- Этот пандус с верхней точки выглядит даже более внушительно, чем снизу, - заметил Маллед, спускаясь с холма.
      - Ничего не скажешь, действительно большой, - согласился Дарсмит.
      Перед ними возвышались ворота, за которыми, как в раме, красовался огромный, цвета индиго прямоугольник неба с четырьмя почти полными лунами. Ниже ворот раскинулся наполовину скрытый в темноте Внешний Город. Приятели отправились в путь очень рано: солнце едва поднялось из-за горизонта, и огромная стена бросала густую, черную тень на улицы столицы.
      Вдали, за пределами Внешнего Города, светились в солнечных лучах наиболее высокие здания Агабдала, где в лагере до сих пор пребывала в бездействии Имперская Армия.
      Было уже довольно тепло, но Малледа била мелкая дрожь. Открывшаяся перед ним картина выглядела сверхъестественно: небо, скованное прямоугольником ворот, темные пустынные улицы города и широкая, круто стекающая вниз дорога. Создавалось впечатление, будто весь мир сдвинулся с места и пытается убежать от них. Агабдал, казалось, висел в воздухе, ожидая лишь приказа откуда-то свыше упасть на головы путников, когда те окажутся под ним.
      Да, видимо, он все же совершает величайшую глупость: отправляется на битву с колдуном и армией нежитей и делает это вопреки воле Лорда Грауша.
      Он, Маллед - Богоизбранный Заступник Домдара и Защитник Зейдабара, ему это теперь доподлинно известно, и отрицать свою богоизбранность далее невозможно. Но в то же время он по-прежнему Маллед из Грозероджа, сын Хмара, кузнец-подмастерье, глава семьи - в общем, человек, который терпеть не может совать нос в чужие дела.
      Глядя на эту вселенскую панораму, на этот огромный наклонный пандус, Маллед вновь почувствовал собственное ничтожество. Да, возможно, он на целую голову выше самого высокого человека, но по сравнению с городом и лежащим за его пределами миром даже самый большой великан выглядит ничтожной козявкой. Как может он рассчитывать на свою способность совершить нечто действительно важное? Несмотря на помощь богов, он все-таки остается простым смертным, столкнувшимся с превосходящими его возможности проблемами.
      - Маллед!
      Кузнец от неожиданности споткнулся, но все же устоял на ногах и обернулся посмотреть, кто его окликнул.
      Это не мог быть Дарсмит - у того совсем другой голос. Не могли быть и часовые, охранявшие стены и ворота, - посты находились впереди беглецов, а крик раздался сзади. Неужели Лорд Грауш послал за ним?
      Какой-то человек в белых одеждах торопливо спускался по пандусу, размахивая рукой. В этот миг солнечные лучи, перелившись через городскую стену и купол Великого Храма, залили фигуру розовым светом, оставив, впрочем, лицо в тени. Но Маллед и без того уже знал, кто догоняет его. Он не видел этого человека вот уже дюжину триад и тем не менее сразу узнал его.
      - Вадевия, - сказал он и остановился в ожидании.
      - Кто? - спросил Дарсмит. Он тоже остановился и посмотрел назад.
      - Жрец, который пришел вместе со мной из Бьекдау, - пояснил Маллед. - Ему известно, кто я. Именно он и уговорил меня уйти из дома. - Затем он повысил голос. - Если вы явились, чтобы убедить меня остаться в Зейдабаре, то ваши старания напрасны!
      - Я все скажу лишь после того, как узнаю, куда и с какой целью ты направляешься! - переходя с рыси на шаг, прокричал в ответ жрец.
      - А какое вам до этого дело? - бросил Маллед, когда жрец подошел так близко, что уже не было необходимости кричать.
      - Но это же совершенно очевидно, - ответил Вадевия. - Я считаю себя ответственным за тебя, ведь заботиться о тебе поручили моему храму.
      - Обо мне, старик, заботится моя семья, а вовсе не ваш храм!
      Жрец пожал плечами.
      - Как тебе будет угодно. И все же я постоянно за тебя волнуюсь.
      - В этом нет никакой необходимости.
      - Но тем не менее это так.
      - Куда мне идти и чем заниматься, решают только боги и я, - потерял терпение Маллед.
      - Но разве не жрецы являются посредниками между богами и смертными?
      - Уже не являются! - прорычал кузнец. - Мне кажется, у меня с богами более тесный контакт, чем тот, что вы имели за последние шестнадцать лет.
      - Верно, - понурился Вадевия. - Вряд ли можно иметь контактов меньше, чем мы. Но должен заметить, твой ноль не больше, чем наш.
      - Маллед встречался с богом две триады назад, - вмешался Дарсмит.
      - Неужели? И с кем же? - Вопреки ожиданию в голосе старика не было ни сарказма, ни сомнения. Все трое понимали, что на встречу с богом больше всего шансов было именно у Малледа.
      - С Баранмелем, - ответил Дарсмит. - На свадьбе у моей сестры.
      - Вот как… - задумчиво глядя на Дарсмита, протянул Вадевия. - Значит, это была ваша сестра? Ее зовут Бераи, не так ли?
      Настал черед удивляться Дарсмиту. Он кивнул, а жрец вновь обратился к Малледу:
      - И Баранмель, значит, с тобой там говорил?
      - Да.
      - Однако маги об этом ничего не сообщали.
      - Какие ещё маги? - сердито сдвинул брови Маллед.
      - Неужели ты действительно полагаешь, что я поймал тебя здесь совершенно случайно? - улыбнулся Вадевия. - Маги Великого Храма начали шпионить за тобой на следующий день после пожара во Дворце. Это была не моя идея. Ты привлек внимание Имперского Совета, и Апирису велели не сводить с тебя глаз.
      - Верховному Жрецу? - Маллед бросил взгляд на золотой купол Храма. - Следить за мной?
      - Жрецы, во всяком случае, за тобой наблюдали. Или, скажем, должны были наблюдать, - подтвердил Вадевия. - Они следили за свадьбой из Высших Сфер, но не сказали, что ты с кем-то говорил.
      - Возможно, так пожелал Баранмель, - парировал Маллед. - Это касалось лишь его и меня.
      Уголки старческого рта слегка дернулись. Объяснение кузнеца, видимо, развеселило Вадевию.
      - Лишь тебя и его? Значит, ты и Баранмель! Быстро же вы сумели подружиться!
      Маллед, не скрывая отвращения, посмотрел на служителя богов.
      - Пошли, Дарсмит! - обронил он и, резко развернувшись, быстро зашагал вниз по пандусу.
      Вадевия на секунду замер, ожидая, что Маллед остановится и возобновит беседу, но поняв, что кузнец этого делать не собирается, закричал:
      - Подожди!
      Насмешливая полуулыбка исчезла с его лица.
      - Нет! - Кузнец даже не оглянулся.
      - Подожди, Маллед! - взмолился Вадевия. - Я не могу бежать вниз по этому склону.
      - Тогда возвращайтесь в Храм, - по-прежнему не оборачиваясь, посоветовал Маллед.
      Дарсмит поднял глаза на приятеля.
      - Может быть, стоит его выслушать, все-таки он жрец.
      - Он ничего не знает! - прорычал Маллед.
      Дарсмит опасливо взглянул на Вадевию, который медленно, но верно сокращал расстояние между ними. Малледу пришлось приноравливаться к более коротким шагам товарища, что позволило жрецу превзойти в скорости покидающую Зейдабар парочку.
      - С чего это ты на него так ополчился? - укорил его Дарсмит. - Ведь он просто хочет нам помочь.
      - Помочь? - презрительно хмыкнул Маллед. - Он здесь лишь для того, чтобы шпионить и издеваться! И это ты называешь помощью?
      - Но магам приказал за тобой шпионить Имперский Совет, - возразил Дарсмит.
      - Но никто не приказывал ему выяснять, что сказали маги. - Маллед ткнул большим пальцем через плечо в сторону жреца.
      - Да, но он обеспокоен, - заметил Дарсмит. - Ведь он знает, кто ты. Разве не так? Совершенно естественно, что он проявляет интерес.
      - И при этом насмехается надо мной. Такой интерес мне ни к чему!
      - Издевается? - Дарсмит был искренне изумлен.
      - “Значит, ты и Баранмель? Быстро же вы сумели подружиться”, - прогундосил Маллед, пародируя легкий прононс Вадевии.
      - Но это же такая мелочь! - запротестовал Дарсмит.
      Маллед замер и повернулся лицом к спутнику.
      - Послушай, Дарсмит, - рассердился он, - ты ничего не понимаешь. Баэл отметил меня при рождении. Всю жизнь, с минуты появления на свет с отпечатком когтя на роже, я только и слышал от окружающих, что у меня с богами особые отношения. Мои сестры ненавидели меня за это. Отец постоянно твердил, что это не имеет никакого значения, - я думаю, он немного ревновал меня и потому говорил, что все это сущая чепуха. Приятели всегда немного побаивались меня - возможно, из-за моего роста, но ведь кроме этого я был избранником богов! Теща постоянно наказывала жене не сердить меня, если та не хочет, чтобы её прокляли боги, и Анва иногда нервничала из-за этого. Единственные обитатели Грозероджа, которых совершенно не трогает моя богоизбранность, - мои дети. Да и то лишь потому, что им об этом никогда не рассказывали. Всю жизнь прикосновение богов висело на мне тяжким грузом, было клеймом, из-за которого я не мог нормально общаться с людьми!
      - Хм-мм, - протянул Дарсмит, отодвигаясь подальше от ярости приятеля.
      - И что хорошего это мне дало? - возмущался Маллед. - Неужели я осыпан милостями богов? Нет. Иногда мне казалось, будто они одаривают меня своими щедротами. Это бывало в те моменты, когда жизнь представлялась особенно хорошей. Например, когда Анва согласилась выйти за меня замуж. Или на нашей свадьбе, куда, впрочем, “мой друг Баранмель” не соизволил явиться. Я ощущал улыбки богов, когда появлялись дети. Но это были обычные проявления милости, которыми может быть одарен каждый. Навязанное же мне богами предназначение никогда не приносило мне какой-либо пользы. Да, конечно, я обладаю большой силой и выносливостью. Но что из этого? Как часто сверхсила оказывается полезной в обычной жизни? Разве она повысила мое профессиональное мастерство? Разве привлекла ко мне новых клиентов? Или заставила мою жену крепче меня любить?
      Тут Дарсмит не смог удержаться.
      - Ну, если ты действительно такой выносливый, то она…
      - Заткнись! - холодно оборвал его Маллед.
      Дарсмит мгновенно затих.
      Маллед, оглянувшись, заметил, что Вадевия поравнялся с ними и вслушивается в разговор.
      - Пойдем, - сказал он Дарсмиту. - Путь предстоит не близкий. Доскажу по дороге.
      Дарсмит согласился, и они продолжали спуск по пандусу. Когда миновали ворота, перед ними в обе стороны распахнулся мир, большую часть которого занимал Внешний Город.
      Вадевия шествовал следом, демонстративно игнорируя обоих беглецов.
      - От того, что я Богоизбранный Заступник, не вижу никакой пользы. Но зато у меня есть обязанность отправиться на войну, сражаться и, возможно, умереть за Империю. Предполагается, что в случае необходимости я стану великим лидером! Но каким образом? Что мне известно о военном деле? Я не солдат. Я - простой деревенский кузнец, а не какой-нибудь аристократ! Мне в жизни не приходилось никого за собой вести.
      - Но ты же отлично проявил себя во Дворце, - заметил Дарсмит.
      - Там я не проявил ничего, кроме здравого смысла, - решительно возразил Маллед.
      - А может, от тебя больше ничего и не требуется? - высказал предположение Дарсмит. - Сдается мне, кроме как у тебя, здравого смысла ни у кого не имеется.
      - Это верно, - согласился Маллед. - И это очень печально.
      Они продолжали путь в дружелюбном молчании. А когда спустились по пандусу до уровня городских крыш, Маллед промолвил:
      - Одним словом, этот, как все считают, дар богов для меня сплошная головная боль - и никакого удовольствия. Разговор с Баранмелем только подтвердил это. Он сообщил, что Баэл желает моей гибели и хочет, чтобы Зейдабар был стерт с лица земли, а Империя Домдар уничтожена. То ещё благоволение богов!
      - Что? - Дарсмит споткнулся и упал бы, не подхвати его вовремя приятель. - Баэл что?!
      - То, что я сказал, - ответил Маллед.
      Дарсмит открыл рот, не в силах произнести ни слова.
      - Но… но… - наконец выдавил он, - но боги создали Империю. Они остановили свой выбор на нас.
      - И большинство из них нас все ещё поддерживают. Но Баэл - бог войны, а Домдар последние двести лет пребывал в мире. Он нас ненавидит и поддерживает олнамского колдуна с его мятежниками.
      - Но тогда… но ты… - Дарсмит окинул диким взором пространство окрест, зацепился взглядом за широкий проспект, ведущий в сторону Агабдала, затем уставился в то место, где, по его расчетам, должен находиться военный лагерь.
      - Но он ведь бог войны. Разве это не означает, что всегда побеждают те, кого он поддерживает?
      - Не знаю. Однако не думаю, что поддержки Баэла достаточно, дабы преодолеть все препятствия. Я, например, по-прежнему остаюсь Богоизбранным Заступником, призванным защищать Империю. И никакой Баэл не способен отнять у меня этот титул. Я намерен использовать все свои возможности, которых пока не знаю, для того, чтобы встать на пути у Назакри. И кроме того, большинство богов все ещё на нашей стороне. Но Баэл, хоть и не может отнять “дар”, который скрепил своим когтем, способен принести много зла, - с горестным вздохом заключил Маллед.
      - Что, к примеру? - спросил Дарсмит.
      - Баранмель не смог этого сказать, и я тоже не знаю, - пожал плечами Маллед.
      Дарсмит оглянулся на Вадевию, который шел за ними по пятам и с напряженным интересом вслушивался в слова Богоизбранного Заступника.
      - И ты все ещё не желаешь иметь ничего общего с этим жрецом? - спросил Дарсмит.
      - Против жреца я ничего не имею, - ответил Маллед. - Я лишь не хочу иметь дело с теми, кто считает, что внимание богов обязательно должно доставлять людям радость.
      - О… - произнес Дарсмит. Увидев, как лицо Вадевии заливает краска стыда, он отвернулся и решительно заявил:
      - Вот теперь я все понял!

      Вадевия с поразительным упорством следовал за молодыми кузнецами. Он не отставал лишь потому, что рядом с Малледом семенил Дарсмит. Будь Маллед один, он давно оставил бы жреца далеко позади. Но у Дарсмита ноги были обычной длины, а выносливость - как у любого другого смертного, и в результате жрец не отставал. Все трое шагали по лабиринту улиц Внешнего Города в направлении Гогрорского тракта.
      Вадевия ничего не говорил, не пытался вмешаться в беседу, только молча следовал за ними.
      Когда настало время ужина и приятели вошли в общий зал постоялого двора какой-то деревни, Дарсмит спросил:
      - Ты не думаешь ночью сбежать, чтобы отвязаться от жреца?
      Маллед обернулся и взглянул на старика, на его белый балахон, успевший почернеть от дорожной пыли.
      - Нет, - ответил кузнец, который на протяжении нескольких миль корил себя за грубое обхождение с Вадевией. - Не желаете ли разделить с нами ужин? - обратился он к жрецу.
      - С удовольствием, если мое общество будет вам не слишком противно.
      Вместо ответа Маллед придержал дверь, пропуская старика вперед.
      Ужин оказался не слишком веселым. Дарсмит и Вадевия изнемогали от усталости и почти не обращали внимания друг на друга, а Маллед, целиком погруженный в собственные мысли, ограничивался междометиями и нечленораздельным мычанием. Поданная им снедь тоже не вдохновляла - хлеб оказался черствым, лишенным всякого вкуса, тушеная баранина - жесткой и слишком жирной, чечевица и морковь - переваренными.
      Пиво, однако, было отменное - темное, густое и крепкое. Маллед прикончил кварту и принялся за третью пинту. Поднеся кружку к губам, он вдруг замер, а потом обронил вопрос:
      - Почему вы пошли за мной?
      Дарсмит и Вадевия удивленно воззрились на него, не зная, кому отвечать первым.
      - Я имею в виду вас, - уточнил Маллед, кивая на жреца. - Почему вы продолжали путь, после того как я бросил вас там, у ворот?
      - Таков мой долг, - слегка замявшись, ответил он.
      - Но почему?
      - Во-первых, потому, что я причинил тебе зло, Маллед, и теперь в долгу перед тобой. Сидя в Великом Храме, я не смог бы вернуть тебе этот долг.
      - Вы всего лишь пошутили, - отмахнулся кузнец. - Шутка не заслуживает столь длинного пути.
      - Я имею в виду не только издевательство у ворот, - пояснил Вадевия. - Я говорю обо всем, что сотворил. Я явился к тебе в кузницу, уговорил оставить дом и семью, призвал тебя подчиниться воле богов, не имея даже понятия, в чем эта воля состоит.
      - Вы всего лишь делали свою работу, - хрипло пробурчал Маллед, прежде чем приложиться к очередной кружке.
      - Нет, - покачал головой Вадевия. - Это не совсем так. Несколько лет назад Верховный Жрец обратился ко всем жрецам с просьбой сообщить о местонахождении Богоизбранного Заступника, если таковое им известно. Я не ответил ему сам и попросил всех, кто знал о тебе, промолчать. Эту просьбу я мотивировал тем, что ты сам потребовал этого. Но позже я убедил тебя отправиться в Зейдабар, желая лично представить Верховному Жрецу Богоизбранного Заступника. Я действовал так, словно ты, избранник богов, принадлежишь мне и я не желаю ни с кем тобою делиться.
      - Понимаю. - Маллед поднял кружку, чтобы сделать последний глоток. - Значит, вы отправились следом, дабы не спускать глаз со своей собственности?
      - Да, - снова покраснев, ответил Вадевия.
      Рука с кружкой замерла на полпути, и Маллед изумленно уставился на жреца.
      - А я-то думал, что шучу, - молвил он. - Неужели это правда?
      - Да, - опустил глаза Вадевия. - Мне стыдно признаваться, но это одна из причин, вынудившая меня последовать за тобой. Со старыми привычками, даже если знаешь, что они дурные, расставаться очень трудно.
      - Следовательно, я превратился в вашу привычку? - ухмыльнулся Маллед.
      - И притом в дурную, - озорно улыбнулся Дарсмит.
      - А вот и нет, - поспешил заверить молодых людей Вадевия, почувствовав, что на Малледа начал действовать алкоголь. Кузнецу обычно удавалось держать свой нелегкий нрав в узде. Но выпитое пиво могло позволить ему вырваться на волю. - Дурная привычка состоит в том, что я тебя постоянно донимаю. Отказаться от неё я пока не в силах.
      - Вот как… - Маллед допил пиво, вытер тыльной стороной ладони рот и пристально посмотрел в глаза Вадевии.
      - Еще есть причины?
      - Есть, в некотором роде, - ответил жрец и тут же спросил:
      - Ты никогда не задумывался, почему я так пекусь о тебе?
      - Наверное, хотите, чтобы Заступник отдал свой долг Империи.
      - И не только это. Причина гораздо глубже. Я сам мечтал стать Заступником. Почему я, по твоему мнению, стал жрецом? Да потому, Маллед, что боги обладают могуществом, и я хотел почувствовать вкус могущества и власти. Но среди смертных лишь Богоизбранный Заступник обладает частицей божественного могущества.
      - Ха! Божественное могущество! - фыркнул Маллед. - Да вы тоже можете им обладать.
      - Нет, не могу, - печально промолвил Вадевия. - Я делал все что мог. Я пытался увлечь тебя, контролировать тебя, руководить тобой. Я мечтал заслужить право сказать о себе: “Ты тот человек, который спас Империю, приведя Заступника в Зейдабар”.
      - Но, возможно, так и случилось?
      - Нет, - покачал головой Вадевия, - ты сделал выбор самостоятельно. Или, может быть, тобою руководили боги. Баранмель говорил с тобой, а не со мной.
      Маллед прищурился, пытаясь осмыслить услышанное.
      - Я завидовал тебе, - продолжал жрец. - Я решил, будто ты стремишься оставаться инкогнито лишь потому, что упиваешься милостью богов и уверен в своей исключительности, считаешь себя выше прочих смертных и не желаешь, чтобы тебя, столь могущественного, беспокоили по пустякам, пока Империи не грозит смертельная опасность. А сегодня утром, когда ты заметил, сколь бесполезным был для тебя дар богов, я вдруг осознал, что ты говоришь правду, обнажаешь свое сердце, и ощутил ужасный стыд. Я не мог позволить тебе уйти. Я просто обязан сделать все, чтобы искупить свои грехи и воздать тебе должное.
      - Хм-мм… - Маллед не сводил со жреца глаз.
      Над столом повисла тишина. Чтобы как-то снять напряжение, Маллед перевел взгляд на пустую кружку, словно подумывал, не заказать ли ещё одну. Он уже не испытывал жажды и чувствовал, что очередная пинта может оказаться лишней.
      Во всяком случае, пока он не освободит для неё место. Напряжение уместилось в его душе не полностью - часть его поселилась в мочевом пузыре.
      - Извините. - Он отъехал вместе со стулом от стола и поднялся.
      Дарсмит с Вадевией дружно наблюдали, как Маллед удаляется в глубину зала по направлению к туалету. Когда он исчез из виду, Дарсмит сказал:
      - Надо полагать, теперь, облегчив душу, вы вернетесь в Зейдабар. А может быть, прямо в Бьекдау?
      - Раз я ушел так далеко, то могу и продолжать путь, - ответил жрец.
      - Неужели? Прямо до поля боя?
      Вадевия кивнул.
      - Но разве это не опасно?
      - Возможно, что и опасно, - не стал спорить служитель богов. - Но, как я уже говорил, у меня выработалась привычка, и, зайдя столь далеко, я получил возможность увидеть Заступника в деле. Вы, наверное, знаете, я пропустил его появление на пожаре.
      - Там он был просто великолепен. Великолепен по-настоящему!
      - Я слышал об этом. И теперь хочу все видеть собственными глазами.
      - А я хочу увидеть это ещё раз, - воодушевился Дарсмит. - В нем появляется… нечто особенное, когда он действует как Заступник.
      - Становится похожим на бога?
      - Я бы так не сказал, - задумчиво произнес Дарсмит. - Я видел на свадьбе Баранмеля, тот совсем иной. Баранмель - божество, и вы ни на секунду не забываете об этом, находясь в его обществе. Он затмевает собой все, вы постоянно ощущаете его присутствие, чувствуете, чего он желает, и начинаете хотеть того же. Вы испытываете потребность делать то, что делает бог. Маллед не такой. Он не подавляет, не вызывает преклонения, он вас вдохновляет. Образец настоящего мужчины. Он вселяет в вас уверенность, что вы способны свершить задуманное. Вы стремитесь походить на него, а не делать то, что он желает.
      - Как мне хочется это увидеть! - вздохнул Вадевия.
      - Возможно, и увидите, - утешил его Дарсмит, - если вас прежде не прикончат.
      Вадевия поднял свою кружку со словами:
      - Так выпьем за то, чтобы нас не прикончили, прежде чем мы узрим чудо.
      Они разом опустошили кружки.
      Троица провела ночь в одной комнате. Вадевия и Дарсмит втиснулись вдвоем на узкую койку, а Маллед постелил себе одеяло на полу. Утром они наспех проглотили завтрак, приготовленный из остатков вчерашней пищи, и ещё до восхода солнца возобновили путь на восток.
      В дороге они живо обсуждали события последних дней. Вадевия, черпавший информацию у своих знакомых в Великом Храме, поделился противоречивыми слухами о заботах и проблемах Имперского Совета. Лорд Шуль, похоже, подозревает в кознях Великий Храм и его обитателей, пытаясь в то же время заручиться их поддержкой в проведении следствия.
      - Может быть, он надеется, что вы все одновременно оступитесь, споткнувшись о собственную ногу, и признаетесь в своей измене, - высказал предположение Маллед.
      - Не исключено, - не очень уверенно молвил Вадевия.
      К концу дня потребность спутников в отдыхе начала кузнецу досаждать, и он едва не отказался остановиться на приглянувшемся Дарсмиту и Вадевии постоялом дворе. Но после того как те заявили, что не сделают больше ни шагу, ему пришлось капитулировать.
      Этот трактир оказался не таким переполненным, как предыдущий, у хозяина даже нашлось время спросить:
      - Вы прямиком из Зейдабара?
      Путники ответили утвердительно.
      - Большинство сейчас направляются в противоположную сторону, - сказал трактирщик. - Даже те, кто подался на восток торговать с солдатами, начали возвращаться, после того как дела там пошли скверно.
      Маллед промычал нечто невнятное.
      - Если вы собираетесь там что-нибудь продать, то выбрали удачное время, - заметил хозяин. - Конкуренции у вас не будет.
      - Мы ничего не продаем. - Дарсмит покосился на Малледа. - Хотя, пожалуй, и могли бы кое на чем подзаработать.
      Маллед бросил на приятеля яростный взгляд.
      - Может быть, уже скоро появится армия, - с надеждой промолвил хозяин. - Я слышал, авангард несет тяжелые потери.
      - Мы об этом ничего не знаем, - буркнул Маллед.
      - А знать, пожалуй, следовало бы, - ввернул Вадевия. - Поведайте нам, что вам известно, дорогой хозяин.
      - Те, что уходили на запад, рассказывали, будто Бредущие в нощи постепенно истребляют авангард, а оставшиеся в живых уже так обессилели, что не способны контратаковать. Они ждут Лорда Кадана с подкреплением. Я и подумал, может, вы слышали, когда следует ожидать его прихода.
      - Боюсь, нам это не известно, - покачал головой жрец.
      - Лорд Комиссар Армии обычно не делится своими планами с простыми кузнецами, - прибавил Дарсмит.
      - Что ж, остается надеяться, что он подоспеет вовремя, - сказал трактирщик. - Я не хочу, чтобы Бредущие в нощи появились здесь. Я плохо сплю последнее время, мне все время кажется, будто они уже стоят за дверью.
      Вадевия произнес что-то сочувственное, а Маллед уже перестал вслушиваться в разговор.