Он приблизился к двери, повернул замок и открыл ее. Перед ним стоял широкоплечий парень в шляпе, надвинутой на глаза. Шок в таких случаях неизбежен. Я перемахнул через стол и рванул к дверям. Шарки дернул на себя ручку. Коп оказался не готов к встрече и остался по ту сторону баррикад. Шарки повернулся в мою сторону и выстрелил. Пуля чиркнула по бедру, порвав мне брюки. Второго выстрела я не дал ему сделать. Навалившись на него всем телом, я сбил его с ног и выбил оружие. Он был мой. В дверь спальни ломился Рэнард с воплями: «Именем закона…» Раздался протяжный звонок.

Я не сразу успокоился. Пока я этого ублюдка не отделал как следует, дверей никому не открыл.

Уилл Шарки в наручниках сидел на кухне под охраной двух копов, привратника поставили у дверей. Суматоха закончилась и мы с Рэнардом решали свои проблемы в спальне.

Даг Коттон, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, сидел на кровати и испуганно моргал глазами. Рэнард не обращал на него ни малейшего внимания. Он расхаживал по комнате и с трудом переваривал услышанное.

— Виртуозная работа, Стайгер. Я преклоняюсь перед вами, но у нас от этого проблем не убавилось. Против Шарки нет прямых улик, нет доказательств. Моего свидетельства и подтвреждения Коттона недостаточно.

— Он все слышал?

— Конечно. Ради этого сполз с кровати. Я с трудом поймал его, не то в доме стоял бы грохот не меньший, чем от выстрела. Это мелочи. Где взять прямые улики?

— С адвокатом мы разберемся. Я знаю, где взяли веревку и как его вешали. Мексиканцев отравили или усыпили той же гадостью, что Шарки принес сюда в бутылке. — Я достал пробку и подал Рэнарду. — Это надо отдать на экспертизу. Следы найдутся. Отраву вгоняли в бутылку через шприц.

— Я думаю о Шарки. Он убрал всех своих сообщников. Убрал чисто. Пока я могу его арестовать только за незаконное вторжение в чужую квартиру и хранение оружия, если, конечно, у него нет на него разрешения. Суд потребует улики.

— В четвертой квартире есть отчетливые следы. Шарки проник в дом по пожарной лестнице. Его подошвы подтвердят это.

— Вы опять за свое. Я уже сказал: «незаконное вторжение в пределы частной собственности». Свой выстрел он оправдает тем, что знает вас, как убийцу Дэби и самозащитой.

— Не забывайте о его кабинете и операционной. За незаконные аборты его линчуют. Мне важно было снять с себя подозрение в убийстве. Я это сделал.

— Но как доказать, что убивал Шарки?

— Он убил только Уэста и нет смысла вешать на него все грехи. Коттон был свидетелем не только моей беседы с гинекологом, он был свидетелем убийства.

Молодой вдовец дернулся на кровати. Я подошел к нему, вырвал кляп изо рта и снял с него путы.

— Ну, мастер интриги и крутого детектива, пришла твоя очередь раскрыть рот. К сожалению, герцогиня Марецкая сбила меня с толку. Она расслышала только один хлопок двери, а их было два. Где хранился твой фотоаппарат?

— На седьмом этаже, между лестницей и решеткой лифта. Там есть ниша.

— Умница. Все предусмотрел. Адвокат Боуди дал тебе хороший совет, но сам потом пожалел об этом. Он фантазировал вслух и не думал, что ты всерьез увлечешься его идеей. Перед тем, как я расскажу, что произошло, ты скажешь мне правду, Даг. Теперь тебе бояться нечего. Вопрос. У тебя есть фотографии убийцы?

— Да.

— Ну вот и гора с плеч.

— Позвольте! — вмешался ошарашенный Рэнард. — Но… А зачем вы пришли сюда? Сегодня?

— За колпачком от объектива, Рэнард, — ответил я за Коттона. — Он видел, что полицейские покинули квартиру и вынесли труп Дэби. Даг боялся. Он человек мнительный и оказался прав. Колпачок— это улика и лучше ее забрать.

— Как вы узнали, что я был здесь во время убийства?

— В другое время ты не сбежал бы сломя голову, а подобрал бы крышку и ушел. Но тебе было не до того. На твое счастье, ваши с Шарком дорожки не пересеклись. Иначе ты бы уже лежал в морге. В прошлую ночь ты так же, как и Шарки, с нетерпением ждал возвращения Дэби. Вы были уверены, что она вернется не одна. Дэби напилась, ее компаньон был в том же виде. Лучшего случая не представится. Ты вышел от Ирен и поднялся к своему тайнику. Вряд ли ты спускался вниз. Ты не такой смелый, как Шарки, Тем временем Уэст поднялся по пожарной лестнице во вторую квартиру и ждал сигнала. Вскоре появились мы. Об этом знал весь квартал. Когда в доме воцарилась тишина и прошло достаточно времени, ты решил, что пора браться за дело и пошел вниз. В это же время вниз пошел Шарки, Ты вошел в квартиру Дэби, а Шарки во вторую. Пока он передавал ключ Уэсту и давал убийце последние наставления по поводу моих карманов, ты, Даг, зашел в спальню. И что ты увидел?

— Я не знаю насчет Шарки, — взволнованно заговорил Коттон, — но со мной все так и было. Вы лежали в постели и оба храпели, как моржи. Мне казалось, что вас пушкой не разбудишь. В аппарате была заряжена очень чувствительная пленка, я достал ее на киностудии. Вспышкой я не решился пользоваться, однако на всякий случай включил пюстру. Сомнений не осталось, света оказалось вполне достаточно. Ты прав, я был напуган. Дэби была на все способна, она запросто могла бы проломить мне голову. Поэтому я поставил аппарат на автоматическую съемку…

— Стоп! Что это значит?

— У меня была кинокамера, а не фотоаппарат. Портативная кинокамера, которую подарили моему тестю ребята из ФБР п благодарность за финансирование фильма о Гувере. Такие камеры не для бытовых нужд. Поэтому он сделал гравировку и подарил ее мне. Так вот, я поставил камеру на шкаф и направил ее на вас. Широкофокусный объектив захватывал полкомнаты, поэтому мне самому пришлось спрятаться в другом конце спальни за шкафом. Камера громко стрекочет, без специального чехла, а его у меня не было с собой. Когда аппарат был установлен и подготовлен к работе, я осторожно подошел к вам и стянул одеяло. Вы лежали нагишом, в чем мать родила. То, что мне нужно. Затем я вернулся к камере и нажал пуск. Мотор заработал, а я по стеночке ушел в убежище, чтобы не попасть в кадр. В этот момент щелкнул замок и послышались шаги. У меня и впрямь душа ушла в пятки. Через несколько минут в спальню ворвался Уэст со столовым ножом в руке. У него был взгляд бешеного быка. Он подскочил к Дэби, схватил ее за руку и стащил с постели. Не знаю для чего он это сделал. Дэби успела только крикнуть: «Это ты?» и Уэст ударил ее ножом. Я зажмурил глаза и больше ничего не видел. Меня охватил ужас. Когда я пришел в себя, Уэста уже не было. Дэби лежала на кровати и истекала кровью. Ты спал в том же положении. Я схватил камеру и в этот момент колпачок отскочил от шнурка и закатился под кровать. Но мне было не до того. Я пулей вылетел на улицу.

— Кто тебя видел?

— Никто. Привратника внизу не было.

— А Шарки тем временем перегружал драгоценности из шкатулки в свои карманы. Уэст находился рядом с ним. Непонятно только, почему они не слышали, как кто-то выскочил из квартиры и не бросились за ним?

— Это объяснимо, — подал голос Рэнард. — Они решили, что из квартиры выскочил тип, который спал с Дэби. Проснулся, увидел труп и бежать. Нет смысла устраивать за тобой погоню, когда у них в руках был твой бумажник и права. Думаю, что Шарки был удивлен, увидев тебя утром выходящим из квартиры. Он был уверен, что ты ушел ночью.

— Логично. — Я повернулся к Коттону и задал ему главный вопрос. — Пленка проявлена?

— Да. Все получилось. Сцена убийства снята целиком.

— Вот вам и доказательства, Рэнард.

— Но я отдам ее вам при одном условии. Обо мне в деле не будет ни слова. Отец Дэби сотрет меня в порошок, если узнает, что на моих глазах убили его дочь, а я ничего не смог предпринять.

— Условия принимаются, — уверенно заявил Рэнард.

— О'кей, мистер Рэнард, — поставил я точку. — Дело закрыто и позвольте мне откланяться. Последние сутки мне дорого дались. Позаботьтесь о Лу Мейсоне. Парень ни за что сидит за решеткой.

— У меня нет оснований вас задерживать, мистер Стайгер. Вы свободный человек и вправе поступать, как угодно. Меня беспокоит лишь один вопрос. Последний. Где лейтенант Вудворд?

Я объяснил помощнику окружного прокурора, как найти диспетчера, как попасть в дом и как включить силовой щит электроэнергии.

На лестнице меня догнал Коттон.

— Погоди, Мел. У меня гениальная идея. Сегодня же вечером я сяду писать сценарий. Мне нужно успеть его сделать до судебного процесса. Ты мне нужен. Будешь соавтором и получишь пятьдесят процентов от гонорара. Лучших условий тебе никто не предложит.

— Быстро ты оклемался.

— Сам должен понять. Это же сенсация века. Такой детективный сюжет, такая закрутка, мы можем…

— Мне нравятся твои фильмы, Даг, но этот не будет лучшим. Я не вижу здесь детективного сюжета. Через десять минут после начала фильма зритель уже будет знать, кто убийца. Это же очевидно.

— Мне плевать на это, Мел. Ты не знаешь психологии зрителя, а я знаю. Если зритель не может догадаться, кто убийца, ему фильм не нравится, но если он разгадал твой замысел в начале, то это греет его самолюбие. Он чувствует себя умнее автора и посмеивается в усы. Давайте, ребята, думайте, старайтесь, а я все уже понял. Фильм от этого ничего не теряет. О нем еще будут говорить. Обыватель всегда скажет: «Я вчера видел отличный фильм, но сразу же раскусил убийцу». Он не скажет, что фильм плохой, иначе в чем же его заслуга? Раскусить убийцу в посредственном детективе каждый дурак может.

— Ты профессионал, Коттон. Тебе и карты в руки. Я тебе не компаньон. Мне это не интересно и не нужно, У каждого своя дорога и нет смысла с нее сворачивать. Прощай!