Но княжна Карина и без Жихаря знала, что к чему. Она сошла с трона, приблизилась к жениху и помогла ему покинуть табурет. Очутившись на полу, Сочиняй-багатур, чья грудь, согласно песне, могла вместить весь воздух земной, оказался ниже княжны на полголовы.
      - Светлый степной владыка! - пропела княжна голосом отнюдь не суровым. Пошла бы я за тебя, только в дому батюшки я не то что двадцать первой - и второй-то быть не захотела. Прогони двадцатерых ясен, тогда и подумаю...
      Сочиняй-багатур тут и духом слетел с песенных вершин на твердую землю.
      - Нельзя прогони, - вздохнул он. - Когда прогони - табуны взад отдавай, юрты взад отдавай, каждый жена мои подарки с собой забирай. Мне тогда улус будет совсем маленький, слабый. Придет Мундук-хан, все его станет...
      - А хвалился-то, - сказал Жихарь. - В лесу и сковорода звонка.
      - Кто тебе, чума, слово давал? - столь же ласково пропела княжна, не оборачиваясь на Жихаря. - Не прогневайся, славный Сочиняй-багатур, а только меня с княжения народ не отпустит. Если уж так я тебе люба, приходи с табунами и дружиной на службу... Да и на что я тебе? У нас и краше есть, и роду хорошего... Только тесно тебе здесь будет...
      - Тесно, мало места, - сказал Сочиняй-багатур. - В лесу ходит волк, медведь - коня обижает, человека совсем без волос оставляет... Комар хуже медведя: родню соберет, всю кровь пьет... Худой места, сильно худой. Чешим-башка Сочиняй-багатур один вся земля, невест вся земля очень много. Сочиняй дальше пойди, красивей найди, умней найди...
      - Вот и найди, - нахмурилась княжна - видно, не очень ей поглянулись последние слова сладкопевца. - Люди, проводите гостя с честью, снарядите в дорогу. Хоть и не богаты мы, а ничего не жалеть - пусть помнит щедрость многоборскую...
      "Да она этак все наше хозяйство по ветру пустит!" - возмутился Жихарь, а багатура в дверях задержал и прошептал ему:
      - Не кручинься - видишь, какая заноза попалась? Весь век заест. Ты меня потом обожди на постоялом дворе, на тот случай, ежели и мне тут от ворот поворот покажут, - только навряд ли... Тогда завьем горе веревочкой!
      - А беда - арканом! - воскликнул степняк и проворчал: - Ой-бой, не шибко надо был...
      Да и пошел прочь, не оглядываясь, - у него в запасе еще весь белый свет имелся да два десятка жен.
      У Жихаря такого богатого запаса не водилось, престол же, вовремя не занятый, мозолил глаза. Жихарь ткнул свата-кузнеца: говори!
      Окул долго кашлял, вспоминая сватовы речи про рыбку, птицу да зверя-куницу.
      - Ступай-ка в кузню - плуги не окованы, бороны не правлены, - велела княжна Окулу. - А с тобой, могучий воин, у меня разговор будет особый.
      Такого приема богатырь не ожидал. Он же сам пришел, а получается, что его на спрос привели...
      - Ты чего? - спросил он. - Я же по-честному хочу, не как-нибудь...
      - Да с таким, вроде тебя, лучше уж разок как-нибудь, чем всю жизнь маяться, - сказала княжна Карина, хотя говорить такие слова скромной красной девице и не пристало бы. - Смотри ты - пришел, избавитель, напился черней матушки грязи, бросил людей и давай отсыпаться. А мне за тобой все пришлось разгребать, казнить и миловать. Да еще мачехой меня наградил, нет чтобы змеине ноги повыдергать... Весь век тебе благодарна буду, что порушил мою жизнь. Там, у батюшки, ко мне светлые королевичи сватались, а тут еле косолапого степняка дождалась...
      - Ему так на коне ловчее, - заступился за Сочиняя Жихарь. - И не ворчи, ты мне покуда не жена...
      - Не жена, - согласилась Карина. - Не жена, а повелительница твоя всенародным волеизъявлением. Поэтому за все, тобой сотворенное, ответишь.
      "И какой дурак девок грамоте учит?" - закручинился Жихарь, а вслух сказал:
      - Так ведь опоили меня...
      - Опоили? - взвилась красная девица. - Как же ты, чаемый князь, из чужих рук чару мог принять? От незнакомца?
      - То посол моего побратима, - попробовал возразить Жихарь, но понял, что несет чепуху.
      - Посол... - сказала княжна. - Ежели у тебя Мироед в побратимах ходит тогда, конечно, посол. Лучшего ты и не заслужил...
      - Да что ты знаешь? - досадливо дернулся Жихарь. - Да мы втроем весь белый свет прошли, и еще маленько осталось. И Мироеда культяпого знаешь как поставили? Сказал бы, да зазорно. Мы ведь Колесо Времени в надлежащую колею направили, разве не слыхала?
      - И слыхала, и читала даже, - ответила княжна. - Про тебя инда новеллу сложили - "Там, где нас нет" называется. Только гляжу я, наврал сочинитель про тебя с три короба, поверил на слово пьянице и хвастуну... На бумаге-то ты герой и разумник получился, а по жизни, извини уж, прямой дурак. А долгов-то, долгов наделал!
      - Чего долгов? - набычился Жихарь. - Мои долги - мое богатство. Я уж их давно простил, долги-то...
      - А ведь казны-то в Многоборье нынче нет, - сказала княжна. - Вытаскали всю казну за твой счет и твоим именем - дескать, вот Жихарь проспится, он и вернет. Ой пропил, окаянный, все как есть пропил - ни куска в рот положить, ни тряпки накрыться не оставил! - внезапно заголосила владычица Многоборья, словно простая баба, страдающая за пропойцей-мужем. - По миру пустил, весь народ обездолил! Теперь и налогов не с чего собрать, сама в долг живу, за каждой монеткой кланяюсь Невзору пустоглазому!
      И зарыдала, словно у нее отобрали любимую куклу, - молоденькая была княжна совсем.
      Жихарь растерялся: от девичьих слез всякий настоящий богатырь приходит в некоторую растерянность, ибо никогда не знает их истинной причины.
      - Да ты утешься, - сказал он. - Вот я сейчас пойду на крыльцо, тряхну его за душу - снова с деньгами будем...
      Княжна промокнула очи рукавом (платьишко и вправду было домотканое) и посуровела.
      - Здесь теперь живут не по произволу, а по закону, - сказала она. - А закон велит долги отдавать. И ты, мил-любезен друг, их отдашь, отслужишь, отработаешь. Как конь, будешь пахать, грошика медного взаймы не возьмешь, ковшика хмельного не выпьешь. До седых волос будешь работать, камни грызть...
      - Зачем до седых? - испугался Жихарь. - Мы это дело мигом поправим! Сяду на доброго коня, кликну дружинушку хоробрую, набежим лихим набегом на тех же кривлян твоих, вернемся с добычей...
      - Еще одно разоренное княжество на меня повесить желаешь? - сказала княжна. - Да и веры тебе нет, твой поход либо до первого кабака, либо до первого ночлега, а там поминай тебя как звали - разве не права я? Можно ли тебе верить?
      - Нет! - страшно крикнул Жихарь, даже сам испугался, не удержав в себе правды, - больно горькая была. Потом спросил, окончательно утратив разум:
      - Так ты, выходит, за меня не пойдешь? Княжна захохотала, громко, напоказ, как хохочут безнадежные вдовы на гулянках.
      - Жених без порток, невеста без места! Нет уж, теперь мне выходить разве что за Невзора... Вот и буду с казной. А он тебя же сватом зашлет...
      - Нет уж, - сказал Жихарь. - Я его раньше сапогом пну куда надо - пусть потом хоть на всех подряд женится.
      - Не честь богатырю бить кабатчика, - сказала княжна. - Да и сапоги свои ты пропил...
      Жихарь глянул на босые грязные ноги и вспомнил - было такое.
      - Да и роду-племени ты неизвестного, - продолжала Карина. - Кто твои предки?
      - По делам моим я сам себе предок, - гордо сказал Жихарь.
      - От дел твоих только слова остались да разорение...
      - Чего ж ты со мной возилась, лечила и обихаживала?
      - А мне любопытно было, - сказала Карина, - помрешь или нет. По всем чарам и по науке, должен был помереть, я ведь тоже в отравах знаю толк. Не помер, окаянный, знать, и вправду Святогор с тобой силой поделился...
      - Ну и ладно, - сказал Жихарь. - Зато я себя в мире прославил и Время наладил.
      - Что-то мы здесь ничего такого не заметили - живем как жили, - сказала княжна.
      - Оттого что живете одним днем, - сказал богатырь. - Глаз от земли не подымаете, про Круглый Стол слыхом не слыхивали, на ристалищах не подвизаетесь...
      - Ах ты, подвижник, - усмехнулась княжна. - Я-то, дура, бежала сюда по грудь в снегу, мнила - героя встречу, как в книжках писано... Вот и встретила героя - лежит пьян, сам без себя. Добро, герой. Отдаю я тебя горькой твоей головой в кабалу кабатчику Невзору - да он и сам этого требует, а он теперь здесь и без венца княжит. Будешь работать всякую работу, что скажет.
      Она велела придвинуть себе столик и кресло, схватила перо, споро сочинила кабальную грамоту, отрезала кусок витого шнура от занавески (Апсурда с собой не все успела прихватить) и, накапав на грамоту горячего воска, пришлепнула его княжеской печатью.
      - Ступай трудиться, - сказала она и величественно протянула руку к двери.
      Ошеломленный Жихарь двинулся в указанном направлении, где уже поджидал его глумливо осклабившийся Невзор, манил корявым пальцем...
      Хотел богатырь своротить пустоглазому рыло на сторону, да почувствовал на деле, что закон есть путы незримые и цепи негремящие...
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      Тяжелый физический труд на свежем воздухе скотинит и зверит человека.
      Неизвестный писатель-гуманист
      - "...Чаю, славный друг мой и брат, сэр Джихар, что недосуг Вам читать мое многословное послание - должно быть, Вы ныне без меры заняты устроением своего княжества: возводите стены, укрепляете башни, составляете соответственно благородной своей природе многомудрые законы. То же происходит и у нас. Власть свою над землями Логрии посчастливилось укрепить мне женитьбою, в коей выгода превосходнейшим образом сочеталась с истинною любовию; одна беда, что супруга моя, достойнейшая Джиневра, до сих пор не принесла мне первенца, а ведь отцовскую свою состоятельность я при Вас же многажды доказал в приснопамятной земле амазонок. Беда, коли так и дальше будет, - тогда власть моя неволею перейдет к племяннику моему по сестре, нареченному Мордредом. Сей младенец уже на первых шагах поприща своего земного выказывает себя весьма гадким и недостойным..."
      - Обожди, - сказал Жихарь. - Повтори-ка про племянника...
      Демон Костяные Уши сидел, нахохлившись, на плетне, и весенний дождик скатывался по черным его блестящим перьям. Богатырь, тесавший как раз бревна для нового частокола, весьма был удивлен, когда услышал в воздухе над собой шум крыльев и узрел прошлого своего супостата, а впоследствии спасителя.
      Чужую речь демоны запоминают быстрее и крепче пестрых южных птиц, а своих слов у них немного, да и те в основном выражают презрение и ненависть к роду людскому и вообще ко всему сущему. Но кое-как сумел пернатый дух отрицания и сомнения объяснить Жихарю, что в конце концов затосковал, уставши губить земных красавиц, женился законным порядком на демонице своего племени и даже самолично высиживал яйца. Демонята вылупились прожорливые, вот ему, Демону, и приходится подрабатывать, разнося по всему миру вести, и Яр-Тур за хорошие деньги нанял его, чтобы передать весточку побратиму. Весточка была начертана на пергаменте, а содержание ее было вестнику ведено выучить наизусть - вдруг да полоротый Демон выронит грамотку на лету?
      Демон повторил про племянника Мордреда.
      - Так, - сказал Жихарь и вогнал топор в лесину. - Значит, там он младенец, а здесь уже зрелый муж-отравитель? Забавно получается. Не начал ли Мироед снова со Временем баловаться? Это мы обдумаем, а покуда читай дальше...
      - "Круглый Стол по Вашему слову сооружен и пришелся моим рыцарям по вкусу никто не чувствует себя униженным или обделенным. В назначенный день мы рассаживаемся вокруг Стола с утра и не приступаем к трапезе до тех пор, покуда кто-нибудь из моих героев не попотчует собрание рассказом об очередном своем пречудном и преудивительном подвиге, каковы есть: освобождение заколдованной принцессы, убиение великана-людоеда, расправа над разбойничьей шайкой, встреча со злой волшебницей с последующим ее разоблачением и тому подобное. То один, то другой рыцарь время от времени в одиночку отправляются искать подвигов; это наилучший способ создать непобедимое войско.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.