ГЛАВА 7. ОРГИЯ

Рубин должным образом подействовал на братьев Шутурбан. Слухи о происшествии в храме уже разнеслись по городу, но деталей никто не знал. Утром ворота Оксиденса остались заперты, паломники напрасно толпились у входа. Молва утверждала, что злоумышленники, проникшие в дом божий через крышу, застрелили двух священнослужителей.

Очевидно, кто-то из нищих, побиравшихся на площади, не поленился сходить на другой конец города и сообщить новости братьям. Информатор Шутурбанов видел человека в длинном плаще, убегающего от храма, а чуть позже проследил за гигантом и карликом, также поспешно покидавшими площадь…

Воровка Ракел интересуется имперским Судом? Она понимает, как это опасно? План здания достать можно, деньги развязывают языки лучше всякой пытки. Однако Чор Шутурбан заявил, что передаст информацию лично таинственному повелителю Ракел, чье существование отрицать было глупо. Болтливые языки поговаривают, что Ракел в спешке покинула свою прежнюю квартиру в сопровождении огромного раба. Главарям бандитов хотелось встретиться с новой фигурой преступного мира Шандабара.

Встречу назначили на нейтральной территории. Заказчики хотели узнать о нелегальных культах, не так ли? Так вот, через неделю патрон Ракел и она сама приглашаются на забавную церемонию в районе Махаббат.

Чор заверил девушку, что сексуальные контакты во время шабаша не обязательны, но возможны. При наличии желания. Гигант и карлик тоже могут придти.

– Чор Шутурбан надеется внести смятение в наши души, – сказал Джак. – Надеется, что мы совершим оплошность.

А не сам ли Тайный Инквизитор желает расстроить свой разум, отдаться во власть безумию?

– Моя душа неподвластна искушениям, – заявил Леке. Теперь у него есть драгоценная реликвия. Он уже начал подготовку к резьбе, очистил и пропарафинил кость десантника. Во время работы д'Аркебуз молился Рогалу Дорну.

Гримм недовольно надулся:

– Я не желаю совать голову в петлю. Придумали: участвовать в оргии с проходимцами. Впрочем, если там найдутся хорошенькие лилипуточки…

Неделя тянулась томительно долго. Однако братьям Шутурбан требовалось время, чтобы добыть заказанную Ракел информацию. Каждый занимался своими делами.

По приказу Джака девушка похитила из коммерческого колледжа Саудигар гипношлем.

Особых талантов для этого не потребовалось.

Дискету с программой обучения имперготу, предназначенную для торговцев рыбой и фруктами, они выбросили.

Гримм купил в скобяной лавке набор инструментов и несколько зеркал. Леке из подручного материала соорудил прибор, позволяющий смотреть в ворп-глаз Азула Петрова опосредованно, а также выводить изображение на экран.

Для испытаний системы они наняли прокаженного, пообещав пятьдесят шекелей, необходимых тому для покупки чудодейственной мази в госпитале Хаким.

Проказа лишила несчастного всех ощущений, он не испытывал даже боли. Его умирающая плоть не почувствовала ничего.

Прокаженного отвели в подвал, надели ему на голову шлем с экраном в щитке. Испытуемому приказали просто смотреть и описывать то, что он видит.

– Черный шар, – ответил прокаженный. – Лежит в овальной чаше. На шаре вырезана руна…

– Продолжаешь смотреть в глубь шара.

С подопытным ничего не случилось и через десять минут созерцания. Ему завязали глаза и отвели к госпиталю Хаким, где и отпустили с миром и пятьюдесятью шекелями в онемевшей руке.

Из любопытства Гримм задержался у госпиталя. Через полчаса из дверей выбежал голый человек с единственным местом, прикрытым тряпкой. Вопя и стеная, он требовал воды, жаловался, что тело его горит. Видимо, концентрированная мазь подействовала на атрофировавшиеся нервы и разлагающиеся ткани.

Прокаженный катался в пыли, тщетно пытаясь остудить себя в уличной грязи.

Отложив на время бедренную кость, Леке взялся за гравировку глаза Азула. Лазерный скальпель казался игрушечным в ловких и проворных пальцах гиганта. Можно было залюбоваться мастерством резчика, который вычислял градусы и микроны без точных приборов, наносил тонкие штрихи, ориентируясь по экрану.

Д'Аркебуз решил поберечь свою нервную систему.

Для восстановления симметрии нужно было выгравировать руну на хрусталике. Символическое изображение служило проводником к Черной Библиотеке, возвращаться в которую больше незачем.

Но кое-кому хотелось найти дорогу к Перекрестку!

Прежде чем приступить к работе, Леке ради предосторожности скопировал руны на шкуру камелопарда. Если его ожидает неудача, то придется искать еще одного навигатора, который согласится нанести руны на хрусталик, пожертвовать частью спектра ворп-видения за способность безошибочно находить путь в сложных ходах Паутины.

Еще никто во вселенной не изготавливал монокль из ворп-глаза навигатора! Леке удалил несколько слоев сетчатки и нанес на твердый, как обсидиан, хрусталик сложный узор. Не уменьшится ли от этого магическая сила глаза?

Или квинтэссенция убивающей все живое энергии сосредоточена в хрусталике?

– Сомневаюсь, что нам удастся найти нашего добровольца-прокаженного, – задумчиво проговорил Гримм. – Вероятно, спасаясь от горячки, он бросился в воды Бихисти и утонул.

Но проверить прибор нужно на человеке, а не на примитивной обезьяне…

Карлик почесал голову и усмехнулся: – Мы могли бы прогуляться по городу и поискать неприятностей. Тот дурак, который на нас нападет, сам окажется виноват.

Приглашать на прогулку Лекса не имело смысла. Гигант отпугнет хулиганов.

Идея сквата всем понравилась. Как только стемнело, девушка, Джак и Гримм отправились в Беллигунг, район, где обитали низы шандабарского общества. Драко нес свое тайное оружие под одеждой.

Ракел надела голубое облегающее платье.

Она играла роль приманки для маньяка-насильника. Под руку с Джаком, она гордо вышагивала, как содержанка со своим сеньором. Гримм семенил на некотором расстоянии сзади.

Закопченные фабричные трущобы Беллигунга стали приютом для тысяч пролетариев.

Вокруг мастерских лепились бараки, где жили рабочие и их семьи. Здесь изготавливали запасные детали к машинам, деловито раскатывали металлические листы, резали проволоку на гвозди, составляли вонючие растворы для гальванизации. Каждый хозяин ревностно охранял свой клочок земли.

Из цехов доносились грохот, лязг, стук и шум, заглушавшие голоса. Приходилось кричать. Клубы дыма вырывались из открытых дверей. По узким улочкам сновали рабы и продавцы воды и шербета.

Любой прилично одетый человек, появившийся в этом гудящем муравейнике, неизбежно навлекал на себя неприятности.

Огромное красное солнце скрылось за горизонтом. Дышать было нечем. Промышленные выбросы и газовые облака привели к тому, что воздух в Беллигунге разогревался, словно район варился в большой кастрюле. Многие рабочие сняли «дунгрисы», обнажив блестящие от пота торсы.

За гуляющими немедленно увязалась четверка парней. Некоторое время они шли за Джаком и Ракел, наконец, решились обогнать парочку и преградить ей дорогу.

Двое грабителей вытащили из-за пазухи обрезы, двое других продемонстрировали мясницкие ножи. Сталь не выглядела бы столь устрашающе, если бы не красный пластик острых лезвий, по цвету напоминающий кровь. На одном из красных клинков извивалась зеленая змея, на втором был изображен зловещий зеленый глаз.

Глаз. Как символично. Гримм рассмеялся.

Похоже, с моноклем в кармане Тайный Инквизитор несколько поглупел.

– Уходите с дороги, – порекомендовал он хулиганам вежливо и непринужденно. – Остаетесь живыми.

– Ваш путь здесь заканчивается, сэр, – последовал ответ. – Вы отдаете деньги, а женщина идет с нами в Махаббат.

Бандит что-то жевал, сплевывая красную слюну в пыль.

– Остаетесь живыми, если уходите с дороги, – повторил Джак.

Второй бандит поиграл ножом.

– Ты слеп на оба глаза? – поинтересовался он.

Первому парню явно наскучил разговор. Он вскинул ружье и выстрелил Джаку в грудь.

Энергетическое поле ворп-глаза поглотило силу удара, сплюснутая пуля упала к ногам Драко.

Дав бандиту еще раз выстрелить, Джак достал лазерный пистолет. Поверженный противник упал на спину. Второго прикончил подкравшийся сзади Гримм. Парень с ножом бросился бежать и был застрелен. Остался последний – тот, с глазом на клинке.

– Не двигаешься! Иначе простреливаю твои ноги! Стать калекой в расцвете лет?

Парень бросил затравленный взгляд на Ракел. Его подмывало расправиться с разодетой в шелка спутницей богача. Из-за нее он потерял друзей.

– Бросаешь нож! – рявкнул Джак.

Бандит подчинился. Упав на колени, он принялся молить о пощаде.

Гримм пихнул паренька ногой, достал веревку и связал ему руки за спиной. Затем скват закрыл глаза, словно сам ожидал казни.

Джак опустился на корточки перед пленником, пристально разглядывая объект эксперимента. Тайный Инквизитор снял крышку с окуляра. Естественно, пленник тут же уставился на непонятную штуковину.

В животе парня булькнуло. Казалось, его душа вскипела в теле, воздух покинул легкие.

Глаза несчастного выкатились, покрылись красной паутинкой лопнувших сосудов. Лицо превратилось в маску. Худенькая фигурка забилась в конвульсиях.

Джак закрыл линзу и убрал монокль под одежду.

– Можешь открыть глаза, Гримм.

Скват поднял с земли пластиковый клинок и воткнул его по самую рукоятку в спину умирающего.

– Так его смерть выглядит более естественно, – Гримм кивнул на нескольких зевак, столпившихся на углу улицы.

Никто не преградил им дорогу. Джак, Ракел и Гримм покинули Беллигунг. Джак больше не держал девушку под руку, но она преданно шла рядом.

– Маг Тод Запасник, – прошептала Ракел.

– Тебе прекрасно известно, – резко оборвал ее Драко, – что мы видели действие ворпглаза навигатора. Это он убил парня.

– Просто хрусталик… – эхом откликнулась девушка. Она поежилась. – А если бы мне пришлось идти с этими грубиянами в Махаббат, что случилось бы? Они бы меня продали?

– Будь уверена, Мелинда, – заверил Джак, – если ты не сможешь защитить себя сама, я всегда приду тебе на помощь.

И только сейчас он понял, как назвал Ракел.

Лицо его исказила мука. Остаток пути прошел в молчании.

Для поездки в Махаббат Гримм нанял лимузин с шофером. Полицейские в дешевых серых бронежилетах бродили в толпе у домов развлечений, где помимо закусок и алкоголя предлагали также наркотики и девочек. Квартал пестрел разноцветными вывесками.

ПРИХОДИШЬ В МАХАББАТ, НАХОДИШЬ ВОСТОРГ!

ЧИСТЫЕ МАЛЬЧИКИ!

СОК РАДОСТИ – ПЯТЬДЕСЯТ ШЕКЕЛЕЙ ЗА БУТЫЛКУ!

ВЫИГРЫВАЕШЬ МИЛЛИОН!

ХОЧЕШЬ ОСОБЕННОГО? ИДИ К НАМ!

АНГЕЛЬСКИЕ ДЕВОЧКИ!

Загорелые, с пронзительными голубыми глазами вышибалы у дверей заведений казались братьями-близнецами. Черные волосы у всех собраны на затылке в узел, напоминающий бутон.

– Списанные бронежилеты полицейским пожертвовала имперская гвардия, – высказал догадку Гримм.

Сабурлоб имел тесные связи с армией Империи. Из лучших воинов планеты формировались специальные отряды для ведения боевых действий в холодных пустынях. Отслужив положенный срок, солдаты возвращались на родину. Отдел Военного Департамента, занимавшийся вербовкой добровольцев, располагался не в столице, а на северном континенте, где условия жизни были суровее, чем в Шандабаре, а жители выносливее.

Там же находились основные силы планетарной армии, которые Бадишах предпочитал держать вдали от столицы и дворца.

Для поддержания боеготовности войска вели непрерывную войну с воинственными племенами кочевников. Время от времени лучшие бойцы переводились в Гвардию.

Охранники злачных мест имели на вооружении парализаторы и лучевые автоматы. Они заученно улыбались клиентам. Получила дежурную улыбку и странная четверка, прибывшая в квартал в дорогом лимузине с затемненными стеклами. Скитания меж звездных систем приучили бывших гвардейцев к разного вида извращениям, и они равнодушно относились к «утонченным» забавам.

Здание с куполом, куда пригласили Ракел и ее патрона, называлось «Дом Экстаза». Толстый лысый лакей в ливрее провел посетителей в главный зал. Эротические голографии томно изгибали светящиеся тела между столиков. На сцене акробаты, женщины и мужчины извивались в экзотическом танце. В воздухе витал запах мускуса и пачулей.

Миновав зал, они прошли в номер-люкс «Чувственность», предназначенный для высокопоставленных гостей и частных вечеринок.

Пол апартаментов устилал розовый пушистый ковер, упругий и мягкий. Вдоль стен стояли низкие кушетки, похожие на роскошные женские груди. На этих бархатных грудях, развалясь, сидело около пятидесяти разодетых в яркие шелка искателей удовольствий, в основном, мужчины среднего возраста. Компанию развлекали несколько перезрелых красоток.

Нимфетка с обнаженной грудью и татуировкой на руках внесла поднос со спиртным. При каждом шаге ее бедра соблазнительно покачивались.

– Снимите, пожалуйста, обувь, сэры.

Леке расшнуровал сандалии. Как отличался роскошный притон сибаритов от спартанских келий крепости-монастыря, от траурного интерьера «Торментума Малорум»!

– Когда же я мыл ноги? – пробубнил Гримм, развязывая шнурки огромных ботинок.

– Вот и Шутурбаны, – объявила Ракел.

С мягкой кушетки поднялись двое мужчин, кучерявые брюнеты с густыми бровями, орлиными носами и искривленными в ухмылке тонкими губами, с графитовой полоской пижонских усиков.

– Чор поплотнее, – подсказала девушка. – И похитрее брата, – добавила она.

На правой щеке мужчины красовалась татуировка скачущего камелопарда. Щеку его вспыльчивого братца обезображивал небрежно заштопанный шрам.

– Расслабляетесь с нами, – пригласил Чор.

Четверо, все в одеждах из голубого шелка, устроились на полукруглом диване рядом с Шутурбанами. Джак отказался взять напиток у соблазнительной нимфетки. Леке ограничился невнятным мычанием. Гримм лишь рассеянно отмахнулся.

– Вы грабите храм Оксиденс, берете кость Ориенса, – бросил пробный камень Чор.

Джак невозмутимо кивнул на Лекса: – Это косточка для моего мастифа. Мы проверяем умения Ракел.

– Она меняется с тех пор, как мы знакомимся.

– Ее планета – родина изменяющих внешность.

– Она тоже это говорит.

Чор наклонился вперед.

– Ты маг перемен? Ракел спрашивает нас о приверженцах тайных культов.

– Где их находим?

– Это опасный секрет, сэр Тод.

– Прекрасный рубин, дорого стоит.

Джак машинально скользнул взглядом по щеке Мардала Шутурбана. В глазах младшего брата сверкнула искра ярости. Он решил, что хозяин Ракел сравнивает с рубином его шрам.

Остановив нимфетку, Мардал взял с подноса трубочку, вставил в нос и сделал глубокий вдох, втягивая в себя порошок.

– Я прихожу отдыхать, – буркнул он. – Снимает напряжение.

Чор и Джак перекинулись еще парой реплик. Каждый пытался выяснить намерения противника. Наконец, старший Шутурбан поднял палец с кольцом. На месте камня была прикреплена пластина величиной с шекель. Дискета с планом здания. Чору хотелось узнать больше, прежде чем он отдаст кольцо. Да и спешить ему некуда.

Дверь внезапно распахнулась. Томящиеся ожиданием сибариты встрепенулись. Слуга вкатил в комнату клетку на колесах.

Слепая женщина-мутант крепко вцепилась в прутья. Тело ее покрывала блестящая чешуя, а может ее просто одели в облегающий костюм из ткани, похожей на кожу змеи. Лицо женщины выглядело вполне человеческим, но ноги мутантки срослись от бедер. В змеином танце она извивалась и кружилась на месте. Казалось, что тело ее лишено позвоночника и костей. Глаза напоминали сваренный яичный белок.

– Ламия! Ламия! – восторженно загудели зрители.

Но почему она в клетке? Опасна? Или решетка выполняет функцию опоры?

Ламия гипнотизирующе раскачивалась из стороны в сторону. Мутантка возбуждала эротические фантазии в умах людей! Может, этот дар помог ей избежать казни, когда змеиное тело выползло на свет божий? Обольстив родителей, она сохранила свою жизнь…

По этой же причине уродку не убили ни соседи, ни священник, ни охотники за мутантами. Став постарше, она могла для развития врожденного дара пройти астропатический тренинг.

Вынужденная с самого рождения дурманить умы людей ради выживания, она не знала, что такое физическое наслаждение, но стала генератором мощнейшей энергии либидо.

– Ламия с вами! – крикнула женщиназмея тревожащим и волнующим голосом.

– Выпускайте свои тайные желания. Оголяйте нервы!

Да, эта уродица в клетке оказалась королевой психоделических проституток из «Дома Экстаза».

– Здесь и Бхати Бадишах, – сказал Чор, кивком показав на похотливого юношу с крупными серебряными серьгами в ушах. На кольцах болтались фигурки обнаженных гимнастов из синего минерала. – Один из племянников нашего лорда. Высшее общество, ничего не скажешь.

Оргия оказалась обычным разгулом извращенных богачей. Сам Драко справится с телепатическими притязаниями женщины-змеи, но вот Леке, Гримм и Ракел?

Сексуальное наваждение накатывало волной. Невидимые пальцы забирались зрителям под одежду, поглаживали эрогенные зоны. Монокль не помогал. Ласкающие руки фантазий не боялись глаза Азула. Откуда они знали, какие струны в душе затрагивать, какие нервные окончания стимулировать? Ну конечно, им доступно то, что знает сам Джак. Именно так его касалась Мелинда, искушенная в искусстве соблазнения гейша.

Может быть, его Дама Смерти безмолвно взывает к нему из могилы на языке, в котором нет слов, но есть приказы и чары? Неужели ее дух витает где-то рядом? И если отдаться ее объятиям, не станет ли возлюбленная ближе к жизни хоть на волосок?

Или сладострастные видения откроют дорогу демону похоти? Джак оказался свидетелем того, как Виталий Гугол сдался демону Слаанеша. «Дом Экстаза» – вполне подходящее место, чтобы стать одержимым. Подождать, пока страсть не начнет сочиться из каждой поры, стекать каплями, а потом добрести до зеркала, достать линзу-глаз и взглянуть на себя. Испуганный демон удерет обратно в ворп-пространство, а он, Джак Драко, станет Иллюмитатом.

Возможно ли это?

Пальцы-фантомы нежно и мучительно пробегали по телу Тайного Инквизитора. Он начал читать молитву на древнем языке основателей христианства:

Veni, Voluptas! Evo, oh appetitus con-curro lascive![4]

Никогда прежде Джак не позволял себе произносить эти слова. Молитва противоречила вере в божественное предназначение Императора и отвергала благочестие страданий, взывала к персонифицированной похоти.

Зрители, подавленные неземным оргазмом, стонали и охали. Пары впали в забытье и совокуплялись на полу. Джак понял, что женщиназмея инициировала и усиливала эротические фантазии своих поклонников. Решетка ограждала ее от потерявших над собой контроль мужчин и женщин. Если ей удастся выползти из клетки, демоны похоти обязательно появятся.

Они устремятся на сексуальные флюиды, как на маяк, заменят воображаемые образы на реальные.

Драко мобилизовал все свои силы, твердя провокационную молитву.

Ракел в исступлении стонала, охваченная бредовыми фантазиями.

Гримм тяжело дышал.

– Гриззл, Гриззл! – он вспоминал давно погибшую жену.

Леке хлестал себя по лицу левой рукой, монотонно и упрямо твердя имя Рогала Дорна.

Мардал Шутурбан хохотал и нес какую-то чушь. Чор, единственный, кроме Джака, не поддался наваждению.

Неожиданно Ламия вскричала:

– Один из вас не знал женщины с тех пор, как стал суперменом! Другой жаждет Леди Смерти!

Чор Шутурбан запомнил ее слова.

Аспекты Хаоса собрались у границы реальности. Они готовились проскочить туннель, вырваться из ворп-пространства и явиться во плоти. Во плоти Джака Драко? Или они приметили себе иную жертву?

Помутненное сознание пыталось оттащить Тайного Инквизитора от пропасти. Отбрасывая невидимые пальцы, Джак достал жезл. Слишком поздно.

Ламия забилась в угол клетки. Женщиназмея громко мяукала. Она одержима! Призванные Джаком силы Хаоса ворвались в водоворот психоэротической энергии Ламии.

Вздохи экстаза сменились криками боли, уже не нежные пальцы, а острые когти ласкали тела участников оргии.

Леке потряс Ракел, чтобы привести ее в чувство, затем несколько раз сильно ударил Гримма по лицу.

На телах любителей удовольствий появились кровавые царапины, следы невидимых когтей оказались вполне видимыми. Кровь капала на шелк и бархат.

На щеке Мардала Шутурбана пылал шрам.

Страсть переполняла его. В припадке безумия он вцепился в лицо Чора, вдавил пальцами глазные яблоки брата в череп. Чор закричал от боли, слишком обескураженный, чтобы сопротивляться. На губах Мардала выступила пена.

Впившись в губы брата страстным поцелуем, он надавил сильнее, проник в мозг.

Ламия трясла решетку, пританцовывая на уродливом мутантском хвосте.

Леке схватил Чора за руку, но ему не удалось снять кольцо. Не желая повредить дискету, он сунул дрожащий палец себе в рот и откусил его. Map дал в ярости хрипел, не отпуская голову умершего брата.

Подавив отвращение, Джак направил силовой жезл на клетку. Ослепительная вспышка осветила комнату. Ламию окружил искрящийся голубой ореол. Взрыв, направленный внутрь энергополя, поглотил женщину-змею и ее душу.

На стенах номера плясали тени. Джак выстрелил еще раз, но разряд оказался значительно слабее. Леке потащил обмякших, как марионетки, Ракел и Гримма к выходу.

В открытую дверь заглянула полуобнаженная нимфетка и, ахнув, застыла с разинутым ртом. Номер «Чувственность» с распростертыми на полу окровавленными телами походил на поле боя. Фосфоресцирующая тень обрушилась на служанку сверху. Она пронзительно закричала.

Следом за Лексом, поддерживающим вялых, апатичных Гримма и Ракел, Джак выскользнул из номера. Тени кинулись следом. Как мотыльки на пламя свечи, они налетели на голограммы голых девиц. Изображения изменились. Глаза красоток прищурились, затем вздулись и позеленели. Между пышных-ягодиц выросли извивающиеся хвосты.

Началась паника. Клиенты бросились врассыпную, вопя и переворачивая столы. Завыла аварийная сирена. В зал вбежали охранники. С криками «Ложись!» бывшие гвардейцы вступили в схватку с ожившими уродливыми голограммами. Джак и его спутники спрятались за мраморную статую обнаженной женщины. Пули и гранаты посыпались на посланцев Хаоса, вспарывая обивку стен, калеча посетителей.

Танцоры-акробаты давно сошли со сцены.

Зрителей волновало представление, разворачивающееся в зале.

В лимузине Леке выплюнул палец Чора изо рта. От водителя пассажиров отделял черный экран.

Ракел, наконец, обрела дар речи.

– Если Тод Запасник колдун, то я вижу Палец Славы, – заявила девушка.

– Я не колдун, – прорычал Джак.

Он укорял себя за то, что упустил возможность стать Иллюмитатом, дрогнул, когда Хаос возник перед ним так неожиданно и близко.

– Эй, дорогуша, а что такое Палец Славы? – заинтересовался Гримм.

– Палец человека, умершего плохой смертью, – ответила девушка. – Его нужно отрезать и засушить, читая молитвы. В минуту опасности, если его поджечь, он укажет путь и одновременно спрячет тебя от посторонних глаз.

– Настоящий пропуск в здание Суда, – съязвил Гримм.

– Предрассудки, – фыркнул Леке. Он сжал левый кулак и поднес к губам, шепча: – Бифф и Ереми, вы помогли мне, уберегли от скверны. Прославляю ваши имена и имя Примарха нашего Рогала Дорна…

– Это не суеверие, а пример практического колдовства, – возразил Джак.

– Есть только один Палец Славы, – убежденно отрезал Леке. – Это Колонна Славы на Земле, во дворце Императора.

Десантник имел в виду километровой высоты памятник из покореженных и пробитых доспехов, в котором покоились черепа всех погибших Имперских Кулаков.

– Где я теперь куплю себе новые ботинки, – заныл Гримм, с тоской глядя на голые ступни.

Обувь они оставили в гардеробе «Дама Экстаза».

Всех потрясло случившееся. Для поднятия духа Гримм решил приготовить изысканный ужин. К заливному из языков грокса предлагался местный джин и темное пиво.