- Он, наверное, очень старый?
      - Дряхлый, - ответил Элдарет, раздраженный необходимостью отвечать на уводящие вопросы. - Лет эдак ста тринадцати.
      Девушка пыталась придумать еще вопрос, когда Руфрид толкнул ее в бок:
      - Тан, заткнись! Без толку языком треплешь.
      В кои-то веки она последовала его совету. Потрясенная услышанным, она молча отпила вина.
      - Театры можно отстроить заново, - тяжело промолвил Элдарет. - Увы, ущерб Авентурии глубже. Ходит слух, что Гарнелис предал смерти родного сына, в то время, как его внучка... - Он запнулся. Лицо его оставалось непроницаемо, но жилы на шее вздулись. - ...Его внучка, царевна Гелананфия, утонула в море. Рыбаки говорят, будто видели, как водоворот поглотил ее корабль. Если так, то последним в царском роду остается Венирриен, ныне скрывающийся. Мальчик может быть в большой опасности.
      - Со стороны родного деда? - усомнился Эльрилл.
      - Звучит немыслимо, знаю. Но поверьте - мы видели худшее. И страшней того - говорят, будто царь обратился в вызыванию гауроф, и даже проливал людскую кровь, чтобы настроить себя на темные силы, которые лучше было бы не пробуждать.
      - Гауроф?! - воскликнул вождь. - О глупец!
      - Еще хуже, - вставил Орке. - Ежели он рвет из земли камни без посредства и помощи замфераев, он только бед натворит, что нам и не снилось.
      - Думаешь, ваш царь обратится и против элир? - спросил Лийет.
      Элдарет покачал головой.
      - Не могу сказать.
      - Мы не можем противостоять ему, - произнес Эльрилл. - Нас слишком мало, и мой долг - хранить безопасность Сребренхольма. Мы не желаем ввергать людей и элир в междоусобную войну!
      - Нет, конечно. С его стороны было бы немыслимой глупостью обратиться против своих союзников, но теперь я поверю и в это. Я прошел до самого Сеферета, пытаясь предупредить народ, пока не стало поздно.
      Трое путешественников переглянулись.
      - Мы слышали, - проговорил Руфрид.
      И он принялся рассказывать историю, которую много недель назад они поведали Эльриллу.
      Элдарет слушал внимательно, подперев подбородок ладонью.
      - Бхадрадомен в Ардакрии... - пробормотал он, когда излучинцы закончили. - Хотел бы я сказать, что это стало для меня потрясением. Но госпожа Амитрия поведала мне о них несколько месяцев назад. В этом нет вины Гарнелиса - эту беду он унаследовал. Поселения бхадрадомен, которым дозволено жить на материке, покуда они не выходят за отведенные границы. Они более-менее безвредны...
      - Безвредны? - воскликнул Руфрид. - Мой брат несколько дней болел, едва завидев одного! На него напали, и он чуть не обезумел!
      - Не преувеличивай, - буркнул Линден.
      - И Амитрия показала мне лес с замковой башни, - добавила Танфия. Поселение бхадрадомен похоже на чернильную кляксу, и пятно расползается по лесу. И они преследовали нас, и пытались убить!
      - Погодите, погодите! - Элдарет умиротворяюще поднял руки. - Я хотел сказать, они были безвредны. До меня доходили слухи, что в рекрутском наборе солдаты получают странную помощь, но ваш рассказ - самое отчетливое свидетельство тому.
      - Мне виделась тварь, убившая господина Арана, когда тот нес ваше послание, - вставил Линден. - И эта же тварь убила танфиного дядю.
      - Гхелим, - проронил Элдарет. - Бхадрадомен, запечатлевшие другое существо, которому подражают обликом и повадкой. В данном случае - дра'аку.
      - Боги, да! - вскрикнула Танфия, вспоминая. - Когда тот, в плаще, спорил с Бейном, он требовал Линдена, потому что тот ранил его гхелим! О, богиня...
      Элдарет стиснул виски ладонями. Лицо его побелело.
      - Дела обстоят еще хуже, чем мне думалось. Предупреждения мои пропали втуне, а несчастный господин Аран погиб из-за них.
      - Простите, - пробормотала Танфия. - Похоже, мы принесли друг другу дурные вести.
      - Я изначально подозревал во всем этом руку бхадрадомен. Они ползают в тени, как пауки. Не верится, что все это их работа, но прознай они обо всем, это очень по ним - воспользоваться нашей бедой.
      - Да, - возразил Эльрилл, - будь они сильней. Они могли бы воспользоваться им, но, правду сказать, Девять царств все еще сильны и едины, а пожиратели - обессилены. Они знают, что попытка восстать обернется для них разгромом.
      Элдарет медленно выдохнул.
      - Спасибо тебе, Эльрилл, глас разума. Ты прав. Их вожак - Аажот, или как его там, - не глуп. Он знает, чем кончится для них бунт.
      - Но что-то происходит, - сказал Руфрид. - Мы не можем закрывать глаза.
      - И что же нам делать? - спросила Танфия.
      К ее удивлению Элдарет запрокинул голову и расхохотался. Голос его эхом прокатился по пещере, и музыканты прекратили играть, возмущенно взирая на чужака.
      - Вот в чем вопрос, Танфия!
      - Я одного хочу, - проговорил Линден, - вернуть Изомиру и возвратиться домой.
      - Да. - Элдарет положил руку юноше на плечо. Снова зазвучала музыка, обворожительно-жуткая, как сияющие за хрустальными стенами снега. - Стереть из памяти это неудачное происшествие, и жить дальше, словно ничего не случилось. Но ты не сможешь. Все меняется, и к прежнему возврата нет.
      Изомира пришла в себя на кушетке в палате для игры в метрарх. Голова кружилась; потом возвратилась память, и девушка тревожно вздрогнула.
      Над ней склонился царь, прижимая к ее лбу влажный платок. Девушка шарахнулась; Гарнелис убрал платок. Затем, к полнейшему ее изумлению, он пал на колени рядом с кушеткой, вцепившись в ее руку, и покаянно склонил голову.
      - Прости меня, - прохрипел он. - Умоляю, прости меня. Я не могу заставить себя причинить тебе боль, Изомира. Прошу, не бойся. Я никогда тебя не обижу.
      Она заставила себя поднять взгляд. Его лицо! девушку пронзил ужас - не потому, что государев лик был ужасающ или уродлив, но потому, что этого не было.
      Он изменился. Руки его были чисты, и мантию он сменил на чистую, желтую с серебром, но перемена лежала глубже. Черты лица его разгладились, взгляд стал прям и незамутнен. Скорбные морщины разгладились. Царь словно помолодел, и даже волосы его стали темней и гуще.
      Он снова походил на свой старый портрет - сильный, добрый, невинный.
      -Вы изменились, - прошептала Изомира. - Как?
      - Я ничего не могу поделать. - Голос его был мягок, умоляющ, печален, и в то же время покоен. - Давление... тьма... она копится во мне, пока я в силах ее сдерживать. И прорывается кровопролитьем. Я никому не сознавался в этом, кроме Лафеома. Я не могу сказать царице.
      - Почему вы говорите мне?
      - Не знаю. Ты - другая.
      - Мне нечего сказать вам. Вы убили Наманию.
      - Но их жизненные силы не пропадают. Они питают заурому, как поддерживают и меня. Царь, заурома, земля - мы неразделимы.
      - И Лафеома. Я видела, как он впитывает силу. И он ухмылялся.
      - Пойми, прошу. Я не хочу творить это. Мне ненавистна погибель. Но я ничего не могу сделать. Это единственный способ, последняя моя надежда. Прости меня, Изомира. Умоляю.
      Глаза его - нежные, ясные, прекрасные - молили "люби меня". И самым ужасным было, что ей и вправду мучительно хотелось любить его, как царя, как мужчину... но она не могла. Изомира отвернулась, и расплакалась от потрясения и отчаяния.
      - Я не могу простить тебя! Если оно ненавистно тебе - прекрати! Это жестоко, мерзко, отвратительно!
      - Я знаю, - ответил царь. - Но я не вижу выхода. - Он коснулся ее раны. - Я ранил тебя; прости. Позову кого-нибудь перевязать рану.
      - Кого? -жестоко спросила она.
      Гарнелис вроде бы смутился.
      - Есть и другие лекари.
      - Пока ты не погубил их всех. Зачем ты стремишься погубить всю Авентурию?
      Царь сморгнул. Прежнее хищное его воплощение Изомира находила едва ль не более привлекательным, чем нынешнее, безумно спокойное. Ей подумалось, что он не желает отвечать. Но потом царь проговорил:
      - Нет света без тьмы. Нет жизни без борьбы. Мы обожрались миром, и нас следует напомнить, что жизнь бесцельна, если не сражаешься за нее зубами и когтями. Это станет моим наследством Авентурии.
      Через два дня после прибытия Элдарета задул очередной буран, разрушив надежды Линдена на скорый уход. Руфрид начинал понимать брата. Появление странника нарушило его благостное бытие в Сребренхольме, заразив жаждой действия. Юноше казалось, что он заключен в хрустальном пузыре, покуда снаружи рушится мир.
      Танфия ощущала то же самое - это Руфрид знал. Вечерами, лежа бок о бок, они строили планы на следующую часть пути - других тем для беседы у них не осталось. Предвкушение дороги не сводило их вместе, как можно было подумать, а разделяло. Они любились страстно, как прежде, но Танфия была словно не вполне с ним: телом - да, даже чувствами, но не мыслями. Глаза его не останавливались на лице Руфрида, но смотрели куда-то выше, и дальше.
      Излучинцы принялись заранее готовиться в дорогу, чтобы выйти, как только погода установится. Вычистили и промаслили упряжь, перебрали дорожные мешки, сложили оружие и дорожную одежду.
      Руфриду, несмотря на его всегдашнюю подозрительность, Элдарет понравился. Странник был прям и грубоват; а еще он первый понял цель их странствия и хотел помочь. Был он вдвое старше любого из троих путешественников, и в его опыте и мудрости было что-то умиротворяющее.
      Вместе с ними Элдарет упражнялся на мечах, проклиная отвыкшие руки и неизменно побеждая. По вечерам вместе с ними он трапезовал, развлекая излучинцев рассказами о Парионе и дальних краях.
      - Честно сказать, - говорил Элдарет, - я не вижу большой надежды на ваш успех. О, ваша Изомира может быть еще жива - если вам поверить, она молода и здорова. Но уводить ее вам придется силой, а вот это почти невозможно. Скорей вас схватят и принудят работать с ней рядом.
      - Лучше так, - буркнул Линден, - чем никогда ее не видеть.
      - Знаю, парень. - Элдарет хлопнула его по плечу. - Но тебя могут отправить на рудник за многие мили от нее, или забрать в армию... а то и зарубить при попытке освободить ее. Это в том случае, если вы вообще ее отыщете! Я бы присоветовал вам возвращаться домой. Да разве ж вы послушаете?
      - Нет, - ответила Танфия, прежде чем Линден промолвил хоть слово. Никогда в жизни.
      - Пойдете с нами? - спросил Руфрид.
      - Не до конца. Со мной одна загвоздка - ежели меня заметят в Парионе, я, считайте, покойник. Куда мне податься - пока не знаю, всюду - труба! Если б моему горю пришел конец, то и ваша сестра, и все, ей подобные, оказались бы на свободе!
      Дни становились все длинней, снежные бури сменялись теплыми ветрами. Через три недели после появления Элдарета разведчики-шаэлаир принесли весть, что перевал, наконец, проходим.
      - Хотя и с трудом, - предупредил Элдарет. - Надо опасаться и запоздалых буранов, и лавин.
      - И плевать! - заявил Линден. - Мы и так здесь уже достаточно проторчали.
      Выйти решили на другой же день. Покуда Танфия и Линден спустились в конюшню, в последний раз перебрать пожитки, Руфрид с Элдаретом отправились посидеть у обзорного окна над воротами. Хрустальную плиту застил иней, да и снаружи, кроме снежной белизны, смотреть было не на что. Тропу расчистили, но по склонам долины еще лежали смерзшиеся сугробы.
      - Эльрилл, конечно, холоден как рыба, но, надеюсь, он принял вас радушно, - заметил Элдарет.
      - После того недоразумения в начале... да мы без него померли бы, ответил Руфрид. - И здесь мы научились такому, чего бы иначе никак не узнали.
      - Например?
      - На мечах драться. Забавно - я-то думал, что элиры такие мирные.
      - Да, а еще очень предусмотрительные. Они знали, что нам это пригодится.
      По Сребренхольму раскатился, заставив обоих вздрогнуть, звенящий гром.
      - Это еще что такое? - воскликнул Руфрид.
      - В дверь постучали, - ответил Элдарет, протирая окно рукавом.
      Глянув вниз, Руфрид увидал у ворот двоих мужчин в темно-зеленых плащах.
      - Боги! Кого еще принесло? Они не элиры?
      Вскочив, они оглянулись на уступ у входа в туннель, как раз вовремя, чтобы увидеть, как двое шаэлаир отодвигают тяжелый створ. Навстречу раскрасневшимся с мороза пришельцам по коридору спускался сам Эльрилл.
      - Мы явились по указу царя Гарнелиса и его воеводы Граннена, - изрек один. - Мы ищем Эльрилла, властителя шаэлаир.
      - Я Эльрилл. Чем могу помочь?
      - Мы полагаем, что вы укрываете некоего Элдарета, разыскиваемого за преступления против Авентурии.
      Руфрид покосился на Элдарета; лицо старшего мужчины было мрачно. Юноша потянулся за луком, но Элдарет удержал его.
      - Боюсь, вы ошиблись, - холодно отмолвил Эльрилл. - Здесь нет никакого Элдарета.
      - Также мы ищем троих людей, женщину и двоих мужчин, разыскиваемых за попытку убийства регистата скальдского, за ослушание государеву указу и иные преступления.
      Руфрид задохнулся. Кто мог выдать их? Каламис? Да нет же!
      - Опять-таки, эти люди мне неведомы.
      - Нет смысла защищать их, владыка Эльрилл, - проговорил старшой. Выдайте их. Мы даем вам возможность сделать это по доброй воле.
      - Я не могу сделать это по доброй воле, ибо здесь их нет.
      - Если вы не подчинитесь, мы возьмем Элдарета и прочих силой.
      Покуда шел спор, Руфрид заметил две вещи. За спинами пришельцев те же двое шаэлаир тихонько задвигали створ. А снаружи долину заполняли, становясь строем за воротами, солдаты. Их фигурки чернели на снегу, как муравьи.
      - Силой? - переспросил Эльрилл. - Я полагал, что ваш царь друг элирам.
      - Царь ищет ссоры с Элдаретом, не с вами.
      - Тем не менее, если вы примените силу, мы будем считать это нападением. Этого ли желает ваш царь? Разорвать наш союз?
      - Избавите меня от лживых речей! - Старшой и его спутник обнажили мечи.
      В тот же миг ворота с грохотом затворились, и из потайных бойниц вылетело с полдюжины элирских стрел. Солдат, вскрикнув, упал.
      Руфрид тоже спустил тетиву. Его стрела вонзилась старшому в плечо; тот поднял изумленный взгляд, да так и завалился на спину. Стрела Руфрида была не единственной.
      Элдарет выругался.
      Эльрилл взбежал по лестнице на смотровую площадку. За ним торопились восемь вооруженных шаэлаир. Элдарет встал навстречу элирскому вождю; мгновение они буравили друг друга взглядами, потом вместе обернулись к хрустальному окну.
      Внизу, в долине, к дверям приближались добрых шесть десятков солдат. Элирские лучники занимали места на уступе, или протискивались в незаметные ниши в камне.
      - Можно ли отворить двери снаружи? - спросил Элдарет.
      - Нет, - разве только они принесли с собою тарана или пороки, если б такое приспособление можно было затащить в горы. И все же здесь для вас более небезопасно, - ответил Эльрилл.
      - Это вы из-за нас в опасности, - поправил Элдарет. - Прости, друг мой. я бы не стал по своей воле навлекать на вас беду.
      - Не думаю, что им нужен таран, - прервал его Руфрид. - Смотрите!
      Солдаты вбивали в каменную дверь железные костыли, взбираясь с их помощью все выше, чтобы закрепить на верхушке двери крюк с прицепленной веревкой.
      - Они хотят выворотить дверь, - проговорил Элдарет. - Получится?
      - Боюсь, что да, - ответил Эльрилл. - Это займет у них немало времени, но дверь не настолько крепка, чтобы ее нельзя было одолеть.
      Он обернулся и бросил своим спутникам несколько слов на наречии шаэлаир.
      Четверо стройных мужчин, и столько же женщин, враз нырнули в узкие ходы проточенные в полупрозрачном камне. Руфрид только теперь заметил эти отверстия.
      - Дайте мне помочь им! - Руфрид вскочил, сжимая лук. Сердце его колотилось.
      - Сядь, - одернул его Эльрилл. - Эти ходы для тебя слишком узки. А мои бойцы не для того выходят, чтобы барахтаться в снегу с копьями и стрелами, изображая мишени.
      Шаэлаир были почти невидимы на снегу. Вот они взбежали по склонам долины - четверо по одну сторону, четверо по другую - и скрылись от взора за гребнями.
      Покуда Руфрид высматривал элиров, прибежали запыхавшиеся Танфия с Линденом.
      - Что случилось? - спросила девушка. - Шаэлаир все помчались сюда, с луками, с мечами...
      - Это пришли по наши души, - проронил Элдарет.
      Они с Руфридом пересказали, чему стали свидетелями. Солдаты внизу закрепили на двери несколько крюков и пропустили через них канат. Отряд выстроился клином, и налег на веревку.
      Дверь заскрежетала. Изнутри, вдоль покатых стен, за камнями, таились вооруженные шаэлаир. Танфия и Линден, побледнев, обнажили мечи. Руфрид же упивался восторгом опасности.
      И тут у него заболели уши.
      Он ощутил звук прежде, чем услыхал: тонкое, пронзительное зудение. Шум становился все громче, распадаясь на несколько звонких, мучительно неладных нот, сплетавших дребезжащие гармоники.
      - Что это? - тревожно вскрикнула Танфия.
      - Смотри! - воскликнул Руфрид.
      На гребнях склонов долины стояли шаэлаир. И они пели. Бледные фигурки на фоне серого неба нельзя было б и различить, если б каждый не сиял звездой. Раскинув руки, каждый из них тянул свою оглушающую, жуткую ноту.
      И словно в ответ раздался громовой треск. По всему склону наст ломался и огромными плитами соскальзывал, ломая нижележащие пласты, все быстрей и быстрей, покуда снег не потек рекой, и мягкий рокот не заглушил даже элирской песни.
      - О, нет! - Танфия вцепилась в плечо Руфрида.
      Солдаты начали озираться, тревожно вскрикивать, показывать пальцами; бросив канаты, они кинулись прочь из долины - поздно. Обогнать лавину не удалось никому. Снежный поток затопил дно долины, погребая под собой солдат.
      Руфрид и его товарищи взирали на эту сцену с немым ужасом.
      Когда все закончилось, снег заполнил долину до уровня смотрового окна. Свободный осталась лишь узкая полоска хрусталя под потолком пещеры. Эльрилл приподнялся на цыпочки, чтобы выглянуть.
      Стояла мертвая тишина.
      - Мог там кто-то уцелеть? - спросила, наконец, Танфия.
      Эльрилл обернулся к ней. Потрясение отражалось на его лице, но голос оставался спокоен.
      - Едва ли. Снег течет, как вода, но стоит лавине остановиться, он под собственной тяжестью слеживается в камень.
      - А... а ваши люди в порядке?
      - Они были выше лавины. Я видел, как они возвращаются. Кроме того, они, в отличие от людей, могут при нужде плыть в толще любых снегов.
      Привстав на цыпочки, Руфрид увидал, как восемь шаэлаир бегом возвращаются к Сребренхольму, скользя, точно призраки, по снежному полю, лежавшему на уровне его глаз. Танфию гибель стольких людей потрясла; юношу, пожалуй, тоже, но к собственному стыду облегчение его оказалось куда сильнее.
      - Значит, выход перекрыт, - сообразила девушка.
      - И отсюда нет другого выхода? - тревожно поинтересовался Линден.
      Эльрилл покачал головой.
      - Завал стает нескоро.
      - Как же нам выбраться?
      В этот момент из тайного хода начал протискиваться первый певец. Чтобы вернуться, шаэлаир пришлось, верно, прокопать несколько локтей снега. Линден покосился на брата, но тот помотал головой.
      - Даже не думай. Застрянем. И что делать с лошадьми?
      Певец, молодой элир, распрямился, стряхивая с одежды снег.
      - Даже сумей вы воспользоваться этим проходом, - заметил он, - я бы не советовал. В горах ходят людские солдаты. Мы видели отряды дальше в долине.
      - Дионовы ятра! - ругнулся Элдарет. - Эльрилл, прости, что я навлек на тебя столько бед.
      Вождь шаэлаир коснулся плеча друга.
      - Не знал я, что ты так опасен. Я почти впечатлен! Что ж, покуда они не войдут. А у нас есть и другие пути заставить горы извергнуть их.
      - И все же мне следует уйти. Руфриду и его товарищам стоило бы пойти со мной.
      - Да уж сзади не останемся! - запальчиво бросил Линден.
      - Но как? - спросил Руфрид.
      Элдарет и Эльрилл переглянулись. Шаэлаир покачал головой, скорей печально, чем отрицательно.
      - Я бы хотел отговорить вас. Но выбора перед вами нет; оставаться здесь опасно, и хоть я люблю тебя, как брата, я бы не хотел подвергать свой народ осаде, чтобы защитить тебя.
      - Я и не ожидал этого. - Странник с печальным видом коротко стиснул плечо Эльрилла, потом обернулся к троим излучинцам.
      - Есть путь, - сказал он. - Но он опасен. Нам придется идти через подземелье, царством лазурных замфераев.
      Глава восемнадцатая. Лазурные замфераи
      Элдарет провел троих путешественников в самые глубокие переходы Сребренхольма, темными коридорами, куда излучинцы до сих пор не забредали. Зарянка спокойно ступала за Танфией; Руфрид с Ястребком шли впереди, Линден с Зимородком замыкали шествие. Несмотря на проведенную в стойле зиму, благодаря стараниям элиров кони были в неплохой форме.
      Одежды путников представляли собой странную смесь - куртки, штаны и башмаки, захваченные из Излучинки поверх мягких элирских сорочек, и старые теплые плащи. Одежду из Луин Сефера, вычищенные и заштопанные, покоились в седельных сумах. Перед уходом Эльрилл подарил каждому из путников по элирскому мечу.
      Странно было прощаться с шаэлаир. Танфия по очереди расцеловала Силь, Лийет, Телиелла, Альраэна, даже предательницу Метию, чувствуя, что не стала ближе к ним ни на волос. Эльрилл сам поцеловал ей руку, одарив на прощание все тем же отстраненным, опасливым, взглядом. Метия на прощание так крепко прижалась к Руфриду, что Танфии это не слишком понравилось, но это было, в конце концов, расставание. Душа же девушки рвалась остаться; притягивали тайны, по поверхности которых она едва скользнула.
      Эльрилл настоял, чтобы в путешествии по глубинным туннелям их сопровождал замферай. Им оказался Орке, тот карла, что принимал участие в совете в день появления Элдарета. Замферай оказался остер умом и на язык. Кожа его отливала оловом, из-под копны черных волос сверкали огромные темные глаза. Ему единственному не нужен был свет, чтобы находить дорогу. Остальные прихватили с собой фонарики, и радовались этому тем больше, чем мрачней и глубже становились переходы.
      - Долго ли нам идти? - поинтересовался Руфрид.
      - В один день уложимся, - отозвался Орке. - И выйдем уже в предгорьях.
      - Не дождусь, когда увижу дерево! - воскликнула Танфия. - Хоть листочек, хоть травинку!
      Заведя путников в тупик, Орке приостановился, и вытащил из кармана палочку глянцевого молочного хрусталя. Он указал ею на стену, и с острия струйкой потек сияющий туман, омывая голый камень. Подземец несколько раз взмахнул палочкой на манер малярной кисти, и под воздействием тумана в стене прорезалась светящаяся черта, обрисовавшая дверь. Орке толкнул ее, и каменная плита провернулась вокруг отвесной оси, открывая два узких прохода. За дверью царила непроглядная тьма. Танфия с Линденом тревожно переглянулись, когда Орке поманил их.
      - Добро пожаловать в царство лазурных замфераев, - объявил подземец.
      - Ты вот так просто прорезал дверь? - спросила Танфия.
      - Нет. - Орке покрутил палочку в руке и ловко спрятал за пазуху. - Это был ключ.
      Идти пришлось гуськом. Кони не хотели заходить в темноту, фыркали и упирались, но стоило Линдену с Зимородком миновать дверь, как та затворилась сама собою, отрезая путников от Сребренхольма. Элдарет поднял лампу, и та озарила темные, бугристые стены, и неровный, скользкий пол, испещренный буграми и трещинами.
      - Кони норовиться станут, - вздохнул Линден. - А тут вправду пройти можно?
      - Конечно, - ответил Элдарет. - Я бывал здесь раньше, хоть и давненько. Найдутся достаточно широкие и высокие проходы. Пойдем осторожно, и все будет в порядке.
      - Тогда в чем опасность? - спросила Танфия.
      - Наши родичи, лазурные замфераи, - ответил Орке, - отреклись от нашего решения сотрудничать с шаэлаир. Но обычно они скрываются в глубинах.
      - Так что опасности нет, если не терять головы, - заключил Элдарет, и прокашлялся.
      Вдали от согреваемого подземным жаром Сребренхольма быстро становилось пронзительно холодно. Дыхание повисало в воздухе облачками пара. Стены в светел фонарей отблескивали, точно каменный уголь, а пол уходил все ниже и ниже.
      Несколько часов, показавшихся Танфии томительными и бесконечно долгими, путники уверенно продвигались в лабиринте проходов. Странные выбоины в стенах отмечали места, где, по словам Орке, находились бережно извлеченные самоцветы. Танфии эти шрамы земли казались чем-то более зловещим и значимым, вроде букв незнакомого письма. Она старательно подавляла в себе ужас перед тесными подземельями, чтобы, оглянувшись, увидеть его отпечаток на лицах Руфрида и Линдена.
      Путники устроили краткий привал, чтобы перекусить. В недрах горы царила гулкая тишь, давившая каменной, неимоверной тяжестью, непроницаемо черной, обсидианово-зеркальной. Никому не хотелось здесь задерживаться. Вскоре после того, как они вновь пустились в дорогу, тоннель вывел их на уступ в стене некоей огромной пещеры.
      - В колонну по одному, - спокойно скомандовал Элдарет. - Места хватит.
      Никто не смог устоять перед искушением заглянуть в бездну. В черноте не было видно совершенно ничего. Лишь в самой глубине, так далеко, что Танфия усомнилась, не обманывают ли ее глаза, теплилось смутное пурпурное мерцание.
      За уступом коридор стал шире и ровней, и путники ускорили шаг. Руфрид шел первым, Орке для лучшего обзора взгромоздился Ястребку в седло. Настроение у всех поднялось, послышались даже шутки, и смех Элдарета гулко отзывался под сводами туннеля.
      - Тш! - зло прикрикнул на них Орке. - Они не позволят нам пройти с миром, если вы обидите их!
      И тут же проход свернул направо, резко сузившись. Завернув за угол, путники с ужасом увидали, что проход перекрыт. Преграда походила на гору крупной обкатанной гальки, завалившую проход до самого потолка. Черные камешки отливали каким-то маслянистым, радужным блеском. Зарянка вскинула голову и попятилась.
      - Плохо, - прошептал Линден. - Оно нас не пропустит.
      Танфию захлестнула волна враждебности, такая мощная, что ее уловил не один только Линден. Девушка попыталась успокоить кобылку.
      - Дионовы ятра! - процедил Элдарет. - Другой дороги я не знаю. А она есть, Орке?
      Замферай промолчал, мрачно взирая на преграду.
      - А проломиться нельзя? - спросил Руфрид.
      - Не надо! - вскрикнул Линден, но брат пропустил его слова мимо ушей.
      - Камни лежат свободно...
      Перекинув поводья Ястребка Танфии, он шагнул к стене и потянул из нее камушек.
      - Нет! - запоздалым хором крикнули Орке и Элдарет.
      Маслянистый блеск всплеснулся, словно кулаком отбросив юношу к ногам Танфии. Зарянка и Ястребок шарахнулись. Когда девушка сумела, наконец, справиться с ними - одной рукой сражаясь с лошадьми, а другой с фонарем она кинулась к Руфриду. Тот, постанывая, свернулся калачиком.
      - Он живой? - тревожно спросил Линден, с трудом удерживая Зимородка.
      - Живой-живой, - проскрежетал Руфрид, опираясь на руку Танфии и тяжело вставая. - Боги, в меня словно булыжником швырнули.
      - Теперь вы понимаете, почему мы не в силах снести преграду, объяснил Орке. - Лазурные замфераи решили все же с нами позабавиться. Есть и другие пути, но кони пройдут только одним. Это намного дальше, придется возвращаться уже пройденной дорогой, и спускаться в нижние уровни.
      - О нет, - вздохнула Танфия. - Я уже ненавижу это место. Насколько именно дальше?
      Орке не ответил. Развернувшись, он повел отряд обратно, но вскоре свернул в боковой проход, такой узкий, что невозможно было даже идти обок коней.
      - Если это снова окажется тупик, - негромко проговори Линден, - мы едва ли сможем вывести обратно коней. Им негде будет развернуться.
      - Идем как шли, - спокойно проговорил Элдарет.
      - Но здесь таится что-то ужасное! Боль... как вы не чувствуете?
      - Линден, помолчи, умоляю! - пробормотала Танфия. - Перепугав нас до смерти, ты нам ничем не поможешь!
      - Я так понимаю, этим лазурным замфераям ты не по сердцу, Орке? спросил Руфрид. - Я-то думал, вы один народ.
      - Мы из разных племен, живущих на разных уровнях горы. Когда-то мы были друзьями, покуда не пришли шаэлаир. Лазурные ненавидят мой народ за то, что мы помогли им. Продались им в рабство - так они это называют.
      - А это правда? - изумленно спросила Танфия.
      - Этот вопрос, - уничижительным тоном откликнулся Орке, - едва заслуживает ответа. Мы трудимся ради шаэлаир из дружбы. Ради своего удовольствия мы создали для них Сребренхольм, и мы знаем - без нас им не прожить. За это шаэлаир уважают нас. Но наши родичи упорно считают, что мы унизили себя. Дикари!
      Последнее слово отозвалось в темноте словно бы эхом сотни слабых голосов. Путники нервно оглянулись. Что-то кольнуло лодыжку Танфии, точно розовый шип. "Ой!" - воскликнул Руфрид, - "Что за!..", - и вдруг Зарянка словно обезумела, вставая на дыбы и шарахаясь в тесном переходе. Танфия изо всех сил вцепилась в поводья, чтобы глупая скотина не расшибла голову о потолок. Колени и бедра ее кололо, точно крохотными копьями. В рту у девушки пересохло от натуги и страха.
      Танфия пнула наугад, ее пятка столкнулась с чем-то - чем-то живым, оно охнуло. В неверном мерцании фонарей девушка увидала мечущуюся под копытами Ястребка фигурку, прежде чем та пропала, растаяв в камне. Донесся взрыв щебечущего смеха, и тишина.
      - Они здесь, - проговорил Орке, оглядываясь. Танфия увидела в его черных глазищах ужас. Девушка нагнулась осмотреть ноги Зарянки, и на передней бабке нащупала мокрое пятно. В свете фонаря пальцы ее оказались красны от крови.
      - Не останавливайтесь! - прикрикнул Элдарет. - Они пытаются нас сбить с толку, и все.
      Туннель расширился немного, но уходил все глубже вниз. Танфия потеряла счет времени, ей казалось, что они спускаются к самому сердцу земли, и не выйдут уже никогда. Кони пугливо жались к людям. Девушка едва сдерживалась, чтобы не обругать Элдарета вслух за то, что странник потащил в эти подземелья лошадей.
      - Этой дороги я не знаю, - прошептал Орке. - Они все переменили!
      Потянуло ледяным сквозняком, и через сорок шагов путники вышли в пещеру неимоверных размеров.
      Стены и потолок пламенели тусклым лиловым огнем, потолок скрывала тьма. Танфия вглядывалась в стены, пока не заныли глаза, изучая каждый локоть, но не могла различить ни единого выхода, кроме того, которым они пришли. В нескольких сотнях локтей над головой смутно виднелся уступ, которым они прошли - казалось, то было годы назад. Путники стояли на дне провала.