертона. Вы же не смогли предъявить никаких вразумительных оправданий. Публика в зале, готовая разорвать вас на куски, встретила смертный приговор овацией. Сами понимаете, в такой обстановке трудно быть защитником.

Бывший лейтенант криминальной полиции по расследованию убийств Рэй Атвуд нервно расхаживал по крошечной камере с взъерошенными волосами уперев руки в бедра.

В отличие от адвоката осужденный не походил на человека, потерявшего надежду на благоприятный исход.

— Вы разговаривали еще раз с женой?

— Да. Но она наотрез отказалась признать в вас своего мужа. Одна мысль о том, что ей придется расстаться со страховой премией в двадцать тысяч, которую она получила после вашей мнимой гибели, приводит ее в дрожь. Вы ей не нужны, а деньги есть деньги. Вспомните, как вы жили? Она не желает признавать в вас своего мужа.

— От этой стервы ничего другого ожидать нельзя. Но она забыла, что в доме остались мои вещи и я смогу доказать, что они принадлежат мне. Теперь я все помню. К тому же у нее находятся желтые мокасины, снятые с убитого… Впрочем, я знаю, что можно сделать. Как обстоят дела с другими свидетелями?

— Они уверены в том, что вы убийца. Все помнят вашу внешность, костюм и эти дешевые перчатки. Женщина из рыбачьего поселка в суде тут же ткнула в вас пальцем и закричала: «Это он убил Грина». Она клялась, что, кроме вас, к нему никто не приходил. Привратник Рут Анинг, кроме вас, никого не видел и показал на суде, что это вы ночью заходили за Рут и ушли вместе. На стоянке, когда вы садились в ее машину, вас запомнил ночной сторож, a машину Рут нашли в лесу у охотничьего домика. И потом, никто не может даже предположить, что вас было двое. Элвис Старк, одетый так же, как и вы, показывал себя вскользь, а вы общались со свидетелями напрямую, и к тому же последним. Разумеется, вы и остались в памяти. Вспомните хотя бы рабочий поселок. В первый раз женщина запомнила костюм и перчатки, а во второй раз ваше лицо. То же самое можно сказать и о других свидетелях.

И, наконец, чемодан, где, помимо денег, лежала ваша записка, точнее — записка, написанная вам, свидетельствующая о том, что Старк виновен, раз предлагает двести тысяч. Но если бы даже вы сумели доказать, что вы лейтенант Атвуд, вам легче не стало бы. Это означало, что вы получили взятку, исчезли и намеревались удрать с деньгами за границу. Приговор был бы тем же, ну в крайнем случае пожизненное заключение. И, наконец, фотографии, сделанные Барреттом в ресторане и аэропорту, где вы ставите именную печать на договорах.

— Но все это подстроил Тэйлор, — дрогнувшим голосом сказал Атвуд.

— Тэйлор мертв. Он больше ничего не может сказать.

— И все же пожизненное заключение лучше смерти! Я докажу, что я Атвуд. Мне сохранят жизнь, а это время. Время, за которое можно продумать все до мелочей… Я докажу, что убийца Старк. Я достану его из под земли и…

— Сожалею. Но Элвис Старк не может взять вину на себя. Вы, правда, отошли немного от его сценария и не заправились у бензоколонки. Бензина осталось мало, и Старк обгорел незначительно, но зато голову вы ему проломили основательно. Теперь он в тяжелом состоянии лежит у Лопсса в клинике. Хирург уверяет, что он будет жить, но не то что память — навряд ли к нему и речь вернется. Он не в состоянии быть свидетелем, да и человеком-то не останется. К тому же его некому опознать. Недочеловек без имени — это все, что от него осталось.

— Вряд ли вы с вашим настроением сможете мне помочь. Был бы моим адвокатом Тэйлор… Впрочем, я и сам теперь многому научен.

Атвуд резко остановился и замер. В глазах мелькнула неуловимая искра надежды. Его мысли были далеки от смерти, камеры, тюрьмы. Он думал о будущем, забывая о том, что палач готовит свой инструмент к работе.

Адвокат медленно встал и вышел из камеры. Когда надзиратель захлопнул дверь и щелкнул засов, адвокат сказал ему со злой усмешкой:

— Какой же дурак этот Старк! И что толку размахивать кулаками после драки? На что он рассчитывал — непонятно. Сколько денег коту под хвост! И вместо королевской жизни — газовая камера. Сам из-под себя выбил табуретку, кретин! — Он плюнул на пол и пошел прочь.

Возле тюремных ворот его ожидал потрепанный «бьюик». Адвокат открыл дверцу машины и сел рядом с водителем.

— У тебя довольно кислый вид, друг мой, — скачали женщина, сидящая за рулем, — мне казалось, что все уже позади.

Адвокат уперся пухлыми руками в подбородок и, глядя на дорогу сквозь ветровое стекло, тихо ответил.

— Твой муж — крепкий малый. Я рассчитывал встретить вымоченную горбушку, а напоролся на стену.

— О чем ты говоришь?! Он уже труп!

— Собери все его вещи, — не слушая ее, сквозь зубы цедил адвокат, — и сожги все. Все, слышишь?!

Ничего не понимая, растерянная блондинка с запудренными морщинками скривила ярко-красные губы.

— Но я не собираюсь ничего сжигать! Все его вещи я продала!…

— Идиотка! — рявкнул адвокат и выпрямился. — Он же сыщик! Он их найдет…

— Как?! Ты сумасшедший! Он же приговорен к…

— Не знаю как! Он мне не докладывал. Возможно, заподозрил неладное. Но он их найдет. Плакала твоя страховка. Ты погрязнешь в нищете.

Адвокат взялся за ручку дверцы.

— Он же приговорен, — глухо повторила женщина.

— Да. И все же у него есть шанс выжить! Есть, если он сам станет своим адвокатом.

Женщина вцепилась в его рукав, пытаясь задержать озлобленного защитника.

— Ты хочешь бросить меня после всего, что я сделала? Ты веришь в то, что он выпутается?

Он вырвался и вышел из машины. Его уход был ответом на заданный вопрос.