Грэг Снайд заметно волновался, руки подрагивали, и он еще крепче сжал рулевое колесо. Ему очень не хотелось, чтобы Нэд заметил его состояние. Грэг всячески пытался расслабиться, но чем ближе его “кадиллак” подъезжал к месту встречи, тем больше он нервничал.

Еще от начала Мэдисон-стрит он заметил одинокую мужскую фигуру, неподвижно стоящую у светофора. Город дремал в ранней утренней дымке, и Снайд знал, что человек у светофора — ожидающий его Нэд. Он сбросил скорость, и машина плавно подкатила к перекрестку. Снайд затормозил и открыл заднюю дверцу. Мужчина выбросил сигарету, неторопливо подошел к “кадиллаку” и сел рядом с водителем, игнорируя предложенное ему место сзади.

— Ну, здравствуй, Грэг. Давно не виделись.

— Привет, Нэд. Давно. С минуту они молча изучали друг друга. Таких людей редко встретишь вместе. Респектабельный Грэг Снайд безукоризненно одет, гладко выбрит, с полированными ногтями — и рядом человек в мятом плаще, со впалыми, обросшими щетиной щеками, с торчащими из-под шляпы поседевшими патлами, а то время как у Снайда напомаженные волосы, переливаясь чернотой, были идеально уложены в супермодной стрижке “а ля президент”.

— Ты изменился за эти годы, — нарушил паузу Снайд.

— Стоит ли этому удивляться. Когда-то нас не могла различить родная мать.

— Ты знаешь, Нэд, я не виноват в том…

— Не будем об этом. Я расплатился за нас обоих. Пришло время рассчитаться.

Снайд уже не мог сдерживать волнения, и голос его сорвался.

— Скажи прямо, Нэд. Что ты хочешь?

— Стать твоим компаньоном. Если не хочешь, то заплати мне миллион долларов, и мы в расчете.

Грэг вздрогнул, красивое лицо покрылось красными пятнами, на лбу выступили капельки пота.

— Ты рехнулся, Нэд! — голос его захрипел. — Десять лет назад мы сняли кассу, в которой с трудом набралось тридцать тысяч. Сейчас я действительно обладаю миллионами, которые заработал чистыми руками и собственным мозгом…

— Хватит! — резко оборвал Нэд. — Ты мог бы их не заработать, а провести эти годы со мной в камере. Я взял все на себя и дал тебе возможность зарабатывать. Миллион!

На лице Снайда заходили желваки.

— Ты получить половину того, что мы с тобой заработали десять лет назад. Пятнадцать тысяч и ни цента больше!

Снайд достал из отделения для перчаток сверток и бросил на колени Нэду.

— Я хочу, чтобы ты забыл о моем существовании и исчез из города. Нэд холодно усмехнулся.

— Не думал, что ты вот так встретишь брата через десять лет. Мне казалось, мы вновь станем компаньонами.

— Это невозможно, — сорвался на крик Снайд. — Десять лет назад я удрал с атлантического побережья на побережье Тихого океана для того, чтобы вычеркнуть все, что связывало меня с прошлым. Здесь меня никто не знал, и я сумел сделать карьеру, подняться на высшую ступень, у меня невеста, дочь крупного магната, который удвоит мой капитал, став моим тестем и компаньоном. Меня принимает губернатор штата, возле моего дома круглые сутки дежурят репортеры. Крупнейшие банки страны открывают мне свои сейфы… И вдруг! — Снайд затих на мгновение и продолжил почти шепотом, будто их могли услышать. — И вдруг ты! Мой брат-уголовник. Он отсидел десять лет за грабеж!… Да если об этом узнают, я лишусь всего. Я превращусь в нищего…

Снайд ткнул пальцем в брата и запнулся. Холодная ухмылка не сходила с лица Нэда.

— Человек таких масштабов, и это. — Нэд взял в руки сверток и взвесил на ладони. — Не густо!

— Уезжай из города, Нэд. У меня нет брата. У меня нет прошлого! Мне всего лишь тридцать.

— Мне тоже. Спасибо и на этом. Грэг!

Нэд вышел из машины.

Коротышка Кром выглядел смехотворно с огромным пухлым портфелем в руках. Его рост не превышал пяти футов, однажды над ним пошутили: “Эй, парень, поднимись с колен!” Раньше Кром страдал от своего маленького роста, но теперь… Его внешность была серой, безликой и размазанной. Последние три года убедили его, что и в этом есть свои плюсы. Главное — найти себе правильное применение, и все встанет на свои места.

Подойдя к старому ветхому зданию на окраине города, где проживали люди малого достатка, как их называет пресса, Кром осмотрелся по сторонам и вошел в дом.

Мрачный подъезд, запах плесени — не жилье, а притон для кошек. Быстрыми шагами он миновал два пролета лестницы и постучал в дверь. “Открыто”, — раздался знакомый голос. Коротышка довольно улыбнулся. Его маленькие хитрые глазки заблестели. Через мгновение он стоял посреди крохотной комнаты, скорее похожей на куриный насест, нежели на жилье.

— А вот и я, Нэд! — воскликнул он, и его рыбья физиономия расплылась в улыбке.

— Привет, Коротышка, — холодно ответил Нэд.

— Черт подери, эта хибара ничем не отличается от нашей камеры. Складывается впечатление, что меня вновь посадили, а тебя еще не выпустили.

Нэд молчал, его лицо ничего не выражало, только взгляд напряженно всматривался в пухлый портфель.

— Я выполнил твое поручение, Нэд. В этом бауле результат трехлетней работы.

Нэд покосился на Коротышку. Его черные глаза буравили насквозь. Крома словно обожгло.

— Клянусь, Нэд, работа сделана на совесть. Три года я не отступал ни на шаг от Грэга Сиайда. Я знаю его как свои пять пальцев. Знаю содержимое ящиков его стола и сейфа, знаю всех его знакомых, друзей и врагов, знаю, сколько он имеет пар носков и любовниц, все его привычки, манеры, напитки, что он пьет и что ест, что любит, а что терпеть не может, где бывает, а куда никогда не заглядывает, сколько раз в сутки принимает душ, у кого бреется и как стрижется, номер его чековой книжки и трусов, какие купюры предпочитает, сколько дает на чай официантам… Короче, все! — выдохнул Кром и рухнул на стул.

— Как ты его разыскал, трещотка? — тихо спросил Нэд, доставая сигарету.

— Пустяк. На третий день свободы случайно мне в руки попала газетенка. Сначала я обомлел, увидев в ней твой портрет, но заголовок поставил все на свои места. “Грэг Снайд создал новый концерн!”, а под заголовком подробности.

— Что ты знаешь о его невесте?

— О… — завопил Кром, и его язык вновь захлопал по небу. Баба — блеск! Дочь апельсинового короля Бигнера. Джулия Бигнер, двадцать один год. Влюблена в твоего братца по уши. Через две недели в ресторане “Океан” должна состояться их помолвка.

— O'кей! Ты мне будешь нужен еще неделю. Затем проваливай в свою Филадельфию.

— А баксы, Нэд?

— Я держу слово.

Нэд скинул ноги со спинки кровати, загасил сигарету и достал из-под подушки пухлую пачку долларов, при виде которой у Крома потемнело в глазах. Нэд отделил небольшую стопку и бросил на стол.

— Здесь пять тысяч. Вторую половину получишь через неделю, а сейчас пойдешь прогуляешься.

Коротышка сцапал деньги, как ящерица мошку. Сунув доллары под рубашку, он проглотил слюну и спросил:

— Далеко гулять-то?

— Купишь мне еды на неделю, столько, сколько потребовалось бы на то, чтобы выходить умирающего от голода слона. Еще прикупи лезвия и краску для волос. В конце недели на все затраты составишь счет, он будет оплачен отдельно. А теперь катись, мне пора заняться портфелем.

В течение недели Нэд не выходил из дому, изучая бумаги Крома, который появлялся по утрам, получал очередное задание и исчезал. С каждым днем поручения становились сложнее и все больше удивляли Коротышку своей необычайностью, но его в жизни интересовали только деньги, и он не лез в дела Нэда. На четвертый день Нэд потребовал хирурга из “молчунов”, который пробыл в его конуре целый день. На пятый день он покупал одежду в самых дорогих магазинах города. На шестой задание превзошло все ожидания.

Как всегда, Кром пришел к девяти. Нэд запихивал в желудок курицу величиной с аиста.

— Вот что, Коротышка, — начал он, пережевывая. — Возьми деньги на постели и выполни последнее поручение.

Кром бросился к кровати и, разрыв кучу газетных вырезок, обнаружил тугую пачку зеленых ассигнаций. Руки его тряслись.

— Здесь вторая половина и оплата услуг. С лихвой хватит.

— Нэд! Черт подери! Нэд! Я теперь богатый человек! Уж я-то знаю, как ими распорядиться.

— Заткнись.

Нэд вытер губы грязным рукавом рубашки, взял сигарету, не торопясь прикурил и, откинувшись на спинку стула. Тихо заговорил:

— Мне нужен надежный малый, который отлично стреляет и не задает лишних вопросов. — Его тон был таков, что Кром не решился задать вопрос. Он только моргал бесцветными ресницами. — Этот тип должен явиться завтра в полдень в отель “Гранд-Бич”, номер 1620. На этом твоя миссия закончена, и ты можешь проваливать из штата. Здесь тебе больше делать нечего.

— У меня есть на примете такой парень. На него можешь положиться, как на меня.

Голос Коротышки звучал скорбно, будто он уже хоронит кого-то. На мгновение он забыл даже о деньгах, которые прижимал к груди.

— Прощай, Коротышка, и забудь обо мне.

Ричи проснулся около восьми утра. Лоли еще крепко слала, и он осторожно вынул руку из-под ее головы, затем встал и проскользнул на кухню.

Он вновь кому-то понадобился, и если верить Коротышке, то должен неплохо заработать на этом деле. У парня, которому понадобились его услуги, водятся зелененькие. Ричи получал пять сотен за хороший выстрел, это его такса, но нанимателем, как правило, являлась местная шваль. Шулеры устраняли конкурентов, сутенеры — строптивых шлюх, банкроты — ростовщиков, молодые жены старых мужей или мужья неверных жен. Всегда кто-то хотел от кого-то избавиться, и Ричи редко сидел без работы. На сей раз он намеревался запросить семь сотен, а то и больше. Если наниматель жил в отеле “Гранд-Бич”, то это птица высокого полета. Для него он постарается и промашки не сделает. Правда, Ричи не помнил такого случая, чтобы рука дрогнула и подвела его.

Вернувшись в комнату, Ричи оделся и достал из тайника свой рабочий инструмент — “Смит и Вессон” 45-го калибра военного образца, который всегда содержал в идеальном состоянии.

Лоли что-то промурлыкала во сне я перевернулась на другой бок, плед сполз на пол, оголяя юное красивое тело. Ричи подошел к кровати и сел на край, любуясь девушкой. Год назад он отбил ее от шайки хиппи и привел в свою лачугу. Девчонке шел шестнадцатый год, но нрав у нее был хуже, чем у дикой кошки. При первой же попытке овладеть ею Ричи схлопотал коленом в пах, все желание как рукой сняло. Так они начинали, но в результате, как и каждая кошка, Лоли пригрелась и замурлыкала. И все же Ричи был осторожен с ней. Ее боевой характер время от времени давал о себе знать. Однажды она потребовала, чтобы он научил ее стрелять. И ему пришлось этим заняться. Ричи ей не противоречил.

Стрелки часов приближались к полудню. Нэд вышел из ванной, прошел в спальню, скинул халат и начал неторопливо одеваться перед огромным трюмо. “Прошла неделя, — думал он, глядя на свое отражение, — и его уже трудно узнать”. Вместо впалых щек образовалось гладкое холеное лицо. Седые патлы сделались черными, их остригли и уложили в прическу “а ля президент”.

Никаких чудес. Нэд готовил себя к этому перевоплощению десять лет, пылая ненавистью к брату.

За годы, проведенные за решеткой, Нэд не получил от брата ни встречи, ни передачи. Он просто вычеркнул его из своей жизни. Времени для размышления в тюрьме достаточно, и Нэд сотни раз обдумывал и проигрывал варианты мести. Три года назад освобождался его сокамерник по кличке Коротышка, он часто выручал этого хлюпика. Коротышка Кром слыл козлом отпущения, и, как правило, все шишки сыпались ему на голову. Нэд был человеком дальновидным и взял Коротышку под свое крыло. Вскоре он добился, чтобы Крома перевели в его камеру, и Коротышка успокоился за широкой спиной человека, которого в тюрьме побаивались и уважали. Два года они провели вместе. Нэд отлично раскусил своего подопечного, он знал жадность, а главное, преданность Крома и понял, что это именно тот человек, который ему нужен.

В тот момент, когда Нэд затягивал галстук, постучали в дверь. Он надел пиджак, вышел в гостиную и громко произнес: “Войдите”.

Ричи осмотрелся по сторонам. В длинном коридоре отеля, устланном коврами, не было ни души.

Ричи прошел по коридору незамеченным. Номер 1620 был пятым от служебной лестницы, опять повезло. Ричи постучал. Через несколько секунд за дверью раздался низкий мужской голос: “Войдите”.

— Я от Коротышки Крома, — доложил Ричи, закрывая за собой дверь.

В подобных апартаментах ему бывать не приходилось. Человек, стоящий посреди громадной комнаты, излучал силу, его тяжелый острый взгляд вызывал дрожь.

— Вы знаете, кто я? — спросил Нэд, разглядывая вошедшего. Парень не внушал ему доверия. Пугало, изображающее из себя киллера. Настоящих наемников он видел в достаточном количестве, сидя в тюрьме. Крепкие ребята, а тут хлюпик с сопливым носом. Неужели Коротышка схалтурил под занавес?

— Нет, сэр. Меня не интересует, кто вы. Это не входит в круг моих обязанностей.

— Вы не читаете газет?

— И радио не слушаю. Отвлекает.

— Тем лучше. Задание выполните сегодня вечером.

— Мне все равно, как скажете.

— Каким оружием вы пользуетесь?

— Револьвер 45-го калибра. Один выстрел, и все!

— А если промахнетесь?

— Я профессионал.

Нэд устал от наигранной позы, да и не было в ней необходимости, не та личность, которую он предполагал увидеть, стояла перед ним. Он подошел к бару, достал бутылку шотландского, пару стаканов и указал парню на кресло у окна. Ричи облегченно вздохнул, но избавиться от мысли, что в него вбили кол, так и не смог. Садился он, как человек, у которого вместо позвоночника стоял железный стержень. Нэд разлил напиток по стаканам и предложил гостю.

— Я не пью.

— Похвально, ну а мне это просто необходимо, — он отпил глоток и продолжал. — Вам предстоит выполнить не совсем обычную работу.

— Возможно, она необычна для вас, для меня не бывает ничего необычного в этом деле.

Нэд криво ухмыльнулся:

— Не торопитесь. Ко всему прочему, вы должны выполнить мои условия, которые я, к сожалению, не смогу проконтролировать.

— Я человек слова. Коротышка знает об этом. Если я сказал “да”, то это означает “да”, и ничего больше. Пока я еще ничего не сказал, наш разговор не закончен.

— Сколько вы берете за работу? Ричи боялся этого вопроса. Он растерялся. Можно продешевить.

— С учетом любых ваших условий тысячу долларов, — сказав это, он испугался, что его тут же выставят за дверь.

Лицо Нэда ничего не выражало. “Сопляк, — подумал он. — Такой за сотню мать родную хлопнет и бровью не поведет”.

— Слушай внимательно. Сегодня в восемь тридцать вечера у западного входа в луна-парк, там, где стоит телефонная будка, вас будет ждать жертва. Первое условие — стреляйте в голову, так, чтобы пулей снесло полчерепа, и полиция не смогла опознать труп по внешности. Затем достанете из заднего кармана мертвеца бумажник и возьмете чек на предъявителя.

Ричи вскочил с места.

— Вы, вероятно, приняли меня не за того. Я не вор…

— В вашем деле нельзя дергаться, молодой человек. Сядьте. Этот чек вы возьмете с разрешения трупа.

Ричи не сел, он упал в кресло.

— Я же предупреждал вас, дело не совсем обычное. Итак, второе условие: после завершения работы вы должны навсегда исчезнуть из этого города.

Нэд достал из заднего кармана бумажник из крокодиловой кожи и извлек из него пачку стодолларовых ассигнаций.

— Здесь три тысячи. Помните, это задаток, — он бросил деньги на стол. — Вы согласны на мои условия?

Обалдевший парень с трудом произнес: “Да”.

— Я помню, что означает это слово в вашем истолковании. Чек на пять тысяч достанете из этого бумажника вечером по завершении работы. Нэд положил бумажник на место. — Вы запомнили, где я его ношу? Документы не трогайте, по ним опознают труп. Итак, молодой человек, никто не предлагает вам переквалифицироваться в жулика. Вы возьмете бумажник с моего разрешения. С разрешения мертвеца.

За три года постоянной слежки Коротышка Кром превратился в настоящего сыщика. Грязная работа, как он некогда считал, постепенно впиталась ему в кровь. Теперь, когда Нэд расплатился с ним и выставил его вон. Коротышка не находил себе места от безделья. С недавних времен ему пришла в голову мысль, которая стала в итоге его мечтой, — открыть свое частное сыскное агентство. На данный момент мечта приблизилась и стала почти реальной. У него на это дело появились деньги. Но что делать с судимостью? Лицензию ему никогда не дадут с его прошлым. Выход был. Найти подставное лицо. Лучше всего отставного полицейского. Этим парням доверяют, и проблем не будет. Еще бы тысяч пять, и он быстро найдет себе компаньона из бывших фараонов. Но пока все оставалось в мечтах. Кром продолжал работать. Сейчас он работал на себя. Ему не давал покоя один вопрос: “Зачем Нэду понадобился киллер?” Коротышка решил это выяснить. Ему стало обидно, что за его труды Нэд не сказал даже “спасибо”, а просто вышвырнул его, как пса, на улицу. В конце концов, он столько для него сделал, а тот даже не поделился с ним своими планами. Кром решил сам их выяснить. Заодно займет себя делом. Именно поэтому он сидел в холле отеля “Гранд-Бич” и следил за входом, загородившись газетой. Здесь была назначена встреча Нэда с Ричи.

Около десяти утра его чуть удар не хватил. Кром содрогнулся. В отель вошел Грэг Снайд. Этого Кром не ожидал.

Прошло не меньше минуты, пока Коротышка понял, что он ошибся. Лаковый чемодан, костюм, обувь — все это куплено несколько дней назад для Нэда. А главное, темные очки. Зачем? Очевидно, для того, чтобы его не приняли за Грэга, как он. Так Кром просидел до двух часов, но Ричи не появился. Еще одна загадка. Он должен быть в отеле в полдень…

Нэд снял трубку и набрал номер офиса своего брата. Секретарша милым голоском пропела, что мистер Снайд проводит совещание директоров. Нэд скривился в ухмылке.

— Передайте своему шефу, что звонит Нэд. Уверяю, он пулей подлетит к телефону.

Он не ошибся. Встревоженный голос Грэга зазвучал в трубке через считанные секунды.

— Слушаю вас.

— Извини, Грэг. У меня небольшая загвоздка с деньгами.

Он слышал прерывистое дыхание брата, и ему это обстоятельство грело душу.

— Я так и думал, что ты не угомонишься. Предупреждаю тебя, у меня есть способ…

— Успокойся, Грэг. Я не намерен тебя шантажировать. Просьба пустяковая, уверяю, и последняя.

— Говори.

— Мне нужно пять тысяч. Можешь выписать чек на предъявителя.

— И больше ты…

— Совершенно верно. Клянусь тебе памятью нашей матери, что ты никогда не увидишь меня и не услышишь, так же, как я тебя.

— Хорошо.

— Итак, в восемь тридцать около телефонной будки у западного входа в луна-парк. Место тихое, безлюдное, и, можешь быть спокоен, нас вместе никто не увидит.

— O'кей!

В трубке раздались сигналы отбоя. Нэд закурил, подошел к шкафу и достал смокинг с атласным воротником.

Коротышка разыскал Ричи в баре на Третьей авеню, он знал, где его искать, и не ошибся. Пыльный разбитый “шевроле” Ричи стоял у входа. В полутемном душном помещении посетителей практически не было. Ричи пил пиво, в дни работы он не позволял себе ничего крепче. Кром увидел сидящую рядом шлюшку Ричи Лоли, с которой тот расставался только на часы работы. Они весело гоготали, скрипя своими куртками из грубой кожи. Коротышка не переваривал эту девицу. Вечно злые зеленые глаза, как у тигрицы, грязные рыжие волосы и неизменная сигарета в пухлых перекрашенных губах. Как ни странно, эта тварь была в хорошем настроении. Коротышка подошел к их столику и похлопал Ричи по плечу, тот оглянулся. Кром ткнул пальцем в его кожаную куртку и раздраженно спросил:

— Ты был в отеле?

— А, это ты, малыш, привет! Садись, я должен искупать тебя в бочке с виски.

Ричи сверкал в улыбке, как его куртка на свету.

— Ты не ответил на мой вопрос, — злобно рявкнул Кром.

— А почему ты на него рычишь? — вмешалась Лоли, и ее глаза прищурились.

— Заткнись, — не глядя на нее, обрубил Кром.

— Этот малый псих, малыш, — тихо сказал Ричи. Он сидел, развалясь на стуле, который опасно качался на задних ножках. — Парень предложил восемь косых за собственный труп.

— Как за собственный?

— А так. Я должен его укокошить и убраться из города. За это он отваливает целое состояние. Парень разорился, а сам на себя руки наложить не в силах. Кишка тонка. Я обещал ему помочь. С такими деньжищами мы с Лоли упорхнем в Лас-Вегас, Там мы найдем себе занятие. Когда хрустит в кармане, не приходится скучать.

Теперь Кром все понял. Он вышел из бара с чувством тревоги и радости. Долго блуждал по улицам в раздумьях. Для него открылся бездонный источник доходов, совершенно неожиданный. Тут не те пять недостающих тысяч, тут пахнет мешком денег. И Нэд выложит перед ним этот мешок. Теперь Нэду не отвертеться, он в его руках. Хитрые глазки Крома сверкнули, второй подбородок затрясся от удовольствия. Вот почему Нэд выпроваживал его в Филадельфию, вот почему он поставил условие Ричи, чтобы тот убирался из города. Ему не нужны свидетели. — Рано торжествуешь победу, Нэд! Коротышка остановил такси и попросил отвезти его в отель “Гранд-Бич”.

Грэг Снайд ехал на встречу с братом, полный решимости. Если этот подонок задумал заняться шантажом, он сумеет его вновь запрятать за решетку. Для этого есть немало проверенных способов. Можно подбросить ему наркотики и шепнуть на ухо фараонам, где и у кого их можно найти. Для человека с судимостью такая шутка обернется десятью годами, не меньше. В его положении лучше не брыкаться! Грэг прихватил с собой револьвер на всякий случай и, если понадобится, пугнет Нэда оружием.

На улице стемнело. Часы на приборном щитке “кадиллака” показывали восемь двадцать пять. Он успевает на встречу к Нэду, но может опоздать к Джулии. Они договорились ужинать, как всегда, в девять. Сегодня им есть что отметить. И надо же, эта паршивая овца подвернулась не вовремя. Он уже успел забыть о нем.

“Черт!”, — вслух выругался Грэг. Как же он его ненавидел!

Ричи сидел в своем “шевроле” по другую сторону от телефонной будки. Его серая машина сливалась с темнотой.

Этим входом в луна-парк давно никто не пользовался, за оградой из тонких стальных прутьев разросся высокий кустарник, дорожка заросла травой. Улица не освещалась. По левую сторону дороги вытянулись в цепочку заброшенные дома, готовящиеся к сносу. “Прекрасное место выбрал клиент”, — подумал он. Ричи был немного взволнован, он впервые выполнял подобную работу. Не в профессиональном плане, а в психологическом. Он разговаривал со своей жертвой, чего никогда не случалось раньше. А самое неприятное заключалось в том, что этот человек был ему симпатичен. Спокойный, уверенный, красивый. Ричи хотел бы походить на него, но с ним судьба сыграла другую шутку, тут ничего не поделаешь. Поскорей бы закончить с этим делом и уехать в Вегас. Денег у них теперь хватает. Завтра же он выбросит свой револьвер в канал ко всем чертям! Уедет из города и забудет обо всем, что связывало его с ним.

Из— за угла вынырнула шикарная длинная машина, фары осветили дорогу. Автомобиль погасил скорость и остановился у телефонной будки. Передняя дверца открылась, и Ричи увидел человека, с которым совершил сделку. Револьвер был уже в руке, он взвел курок и вышел из машины. Силуэт жертвы хорошо освещался фарами. “Вероятно, он специально их не выключил, -думал Ричи. Какое мужество у этого человека, а я посчитал его трусом. Сам явился на собственную казнь. Железные нервы”.

Ричи поднял руку и прицелился в голову… “Ну стреляй же! — сказал он себе. Палец на спусковом крючке не слушался. Его клиент стоял на месте, озираясь по сторонам. Великолепная мишень. Он ждет. “Прекрати издеваться над человеком!” — бормотали губы убийцы. Он вновь вскинул револьвер. “Ну зачем разбивать ему голову? Он все равно не узнает, как принял собственную смерть!” Ричи прицелился в сердце и выстрелил. Человек у будки как-то неестественно подпрыгнул и рухнул на тротуар лицом вниз. _ Ричи как ужаленный прыгнул в машину, мотор взревел, и “шевроле” молнией сорвался с места. Ричи и не думал забирать обещанный ему чек. Это он решил еще днем. До мародерства он никогда не докатится. Им с Лоли вполне хватит трех тысяч. Настроение у Ричи было кошмарное. Хотелось напиться. Впервые в жизни он осознал, что сделал.

Нэд вышел из укрытия и, осмотревшись, подошел к трупу. Вынув из заднего кармана бумажник, он положил его рядом со своим, после этого он перевернул покойника на спину. Голова Грэга оказалась неповрежденной, в груди чернело кровоточащее отверстие.

— Сентиментальный сопляк! — проворчал Нэд.

Сам он никогда сентиментальным не был и привык все холодно взвешивать и рассчитывать. Заметив белую орхидею в петлице брата, Нэд аккуратно ее вынул и пристроил на своем смокинге, ничем не отличавшемся от смокинга мертвеца. Деталь, но она имеет значение. Нэд достал из своего кармана стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью и отвинтил пробку. Легкий дымок вырвался наружу.

— Это тебе от меня, Грэг. Лосьон для кожи “Серная кислота”.

Он начал медленно лить дымящуюся жидкость на лицо покойника. Когда флакон опустел, лица Грэга не существовало. Пузырящееся кровавое месиво.

Нэд взял труп за ноги и оттащил его в кустарник луна-парка. Бросив останки близнеца, он вернулся назад и сел в “кадиллак”. Ему следовало торопиться, в девять он ужинает с Джулией.

Коротышка Кром перекрестился. Труп Грэга был брошен в пяти футах от него. Фортуна пока не покидала его. Когда “кадиллак” умчался, он подобрался к мертвецу. Крома интересовало, чем занимался Нэд, склонившись над убитым. Коротышка достал карманный фонарик и пробежал лучом по телу покойника. Когда луч осветил лицо, Кром вздрогнул и выронил фонарь. Через секунду его вырвало. Такое ему в самом кошмарном сне не могло привидеться. Он мог ожидать от Нэда чего угодно, но только не такой жестокости, даже если она обращена к трупу врага. Крома обуял безудержный страх. Он вырвался из кустов с лицом, исполосованным упругими ветками, и бросился бежать что было сил, не понимая куда, зачем и от кого…

Машина приближалась к центру города. Нэд вел “кадиллак” уверенно и спокойно, будто всю жизнь только этим и занимался. Его грандиозный план подходил к завершению. Основная часть закончилась. Проведена титаническая работа по тщательно продуманным, просчитанным до мельчашийх деталей схемам. И вот результат. Он превратился в Грэга Снайда, и никто в мире не сможет доказать обратного.

Изучая материалы, переданные Коротышкой, Нэд проштудировал все до мелочей. От его внимания не ускользнуло и то, что год назад Грэг перенес операцию. Ему вырезали пупочную грыжу. Коротышка привел к Нэду хирурга, из тех, которые делают подпольные аборты и вынимают пули на дому, не сообщая об этом в полицию. Хирург ознакомился с медицинской картой Грэга и сделал Нэду фальш-шов на том же месте. Теперь его практически невозможно отличить от брата. Он знал о нем все и даже больше.

На следующем этапе Нэд намеревался распродать все, что нажил Грэг, перевести капитал в Швейцарию и уехать подальше от этих мест. Что касается Джулии, то девчонку придется скомпрометировать и расстаться с ней с небольшим светским скандалом. Это самое пустяковое дело, о нем он подумает в последнюю очередь.

Джулия нервничала: Грэг опаздывал на десять минут. Небывалый случай. Обычно он появляется в ресторане раньше ее и обговаривает с метрдотелем меню. Метр ждал, постоянно бросая в ее сторону взгляды. Усаживая ее за стол, он спросил: “Можно ли подавать?”. На что она ответила: “Подождите”. И он ждал, еще больше этим взвинчивая девушку. Она вспоминала их вчерашний разговор, и в голову полезли дурные мысли.

Но вот в зале появился Грэг. У Джулии отлегло от сердца. Наконец-то.

“Грэг” помахал ей рукой от входа, с кем-то поздоровался, на секунду задержался у столика, где сидели чопорные жены членов его клуба, поклонился пожилой паре у стойки и направился к столику Джулии. По пути ему преградил дорогу Мерилинг.

— Мистер Снайд, мы завтра вечером начинаем новый круг. Как вы…

— Минутку, Лу. Прежде чем делать мне предложение, стоит расплатиться за предыдущие партии. Если мне не изменяет память, вы мне должны. С вас двадцать пять тысяч.

— О… Завтра же я пришлю вам чек, но…

— Я еще не знаю, как сложится завтрашний день. Надеюсь, вы позволите мне, наконец, приступить к ужину.

Мерилинг ретировался.

Нэд склонился к Джулии и поцеловал ей руку.

— Прости, дорогая, так случилось, что я вынужден был задержаться.

Девушка натянуто улыбнулась.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, Грэг.

К столику приблизился метрдотель и, склонив голову, поздоровался.

— Разрешите подавать, сэр?

— Да, Норис. Надеюсь, сегодня ваш повар не переперчил креветки?

— Он помнит ваше замечание, сэр.

— Отлично.

Нэд сел за стол и ласково взглянул на Джулию.

— Еще раз прости, милая. Очевидно, ты проголодались.

Коротышка Кром наблюдал с улицы через окно, как вальяжно и уверенно ведет себя Нэд. Классическое перевоплощение. Если бы он не был свидетелем гибели Грэга, его никто на свете не переубедил бы, что перед ним не тот человек, с которого он не спускал глаз в течение трех лет. Нет! Нэда ему я оборот не взять. На секунду Кром задумался. Почему Нэд сам не убил своего брата, а нанял Ричи? Испугался? Вряд ли. С его ненавистью к Грэгу… Тут он сообразил. Нэд перестраховался. Он предвидел все. Даже тот случай, если он завалится со своей аферой. Но никто и никогда не сможет доказать его причастность к убийству. Экспертиза определит, когда и как убили Грэга, когда найдут его труп. Эксперты определят, с какого расстояния в него стреляли. Нэд же страдает слабым зрением и дальше десяти футов ничего не видит. Никто не поверит, что он смог попасть в сердце брата с противоположной стороны улицы, да еще в такую темень. Все предусмотрел! Коротышка окончательно понял, что такого человека ему не осилить и он зря возлагал надежды на мешок денег. Нэд гений, а кто он? Нэд его раздавит, как муху на стекле… По коже Крома пробежали мурашки. “РАЗДАВИТ!” Перед его глазами всплыло лицо Грэга. Изуродованное месиво! Нэд жесток! Нэду ни к чему свидетели, он разыграл слишком крупные карты, ставка — жизнь! Боже! А если он узнает, что я… Я слишком много знаю. Не полоумный же он! Так просто Нэд меня не отпустит.

Дикий, безудержный страх охватил Крома. Он потерял над собой контроль. Добежав до ближайшей аптеки. Коротышка забился в телефонную кабину и снял трубку. Он не осознавал, что делает…

Когда Нэд поднес горящую спичку к сигарете Джулии, девушка вздрогнула. На мгновение у нее потемнело в глазах.

— Что с тобой, Джулия? — с тревогой спросил Нэд.

— Прости, милый… Это так, пустяки… Нэд не спускал с нее пристального взгляда, огонь обжег пальцы. Он выбросил спичку и зажег новую. Джулия долго прикуривала, прищурив глаза. Теперь она отчетливо видела его руку. На безымянном пальце Грэга не было перстня, который она подарила ему сегодня утром. Ее подарок к свадьбе. Грэг поклялся не снимать его ни при каких обстоятельствах. Грэг не мог его снять! Грэг и не снял. У Грэга не было на фаланге, между средним и указательным пальцами, крошечного застарелого шрама, почти незаметного, если не обратить на него внимания.

Вчерашний разговор с женихом всплыл в ее памяти.

— Прости, милый, мне надо отойти.

— Что с тобой, Джулия? Вызвать врача?

— Ничего страшного. Ты же знаешь, со мной случается такое. Через несколько минут все пройдет.

Девушка встала. Нэд не знал, что ответить. В отчетах Коротышки ничего не говорилось о болезнях Джулии.

“Он промолчал! — думала Джулия, направляясь в туалетную комнату. — Со мной никогда ничего подобного не случалось, а он промолчал. Это не Грэг!”.

Трубку сняла Поли:

— Хэлло…

— Позови мне Ричи, быстро! — пробурчал Кром.

— Кто это?

— Коротышка.

— А зачем он тебе?

На счастье, Ричи выхватил трубку, а то он ей все высказал бы.

— Привет, малыш. Хочешь выяснить, как чувствует себя твой протеже? Уверяю, малыш, он себя уже не чувствует.

Кром догадался по голосу, что Ричи пьян.

— Он прекрасно себя чувствует! А ты все врешь, сопляк! Ты обманул порядочного человека, который тебе поверил.

Говоря эти слова, Кром утешался тем обстоятельством, что их разделяет большое расстояние. Он прекрасно представлял себе перекошенную физиономию Ричи. Кром рисковал, но бил наверняка, он не должен промахнуться.

— Если ты крутишь, Коротышка, — цедил сквозь зубы убийца, — то разорву тебя на мелкие куски…

— Заткнись, ублюдок! Ты промахнулся! Ты его просто напугал. Твои грязные лапы стали трястись от пьянства и шлюх…

— Кром! Я убью тебя!

— Закрой свою вонючую пасть! Ты лжец и жулик! Забрал деньги, а дело не сделал. Оторви свою задницу от постели и приезжай в ресторан “Олимп”.

Коротышка бросил трубку. Этот разговор стоил ему десяти лет жизни.

Стоя перед зеркалом, Джулия вспомнила признание Грэга, сделанное им вчера вечером. Он усадил ее в кресло и сказал: “Я люблю тебя, Джулия, и не хочу, чтобы между нами остались какие-то недомолвки. Если ты поймешь, что я негодяй, выбрось меня из головы, но я не имею права молчать. Ты должна знать все”. И Джулия терпеливо выслушала исповедь Грэга о его трудном детстве и юности, о брате-близнеце, с которым он ограбил магазин, и о том, что брат вышел из тюрьмы и пытается шантажировать его. Джулия ответила ему, что ее любовь не может угаснуть только потому, что Грэг родился в нищете. Они всю ночь просидели, держась за руки. Это была их первая ночь, проведенная вместе. Утром Джулия надела ему на палец перстень в знак нерушимой любви. Грэг поклялся ей, что даже смерть не заставит его расстаться с ее подарком. Глаза Джулии наполнились слезами. Немало труда ей стоило взять в руки и привести в порядок заплаканное лицо. Она знала, что надо делать. Шериф все поставит на свои места. Джулия верила, что Грэг жив и находится в плену у этого человека. Только бы не спугнуть его раньше времени. Надо вернуться за стол и улыбаться. Она осторожно выскользнула в коридор и подошла к телефону для служебного пользования.

Нэд ломал себе голову, что могло случиться с этой куклой. Простая мигрень ее мучает или она что-то заподозрила? Но что? Все просчитано до мелочей. Каждый жест, каждый вздох. Нет, она не могла ничего заметить за такой короткий срок. Нэд успокаивал себя тем, что Коротышка упустил мигрень Джулии в отчете, он же в основном занимался Грэгом.

Коротышка заметил, как в ста ярдах от ресторана, в темном участке улицы, резко затормозил автомобиль. Он догадался, кто это, и не ошибся. Из машины выскочил растерзанный Ричи и бросился к дверям ресторана. Кром отошел в тень. Не дай бог попасть ему под руку. Внезапный вой полицейской сирены ударил Коротышку по барабанным перепонкам. Из-за угла вынырнула патрульная машина, набитая фараонами. “Боже! Этим что здесь надо? Кто их звал?” — мелькнуло в его сознании. Черный “форд” с белой звездой шерифа на дверце остановился у ресторана.

Ричи влетел в зал, отшвырнув в сторону швейцара, который пытался преградить ему дорогу. Его лицо горело, глаза безумно блестели, рот искривился в злобной гримасе. “Коротышка — лжец! Я не мог промахнуться! Не мог!” Его взгляд рыскал по столикам, пока не застыл на фигуре Нэда: “Жив”. Ричи застонал.

Нэд заметил появление Джулии. Она улыбалась. Все в порядке, подумал он. Зря только паникует из-за пустяков. У девчонки обычная мигрень.

Нэд встал из-за стола и протянул ей навстречу руки. Изобразив милое лицо с ласковой улыбкой, он все же решил, что девчонку придется убрать. Береженого бог…

— Сэр! — окликнул его знакомый голос. Нэд обернулся. В двух шагах стоял Ричи.

— Я виноват, сэр. Простите! Молниеносным движением Ричи выхватил из-за пояса револьвер и, вскинув его, выстрелил. Оглушительный грохот потряс помещение. Нэд лишился верхней части черепа раньше, чем успел понять, что произошло.

Джулия вскрикнула и упала в обморок. В зал ворвались полицейские. Ричи бросил на пол дымящийся револьвер. Его лицо с гордой усмешкой взирало на труп. Он же обещал, что промаха не будет!

Коротышку Крома передернуло от увиденной картины. Он отошел от окна. Кровь всегда вызывала в нем отвращение. Жаль, что так получилось. По-своему он любил Нэда и не желал ему зла, но своя шкура стоит дороже любой другой. Кром не мог рисковать ею. У него есть деньги, грандиозные планы, зачем же при этом всю жизнь находиться в сетях страха и оглядываться на каждом шагу. Нэд не оставил бы его в покое. На Ричи ему было наплевать. В конце концов, этот подонок все равно кончил бы газовой камерой.

С дальнего конца улицы послышались новые завывания сирен. Скоро здесь соберется полгорода, пора уносить ноги.

Кром медленно побрел вдоль улицы. Он чувствовал себя разбитым. Сегодня выдался тяжелый день. Проходя мимо “шевроле” Ричи, он на мгновение задержался, но в следующую секунду его лицо перекосилось от ужаса. От темной арки подъезда отделилась фигура в черном и блестящем. Он узнал ее мгновенно и похолодел.

Лоли подошла к нему вплотную. Она ничего не сказала, слова были лишними. Ее рука скользнула в карман кожаной куртки…