ГЛАВА 6. ОГРАБЛЕНИЕ

Гримм и Леке обращались к Джаку, называя его придуманным псевдонимом – Тод Запасник. Однако неизбежно наступил момент, когда скват назвал босса Джаком в присутствии Ракел.

– Джак… – несмело повторила девушка, когда все четверо сели за стол,

– в вашем доме очень вкусная еда.

На обед Гримм приготовил фиолетовую икру и желтую рыбу магир, тушеную в молоке камелопарда.

Голос девушки абсолютно копировал голос Мелинды, но гейша никогда не сказала бы такое. Она безразлично относилась к пище, будь это сырое мясо крысы или изысканное рагу с ово,щами.

Джак сжал вилку так, что костяшки на пальцах побелели.

– Эй! – вспыхнул скват. – Никогда так не называй хозяина! Ты должна обращаться только ко мне, для тебя, я главный. И потом, еда как еда, восхищаться нечем.

– Ладно, все в порядке, – с усилием Драко взял себя в руки. – Ты прошла через опасное испытание, изменила свое тело, поэтому я доверяю тебе. Вопрос только, насколько я тебе доверяю. – Он бросил осуждающий взгляд на Гримма. – Ракел, меня действительно зовут Джак, и я скрываюсь. Я – Тайный Инквизитор. Ты знаешь, кто такие Инквизиторы?

Да, девушка слышала об Инквизиторах. Она повидала немало миров, и на одной планете стала свидетелем широкомасштабной чистки. Ракел побледнела.

В сопровождении Лекса Ракел разрешили посетить прежнее жилище и принести в особняк украденную добычу. Девушке отвели комнату на втором этаже. Джак настоял, чтобы она начала заниматься гимнастикой, и Гримм купил для этой цели тренажеры, турник и маты.

Воровская профессия заставляла Ракел немало внимания уделять физической подготовке.

Сейчас же перед ней стояла задача довести свои навыки до совершенства. Ее тело должно стать достойной оболочкой для души Мелинды. Правда, об этом Драко ничего не сказал девушке, объяснив утомительные тренировки желанием чем-нибудь занять ее и дать выход скопившейся энергии.

Ракел беспокоилась, что чрезмерная активность может плохо отразиться на ее новом теле, однако Гримм убедил ее, что упражнения принесут только пользу. Девушка привыкла к своим новым хозяевам, хотя и не понимала, что за таинственные мотивы руководят их поступками.

«Мажордом» Гримм ни минуты не оставался в покое. Большую часть времени он пропадал на кухне. Леке тоже хлопотал по хозяйству, не забывая исполнять традиционные ритуалы десантников. Тем не менее, д'Аркебуз не довольствовался тренировками и молитвами. Он признался Гримму, пока тот готовил ребрышки камелопарда под острым соусом, что в нем растет потребность заняться резьбой по кости, вырезать прекрасное лицо…

Скват предложил для этой цели ребро камелопарда, пообещав очистить его от остатков мяса. Кощунственное заявление Гримма привело Лекса в ярость. Неужели рыжая козявка не понимает, что десантники наносят рисунки только на костях погибших товарищей? Ну, в крайнем случае, на кости рыцаря другого ордена. Увы, на Сабурлобе не сохранилось могил Ультрамаринов. Погибших переправили для погребения в монастырь-крепость.

Леке впал в уныние.

– Сабурлоб когда-то заполонили «генокрады», – рассказал Драко девушке за ужином. – Тебе известно, кто они?

Да, уголовники, с которыми она общалась, говорили ей.

– Не всех мутантов можно убить, – проделжил Джак. – Суд не проявляет должного усердия. Я не утверждаю, что там процветает ересь, однако Инквизитор никогда не теряет подозрительности и действует тайно. Ты видела, как бушевала чистка, но основная работа Инквизиции была проделана скрытно. До определенного момента о расследовании никто не знал. Книга в подвале содержит секреты «тенокрадов» и сведения об их происхождении. Содержит. Или нет?

«Генокрады – порождение тиранидов», – едва не брякнул Леке, но смолчал.

На корабле-улитке тиранидов погибли Бифф и Ереми.

– Чтобы прочесть книгу, мне нужна одна вещь. Она, по моему мнению, хранится в здании Суда. Я считаю преждевременным открыто обращаться к властям, так что ты, Ракел, появилась у нас кстати. Однако мы должны проверить твои способности. Ведь Леке услышал, как ты проникла в подвал. Благодаря уху Лаймена! У арбитраторов таких ушей нет, но все же!

– Я слышал, – объявил Джак, – что в храме Ориенс в гробнице хранится кость десантника. – Об этом ему сообщила настоящая Мелинда. – Я не знаю, уцелели ли мощи при разрушении храма. Возможно, их переправили в Оксиденс, как это сделали с ногтями императора. Выясни это, Ракел, поспрашивай у своих информаторов. Если бедренная кость десантника до сих пор в одном из храмов, укради ее и принеси Лексу. Он обработает ее инструментами для резьбы.

– Вот-вот, – обрадованно подтвердил д'Аркебуз. – Принеси ее мне!

Он несколько раз сжал кулаки, словно уже держал в руках вожделенную реликвию.

Зачем гиганту тратить время на резьбу по кости, Ракел не объяснили. Она знала его имя, но не его прошлое.

– Также собери сведения о нелегальных культах, – приказал Джак. – Может быть, до сих пор существуют поклонники изменений, революционных перемен. Либо приверженцы похоти, распутных удовольствий тела.

Ракел осмелилась спросить:

– Почему я не должна хвалить еду, даже если она вкусная? Это богохульство?

– Вовсе нет. Простота ограничивает возможности, поэтому мы хорошо едим.

Гримм опустошил очередную кружку пива.

На борту славного корабля «Торментум» Драко не позволял употреблять алкоголь. Зато сейчас довольный Гримм покупал не только пиво и вино, но даже крепкий местный джин. Сам Джак спиртное не употреблял, а для Лекса с его очищающей системой и суперпочками подобные развлечения не имели смысла.

– Алкоголь притупляет чувства, – объяснил Инквизитор. – Возможно, нам понадобится беспорядок. Приняв облик ниндзя, ты, Ракел, не должна выражать свое отношение к еде. Это неуместно.

Драко выложил на стол красный пояс и извлек из тайника три перстня с кабошонами.

– Надень, Ракел.

Профессионально-оценивающим, но немного озадаченным взглядом Ракел посмотрела на украшения.

– Надень на пальцы, – Джак поморщился. – Это совершенное цифровое оружие производства Джокаеро. В одном перстне установлена ядовитая игла, во втором – лазер, в третьем – мини-огнемет. Они стреляют лишь по одному разу. Перезарядить их мы не сможем, нет нужного оборудования. Воспользуйся ими только в крайнем случае, если тебя загонят в угол и другого способа спастись не будет.

Ракел по-новому взглянула на перстни и на троих мужчин, сидящих за столом.

– Мы тебе доверяем, видишь! – усмехнулся Гримм.

– Меня ты не убьешь ни ядом, ни лазером, ни огнем, – прогремел д'Аркебуз. – Даже ослепнув, я успею сломать тебе хребет.

– А потом твое тело распадется на молекулы, – добавил Джак.

Покорно кивнув, Ракел надела кольца.

– Отлично, – бесстрастно сказал Драко.

Гримм обмакнул палец в молоко со специями и облизал его.

– Соус остывает!

Ракел больше не была свободной преступницей, даже самой собой. Но что есть свобода?

Какая радость в независимости, если приходится мотаться из одной звездной системы в другую, за гроши продавать краденое перекупщикам, давать огромные взятки? И что такое «личность» среди триллионов человеческих особей?

По неосторожности Ракел приобрела новое лицо, новое тело. Разве это не триумф? Теперь у нее есть задание, разрешение на воровство, освященное Тайным Инквизитором. Разве это не признание ее способностей, ее личности, ее «эго»?

Ракел оправдала надежды Джака, оказалась хорошим агентом. Она восстановила связи с двумя братьями Шутурбан. —Усатые брюнеты, дряхлый отец которых когда-то был погонщиком камелопардов и промышлял контрабандой, походили друг на друга, как две капли воды. Чор Шутурбан был хитрым, а Мардал – вспыльчивым и неосторожным.

Изменившаяся внешность девушки заинтриговала братьев. Они сначала не поверили, что перед ними Ракел. Ей пришлось напомнить о нескольких совместных делишках, о которых никто, кроме них троих не знал.

Она прошла курс пластической хирургии в госпитале? А почему так быстро выписалась?

Ракел пришлось рассказать Чору и Мардалу о лишайнике, растущем на ее родной планете, о том, как с помощью наркотика ее соплеменники достигают вершин в искусстве изменения внешности. С улыбкой девушка заявила, что прежде маскировалась, а теперь приобрела свой истинный вид. И хотя она настаивала на том, что метаморфозы произошли в результате химических процессов, Чор больше поверил в колдовство.

Мардал Шутурбан знал, где находится бедренная кость десантника. Мощи вытащили изпод руин Ориенса, когда восстанавливали туннели. Саркофаг сильно повредило взрывом. Это случилось, когда отец их был еще молодым. Теперь за реликвией следят дьяконы Оксиденса.

Шутурбан-старший в свое время интересовался судьбой золотого саркофага, но он хранился в недоступном месте – в одной из капелл базилики Оксиденса.

Старый Шутурбан рассказал, что готовил ограбление базилики. Но накануне обидчивый камелопард лягнул его копытом в живот. Боль долго не проходила. И только когда он сходил помолиться в Оксиденс, ему чудесным образом полегчало. Шутурбан поклялся никогда не грабить храмы.

Саркофаг до сих пор находится в Оксиденсе. Из-за соперничества церковников реликвия надолго исчезла из поля зрения общественности, может быть, про нее просто забыли. Сыновья не давали клятвы хранить верность храму и охотно рассказали Ракел о золоте, надеясь, что она обчистит алтарь.

В базилике насчитывалось пятьдесят капелл.

Перед каждой установлен жертвенник. Некоторые высечены из камня, один – из слоновой кости, большая часть – железные. В обмен на половину добычи Чор Шутурбан согласился указать нужную капеллу. Ракел пообещала обдумать предложение.

– По логике, – задумался Джак, – саркофаг хранится в капелле Его Бедра…

Ракел и сама пришла к такому выводу! Оксиденс уже открыли для посещения. Возвращаясь от Шутурбанов, девушка заглянула в храм помолиться Императору, а заодно и оглядеться.

Вдоль базилики монахи выставили мешки с телами погибших во время церемонии Открытия Истинного Лица. Открытыми оставались головы или то, что от них осталось. Однако узнать среди бессчетного количества трупов родственника или знакомого было равносильно чуду. Гнилостный запах смешивался с ароматом благовоний.

Дело осложнилось тем, что в базилике имелись две капеллы, посвященных Левому бедру и Правому.

– Ну что, подкинем пару шекелей? – предложил Гримм, выслушав доклад Ракел.

Джак удивился несообразительности сквата.

– Нам нужна левая капелла, глупец. Левая сторона предназначена для оккультных наук, хитрости и секретов.

Леке согласился. Недаром он вытатуировал имена Биффа и Ереми на левой руке.

– Монахи не могут пренебречь общепринятыми правилами, – заключил Тайный Инквизитор.

– Пробраться в Оксиденс можно через отверстие в куполе, через которое выходит дым благовоний. Одетая в черное трико, Ракел спустится вниз по тонкой веревке. Ночью храм закрыт. Монахи, в отличие от посетителей, редко поднимают голову вверх.

– Потом Ракел найдет капеллу и откроет алтарь отмычкой.

– Золотая гробница очень тяжелая, – предупредил Леке. – Бедро тоже. Кости десантников крупные и укреплены арматурой.

Ракел с любопытством взглянула на гиганта, но ничего не сказала.

– Затем ты развяжешь мешок с трупом, – продолжил инструкции Джак.

– Пусть она спрячет тело в алтаре, – предложил Гримм.

– Нет, – возразил Инквизитор. – Это святотатство. Ракел должна положить саркофаг в мешок – А кто будет ждать на крыше, я? – заныл Гримм. – Кому устраивают проверку?

Девушка вымученно улыбнулась: – В храм можно пробраться другим способом. По коллектору, например. Я уверена, что Чор Шутурбан даст мне план канализации, если я пообещаю ему много золота.

Нет, это не Мелинда. Ниндзя сама нашла бы путь. И все же в логике Ракел не откажешь.

На следующее утро в сопровождении могучего слуги-варвара удрученная прихожанка появится в храме. Рыдая от горя, она опознает голову, торчащую из мешка. Слуга поможет ей унести скорбную ношу.

– Где ты спрячешь тело? – спросил Джак.

– В алтаре, – коротко ответила Ракел.

– Это кощунство.

– Согласен, – поддакнул Леке.

– Вор использует все, что попадается ему под руку, – возразила девушка.

Джак твердо отрезал: – Ты пытаешься манипулировать нами?

Ракел пожала плечами: – Я служу вам, как могу.

Джак задумчиво смотрел на точную копию гейши-ниндзя.

– Я полагаю, – встрял Гримм, – что мне придется тащить вверх обезглавленный труп.

– Это хорошая мысль, – признал Драко.

– Какая разница, – глумливо хмыкнул скват. – Главное, чтобы полуразложившийся труп не развалился на части в воздухе. Иначе священники решат, что свершилось чудо.

– Я возьму сеть с мелкими ячейками, – пообещала Ракел. – В Шандабаре плетут хорошие рыбные сети.

– Труп в сетях, – буркнул Гримм. – Ничего себе, улов.

– Я чувствую вокруг ауру разложения, – мрачно произнес Джак. И очень тихо добавил: – Так и должно быть.

– Теперь о культах, – сменила тему Ракел. – В Шандабаре, в районе Махаббат есть общество вожделения. Устраивают богохульственные оргии. Мардал Шутурбан ходит на их шабаши. А Чор слышал о культе «трансцендентного изменения».

Гримм спросил:

– А эти приверженцы перемен, случаем, не стачивают себе зубы, подражая «генокрадам»?

– Ходят разные слухи. Изменившаяся внешность оправдала мой интерес.

– Очевидно, отголоски легенд времен гибридов, босс.

– Либо все же существуют приверженцы темных сил, по глупости верящие, что изменения благотворно скажутся на них! Судьи засиделись в кабинетах! – Джак разволновался. – Молюсь, чтобы нашелся Инквизитор, который вытолкнет их из кресел!

Следующей ночью, за два часа до рассвета, Джак и Леке крались между разломанных во время недавнего столпотворения палаток и ларьков. В этот час жизнедеятельность живых организмов замедлена, время, когда смерть приходит за больными и стариками.

На огромной безлюдной площади раскинулось сонное царство. Наводнение пилигримов схлынуло. Спавшие вповалку нищие, в отличие от мертвецов, укутались с головой с ветхие плащи и накидки. В районе Махаббат их собратья еще клянчили милостыню у пьяниц, запозднившихся в публичных домах гуляк и удачливых игроков, но на храмовой площади никто не шевелился. Ни звука: ни храпа, ни кашля.

Звезды над куполами храма служили единственными источниками света. Лишенный доспехов и шлема, Леке не мог видеть светила телескопически. В его мозг не поступали увеличенные картинки того или иного участка небосклона. Но крошечные фигурки Ракел и Гримма на крыше храма десантник все же различил.

Или это не они, а обман зрения, игра звездного света и тени?

Может, Ракел уже спустилась в дымную мглу, и мириады огоньков – тлеющих благовонных палочек – стали свидетелями ее вторжения? Леке отвел глаза от купола и стал вслушиваться в ночную тишину. Не раздадутся ли выстрелы?

Руки десантника предвкушали наслаждение притронуться к резцу и кости. Какое умиротворение его ожидает, какая благоговейная чистота! Только бы ничего не сорвалось, только бы кража удалась! Кража? Нет, передача священной кости в достойные руки. Леке окажет почести неизвестному десантнику, погибшему тысячелетия назад! Это не преступление, а подвиг!

– С твоего разрешения, Джак, – прошептал он, – я поднимусь на крышу. Если возникнут проблемы…

– Я буду молиться, чтобы все удалось. Иди.

Огромная тень быстро метнулась к храму.

Гримм напряженно вглядывался вниз, глаза его покраснели и заслезились. Веревка в руке сквата ослабла. Он привязал ее к каменному выступу хитрым узлом, которому научился на Кареше, планете кочевников-скотоводов.

Даже привыкший к полутьме, уроженец планеты Антро почти не различал, что происходит внизу. Ему не стоит привлекать внимание.

Гримм подавил желание откашляться и сплюнуть.

В базилике горели тысячи свечей. Свет вел извечную борьбу с тьмой и, в который раз, проигрывал. Выстроившиеся в стройном боевом порядке свечи оплывали. Слабые огоньки дрожали и гасли. В углах притаились тени, напоминавшие неведомых ночных чудовищ. Ракел в черном одеянии слилась с одной из колонн.

Полустертая надпись на капелле гласила:

FEMUR SINISTR BENEDICT![3]

Ракел осторожно сняла с алтаря стеклянную дароносицу, огоньки свечей заиграли на граненом хрустале. Следом отключила алтарные колокольчики. Дошла очередь до железного канделябра в форме боевого звездолета.

Алтарь не открывался несколько десятилетий, но замки поддались легко. Ракел подняла тяжелую крышку. Чтобы достать золотой саркофаг, ей пришлось забраться в алтарь. Притащив мешок со смердящим трупом, она изучила черты лица погибшей женщины, запомнила необходимый для опознания прикус зубов.

Стащив с изуродованного трупа мешок, молекулярным ножом Ракел рассекла шею и отделила голову. Гримм скинул веревку с крюком.

Но когда она закрепила сеть с обезглавленным телом, раздался встревоженный голос:

– Кто здесь?

Ракел пригнулась и замерла.

Пономарь? Дьякон? Шаги приближались.

– Это ты, Яган Бодрствующий?

Ракел сжала в руке лазерный пистолет. Луч бесшумен, но яркая вспышка привлечет внимание охранников. Если, бы началась гроза…

Пора воспользоваться супероружием ниндзя, например, отравленной иглой. Монах умрет от удушья и разрыва сердца одновременно. Самое главное, он не поднимет шум.

Что ж, Ракел станет настоящей убийцей-ниндзя.

Когда священник вошел под своды капеллы, девушка повернула камень в перстне.

Вместо бесшумной иглы из кольца вылетела струя горючей жидкости, воспламенившейся в воздухе. Охваченный огнем служитель храма закричал. Ракел перепутала кольца…

Священник вопил, пытаясь сорвать с себя загоревшуюся рясу. Он превратился в визжащий факел, который к тому же имел ноги и быстро убегал.

Время, казалось, остановилось. Каждая секунда тянулась вечность. Адреналин вскипел в крови Ракел. Она провалила дело! Нужно бросить саркофаг, унести хотя бы кость. Три секунды, четыре… Крюком Ракел попыталась подцепить золотую крышку. Пока никто не откликнулся на крики умирающего. Пять секунд… Сколько еще осталось? Сколько?

– Ох, славные мои предки, ну почему мне так не везет?

При первых же истерических воплях Гримм скинул в вентиляционное отверстие веревку.

Мгновение спустя он уже скользил вниз. Мозоли на руках уберегли его кожу. Но если Ракел уже поднимается? Они столкнутся! Нет, обошлось!

Он спрыгнул на пол и бросился вдоль колонн. Присев на корточки рядом с Ракел, помог ей взломать золотой саркофаг. Хвала крепким волосатым рукам сквата!

– О предки, как я прозевал его появление?!

Издавая булькающие стоны, священник-факел упал, распространяя вокруг волны психической энергии.

– Слава Богу! – облегченно выдохнул Гримм. Бедро десантника, наконец, выпало из разбитого саркофага.

Полуодетые монахи с автоматами, пистолетами и лазерными ружьями вбежали в храм.

Жар, исходящий от умирающего дьякона, усиливался. Да ведь это горит пол! Занялись сажа, копоть и воск, скопившиеся за сотни лет. Передав девушке кость, Гримм пару раз выстрелил над головами наступающих монахов. Лучи врезались в стены. С тихим «ш-ш-ш» нежные огоньки ручейками потекли в разные стороны.

– Пригнись, Ракел, и беги!

Служители храма остановились, пораженные странным феноменом. Огонь распространялся по каменной базилике. Помещение превратилось в геенну огненную. Пламя на камне расцветало, а не гасло. Это чудо! Умирающий за благое дело дьякон явил чудо! Проявление духа Императора, удивительное богоявление в Святой Год!

Пламя перекинулось на потолок. Растаявший воск закапал вниз. Раскаленные капли попали кому-то в глаз, кому-то на лицо, кому-то обожгли руку. Наступил момент осознания, отрезвления умов.

– Пожар! Incendium!

– Поджог!

Гримм и Ракел выскочили на открытую площадку. Презрев осторожность, дьяконы открыли огонь из ружей и скорострельных гранатометов. Здравомыслие оставило монахов.

Они чувствовали себя жарким в духовке. Немногие сохраняют самообладание в подобных ситуациях.

Времени распутывать сеть не оставалось.

– Взбирайся быстрее, – приказал Гримм.

Ловко перебирая руками, Ракел полезла вверх по веревке. Как скват собирается подняться на крышу с тяжелой костью? Это невозможно.

Гримм накинул на реликвию удавку, прикрепил тонкий шнур к поясу и полез за Ракел.

Неожиданно веревка стремительно потянулась вверх, влекомая неведомой силой.

Исчезновение преступников на какое-то время сбило преследователей с толку. Кое-кто из охранников бросился к часовне. Наконец, они додумались взглянуть вверх. Что-то мелькнуло в клубах дыма и пропало в вентиляционной отдушине.

Жаркий едкий дым вырывался из вентиляционного отверстия. Леке помог выбраться Ракел на крышу. Затем появилась голова Гримма.

Снизу загремели выстрелы. Несколько пуль попали в крышу, остальные унеслись в небо.

Леке благоговейно принял из рук сквата кость десантника. Веревку они оставили, уже не имело смысла заметать следы. Пусть теперь разъяренные монахи укрепляют решетками вентиляционные шахты! Окрыленные удачей грабители спустились с крыши и бросились наутек.

Джак забеспокоился, когда раздались приглушенные выстрелы. Из ворот выбежали вооруженные дьяконы, оцепляя храмовый комплекс. Тайный Инквизитор притаился за разломанной будкой и достал лазерный пистолет. Повторяя вполголоса слова молитвы – все же монахи были верными слугами Императора, – он открыл прицельный огонь. Огненный луч поразил темную фигуру. Дьякон пробежал еще несколько шагов и упал.

Джак выстрелил снова. Рухнула еще одна фигура в черном.

Пули забарабанили по его укрытию, пришлось ретироваться. Джак нырнул в темноту.

Священники продолжали обстреливать пустую будку.

Два часа спустя четверка грабителей встретилась в особняке.

Леке опустился на пол из черных плиток, прижимая кость к груди. От нее веяло древностью. Пальцы гиганта поглаживали бугорки и впадинки, как будто ему в руки попала совершенная скрипка, лишенная струн.

Прежде чем приступить к резьбе, кость нужно отшлифовать и пропитать парафином, иначе чернильный набросок сотрется во время работы. Д'Аркебуз нянчился со своим сокровищем, как дитя. А вдруг это кость Имперского Кулака, жившего тысячелетия назад? Или Кровавого Ангела, или Космического Волка? А впрочем, какая разница?

– Я благодарен тебе, – выразил он признательность псевдо-Мелинде.

– А я тебе, – ответила девушка, – за то, что спас нас.

– Забавно, – хмыкнул Гримм. – Втроем нам удалось стащить старую кость и ни грамма золота. Кроме того, мы подожгли храм. – Он пожал плечами. – Ничего, огонь очищает от грязи!

Безусловно, пожар был потушен. Или монахи применили огнетушители, или пепел и воск погасли сами по себе, но пламя умерло. В противном случае ночное небо сейчас окрашивало бы зарево пожирающего Оксиденс огня.

Найдя пустой саркофаг, церковники, вероятно, решат, что варварский набег совершили сектанты одного из тайных культов. Или придут к выводу, что налет спланировали завистники Оксиденса. Если обвинительный палец они направят на коллег, например, из храма Аустрал, то религиозная война неизбежна… Бесплодная война.

Как оценить работу Ракел? Прошла она испытание, или ограбление завершилось частичным фиаско? Они оказались на грани провала, однако все четверо живы, добыли кость и сохранили инкогнито.

– Завтра, Ракел, – приказал Драко, – ты пойдешь к братьям Шутурбан и отнесешь им рубин. Мы вытащим один камень из оклада книги, он дороже золота. Скажи, что саркофаг оказался из позолоченной бронзы. Выведай все, что им известно о Суде, особенно о том, где хранятся всякого рода документы. Здание строили местные рабочие, так что узнать можно.