Данугаи, Главный Жрец храма в Бьекдау, стоял на коленях на холодном каменном полу украшенного лазурью и золотом святилища бога мудрости Самардаса и возносил молитву о возвращении оракулов. Он предавался этому занятию всего несколько минут, когда вдруг услышал деликатное покашливание.
      Он вздохнул и поднял глаза.
      - Да?
      Юная жрица с красной лентой на рукаве, означавшей, что её носительница на сегодня является посыльной, молча подойдя к главному, передала ему аккуратно свернутый пергамент. Данугаи взял его и, поднявшись, стряхнул с колен невидимую пыль. После этого он обратил вопросительный взор на посыльную.
      - Из Великого Храма в Зейдабаре, - сказала та. - Демишин принял послание всего несколько минут назад.
      Демишин был одним из тех магов, которые поддерживали постоянные и спонтанные контакты храма в Бьекдау со всеми остальными храмами под Сотней Лун. Взглянув на пергамент, Данугаи увидел символы, означавшие: “срочно”, “лично” и “на самом высоком уровне”.
      - Ступай, - задумчиво произнес он, взмахнув рукой.
      Жрица поклонилась и заспешила, овеваемая благовонием курений, к себе, в нижние помещения храма.
      Данугаи развернул пергамент. Почерк, естественно, принадлежал Демишину, но подпись гласила: За Апириса, Верховного Жреца, по его распоряжению. В последний день триады Орини, 1104 года милости богов.
      Суть послания оказалась довольно простой, и выполнить распоряжение было не сложно. Данугаи прошел через храм, дал знак ожидавшему его секретарю, и через какую-то секунду оба служителя богов уже сидели за столом в кабинете Главного Жреца. Данугаи стал диктовать объявление, которое следовало поместить в трапезной.
      Вечером это объявление прочитали Вадевия и Мезизар.
      Апирис, Верховный Жрец Великого Храма, Уста Богов и Уста, Обращающиеся к Богам, Советник её Императорского Величества Беретрис, Королевы Домдара и Императрицы всех подчиненных Домдару земель, просит жрецов или иных особ, которым известно о личности и местонахождении Богоизбранного Заступника, немедленно переслать эту информацию Имперскому Совету в Зейдабар.
      Вадевия нахмурился и вопросительно посмотрел на Мезизара.
      Мезизар подумал немного и пожал плечами.
      - Оставляю это дело на твое усмотрение, - молвил он. - Ты с ним говорил, я же видел парня младенцем, более двадцати лет назад.
      - Он просил меня никому не рассказывать, - ответил Вадевия, - и при этом весьма решительно.
      - А Главный Жрец просит тебя сообщить об этом Совету, - возразил Мезизар. - Кому из них ты повинуешься?
      Вадевия не долго колебался.
      - Данугаи просит, - с ударением произнес он, - а Маллед решительно требует.
      - Серьезный аргумент, - согласился Мезизар. - Но имеет ли он право требовать, как тебе поступать? Тебе, так же как и мне, известно, что к просьбе вышестоящего жреца, сделанной от имени Верховного, нельзя относиться легкомысленно. Даже если она сделана не в приказной форме.
      - Маллед был избран самими богами ещё до того, как замолчали оракулы, - ответил Вадевия. - И это дает ему все права. Как был избран Верховный Жрец, мне не известно. Может быть, это свершилось через оракулов, а может быть, и нет. Тем не менее он олицетворяет верховный религиозный авторитет Империи. Возникает законный вопрос: чей авторитет мы должны считать более весомым?
      Он молчал так долго, что Мезизар, потеряв терпение, изрек:
      - Ну и?..
      - Исходя из того, что говорят древние легенды и учитывая все обстоятельства, следовало бы отдать Богоизбранному Заступнику приоритет над Верховным Жрецом, - заключил Вадевия. - Но выбор не прост, и мне хотелось бы ещё подумать.
      - А что мне сказать Дирвану и Таласу после того, как они прочитают это объявление? - спросил Мезизар.
      Дирван и Талас были единственными оставшимися в живых жрецами, которые знали, что двадцать два года назад боги избрали Заступника.
      - Скажи, чтобы они позволили решать мне, - ответил Вадевия. - Я принимаю на себя всю ответственность. Пусть они никому ничего не говорят, пока я все хорошенько не продумаю.
      Мезизар некоторое время молча смотрел на коллегу, а затем согласился.
      - Как скажешь. Думай как следует.
      С этими словами он взял тарелку и направился к столу, где повара раздавали ужин.
      Вадевия думал как следует. Он размышлял во время еды и позже, в своей келье. Он продолжал раскидывать умом на рассвете и не прекращал этого занятия весь день.
      Но с каждым последующим днем он углублялся в эту проблему все меньше и меньше.
      Миновали две триады, не принеся с собой никаких событий и соответственно никаких сведений о Заступнике. Данугаи, снедаемый любопытством, отправился вниз, в мрачный покой подземелий, на поиски Демишина.
      Маги обычно трудились в крошечных темных кельях с толстенными каменными стенами. В таких помещениях ничто не могло их отвлечь. Посыльные доставляли им еду и питье и уносили от них полученные послания и распоряжения. Комната Демишина практически ничем не отличалась от всех остальных помещений подобного рода. Данугаи она казалась пустой и абсолютно лишенной комфорта, однако Демишин чувствовал себя в ней превосходно.
      - Что слышно из Зейдабара? - спросил Данугаи, после того как Демишин окончательно вышел из транса.
      - Ничего особенного, - ответил маг. - Продолжают поступать сообщения о беспорядках на востоке. Здоровье у Императрицы по-прежнему оставляет желать лучшего, но ухудшения не наблюдается. Никто открыто не говорит о наследовании, однако Принцесса Даунла, как сообщают, во время свадебного пира позволила себе бестактное замечание в адрес несчастного Принца Морезоя.
      Принцесса Даунла была супругой Принца Золуза, младшего из двух сыновей-близнецов Императрицы, и матерью всех шести выживших внуков и внучек Беретрис. Принц Морезой - единственное и при этом хилое дитя старшего из близнецов - скончался не так давно в возрасте девяти лет.
      Данугаи, не проявив никакого интереса к дворцовым интригам, спросил:
      - Удалось ли найти Избранника богов?
      - Во всяком случае, я об этом не слышал, - ответил Демишин. - Если кто и знает его местонахождение, то нам, магам, об этом не говорит.
      Данугаи задумался.
      - Впрочем, не исключено, что в наши дни вообще нет никаких Богоизбранных Заступников, - заметил Демишин.
      Данугаи согласился и пошел к выходу. Поднимаясь по ступеням, он поглаживал бороду, осененный некой идеей.
      В тот же вечер он собрал в малом храме девять наиболее высокопоставленных жрецов. Они принесли с собой по три-четыре бархатных молитвенных подушки, соорудили из них импровизированные кресла и удобно расселись вокруг алтаря Самардаса. Солнце уже опустилось за горизонт, но за алтарем горела сотня свечей, давая достаточно света и согревая пропитанный ароматом курений воздух.
      Данугаи уселся, скрестив ноги, на свои подушки, рядом с алтарем. Кратко изложив положение дел, он сказал:
      - Я думал о том, чтобы поместить объявление на площади. Может, кому-то из мирян что-нибудь известно?
      - Что могут знать миряне о Богоизбранном Заступнике? - усомнилась немолодая жрица по имени Медея.
      - Мне кажется, об этом знают только оракулы, - промолвил Талас, поглядывая на Вадевию.
      Талас в свое время был оракулом бога Веваниса, одним из трех оракулов, которые двадцать два года назад сообщили, в каком месте следует искать нового Заступника.
      - А разве не могло случиться так, что кто-либо в то время из чистого любопытства спросил у оракула об очередном Богоизбранном Заступнике? - предположил один из секретарей Данугаи, сидевший слева от алтаря.
      - О да, конечно, - произнес Вадевия тоном, полным сарказма. - Мы в то время брали по три вьерта за частную сессию с оракулом и значительно больше, если оракулу задавали несколько вопросов или встреча затягивалась. Не сомневаюсь, масса людей была готова расстаться с тремя вьертами, дабы из простого любопытства осведомиться у оракула, кто будет Богоизбранным Заступником через двенадцать лет. И, само собой, ни один из них с тех самых пор не упоминал о своем открытии, а оракулы, отвечавшие на их вопросы, умерли или уехали. Те двое, что остались среди нас, видимо, не в счет.
      Секретарь почувствовал себя крайне неловко, а Данугаи вздохнул.
      - Насколько я понимаю, Великий Жрец просит нас поделиться информацией, если мы ею располагаем, но вовсе не требует проводить всестороннее расследование, - заметил Мезизар.
      - Да, это так, - ответил Данугаи. - Но нельзя достичь великих целей, не делая больше, чем необходимо. Согласен, возможно, мы ничего не узнаем. Но размещение объявления не требует больших усилий с нашей стороны. Так почему бы не попытаться? Есть возражения по существу?
      Мезизар не знал, что сказать. Он и Талас обратили свои взоры на Вадевию.
      - Да, - откашлявшись, молвил Вадевия. - Полагаю, такие возражения имеются.
      - Вот как! - недовольно протянул Главный Жрец.
      - Да. Подумайте о следующей возможности. Если мы поместим объявление, через несколько дней об этом станет известно всем от Бьекдау до Йелдау. Все будут знать, что мы разыскиваем Божественного Заступника Империи. Они, естественно, зададутся вопросом, зачем нам понадобился Заступник, и начнут подозревать, будто нам что-то известно, но мы не хотим делиться своими знаниями с другими. В результате они вполне обоснованно решат: мы ищем Заступника потому, что Империя нуждается в защите, так как впервые за сотни лет Домдар встретился с угрозой, которой невозможно противостоять без помощи богов.
      Данугаи был озадачен.
      - Неужели вы действительно хотите всем напомнить, что боги покинули нас? Что наши храмы не способны предоставить людям помощь, которую сотни лет получали их предки?
      - В этом что-то есть, - согласился Данугаи.
      - А я думаю так: если б Имперский Совет хотел, чтобы мы сделали все возможное, он так бы прямо и сказал, - заметил Талас.
      - Это тоже звучит убедительно, - кивнул Главный Жрец. Затем, поскольку остальные хранили молчание, он произнес:
      - Ну хорошо, вы меня убедили. Мы сделали то, о чем нас просили, и ничего дополнительно предпринимать не станем. - Он поднялся и, хлопнув в ладоши, провозгласил:
      - Наша встреча закончена. Благодарю вас. Прошу всех вернуться к своим делам.
      Когда жрецы вышли из святилища, Дирван подошел к Вадевии.
      - А я-то думал, ты ещё взвешиваешь все за и против.
      - Я этим и занимаюсь. Но хорошую идею от плохой я способен отличить сразу. Помещать объявление - идея скверная.
      - Не потому ли, что ты не хочешь, дабы весть о поисках достигла Грозероджа?
      - Не только поэтому, - скривился Вадевия. - Я привел достаточно убедительный довод. Забота о спокойствии наших друзей в Грозеродже - вторая причина. Но о ней я предпочел не упоминать.
      - Но ты поделишься с нами своим окончательным решением? - улыбнулся Дирван.
      - Естественно, - улыбнулся в ответ Вадевия.
      В течение нескольких следующих дней он постоянно ловил на себе вопросительные взгляды Мезизара, Таласа и Дирвана, а время от времени они даже осмеливались поодиночке спрашивать, додумался ли он до чего-нибудь.
      Таким образом, пока Вадевия продолжал свой мыслительный процесс, ни одно слово о поисках Богоизбранного Заступника не просочилось за стены храма Бьекдау. Кое-какие намеки, возможно, все же проникли на улицы, но ни один из них не достиг ушей обитателей Грозероджа.

      На постоялом дворе пахло сосной, древесным дымом и, возможно, немного кровью. Но запах крови Назакри не беспокоил - это был пустяк по сравнению с вонью, исходившей от Бредущих в нощи. Он существовал бок о бок со смердящей нежитью два последних сезона. С приходом зимы запах смерти слегка притупился, но полностью не исчез.
      И вот теперь он снова вынужден погрузиться в эту вонь. Втянув в себя побольше свежего морозного воздуха, Ребири поплотнее завернулся в меховой плащ и вышел на веранду.
      В течение дня шел небольшой снежок, теперь он тонким слоем лежал на рядах трупов, скрывая их разлагающуюся плоть. Снег останется лежать до той минуты, пока солнце полностью не спрячется за горы, а горизонт на западе потемнеет.
      Бредущие в нощи при свете солнца недвижимы. Снег стер их индивидуальные различия, и все жмурики были как две капли воды похожи один на другого. Ребири не мог отличить тех, кого он привел с собой из Матуа, от тех, кого прошлой ночью порешили живые мертвецы во время захвата постоялого двора. Теперь и свежие покойники превратились в Бредущих в нощи. Кадавры-ветераны из Матуа ворвались с обнаженными кинжалами на постоялый двор примерно за час до рассвета и прирезали всех до единого. Вслед за мертвяками здесь появился в сопровождении живых соратников Ребири. Прикоснувшись темным концом накопителя энергии, он оплодотворил мертвые тела черными душами, захваченными им в глубоких пещерах Говии.
      Ребири сомневался, что успеет обработать всех свежих покойников до восхода солнца, поэтому вбежал в помещение, когда бойня ещё не закончилась. Стоя на веранде, он припоминал звуки, доносившиеся до него в тот миг, когда он приступал к воскрешению, - вопли ужаса, ледяной смех Бредущих в нощи и даже звук разрезаемых ножами костей и плоти.
      На постоялом дворе находились двадцать три человека. Сейчас все они мертвы, или, правильнее сказать, превратились в нежитей. И вот они лежат на склоне холма под верандой бок о бок со своими убийцами.
      Ребири Назакри смотрел на них с чувством глубокого удовлетворения.
      Численность его армии непрерывно росла. В его распоряжении было более двух сотен Бредущих в нощи и около девяти сотен (несмотря на дезертирство) живых людей. Примерно треть живых охраняла нежить, днем неподвижную и легкоуязвимую. Колдун не хотел терять ни одной боевой единицы.
      Оставить их лежать в помещении Ребири не мог - вонь в этом случае была бы непереносимой.
      Правда, вряд ли кто из случайных прохожих знает, как можно уничтожить живого мертвеца. Старинные, полные ужаса легенды, на удивление и к вящей радости Ребири, не касались этой темы. Только от самой нежити он узнал о том, что, пока мозг и сердце Бредущего в нощи не утратили между собой связи, он остается неуязвимым, как бы ни было изуродовано его тело. Если же эту связь разорвать, то черная сущность вернется в безжизненное, безвредное состояние, а физические останки превратятся в заурядный разлагающийся труп.
      Краешек солнца исчез за горами, и розовый цвет неба на западе начал постепенно сменяться фиолетовым. Ребири увидел, как из тени неожиданно взметнулась рука, лишь для того, чтобы снова бессильно упасть, как только её коснулся свет умирающего дня.
      Через несколько минут, как только стемнеет, этот Бредущий в нощи, так же как и его сотоварищи, восстанет, чтобы выполнять приказы Ребири Назакри, Военачальника Олмани.
      Приказ будет простым. Нежить отправится через горы на запад, и, пока не наступит спокойное время, станет убивать всех, кто откажется добровольно присоединиться к армии повстанцев под командованием Ребири. Те, кто сочувствует Домдару, будут умерщвлены, чтобы превратиться в нежить и пополнить все возрастающую армию Назакри.
      Так будет продолжаться до тех пор, пока под его знаменами не окажется непобедимое войско, способное пересечь Восточную равнину и уничтожить Зейдабар - столицу Империи Домдар. Его армия сровняет с землей стены цитадели и прикончит эту гнусную стерву Императрицу со всеми её родственниками. По оценкам Ребири, для этого ему хватило бы тысячи Бредущих в нощи.
      Он сыт по горло булавочными уколами, нанесенными Домдару на землях к востоку от гор Говия. Убивать чиновников, терроризировать провинции… Все это, конечно, прекрасно… Но до каких пор? Такие удары Домдар способен выдерживать не одно столетие. Враги просто переживут и его, и Алдасси. Больше того, Алдасси, чей дух подорван слабенькой солнечной магией, не сможет после ухода Ребири командовать живыми мертвецами или пополнять их число.
      Нет, если он хочет отомстить за поражение Базари Назакри и освободить Олнами от ига Домдара, необходимо нанести удар в сердце Империи - по её столице.
      Его Предназначение - уничтожить Зейдабар. Ребири всегда знал это.
      Бог сказал ему, что делать.
      Вначале он, конечно, не понимал, что это воля бога. Он чувствовал, Рок уготовил для него величие, но не знал, откуда пришло к нему это ощущение, пока первый Бредущий в нощи, созданный в Пай Шине, не открыл ему глаза.
      - С тобой беседует бог, - сказал мертвяк.
      Вначале Ребири решил, что он выражается фигурально, имея в виду лишь Предназначение Военачальника Олнами, но потом сообразил - монстр говорит как есть на самом деле.
      - Значит, боги на моей стороне? - поинтересовался он у ожившего покойника.
      - Я знаю, что только один бог беседует с тобой, - ответил тот. - Я всем своим существом чувствую присутствие своего древнего врага.
      - Твоего врага? И это один из богов Домдара? Кто именно?
      - Не знаю, - ответил Бредущий в нощи. - Я знаю лишь одно - с тобой беседует какой-то бог.
      Такое объяснение вряд ли можно было назвать исчерпывающим, но Ребири его вполне хватило.
      С ним беседует один из богов. Ощущение Предназначения, которое он постоянно испытывал, оказалось словами небес.
      Боги на его стороне, они желают, чтобы он реализовал свои планы. Обитатели лун мечтают, чтобы он уничтожил Зейдабар и ниспроверг Домдар.
      Значит, слухи о том, что Домдар лишился божественной поддержки, соответствуют истине. Оракулы умолкли не потому, что боги решили, будто Домдару следует тверже стоять на собственных ногах, - просто небо отвернулось от него. Боги решили положить конец господству Империи над всеми землями под Сотней Лун.
      Это было совершенно очевидно, но покойник ничего подтвердить не мог, а бог, который с ним беседовал, до деталей не снизошел. Никакие оракулы с ним не говорили, и ему не являлись пророческие видения. Тем не менее того, что он знал, было вполне достаточно.
      Боги ему благоволили. Он способен создать десять тысяч Бредущих в нощи и уничтожить Домдар.
      Создание десяти тысяч живых мертвецов, бесспорно, потребует немало времени, так как черный кристалл без подзарядки мог вобрать в себя тьмы лишь на сорок или пятьдесят жмуриков.
      Однако времени ему хватит. Красное пламя второго кристалла давало ему дополнительную силу и возможность успешно противостоять любой угрозе. Он был не так молод, но смерть пока стояла далеко от его порога. Он может создавать войско постепенно, двигаясь вдоль склона гор, позволяя Бредущим в нощи указывать ему пещеры и провалы, в которых можно найти тьму. Со временем у него обязательно появится армия, способная сровнять Зейдабар с землей.
      Пожалуй, у него и сейчас довольно сил, чтобы захватить такую крепость, как Ай Варачи. Если Империя все-таки проснется и вышлет на охоту за ним войско, он превратит Ай Варачи в свою базу и станет укреплять армию мертвецов до тех пор, пока она не будет готова пересечь равнины и напасть на столицу.
      Но Ребири сомневался, что в этом возникнет необходимость. Пока Империя практически ничего не делала для борьбы с ним. Охрану, правда, повсеместно усилили, предупреждения во все концы разослали, но не было заметно, что против него собирается выступить армия.
      Три столетия назад армия налетела на Олнами, как стая прожорливой саранчи. Тысячи и тысячи солдат сметали все на своем пути, подавляя любое сопротивление. Но теперь гарнизон Ай Варачи насчитывал лишь несколько сотен человек, да и городская стража Пай Шина - ничуть не больше. Домдар ослабел, и его дни сочтены.
      Он пройдет маршем через равнину и превратит в щепки Врата Зейдабара. Это неизбежно, так как предопределено Роком.
      Он улыбнулся, увидев, как трупы начинают шевелиться и, стряхивая с себя снег, принимать сидячее положение. Даже усилившаяся вонь не смогла испортить ему настроения.

* * *

      Принц Гранзер просмотрел представленный Лордом Горниром доклад и заметно помрачнел. Откинувшись на спинку кресла, он исподлобья уставился на Лорда.
      - Вы уверены в точности сообщения?
      - Насколько можно быть уверенным, Ваше Высочество, - ответил Горнир. Его стул члена Совета пустовал, а сам Лорд стоял перед полукруглым столом, отвечая на вопросы коллег. - Мятежники изменили тактику. От отдельных убийств и других проявлений терроризма они перешли к систематическому истреблению людей. Более того, число жертв постоянно растет.
      - Но как это стало возможно? - удивилась Леди Мирашан. - Поймите меня правильно, я не ставлю доклад под сомнение, мои источники говорят то же самое. Однако у меня до сих пор нет сведений, которые могли бы опровергнуть мои подозрения насчет нашей неспособности бороться с повстанцами. Интересно, из кого они рекрутируют своих сторонников?