Поэтому Мы преисполнены большой радостью и искренне желаем, чтобы в нашей стране не было никаких других партий, разделений, и весь народ государства был бы единым, воодушевлен единой идеей и глубокой верой в создание мощи и процветания Маньчжоу-Го» [143].

В первое время общество имело штат чиновников в размере 197 человек, семь районных бюро (в Харбине, Цицикаре, Мукдене, Гирине, Жэхе и Канто), насчитывало 962 отделения и 275701 члена общества [144].

По распоряжению властей, в общество Кео-Ва-Кай были включены все служащие государственных и общественных учреждений, чины армии и флота, правительственные чиновники, служащие муниципальных учреждений, чины полиции и т.д. Общество практически должно было включать все мужское, начиная с 20 лет и женское население (последние объединялись в Организацию женщин), а также молодежь от 15 до 20 лет (они считались членами Союза молодежи Кио-Ва) и подростков от 10 до 15 лет (входили в состав детской организвции Кио-Ва) [145].

Кио-Ва-Кай некоторые жители Северо-Восточного Китая называли «глазами и ушами Маньчжоу-Го».

Подводя итоги и оценивая значение общества через пять лет после его создания, командующий Квантунской армией в своей директиве отмечал следующее: «Кио-Ва-Кай, родившийся одновременно с основанием Маньчжоу-Диго, является обществом, учреждением, как государственная организация, которая неизменно охраняет дух основания государства, воспитывает народ и является единственной идеологической, культурной и политической, действующей практической организацией, осуществляющей дух и идеи основания государства. …Кио-Ва-Кай есть духовный фундамент правительства» [146].

В декабре 1936 г. была опубликована «Декларация Кио-Ва-Кай о борьбе с Коминтерном», согласно которой проводились регулярные мероприятия: конкурсы антикоммунистических лозунгов и плакатов, всевозможные собрания протеста против деятельности Коминтерна, недели разоблачения коммунизма и т.п.

Японская военная миссия в Харбине считала, что перед белой эмиграцией стоят особые задачи, которые она должна решать через организацию Кио-Ва-Кай: во-первых, политический характер российской эмиграции определялся ее антикоммунистической платформой, во-вторых, историческая миссия этой эмиграции в Восточной Азии заключалась в «установлении духовной и действительной связи между ее народами и народами Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания и благополучия» [147]. Однако, несмотря на все усилия японских военных властей, эти идеи находили довольно слабую поддержку среди российского населения Маньчжурии.

Для практической работы среди эмиграции в Кио-Ва-Кай был создан Особый отдел с русскими сотрудниками, который занялся внедрением идей общества «в толщу эмигрантских масс» [148]. Главой отдела был японец Като, совмещавший одновременно должность «советника» Бюро по делам российских эмигрантов. Помощником Като был генерал Л.Ф.Власьевский [149]. Только в 1936 г. первые русские эмигранты вступили в члены Кио-Ва-Кай. В 1939 г. для работы с русской молодежью, чему японское военное командование придавало особое значение, учреждается Российская эмигрантская организация молодежи Кио-Ва. В июле 1940 г. были открыты Высшие курсы Кио-Ва-Кай для русской молодежи, специальное решение об этом было принято японской военной миссией в Маньчжоу-Го. Для воспитания в нужном японскому военному командованию русле русских юношей и девушек в мае 1941 г. был торжественно открыт в Харбине «Дом молодежи», затем были созданы русские отряды Кио-Ва-Кай [150].

Император Пу И «даровал» возможность для русских служить в специальных воинских формированиях, называвшихся «русскими воинскими отрядами армии Маньчжоу-диго» (измененное название империи, после провозглашения Пу И императором с 1 марта 1934 года – В.У.).

В конце 1934 года был создан общеэмигрантский центр – Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи – все это подчеркивало «особый» интерес оккупационных властей к российским гражданам на территории Маньчжурии.

История создания Бюро такова. Японские власти определенное время присматривались к эмигрантским организациям, через которые они могли бы контролировать русское население Маньчжурии. Их выбор останавливался то на Обществе Домовладельцев, то на Русской Фашисткой партии, но они не могли включить в свой состав всех эмигрантов, одних по убеждениях, других по имущественному цензу. Атаман Семенов предложил создать особое общество, в которое вошли бы все эмигрантские организации без различия. Вопрос о создании все-эмигрантской организации был представлен на рассмотрение японских военных кругов теми деятелями русской эмиграции, которые уже заранее решили, на кого им делать ставку.

В декабре 1934 года Фашистскому Союзу было предложено созвать представителей всех эмигрантских организаций в Харбине и окрестностях на обязательное собрание. В пригласительных повестках информировалось, что целью собрания является японское предложение создать большую русскую библиотеку. На собрание с безобидной повесткой дня прибыли представители почти всех эмигрантских организаций, а также городские власти Харбина, представители Министерства Иностранных Дел, представители прессы и высшие чины полиции.

Собравшихся встретил майор Акикуса, ведавший русским отделом в японской военной миссии, такими словами на русском языке:

«Господа, я пригласил вас сюда, чтобы объявить вам о необходимости сплотить всю русскую эмиграцию, преданную своей родине и ненавидящую большевиков. Я объявляю о создании в Харбине центральной для всей эмиграции в Маньчжоу-диго организации «Бюро по делам Российских Эмигрантов». В эту организацию должны войти все члены существующих общественных, политических, религиозных и других организаций и все частные лица, вне зависимости от политических убеждений. Я призываю вас провести это дело без шума и без каких-либо оппозиционных выступлений. Организации остаются теми же, какими они были, и в них остается прежнее руководство. Бюро же эмигрантов будет надпартийной организацией. При нем будет библиотека, а в дальнейшем – амбулатория, столовые, школы. Никакого партийного руководства в нем допущено не будет. Бюро, хотя и русское дело, но так как вы не можете объединиться сами, то мы хотим вам помочь. Наем помещения, распределение работ – ваше дело. Первое руководство уже намечено, и я объявлю его вам, но прежде я хочу сказать несколько слов начальствующим лицам» [151].

Далее японский майор перешел на японский язык, объяснив японским и китайским лицам цель собрания и, прося власти оказывать содействие новой организации.

Первым начальником Бюро по делам Российских Эмигрантов был назначен генерал В.В.Рычков [152].

Таким образом, Бюро было основано только на третий год по прибытии японских войск в Харбин и на второй после создания марионеточного правительства Маньчжоу-Го. В официально сообщении было сказано, что Бюро «учреждено надлежащими властями» и что оно «должно работать и сотрудничать в полном контакте с правительством».

Бюро по делам российских эмигрантов стало своеобразным эмигрантским правительством и в этом смысле, видимо, не имело аналогов в других странах. С первых дней своего существования оно взяло на себя решение всех проблем, связанных с обеспечением жизнедеятельности русской колонии. Бюро служило также орудием контроля властей над эмигрантами, вело учет численности русской диаспоры, обеспечивало набор новобранцев в воинские формирования, одновременно проводя прояпонскую агитацию. Одновременно Бюро по делам российских эмигрантов стремилось сохранить национальную культурную самобытность русской диаспоры, обеспечивая жизнеспособность островка дореволюционной России на маньчжурской земле.

В феврале 1941 г. представители россиян были приглашены на Всеманьчжурский съезд Кио-Ва-Кай, где в присутствии императора Пу И получили возможность говорить о своих проблемах. В связи с этим событием русских эмигрантов стали называть в официальной печати «полноправными гражданами великой страны» среди пяти «основных» групп населения, наряду с японцами, корейцами, маньчжурами и монголами [153].

Одной из существенных особенностей российского дальневосточного зарубежья явилось наличие хорошо организованной и активно действующей фашисткой партии. Возникновение первых фашистских организаций в Харбине большинство историков относит к середине 20-х годов ХХ века. В эти годы в Маньчжурии в среде российских эмигрантов, сохранявших антисоветские настроения и глубокую обиду на русских большевиков, лихорадочно искались новые организационные формы борьбы с советской властью Активными пропагандистами фашистских идей в Харбине в конце 20-х годов были белые генералы В.Д.Косьмин, В.В.Рычков и бывший министр приморского правительства братьев Меркуловых В.Ф. Иванов. Особенно много сторонников фашисткой идеологии было среди студентов Юридического факультета (А.Н.Покровский, Е.В.Кораблев, К.В.Роздаевский, Б.С.Румынцев и др.) На Юридическом факультете была создана Российская фашистская организация (РФО), которая в 1926-1927 гг. обнародовала программные документы «Наши требования» и «Тезисы русского фашизма». Однако заметной роли среди множества эмигрантских организаций она не сыграла.

В мае 1931 г. в Харбине была создана Русская фашистская партия, генеральным секретарем и бессменным руководителем которой стал К.В. Родзаевский [154]. Прекрасно образованный, обладавший несомненными организаторскими способностями, отличный оратор, он сыграл главную роль в превращении фашисткой организации в крупную политическую партию. Эмигрантские фашистские группировки и организации существовали во многих странах Европы, Латинской Америки, США и на Дальнем Востоке. Они возникали в среде российской эмиграции как реакция на поражение белого движения в России, и как попытка найти способы борьбы как с коммунистической идеологией в Советском Союзе, так и коминтерновскими идеями и действиями за его пределами. Многие представители этого движения рассматривали фашизм как благо для России. Эмигрантский фашизм носил больше подражательный характер и не был результатом эволюции русского правого радикализма. На идеологию русского фашизма в Маньчжурии сильное воздействие оказал итальянский фашизм и его лидер Бенито Муссолини, под влиянием личности которого долгое время находился Родзаевский [155]. В конце 1933 г. Родзаевский выдвинул идею объединения всех эмигрантских фашистских организации, в чем нашел поддержку у А.А.Вонсяцкого [156], русского эмигранта и американского гражданина, создателя Всероссийской фашисткой организации в США. На встрече в конце февраля – начале марта 1934 г. в Японии они договорились о создании объединенной фашистской партии с центром в Харбине. Вонсяцкий был объявлен председателем, Родзаевский – генеральным секретарем центрального исполнительного комитета этой партии [157]. В конце апреля того же года Вонсяцкий участвовал во 2-м съезде РФП, провозгласившем создание Всероссийской фашисткой партии. Однако единение фашистских лидеров было недолгим – уже в декабре 1934 г. произошел полный разрыв отношений. Это было вызвано тем, что лидер русских фашистов в США считал неприемлемым крайнее юдофобство Родзаевского и его единомышленников, а также выступал против сотрудничества с атаманом Г.М. Семеновым как личностью, глубоко дискредитировавшей себя еще во время гражданской войны и открыто поддерживающей Японию. Вонсяцкий переименовал свою партию во Всероссийскую национал-революционную партию и даже в дальнейшем стал противником дальневосточных фашистов. А в Харбине летом 1935 г. под почетным председательством командующего Квантунской армии генерала Минами и начальника японской военной миссии в Харбине полковника Андо состоялся 2-й съезд Всероссийской фашистской партии, одобривший исключение из партии Вонсяцкого. Съезд избрал 104 делегата от русских фашистских организаций Маньчжурии, Японии, Китая, Сирии, Марокко, Болгарии, Польши, Филиппин и Германии. Главой партии был провозглашен К.В.Родзаевский [158].

Основой идеологии и деятельности русских фашистов в Маньчжурии были антикоммунизм, антисоветизм и антисемитизм. Главные задачи партии заключались в осуществлении национальной революции в России, свержении советской власти, установлении фашисткой диктатуры. Они были изложены в программных документах, принадлежащих перу Родзаевского: «Монархия или республика», «Наше оружие», «Формы борьбы», «Фашистское мировоззрение», «Тактика В.Ф.П.», «Лицом к России», «Государство российской нации» и др. [159] В 1933 г. Российская фашистская партия определила своей целью «подготовку русской эмиграции к реальной национальной революционной работе – к проникновению в Россию».

В программе, одобренной 3-м съездом партии в июле 1935 г. было провозглашено «освобождение Родины от еврейского коммунизма любой ценой».

Фашисты придавали важное значение решению национальных вопросов. Они не принимали «интернационализм коммунизма», понимаемый ими «как презрение к России и русским, отрицание русского народа». Родзаевским было выдвинуто собственное определение «российская нация», включающая «все народы, живущие на территории России и единством исторической судьбы, а также экономической взаимозависимостью связанные в единую российскую нацию».

Российский эмигрантский фашизм имел свои периодические издания: ежедневную газету «Наш путь» (Харбин), ежемесячный журнал «Нация» (Шанхай), еженедельное приложение к газете «Возрождение Азии» (Тяньцзинь), ежедневную «Русскую газету» (Сан-Пауло, Бразилия), ежемесячную газету «Русь» (София).

Руководители русских фашистов в Маньчжурии уделяли большое внимание работе среди всех слоев эмиграции. По инициативе Родзаевского в 1932 г. было создано «Российское женское фашистское движение» [160].В 1934 г. были сформированы детские и юношеские организации: союз юных фашистов «Авангард» (мальчики от 10 до 16 лет), союз юных фашисток-авангардисток (девочки от 10 до 16 лет), союз фашистских крошек (дети от 5 до 10 лет) и Национальное объединение русской молодежи (от 16 до 25 лет) [161]. В 1934 г. в Харбине начала функционировать Высшая партийная школа – для подготовки руководящих кадров, организаторов и агитаторов, «будущих строителей Русского фашистского здания». Хотя нет точного количества членов Всероссийской фашисткой партии тех лет (цифры варьируются от 20 до 4 тысяч человек), однако и примерная численность говорит о ее значительности.

Главные направления антисоветской деятельности были определены программными документами этой партии, они включали доставку фашисткой литературы в СССР, устройство террористических актов, вредительство и повстанчество. Деятельность русских фашистов в Маньчжоу-Го полностью контролировалась японскими военными властями. Так, в 1936 г. под руководством японского офицера Судзуки был организован «Первый фашистский отряд спасения Родины», во главе которого стоял бывший телохранитель Родзаевского В.П.Маслаков. Переброской отряда в СССР занимались японцы. Но вскоре он был уничтожен частями НКВД в районе станции Амазар [162]. В 1937 г. в Харбине была создана особая секретная «школа организаторов», готовившая руководителей подрывной работы на территории СССР. Начальником школы был Родзаевский, его помощником – Л.П.Охотин [163]. Несмотря на то, что у большей части российской эмиграции в Харбине отношение к фашистам и их организациям было весьма прохладным, они все же находили сторонников прежде всего среди русской эмигрантской молодежи. Некоторые из молодых людей думали, что «белое движение не сумело противопоставить большевистским лозунгам собственных позитивных лозунгов» и «поверили в обещания Родзаевского возродить великую, единую, неделимую Россию, Россию русской нации».