1

Выйдя из ванной, я устроился в кресле и осмотрел свои руки. Они напоминали восковые поделки. Тонкая желтоватая кожа вся потрескалась, образовав безобразные складки. Ни одна папиллярная линия не обозначилась, кожа заживала очень медленно — очевидно, оттого, что я слишком часто нарушал рекомендации доктора Глайстера. Ясно одно — без перчаток ходить невозможно.

Но сменить помятую одежду было необходимо, она хоть как-то изменит мою внешность и мне перестанут говорить на каждом шагу, что со мной уже виделись. Я подошел к шкафу и распахнул дверцу. Тряпья здесь хватало. Выбрав темно-серый спортивного покроя костюм, я начал примерять его. К моему удивлению, он оказался мне велик. Пришлось взять другой, потом третий. Результат тот же. Все это пришлось побросать обратно в шкаф. Странно, но Олаф мне говорил, что вещи, привезенные мне в больницу, он не покупал, а взял из моего гардероба.

Почему же они другого размера? Конечно, я очень похудел, пока валялся на больничной койке. Возможно, он не хотел меня расстраивать и купил новые, видя, как я изменился. Пришлось отказаться от переодевания. Удалось сменить только рубашку, галстук и перчатки. Закончив с туалетом, я спустился вниз как раз в тот момент, когда адвокат переступал порог дома.

— Доброе утро, Эл.

— Привет. Ты можешь мне объяснить, куда подевался Джефф? — пошел я в атаку.

Он прошел в гостиную и, не раздеваясь, сел на диван. Лицо его было холодным.

— Я его уволил, — ответил он после долгой паузы.

— Что? С какой стати?

— Он не справился со своими обязанностями.

— Ты имеешь в виду, что я удрал от него? А зачем мне нужен шпик?

— Согласен, не нужен, поэтому я его и уволил. Ты мог погибнуть, тебя спасло чудо. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что делать глупости непростительно. Это может стоить тебе жизни…

— Ну, хватит об этом.

— Да, ты прав, хватит. Пора заняться делом. Нас ждет мистер Чиверс. Не следует опаздывать, и прихвати с собой печать.

— Она валяется в кармане.

— Напрасно ты таскаешь ее с собой. В ней слишком большая сила, это твое лицо, терять такие вещи нельзя. Ни один документ без нее не имеет юридической силы.

— Забери ее себе.

— Возможно, так и следует сделать. Ты готов?

— Да.

— Поехали. У нас сегодня уйма дел.

Он вышел на веранду. Я последовал за ним.

Настроение было отвратительное, вес злило и раздражало. Хотелось бросить все это к чертовой матери и уехать куда-нибудь подальше. В тишину, где нет людей, денег, суеты. Возможно, в Швейцарии я сумею успокоиться.

Встреча с Чиверсом, одним из самых деловых и богатых людей Запада, была назначена в ресторане «Пройс». Свидание очень ответственное: Чиверс покупал компанию Старков. Место для подобной сделки мне показалось малоподходящим — как-никак, а речь шла о тридцати миллионах долларов. Но Олаф объяснил мне, что официальная встреча в офисе привлекла бы к себе внимание, дошло бы до прокуратуры и возникли бы подозрения.

В роскошном ресторане было многолюдно и шумно. Чиверс в отличие от своего адвоката и нотариуса, которые также присутствовали на встрече, оказался человеком веселым и общительным и совершенно не похожим на делового кита, какими их изображают фотографии в «Тайм». Он рассказал пару анекдотов, которые я не понял, а они долго смеялись. Лицо Чиверса изменилось, когда дело дошло до бумаг. Процедура была та же, что и с Вебером, вопросов ни с одной из сторон не последовало. Очевидно, все было обговорено заранее, а данная процедура рассматривалась как чисто формальная.

Когда документы были убраны со стола, принесли шампанское. Только я пил манговый сок. Еще несколько анекдотов, и встреча была закончсна. В самую последнюю минуту Олаф обратился к новому владельцу всех моих фирм.

— Мистер Чиверс, у меня к вам небольшая, но необычная просьба. Понимаю ваше нетерпение, но все же прошу вас не публиковать в прессе сообщение о сделке до среды.

Чиверс опешил, и Олаф поспешил снять его недоумение.

— Нас могут неправильно понять, мистер Чиверс. Подобная сделка смахивает на банкротство, а мы сейчас как раз заключаем новый договор на покупку недвижимости. Надеюсь, вы понимаете нас. Это единственная причина.

Чиверс с облегчением вздохнул.

— О, понимаю. Я деловой человек, мистер Тэйлор и, разумеется, не возражаю. Думаю, такой пустяк не отразится на моем деле.

Мы распрощались у ресторана и разъехались в разные стороны.

— Куда теперь? — спросил я, когда мы тронулись с места.

— Есть еще дело.

— Про какую недвижимость ты ему говорил?

— Такие вещи ты должен понимать с лету. Недвижимость — это фикция. Я уже объяснил тебе, что до нашего отъезда ничего не должно просочиться наружу. Не забывай про следователя. Стоит ему прочитать в газете, что компания Старков продана, поднимется шумиха. Для Чиверса выгодная, а нам конец. Послезавтра мы улетим, вот тоща пусть грызут локти — мы уже будем слишком далеко отсюда.

Машина свернула на шоссе, ведущее в аэропорт.

— Ты решил пару дней, до самого отлета, пожить в аэропорту?

— Нет. Решить все проблемы разом. Сейчас нам предстоит еще одна встреча. Пожалуй, самая важная. Держись с достоинством.

— О чем идет речь?

— О Швейцарском банке. Владелец национального банка Эрик Штернрик прилетает через час из Бразилии, специально сделав крюк, чтобы повидаться с нами. Фактически он наш новый кладовщик. Все деньги мы переводим в его банк.

Нам пришлось ждать самолет минут сорок. Банкир из Швейцарии — мужчина неопределенного возраста с выпученными серыми глазами и невзрачной внешностью — был человеком серьезным и анекдотов не рассказывал. Внешне любезен, с бумагами скрупулезен.

Мы устроились в холле второго этажа за журнальным столиком. Олаф представил меня как нового клиента Швейцарского банка.

— Да. Мистер Старк уже стал нашим клиентом. Председатель Национального калифорнийского банка мистер Вебер перевел капитал на наш счет.

Его акцент действовал мне на нервы. К тому же он еще и шепелявил.

— Но это еще не весь капитал. К. среде ждите пополнение в тридцать миллионов от компании Чиверса.

Штернрик обнажил свои лошадиные зубы, изображая улыбку.

— Да, да, я в курсе. Хотелось бы ознакомиться с документами.

Теперь сверкал улыбкой адвокат.

— Вся документация у меня с собой. Мы бы хотели, мистер Штернрик, чтобы вы ее забрали.

Олаф достал из портфеля папку и разложил бумаги на столе.

— Вот, пожалуйста, соглашение с мистером Вебером, которое он уже выполнил. Это купчая на фирмы мистера Старка и обязательства о переводе денег на наш счет в Швейцарии.

Штернрик долго изучал бумаги, затем спросил:

— Мне все понятно, кроме одной детали. В графе владельца стоят две подписи. Ваша, мистер Старк, и ваша, мистер Тэйлор. Это может означать только то, что вы совладельцы, или мистер Тэйлор всего-навсего опекун?

— Совершенно верно. Согласно завещанию Старка-старшего, я опекун Элвиса Старка. Разумеется, я не имею права распоряжаться деньгами по своему усмотрению, но и мистер Старк не может проводить крупные финансовые операции без моего ведома и без общего согласования.

— Понимаю. Могу ли я видеть завещание Юджина Старка?

— Разумеется. Приобщите его к документам. Копию я оставлю себе как поверенный в делах.

Он достал еще один лист из папки и подал банкиру. Тот долго его читал, будто текст был написан по-китайски.

— Здесь сказано, что вы являетесь опекуном и поверенным мистера Старка до тех пор, пока он не женат и не имеет наследников.

— Совершенно верно. Старк-младший не женат, и у него нет детей.

— Завещание датировано шестым января сего года. Не скажете ли вы, когда скончался его составитель?

— Юджин Старк, мир его праху, покинул нашу грешную землю двадцатого числа, через две недели после составления завещания.

— Все ясно. Больше у меня вопросов нет. Документы я забираю с собой?

— Разумеется.

— Это — правильное решение. Он сложил бумаги в свой портфель.

— Когда вас ждать в Женеве?

— Мы вылетаем в среду. Послезавтра.

— Если у вас не заказаны еще билеты, могу рекомендовать наш самолет. Он вылетает в десять утра в среду. Удобен тем, что летит без посадок до конечного пункта.

— Весьма вам признателен.

— Отлично. Я забронирую для вас два места. — Он встал. -До встречи в Женеве.

Как только мы сели в машину, я передал Олафу печать.

— Забери эту погремушку. Она мне оттягивает карман. Превратил меня в безмолвную куклу. Только и делаю, что штампую бумажки. Стук, стук, стук, как дятел.

— Чего же здесь обидного? Так и должно быть. Ты хозяин, я твой поверенный и занимаюсь всем оформлением дел, а ты только киваешь головой.

— Так, значит, если я женюсь, ты перестанешь быть моим опекуном? Тэйлор нахмурил лоб.

— Ты думаешь, это очень приятная работа? Или, может быть, ты считаешь, что я рассчитываю на твои деньги? Денег у меня хватает. Твой отец был моим другом, и он доверил мне твою судьбу. Это не его и не моя прихоть. Это трезвое решение построено на том, чтобы капитал не был пущен на ветер. Ведь я тебе рассказал, чем ты занимался при его жизни. И запомни, Эл: ты сын моего друга, и я твое доверенное лицо, твой адвокат. Самое главное для меня — это сделать тебя счастливым человеком, но это там, потом, а сейчас надо выпутаться из капкана. Все, что я делаю, кручусь юлой, все это ради тебя. Пойми это!

— Ладно, Олаф, не кипятись. Я сегодня очень устал. Отвези меня домой.

Весь путь мы проехали молча.

Когда машина остановилась у ворот виллы, Олаф сказал:

— Тебе нужно отдохнуть. Завтра собери вещи. Только самое необходимое. Я займусь мелочами, их еще очень много. Надо оформить выездные документы и так далее. Для проформы нужны путевки в санаторий в Берне. Короче говоря, мы уже одной ногой там.

— Ладно. Позвони завтра. Все обсудим. Я вышел из машины. Он окликнул меня, когда я открыл калитку.

— Послушай, Эл. Еще одно. Ты меня извини, но думаю, что ты все поймешь правильно. Я остановился.

— Когда я уволил Джеффа, я нанял сыщика следить за тобой. Так вот, этот парень пропал. И вообще я потом пожалел об этом.

— Успокойся. Я расколол твоего детектива в тот же день. Он пропал потому, что ему нечего тебе сказать, а пять сотен возвращать ему тоже неохота. Забудь о нем.

— Дело не в деньгах. И мне плевать, куда он делся, тут другое. Сегодня в аэропорту я видел его. Возможно, это случайная встреча, но если нет, то неясно, на кого он работает. Я усмехнулся.

— Сам на себя. Малый обиделся на меня. И боится к тому же, что я сделаю ему паршивую рекламу. Я его немного пугнул и оставил себе небольшой залог — лишил его всех деловых визиток. Он безвреден.

— Будь все же повнимательней. Прошу тебя, не крутись на людях. Сиди дома.

— До завтра.

Я вошел в калитку и направился к дому.

Дома я сидеть не собирался. До отъезда остались считанные часы, а я еще не разобрался со своим прошлым. Я должен знать все и выяснить это сам, а не слушать о себе небылицы, которым не верю.

Минуя дом, я прошел к гаражу и выгнал из него свой «кадиллак».

После моей встречи с Флой меня очень заинтересовал лейтенант Рэй Атвуд. Личность, сыгравшая не последнюю роль в моем деле и наверняка весьма осведомленная. Вряд ли он теперь узнает меня, к тому же дело передано прокуратуре, и он для меня не опасен. Но лейтенант был важной фигурой до катастрофы, а потом куда-то исчез. Именно с ним я и решил повидаться в первую очередь.

Было около семи вечера, когда я выехал на городское шоссе. Я прибавил скорость.

Когда я вошел в главное полицейское управление, на меня никто не обратил внимания. Дежурный офицер за парапетом разговаривал по телефону, а два полицейских, сидящих на скамейке в холле, что-то бурно обсуждали. У лифта висели указатели и план здания. Я не стал докучать стражам порядка своими вопросами, а подойдя к стенду, выяснил, что отдел по расследованию убийств находится на третьем этаже. В этот момент подошла кабина лифта. В нее вошел я и следом сурового вида сержант. Он так же, как и я, вышел на третьем этаже.

По обе стороны от лифта шел длинный коридор с множеством дверей. В этих лабиринтах нетрудно заблудиться. Я решил не рыскать по зданию и обратился к сержанту, который еще не успел скрыться.

— Извините, вы не подскажете мне, где находится отдел по расследованию убийств?

Лицо его оставалось холодным, и он ответил вопросом на вопрос.

— Кто вам нужен?

— Лейтенант Атвуд.

Какое-то время он внимательно изучал меня, хотел что-то сказать, но, передумав, кивнул мне. Я этот жест понял так, что должен следовать за ним. Что я и сделал.

Его широченная спина маячила передо мной, загораживая узкий проход. Несколько раз мы сворачивали то влево, то вправо и, наконец, вышли в какой-то холл, где стояли стол и кресла. Сержант остановился и кивнул на стену.