- Ради всех богов, Руфе! - воскликнула Танфия, с трудом сдерживая улыбку. - Незачем было пугать несчастную зверюшку.
      -Я не знал, что она так взовьется, - ответил Руфрид. - Обидчивые они, да? Не шуми, Тан. Мало нам, что у этих элиров чувства юмора нет. Кони в теплой пещере объедаются сеном, а нам обещали крепкий сон и горячую баню. Могло быть хуже.
      -Значит, тебе полегчало.
      - И, - добавил Линден, - он, кажется, позабыл, что нам сказал Эльрилл.
      - Я тебя понимаю, Лин. - Танфия присела рядом с ним. Но мы не можем идти в такую погоду. Боги свидетели, мы попытались!
      Юноша нахмурился.
      - Я не могу просто так сдаться.
      - Об этом и речи не было.
      - Мы нужны Изомире. Весной может быть слишком поздно!
      - Я не меньше твоего расстроена, но мы никуда не попадем, если будем вздорить с теми, кто хочет нам помочь.
      - Или задержать, - мрачно заметил Линден.
      - Лин, - яростно прошипела Танфия, - тебе точно семнадцать лет?
      - А что?
      - Больше похоже, что семь! Подрасти немного!
      - Тан, - проговорил Руфрид, - у нас с ним только что был такой же спор. Выслушивать его повторение мне неохота. Так что ради Брейиды, давайте спать. - Он повернулся к ним спиной. - Будете выходить - задвиньте ширму.
      Разбудила Танфию, несколькими часами спустя, музыка.
      Комнату наполняли знобкие сумерки. Кто-то - должно быть, Силь, поставил на сундук лампу, но в самих стенах мерцали прожилки света, словно в подводной пещере, наполняя комнату льдистым, смутным мерцанием.
      И музыка... нежные тонкие звуки, не то инструменты, не то голоса, сплетались со звонкими, резкими нотами, и их легкость подчеркивалась рокотом, исходящим словно от корней самой горы... Эти звуки вырвали Танфию из-под покрывала. Девушка набросила оставленную Силь накидку и вышла на уступ.
      В пещере царил мрак, рассеиваемый лишь мириадами светлячков. Внизу на круглых площадках, кто выше, кто ниже, расселись шаэлаир, и каждый играл на чем-то: на трубах, арфах, лютнях, кимвалах, длинных рожках и еще каких-то, незнакомых девушке. Волосы и лица элиров мерцали во тьме жемчугами. И там, где свет падал на края площадок, те отблескивали плывущими в ночи полумесяцами.
      К Танфии подошла женщина, но не Силь - другая, пониже ростом, с сиреневым отсветом в серебряных кудрях и аметистовыми глазами. Кончики ее волос светились сами по себе, будто сбрызнутые звездной пылью.
      - Хорошо ли спали? - поинтересовалась она, и улыбнулась, весело и насмешливо. - Меня зовут Метия.
      - Прекрасно, спасибо. Рада познакомиться, Метия.
      - Пойдем, я провожу тебя в купальню. Скоро мы соберемся на сертанс, вечернюю трапезу. Эльрилл просит вас присоединиться.
      - Силь будет там, или мы ей очень надоели?
      Метия расхохоталась и взяла Танфию под руку.
      - Не суди о нас всех по ней. Она полна решимости выиграть спор, затеянный когда-то - что один из нас заставит ее улыбнуться.
      Элирка провела Танфию по уступу и дальше, по головокружительно-узкой дорожке к широкой арке, откуда несло паром и тонкими ароматами. Путаница переходов привела девушку в просторную, светлую пещеру, в середине которое плескался водоем, настолько большой, что в нем можно было плавать.
      В дальнем конце пещеры стояла статуя элирской девы, поддерживавшей раковину, откуда в водоем устремлялись струи дымящейся воды. Пузырящиеся воды оставались вровень с полом пещеры - видно, потайная труба отводила излишек.
      К вящему веселью девушки, баня оказалась общей. Линден и Руфрид уже плескались в воде. Завидев Танфию, Линден порозовел, а Руфрид только ухмыльнулся. Девушка пожала плечами, скинула рубаху на руки Метии и нагой скользнула в воду, чтобы присесть на тянущийся вдоль берега уступ.
      Пенистая, источающая свежий, пряный аромат вода была настолько горячей, что у нее захватило дух. Девушка с наслаждением откинула голову, ощущая, как горячие струйки проникают до самых корней волос, ласкают шею. Повязка на руке намокла, но Танфии было уже все равно. Стянув тряпицу, она обнаружила, что от пореза остался только шрам.
      - Полотенца там, - Метия указала на мягкую белую горку на мраморной скамье у статуи. - Когда облачитесь, мы отведем вас к Эльриллу.
      - Боги, - вздохнула Танфия. - Это чудесно. Ничего прекраснее не чувствовала.
      - В первый раз не могу поспорить, - заметил Руфрид.
      Линден старательно отводил глаза, а вот его брат пялился на девушку откровенно, слегка улыбаясь. Танфия разглядывала его в ответ; вода блестела на сильных плечах, курилась паром на груди.
      - Никогда не думала, что такие места бывают, - пробормотала она. - Они ведь элир. Ну, то есть я всегда знала, что они существуют, но поверить в это у меня никак не получалось. До сих пор. Мы гости шаэлаир...
      -Только не присосеживайся к ним, ладно? - кисло бросил Линден.
      - Не буду, - в раздражении отрубила Танфия.
      - Покажи вам двоим койку, и вы обо все забудете. - Линден вылез из воды, отвернувшись от своих спутников, и завернулся в полотенце.
      - Если под "всем" ты имел в виду мою сестру, то я не забыла, - ровным голосом отозвалась Танфия, не желая начинать спор заново. Линден смолчал.
      Когда Руфрид и Танфия неохотно выползли на берег и обсушились, они смогли вернуться в комнаты, чтобы облачиться в элирские одежды - мягкие штаны, длинные свободные рубахи и камзолы, все из шитого, изукрашенного самоцветами шелка, тонкого, но изумительно теплого. Танфия чувствовала себя превосходно, и для полного довольства ей недоставало лишь еды. Несчастный поход в горы случился будто не один год назад.
      При виде Руфрида она расхохоталась.
      - Что такое? - обиделся тот.
      - Ты так смешно выглядишь. Эти одежды... такие утонченные.. а из них торчит твоя обветренная физиономия и красные руки. Немножко портит впечатление.
      - Спасибо. Я хотел сказать, что ты отлично выглядишь. Но не буду.
      Силь и Метия поджидали путешественников на уступе перед дверьми.
      - Вы готовы? - спросила Силь. - Эльрилл и Лийет ждут.
      Танфию пробрала дрожь предвкушения. Музыка раскатывалась по иссиня-черной бездне пещеры, сплетались в утонченных диссонансах и расходились в неожиданном развитии мелодии. Девушка взяла Руфрида под руку, но едва замечала и его, и идущего впереди Линдена.
      Элирки проводили их по завивающейся нисходящей спиралью дорожке на широкую круглую площадку, висящую над бездной без видимой опоры. Эльрилл был там, восседая, скрестив ноги, на подушках в окружении полутора десятков других шаэлаир. Волосы их сияли, как лед в звездном свете. Темнота делала пещеру безграничной, и невозможно было поверить, что снаружи бушует зима. Повсюду висели, точно луны, светильники, и в толще самой скалы плелись узоры огней. Это место принадлежало иному миры, нездешнему, неторопливому, холодному. Музыканты играли в томном самозабвении, не ради Эльрилла, но только лишь для себя.
      И Эльрилл, и прочие элиры выглядели совершенно беспечными откидывались на подушки, переговаривались, потягивали вино. Метия и Силь уселись с краю, подведя людей к вождю элиров. Торжественности в этой встрече не было, но Танфия все же побаивалась.
      -Добро пожаловать, - проговорил Эльрилл, подняв взгляд. Девушку с новой силой поразили его чуждость, и немыслимый оттенок его глаз - столь яркое впечатление не могло удержаться в памяти. На плече вождя повисла белая кошка, и так же взирала на чужаков немыслимо-лиловыми глазищами. Другая кошка дремала в его ноги, третья подошла к людям и мяукнула что-то свое.
      Рядом с Эльриллом сидела высокая, изумительно красивая женщина с безмятежными синими глазами и младенцем на руках.
      - Это моя спутница, Лийет, - представил ее вождь, - и наш сын Телиелл.
      Лийет улыбнулась. Видно, не все шаэлаир были сделаны изо льда.
      - Садитесь с нами, и будьте благословенны, - произнесла она. Надеюсь, вы голодны.
      Путешественники осторожно опустились на указанные им места - Танфия одесную Эльрилла, Руфрид и Линден ошую Лийет. Никто из троих не мог отвести глаз от ребенка. Телиелл унаследовал от родителей длинное спокойное лицо и лазурные очи. Он не плакал, не агукал - он наблюдал, до жути по-взрослому. Лийет перехватила взгляд Танфии, и девушка, смутившись, брякнула первое, что пришло в голову:
      - А много ли здесь малышей?
      - Немного, нет, - ответила Лийет. - Мы живем долго и зачинаем редко. Мы конечны, как вам, полагаю, ведомо.
      - Э... нет, я не знала. Что это значит?
      Танфия тут же сообразила, что вновь выказала свое опасное невежество. "Ну почему я не могу держать рот на замке?", подумала девушка, но Лийет ответила достаточно спокойно:
      - Человек обретает бытие в момент зачатия. Души же элир пресуществуют. Потому наше число ограничено: мы не можем просто решить завести ребенка, нужна еще душа, искра, готовая проявиться в материальном бытии. Но если искра выберет нас, мы не можем и отказаться. Дитя должно явиться на свет.
      Танфия была потрясена.
      - Значит, э... Телиелл появился не по вашему выбору?
      Лийет рассмеялась, глянув на супруга.
      - Нет, но мы знали, что он появится. И мы никогда не отказались бы от него, ибо то, что он выбрал нас для своего прихода - величайшая награда.
      - Это мне понятно, но...
      - Никому неведомо, сколько еще элирских душ ждут рождения. Но нашему числу положен предел.
      У Танфии отвалилась челюсть. Пока девушка пялилась на Лийет, придумывая, что бы еще спросить, Эльрилл заметил:
      - Это едва ли подходящая тема для бесед с людьми.
      - Не это ли разделило поначалу наши народы, - парировала Лийет, ревнивое охранение наших тайн?
      - А вот и вино несут, - сменил тему Эльрилл.
      Танфия едва до потолка не подпрыгнула. Бокал вина ей поднес среброкожий человечек ростом не больше локтя, разодетый в зеленый камзол.
      -Я не кусаюсь, - возмущенно заметил человечек.
      Эльрилл и другие элиры рассмеялись. Другие карлы спешили на площадку, разнося кушанья на блюдах, иной раз больше носильщиков. Путешественники изумленно взирали, как серебряные человечки расхаживают среди гостей, расставляя приборы - стройные, черноволосые, темноглазые, прекрасно сложенные.
      - Они замфераи, - сообщил Эльрилл таким тоном, словно это все объясняло.
      - Кто-кто? - переспросил Руфрид.
      - Вы не могли не слыхать о них. Подземцы.
      - Слово мне знакомо, - проговорила Танфия. - Но я их никогда прежде не видела. Не думала, что они такие...
      - Симпатичные? - предположил серебряный карла из-за ее плеча, когда девушка прервалась, чтобы отпить изумительного элирского вина.
      Танфия чуть не подавилась.
      - Вот-вот, - выдавила она.
      Человечек ехидно ухмыльнулся и отошел.
      - Они наши помощники, - пояснил Эльрилл. - Без них мы не прожили бы. Или вы думали, что это место создано одними элирскими чарами?
      - Не знаю, - призналась Танфия.
      - Его построили замфераи. Они рудокопы, волшебники камня. Угощайтесь. Вы что-то колеблетесь.
      - Меж людей ходит сказка, - призналась Танфия, - о юноше и девушке, пришедших в царство элир, и не вернувшихся, потому что они отведали элирских яств. Сафаендер написал изумительное переложение этой повести.
      - Вы еще на земле, - усмехнулся Эльрилл. - И пища это земная. Что за прелестная выдумка - посчитать, будто элирам так нужны люди, что они готовы заманивать их зачарованными яствами!
      Танфия взяла с тарелки кусочек - вроде бы черносливина, начиненная козьим сыром. Но вкус и аромат - сильные, аппетитные, отдающие пряностями и незнакомыми травами - застали ее врасплох. Было очень вкусно.
      Танфия потянулась за вторым куском. Вдохновленные ее примером Руфрид с Линденом пристроились к блюду, вскоре опустевшему. Замфераи наполнили бокалы, и принесли новое блюдо - с нежнейшей ореховой пастой, завернутой в тонкие листья. Элир ели немного, и Танфия очень смущалась, что ее спутники успешно изображают оголодавших волков.
      - Вы поправляетесь после тягот пути, - заметил Эльрилл.
      - Вполне, - промычала Танфия с набитым ртом. - Спасибо.
      - Итак... вы обещали поведать, кто вы.
      - Но как мы можем довериться вам?
      - Можете не доверять - я ничем не могу успокоить вас. Между людьми и элир была дружба. но бывала и вражда, а чаще всего - непонимание. Мы не питаем к вам великой любви, но не держим и зла. Ваше присутствие не радует нас. У вас нет ничего, что мы желали бы присвоить, если это вас волнует даже ваших прекрасных коней. Мы помогли вам, потому что вы были в большой опасности, и несмотря на вашу неблагодарность.
      - Я уже сказала - простите. Мы благодарны вам.
      - Можно было повежливей с нами обойтись, - бросил Руфрид.
      - Мы схватили вас, не зная, кто вы и откуда, а горы в буран - не лучшее место для расспросов.
      - Что бы не изображал Линден, - вмешалась Танфия, - мы не опасны вам. Мы не питаем зла к элир... скорее наоборот.
      - Что ж, вы прощены, - ответил Эльрилл. - Это был, пожалуй, худший пример фехтования, какой мне довелось видеть.
      - Мы - крестьяне, - процедила Танфия. Ей очень хотелось объяснить, что она-то на просто крестьянка, но...
      - Для земледельцев это было неплохо, но вам многому надо научиться. Эльрилл примолк, и паузу заполнил мелодичный распев на чужом языке, от которого у девушки волоски на шее встали дыбом. - Но вначале - поведайте мне свою повесть.
      Танфия покосилась на своих товарищей, но те только плечами пожали. Втроем путешественники поведали Эльриллу свою историю. Вождь элир по времена переглядывался с Лийет, и когда речь дошла до бхадрадомен в Ардакрии, на лицах обоих элиров отразились изумление и ужас.
      Когда рассказ окончился, Эльрилл покачал головой.
      - Все еще хуже, чем мы боялись.
      - Вы слышали об этом? Когда? - спросил Руфрид.
      - Уже более года до нас доходят из долин слухи, что ваш царь отдает странные указы...
      - И что вы сделали? - поинтересовался Руфрид. Танфии послышались в его голосе обвиняющие нотки.
      - Элир не вмешиваются в людские дела, - ответил Эльрилл. - Едва ли вы сами этого захотите. Собственно, договор запрещает нам это. Разве люди осмелятся вмешиваться в наши дела?
      Руфрид мрачно уткнулся в бокал.
      - Мне кажется, что происходит что-то ужасное, и никто не поможет нам.
      - Но будь положение столь безнадежно, - откликнулся Эльрилл, - я бы ожидал, что наш друг Элдарет явится предупредить нас. Но его нет.
      - Кто такой этот Элдарет? - спросил Руфрид. - В Луин Сефере о нем тоже упоминали.
      - Он много кто - лицедей, писатель, путешественник. Элдарет - один из немногих, кто осмелится не словом, но делом выступить против несправедливости.
      - Похоже, что он пытался предупредить сеферетцев, - сказала Танфия.
      - Да, это на него похоже. Но к нам он не приходил. Боюсь, что он рискнул своей жизнью... в последний раз.
      В голосе элира прозвучала неподдельная грусть, и сердце Танфии смягчилось. Слова вождя одновременно пугали и возбуждали ее.
      - Мы всего-то собрались выручать мою сестру, - пожаловалась она. - Это все так сложно.
      Эльрилл расхохотался.
      - Но разве вы не видите, что даже найдя ее, вы не сможете просто забрать ее? Как вы не храбры, друзья мои, но слишком уж наивны!
      Путешественники примолкли. Невыносимо было думать о том, что элир прав.
      - Еще вина, - тихонько попросила Лийет. - Сердце мое полно вашей боли.
      - Так кто стоит за этим? - спросила Танфия. - Бхадрадомен?
      Слово жгло ей язык... но здесь-то они в безопасности?
      - Бхадрадомен могут бунтовать, но они слишком слабы, чтобы открыто напасть на людей, не говоря уж об элир, - возразил Эльрилл.
      - Они набросились на нас, - напомнил Руфрид.
      - Только когда вы распознали их.
      - Когда Линден их распознал, - тихо поправила Танфия. - В чем-то это правда. Но в первый раз они напали, когда мы пытались отбить сестру - то есть я не могу сказать точно, что это было... но их спустил на нас Бейн, а он не знал, что они такое! Он правда не знал. Он думал, что имеет дело с посредниками.
      Наступило долгое молчание.
      - Танфия, - промолвила Лийет, - мнится мне, что ты ждешь от нас ответов. Я не думаю, что мы в силах их дать.
      - Пожиратели изначально владеют даром оборотничества, - сказал Эльрилл. - Мы должны быть настороже... но я убежден, что истинной силы у них нет. Они могут скользить под ногами, как змеи, могут укусить, но если удача не улыбнется им, не они наш главный противник. Нет, проблема таится в вашем, людском правительстве. Разумна ли затея вашего царя, или он потерял всякую связь с реальностью?
      Танфия неловко поерзала. Ей вспомнилось письмо, предупреждавшее народ Сеферета о безумии Гарнелиса. но услышать те же слова из уст нелюдя, чуждого и недружелюбного... все равно, как если бы пришлец оскорбил ее родных.
      - Могут ли элир судить о здравости людского рассудка? - мягко поинтересовалась она.
      - Это не тонкое оскорбление: - Эльрилл бросил на девушку холодно-лукавый взор. - Я лишь размышляю, основываясь на ваших же словах. Друзья мои... - Элир наклонился в ним. - Элир следовало бы держаться подальше от людских бед. Но шаэлаир... мы втянуты в них больше, чем того требует здравый смысл.
      - Почему? - спросила Танфия.
      - У нас есть свой край - Верданхольм, - но нам дорога и земля. Веками шел спор между разными коленами элир; многие считали, что нам следует вовсе покинуть сей мир, ибо люди не терпят нас. Но мы говорим, что остаться здесь - не право, но долг нашего народа. Иные элиры обитают и в Верданхольме, и на земле, свободно проходя между ними. Но мы, шаэлаир... мы изгнаны из Верданхольма навек, за то... - Он запнулся; другие шаэлаир взирали на него, подняв брови. - Скажем так - за то, что слишком любили этот мир. - Губы его поджались; похоже было, что всех тайн он решила не открывать чужакам. - Или вы не знаете собственной истории?
      Танфия ощетинилась, и с благодарностью вспомнила свою беседу с госпожой Амитрией.
      - Хочется думать, что знакома.
      - И?
      - И... в древние дни ярилась земля; силы камней и кристаллов буйствовали, и тек реками расплавленный камень, и горы вздымались на равнинах, и бездны изрыгали огонь...
      - Но ведомо ли тебе, почему?
      - Слышала я, - ответила девушка, раздраженная тем, что ей устраивают проверку, и твердо намеренная не оплошать, - что роф земли в своем роде разумны. Они не желали, чтоб люди или элир попирали ногами их, сотворенных за многие эпохи до того, как появился первый зверь.
      - Да, - улыбнулся Эльрилл, - так говорят, хотя много ль осталось в легенде от истины - то неведомо даже элирам. Но исцеление земли приписывают великому чародею нашего народа, Нилотфону. Он первым открыл тайну самоцветного пламени, научился речи камней и усмирил их, сделав землю обитаемой. Но за то, что они позволили людям в мире бродить по земле, роф недр истребовали себе стражей, дабы защититься от живущих.
      - Замфераи! - воскликнул Руфрид. К удивлению Танфии, он слушал очень внимательно.
      - Хотя сами замфераи, конечно, станут отрицать, что их сотворили элир, - продолжил Эльрилл. - Но я бы сказал, что элир проявили себя хранителями мира, не так ли? Когда изначальные племена принялись расселяться по Авентурии и основывать царства, мы были им учителями и миротворцами. Многие элиры обитали тогда на земле, в Сеферете и Торит Мире, в Лазуре Марок и Параниосе, не менее прекрасном, чем сам Верданхольм. Рассказывают также, что по природе своей мы превосходили людей мудростью, и многим ремеслам обучили их, и тогда в ревности своей обратили люди дареное мастерство против нас самих и пытались изгнать нас.
      - Говорят еще, - огрызнулась Танфия, - что элир слишком высоко ставили себя, и ради подтверждения этому переписывали и летописи. Но об этом не мне судить.
      - Танфия! - прошипел Руфрид.
      Эльрилл был потрясен. Одно ужасное мгновение Танфии казалось, что он сейчас прикажет выкинуть их в снег, но тут вождь расхохотался, а Лийет и прочие шаэлаир иронически усмехались.
      - Хорошо сказано, - проговорил он. - Видно, обе стороны тянут на себя истину.
      - Я не на чьей-то стороне, - объяснила Танфия. - Мать учила меня считать элиров чудесными и загадочными. И я слышала также, что элир ушли по многим причинам, и не в последнюю очередь - из-за людской неблагодарности. Быть может, нам надоело, что элир все делают за нас.
      - Вполне понятное чувство. - Эльрилл улыбнулся, глянув ей в глаза. - И меня забавляет твоя прямота. Но кое-кто из нас остался. Не могу сказать, появились ли мы в этом мире, и лишь позже заняли Верданхольм - куда людям нет доступа - или случилось наоборот. Однако становилось ясно, что люди и элир не могут сойтись ни в философии, ни в истории, ни в вере, ни даже в том, как нам жить в этом мире.
      Танфии опять вспомнилась Амитрия.
      - Мне говорили, что эйсилионцы почитали элир, как богов. Но вы разрушили их храмы!
      - И теперь эйсилионцы ненавидят нас, и нас зовут злодеями. Но почему? - Эльрилл мрачно глянул на девушку. - Потому что они, как и вы, не поняли наших побуждений. Мы не боги, и мы не желаем вашего почитания. Это было наивеличайшей глупостью с их стороны - обожествлять нас! К доводам разума они не прислушивались, и пришлось их остановить. Увы.
      - Значит, у вас и правда нет богов? - спросила Танфия.
      - Воистину так. Мы признаем все мириады роф вселенной. Но, в отличие от людей, мы не наделяем их именами и обличьями, и не устраиваем ради них празднеств. - Танфия хотела как-то опровергнуть этот скрытый упрек, но Эльрилл продолжил: - Но людские обычаи все же требуют почитать природный круговорот. Бхадрадомен же не почитают ничего, кроме единственного их бога, Прапредка, изначального яйца, из которого вылупился, по их поверью, весь их народ.
      - Но откуда они взялись? - спросил Руфрид. - Я слышал, что из земли, что лежит далеко на юге за Лазурным океаном, земли, которую они уничтожили и покинули, чтобы пожрать Авентурию.
      Эльрилл кивнул.
      - Хеллаксис зовется эта земля - мертвый, опаленный край, куда люди порой метафорически посылают друг друга. Возможно, она существует, а возможно, ее придумали, чтобы объяснить явление бхадрадомен. Возможно, она лежит под землей или в ином мире. Бхадрадомен хранят свои тайны, и нам не узнать этого. Но откуда-то явились пожиратели - поначалу немного, потом волна за волной, покуда прилив не захлестнул нас, и три с лишним сотни лет не правили они Авентурией.
      Над площадкой повисла молчание, и музыка стала причудливо-скорбной.
      - Мрачные то были дни, и ужасающие, - продолжал Эльрилл. - Но я уже упоминал Нилотфона, чародея, усмирившего землю. Заключенный им завет был изначальной формой зауромы. Все последовавшие правители, даже древнейшие, как Моуникаа и Арбаль, создавали свои зауромы, обещая лелеять землю, дающую им пропитание. Царица Силана, основавшая Париону, восстановила могучий завет с помощью замфераев. Но величайшая заурома была заключена царицей Гетидой, когда она объединила Девять царств против бхадрадомен, и этот завет, доныне хранящий Авентурию, был обновлен царем Мааротом, преемником царицы Гетиды, когда он одержал победу над врагом при Серебряных равнинах.
      - Какие бы обиды не лежали между элир и людьми, - заметила Танфия, против бхадрадомен мы сражались бок о бок, разве нет?
      - Друг без друга мы бы не выстояли, - ответил Эльрилл. - Шаэлаир признают это, в отличие от иных наших сородичей. Но мы победили, а пожиратели вот уже двести и пятьдесят лет живут в изгнании на Вексоре, за Вексатским проливом, где им дозволено обитать на одном условии - что никто из них более не ступит на землю Авентурии.
      - По-моему, царь Маарот поступил с ними слишком мягко, - брякнул Руфрид. - После всего, что мы видели... тайные сделки, и поселения оборотней на материке!
      Эльрилл и Лийет переглянулись, явно озабоченные более, чем поначалу.
      - И это тревожит нас, - проговорил вождь. - Истина заключается в том, что заурома могущественна, но и очень хрупка. Она - не просто завет между самодержцем и землей, но сложная сеть договоров между людьми, и замфераями, и элир. Если она начнет распадаться, в трещины могут заползти бхадрадомен.
      Линден задохнулся и побледнел. У Танфии по коже побежали мурашки.
      - Я не хотел пугать вас, - Эльрилл вздохнул. - Двести пятьдесят лет зеленая и златая Авентурия была колыбелью мира. Иного вы не знали. Мне жаль, что ваша невинность нарушена была столь жестоко. Но я уверен бхадрадомен, как бы не исходили они злобой, разбиты. Их вожак Аажот искренне верит, что ради покойной жизни они должны подчиниться людям. Он не пойдет на новую войну.
      Танфию его слова не вполне убедили; Руфрида, судя по выражению его лица, тоже. Линден сжал ладонями виски.
      - Они стремятся вернуться. Я это чувствую.
      Лийет коснулась его плеча.
      - Насколько ясно ты видишь это?
      - Вообще не вижу. Это просто ощущение, оно накатывает и уходит. И никак не избавиться.
      - Вы спрашивали, для чего нам оружие, ежели у нас нет врагов, серьезно проговорил Эльрилл. - Всегда мудро готовиться к худшему. Примите мои уверения - покуда вы остаетесь с нами, вам ничто не грозит. Оставим ли мы несчастную нашу встречу позади, и станем ли друзьями?
      - Да, - выдавила Танфия. У нее перехватило горло.
      - Значит, мы не пленники? - спросил Линден. - Мы можем уйти?
      Эльрилл поднял взгляд к потолку пещеры и вздохнул.
      - Погода не станет лучше. Верхом или пешими, вы умрете в горах. Заверяю тебя - до весны вы никуда не доберетесь.
      Линден опустил голову, закрыл глаза; Танфия ощущала его боль, как свою. Но в этот раз юноша не стал перечить. Руфрид положил руку на его плечо.
      - Когда настанет весна, - хрипло прошептал Линден, - вы нам поможете?
      - Насколько сумеем, - ответил Эльрилл. - Мы живем роскошно. Каждый из нас трудится по мере сил, и от вас мы ждем того же. Но одно мы, несомненно, в силах сделать для вас - это исправить ваше выдающееся неумение обходиться с мечом. Позвольте научить вас элирскому бою, который, должен сказать, неизмеримо совершенней людского.
      Усталая Танфия раздевалась перед отходом ко сну. Очередная задержка в походе за Изомирой раздражала ее, но с нею девушка уже примирилась. Даже в самых безумных мечтах она не предполагала, что элир схватят ее, пригреют, даже станут учить...
      Отодвинулась ширма, и в комнату заглянул Руфрид.
      - Собираешься спать одна? - тихонько спросил он.
      - Не собираюсь. - Девушка улыбнулась. - Заходи.
      - Ну, не знаю... - Он сложил руки на груди. - У меня может не хватить сил для тебя.
      - Не мучай...
      Она протянула руки, и Руфрид с довольным вздохом прильнул к ней, покрывая поцелуями лицо, покусывая шею, пытаясь стряхнуть с себя одежду, не отрываясь. Когда, наконец, они, нагие, скользнули в кровать, он был уже готов войти в нее - ее лесной бог, жаркий и нетерпеливый.
      - Долго сдерживаться я не смогу, - прошептал он. - Я терпел так долго...
      - Я тоже. - Танфия притянула к себе его бедра. - Я тосковала по тебе.
      Тело ее открылось ему, и он вошел в нее, и возгорелся пламень изысканного до боли наслаждения. Они любились яростно, торопливо, с похотью скорей, чем с приязнью; они достигли вершины одновременно, и когда их тела сплавились в одно, наслаждение смыло и вину, и страх, и разочарование.
      Второй круг был неторопливей, нежней. И наконец, двое любовников легли, наблюдая, как плывут в глубине потолка световые прожилки, пока пот обсыхал с безвольных тел.
      - Ты просто зверь, Тан. - Руфрид сонно чмокнул ее в щеку. - Это мне в тебе и нравится.
      Девушка улыбнулась.
      - Надеюсь, Линден нас не слышал. Ему так одиноко. Хоть бы с ним все было в порядке...
      - Ну, что убегать в одиночку не стоит, он усвоил. Он знает, что мы тут застряли, и придется ему с этим примириться.
      - Даже не верится, что мы здесь. Как во сне.
      - Значит, правда есть на свете чужинцы. Не нравятся они мне.
      - Они просто... другие. - Девушка помолчала, вспоминая беседу с Эльриллом. - Я их теперь меньше боюсь.
      - Кого, элиров?
      - Нет, бхадрадомен. Могу их по имени назвать. Ты слышал, что сказал Эльрилл. Они таятся, потому что бессильны.
      - Бес... сильны... пробормотал Руфрид, засыпая.
      На другое утро Линден в одиночку ходил за лошадьми, стараясь забыть слабые стоны наслаждения, сочившиеся ночью из комнаты Танфии. В конюшне он не так остро ощущая свою бесполезность.
      - Линден? - послышался мягкий голос, когда юноша осматривал копыта Зимородка.
      Опершись о холку Ястребка, рядом стояла Лийет, супруга Эльрилла, высокая и светлая, как богиня. Жуткого дитяти с ней не было.
      - Доброе утро, владычица Лийет, - нервно проговорил Линден.
      - Просто Лийет, - поправила элирка, подходя к нему. - Ты тревожен, Линден. Могу ли я помочь тебе?
      Ее изумительные глаза приковывали его, он не знал, что ответить.
      - Благодарю, госпожа, но вряд ли.
      - Можешь говорить открыто. - Она подошла ближе. - Вчера ты упомянул, что видел истинный облик бхадрадомен?
      Линден сглотнул всухую. А потом рассказал ей все - и о странных своих ощущениях в Ардакрии, и о непрошеных виденьях.
      - Не знаю, что на меня нашло, - безнадежно закончил он.
      Лийет коснулась его плеча; пальцы ее были ласковы и горячи.
      - Линден, я знаю, что с тобой. Ты подхватил некую разновидность этроф.
      - Чего-чего?
      - Эльрилл вчера упоминал силы земли. Не только камни обладают ими, но все сущее. У нас, элир, нет богов; то, что вы называете божествами, мы зовет гармониями. У всякой вещи есть свои силы, свои особенности, свои мыслеотпечатки или духи - мы зовем их роф. Некоторые из них блуждают свободно - особенно там, где произошло несчастье - выискивая, к чему бы присоединиться. Такие мы называем этроф.
      - И как, - выдавил потрясенный Линден, - мне от него избавиться?