— Сколько же нам еще идти?
— Недалеко отсюда развилка. Мы пойдем налево. Потом по Дворцовой площади выйдем на улицу Арены. А оттуда до самой Арены останется шагать не больше мили.
— Вы, наверное, шутите!
— Нет, не шучу
— Никогда не смогу почувствовать размеров этого города, — сказала леди Калира, обращаясь не к Стеррену, а скорее к самой себе. — Чудовищно!
Стеррен не считал свой родной город чудовищным, однако предпочел промолчать.
Улицы из-за снегопада практически обезлюдели, обычные городские ароматы были приглушены толстым белым одеялом, лежащим на крышах домов и тротуарах, но запах пряностей и дыма горящих поленьев чувствовался достаточно сильно Молчаливые особняки в новом городе выглядели весьма элегантно — снег припорошил раны, нанесенные им временем. Даже трущобы вокруг Арены в такую погоду казались тихими и совсем не опасными.
Они миновали Лагерную улицу, затем саму Арену и вышли на площадь.
Там, справа от рампы, находилось место для объявлений — сколоченная из грубых, посеревших досок стенка высотой шесть футов. Вся ее поверхность была заклеена выцветшими обрывками бумаги, пергамента и ткани.
Стеррен еще прошлым вечером написал объявление, и сейчас, нанизав свою бумагу на торчащие шляпки старых гвоздей, отступил на шаг, любуясь своим творением
На самом верху листка крупными буквами было написано «МАГИ!!!» и ниже более мелким почерком: «Работа для магов различных школ и направлений. Королевство Семма приглашает магов на государственную службу. Срок от нескольких месяцев до одного года. Жилище, полный пансион и транспортировка в обе стороны. Плата золотом и драгоценными камнями. За дополнительной информацией обращаться к Стеррену, Девятому Военачальнику Семмы на борт корабля „Южный Ветер“. Судно пришвартовано у Чайных Пирсов в районе Пряностей. Заявки должны быть поданы до вечера 24-го месяца Снегопадов, 5221 года».
Стеррен посмотрел на другие объявления. Одно тут же привлекло его внимание.
«Дипломированный престидижитатор ищет работу на неполный рабочий день. Предложения передавать Торуму Магу на улице Чародеев».
Стеррен не знал, что такое престидижитатор — наверняка какая-нибудь разновидность магов. Неполный рабочий день. Конечно, это не то, что он может предложить, но почему бы не попытаться? Торум Маг, улица Чародеев, повторил про себя Стеррен. Найти будет не сложно.
Он уже шарил глазами в поисках объявлений других магов, когда вспомнил о своих спутниках. Невеселая троица переминалась с ноги на ногу в талом снегу.
— Эй, охрана, — сказал он, — подойдите поближе и помогите мне читать объявления! Некоторые развешаны ищущими работу магами. Мне следовало сразу прийти сюда, а не мучиться на Портовом рынке.
Догал покачал головой:
— Я не умею читать.
Леди Калира и Алдер двинулись было вперед, но тотчас остановились:
— Они же написаны по-этшарски.
— Конечно, на каком другом языке они...
Стеррен оборвал фразу, сообразив, что из присутствующих он единственный может читать по-этшарски. Плюнув в сердцах, военачальник повернулся к семманцам спиной.
Два часа спустя он уже обстоятельно изучил всю стену. Алдер с Догалом не отходили от него ни на шаг, леди Калира спряталась от снега под аркой Арены.
— Эта штука перестанет когда-нибудь сыпаться? — спросил Догал.
— Естественно, перестанет! — резко ответил Стеррен, инстинктивно вставая на защиту родного города.
— А что происходит потом? — поинтересовался Алдер. — Что люди делают с этим белым мусором?
— Вы что, с луны оба свалились? Снег тает сам по себе. Это не Сардирон, где сугробы растут всю зиму.
— Откуда нам это знать?! — сердито ответил Алдер. От длительного ожидания его настроение явно испортилось. — Мы этого снега в глаза не видели!
Пришла очередь изумиться Стеррену:
— Значит, вы хотите сказать, что в Семме такой вещи не бывает?
— Нет.
— И зимой с неба не падает, как сейчас?
— Зимой в Семме идут дожди. В соседнем королевстве тоже.
Стеррен, устыдившийся своей вспышки, сменил тему разговора:
— Хорошо. Я нашел примерно дюжину объявлений ищущих работу магов и хочу пройти по адресам. В путь.
Пройдя пять кварталов, они достигли улицы Игроков, разделяющей район Арены и Квартал Чародеев, а спустя несколько минут уже читали и вывески многочисленных представителей магических искусств. «Тана Великая» гласил щит рядом с угловым домом. «Чародейства на все случаи жизни. Основная специальность — приворотное зелье». Странные ароматы просачивались здесь из-под каждой двери. Квартал Чародеев благоухал по-своему. В этом благоухании были и запахи пряностей и травы, и что-то странное, совсем незнакомое.
Через два дома справа виднелась вывеска с короткой надписью: «Торум Маг». Это было одно из имен, которое запомнил Стеррен. Он решительно направился к этой вывеске.
Двумя часами позже они сделали перерыв, чтобы подкрепиться, и купили запеченную в тесте говядину с открытого прилавка на улице Игроков. Они молча жевали, прислонившись к стене, ветер стрелял в них снежными зарядами, впрочем, не мешая Стеррену размышлять о том, что ему удалось достичь.
Во-первых, теперь он знал, что престидижитатор и шарлатан суть одно и то же.
Во-вторых, оказалось, что значительная часть магических услуг — обыкновенное надувательство.
В-третьих, подлинная магия существовала, но была исключительно дорога.
Предложение Стеррена отвергли две волшебницы, два теурга, чародей, ворлок и некто, именовавший себя томатургом. Стеррен столкнулся с ним у Торума Мага, приятного старичка, который благодаря удачному расположению своего дома за дополнительную плату выступал в качестве информационного центра для всего квартала.
Со своей стороны, юноша отверг престидижитатора, иллюзиониста, гербалиста и колдуна. Таланты последнего не вызывали сомнений, но совершенно не подходили к данному случаю.
Таким образом, утро было потрачено впустую. Стеррен прожевал последний кусок теста, запахнул воротник и сквозь снег жадно уставился на игроков в кости, сидящих у окна в таверне на противоположной стороне улицы.
Как он хотел присоединиться к играющим и думать только на родном языке. С каким наслаждением он выбросил бы из головы мысли о войне, чародеях, ворлоках, своих наследственных обязанностях и казни на месте за государственную измену. Забыл бы о существовании Семмы и о встрече с обитателями этого нелепого крошечного королевства.
Искушение присоединиться к игре в таверне, напротив, было огромно, но единственный взгляд, брошенный на кислое лицо леди Калиры, убедил Стеррена даже не пытаться просить разрешения отлучиться на несколько минут, чтобы улучшить их финансовое положение.
Он вздохнул:
— Пошли.
Трое семманцев непонимающе уставились на него.
— Надо идти, — повторил Стеррен на семмате. И они двинулись дальше.
Глава 17
Вторая половина дня прошла гораздо успешнее. Во-первых, снег прекратился, и леди Калира немного повеселела.
Во-вторых, соседская система связи начала действовать, и, когда они вернулись к Торуму, их ждала молодая волшебница, готовая отправиться за тридевять земель, чтобы работать там за небольшое вознаграждение.
Через некоторое время они повстречали еще одного молодого, готового на сотрудничество волшебника, а чуть позже колдуна по имени Кодар. Несколько талисманов из его коллекции имели военное значение, и Стеррену повезло, что ввиду низкого уровня спроса на подобное добро они стоили недорого. Одним словом, Кодар со своими талисманами тоже принял предложение отправиться в Семму.
Новым рекрутам было предложено явиться на борт зафрахтованного корабля «Южный Ветер» не позже полудня двадцать четвертого.
По поводу кандидатуры следующего претендента или скорее претендентки разгорелся серьезный спор. Женщина была не прочь отправиться в путь, однако леди Калира заметила эмблему, висевшую на шее этой представительницы магического искусства.
— Она демонолог! — заявила дама. — Мы не можем нанять демонолога!
— Это почему же? — нелюбезно осведомился Стеррен. — Она способна помочь нам больше всех остальных вместе взятых! Демоны обожают войну! Они ее создали!
— Использовать демонов слишком опасно! — воскликнула аристократка из Семмы.
— Но это же нелепо!
— Это не... — вскричала было леди Калира, но, взяв себя в руки, с подчеркнутым спокойствием продолжила:
— Милорд Стеррен, аргументы здесь не играют никакой роли. Если вы позволите, я напомню вам, что Его Величество запретил использование колдунов и демонологов. Неужели вы осмелитесь нарушить королевский эдикт? Позвольте мне так же напомнить, что наказание за подобное деяние определяется самим королем. Для аристократа все это может кончиться обезглавливанием.
Стеррен уже открыл рот, чтобы возразить, но одумался. Его Величество Фенвел Третий глуп и капризен. От такого короля можно ожидать что угодно. К тому же он действительно запретил использовать демонологов и колдунов.
— Проклятие!
Стеррен совсем забыл об этом глупом запрете, когда нанимал Кодара — Кодара Колдуна.
Пришлось принести извинение демонологу — женщине по имени Аманелла из Триссы — и подняться на второй этаж к Кодару.
После того как эта маленькая проблема была решена, Стеррен продолжил поиски.
Когда солнце опустилось за крыши домов и лавочники начали зажигать факелы у входа в свои заведения, он объявил об окончании рабочего дня и направился в сторону района Пряностей. Семманцы устало тянулись следом.
Юноша даже не помышлял о побеге. Поиски магов оказались на редкость увлекательным занятием.
Весь следующий день был посвящен подбору новых рекрутов. Известие о предложениях семманцев широко распространилось, и Стеррену оставалось лишь сидеть в конторе Торума, и, потягивая со стариком дешевый эль, потешаться над варварами, с которыми его связала судьба. Претенденты тем временем шли чередой.
Семманцы томились без дела, удивляясь, почему так веселятся военачальник и старый чародей.
Стало значительно теплее, и к середине дня снег растаял.
Даже малознакомая дорога на корабль на сей раз показалась легче, особенно после того, как Стеррен благоразумно решил пуститься в путь задолго до наступления темноты. Леди Калира значительно подобрела, обнаружив на борту судна вернувшегося Алара. Солдат принес самые искренние извинения за свое длительное отсутствие и за то, что не смог напасть на след Кендрика, Берна и Зандера.
Стеррен подумал, что возвращение солдата было глупостью. Однако вслух этого не произнес.
На следующий день он вообще не сходил на берег и начал подготовку к путешествию назад в Акаллу Алмазный.
Ему так и не представилась возможность ускользнуть незамеченным. Впрочем, он не был уверен, что воспользовался бы подвернувшимся шансом. Перед его мысленным взором стояла улыбка Луры и смущенное лицо принцессы Ширрин. Стеррен не хотел оставлять этих девочек без защиты.
Когда с вечерним приливом судно вышло в море, на его борту из первоначальной группы осталось пять человек: Стеррен, леди Калира, Алдер, Догал и Алар. Остальные трое так и не объявились. Стеррен надеялся, что дезертиры сумеют приспособиться к существованию в чужом городе, в чужой им стране, языка и обычаев которой они не знали. Возможно, Алар не такой дурак, каким кажется, раз понял, что жизнь в Этшаре гораздо сложнее, чем незамысловатое существование в Семме.
Вдобавок к Стеррену и четырем семманцам «Южный Ветер» имел на борту ворлока, который так и не сообщил своего имени, Аннару — дипломированную чародейку, трех волшебников — Шенну из Чатны, Эдерда из Истворка, Хамдера сына Хамдера и еще одного чародея, назвавшего себя Эмнером из Ламума. Все, кроме ворлока, были очень молодыми, начинающими и пока еще не нашли своего места в жизни.
Стеррену пришлось отвергнуть услуги множества самозванцев и шарлатанов, уступить в ряде случаев предубеждению короля против демонологов и колдунов. Теурги как один отказались участвовать в таком богопротивном деле, как война. Ворлоки, узнав о размерах жалованья, тоже (первый был исключением). Объявилось несколько представителей менее известных и не очень популярных направлений магического искусства. Среди них оказались оней-романсеры и гербалисты. Однако после переговоров со Стерреном все они отказались ехать.
Несмотря на это, под рукой военачальника находилось полдюжины разношерстных магов и он надеялся, что этого будет достаточно.
Как жаль, что ему так мало известно о магии.
Ребенком он проявлял большой интерес к тайным искусствам.
За время своего недолгого ученичества ему удалось несколько больше узнать о ворлокстве. Оказалось, что ворлоки не используют ни заклинания, ни вызовы, а полагаются лишь на свою волю, чтобы придать нужные формы и направление черпаемой из внешнего Источника Силе. Разница в возможностях того или иного ворлока зависела только от их воображения и опыта. Это означало, что ворлок Стеррена прекрасно сможет воевать.
Другие разновидности магии действовали совершенно иначе. Теурги и демонологи, например, как объяснил Агор, использовали для вызова сверхчеловеческих существ заученные формулы. Кроме того, эти существа, наделенные личностными качествами, обладали узкой специализацией.
Чародеи, с другой стороны, достигли совершенства в использовании формулировок. Но если теурги и демонологи просто исполняли ритуальные песнопения, то чародеям для свершения заклинаний требовались невероятно разнообразные ингредиенты — кровь дракона, слезы девственницы и тому подобное. Чародейство, похоже, вообще не несло в себе никакой логики.
Стеррен соответственно не знал, на что способны его чародеи. У Аннары была с собой небольшая сумка ингредиентов, Эмнер же тащил с собой целый мешок, набитый пузырьками и коробочками. Однако они не сочли нужным сообщить, какие специфические заклинания им известны.
Волшебники пребывали где-то посередине. Они прибегали к ритуалам, песнопениям и впаданию в транс, но в то же время были способны и сымпровизировать при помощи волевых усилий. Волшебникам не требовалось никаких ингредиентов для свершения своих таинственных заклинаний, которые они могли свободно модифицировать, однако набор таких заклинаний был существенно ограничен. Волшебники также обладали специализацией, но почти каждый из них мог действовать практически во всех сферах этого искусства — хотя в своей области, естественно, превосходили остальных.
Волшебство считалось достаточно гибким искусством, но оно позволяло вершить потрясающие воображение действия. Ни один волшебник никогда не передвигал горы и не сравнивал с землей города, а чародеи, как утверждали, делали то и другое, если находили нужное заклинание. Ворлоки могли вызывать ураганы, рушить стены, убивать взглядом и даже заставить гореть саму землю. Волшебник тоже может мгновенно зажечь огонь, но только на горючем материале. Волшебник способен открыть запертую дверь, но не в силах разбить ее вдребезги. Волшебник может предсказать бурю, но не обладает способностью вызвать ее.
Стеррен не знал, какую пользу смогут принести в сражении его волшебники, но был уверен, что они в любом случае окажутся лучше обыкновенных воинов.
Колдуны с их таинственными талисманами очень походили на чародеев, хотя, может быть, и не были столь впечатляющими. Интересно, что имеет против них Фенвел?
Гербалисты могли исцелять раны и отравлять водные источники противника. Остальные магические специальности представлялись Стеррену чересчур узкими. Какую пользу мог принести, например, онейромансер, даже если ему и удастся истолковать сны противника?
Итак, в распоряжении военачальника были три волшебника, два чародея, безымянный ворлок и девяносто три воина.
Он наделся, что этого будет достаточно.
Ведь на кон поставлена его жизнь.
Часть вторая
Война
Глава 18
Стеррен, дрожа, стоял рядом с правой пристяжной лошадью и с отчаянием разглядывал костры военного лагеря. От дыхания кобылы поднимались клубы пара, запах ее пота резко бил в ноздри военачальника. Тяжелые капли дождя падали на старую повозку, купленную в Акалле, на укрытые капюшонами головы шести магов и на только что оставленное хозяином место кучера. Четверо верховых семманцев топтались неподалеку.
— Я думал, что они нападут весной, — повторил Стеррен.
— Мы все так считали, — ответила леди Калира. — Раньше они всегда ждали до весны.
Ее голос звучал тускло и безжизненно. Стеррен проклинал себя за то, что отказался купить ветер для парусов, чтобы ускорить путешествие.
— Похоже, один из их военачальников испытывает так же мало почтения к традициям, как и я, — отрешенно заметил он.
— Или, может быть, они прослышали о вашем отсутствии и решили, что это самый благоприятный момент для нападения, — предположил Алдер.
— Скорее всего они прослышали, что он отправился за этими проклятыми магами, и решили захватить замок, прежде чем мы вернемся, — пробормотал Догал.
Стеррен проигнорировал эту реплику. Главное сейчас — решить, что делать дальше.
Сидевший в нем эгоист предложил вернуться назад в Акаллу. Ведь это не его вина, что он отрезан от замка и его защитников. Кто посмеет сказать, что он не исполнил свой долг?
Военачальник бросил взгляд на леди Калиру. Эта посмеет, да и его совесть будет нечиста. Он уезжал, чтобы привезти магов. Теперь он здесь, здесь его маги, здесь война. Война началась немного раньше. Ну и что?
Сейчас нужно придумать, как лучше использовать магов, которых удалось нанять. Дело зашло слишком далеко, следует хотя бы попытаться, уговаривал себя Стеррен.
Если, несмотря на все его старания, замок падет, он сможет бежать с чистой совестью. Даже леди Калира не посмеет упрекнуть его.
Но что можно сделать с шестью жалкими магами?
— Что нам теперь делать? — спросила с повозки Аинара. Вопрос прозвучал эхом его собственных мыслей.
— Вы уверены, что замок осаждают? Может быть, это какое-то местное празднество? — предположил один из волшебников.
Стеррен не знал, кто именно высказал эту нелепую идею — Хамдер или Эдерд (он еще не различал их голоса), — и не стал отвечать. После некоторой паузы военачальник произнес короткую речь:
— Теперь все в ваших руках, друзья! Я пригласил вас для того, чтобы вы сражались в этой глупой войне! Ваша первая задача состоит в том, чтобы снять осаду с замка!
— В такой дождь?! — простонала Шенна из Чатны. Два других волшебника зашикали на нее.
— Не затыкайте мне рот! — завопила она. — Я замерзла и промокла! Мне не нравится это место, и я вообще жалею, что приехала сюда!
Хамдер и Эдерд посмотрели друг на друга с несчастным видом. Затем Эдерд, сидевший сбоку от Шенны, поднял обе руки в странном жесте, как бы обнимая воздух.
Шенна сразу замолкла, но на ее лице сохранилась гримаса неизбывного страдания.
Семманцы в недоумении следили за происходящим. Ни один из них так и не научился хотя бы нескольким этшарским фразам. Маги, в свою очередь, не тратили времени на изучение семмата. Все шестеро предпочитали полагаться на Стеррена, вместо того чтобы попытаться осилить незнакомое наречие. Только теперь он понял мудрость леди Калиры, запретившей использование этшарского во время его первого путешествия на юг. Чтобы быть понятым, Стеррену волей-неволей приходилось учить семмат. Маги же запомнили всего несколько слов — для них это была забава, а не вопрос жизни и смерти.
Вслед за вспышкой Шенны со стороны остальных магов никаких дельных предложений не последовало. Все ждали указаний от него.
Стеррен подавил вздох. Чем он заслужил такую горькую участь? Почему он, собственно, должен руководить? Стеррен некоторое время молча взирал на волшебников, потом сделал знак Хамдеру.
Молодой человек перевалился через край повозки, плюхнулся ногами в грязь и, повинуясь главнокомандующему, зашлепал в направлении заброшенной фермы. Они остановились под прикрытием карниза крыши.
— Волшебники способны читать мысли? — спросил Стеррен.
Несколько замешкавшись, Хамдер неохотно произнес:
— Иногда.
— Прекрасно. Сейчас в двух лигах от нас находится две сотни умов. Мне хотелось бы знать, о чем думают и что планируют некоторые из них. Во-первых, мне надо узнать, кто эти люди. Объединились ли Офкар с Ксиналлионом, или один из них подставил ножку другому? Если это тайное нападение, мы можем попытаться вступить в союз с облапошенным королевством.
Хамдер выглядел несчастным.
— Милорд Стеррен... — начал он.
— Да бросьте вы эти штучки с «милордом», особенно когда мы говорим по-этшарски! — прервал его Стеррен.
— Хорошо, ми... хорошо, сэр. Но вряд ли мне удастся что-то узнать. Я сомневаюсь, чтобы кто-то из этих людей думал на этшарском.
— Думает на этшарском? — уставился на него Стеррен.
— Да, сэр. Ведь люди стремятся думать словами или теми понятиями, которые воплощены в слова.
— Следовательно, вы не можете читать мысли людей, если не знаете их языка?
Хамдер кивнул, но сразу поправил себя, покачав головой:
— Есть исключения. Если находиться вблизи объекта и сосредоточиться, иногда можно уловить общий смысл. Именно поэтому мы, волшебники, очень быстро обучаемся языкам.
— Вы быстро обучаетесь языкам?
— Ну конечно же! Волшебники славятся этим даром!
— Я не слышал, чтобы вы говорили на семмате.
Хамдер открыл рот и произнес:
— Разве мы должны были его учить? Я считал торопиться некуда.
— Вы считали, что мне нравится служить переводчиком? — заметил Стеррен.
— О... — повторил явно смущенный Хамдер. — В таком случае прошу прощения, сэр.
— Чепуха, — отмахнулся Стеррен. — Вы можете рассказать мне что-нибудь о тех, кто сидит сейчас у костров?
— Не знаю, сэр. Боюсь, что с такого расстояния не смогу.
— Я разрешаю вам приблизиться.
Хамдер посмотрел в сторону костров, затем перевел взгляд на Стеррена:
— Нельзя ли отложить дело до утра? Боюсь, что по ночам они нервничают и пребывают настороже...
Стеррен вздохнул:
— На войне люди пребывают в этом состоянии постоянно. Впрочем, не переживайте по крайней мере пока.
Он повернулся, чтобы уйти, но тут же остановился:
— Остальные волшебники... Полагаю, они дадут мне такой же ответ?
— Думаю, что так, сэр, но у каждого из нас своя специализация.
Стеррен кивнул и отпустил Хамдера. Тот затопал по грязи обратно к повозке, а военачальник жестом пригласил Эмнера — своего второго чародея — приблизиться к фермерскому дому.
Эмнер соскользнул с повозки и подошел к Стеррену.
— Вы ведь чародей?
Эмнер выжидающе кивнул.
— Для чародейства возможно практически все, не правда ли?
— В благоприятных условиях при наличии необходимых ингредиентов и правильно выбранном заклинании, — рассудительно ответил Эмнер, — чародейство способно почти на все.
— Но вы лично, я полагаю, ограничены в своих возможностях.
— Да, — незамедлительно ответил Эмнер. — Ограничен и весьма.
Стеррен кивнул и, указав в сторону замка, произнес:
— Вражеская армия осаждает замок, который вы согласно нашему договору обязались защищать. Можете ли вы что-нибудь предпринять?
Эмнер глубоко задумался. Он посмотрел в сторону вражеского лагеря, затем, послюнявив палец, выяснил направление ветра и внимательно изучил восточную сторону горизонта.
— Не знаю, — наконец проговорил чародей. — Мне известны кое-какие заклинания, которые могут оказаться полезными на войне, но я понятия не имею, как ими воспользоваться в данной ситуации. Если бы ветер дул от нас, я бы левитировал в их направлении, прикрывшись снизу магическим щитом на случай, если меня заметят, и посмотрел бы, что там происходит. Однако ветер очень слаб, да и дует он с севера, а мне надо двигаться на восток. Заклинанием для направленного полета я не владею. Мне известно заклинание, способное ввести человека в состояние транса и сделать его более покладистым. Если мы захватим кого-нибудь, я сумею развязать самый упрямый язык, но я не могу придумать, как... хм... — Чародей замолчал.
Стеррен терпеливо ждал, и после долгой паузы Эмнер продолжил:
— Я знаю еще одно заклинание. Никогда не думал, что оно пригодится, но сейчас это может оказаться весьма кстати. Я могу на расстоянии заставить камень или дерево издавать свист. Таким образом я постараюсь выманить кого-нибудь из лагеря, ввести его в транс и хорошенько допросить.
— Вы уверены, что это у вас получится? — спросил Стеррен.
— С достаточной долей вероятности, — поколебавшись, ответил Эмнер.
— Способна ли на такое Аннара?
— Нет, — на сей раз Эмнер не испытывал ни малейших сомнений.
— Но почему? — Стеррена разбирало искреннее любопытство.
Эмнер поморгал и медленно ответил:
— Мне не пристало говорить об этом.
— Оставьте вы эти предрассудки! Выкладывайте все! — потребовал встревоженный Стеррен.
Эмнер помолчал, как бы обдумывая, что сказать, затем медленно произнес:
— Я полагаю, вам известно, что Аннара ночевала на «Площади Ста Футов» и не ела два-три дня до того, как вы нашли ее.
— Это было видно невооруженным взглядом, — признался Стеррен.
— Естественно, я поинтересовался, как она дошла до такой жизни, — продолжал Эмнер, — и Аннара была счастлива обсудить свое положение с коллегой. Она действительно чародейка и прошла требуемый период ученичества. Ее приняли в Гильдию, совершив необходимые таинства и обряды. Однако все, что она знает, — это несколько самых простых заклинаний. Ее учитель был весьма средним чародеем, а Аннара оказалась неспособной ученицей. Заклинания, которые она усвоила, — поймите, они вполне реальны и могут где-то найти применение! — совершенно не ценятся на рынке. На них нет спроса, и, откровенно говоря, я не знаю, какую пользу Аннара сможет принести в данной ситуации.
— Думаю, мне следует поговорить с самой Аннарой. Наверняка все не так трагично, как вы описываете.
Эмнер пожал плечами:
— Возможно. Чтобы улучшить наше положение, мы договорились обменяться заклинаниями. Но, если быть честным, я согласился на это скорее из жалости. Скажите, какую пользу может принести невидимость прозрачных объектов?
— Прозрачных объектов?
— Именно прозрачных. Воды, льда, стекла и так далее.
— Понимаю, что вы хотите сказать, — кивнул Стеррен. — Однако это интересная идея. Заклинание невидимости. А что, если мы сделаем оружие из стекла и наложим на него заклятие?
Эмнер усмехнулся:
— Не знаю, что из этого получится. Трудно парировать удар невидимого стеклянного меча, но разбить его — плевое дело.
— Я думаю о стеклянных стрелах. Вы не увидите направление их полета.
Эмнер кивнул, соглашаясь с главнокомандующим.
— Однако, — продолжил Стеррен после недолгого размышления, — в данный момент от этого заклинания нет никакого толка. Ближайший стеклодув живет в замке. Благодарю за помощь, чародей. Я буду признателен, если вы возвратитесь к повозке и пришлете сюда ворлока.
Через несколько секунд рядом со Стерреном возник ворлок. Он был облачен в тяжелый черный плащ, капюшон которого был низко опущен на лицо. Стеррену казалось, что он смотрит на пустой овал, в котором прячется черный призрак.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Стеррен.
— Отвратительно, — сквозь сжатые зубы процедил ворлок.
— О-о?
Ворлок начал жаловаться на головные боли и утомление через три дня после отплытия из Этшара. Сутки напролет он спал в своей подвесной койке и практически ничего не ел. После прибытия в Акаллу его препроводили в повозку еще полусонным, и по пути он дважды едва не вывалился из нее.
«По крайней мере у него нет никаких ночных кошмаров», — подумал Стеррен.
— Мой череп вот-вот разорвется.
— О-о... — издал сочувственный звук Стеррен и спросил:
— Вы знаете о сложившейся ситуации?
— Нет.
Стеррен сделал паузу, ожидая более развернутого ответа.
— А что, мне следует ее знать?
— Думаю, не помешало бы.
— Прекрасно. Так какова же ситуация?
— Вон там, примерно в двух лигах от нас, находится замок Семмы, который мы прибыли защищать. Вокруг него разбит лагерь с кострами, палатками, часовыми, осадными машинами и так далее. Судя по этому брошенному дому и по тому, что мы видели в пути, все крестьяне бежали из своих жилищ. Я предполагаю, что перед нами армии Офкара и Ксиналлиона, осаждающие замок. Правда, я не уверен. Я позвал вас сюда в надежде, что вы сможете помочь мне прояснить этот вопрос.
— Вы хотите узнать, действительно ли перед нами те армии, о которых вы говорите?
— Совершенно верно.
Ворлок иронически фыркнул и поинтересовался:
— Как, к дьяволу, я смогу узнать это?
— Вы ведь ворлок, если не ошибаюсь? — хладнокровно спросил Стеррен.
— Верно. Я ворлок, а не проклятый волшебник, способный читать мысли, и не чародей с его хрустальным магическим шаром, и не теург, которому боги шепчут на ухо, и даже не демонолог с джинном, готовым выполнять любые поручения. Я могу кое-что — по меньшей мере мог там, в Этшаре. Но выяснить, что происходит у замка, я способен не больше, чем вы.
— Разве вы не можете пролететь над лагерем и посмотреть, с кем мы имеем дело?
Ворлок долго молчал, единственными звуками, долетавшими до ушей Стеррена, были шум дождя да пофыркивание лошадей.
— Не знаю, — наконец произнес ворлок. — Я, конечно, умею летать, но здесь я так слаб...
Он отошел на два шага, воздел руки и, сбросив капюшон, обратил лицо к небу.
Его охватила дрожь от головы до забрызганных грязью сапог, плащ затрепетал, хотя ветер был так же слаб, как и за мгновение до этого.
Затем он покачнулся и шлепнулся прямо в лужу.
Стеррен поколебался немного, но руку протягивать не стал.
Ворлок самостоятельно поднялся на ноги, покосился на Стеррена и покачал головой.
