В двадцать четвертый день месяца Цветной Листвы 5221 года Стеррен неожиданно проснулся и с удивлением увидел, что через окна его спальни льется солнечный свет. Вот уже два шестиночья он не мог спать спокойно. Его постоянно будил очередной кошмар Вонда, вызванный непрекращающимся Зовом.
      Усевшись в постели, молодой человек понял, что в комнате кто-то есть. Он протер глаза и узнал камердинера Вонда.
      — Что случилось? — спросил Стеррен.
      — Он ушел.
      Стеррен, не тратя времени на дальнейшие расспросы, вскочил и последовал за слугой через переходы дворца к спальне ворлока.
      Постель оказалась пустой и даже не смятой. Одеяло было отброшено в сторону, как будто Вонд уже собирался ложиться, но неожиданно передумал.
      Многострадальное окно во двор стояло широко распахнутым.
      Вонд исчез.
      Все кончено. Источник Алдагмора заполучил еще одного ворлока.
      Взяв себя в руки, Стеррен спросил у камердинера:
      — Когда это произошло?
      — Не знаю, милорд. Я проснулся примерно через час после рассвета, но его уже не было. Я сразу отправился за вами.
      — Вы правильно поступили, — одобрил его Стеррен. — А сейчас найдите членов Имперского Совета. Пусть все соберутся через час. Мне надо с ними поговорить.
      Камердинер неуверенно спросил:
      — Что мне делать со спальней Императора?
      — Ничего, — ответил Стеррен. — Оставьте все как есть. Великий Вонд еще может возвратиться.
      Конечно, никто из ворлоков пока не возвращался.
      Но Вонд был могущественнее всех когда-либо живущих ворлоков. Кроме того, ворлоки существуют и соответственно исчезают всего двадцать лет. Поэтому сейчас никто не может с уверенностью сказать, возвратится Вонд или нет. Стеррен, откровенно говоря, в возможности возвращения сомневался.
      Вернувшись к себе, канцлер принял ванну и позавтракал. Неторопливо облачившись в свою лучшую одежду, он расчесал волосы и пригладил щеткой недавно образовавшиеся усики. «Еще немного, — думал он, вглядываясь в отражение в зеркале, — и у меня будет настоящая борода».
      Полюбовавшись своей внешностью, Стеррен направился в Палату Совета.
      Все семь советников уже ждали его. Леди Калира опять сидела сбоку, освободив место председателя для канцлера. Он прошел вперед и сел во главе стола.
      — Великий Вонд, — провозгласил он, — перешел на более высокий уровень существования.
      — Вы хотите сказать, он умер? — уточнил принц Феррал.
      — Нет, — ответил Стеррен — Или лучше сказать — я так не думаю.
      — Вы должны объяснить, — заметил Алгарвен.
      Стеррен объяснил, не обременяя себя правдой.
      Ворлоки, сказал он, не умирают, как обычно люди. Они исчезают, трансформируясь в чистую магическую энергию. Кошмары и другие страдания, которые испытывал Вонд, были попытками его смертной плоти избежать этого превращения.
      — Значит, он все-таки исчез? — спросил принц Феррал.
      — Да, — признался Стеррен. — Но нам неведомо, навсегда ли. Ворлокство существует всего двадцать лет, а Великий Вонд был самым могущественным ворлоком, которого видел Мир. Нам действительно не дано знать — вернется он или нет.
      Советники внимательно смотрели на Стеррена, и он никак не мог понять, поверили они ему или нет.
      Ведь перед ним сидели опытные политики, способные спрятать подлинные чувства под маской безразличия.
      Наконец леди Калира нарушила молчание, задав вопрос, ради ответа на который Стеррен и созвал заседание Совета.
      — Что же теперь? — спросила благородная дама.
      — Не знаю, — был вынужден признаться Стеррен. — Мы могли бы оставить все как есть. Так или иначе никто не видел Вонда уже два месяца. Людям не обязательно знать, что произошло.
      — Ничего не получится, — сказал Алгарвен. — Мы не сможем сохранить тайну. Слуги все знают и обязательно начнут болтать.
      Все энергично закивали головами, выражая свое согласие.
      — Может быть, нам согласиться с точкой зрения лорда Стеррена и объявить, что ворлок ушел, но еще вернется.
      — А стоит ли продолжать в том же духе? — спросила леди Аррис из Ксиналлиона. — Ведь мы могли бы вернуться к прежним порядкам.
      Все одновременно загалдели, и Стеррен не мог понять, кто что говорит.
      — Зачем нам возвращаться к этим глупым междоусобным войнам?
      — С какой стати разрушать самое мощное государство в Малых Королевствах?
      — А если крестьяне не пожелают возвращаться к прошлому?
      — А что делать с проложенными дорогами?
      — Нам же отрубят головы за предательство!
      — Каким образом поделить императорскую сокровищницу?
      Конец всем волнениям положил вопрос леди Калиры:
      — Неужели вы действительно хотите, чтобы на трон вернулись типы, подобные королю Фенвелу?
      Проблема была решена — Империя Вонда продолжит свое существование.
      — Может быть, стоит подумать о новом императоре? — предложил принц Феррал.
      — Как насчет лорда Стеррена? — спросила леди Аррис.
      Стеррен почувствовал, как по залу прокатилась волна одобрения. Пока не поздно, их надо остановить. Он уже обдумывал такую возможность, когда Вонд поручил ему управление Империей.
      — Нет, — решительно заявил он. — Я не хотел быть военачальником Семмы, я не хотел становиться канцлером у Вонда и я совершенно определенно не желаю быть вашим императором!
      Леди Калира приготовилась произнести речь, но Стеррен остановил ее:
      — Вам вообще не нужен император, — заявил он. — В Гегемонии нет императора. В Сардироне его тоже нет. И это не мешает им прекрасно существовать.
      — Но что-то у них есть? — спросил принц Феррал.
      — В Гегемонии имеется триумвират — три верховных правителя образуют своего рода Совет. Сардироном управляет Совет Баронов. У нас же существует Имперский Совет, и никакой император нам не требуется.
      — Следовательно, вы предлагаете, чтобы верховным органом власти стал Имперский Совет? — спросил Алгарвен.
      — Именно, — ответил Стеррен.
      — А как же поступить с должностью канцлера? — поинтересовалась леди Калира. — Чем вы будете заниматься?
      — Выйду в отставку, с вашего позволения, — сказал Стеррен. — Стану вести спокойный образ жизни, подыщу нормальную работу... и, конечно, не буду возражать, если в знак признания моих прошлых заслуг вы решите назначить мне пенсион или предложить какой-то пост.
      Леди Калира поднялась с кресла и оглядела советников:
      — Думаю, нам следует обсудить этот вопрос между собой.
      — Как вам будет угодно, миледи, — с поклоном произнес Стеррен. — Вы всегда сможете найти меня в замке Семмы.
      Она поклонилась в ответ, и бывший канцлер покинул помещение.
      Спускаясь с холма по прекрасной мощеной дороге, проложенной Вондом, Стеррен весело насвистывал.
      Все кончено. Он сбросил груз ответственности и расхлебал кашу, которую заварил.
      Он выиграл войну, но спустил с цепи Вонда и разрушил старую Семму. Теперь ему удалось устранить ворлока, сохранив в целости и Империю и все хорошее, что тот успел сделать. Он перестал быть канцлером Вонда и не может остаться военачальником Семмы, поскольку Семма исчезла.
      Он полностью свободен и может вернуться в Этшар, если пожелает.
      Стеррен пересекал рыночную площадь, когда его заметил часовой.
      — Лорд Стеррен, — крикнул он на семмате, — как насчет того, чтобы сыграть в три кости.
      Стеррен посмотрел на солдата и как бы почувствовал кончиками пальцев полированную поверхность игральных костей. В тот же миг ему почудилось, что где-то в глубине его головы раздалось слабое, еле слышное жужжание, а может быть, даже шепот.
      Он содрогнулся.
      — Нет, спасибо, — ответил военачальник и повернулся к замку.
      На стене, ожидая его прихода, стояла принцесса Ширрин. Он помахал ей рукой.
      Девушка улыбнулась и помахала в ответ.
      Стеррен понял, что его наконец простили, и буквально взлетел вверх по лестнице.
      Теперь он все ей объяснит — расскажет о том, что Вонд с самого начала был обречен, а сопротивление ему привело бы к катастрофе. Молодой человек не сомневался, что принцесса поймет его. «Пожалуй, я все-таки обоснуюсь в Семме», — подумал Стеррен.

      Стеррен валялся на кровати, размышляя о своем будущем. Бракосочетание с принцессой Ширрин уже виделось ему приятной неизбежностью. Никто, по-видимому, не собирался изгонять его из комнаты в замке Семмы, никто не протестовал против его присутствия за столом. Таким образом, у него была бесплатная крыша над головой и бесплатная пища, он не торопился подыскивать себе ни нового дома, ни какого-нибудь продуктивного занятия.
      Жизнь была прекрасна.
      В дверь вежливо постучали.
      «Кого еще демоны принесли? — лениво подумал Стеррен. — Не буду открывать».
      Послышался новый стук — на этот раз значительно менее вежливый.
      Юноша решил не обращать на него внимания. Наконец в дверь замолотили кулаками и чей-то голос прокричал:
      — Лорд Стеррен, нам необходимо поговорить с вами!
      — Иду, иду! — заворчал он в ответ. С огромной неохотой Стеррен сполз с кровати, пересек комнату и открыл дверь.
      — В чем дело?
      В коридоре стоял Имперский Совет в полном составе.
      Какое-то время он молча смотрел на них, а они на него.
      — В чем дело? — повторил юноша. — Чего вы хотите?
      Леди Калира выступила вперед и заговорила, все остальные продолжали хранить мрачное молчание.
      — Лорд Стеррен, — начала благородная дама, — два последних шестиночья мы пытались по вашему совету самостоятельно управлять Империей. В целом, как мне кажется, дело шло довольно успешно. Но иногда возникали проблемы, которые мы были не в силах решить. Мы угробили уйму времени в бессмысленных препирательствах по самым ничтожным вопросам. А когда дело доходило до голосования, голоса делились поровну, так как обязательно находился один воздержавшийся.
      — Ну и что? — недоуменно спросил Стеррен.
      — А то, — леди Калира вызывающе посмотрела ему в глаза, — что ваша система не работает.
      Стеррен неожиданно ощутил, как его сердце провалилось куда-то в желудок.
      Дама, немного выждав, продолжила:
      — Более того, у нас возникли некоторые сомнения в наших полномочиях. Мы привыкли жить при монархии, когда последнее слово остается за одним человеком. Мы чувствуем себя крайне некомфортно в условиях, когда власть поделена, и особенно от того, что на Совете голоса опять могут поделиться поровну.
      — Но какое отношение все это имеет ко мне?
      — Лорд Стеррен, — сказала леди Калира, — вы привезли сюда ворлока и разрушили установившийся порядок вещей. Вы были канцлером и обладали такой властью, какой нет сейчас ни у кого во всей Империи. Нам нужен правитель — король или император, способный положить предел бесконечным, бессмысленным спорам. Мы решили. Таким правителем можете стать только вы.
      — Но я не хочу этого! — запротестовал Стеррен.
      — Это как раз основная причина, по которой мы избрали вас императором, — продолжила леди Калира. — Человеку, алчущему власти, доверять нельзя.
      — Не хочу!
      — Лорд Стеррен, — усмехнулась леди Калира. — у вас нет выбора. Вы возложили на Имперский Совет абсолютную власть, не так ли?
      — Да, я сделал это, — начал Стеррен, — и я...
      — В таком случае, Ваше Величество, — прервала его благородная дама, — вы должны подчиниться его единогласному решению.
      Юноша молча смотрел на нее. До него дошло, что он натворил. Признав, что именно он возложил на Совет абсолютную власть, он тем самым признал, что обладает полномочиями такую власть представлять. Теперь никто не мог запретить Совету отказаться от его «милости».
      Сердито попыхтев, он наконец выпалил:
      — Императором я быть не собираюсь!
      — Как будет угодно Вашему Величеству, — с поклоном ответила леди Калира. — Какой титул для вас предпочтительнее?
      Стеррен посмотрел на советников.
      — Вы все хотите, чтобы главным был я? — спросил молодой человек.
      Все семеро кивнули, но ему показалось, что двое сделали это менее решительно.
      — Предположим, я откажусь?
      — В таком случае я буду вынуждена выйти из Совета, — заявила леди Калира. — Думаю, моему примеру последуют еще несколько человек.
      Стеррен молча разглядывал лица советников.
      — Стоит ли напоминать, — продолжила леди Калира, — что, если Совет прекратит свое существование, Империя развалится на куски? В таком случае неизбежна реставрация старых королевств, и аристократия Семмы, по всей видимости, будет судить вас как государственного изменника.
      Это было справедливо. Принцесса Ширрин, кстати, тоже принадлежала к аристократическому кругу.
      — Проклятие! — выругался Стеррен, ударив кулаком в стену. — Можете назначить меня регентом.
      На лицах семи советников появились радостные улыбки.
      — Благородная леди Калира, само собой, будет моим канцлером и вице-регентом.
      Одной улыбкой сразу стало меньше. Дама уже открыла рот, чтобы возразить, но, увидев довольное лицо регента, переборола себя и произнесла:
      — Как будет угодно Вашему Величеству. Когда вы переберетесь назад в Цитадель?
      — Я подумаю.
      Регент отступил назад, легким взмахом руки давая понять, что аудиенция окончена.
      — Можете идти.
      Советники повернулись, чтобы удалиться, и в это время Стеррену в голову пришла одна мысль.
      — Леди Калира! — позвал он. Дама вернулась, в то время как остальные уже спустились вниз.
      — Это голосование, — спросил юноша, — было единогласным?
      Она улыбнулась:
      — Во втором туре.
      С этими словами леди Калира повернулась и направилась к лестнице.